Сергей Комалов
Загадки для дракона
Глава V. Тайное знание
Левое крыло Эрды оказалось сломанным в нескольких местах. Рана под ним кровоточила. Кроме многочисленных мелких порезов, изуродовавших шею подруги, был один глубокий – на незащищенном месте груди. По предположениям бабушки, не исключались повреждения внутренних органов. В последние два дня Эрда находилась без сознания. «Вероятно, в ее кровь попало какое-то ядовитое вещество, вызвавшее паралич», – пояснила Первая. Мы с ней совместили кости крыла и зафиксировали их. Рваную рану обработали «Белой водой» (это средство мне приходилось готовить в школе), а порезы на шее и груди – мазью, которой бабушка когда-то лечила мое крыло. Теперь оно было как новое. Приходилось надеяться, что у Эрды тоже все образуется. Как известно, однокрылый дракон обречен. Такая обуза не нужна ни одной семье. Я гнал от себя эти ненужные мысли. Тем более что срочно требовалось разобраться с ядом, спровоцировавшим паралич. Ни одно из известных мне отравляющих веществ не вызывало такого странного действия.
– Мои лекарства не очень-то помогают, – с грустью констатировала бабушка. Видимо, собственными силами нам с тобой не обойтись. Понадобится помощь мастера врачевания самого высокого класса.
Я знал, что такие мастера среди черных драконов есть. К ним всегда можно было обратиться в трудном случае. Совет мастера стоил дешевле, чем конкретная помощь, но не давал никаких гарантий. В любом случае предстояли большие траты, на которые нужно было получить разрешение отца. Тот быстро дал добро, так как понимал, что исчерпаны все наши возможности вылечить мою подругу. Тем более отец прекрасно помнил, кто однажды принес домой десять мешков золота, хоть один и пришлось потом отдать. Помнил также, кто спас меня тогда.
На северном побережье Южного моря, в развалинах заброшенной крепости, жила семья наших собратьев, возглавлял которую дракон почтенного возраста, весьма искусный врачеватель. К нему я и отправился. Путь преодолел за несколько часов и после разрешения хозяев приземлился неподалеку от их пещеры. Особенно долго представляться мне не пришлось. Как оказалось, лекарь уже знал о моих успехах в школе. Драконы всегда следят за судьбой лучших представителей своего сообщества. Выслушав мой рассказ о состоянии Эрды, мастер решил, что мне, возможно, не хватило опыта, чтобы распознать редкий яд. Отчасти соглашаясь с ним, в душе я считал, что дело гораздо серьезней. Так или иначе, сумма оплаты помощи была оговорена, и вскоре мы уже были на нашем острове. После обмена обычными приветствиями с моими родными лекарь долго осматривал Эрду, а выйдя из пещеры, выглядел озадаченным.
– Конечно, это яд, но такого я не знаю, – признался мастер. – В нашем мире ничего подобного не встречается.
– Вы бессильны? – спросил я упавшим голосом.
Лекарь пожал плечами и добавил:
– Если она не умерла до сих пор, значит, надежда есть. Яд не ухудшает состояние больной, но и не дает ей прийти в себя.
– А может яд рассосаться?
– Чего не знаю, того не знаю, – последовало в ответ.
Лекарь улетел, забрав свой гонорар и оставив ничего не значащие предписания, а Эрда так и не пришла в сознание. Обращаться к еще одному мастеру и тратить золото не имело смысла. С другой стороны, я не собирался отступать. Неплохо разбираясь во всех существующих в нашем мире ядах, рассудил, что клин клином вышибают. «А что, если этим клином станет другой яд, который сможет нейтрализовать неизвестное вещество, попавшее в организм подруги? – подумалось мне. – Понятно, что этот яд должен быть очень сильным и в то же время неопасным для дракона».
И тут пришло время рассказать об одном семейном секрете. Давным-давно на нашем острове жили другие драконы. Неизвестно, почему они покинули это место, оставив после себя горшочек с семенами какого-то растения. Периодически очищая пещеру, сначала бабушка, а потом мать переставляли его с места на место. Семена пробовали сажать, но они не всходили. Матери, в конце концов, надоело это занятие, и однажды она выбросила содержимое горшка наружу. Ветер разметал семена, и случилось чудо: спустя годы в разных местах острова выросли три высоких дерева. Будучи еще маленьким, я спросил у Девятого, как они называются. «Этого не знает даже бабушка, – заверил брат. – Но она и родители утверждают, что наш остров – единственное место в мире, где растут такие деревья. Никому не говори о них, Ови!». Не уяснив, почему, я обещал молчать. Позже, уже возвратившись из школы и занимаясь разными изысканиями, открыл несколько интересных свойств тех редких растений. По прошествии лет все три дерева заметно окрепли, раскинув упругие ветви как крылья, но не слишком выделялись среди буйства зелени, в которой утопал остров. Их сильные корни глубоко проникали в почву. Стволы покрывала толстая темно-желтая кора. Два раза в год на деревьях появлялись красные и розовые цветы, крупные на нижних ветках и очень мелкие – на верхних. Цветение продолжалось ровно неделю. Я выжидал еще некоторое время и, после того как на увядших соцветиях появлялся пушок, извлекал оттуда семена. Их было не больше трех-четырех в одном соцветии. Но все мои попытки прорастить семена не дали результатов. Чтобы докопаться до причины, я изучил свойства листьев, коры и даже корней. Оставалась лишь сердцевина, но я боялся повредить дерево. Родственники мне бы этого не простили.
Корни реликтов (разумеется, я брал самые тонкие) годились для обработки мелких ранок. Заваренные в кипящей воде с добавлением сока граната и настоянные в течение суток, они быстро затягивали даже глубокие порезы. Кора была очень плотной и жесткой. Ее отвар оказался настолько горьким, что поначалу я решил, что его тоже можно использовать лишь для наружного применения. Правда, вскоре выяснилось, что новый ингредиент усиливает действие многих эликсиров. Однажды я случайно капнул немного этого отвара в уже готовое лекарство. И мазь, обладающая довольно слабым действием, стала помогать даже при сложных переломах. Теплый настой измельченных в кашу листьев бабушка пила от бессонницы. Добавляя в эту смесь еще с десяток разных лекарственных трав, я получал эффективное средство от внутреннего кровотечения.
Размышляя, как спасти Эрду, я отправился в лес, к одному из тех деревьев. Веками драконы экспериментировали в приготовлении лекарств и ядов, действуя методом проб и ошибок. Чаще всего испытания проводили на себе. На этот раз объектом исследования становилась моя подруга. Другого выхода не было. Полагаясь на интуицию, я решил использовать отвар из листьев реликтового дерева. Добавил в него слабенький яд на основе змеиного, не представляющий угрозы для жизни дракона, тщательно перемешал содержимое и с некоторыми сомнениями влил в пасть Эрде. Через час она пошевельнулась, открыла глаза, плохо понимая, где находится. А еще через час узнала меня и бабушку. Я видел, что подруга испытывает сильную боль, хоть и стремится скрыть это, а потому хотел поскорее продолжить лечение, вкратце рассказав ей о своем необычном плане. К моему удивлению, Эрда оказалась в теме, признав, что я на правильном пути, но упрямо не хотела верить в силу листьев необычного дерева. Мне оставалось только обидеться. Я, получивший аттестацию по врачеванию, почти великий Овиладистоламер Кинтарбалистбормаг, отрыл тайну дерева этой девчонке, еще совсем недавно лежавшей без чувств, а она все это сочла ерундой!
– Не сердись, – успокоила меня Эрда. – На твоем острове, очевидно, выросло сибиро традо[30], о котором мне рассказывал старший брат. Он серьезно занимался травами, а я лишь иногда помогала ему в их сборе и изготовлении всяких снадобий. Может, потому и не сдала экзамен по врачеванию. Но сейчас не об этом. Многие черные драконы помнят о сибиро традо. Возможно, и твоя бабушка тоже, хотя никто не видел его уже тысячу лет. Брат утверждал, что самое удивительное и ценное в сибиро традо – сердцевина.
– Сибиро традо, – задумчиво повторил я. – Какое странное название! – Эрда только устало кивнула. – Ну и как же мне теперь поступить?
– Возможно, меня излечит снадобье, изготовленное из сердцевины ствола. Конечно, если ты ее достанешь, дерево погибнет, но мы вырастим еще одно.
– Не получится! Семена не проклевываются и не дают всходов.
– Ты просто не умеешь их сажать.
Я опять разозлился и, повышая голос, рявкнул: «Умею!» Но Эрда уже не слышала меня. Она заснула неспокойным сном. Вероятно, действие лекарства заканчивалось, и нужно было снова что-то придумать. Я ушел из пещеры и скоро добрался до одного из деревьев. Страшно было предположить, что сделают со мной родственники, если я загублю этот реликт! Однако речь шла о жизни и смерти моей невесты. Кроме того, Эрда заверила меня, что знает, как вырастить еще одно сибиро традо. Перебирая все про и контра, я медлил до вечера. А потом решился. Не без труда мне удалось повалить сильное дерево. Его шумное падение не осталось незамеченным. Родные пришли в ужас, увидев результаты моих усилий. На их неудовольствие я ответил, что готов принять любое наказание, и дал отцу табиро кантир[31], нарушить которое было нельзя.
Сердцевина реликтового растения оказалась мягкой и состояла из длинных волокон. Хоть они и походили на вату, порезать или порвать их не удавалось. Ни зубы, ни когти – ничто не могло как-то разделить эту субстанцию. Я все еще боролся с сердцевиной, когда Эрда вновь пришла в себя.
– Положи ее в холодную воду и добавь «вечнозеленого горя», – посоветовала она.
– Почему ты не сдала экзамен по врачеванию? – спросил я, немного обескураженный ее наставлениями.
Подруга помолчала, прежде чем ответить:
– Я знаю много о самих растениях, но мало об их целительных свойствах и сочетаниях.
– Родители не учили тебя этому?
– Конечно, учили. Только мне больше нравилось учиться драться, а не лечить. Каждому свое. У меня же было три брата. – Произнеся это, Эрда сразу заметно сникла.
– Прости, не хотел напоминать тебе о грустном, – тихо проронил я, делая то, что подсказала подруга.
В результате сердцевина стала податливой и ломкой. Я быстро вскипятил воду и бросил туда немного заготовленного сырья. Вода приобрела зеленоватый оттенок. Слабый яд, десяток нужных трав, добавленных в отвар, пихтовое масло, масло шалфея, немного усилий – и новое лекарство было готово. Я полагал, что оно сильнее, чем то, что вывело Эрду из комы и улучшило ее состояние. И все-таки кое-какие сомнения не оставляли меня, поэтому я медлил с тем, чтобы передать эликсир подруге. Сказал ей, что сначала хочу придумать название своему творению. Но мысль не приходила. Чувствуя, что я просто тяну время и боюсь за Эрду, она тихо произнесла:
– Кончай мучиться! Дай мне поскорее выпить то, что получилось! Название придет само.
Я подал Эрде горшок. И вскоре в нем ничего не осталось. Поскольку в состав эликсира входил корень сонной травы, моя подруга быстро заснула – на этот раз вполне спокойно. Убедившись, что все идет, как задумано, я поспешил из пещеры к тому месту, где лежало сломанное дерево. Все, что от него осталось, не должно было пропасть. Я отсортировал кору, листья, сердцевину и даже корни. Трудился без устали много часов, пока не переработал все сырье.
Когда вернулся в пещеру, Эрда все так же спала. Я улегся рядом и, проснувшись через несколько часов, заметил, что ее нет. Возле пещеры подруги тоже не оказалось, но это меня не испугало: я верил, что она уже в порядке. Стоя на берегу, смотрел, как занималась заря, и думал о разном: об отложенном наказании родителей, своем новом лекарстве, поразительных свойствах реликтовых деревьев, растущих на нашем острове, о которых даже бабушка не догадывалась.
Эрда подошла тихо, но не настолько, чтобы застать меня врасплох.
– Привет, Ови! Кажется, твой эликсир сработал, – негромко произнесла она.
– По-другому и быть не могло, – отозвался я. – Ведь ты давала мне такие дельные советы!
– Не преувеличивай, лучше скажи, как назовешь свое творение?
– Думаю, о нем никто не должен знать, кроме нас.
– Ты не хочешь, чтобы сибиро традо росли по всему миру?
– Не хочу. Мне кажется, что те, кто нам оставил семена этого дерева, тоже не хотели. Пусть сам факт существования реликта останется тайной одиннадцати драконов, включая мою семью и тебя.
– Если ты так решил, не сомневайся: буду молчать.
– Конечно! Тебе ведь известна цена предательства? – С этими словами я на всякий случай строго посмотрел на свою невесту. Но Эрда не отвела глаз. Она прекрасно понимала, что я имею в виду. Мне захотелось сменить тему разговора:
– Кстати, сибиро традо – довольно странное название. По-твоему, кто они – эти «живущие внутри»?
– Понятия не имею. Главное, что эти «кто-то» вернули меня к жизни. Не без твоей помощи, конечно. Спасибо, Ови!
– Теперь остается дождаться, пока затянутся твои раны.
– За этим дело не станет, если ты рядом. А хочешь, я покажу, как следует сажать сибиро традо?
Недолго думая, мы отправились в дальний конец острова, где росло одно из двух сохранившихся реликтовых деревьев. Еще несколько дней назад вся крона этого великана была покрыта красными и розовыми цветами, которые теперь осыпались живописным ковром. Эрда подняла один из увядших цветов, потерла и извлекла из соцветия четыре семечка. После того, как мы нашли подходящее место для будущего дерева, выкопала небольшую ямку и, положив туда семена, сказала:
– Требуется пять капель твоей крови!
Мне пришлось пожертвовать несколькими тонкими чешуйками на груди, чтобы добраться до кожи. Когда кровь окропила семена, Эрда аккуратно накрыла их землей и молвила довольным тоном без тени сомнений:
– Вот теперь здесь вырастет сибиро традо.
– Надеюсь, что так и будет, – с воодушевлением отозвался я, удивляясь уже в который раз находчивости своей подруги. Кто бы мне сказал, почему я сам не додумался до такого простого решения? Ведь кровь дракона – сильное средство.
Не останавливаясь на достигнутом, мы закопали еще три семечка сибиро традо в разных местах острова, подальше от любопытных глаз. Кстати, почему семена, выброшенные когда-то матерью, проросли сами по себе? Ответа на этот вопрос не нашлось у Эрды, как и ни у кого из моих родных. Но разве мало в этом мире неразгаданных загадок!
Не стоит и говорить, как обрадовалась моя родня чудесному исцелению подруги. И все же день отложенного наказания неумолимо приближался, я знал, что не в правилах моего отца бросаться словами. Однако в свете последних событий он поступил со мной крайне мягко: отстранил от участия в набеге на богатую ферму. Вместе с ослабленной после болезни Эрдой я остался охранять семейный очаг. Долго скучать нам не пришлось: родные возвратились с богатой добычей. Мы вдоволь наелись. Кроме того, Эрда получила важное известие. По дороге на ферму Восьмой и Девятый встретили знакомого дракона, который рассказал, что ее брат нашел фамильное пристанище на маленьком полуострове в восьмом квадрате Южного моря. Тот клочок земли не был заселен и не слишком удобен, но вполне пригоден для жизни. Там, в небольшой пещере, и обосновался брат моей подруги. Конечно, это далековато от основных мест обитания черных драконов и слишком близко до территории изумрудных, но единственному родственнику Эрды особенно выбирать не приходилось. Узнав, что теперь у нее есть свой дом, подруга решила отправиться к брату как можно раньше, хотя моя бабушка посоветовала ей подкопить сил для предстоящего перелета.
– Выходит, теперь ты будешь жить на востоке, а не на юге от меня, – рассудил я.
– Ага, – отозвалась Эрда. – Прилетай в гости! – И вдруг, посерьезнев, добавила: – Знаешь, Ови, через полгода произойдут очень важные события. Именно из-за них я не так давно и облетала всех старейших драконов.
– Где это будет? – быстро спросил я, поняв, что речь идет о предстоящем большом слете, на который прибудут волшебники.
– Узнаешь от бабушки!
Глава VI. Слет
Через две недели Эрда улетела. О скорой встрече с ней мечтать не приходилось. Впрочем полгода, по драконьим меркам, – это не срок. А спустя всего месяц на месте, где были посажены первые четыре семечка, из земли появился несмелый росток. Все наше семейство ходило на него смотреть и радовалось тому, как тонкий стебелек набирает силу. Теперь родственники верили, что чудесных деревьев на нашем острове прибавится. Эрда оказала нам большую услугу. От этого тайна сибиро традо стала еще загадочней.
Дни складывались в недели, недели – в месяцы. Однажды бабушка собрала всех нас у входа в большую пещеру и, окинув строгим взглядом, произнесла: «На правах старшей сообщаю, что через 30 дней состоится большой слет драконов. Это традиционное мероприятие, проводимое раз в триста лет, обязательно для посещения всеми видами наших собратьев, кроме рыжих. На слете соберется совет старейшин, в одной из секций которого, как вы знаете, я состою».
Мои родители, дядя и тетя, уже бывавшие на подобных мероприятиях, одобрительно закивали головами. А бабушка напомнила, что триста лет назад в мире насчитывалось более пятнадцати тысяч драконов. Наверняка эти сведения теперь устарели. Именно поэтому едва ли не основная цель слета: установить, сколько нас осталось на свете. Получив подробную инструкцию о том, как вести себя в столь разнообразном обществе, кузины, братья и я поинтересовались у Первой, где же состоится грандиозный сбор.
– Там же, где и всегда, – сообщила бабушка. – Поскольку это достаточно близко отсюда, у нас есть возможность прибыть на слет одними из первых.
На расстоянии восемнадцати лиг от нашего дома был еще один остров – огромный и холмистый. Там испокон веков жили драконы, рьяно охранявшие свою территорию, которую люди не раз пытались отвоевать. Как объяснила Первая, забота хозяев острова о его неприкосновенности отчасти объясняется и тем, что остров очень удобен для проведения слетов драконов. Другую свободную территорию, на которой могли бы уместиться все существующие в мире представители нашего сообщества, подыскать вряд ли удастся.
Наши сборы были недолгими, и в назначенный срок, солнечным утром, мы покинули дом. Поднявшись ввысь, выстроились в боевом порядке, словно собрались на войну – так требовали традиции. Наша десятка выглядела внушительно. Хотя я летел в арьергарде, чувствовал себя частью единого целого и старательно держал строй, чему нас хорошо обучили в школе.
Восемнадцать лиг – это несколько часов пути без всякой спешки. Мы прибыли третьими. Еще находясь в воздухе, я видел, как драконы разных кланов слетаются к месту встречи со всех сторон. Каждой семье на острове отводился свой участок. Мы приземлились на северной стороне, у самого берега, едва поместившись на предназначенной для нас территории. «До начала слета можно немного расслабиться», – сообщил отец мне, братьям и кузинам. И еще заверил, что мы вольны гулять где вздумается. Нельзя только приближаться к месту собрания совета старейшин. «Знакомьтесь, общайтесь, с кем хотите, но не ссорьтесь!» – предупредил он, после чего мои молодые родственники исчезли почти мгновенно. Я же задержался, наблюдая за тем, как в небе появляются все новые участники слета, включая довольно странные порождения природы, с которыми мне еще не приходилось встречаться. А когда мои глаза слегка устали, тоже решил пройтись по окрестностям.
Недалеко от нашего лагеря заметил большой загон, какие обычно используют люди для содержания животных. Оттуда слышалось мычание перепуганных коров, видимо, предназначенных для участников слета. Но сколько их было – двадцать-двадцать пять голов? «Этого стада едва ли хватит на всех», – сказал я небрежно сторожу, охранявшему загон. Молодой черный дракон, которому я, сознавая небольшую разницу в нашем возрасте, лишь кивнул в знак приветствия, окинул меня презрительным взглядом с ног до головы. Однако, когда глаза стража остановились на моей награде, он мгновенно понял, с кем имеет дело, и удостоил меня ответом:
– Не беспокойся, голодным не останешься! Здесь несколько таких мест и целая команда драконов, которая всех обеспечит свежим мясом.
– А пресная вода есть?
– Два больших источника.
Страж показал в сторону центра острова, и, поблагодарив его, я отправился дальше. Тем временем участники слета уже разбились по интересам. Самые большие группы формировали семьи с детьми. Родители, встретив своих старых знакомых, с удовольствием общались между собой, а малыши, только недавно научившиеся летать и все же добравшиеся сюда, держались поближе к ним. Те, что постарше, собирались в кружок и что-то шумно обсуждали. Драконы моего возраста предпочитали более доверительные разговоры и совсем маленькие группы. Принадлежность к определенному клану не имела значения. На время были забыты обиды. Здесь никто ни на кого не собирался нападать: любая агрессивная попытка сделала бы забияку изгоем. Все чувствовали себя расслабленно, в полной безопасности.
Я шел, посматривая по сторонам, пока вдруг не запнулся о какую-то преграду. И, наверное, рухнул бы на землю, если бы меня не поддержали. Еще не видя того, кто мне помог, я пробормотал слова благодарности и поднял голову: надо мной возвышался огромный изумрудный дракон. «Будь осторожен, Ови, не попади в переделку!» – почему-то многозначительно произнес страж школы, которого я сразу же узнал. Наверное, стоило бы перекинуться с ним парой любезных фраз, а заодно и спросить, о какой-такой переделке он меня предупреждает, но я лишь несколько растерянно кивнул и откланялся, проследовав на другой конец острова, словно торопился на важную встречу.
Здесь, на длинной косе, образованной за тысячелетия с помощью штормов, ветров и приливов, было тихо. Ни один дракон еще не занял это место. Может, тут вообще никто не поселится? – Стоило мне это предположить, как рядом раздался еле улавливаемый шелест крыльев: три костяных дракона после приземления даже не посмотрели в мою сторону. Отсутствие внимания со стороны этих редких созданий природы давало возможность внимательно разглядеть их массивные головы с развитыми скулами и челюстями, а также несколько пугающие тела, обтянутые сероватой кожей – столь тонкой, что сквозь нее виднелись все кости и суставы. Безусловно, передо мной предстал один из вымирающих видов драконов.
Возможно, когда-то очень давно они были страшными и грозными, но настали другие времена. Как рассказывала бабушка, питались эти драконы травой, насекомыми и некоторыми видами грызунов. Мясо более крупных животных не могли переварить. Костяные жили в предгорье, где-то очень далеко отсюда. Другой бы на моем месте поинтересовался, как им удалось добраться до острова. Думаю, для них это было равносильно подвигу. Я же вступать в разговор с вновь прилетевшими не решился из опасения, что мы не поймем друг друга. Долго пялиться на них не позволяли приличия, и я ретировался, вернувшись поближе к центру острова в ожидании прибытия своих однокашников. Первой, кого увидел, была Канти. Горячей встречи не получилось: она только что приземлилась вместе со своими многочисленными сородичами и лишь кивнула, увидев меня. Я принял это как должное: у призрачных драконов очень строгие правила. Сначала им нужно было устроиться, а уж потом все остальное.
Источник пресной воды мне попался недалеко от нашего лагеря. На острове оставалось все меньше свободной территории. Уже подходя к загону с коровами, я чуть не врезался в двух черных драконов, спустившихся с неба прямо передо мной. «Наконец-то!» – вырвалось у Эрды. С плохо скрываемой радостью я сказал, что жду ее с самого утра. К счастью, Эрде и ее брату отвели место рядом с нами. Мы проговорили до самой ночи: о новом жилище подруги, о подрастающем деревце, посаженном ей на моем острове, о наших школьных приятелях, с которыми предстояло встретиться. Вероятно, среди них будет и Аль. Я вспомнил свой визит к нему домой, откуда возвратился в сложных чувствах, убежденный в том, что такой скрытный и ненадежный друг мне не нужен. Стоит ли теперь говорить об этом Алю, и как себя с ним вести?
– Бери пример с людей! – посоветовала Эрда. – Они решают свои проблемы по мере их возникновения. Увидишь Аля, а там посмотришь.
До открытия слета оставался день. Ночь прошла спокойно. Я проснулся ранним утром, когда многие еще спали. Захотелось снова прогуляться и продолжить знакомство с редкими видами своих собратьев. Сделав всего несколько шагов, услышал позади себя голос Эрды: «Хочешь удрать?» В итоге мы отправились искать приключений вместе. Миновали большую группу спектральных, и тут я замер. На земле, образовав правильный круг, спали пустынные драконы: три взрослых, пять молодых, а в самом центре – двое малышей. Это еще один вид, обреченный на исчезновение, о чем приходилось только сожалеть. С одной стороны, они всеядны и не так уж беззащитны. Меняют свою окраску в зависимости от ландшафта и освещения. Вот сейчас, например, казались желтыми. Нет на свете лучших разведчиков. Их оружие – слюна, содержащая нейротоксины. Выпущенная на довольно большое расстояние, она опасна для многих живых существ (даже для драконов при попадании в глаза или в пасть).
Удовлетворив свое любопытство только отчасти, мы с Эрдой направились в другую сторону, где я предполагал увидеть представителей редкого клана речных драконов. И не ошибся. Они расположились у кромки песка. Испокон веков эти наши собратья жили в мокрых или влажных пещерах на берегах пресных водоемов. Серая чешуя, небольшие размеры, острый ядовитый шип на конце хвоста, перепонки на лапах. Плавали речные намного лучше, чем ходили. А вот их броня не отличалась особой прочностью, чем и воспользовались люди, начав истребление этого вида. И если раньше его представителей можно было встретить почти у каждой реки, то теперь они обитали только в самых полноводных, где чувствовали себя безопаснее. Порой топили лодки рыбаков и съедали выловленную ими рыбу. Речные предпочитали пресную воду, а к морской так и не приспособились.
Когда мы с Эрдой вернулись к родственникам, те только просыпались. Хоть наша отлучка не прошла незамеченной, никто не сказал нам ни слова. Это показалось мне добрым знаком. Дело в том, что серьезные отношения между молодыми драконами без особых причин у нас не приветствовались. По идее начинать подыскивать себе спутницу жизни мне полагалось после пятидесятой весны. Согласно традиции, в первый век жизни дракон должен проявить себя. И пусть мне это удалось за гораздо меньший срок, думать об отдельной пещере нам с Эрдой по существующим обычаям было еще рано. Кстати, представители разных видов у нас не имели права создавать пары. Обычно такие прецеденты плохо заканчивались, так как отношения разных кланов порой складывались непросто. Пожалуй, лишь костяные драконы относились ко всем одинаково ровно. Но на большом слете царила всеобщая лояльность.
После того как солнце перевалило через зенит, бабушка собрала нас и сообщила, что приступил к работе совет старейшин, возглавляют который самые древние представители каждого вида. Там обсуждаются проблемы нашего сообщества, строятся планы на будущее, идет подсчет численности драконов. Каждый из тех, кто достиг десятилетнего возраста, завтра должен быть представлен совету. «Формальность, – подумал я, – но только не для меня. И почему бабушка ничего не сообщает о волшебниках, которые обещали быть на этом слете?» Больше всего меня беспокоила неопределенность отношений с Зеленым карликом. Я не договорился с ним и не знал, могу ли рассчитывать на его благосклонность. Ждать еще триста лет до следующего слета – это уж слишком!
Перед представлением на совет мне приснился Аскарбильнорд, закрывающий путь в Пещеру сокровищ. Возможно, я бы разглядел его повнимательней, если бы меня не растормошил средний брат. «Пора!» – проговорил он. И мы всей семьей отправились в центр острова. Здесь, на огромной поляне, расположились старейшины. У драконов – ни царей, ни королей. На войне они подчиняются самому древнему, в остальное время действуют по своему усмотрению. Несмотря на это, иерархия существует. Младшие и старшие стоят на разных ступеньках независимо от заслуг. «Если к вам обратятся члены совета, отвечайте!» – напутствовал нас отец. Мы пристроились в очередь, которую предстояло выстоять перед аудиенцией со старейшинами. Эрда с братом оказались немного впереди. Пока подошел наш черед, я много раз повторил в уме имена всех старейшин. (Этому нас учат с рождения). Представив моих кузин и братьев, отец вывел в круг меня. Услышав свое имя, я замер, глядя вперед. Передо мной сидели девять самых древних драконов мира. Огромные и величественные, они рассматривали меня, казалось, целую вечность. Бабушки среди них не было: она заседала в женской секции совета.
Наконец представитель призрачных медленно проговорил на универсальном языке:
– Совет обратил внимание на ваши успехи в драконьей школе и счел их весьма достойными. Редко кто из учащихся аттестуется по всем дисциплинам, да еще и получает «Хрустального дракона» за храбрость.
Коллега призрачного – старейшина черных драконов – удовлетворенно кивнул и добавил:
– Надеемся, что ваши познания послужат благополучию нашего сообщества. Хотелось бы побеседовать с вами позже, Овиладистоламер Кинтарбалистбормаг.
– Когда вам будет угодно, – ответил я, выходя из круга. Старейшина чуть заметно улыбнулся.
Итак, меня отметили. Представление молодых драконов и подсчет численности каждого вида продолжались два дня. На третий день нам объявили результаты, крайне важные для статуса каждого клана. Как выяснилось, за последние три столетия драконов стало почти на две тысячи меньше. Ощутимые потери понесли туманные, родиной которых были средние высоты Северных и частично Западных гор. Их количество снизилось до семисот сорока особей. А популяция сумеречных, обитающих в норах Срединных земель, теперь едва превышала цифру триста. Примерно столько же составляли вместе три самых редких вида: пустынные, речные и костяные драконы. По мнению совета старейшин, только черные и изумрудные могли рассчитывать на стабильность в ближайшем будущем. Наш вид оставался самым многочисленным. Правда, изумрудные по своему количеству лишь немного уступали черным драконам. А вот призрачных и спектральных осталось вдвое меньше, чем нас.
После оглашения этих результатов молодым участникам слета его организаторы посоветовали продолжить общение друг с другом в неформальной обстановке. А старейшины приступили к обсуждению сложившейся в мире ситуации, позже пригласив к беседе драконов старше 50 лет. Им было о чем поговорить: в воздухе витал знакомый многим запах новой войны. Мы, молодые, пока не могли понять, кому и за что предстоит воевать. Не хотелось думать о вражде кланов и застарелых противоречиях предков. Вечером в наш семейный лагерь пришел курьер, сообщив, что меня вызывают на совет старейшин. Я тотчас последовал за ним и вскоре снова предстал перед самым древним представителем черных драконов. Великан, которому было больше тысячи лет, обратился ко мне на нашем языке:
