Ана Ховская
Легенда о половинках. Часть 1
Его глаза пытались уловить хоть одну дрогнувшую черточку на лице кузины, но та была непроницаема и бесстрастна, что Крис снова усомнился в своем выводе о ее причастности к смерти Клинта.
– Я очень внимательно тебя слушаю,– невозмутимо проговорила Фурье и придвинулась ближе к столу.
Кузен со всеми подробностями рассказал историю его отношений с дочерью фермера из Эль-Пачито, отметив непреклонное желание заполучить ее руку и в перспективе унаследовать прибыльное поместье ее отца. Чем дольше Крис описывал свою историю, тем четче Жанна представляла его сущность. В основе всех замыслов Рискина лежало желание владеть и контролировать, схожее с ее собственными амбициями, но такое узкое, мелкое и сентиментальное. Деньги, богатство, положение существовали для Криса, лишь как красивая обертка, выставляемая на показ, а не чтобы быть истинным властелином жизни.
Слушая его убедительные доводы, Жанна время от времени хотела смеяться: слишком мелко он плавал, был невежественен, но с большим самомнением. Однако она сдерживала усмешку, чтобы не оскорбить его чувств и стремлений, не вызвать к себе недоверия.
Как и все мужчины, Крис не замечал свою несостоятельность, не осознавал, что не владеет ни достаточным интеллектом, ни железной хваткой, а посредственен, слаб, трусоват и даже мало привлекателен. Хоть Жанна пока и не очень представляла своей роли в осуществлении желания кузена, но интуитивно улавливала нить, из которой можно было соткать нечто полезное и для собственной выгоды.
С некоторых пор все мысли Жанны были направлены на достижение только собственных интересов, даже если они будут достигнуты через помощь кому-то. В случае с кузеном Фурье предстояло заполучить его молчание. Ей всего лишь надо было дать ему то, чего он не в состоянии заполучить сам, и тот будет благодарен ей по гроб жизни. А Крис не отличался особой прозорливостью, чтобы за свое молчание потребовать золотые горы. Все его мысли, старания крутились вокруг строптивой девчонки и вели к ее дому, все решения касались его будущего с ней.
– Итак, как я понимаю, ты твердо решил связать свою жизнь с этой девушкой?– подытожила Жанна, чувствуя легкую усталость и раздражение от нудного разговора.
– Ты правильно поняла,– согласился тот.
– В таком случае разговор окончен. Все необходимое я услышала…
– Погоди, как это окончен? Я не вижу решения проблемы?
Туповато-угрюмое выражение лица кузена позабавило Фурье, но она уверенно заявила:
– Я поживу здесь два-три дня, а затем вернусь домой…
Крис недовольно сдвинул брови и попытался возразить, но Жанна остановила его жестом и все с той же твердостью и безаппеляционностью в голосе сказала:
– Я не для того так долго выслушивала всю эту романтическую чушь… хм, прости, историю, чтобы послать тебя куда подальше. В конце концов, не такая я уж и бессердечная. Для того, чтобы помочь тебе без лишних хлопот завладеть тем, что ты хочешь, нужен идеальный план, а его не найдешь на страницах газет, его нужно продумать. А на это надо время. Поэтому, дорогой кузен, ты подождешь меня ровно месяц. И через месяц ты будешь иметь на руках все козырные карты. Договорились?
Жанна вопросительно подняла брови и медленно выдавила на губах приветливую улыбку.
– Через месяц?– засомневался Крис.– Всего месяц?
«Вот идиот, он даже в свое счастье поверить не может! Если та девчонка действительно не хочет возвращаться на ферму из города и, тем более к нему, значит, она не дура. И на что он рассчитывает?»– мысленно усмехнулась Фурье.
– Окей,– неуверенно протянул Крис и тут же строго добавил:– Ты не нарушишь своего обещания?
– Если я берусь за дело, то иду до конца,– заверила кузина.– А теперь иди. Ты меня утомил.
– Ну до встречи.
– Оревуар!
Эль-Пачито, октябрь 1992 года
– Мамочка, доброе утро, моя дорогая!– раздался звонкий бодрый голос Софии в трубку.
– Доброе утро, стрекоза моя! Как я рада слышать твой радостный голосок!
– Мама, у нас идет дождь, такой дождь, что сносит машины с дорог и прохожих с ног. Такие ручьи по стеклу. А мне весело, даже радостно на душе. Я сегодня общалась с Кроу. Мы заказали китайскую еду и поехали к нему домой…
– Кроу?– растерянно переспросила мать и оглянулась на пустую гостиную.
– Мама, это тот, с которым я познакомилась два месяца назад… Ну… помнишь, я рассказывала?– намекающим голосом проговорила София.– Брэд Кроу…
– А-а-а-а, Брэд… да, да, Кроу. И как мистер Кроу поживает, то есть как у вас с ним дела?– сообразила Хелен, до сих пор не привыкнув к мысли о новой фамилии сына.
– Все замечательно, говорю же. Мы с ним у него дома, в такой шикарной квартире ели рис палочками. Он показал мне свою коллекцию картин Валеджио… Мама, у меня такой замечательный парень появился. Теперь мне не так одиноко, как раньше.
Хелен сглотнула щекочущий комок в горле, на глаза набежали слезы, а София продолжала взахлеб описывать свои впечатления от общения с Брайаном. Мать прикусывала нижнюю губу, чтобы не задать лишнего вопроса о сыне, не выдать собственного волнения. К тому же в последнее время Ланц не уходил так рано на работу, как раньше, и слышать ему о незнакомце, вызывающем волнение в глазах и дрожь в голосе жены, означало бы посеять лишние подозрения.
В тот момент, когда Хелен неосторожно громко спросила у дочери о внешнем облике Кроу, а имела она ввиду – здоров ли ее мальчик, Ланц бесшумно вошел в гостиную и расположился на диване у окна. Хелен спиной ощутила присутствие в комнате мужа и его изучающий взгляд. Она неторопливо повернулась, и трубка из ее рук неожиданно выскользнула. Женщина успела поймать ее у колен и прижать к груди.
– Это Софи,– тихо сообщила Хелен.
– Ну разговаривай дальше,– ответил Ланц,– я не зверь, чтобы не давать матери общаться с собственным ребенком.
На лбу Хелен выступила испарина.
– Она очень довольна своими успехами и… благодарит тебя за данную ей возможность,– несмело продолжила женщина и поднесла трубку к уху.– Софи, отец передает тебе привет…
– Что за привычка заботиться о чужих приветах?– пробормотал Ланц себе под нос и взял газету со вчерашними новостями, чтобы отвлечься от раздражения.
Хелен стала говорить в полголоса, ощущая себя преступницей перед мужем, борясь между долгом матери и долгом жены.
Несмотря на ранний час в парадную дверь постучали. Это были незнакомцы, так как работники фермы и соседи давно бы оказались в гостиной.
– Похоже, гости,– проворчал Ланц, больше раздраженный тем, что пришлось оторваться от газеты, чем появлением нежданных гостей.
Хелен краем глаза проследила за мужем и заметила в проеме двери двух молодых людей: мужчину и женщину.
– Софи, у нас здесь гости, неожиданно нагрянули. Я поднимусь в комнату и перезвоню тебе оттуда? Все в порядке, Ланц?– поинтересовалась Хелен, обратившись к мужу, кивком приветствуя незнакомых людей.
– Да,– озадаченным голосом проговорил Дьюго, жестом отправляя супругу восвояси.– Это ко мне… Дела.
Хелен без лишних вопросов покинула гостиную.
– Доброе утро, мистер Дьюго. Простите за ранний визит, но такая работа,– деловым сухим тоном сказал мужчина и вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение.– Питэр Виннигер, налоговый инспектор. А это мой помощник и юрисконсульт Паула Аркет. Разрешите войти?
– Ну, если вы не воры и не сборщики милостыни, то входите,– неудачно пошутил Ланц и закашлялся от смеха.
– У вас есть чувство юмора,– улыбнулся Виннигер.
– Проходите, присаживайтесь.
Инспектор и его помощница чинно прошли в гостиную и присели на диван напротив хозяина дома. Виннигер деловито расстегнул свой черный форменный пиджак и расположил перед собой на журнальном столике папку с документами. Аркет – женщина со строгим красивым лицом молча пристально смотрела на Дьюго и не вмешивалась в действия инспектора.
– Мистер Дьюго, вы владеете этим поместьем и арендуете земли вблизи Эль-Пасо для выращивания молодняка породистых скакунов?
– Да. А в чем дело? Не томите, говорите прямо?
Виннигер полистал папку с документами и серьезным голосом продолжил:
– Взгляните, мистер Дьюго, это ваш финансовый отчет и счета, которые вы ежегодно предоставляете в банк, где берете кредиты, и в налоговую службу?
Инспектор протянул несколько бумаг Дьюго. Тот пробежал глазами по бумагам и недоуменно кивнул.
– Мои. Я такие каждый год отправляю почтой. Мне приходит уведомление о принятии документов и разрешение на продолжение деятельности. Что ж тут непонятного?
Тут в разговор деликатно вмешалась мисс Аркет.
– Мистер Дьюго, не волнуйтесь. Сейчас нам необходимо взглянуть на корешки квитанций и уведомлений, полученных вами из банка и налоговой службы. А далее все, возможно, прояснится.
– Хм, у меня никогда не было проблем с законом,– сердитым голосом сказал Ланц и нервно потер ладонями свои колени.
– Никто вас и не обвиняет в нарушении законов, мистер Дьюго,– успокоила Аркет.– Прошу вас, принесите ваши документы.
– Хорошо, одну минуту.
Ланц неуклюже поднялся и торопливо отправился в библиотеку, ставшую после отъезда Софии его кабинетом.
Когда требуемые документы оказались в руках инспекторов, те со знанием своего дела стали подробно изучать их и совещаться между собой.
Дьюго беспокойно переминался с ноги на ногу каждый раз, когда кто-то из них двоих перелистывал очередную страницу документов. Лица Виннигера и Аркет выражали серьезную озадаченность содержанием бумаг. Они-то сочувственно качали головами, обмениваясь фразами, в которых Дьюго понимал только предлоги, а тон их голоса невольно нагнетал напряжение, когда те крайне удивленно оглядывались на него и в их взглядах сквозила необъяснимая тревога.
– Ну хватит, выкладывайте, что там у вас?– нетерпеливо громко отрезал Дьюго и шумно сел напротив инспекторов.
– Мистер Дьюго, очень жаль, но мне придется сообщить вам неприятную новость,– проговорил Виннигер.
Ланц задержал дыхание, но все же прямо смотрел в лицо молодого мужчины.
– Видите ли, ваши бумаги на протяжении двух лет оформлялись фиктивно. Агент, который занимается вашей бухгалтерией, счетом в банке, налогами сменился два года назад, и с тех пор на счет агентства, оказывающего услуги малому предпринимательству, перестали поступать проценты на содержание ваших дел. Вместе с тем, к нашему стыду, налоговая служба только сейчас обнаружила, что налоги от ваших доходов не поступали в бюджет.
– Что это значит?– севшим голосом спросил Ланц.
– Это значит, что два года вы не платили налоги. Дело еще и в том, что за просрочку платежа за каждый год насчитана пеня. И скажу вам, это не очень утешительная сумма. Более того, она превышает ваш годовой доход. Если по истечении этого года долг не будет погашен, вы лишитесь всего. Потому что даже ваш личный счет не охватит всю задолженность, включая долг агентству,– ответил Виннигер, не щадя чувств и стремясь как можно быстрее выполнить свою работу.
– Черт вас дери!– громко выругался Дьюго и, словно ужаленный, подскочил с дивана.– Что вы со мной делаете? Вы обвиняете меня, что я уклоняюсь от налогов, что я мошенник? А как же те суммы, которые я платил каждый год?
– Выходит, что вы мошенник,– заключил мужчина.
Аркет перебила напарника, коснувшись его руки.
– Питэр, ты слишком категоричен. Мистер Дьюго, это дело находится под расследованием. Мы реально оцениваем ситуацию и понимаем причастность вашего нового агента. Именно его подпись и идентификационный код стоит на бумагах, а это означает его вину в оформлении бумаг, потому что только он имел право заполнять формы данного образца. Мистер Виннигер здесь как официальное лицо налоговой полиции, я же здесь в роли независимого наблюдателя и стараюсь объективно оценить сложившуюся ситуацию.
Лицо Ланца побагровело от осознания возможных последствий случившегося. Невыразимое отчаяние охватило его. Мысленно он представил глаза Хелен, когда она узнает об их банкротстве, и чувство стыда и вины холодком пробежало по спине.
– Неужели все… Я потеряю все?– не веря своим ушам и мыслям, сдавленным голосом проговорил Ланц.
– Возможно, у вас открыт кредитный счет в других банках? Если так, то есть шанс, что вы не потеряете дом…
– Что!– взорвался Ланц.– Мой дом?! Который я строил своими руками! Да, какое вы имеете право? Где этот сукин сын, что подставил меня? Я подам в суд на всех вас!
– Мистер Дьюго, Ланц, не горячитесь,– испуганно привстала Аркет и замахала руками, пытаясь успокоить хозяина.
Виннигер напряженно поднялся, оправил костюм и на всякий случай отошел от Дьюго в сторону.
– Я прошу вас сохранять спокойствие,– тревожным голосом попросила Аркет.– Питэр, ты можешь ехать, дальше я разберусь сама.
– Мистер Дьюго, обещаю вам, что свой долг перед государством я выполню, каким бы путем мне не пришлось идти. Подавать в суд – это ваше право. Но, учтите, у вас нет шанса выиграть дело с такой задолженностью,– прямо заявил Виннигер и нетерпеливо собрав папку с документами направился к выходу из гостиной.– Паула, и вам не советую церемониться с людьми, которые не умеют держать свои дела в порядке. Развелось дармоедов!
Дверь за мужчиной захлопнулась. Аркет виновато опустила глаза, но осталась стоять на месте.
– Убирайтесь!– бессильным голосом выдавил Ланц.
– Мистер Ланц,– мягко осторожно проговорила Паула,– я свидетель множества таких случаев, и не раз оказывалось, что подлинная вина лежит на агентах, работающих с фермерами. К сожалению, против вашего нового агента нет никаких доказательств, если, конечно, имелся случай мошенничества с его стороны. Я человек жестких принципов и не терплю непрофессионализм в подобных ситуациях, который проявил мой партнер мистер Виннигер. Я не одобряю его методов. И все же платить по счетам придется. Однако некоторые нюансы в вашем деле позволяют говорить о том, что у вас есть возможность защитить свою семью от полного банкротства…
Ланц поднял глаза на женщину и нервно прищурился.
–…Законы штата не одобряют, когда ради возвращения долга государству, человек оказывается на улице…
Аркет сделала паузу, оценив настрой мужчины и, заметив его сосредоточенность на ее словах, более уверенно продолжила:
– Сейчас вы немного расстроены…
– Немного?!– возмутился Ланц.– Да что вы понимаете при своем-то заработке. Вон на вас какой костюмчик, безделушки, маникюр…
– Мистер Дьюго, держите себя в руках, не переходите на личности. Я понимаю ваши чувства, но я пытаюсь вам помочь. Сейчас вы не воспримете мою информацию, и все же хочу предложить вам несколько выходов из сложившейся ситуации.
Паула достала из сумочки визитку и подала ее Дьюго.
– Вот мои координаты. Придете в себя, позвоните. И советую не откладывать. Я здесь буду еще два дня. Позвоните мне. И поверьте, самому выстоять против армии налоговых агентов и судебных исполнителей без достойных аргументов – гиблое дело.
Женщина расправила плечи, кивнула на прощание и вышла из дома.
Дьюго покрутил визитку Аркет в липких от пота пальцах и с силой швырнул ее в угол комнаты. Около часа он напряженно мерил гостиную широкими, тяжелыми шагами, косо поглядывая то на разложенные бумаги на столике, то на брошенную визитку, застрявшую между полом и стеной в углу. Духота давила на виски. Ланц испытывал жуткую жажду и желание утолить ее известным способом. Но, гоня прочь мысли о бутылке с виски, он вышел на задний двор дома и обрушил на плечи и голову ведро холодной воды. Это отрезвило его взбешенный рассудок, и он серьезно задумался над предложением Паулы Аркет.
Вечерний стрекот сверчков и редкое ржание из конюшни с каждым часом становились все раздражительнее. В полночь отчаянные мысли о собственном бессилии и ничтожестве в мире большого бизнеса одолели Дьюго настолько, что хотелось рвать на себе одежду и биться головой о стену. Чувство вины перед семьей и безысходность лежали безмерным грузом на сердце, парализовали волю к каким-либо решительным действиям. Смешение страха за жизнь своей семьи и страха обнаружить свою несостоятельность, проявить неграмотность и навредить еще больше доводило Ланца до изнеможения. Оставалась маленькая, очень скупая надежда на то, что помощь мисс Аркет станет спасительным кругом для него и его семьи. Вместе с тем Дьюго был уязвлен в самое сердце, оказавшись полностью беззащитным перед возникшими обстоятельствами, не способным на деле доказать свою принципиальную позицию успешного фермера.
Ланц допускал мысль начать яростную борьбу за свое дело, вплоть до судебных тяжб, но как бы ему ни было стыдно, он признавал, что без юридической и финансовой грамотности шансы выиграть были ничтожными.
Хелен безмятежно спала, улыбаясь во сне. Она была в полном неведении, и это добавляло нервного напряжения. Дьюго бережно укрыл ее плечи покрывалом и, разглядывая ее милое лицо, физически ощущал, как невидимые тиски досады и отчаяния сжимают его грудь и горло так, что трудно было дышать.
Ланц спустился в гостиную и первый брошенный взгляд в угол комнаты поставил перед ним вопрос: что могла предложить Паула Аркет? Денег взять было неоткуда, но твердость в ее голосе и уверенный взгляд невольно возвращал Дьюго к мысли выяснить, чем она могла помочь.
За ночь Дьюго обошел двор несколько десятков раз, передумал всевозможные варианты решения проблемы. Еще одна навязчивая мысль не оставляла Ланца: рано или поздно о состоянии дел узнает Хелен, и не кто иной, как он, должен был ей это рассказать. Какие тут можно было подобрать слова и утешения? О банкротстве узнают его соседи, друзья, покупатели – жуткое предчувствие позора захлестнуло волной негодования.
***
На завтрак Милинда подала на стол горячий кофе и блинчики с ветчиной. Ланц угрюмо потупился в пол, скрестив руки на груди, не приветствуя всех привычным утренним ворчанием.
Хелен долго изучала отчужденный взгляд мужа, не представляя, с чем можно было связать его мрачное настроение. Но не решалась заговорить с ним на эту тему, предчувствуя негативную реакцию в ответ.
– Ты так и не рассказал, кто это к нам вчера приходил?– непринужденно начала беседу Хелен.
Ланц очнулся от тяжелых мыслей и с тоской взглянул на жену.
– Ерунда…– неестественно спокойно бросил он.
– Если ерунда, тогда зачем одна из них стоит у ворот?
Дьюго заволновался и с опущенными глазами засобирался.
– Мне надо кое-что уладить. Очень вкусно, дочка. Спасибо,– проговорил он на бегу и исчез за дверью.
– Ну да, хоть бы откусил кусочек,– обиженно проворчала Милинда.
– И что это с ним сегодня?– беспокойно сказала Хелен, подходя к окну и наблюдая, как муж спешит к молодой женщине, и вздохнула:– Наверное, очередная клиентка.
Как только на часах пробило семь утра, Милинда и Хелен еще не успели подняться с постели, Дьюго созвонился с Паулой Аркет, и та не заставила себя долго ждать.
Ланц проводил белокурую женщину в беседку в саду и без церемоний перешел к делу.
– Выкладывайте все, что может помочь моей семье. Я хоть и неграмотен в ваших финансовых тонкостях, но уверяю вас, смогу добиться справедливости!– задыхаясь от волнения, проговорил он.
Аркет как-то загадочно улыбнулась: то ли это была усмешка, то ли уверенность в своей правоте. Ланц нахмурился и принял защитную позу, скрестив руки на груди.
Паула аккуратно положила свою папку-портфель на скамью, выдержала паузу и невозмутимым, раздражительно спокойным голосом сказала:
– Мистер Дьюго, я поразмыслила над вашей ситуацией и на пятьдесят процентов гарантирую достойный выход из нее. Так как я являюсь независимым защитником интересов предпринимателей, для меня будет крайне важно выиграть дело в вашу пользу. Собственно говоря, это моя карьера. Нередко я предлагаю сложный выбор средств. Однако основная ответственность за выигрыш ляжет на ваши плечи. Вторые пятьдесят процентов зависят от вас, мистер Дьюго.
– Что ж, предлагайте,– морально готовясь к неожиданным решениям, ответил Ланц.
Аркет деловито поправила галстук на шее и присела на край скамьи. Ее настойчивый взгляд, приглашающий присесть рядом, заставил Ланца покориться.
– Итак, ваше имущество оформлено только на одно лицо, верно?
Ланц кивнул.
– У вас есть совершеннолетние дети?
– Дочь и сын… э-э, был. Одна дочь, София, а Лин – еще семнадцать.
– Вы предоставляли какие-либо нотариально оформленные бумаги – договоры, закладные, завещания, дарственные в агентство, которое вас обслуживает?
– Нет.
– Ага, вот это первая уловка. Поскольку агент долгое время не исполнял свои обязательства по договору, то можно сослаться на то, что были утеряны бумаги на дарение имущества, скажем, детям.
Бровь Паулы вопросительно изогнулась. Ланц медленно прищурился, пытаясь уловить суть хитрости.
– Есть желание подарить имущество другому лицу?– снова намекнула Аркет.
Дьюго задумчиво потер подбородок. По закону штата имущество, подаренное детям до их совершеннолетия, не облагалось налогом. Но это ничего не решало. Ведь бумаг, подтверждающих дарение, не существовало. Аркет опередила Дьюго, уверено сообщив, что такой договор можно было оформить задним числом, несмотря на некоторую незаконность, и предоставить его копию агентству, выразив протест отрицания факта его существования. Но и это решало только полпроблемы. Из суммы долга можно было вычесть предпоследний год, но следующий год был под действием новой поправки в налоговом кодексе: лица, владеющие имуществом по дарению, достигшие совершеннолетия автоматически переходят в группу налогоплательщиков, на которую распространяется вся ответственность за владение и распоряжение имуществом, в том числе и приносящим доход.
– Вы меня запутали. В чем же суть вашего предложения?– смятенно воскликнул Ланц.
– Суть в том, что есть и вторая поправка: если дарение имущества произошло в год несовершеннолетия ребенка, и в следующий год он так же не достиг совершеннолетия, то вы теряете восемьдесят процентов всего, что имеете, включая арест банковского счета. Но, если в последний год ребенку исполнилось восемнадцать, и он заключил брак, то из расчета вашей задолженности, вам придется оплатить долг в размере двадцати процентов, так как остальное будет списано за счет субсидий на развитие молодой семьи. Поэтому договор на дарение вы оформите на совершеннолетнюю дочь, и она уже может вступить в брак. Имущество останется при вас. Осталось найти жениха? Если нет, то, возможно, кто-то окажет вам помощь в заключении фиктивного брака.
Дьюго замер, переваривая услышанное.
– У Софии нет жениха, но у Милинды есть.
– Милинда – это младшая дочь?
– Да.
– Ей восемнадцать?
– Нет, только в следующем году исполнится.
– Вы хотите потерять восемьдесят процентов?!– недоуменно спросила Паула.– А судья зарегистрирует брак с несовершеннолетней?
– Да, этого я не учел.
Аркет понимающе вздохнула и положила ладонь на плечо мужчине.
– Поймите меня правильно, мистер Дьюго: с нынешнего года все лица, имеющие задолженности будут обязаны их выплатить. Если вы отпишете имущество на Милинду, вы упустите восемьдесят процентов, если на Софию плюс брак, то всего двадцать. Я понимаю ваше смятение, но выбор не так уж велик и сложен по сравнению с тем, о чем вам говорил мой коллега Виннигер. Мистер Дьюго, чем быстрее вы решитесь действовать, тем лучше для вас. До нового года два месяца. Максимум, насколько я могу сдержать напор мистера Виннигера, – это две недели. За это время мы можем оформить договор, а уж организовать жениха для дочери – это ваша задача. Это единственный выход, который я могу вам предложить. А судебное дело с мошенничеством вашего агента вам не выиграть. Это как пить дать.
– Я должен подумать,– задумчиво проговорил Ланц растерянным, подавленным голосом.– Надо обсудить с женой…
– Это ваше право. Только мой вам совет: пока вы не приняли решение, не стоит обнародовать положение ваших дел ни в ближних кругах, ни тем более связываться с агентством и судом. Вы просто можете не успеть решить проблему, как нагрянут судебные исполнители и выселят вас.
– Да, да, разумеется,– доверяющим тоном ответил Дьюго и тяжело вздохнул.
В голове Ланца включилась счетная машина, рассчитывая все, что было предложено юрисконсультом. Аркет, хоть и была молода, но знанием тонкостей своей профессии внушала доверие и уважение. Дьюго хотелось верить в успех задумки. Он почувствовал некоторое облегчение после разговора с ней, но теперь ему предстояло решить задачу посложнее, чем просто оформить ферму на Софию. И все это надо было хорошенько обдумать.
Еще целый день после разговора с Аркет Ланц находился в сосредоточенном размышлении о варианте решения всех своих проблем. Он чувствовал, что это решение самое приемлемое, но вся трудность состояла в том, чтобы за два месяца уговорить дочь, с которой у него никогда не было взаимопонимания, выйти замуж. А главное – за кого?
Но, расставив приоритеты, Ланц все же решил спасти имущество, а с Софией разобраться в последнюю очередь, не исключая прямого принуждения на благо семьи.
Чтобы заранее не волновать Хелен и все сделать без лишних эмоциональных встрясок, Дьюго не стал посвящать жену в суть дела. Единственное, о чем он попросил ее, – это уговорить Софию приехать к ним на рождественские каникулы.
Хелен отреагировала приятным удивлением и, конечно же, незамедлительно сообщила о просьбе отца дочери.
***
На следующий день Дьюго, перекрестившись на удачу, набрал номер Паулы Аркет.
– Соедините с номером мисс Аркет,– учтиво попросил он служащего отеля.
В трубке послышался бодрый голос молодой женщины.
– Мисс Аркет, доброе утро! Это Ланц Дьюго. Я вас не отвлек?
– Нет, нет, что вы. Я ждала вашего звонка, мистер Дьюго. Что вы решили?– любезно поинтересовалась Паула.
– Я готов пойти на сделку. Что надо сделать, чтобы быстрее все это разрешить?
– Я рада, что вы приняли такое решение. Теперь вам необходимо собрать некоторые документы…
Аркет перечислила список документов и назначила время для встречи по обсуждению деталей их оформления.
– С нетерпением буду ждать нашей встречи,– взволнованно сказал Ланц и положил трубку.
Молодая женщина положила трубку телефона, медленно оглянулась и довольно улыбнулась. На нее внимательно смотрели серые глаза.
– Дело сделано!– наслаждаясь собственной гениальностью, проговорила Жанна Фурье и легким движением руки сняла парик с головы.– Терпеть не могу парики. Мне никогда не шел белый цвет и голубые линзы.
– Что теперь?
– А теперь, мой дорогой кузен, все в твоих руках. В течение этой недели ты достанешь номер счета Дьюго в банке Хьюстона. Он обычно указан в чековой книжке или банковском договоре. А я займу мистера Дьюго договором на дарение. Через две недели ты попросишь руки Софии. Все это время никаких встреч со мной. Всю информацию оставляй на почте. А теперь оставь меня, мне надо подготовиться к следующей встрече с Дьюго.
Крис Рискин поднялся с кресла, очень довольный результатами плана Мэри, и послушно удалился восвояси.
Жанна устало упала на постель, потянулась, словно кошка, и закуталась в одеяло, чтобы как следует выспаться перед крупной игрой.
***
Вернувшись в Париж, Жанна в полной мере осознала потребность в независимости от СЭБ, Тьерри Гранжа и от собственного мужа. Для этого ей было необходимо иметь личный секретный счет в банке, на который она могла безбедно жить в другом государстве, к которому не дотянутся руки всезнающего и всемогущего Тьерри. А это значило, что деньги на счет должны были прийти от независимого, неофициального источника. И дело с кузеном Рискиным подходило сюда как нельзя кстати.
Тьерри Кристоф Гранж дал ей многое: ввел в высокие круги, открыл двери в мир широких возможностей. Но насколько она была самостоятельна, настолько и не свободна. Зависимость от прихотей Тьерри вызывала раздражение, чувство потери безопасности и привилегии свободного выбора. Как ни крути, он тоже оказался в числе тех, кто просто использовал ее в своих целях. Нередко во все ее планы приходилось включать его задумки. Тьерри вроде бы доверял , но и постоянно контролировал ее действия. С каждым разом накапливался негатив и обрывки мыслей об устранении источника постоянного раздражения и угрозы ее свободе набирали силу, связываясь в единую картину решительного самоустранения от активной деятельности в СЭБ.
На этот раз Фурье удалось избежать открытого конфликта с Гранжем, но его недовольство бессмысленными поездками в США в захолустные городишки по делам, не имеющим ничего общего с серьезной работой в СЭБ, вышло за границы его обычного поведения. В последнем телефонном разговоре с Фурье он откровенно потребовал беспрекословного подчинения и выразил однозначное желание получить подробное объяснение ее поступков.
Впервые со стороны Гранжа Жанна ощутила давление, схожее с давлением, ежедневно испытываемом в прошлом со стороны отца и брата, и это окончательно заставило ее поставить свои интересы во главу угла. Она не могла позволить себе нового унижения. Жанна с большим рвением и энтузиазмом занялась «Операцией Дьюго».
В середине октября Фурье под видом Паулы Аркет, голубоглазой блондинки, появилась на пороге дома Дьюго вместе с подставным налоговым инспектором Питэром Виннигером – актером и разыграла все, как по нотам. Она была юридически грамотным человеком, подкована в банковском деле и владела всей необходимой информацией о состоянии дел Дьюго. Все, что ей было необходимо, – это искусно дезинформировать слабо владеющего финансовой и юридической грамотностью фермера.
***
В середине ноября Ланц Дьюго имел на руках официальный документ, заявляющий о дарении всего имущества и семейного дела дочери – Софии Дьюго. Договор был подлинным. Здесь Фурье – Аркет постаралась. Решить такое дело с нотариусом не составило большого труда. Все бумаги были оформлены грамотно и законно.
Рискин имел богатую невесту, Фурье – его молчание и номер счета Дьюго в банке. Для успешного завершения операции оставалось заполучить согласие Ланца Дьюго на женитьбу Криса на Софии.
При последней встрече с Аркет Дьюго получил оставшийся пакет документов и сердечно отблагодарил женщину щедрыми комиссионными.
– Удачных поисков жениха!– участливо пожелала Паула, прощаясь на пороге гостиной.
– Да, нелегкая задача, но справимся.
– Всего доброго и не затягивайте свадьбу, а то все дело насмарку,– прошептала Аркет и подмигнула мужчине.
– Мистер Дьюго, здравствуйте!– вмешался в разговор неожиданно появившийся Крис.
– А, мальчик мой, заходи на ужин. До свидания, мисс Аркет. Спасибо за помощь.
Жанна кивком поприветствовала якобы незнакомого молодого человека и с удовлетворенной улыбкой медленно вышла за ворота поместья.
– Как твои дела, Крис?– обратился Ланц к парню, по-дружески обнимая его за плечо и провожая к дивану.
Крис напряженно оглянулся и присел.
– Я к вам по делу, мистер Ланц.
