Ана Ховская
Легенда о половинках. Часть 1
Как ни крути, София по-прежнему была одиночкой, категоричной, протестующей против невежества и легкомыслия. Хотелось надежности и простоты, искренней увлеченности и преданности, но она не находила этого в своем ежедневном окружении. Как и все девушки в ее возрасте и, особенно из провинции, она мечтала о большой чистой, светлой любви и свято верила, что когда-нибудь придет Он и «его глаза завладеют ее душой».
Каждое утро, выходя из дома, сердце девушки громко стучало, эхом отдаваясь в голове, в предчувствии, в томительном ожидании удивительной встречи невообразимо прекрасных глаз – добрых и искренних, умных, лучистых глаз из толпы, которые ищут только ее. А вдруг сегодня, сейчас, один только миг и навсегда, навечно, неразлучно и, вдохновленно держась за руки, они вместе шагнут в мир ее грез…
Сердце колотилось все быстрее и быстрее, с каждым шагом ее дыхание учащалось и готово было остановиться, если бы только один взгляд, одна улыбка из толпы напомнила бы ей Его черты. Но переходя улицы, заглядывая в лица прохожих, не смиряя ищущего взгляда, София убеждалась в тщетности своих ожиданий. Все чаще на ум приходили беспокойные мысли, воспоминания о Крисе и, приближаясь к колледжу, ее лицо уже не светилось радостной надеждой, а оттеняло унынием. И только одна мысль утешала ее: «А может быть, это случится завтра?»
Но завтра все повторялось… Было грустно и обидно…
Франция, Париж, май 1992 года
Небольшой особняк на окраине Парижа выглядел сказочным замком: безупречные линии, изысканный стиль, романтическая атмосфера вокруг. Стены, заросшие плющом с лицевой стороны двора, обильно цветущие клумбы под ставнями первого этажа и по периметру двора, выложенная диким камнем площадка перед парадным входом, яркая зелень сада вокруг, искусственное озеро с чистейшей водой и плавающей в нем форелью, свежий воздух и радушное солнце – все это делало жизнь здесь такой сказочной, полной, яркой и многообещающей. Дом – полная чаша, прислуга – сама вежливость, муж – состоятельный и уважаемый юрист, сейф с драгоценностями, гардероб от кутюр, BMW последней модели…
И всем этим владела она. Все это было ее собственностью и могло быть еще больше, если бы жизнь супруги знаменитого в Париже юриста устраивала ее.
Жанна окинула взглядом вокруг и со скучающим выражением на лице повернулась к дому. Двор был пуст. Садовник методично, но с особым вдохновением обрезал ветки декоративных кустарников, отгораживающих дом от сада.
Молодая женщина привычно сунула в губы дамскую сигаретку и с глубоким вздохом неприязни ко всему в этом месте щелкнула крышкой резной антикварной зажигалки. Синее пламя вспыхнуло и погасло, сигарета пустила тоненькую струйку дыма. Она возмущенно взглянула на полуденное солнце, от которого больно было открыть глаза не щурясь и, надвинув темные очки на нос, пошла к дому. Неожиданно тонкий каблучок новых босоножек застрял в расщелине каменной кладки, и она чуть не потеряла равновесие.
– Дерьмо!– громко выругалась Жанна и топнула другой ногой.– Эй, Камиль, хренов управляющий, я ломаю на этом месте уже десятые туфли. Если я сломаю еще одни, я повешу тебя на первом суку нашего распрекрасного сада!
На крик хозяйки с задней части дома выбежал мужчина лет сорока пяти и, растерянно охнув, стал пытаться освободить ногу женщины.
– Не прикасайся ко мне!– возмущенно выпалила Жанна, сверля несчастного Камиля негодующим взглядом.
– О, мадам, как же я помогу?
– Пошел вон, идиот!
Женщина недовольно присела и расстегнула застежку на босоножке. Ткнув пальцем в босоножку, она сквозь зубы прошипела:
– Еще раз мне придется почувствовать себя так отвратительно, и я уволю всех в этом доме!
Прихрамывая на одну ногу, хозяйка вошла в дом и гневно хлопнула дверью. Униженный Камиль остался наедине со злосчастной босоножкой.
Жанна вошла в свою спальню и в ярости швырнула сумочку и шляпку на кровать. Она раздраженно уставилась на единственную босоножку на ногах, и неожиданно злость и напряжение стали таять, сменяясь невыносимо ноющим и грызущим ощущением пустоты. Пустоты в самой себе, вокруг, повсюду…
Сняв с себя всю одежду, стесняющую тело, освободившись от мучительной духоты, женщина со вздохом облегчения расположилась на шелковых простынях. Ощутив благодатную прохладу шелка, тонкий аромат муската, Жанна сладко потянулась, как кошка, и, закрыв глаза, попыталась привести свои чувства в гармонию с физическими ощущениями. Но ощущение скуки, одиночества и мертвой пустоты преследовало каждый ее вздох, с каждым ударом пульса в висок, становясь все острее.
Жанна рефлекторно свернулась комочком и с невероятной тоской обхватила руками колени. Ресницы задрожали. Веки медленно прикрыли напряженный взгляд, пока узкая щелка света не исчезла совсем. Жанна не заплакала. Но снова вся ее жизнь снова предстала перед глазами…
В свои семнадцать лет Жанна владела двумя языками – французским и немецким, основами юридической и экономической теории, а также проявляла неординарные способности в программировании. Ее учитель и друг – Патрик Фурье заботливо и с некоторым пристрастием вел юную девушку через все испытания жизни. Он был ее вдохновителем, билетом в мир успешных людей.
После того, как Жанна согласилась некоторое время погостить у Фурье, ее жизнь кардинально изменилась. Разом на нее обрушился мир новых впечатлений, ощущений, возможностей и весьма полезных знакомств. Патрик с энтузиазмом и гордостью представлял юную протеже избранному кругу людей – элите Парижа. Это были юристы со степенями, банкиры и предприниматели, дипломаты, государственные чиновники – словом, хозяева жизни.
Девушка сразу оказалась в центре внимания. Еще бы! Пышноволосая, стройная, с лицом, на которое нельзя было смотреть без внутреннего трепета и без вздохов восхищения и сожаления от невозможности обладать ею. Редкая красота и грация, воспитание, манеры, уверенность и чувство собственного достоинства оказали Жанне неоценимую услугу.
Постепенно, купаясь в неистощимом внимании, при неравнодушной поддержке Патрика она быстро и гармонично влилась в светский круг. Она сразу просчитала выгоду от связи со всеми этими господами – деньги и могущество, власть над жизнью многих. Власть, которая делала этих людей сильными, неуязвимыми, безупречными и уважаемыми даже тогда, когда они проделывали свои грязные делишки, но не изменяла их сути, оставляя все теми же самовлюбленными, тщеславными самцами.
Не смотря на юный возраст Жанны, искушенные в любви миллионеры делали попытки заиметь такой лакомый кусочек, как она. Но Жанна была не так проста и интуитивно избегала уединений с такими людьми и старалась быть ближе к Патрику. Однако на смену тщетным попыткам обольщения юной Афродиты пришли иные способы обладать ее вниманием, этакие невинно-благородные жесты в виде приглашений на светские рауты, в казино, театры вместе с ее покровителем Фурье. Но Патрик был настолько занят, что, придя на встречу, вскоре оставлял юную прелестницу в обществе светских охотников, не подозревая, что позже его протеже умело воспользуется складывающимися обстоятельствами.
Жанна рано усвоила истину: ради нее мужчины идут, если не на все, то на очень многое. В парижской прессе и в широких кругах начали появляться слухи о появлении богини, которая тайно очаровывает мужчин и дарит им откровенные надежды, но ловка и изобретательна в удержании «светских псов» на расстоянии, которые были готовы покориться любому ее желанию только за один ее страстный взгляд.
Завершив программу подготовки абитуриента по правоведению и экономике, которую осуществлял Патрик Фурье, с отличной характеристикой и рекомендациями Жанна была зачислена в лучший университет Парижа на факультет экономики. Одновременно она заинтересовалась и правоведением, успевала посещать лекции по праву, где сразу проявила себя образцовой студенткой и даже выиграла грант на бесплатное обучение, а затем досрочно была переведена на третий семестр обучения.
С приобретением нового статуса девушка открыла и осознала в себе силу, которая способна сделать ее такой же неуязвимой и всемогущей, независимой и самодостаточной, бесстрастной и целеустремленной. Совесть с огромным кляпом во рту была заперта в темную клетку глубоко в душе. Жанна использовала любой шанс, чтобы завладеть тем, чего у нее никогда не было, была беспощадна даже к самым доброжелательным, искренне любящим ее людям, чтобы удовлетворить растущую в ней потребность управлять миром вокруг.
Вскоре скрываться от требовательного внимания ее нового круга под маской юности, скромности и чувства собственного достоинства стало малоэффективным для достижения поставленной цели. Ведь потребности Жанны росли вместе с ее амбициями. И тогда она, утонченная, изящная, обворожительная и соблазнительная, ступила на путь искусницы в любви.
В девятнадцать лет Жанна выглядела как зрелая молодая женщина и могла бы давать уроки самым изощренным в любви гетерам элитных публичных домов. Никто не учил ее, никто и не спрашивал, откуда это юное создание имеет такие умопомрачительные способности. Жанна стала почти венецианской куртизанкой, владеющей всеми козырными картами в своей игре. Нет, она не зарабатывала деньги, не требовала осыпать ее подарками, золотом, алмазами. Хотя нередко любвеобильные поклонники возлагали к ее ногам целые горы подарков, презентов, намекающих на дальнейшую взаимную благосклонность. У Жанны была одна цель – ее будущее благосостояние, которое позволит ей забыть, кем она была, откуда и через что прошла, и сделает ее неотразимой в глазах самого дорогого человека из прошлого. Ей так не хватало его: его влюбленных синих глаз, нежного родного голоса, искренней доброты, безупречности во всем. Ради этой мечты Жанна пристально изучала самых известных и влиятельных людей в кругу Патрика. Тайно от него наводила справки о них, знакомилась с ними через очарованных ею поклонников, влюбляла их в себя и создавала нужное впечатление о себе.
К двадцати годам Жанна основательно вошла в круг государственных чиновников, составляющих верхушку высшего общества, имеющих огромные возможности в решении самых сложных вопросов, находящихся за гранью законов и возможностей простых смертных.
В конце третьего курса обучения в университете Жанна имела французское гражданство, дипломатический статус в связи со стажировкой в аппарате государственной безопасности, а также имела скрытый банковский счет, на который приходили суммы, вследствие выполнения некоторых особых поручений секретного характера в области финансовых операций на биржах крупных корпораций Марселя, Страсбурга, Парижа.
Финансовым хитростям и юридическим тонкостям ее научил один из самых образованных и талантливых советников сената Франции – Тьерри Кристоф Гранж. Ему Жанна была обязана половиной того, что имела к тому времени. Им же она была завербована в штат агентов правительственной службы экономической безопасности Франции – СЭБ.
В двадцать один год Жанна владела всеми необходимыми навыками дипломата и агента СЭБ. Официально за ней было закреплено место в штаб-квартире ООН и должность ассистента советника по экономическим вопросам, которую она должна была занять по окончании университета.
В свои юные годы девушка отличалась необыкновенной деловой хваткой, предусмотрительностью, расчетливостью, упорством и высоким интеллектуальным потенциалом, которые сыграли ей отличную службу в отношениях с Тьерри Гранжем и подавали надежды на выгодное сотрудничество в будущем.
Всего этого могло не произойти, если бы в один самый обычный день молодой юрист, член клуба юристов Патрик Фурье не встретил юную девушку, потерянную, отчаявшуюся, но страстно желавшую достойной жизни и мечтавшую изменить свой мир, и не привез бы ее во Францию, чтобы на блюдечке преподнести весь мир.
В 1985 году 17 февраля в 12:07 к самолету рейса Вашингтон – Париж подали трап. Патрик любезно подал руку юной мисс Мэри Синкли, и лучи «французского» солнца ослепили глаза девушки. Неуверенной походкой Мэри сошла с трапа и под впечатлением собственного выбора сделала первые шаги в неизвестность.
Месье Фурье привез Синкли в свою небольшую, но шикарную квартиру в центре Парижа, находящуюся на пятнадцатом этаже, с панорамным остеклением, стильным дизайном, гармоничным сочетанием минимализма и классики. Мэри сразу отметила изысканный вкус Патрика, его материальное благополучие и широкие возможности: он сотрудничал с правительством в образовательной программе обеспечения государственных служб квалифицированными сотрудниками. Его увлеченность Мэри была оправдана ее интеллектуальным потенциалом.
Позже, устроив Мэри в отеле, Фурье незамедлительно решил вопрос с участием девушки в его программе. После двух недель совместной работы Патрик нетерпеливо сделал Мэри предложение стать его девушкой, а пока она могла жить в его квартире в отдельной комнате, якобы обеспечивая экономию его затрат.
Мэри была наблюдательная и замечала за Фурье неодолимое влечение к ней, искреннюю симпатию и уважение. Он оплатил курс французского языка, которым она бегло владела, а по ее же просьбе усиленно и старательно обучал немецкому языку. Вся библиотека Фурье была в распоряжении девушки, и она с энтузиазмом и целеустремленностью вбирала в себя все, что помогло бы ей достичь высоких результатов в профессиональной подготовке. Попутно Мэри изучала основы этики и современную моду, приобретала навыки в косметологии и занималась гимнастикой. Это придавало ей ощущение собственной совершенности, обаятельности и отвлекало от гнетущих мыслей о прошлом.
Утонченная красота Мэри была дана ей для проживания достойной жизнью, богатой возможностями, окрашенной в светлые, радостные тона. Понемногу воспоминания о своем прошлом оттеснялись новыми впечатлениями и событиями, переворачивающими ее жизнь с ног на голову.
Отношения с Патриком развивались. Сначала были общие интересы, взгляды, душевные доверительные беседы о будущем, деловое сотрудничество. Затем была прекрасная неразлучность. В романтических свиданиях в парках Парижа, долгих ужинах в ресторанах, трогательных смущениях, но решительных намерениях Патрика, Мэри стала находить приятное для себя и неожиданно открыла в себе нежное влечение к нему. Патрик был идеальным другом и сообщником. Его ум, обходительность, чуткость и терпение были выше всяких похвал и заслуживали большего внимания.
И, в конце концов, через семь месяцев пламенных ухаживаний девушка поддалась, и ее нежное влечение выплеснулось в бурный роман, который закончился скорым решением пожениться. Регистрация брака была проведена в нотариальной конторе на юге Парижа без всяких традиций и условностей. Счастливый и одухотворенный Фурье был готов ради жены на все. При получении свидетельства о браке Мэри твердо заявила об изменении не только своей фамилии, но и имени. Патрик выполнил необычную просьбу супруги: мисс Мэри Синкли стала мадам Жанной Фурье.
Уже обучаясь в университете, Мэри – Жанна начала ощущать гнетущее чувство неудовлетворенности своим положением и перспективами. А знакомясь с друзьями и коллегами Патрика, их образом жизни, она стала задумываться о собственной судьбе, о своих настоящих желаниях и возможностях. Ее перестало удовлетворять положение жены известного к тому времени юриста, хотелось гораздо большего. Мэри – Жанна глядела во все глаза, слушала, чувствовала и училась. Патрик все чаще стал оставлять ее одну, увлекаясь частной и государственной практикой, и она ощутила непреодолимое желание взять контроль над жизнью в свои руки. Скрытый талант актрисы и холодный расчет сделали свое дело.
Жанна самостоятельно слепила из себя знойную, чарующую, загадочную, интригующую, разбивающую сердца особу, обезоруживающую умением владеть собой, ситуацией, сообразительную и тонкую штучку. Она укоротила свои огненно-рыжие волосы до уровня плеч и перекрасила их в темно-каштановый цвет. Ее изумрудные глаза стали еще ярче на фоне темных волос и светлой кожи лица. В ее гардеробе появились откровенные вещи, обтягивающие и открытые, но дорогие и стильные. Вырезы стали глубже, а разрезы длиннее, украшения изысканней, каблучки выше и тоньше. Своими сногсшибательными формами Жанна вызывала самые смелые фантазии даже у заядлых семьянинов и у почти отходящих в иной мир стариков.
Пока Жанна планировала свое новое будущее, она вовлекала в свою игру всех, кто мог оказаться полезным, а затем научилась хладнокровно использовать их. Когда большие из ее авантюр заканчивались триумфальным успехом, Жанна Фурье поняла, что у нее талант – быть первой везде независимо от того, по чьим головам она шла. Заметно изменились ее привычки, взгляды, даже манера выражать свои мысли.
Патрик был настолько занят работой, что не придавал этому особого значения или не желал придавать, видя, какой успех имеет его супруга в светских кругах. Слухи и намеки друзей о поведении Жанны в обществе только раздражали его, и он удалялся от круга людей, заставлявших его сомневаться в нежной, страстной, преданной супруге.
Вскоре Жанна открыто заявила мужу о своем недовольстве квартирой, в которой они жили. Но на тот момент все его сбережения и доходы плюс кредиты были вложены в строительство и организацию центра юридической подготовки молодых кадров, отобранных правительственной программой для государственных служб, и изменить обстановку на другую еще долго не представлялось возможным. Через некоторое время Патрику предложили должность советника при посольстве США в Париже. После разговора с Жанной он принял решение согласиться на предложение и по убеждению супруги принял в подарок именной особняк на окраине города на берегу искусственного озера с огромным садом и оранжереей и прислугой в придачу. И всем своим благосостоянием он был обязан Жанне.
Тайно работая на СЭБ, Жанна не могла получать огромные суммы даже в виде подарков, не вызвав подозрений у налоговых служб и у супруга. Но для собственного материального благополучия попросила одного из своих страстных поклонников взять Патрика на службу в посольство США. А когда за это Жанна щедро наградила поклонника своей «любовью», он и помог ей провернуть дело с особняком, который она давно присмотрела для себя.
Теперь Жанна Фурье нежилась на солнце у озера, вдали от шумного города, вдыхала аромат цветов из своего сада и вкушала все прелести новой жизни. Однако, заимев больше, чем было в начале ее пути, Жанне захотелось иметь куда большего. Этот уровень жизни ее уже не удовлетворял.
Постепенно эмоциональное влечение к Патрику стало угасать, в стремлении получить от жизни еще больше иссякли элементарные человеческие чувства – уважение, сочувствие, благодарность. Она стала принимать только то, что входило в ее краткосрочные планы. Удивительная способность просчитывать все свои шаги наперед и видеть людей насквозь, мгновенная проницательность и тонкость расцветали в ней с каждым днем, закаляя характер и сердце. Хладнокровие и расчетливость, хитрость и жажда неограниченной власти стали стержнем ее сущности.
Патрик стал бесполезным материалом в большой жестокой игре Жанны. Он стал раздражать ее своим вниманием, заботой. Она уже не нуждалась в нем, в его советах и рекомендациях, а его возможности стали куда уже ее собственных. Университет и новые знакомые давали ей гораздо больше информации и пользы, чем муж.
В какой-то момент Жанна перешагнула границу порядочности и перестала скрывать откровенную неприязнь и равнодушие к Патрику. На его глазах она вела себя вызывающе, бесцеремонно, флиртовала и кокетничала, позволяла ухаживать за собой его же собственным друзьям и коллегам. Супруги начали ссориться, скандалить. С каждым днем, неделей, месяцем их ссоры становились все серьезней, вспыхивали по поводу и без повода, а инициатором чаще всего была именно Жанна. Их когда-то теплое, искреннее чувство стало меркнуть, рассыпаться на части, все больше между ними росла отчужденность.
Патрик не знал чувства меры в проявлении своей любви, он прощал любую гадость, соглашался на любые капризы супруги. Тем временем Жанна шла своей дорогой и, потеряв всякий стыд, обращалась с мужем, как с надоевшим приблудным псом. Ее уже не впечатляла его мягкость, податливость, желание защитить от всех трудностей. Сила ее характера стала преобладать над силой его обаяния и возможностью подарить ей весь мир – светлый, радостный, добрый. Такой мир уже не был ей нужен. Жанна Фурье вела скрытую войну и отрицала всякую возможность возврата в старую жизнь.
И все же, несмотря на то что она была окружена массой поклонников, оказывающих ей разные услуги, удача сопутствовала ей, время от времени ее душило до слез чувство одиночества и тоскливого томления по дорогому человеку из прошлого, по безвозвратным дням беззаботного детства рядом с матерью, наивности и безграмотности. Но ее глаза оставались сухими, холодными, с циничным прищуром и усмешкой.
И вот теперь она лежала на шелковых простынях, имея все, о чем только можно мечтать, но ощущала дикую, разрывающую на части, боль.
Жанна резко открыла глаза. В комнате было темно. Легкий сквозняк гулял по ее обнаженным ногам. Она содрогнулась от озноба, кожа покрылась мурашками. Она поднялась с постели и на носочках подошла к распахнутой двери на террасу. Ее серебристый BMW так и стоял во дворе. По территории сада и перед домом сурово прогуливались доберманы.
На часах – ровно восемь. Завтра первое июня и последний шаг в завершении образования в университете. Завтра Жанне предстояло выйти дипломированным юристом, с лицензией на деятельность в экономической сфере. К удивлению самой Жанны, учеба оказалась для нее легкой, с наименьшими затратами усилий – без единого намека на мошенничество и протекцию. Все ее образование и развитие было результатом только упорного терпеливого труда.
Раздался слабый звук мобильного телефона. Жанна отвлеклась от мыслей и, отыскав сумку в складках одеяла, вытрясла все ее содержимое на пол. Возмущенная плохой координацией движений после беспокойного сна, она нажала на несколько кнопок сразу и выдавила сквозь зубы:
– Я слушаю…
– Мадам Фурье,– раздался знакомый, слегка напряженный голос,– я пытаюсь дозвониться до вас целый день. Где вы пропадаете?
– А-а-а, Тьерри, что тебе?– грубо проговорила она.
– Вы, как всегда, любезны и не в настроении?– иронично заметил Гранж.– У меня к вам просьба. Надо бы обсудить… Только вы можете мне помочь.
Следующее молчание в трубку означало ожидание ответа. Жанна запустила свои тонкие пальцы в волосы на затылке и собрала их в охапку.
– У меня завтра выпуск. Неужели до послезавтра не подождет?
Ее тон был резок, но и его – настойчив.
– Жанна, милая, вам давно пора повзрослеть. Не гневите вашего покорного слугу: ведь у нас с вами столько общего!
Намек достиг своей цели, и Жанна нервно передернулась от бесцеремонности Гранжа. Однако же, игнорируя завуалированное требование явиться на встречу, Жанна мягче ответила:
– Завтра я еду в университет. После – я немедля у вас.
– Ты меня расстраиваешь… Ну да ладно, будем в расчете…
– Паршивый слизняк!– выругалась Фурье, когда положила трубку.– Ты стал напрягать меня. Думаешь, я у тебя в руках? Это мы еще посмотрим!
Жанна открыла ящик туалетного столика и достала маленькую выцветшую фотографию. «Мой милый Александр! Когда-нибудь мы снова будем вместе. Я найду тебя, где бы ты ни был!– мысленно пообещала она и трепетно прижала фотографию к груди.– Скоро у меня будет достаточно возможностей и свободы, чтобы ты уважал меня и любил еще крепче… Мой золотой мальчик! Как же я скучаю по тебе!»
