Евгений Анатольевич Небольсин
Русская философия. Анализ истории. Том 2
Итак, перед нами дилемма. С одной стороны, эволюция имеет место в бытии. А с другой стороны, нет. Если сказать, что есть эволюция, то от сюда следует, что существуют такие формы жизни, кои на поприще эволюционного становления к совершенству преуспели более всего. То есть идут впереди всех и всякого эволюционного движения и оные наиболее совершенны. А если сказать, что жизнь – это уже абсолют совершенства эволюции нет, то получается, что эволюция не имеет смысла и ее нет. Жизнь всегда Божественна, то есть в ней множество талантов и достоинств. Им только надо дать возможность раскрыться. Если появляются мутации, кои дают некоторую способность торжествовать в борьбе за выживание в жесточайшем естественном отборе, то эта мутация закрепляется как лучшая живучесть, проходит естественный отбор временем. Но живое остается тем же и ему можно давать возможность раскрыться, чем и занимаются артисты цирка. Солнечный поток каким был миллиарды лет назад, таким и остался. Он может быть сильным или слабым, но какой-то эволюции в своей природе онне испытывает. Получается, что мы все равны. И червь, и насекомое, и млекопитающее. Это тоже не есть истина. Два в одном. Эволюция движется к совершенству в прообразе того самого змея-искусителя. Голова – совершенство, а хвост следует за головой. Там где голова, там будет и хвост. Противоречий тут нет, но одно живительно дополняет другое.
1.0.2.-91. Разные свидетельства о Царствии Небесном предстают перед нами в разных прообразах Его432. Но в любом случае, как уже сказано, человек видит образ единого Бога, только в своем инобытии для Него (в соответствующей инобытию природной специфике, естественной и привычной для нас) это единое и неделимое Божественное явлено Его подобием – неделимым единством единой в себе самой непрерывной последовательностью сменяющихся закономерных непрерывных событий на шкале времени. Но эта последовательность наделена образом Божественного, то есть свойством единого, явленного неразрывностью этой цепи, где прошлое всякого распознаваемого явления связано с будущим единой и беспрерывной, неделимой связной цепочкой событий, нарушение коей – нарушение подобия Ему, что сопряжено с утратой будущего, ибо неполнотой утрачивается образ Божий, вне коего привычно принимаемая жизнь невозможна и распознание образа Его вне единства невозможно или становится невозможным. Человек вне Образа Его не может идти вперед к Нему, ибо не видит в будущем Личность. Если человек видит мир в попадающих в поле зрения обрывках, то отсутствие Образа Творца в обрывочках делает мир для нас неопознанным. Мы не видим единства в разрозненных осколках. Видеть единство и вечность мира, как это было обыденным человеку в Раю, также является (хотя и трудоёмко) доступным и важным человеку в земных реалиях, то есть человек видит будущее, как единое целое, как неделимую реальность, как Личность. Уже поэтому только человек, видевший там в Раю все в Образе Единого – в гармоничной целостности, теперь имеет возможность узнавать её признаки в земных реалиях. У человека от Царствия Небесного осталось понятие о Едином и созерцая Его признаки-составляющие вокруг, по крупицам воссоздавать утраченное грехом бытие в течение многих и многих лет, что определило развитие эволюции теперь ещё и в этом направлении – человек, возникший в реалии Земли, как победоносный путь радостного торжества над самим собой и над природой вообще, воссоздает этот удобоприемлемый богообщению рай в земных условиях теперь уже посредством технического прогресса. Всякое бытие вне богообщения будет разрушено. Просто разрушение и восстановление – всегда не сопоставимы в продолжительности. Грех – это ничтожно абсолютно малое, а Божественное становление бесконечно великое и все в этом же соотношении: горе ничтожно мало, а радость всегда бесконечно велика.
Видение будущего, а именно Личность Бога в нем обуславливает всякое эволюционное становление, в коем конечная Цель Личность Бога. Эволюция всегда идет до совершенства подобия Творцу, ибо предстать перед Ним в будущем подобает уже абсолютным подобием Ему, в противном случае, как с Личностью, мы общаться не сможем, не сможем Его распознать как Творца. В то же время, движение к Нему обусловлено Его присутствием в нас – это двоичность свойственна полноте радости, условие уверенности в себе, то есть счастья. Хотя, надо сказать, что сие высказывание не корректное, ибо (07.01.00) если мы видим Бога в данный момент, то видим и будущее. Это как в реке (смотри 1133-43). Так идея, также отдалённая грань Его реальности, обретённой во Царствии Небесном, несет в себе только одно понятие – Бог, верно вписаться в Образ Коего, становится возможностью быть и в будущем, и во веки. Поэтому сие не даёт покоя во все времена бытия цивилизации. Все постоянно меняется и из-за этого идея постоянно терпит ломку, болезненно трансформируется во множественные идеологии, коих было в истории человечества мириады, но только в одном наиболее полно получило верное определение – православном догматическом богословии111,222,333,666. (Человек помнит о Рае и живет в Нем, чем отличается от животных, утративших эту память и потому уже не ищущих пути в коих он бережет в себе Божественное присутствие и возвращения к Богу через покаяние и не могущих отличить добро от зла вне сферы своего обозрения). Скажем проще. Всякое явление несёт в себе полноту Божественного, но только односторонне выраженную в некоторой Его грани, которая в Раю представлена не отдельно от всего, а составной частью единого рабочего процесса Его творчества, а потому молитвенное единство с Творцом стимулирует поиск именно этой причинной составляющей во всяком явлении, через которую приходит приобщение ко всей полноте Божественного. (07.01.00) Божественное абсолютно многогранное всегда и абсолютно совершенное, а потому не терпит эволюции, ибо нет какого-то большего совершенства в бытии. Человек, как образ и подобие Божье, также имеет множество талантов и достоинств в прообразе Творца Небесного. Им надо только дать возможность раскрыться в бытии, что и происходит в реалии Вселенной. В этом и есть эволюция, и в то же время ее отсутствие. Мутации – это тоже реальность, но для человека оная не имеет значения, ибо он отдает приоритеты любви и межличностным отношениям с Богом. Животное же, пользуется новыми способностями, кои возникли в связи с появлением этих отклонений в физиологии организма. У человека мутации не задерживаются, а у животного передаются по наследству. Поэтому человек так и остается в прообразе точки, которая содержит в себе все множество вариаций самовыражения, но только в потенции, в возможности. Как только их точки возникает какая-то умопостигаемая зависимость, так сразу же то бесконечное множество выпадает, ибо реализация всех остальных вариаций усложнения простоты точки становится затруднительной и даже невозможной. Хотя новая обозреваемая реальность в тоже время сохраняет подобие точки, выраженное законом зависимости или так и остается тождественной точке. В этом прообразе существует отношение личности с остальным миром флоры и фауны. И флора, и фауна остаются частью природы человека и молятся Богу человеком, ибо он сохранил в себе все реалии бытия, хотя и в потенции, в возможности как-то проявить образ Божий.
Вся полнота Божественного из-за своего величия разрушит наше естество в сфере причинно-следственного механизма, а вне полноты спасение невозможно – через эту дыру в днище тонет весь корабль мироздания. То есть чтобы соблюсти неразрывность и цельность в прообразе Божьем в специфической сфере причинно-следственного механизма, а именно в прообразе Его единства в связной цепи очередности событий, в коих из одного следует другое, нам нужно показывать только данную сторону всей полноты явления, чтобы постепенно без напряжения в нежной природы человечества приобщиться ко всей остальной части всеобъемлющей полноты. (Это прообраз ползающего змия-искусителя). Это важно, ибо также удобоприемлемо приобщает человечество к другому из множества свойств Истины – молитвенному комфорту, раю земному296, кои возможны только через исполнение замысла Творца о человеке – надо быть в Богом отведённом человеку месте. Именно это стало причиной бытия эволюции человеческого быта и при этом именно в этом направлении эшелона развития её, которое утверждает образ Божий в цельности и, хотя и очень шатко и нежно в земных условиях из-за близости ада, но во всеобъемлющей полноте235. Человек эту нежную и шаткую цельность старается ограждением защитить от множества покушений и тем хранит радость богообщения и усиливает ее все большим и большим включением в молитвенный процесс окружающего нас мира Вселенной. Полученный опыт достижения и сохранения радости становится достоянием общества и оный, этот опыт обретает устойчивость в умах и затем передается по наследству другим поколениям. По наследству может передаваться только счастье и радость в опытном обличии111,222,333,666. То есть, повторюсь, нельзя говорить о том, что благодаря какому-то научному открытию что-то стало легче – нет, просто радость бытия во Царствии Небесном при земной жизни стала более устойчивой111,222,333,666. А то, как это выражено в реалии жизни, совсем не означает, что люди стали больше спать и есть. Совсем наоборот, облегчается жизнь во Царствии Небесном благодаря монотонному физическому труду в полсилы возможностей человека, в гигиене и без обморожений. Просто для беседы с Богом нужна Голгофа и человек теперь восходит на нее удобоприемлемо без вреда для плоти. Ведь во спасении, в радости бытия во Царствии участвует весь человек и уже вся Вселенная, а не какая-то его часть или часть Вселенной, а потому человек должен беречь свою кожу, свои части тела и Вселенную, как неотъемлемые соучаствующие в деле человека пребывать во Царствии Небесном111,222,333,666. Ведь быть во Царствии Небесном, не смотря на грехопадение, так и осталось наиважнейшим условием бытия человека в первую очередь(!) и всего живого вокруг через него. Именно это и стало причиной возникновения речи, письменности и научной революции, что мы ныне имеем радость созерцать111,222,333,666. Люди в новой реальности после грехопадения создают то, что заложено в их природе, как Основа основ. В противном случае, об этом даже говорить нет смысла.
1.0.2.-92. Каким был человек до отпадения – очень сложно говорить. Но после отпадения на человеческом естестве могло выразиться только одно – рисунок, маршрут продвижения эволюции, где одновременно в триединстве проявились и сам Рай, и маршрут отпадения от Него, также маршрут осторожного движения по этой самой границе с бездной, то есть по самому дну природы (и человека, и Вселенной). В то же время на рисунке сем должен быть виден образ осторожности несения радости бытия в Раю или иными словами, путь возвращения к Богу на прежнюю Родину. В этом рисунке должно быть изображено и Царствие Небесное (как о человеке замысел Божий и оный не может быть утраченным, и оный не терпит эволюции), и сам крайний предел-границу с бездной, а также на рисунке отражена дорога возвращения-преображение во Царствие Небесное, то есть торжество над собственной природой. Потому жить в радости Благодати Божьей так и осталось самым важным фундаментом утверждения жизни человека111-01-1.1,333,666, как в Раю, так и земных реалиях – Основой основ, Твердыней твердынь, естеством всех природ – ибо оная стимулирует бытие этих качеств. Радость так и остается иным именем всякого проявления жизни и потому человек всегда ищет то, что дает свободу высвождению радости; то место, где нет покушения на радость; где нет покушения на свободу радости. Освобождение радости становится приоритетом всего и движителем всех форм эволюции111-01-1.1(смотри111-01, 111-01-1.2, 111-1-11). И только оная есть мотивация всякой устойчивости777-01-2.4 и свободы, как водная гладь озера111-01-2.4,222,333,666,777-01-2.4, которую как не нарушай, но оная все равно восстанавливается111-01-2.4,777-01-2.4. Жизнь в Благодати Божьей, как естество Божественного дыхания абсолютной радости, после грехопадения с одной стороны непреходяще вечна. А с другой стороны, как уже много раз оговорено, сохраняя свободу самовыражения радость призвана постоянно адаптироваться в новых и новых реалиях236. То есть два в одном. В природе человека выражена и Причина причин, и вся цепочка развития от первых её мгновений и до сего дня, а потому для подобия Единому в земных условиях должна быть связь с Ним, с одной стороны, прямо сейчас в данный момент и, с другой стороны, как следствие потом – в будущем – как конечная Цель всех земных устремлений и эволюционных становлений, как образ единства Бога, в коем нет порывов, в коем все монолитно. Второе всегда есть следствие первого именно в данной схеме бытия, также как камень возле костра разогревается именно присутствием плазмы и разогрев сей эволюционирует до определенного максимума благодаря именно этой близости к огню и только в этом направлении – не куда-то там, но только к большему подобию плазме. Так как мы все идём в одном направлении – в Божественное будущее (а будущее только Божественное), то и образ совершаемой молитвы должен быть выражен во всей полноте функциональности природы человека примерно одинаково, что творит важное качество – мы становимся понятными друг другу. Это сотворит нас цивилизацией иного уровня, что позволит более успешно решать более мощные проблемы.
Какой исходной формой мог обладать человек, в самом начале зарождения жизни после его отпадения от Бога, оказавшись на дне безобразия237? Повторюсь, что ответ заложен в самом человеке. Тут как бы тяжело говорить научным языком, но лучше всего сказать библейскими аллегориями. Согласно закону эволюции, в процессе оной мы принимаем образ Того, на Кого смотрим. В Писании сказано, что Ева общалась со змием. От сюда следует, что человек изначально имел вид змеи111-02-01,222,333,666,777, несущим в себе именно это качество ограниченности111,222,333,666,777 сообразно природе змея-искусителя одностороннего мышления неразрывного причинно-следственного механизма777, о коем сказано чуть ранее. Так как это противоестественный образ для человека, то тут же начинается внутренняя борьба, наследниками коей мы все являемся до сей поры – противостояние естественного с противоестественным в единстве борьбы противоположностей666,777, как движитель эволюции297 в границах абсолютно одностороннего выражения образа Божьего, который нес в себе змей – в прообразе единства Творца, выраженного непрерывностью причинно-следственного механизма. К примеру, душа жаждет летать, на что плоть не способна – противоречие, активирующее эволюционные течения. Причем важна не сама борьба ради борьбы, то есть сама борьба ещё не есть полнота жизни. Важна победа в этой борьбе, причем не разовый акт, а постоянное важно торжество(смотреть111-02-01),222,333,666,777 в борьбе этой, как образ изначального бытия во Царствии Небесном, как условие жизни и сама жизнь – абсолютная радость238. (Этот момент остается одним из ключевых, ибо после причащения во время святой Евхаристии, причастившийся мирянин нуждается в дальнейшем молитвенном сопровождении опытного исихаста-инока, в противном случае, слабому тяжело распознать сам процесс исцеления, ибо нет отчетливого контраста до и после Причастия. А без распознания вера угасает. Иными словами, для серьезного духовника Причастие Святых Таинств духовных чад становится только началом напряженного духовного борения против покушения на эту Божественную Составляющую, присутствующую в причастившихся душах) Повторюсь, что речь идёт об утверждении жизни не посредством силы воли, а только радостью. И последующее развитие эволюции могло идти только в одном направлении – успешное обуздание этой природы не силой воли, а только счастьем, благодаря радости о Боге, делающей незаметными скорби, что и выразилось на самом человеке – он носит в себе фотографическую печать Божьей радости побеждающей, торжествующей над животным началом111-02-02,222,333,666. По слову святых отцов Церкви Василия Великого и Григория Богослова: «Бог сотворил человека животным, получившим повеление стать Богом». Как это выражено?
1.0.2.-93. В каждом из нас живёт змей длинной 4 метра(смотри111-02-02),333,666, строение которого в процессе эволюции выразилось в образе победы над природой торжеством над ней (а не убийством), в образе обуздания природы, в образе победы над судьбой и смертью. Дело в том, что познание Бога остается основой всякого дыхания жизни. Познание имеет два образа. Сродни позиции созерцания окружающей реальности – либо с высоты вершины, либо в непосредственной близости к земле111-02-03. Везде нужна полнота, которая, исходя из возможностей, открывающихся позиционированием созерцания Вселенной и Бога, также явлена в двух образах. А так как полнота восприятия легче всего дается только с вершины бытия112, то неизбежно эволюция обозначит контуры обоих образов спасительного познания, в которых момент восприятия мира с высоты присутствует и в то же время сопряжен с образом мировосприятия червя, его причинно-следственной линейностью восприятия, свойственного железной лигоике – два в одном(смотри111-02-03),222,333,666. То есть главное не еда и пожирание всего на своём пути, как это суждено червю, а этот именно порядок Божий торжества радости над собственной природой. А для жизни в земных условий сие есть два крыла. А это возможно только на вершине, сообразной Голгофе Христовой. Так человек из ползающего, в процессе развития и эволюционного становления змея, стал прямоходящим; у него нет приспособлений для облегчения борьбы за выживание, как у животных; у него нет шерсти; клыков и рогов. Ближе всего к небу находится голова, ниже сердце и руки, потом уже желудок и потом все то, что менее всего значимо для вечности. Потому что так более сообразно Голгофе Христовой111-02-04,222,333,666, то есть в данном случае в пределах природных возможностей человека наиболее остро стимулирована борьба. Так в пределах природы более тяжело жить радуясь в воздержании, быть прямоходящим сложнее ползанья, а иметь устойчивость на площади двух ступней и в тяготах противостояния холоду и опасностям, и победное торжество над тяжестью этой обуславливает его бессмертие111-02-04,222,333,666 – ещё более тяжело. Более того, если сюда прибавить дальновидность во всех смыслах этого слова, которая свойственна человеку-вершине, то видение цели и окружающая реальность – это ещё одна статья противостояний, причем в прообразе Голгофы Христовой активированных наиболее остро. Ведь конечное для течения всех эволюций Божественное есть, а оное абсолютно и всегда в альтернативе из-за абсолюта Его во всем. Тяжесть – это противоречие, обусловленное борьбой дополняющих друг друга двух противоположных образов одной и той же полноты-единства мира, раскрытой с отдаленной высоты и бесконечное перечисление в непосредственной близости – и это есть противоречие, соответственно, стимулирующее становление и эволюционные токи от влияния Божественного на природу. (Хотя так нельзя говорить, ибо на самом деле природа следует за Творцом и противоречие – это возникшее напряжение в процессе движения, неизбежное также как между составом вагонов и движущим их локомотивом). Это также единство двух реалий – бесконечно удаленного в будущее, в котором пребывает Творец и реальностью настоящего дня. Победивший в себе этого змея, одностороннего и ограниченного образа Божия, а именно оседлавший свою природу, становится победителем смерти238 и всего остального(смотри111-02-02),222,333, так человек носит в себе утверждение свойства Божественного – вечности жизни и вся эволюция человечества – это стремление сотворить невозможное – оторваться от греха и во плоти войти во Царствие Небесное. Живём не для того, чтобы перерабатывать энергоносители, а просто жаждем быть похожим на Творца Вселенной в счастье159 Его, коим был человек до отпадения из Рая и таким же он остается во веки веков, даже если придётся голодать или принять мученичество за других. И даже здесь, на самом нашем естестве, явственно видно эту тенденцию торжествовать в радости в трудной борьбе с самим собой, не только оберегая образ Божий в самом образе159, но и в подвижничестве. Это продолжение белой линии эволюционного становления уже теперь не только тех людей, когда-то принявших оседлый образ жизни, но и уже современного человечества. Ведь Бог виден только в противоречии-напряжении, которое возникает только в процессе следования за Творцом и только за Ним111-01-001. Следование к Богу стимулирует напряжение между совершенным и менее совершенным-прошлым, в коем побеждает только более совершенное, а значит более радостное и оное, как большая радость, утверждается в данной реалии Вселенной. Новое, как хорошо забытое старое, на самом деле – приобщение к извечному одному и тому же счастью, но с помощью более совершенных инструментов (совершенство и радость – разные именно жизни) и «опыта – сына ошибок трудных» 111-01-003. Именно благодаря этой радости движения к Свету в том же числе сфере эволюционного становления привело преображение природы человека от змия к привычному виду. Радость от единства с Богом активирует все процессы эволюции и утверждает человека исполином Вселенной.Человек видит каким он стал и становится в процессе движения, при этом только на пути к Богу испытывая экстаз своего бытия. То есть условием экстаза также является процесс становления только и только до образа Божьего. Это такое пленение человека радостью, присутствием коей человек осознает себя свободным, поэтому радость и свобода – это разные имена живого111-01-001. Что-то иное сразу вводит в транс, а потому делает нас страшливыми и боязливыми перед переменами этому принципу. Бог виден в борьбе, а радостное торжество, несущее образ Творца во всякой борьбе, всегда начинается только в самом себе239. Для созерцания Бога нужно борение себя, а не кого-то ещё. Также как заяц для охотника распознаваем только в движении зверька. А так как мы есть то, на что смотрим, то и принимаем образ Того, на Кого смотрим в процессе борения, как стимул эволюционных процессов данного направления (уподобления только Богу). Животное видит Божественное в добыче, как носителе энергии, а потому и адаптируется под этот образ восприятия Творца. К примеру, у него эволюционно появляются клыки. Человечество посмотрело на змия-искусителя и приняла образ его(смотри 111-02-01), а потом смотрит на Бога, чтобы в победном противостоянии с самим собой на нашей природе человека проявился образ Того, на кого мы смотрим и призываем на помощь в этой брани – Творца. То есть ясно, что человек может формироваться в данном виде только лишь торжествуя в борьбе с самим собой, ибо только на Голгофе явлен Бог для обозрения («Воистину Сын Божий. Помяни мя, егда приидеши во Царствии Твоем».) Грехом является подмена, когда человек путает Образ Божий с образом проводящего Его через себя, а потому здесь нам важно сделать замечание и сказать, что (07.01.00) древний ходил на охоту не за дичью и собирал семена колосьев не для того, чтобы есть. Нет совсем, также как много позже тоская на себе огромные глыбы не руководствовался земными целями (речь идет о строительстве менгир, дольменов, кромлехов) – он, зарядившись доброй Божественной энергией в процессе охоты или сбора семян, после трудового дня нес в своей душе для детей и родных радость богообщения, приобщившись к которой счастливыми становились все остальные члены семейства и племени, и народа(смотри 111-01-001). Люди приняли оседлость только лишь потому, что охота не гарантирует успех и человек, возвращаясь нес радость не полную, а собирательная экономика гарантировала обеспечение продуктом вместе с этой радостью(смотри 111-01-003). Человек получал торжество счастья и потому мог делиться им, то есть был добр (доброта и радость в Боге – это разные имена Творца), и потому любил и его любили. И только этим он мог выжить в самых страшных условиях Севера и только этим, радостью, он мог пленить всю Вселенную. Если муж пришел домой и принес с работы злое сердце, то это первый сигнал содомского греха – это вырождение.111,222,333
Всякая победа в брани с каждым шагом эволюционного развития выводит образы, адаптированные к опасному воздействию, а потому смягчающие остроту противостояния. Организм, как бы адаптируясь, ослабляет и нейтрализует то самое напряжение в противостоянии, которое было движителем эволюционного прогресса. Радостное торжество над собой в борении становится утверждением внутреннего биологического процесса, его физиологией. А потому из-за ослабления остроты противоречия уходит дальнейшее формирование победоносного образа. То есть ослабляется острота восприятия борьбы противоположностей, благодаря коим возможны эволюционные токи, в которых выживают более сильные образы подобия Богу. Нет сообразности Голгофе Христовой, а потому и уходят характерные для личности черты. Так как сама тяжесть борьбы за жизнь, а ещё точнее, степень остроты этой борьбы – это фундамент формирования еще какого-то уникального образа Победы в этом противостоянии, то, постоянно утверждающая живое победа (во всякой определённой степени обострения противостояния) мутациями загоняет жизнь в такие откровенно утонченные формы, что от этого жизнь воспринимается абсолютным чудом. Лишь бы острота противоречия, активирующая борения и связанные с ним эволюционные течения к Богу, была в той же прежней кондиции111-01-04, коя возникла в самом начале времен по грехопадению. И при этом в пределах природных возможностей организма. К примеру, стоять на двух ступнях в первые моменты – это трудно, то есть максимально активирует некоторую кондицию остроты противостояния, благодаря коему победа сильно душу приобщает к Царствию Небесному. А так как есть основа для беседы с Богом, то будет и жизнь в этих условиях. Но этим все не заканчивается, ибо всякая острота борения в конечном счете становится частью физиологии, то есть постоянно скрадывается. А потому нужны такие мутации, которые бы вновь противоречия в прообразе Голгофы Христовой вывели бы на должный уровень, тем самым кристаллизуя и поддерживая любовь.
Повторюсь еще раз, что в процессе эволюционного становления опосредовано мутаций, организм приобретает такие достоинства, которые уничижают прежнюю остроту противостояния и человек перестает замечать сие как трудность. Просто со временем сия тяжба становится частью биологического процесса, то есть привычной как дыхание. Теперь человек уверенно не только стоит на ступнях, а даже уже бегает. Но «вожжи» эволюции должны быть в том же натяжении всегда, ибо только движущее эволюцию противоречие между данной реальностью совершенства и абсолютной конечной – Богом формирует уникально складывающийся образ победителя. Вне движения к абсолютному подобию Богу во всех гранях естества нет человека. Только в этом случае в земных условиях живет душа, если мотивирована приобщением к Царствию Небесному посредством той же кондиции напряжения трудом в поте лица, как заповедь Божья, как самое необходимое условие жизни вообще и причем на любом уровне её становления. Человеку нужна в первую очередь только жизнь души в Жизни111-01-005. Мы как бы подвешены и ногами нащупываем под собой твердыню, цепляемся за все то, что оказалось в поле досягаемости ступней ног, как более близкое к Божественному свойству на поверхности Земли. Если находим, то сие становится опытом богообщения, хотя и далекий от абсолюта полноты. То есть неизбежно самопроизвольно опять формируется прежняя кондиция противостояния, активируется прежняя степень остроты борения, вне которого душа начинает деградировать и умирать. Это обусловлено абсолютным совершенством Бога, у которого мы постоянно заимствуем какой-то новый прообраз совершенства и восстанавливаем единящее душу с Богом напряжение в прежнем значении прообраза Голгофы Христовой. К примеру, повторюсь, когда-то было очень тяжело стоять на двух ступнях, но человек адаптировался к этой трудности и даже стал виртуозом, а теперь ещё труднее стоять вообще на одной ступне и жизнь теперь уже будет формировать новый образ победы – счастливую жизнь на одной ступне (к примеру). В этом же природа счастливой случайности. Постепенно шаг за шагом, от победы к новой победе человек постоянно все ярче и выразительнее формирует свой образ-очертание Начальника Царствия Небесного, а именно его специфической яви – счастливой случайности(смотри 111-01-005) и тем самым победоносно наступает на невозможное, отвоёвывает у смерти новые пространства, где, казалось бы, жизнь не возможна. Христос умалил Себя, вознёсся на Небеса с плотью именно по той же причине, по какой червь принял обличие человека и начал ходить на двух ногах. Христос не нарушил главного – Он остался в Жизни. То есть невозможное стало возможным по той же причине – просто это Вознесение, как и сама жизнь на Небе с Плотью тяжелее всего111-01-006,222,333,666. Невозможное стало возможным только потому, что данная реалия несет в себе наиболее острое и даже абсолютное противостояние, торжествовать в котором возможно только Богу. А мы тоже взайдем на эту же Голгофу Христову вслед за Ним, но в пределах нашей природы взять на себя всю полноту ответственности за мир. Иными словами, жизнь возможна только в радости и при этом только на каком-то прообразе Голгофы111-01-006,222,333,666. На Вершине вершин все началось и на Вершине вершин все остается во веки веков111-01-007. Эволюции это не поддается Просто эти прообразы Голгофы имеют удобоприемлемость, благодаря коей нет нарушения Образа Божьего в самом человеке – не разрушается нежная нить единящая все444. В пределах этой радости(смотри 111-01-005) возникает победоносный новый сюжет становления живого до абсолютного подобия Ему. Именно это условие становится знаковым в формировании живого и спасительным для нас – ведь мы уже идём по тому же следу, начиная от странностей поведения первобытных людей(смотри 111-01-005) и заканчивая новыми победами444 – освоением(смотри 111-01-005) космоса240. Прежнее движущее и живительное противоречие, обуславливающее спасительное становление образа единения души человека с Богом в земных условиях, как движитель эволюции, возникает в человечестве, когда сами люди противостоят не внешним условиям выживания, в сокрушении сердечном осознают свое греховное состояние, кем оказался первый человек по грехопадении – осознание ничтожности, которое мы носим в себе всегда при любом совершенстве тела. Движитель эволюции – противостояние самому себе, в коем ради далекой видимой духом цели, человек по любви Богу выбирает удобоприемлемый путь через страдания в прообразе Шествия Христа через Голгофу. Надо сказать, что покаяние это настоящий дар Божий, без коего идти на жертву собой трудно и страшно. Видение в себе греховного ничтожества через призму Божественного сильно стесняет дух, но именно это состояние напряжения духа толкает к покорению новых вершин, к подвигу противостояния себе и начинается возрастание личности к Личности Творца и уже только потом, следуя за ней, поднимается Вселенная. Человек, как существо духовное, может иметь представление о своей слабости лишь в критериях, которые имеют отношение к везучести, к счастливой случайности. Оные должны сопровождать человека во всей его жизни, полной противостояния. Человек – существо духовное, а потому он живет не в законе, а в Жизни. Бытие в Жизни обуславливает бытие жизни даже там, где согласно закону оная невозможна. Иными словами, из всех мутаций, если таковые имеют место в бытии, человеку востребована более всего только одна, но только не для исполнения закона, а только та, что обуславливает везение в борьбе и постоянное торжество в ней. Ничего более не надо, никаких достоинств, но только одно везение(смотри111-01-1.1),333, чтобы без всяких возможностей и без всяких достоинств пролезть туда, куда с этим сонмом беззащитности и немощности пролезть невозможно. Этот момент мы видим во святом Воскресении Сына Божьего и последующим Его святым Вознесением на Небо. Как атеисты, хотим это воспринимать или нет, но нам ничего не остается, кроме того, что надо в это верить, ибо это есть маяк становления человечества, как тот самый Абсолют, противоречие Коему стимулирует все течения эволюций.
