полная версия

Евгений Анатольевич Небольсин
Русская философия. Анализ истории. Том 2

Иными словами, у каждой самой откровенной бесконечной крайности есть то, что имеет общее с самым абсолютным ее отсутствием – это постоянство пустоты, как части всякого видимого бытия и эти все реалии, из-за того, что несут в себе постоянство, то есть остаются не инородными вездесущей пустоте, оказываются не инородными и друг другу, а потому могут дополняться взаимно, когда выстраиваются в определенный порядок. Иными в каждом из нас эти реалии имеют место быть_(777-01-1). Это значит только одно, что мы можем прикоснуться к любой даже самой бесконечной галактике в любой момент.

Таким образом, в бытии реальность должна нести печать сразу двух составляющих: и точки, и прямой одновременно. Как это возможно? Окружность или сфера сообразны точке (просто их радиус больше ноля), а потому точка в реалии может быть выражена или спиралью, или прямой^311-(г) (просто, если радиус вращения вокруг прямой-центра спирали равен нолю, то спираль становится прямой). Кривизна, в пределах живительного влияния Божественного, явлена только в пределах прямой и свидетельствуя о Божественном в более общем и в частном внутреннем усложнении (своей кривой описывая окружность), в то же время движется ещё и по прямой. Получается у нас некоторая синусоидальная спираль. А если мы вспомним, что чувственная природа распознает только то, что несет хоть какой-то элемент постоянства (печать Божественного присутствия) через то, что стало терпеть процесс распада, то перед нами возникнут новые образы, новые имена той реальности, о которых свидетельствуют точка, прямая, спираль и так далее. (Сам по себе распад – это перестроение в новый образ дного и Того же – Творца). Благоларя чему, мы поймем природу свидетельства о Боге в электромагнитной волне, в процессах атомного ядра и вообще во всем вокруг. Мы поймем природу свидетельства о Боге во всем вокруг и в разных образах, представляющих нам внутренний мир усложнения. Мы так и остаемся созерцателями того, что нам удобоприемлемо созерцать, то есть созерцаем то, что оказалось в области нашего сильно ограниченного мировосприятия. То есть воспринимать мы можем только простоту, которая так и останется внешним обликом, так и останется общим для частного – для внутреннего усложнения. Мы распознаем Божественный мир опосредовано тго, что дает нам способность вычленять Его из всех Его образов усложнения. Мы созерцаем только с высоты вершины на то множественное усложнение, которое раскинулось у подножия этой горы, которая всегда есть и будет прообразом Голгофы Христовой. Все во Вселенной содержит в себе две реалии – Вершины-первоначала-первопричины и следствия. Все едино в этой Вершине и разделено в следствиях-усложнениях. Воздействия и взаимодействия – это иное имя единства Вершины, в пределах коей происходят всякие взаимодействия. Все вокруг тождественно между собой опосредовано Вершины_777-01-1. Мы все едины, ибо стоя на этой вершине, нам открывается один и тот же мир, в одном и том же проявлении во все времена (потому всегда новое будет хорошо забытым старым). То есть мы видим сначала пустоту греха (отсутствие греха), потому различные проявления образы пустоты греха в её носителях – точку, потом линию и потом только плоскость, и так далее. Все вокруг нам предстает пустотой греха только в этих самых первых образах – мы видим точки, прямые, линии, окружности в самых разнообразных сочетаниях. При этом, следует сказать слово о движении – это совмещение двух образов, несущих в себе разные элементы постоянства – прямая и точка³³⁰. Все то, что стоит за этими реалиями, какими бы они усложненными в процессе эволюции не были, выпасть из их пределов не могут – остаются внутри.

1.0.2.-40. То есть если есть Бог, то движение любого порядка и вида всегда будет свидетельствовать о Нём присутствием элемента постоянства (вне коего, кстати, распознание никакой всеобщей относительности невозможно) в пределах строго своей природной узкой специфики, свойственной среде данной сферы-области бытия свидетельства о Нем и при этом сие влияние будет постоянным в любой точке линии¹⁴⁷. То есть из прямой становится линией имеющей постоянную кривизну (постоянное приращение кривизны, постоянное приращение приращения кривизны и так далее). Это высказывание мы должны принять за аксиому. Поэтому движение, как модус, не может быть частью безобразного хаоса, но частью общего первоначального образа, в коем элемент постоянства заложена как грань, а потому продолжает свидетельствовать о Нём везде своим изначально заложенным элементом постоянства – мы фиксируем изменение траектории по окружности. Окружность, с одной стороны, являясь частным одним из возможных случаев хаоса, с другой стороны, как данное уже в ином критерии (в критерии порядка), не может быть частью безобразия хаоса – оная специфически созерцаемый видимый Образ Его, свидетельствующий о Господе в вычлененной нами сфере – опять движением, а сложность опять в образе своего проявления имеет образ удобоприемлемой восприятию абсолютной простоты – окружности. И так до бесконечности прямолинейность сменяется окружностью, сложность не выходит за пределы простоты и остается сообразной точке и ее постоянству. В принципе точка, прямая линия, окружность и множественные их композиции вариаций несут в себе самотождественное различие в инобытии, ибо точка – носитель абсолютного постоянства абсолютной пустоты; прямая – носитель постоянства посредством носителя его – точки, то есть уже в инобытии; спираль опять несет в себе постоянство пустоты и того набора инструментов, коими наделены точка, прямая, то есть из всех фигур именно окружность наделена максимальной простотой и образом постоянства в востребованной исследованием реальности (это легко проверить математикой). В её кривизне, как и в прямой только один элемент постоянства – коэффициент кривизны (у прямой тоже один коэффициент, равный нолю). Спираль, как носитель свойств и окружности и прямой также несет в себе один и единственный элемент постоянства – в постоянной кривизне, у которой концы окружности не совпадают. Так как все названные элементы науки являются носителями постоянства, то неизбежно оные имеют одно общее для них, посредством коего оные тождественны и посредством коих происходит взаимодействие точки, прямой и окружности между собой – посредством одного и единственного общего для всех – постоянства Творца и во Творце. То есть всякое общение происходит только в Самом Творце Боге. Это вычленение сферы из бытия, то есть тот модус, способный свидетельствовать о Творце опосредовано математики, в котором мы видим движение точки по прямой и по окружности единовременно. Чем именно является сие общее для всех составляющих? Представьте себе точку на поверхности сферы мыльного пузыря. Оная не виснет неопределенно в пространстве, как это свойственно хаосу, а является частью единой сферы поверхности мыльного пузыря, а потому живет по законам, свойственным этой мыльной сфере. Теперь, перенесем этот образ на пространство. Точка являясь частью общего, остается частью его и живет по законам именно этого общего. А потому в истории Вселенной эволюция становления нам рисует то, что свойственно данной области общего – оная рисует то, что несет в себе Божественное, то есть наделено элементом постоянства – одновременно и окружность, и прямую. Можно сказать, что точка, как несущая в себе окружность с радиусом равным нолю, рисует окружность рисует во всех абсолютно случаях, ибо прямая – это тоже окружность, радиус которой бесконечность. Поэтому, если мы вычленим из этого бытия сферу геометрических фигур, то есть уберем краски и оставим одни формы, то мы видим мир во множественных сочетаниях форм, представленных нам во множественных сочетаниях точек, прямых, плоскостей, сфер и окружностей. Что-то иное не имеет подобия пустоте, из которой вышло всё созерцаемое мироздание. То, что они выделяются цветовыми гаммами, качеством и количеством – это уже другой вопрос и иная сфера богословия в пределах подобия пустоте. Множество разных вариация выражения пустоты. Инородное пустоте всегда временно_(777-01-1). Но их сущность остается также в этой же проекции – они несут в себе специфическое выражение печати Божьей – элемент постоянства. К примеру, момент инерции, как стремление сохранить прежнее состояние – иное имя массы тела. Итак, получается, что точка – абсолютно бесконечно мизерный частный случай общего существует по законам только этого общего (остается частью сферы мыльного пузыря). Общее, в виду своей бесконечности космоса (пустота пронизывает все), имеет различные проявления влияния, представленные нам как окружности с разными радиусами начиная от ноля (точки) и заканчивая бесконечностью (пространством).

Живой человек всегда несет в себе единство – это грань образа Божьего. Поэтому даже если мир множественно многогранен, то опять в поле нашего зрения попадет то, что удобоприемлемо выражает Божественное единство всего, соединяющее мир через его начала. Именно с этими множественными зеркальными отражениями мы имеем дело во всех научных анализах и в быту. Единство, простота Бога и Его бесконечность, пустота-отсутствие греха (как безгрешного), в области мировосприятия змия-искупителя, чью позицию миросозерцания принял Адам (в этом удел противоестественного человека пораженного грехом мировосприятия) – так вот все это явлено нам точкой – мы не видим доброе, ибо дано нам видеть и распознавать только злое. Поэтому чувство в Боге видит бесконечно малое, свойственное злому – точку, отсутствие величины злого, а разум в этом абсолютном мизере, как образе совершенства (в совершенстве величина злого абсолютно ничтожна) открывает и видит прообразы ничтожной малости злого, прообразы пустоты или отсутствия злого – свое Божественное подобие. То есть ум видит все более и более всеобъемлющую раскрывающуюся, бесконечную полноту Творца³⁰⁵.

1.0.2.-41. И тут, надо сказать, что не смотря на то, что точка является носителем постоянства в самой себе, с одной стороны несет в себе первый элементарный порядок и составляющие абсолютно всех порядков, а с другой стороны несет в себе некоторый элемент хаоса – точка может двигаться неопределенно(_777-01-11). Следовательно, все то, что хоть как-то имеет дело с точкой, также несет в себе двойственность природы. Поэтому прямая линия, хоть и несет в себе элемент постоянства – оная также есть носитель постоянства только уже в ином бытии для точки, в коем имеет место свидетельство о Боге обыкновенной непрерывностью или постоянством нераздельной связи на всем протяжении линии (просто в данном бытии свидетельствовать о Творце естественно только вот таким вот специфическим образом или природе естественно вести речь о Боге и Его постоянстве только в таком образе) – в самотождественном различии, но только теперь движение может постоянно менять свое направление. Линия свидетельствует о Боге безразрывностью, непрерывным единством связующим каждую точку. Линия также должна свидетельствовать о Творце и его единстве, ибо мы здесь копаем Его речь к человеку – зеркально отражается единство в кольце, то есть в окружности, то есть в правильной фигуре. Далее движение самой этой окружности по окружности, далее этой последней окружности опять по окружности и так до бесконечности. Как бы единство постоянно подбирает хаос, наделяя его свойством упорядоченности с различными образами одного и того же элемента постоянства. Именно по этой причине даже хаос оказывается в поле зрения наших возможностей делать анализ, ибо несет в себе подобие нам – он, на самом деле есть порядок, характерная черта личности, но из-за того, что порядок трудно распознаваем (или порядок выпадает из поля зрения), он предстает перед нами хаосом, в коем присутствуют две составляющие той самой системы берег-река. Вот почему хаос остается хаосом в пределах изволения Бога. Хаоса как такового не существует. Существует только обозреваемое смешение порядков.

Для чего акцентирую на этом внимание? Подготавливаю читателя к изложению более сложных труднодоступных моментов мировосприятия из сфер квантовой и ядерной физики.

1.0.2.-42. Слово «отражается» – это иное значение от слова «рождение», то есть подобное рождает свое подобие, выраженное посредством уникальных свойств среды, а в нашем случае речь идет о творчестве. Поэтому, какой бы сложность не была, оная несет на себе зеркальное отражение простоты¹⁴⁷ в любой уникальной реальности. То есть выражение образа Божьего в пределах возможности природы Вселенной поражённой грехом творить это отражение. Таким образом, любая сложность, в конечном счете, и в общих определениях, должна иметь выражение единого в смысле целостной замкнутости или цельности, в границах коей происходят процессы усложнения эволюционного становления. Иными словами, всякое диалектическое усложнение не может выйти за пределы цельного, но происходят только в внутри, а так как развитие и усложнение будет иметь место всегда, а утверждающая всякое бытие полнота Божественного не может проявиться единовременно в одно мгновение (только постепенно и последовательно) и при этом не должно быть инородным вездесущей пустоте, то, неизбежно, отражение единства и простоты, и пустоты – это развитие во всеобъемлющей полноте в данных критериях будет иметь вид спиралеобразной траектории. Мы вычленяем из бытия ту сферу, в которой математический анализ видит только свою подобную себе специфическую составляющую спирали и при этом в пределах все той же нашей возможности его воспринимать, а сознание – свою¹⁴⁸. Поэтому, какой бы сложность не была, оная не инородна простоте по внутреннему усложняющемуся естеству природы, имеющей либо простоту, либо сложность формы¹⁴⁹. Надо заметить, что всякое усложнение происходит только в сфере подобия абсолютной пустоте, по образу и подобию подобия окружности-пустоте. Окружность наделена устойчивой стабильностью только по тому, что несет в себе только один элемент постоянства пустоты (пустота – это реальность постоянства в чистом виде) – коэффициент кривизны. Всякое вне одного элемента постоянства пустоты уже имеет степени инородности (к примеру эллипс), так как меньше в ней подобия пустоте, отчего возникает внутреннее противоречие-напряжение в самой структуре бытия между неподобными друг другу, из-за чего оное восстанавливает свое подобие благодаря распаду на подобные части, либо благодаря восстановлению своего подобия без распада на составные части. Такова природа корпускулярности всякой частицы этого бытия_{(окружность-корпускулярность)}. То есть усложнение происходит в сфере подобия пустоте, в противном случае, данная реалия не наделена устойчивостью и, как инородность, разрушается, как инородное тому фундаменту, на котором эта структура усложнения возникла – оная инородна пустоте. Только подобные реалии могут быть в отношениях и соотношениях⁴⁷⁰. То есть реалия усложнения подобно окружности несет в себе только один элемент постоянства и развивается согласно его закону_(777-01-7). (Единственное, следует добавить, что резонансное состояние вызывают те реалии эволюционного усложнения, которые несут в себе один коэффициент кривизны). То есть и сложность, и простота так и остаются в одной сфере (и постоянства, и хаоса – с одной стороны), но инородными могут по самому внешнему проявлению – а именно по тому, что является инородным по природе – по уникальности самого пути развития усложнения, инородными по самой кондиции возникающего в процессе эволюционного усложнения порядка (сложность и простота, с другой стороны). То есть в сфере разумного для визуально воспринимаемого взаимодействия сложность должна быть в том же природном подобии другой сложности – путь усложнения должен быть одним у всех – иначе взаимодействие, как самый первый свидетель единства в образе выражения Бога, выпадает из поля зрения как ожидаемое в привычном образе восприятия его. Так как две существующие реалии имеют одну Причину своего бытия, то они тождественны в Ней, хотя пути усложнения их могут быть противоположными. В пределах этого тождества происходит всякое взаимодействие, даже если оное выпадает из поля зрения, из-за того, что пути усложнения обоих диаметральны или около этого. Вот почему хаос всегда будет упорядоченным. Ибо един для всего этот самый фундамент, на котором он проявляется несет в себе природу единого и абсолютно простого – пустоты. Все в этом хаосе имеет приобщение к одной структуре, только в разных пространственных выражениях. Нет, нельзя отрицать иные взаимодействия – они есть и возможны, но нашими органами чувств как реальная действительность адекватно не воспринимаются, как привычные взаимодействия равнозначных вещей. То есть инородны друг другу сами эти порядки по форме пути усложнения, а потому хотя и остаются в пределах досягаемости для взаимодействия через одно для всего общее, но в иных гранях могут друг друга «не видеть», как не видящее в ином своего же подобия. Потому сложность, как несущая в себе тот же образ простоты, воспринимается относительно простоты, как простота и взаимодействует как простота с простотой, не распознавая внутреннее усложнение. (К примеру, столкнулись два коробка со спичками. Масса коробка «не видит» того, какой формы спички и какого цвета. Масса – это простота в пределах коей могут быть самые разнообразные усложнения. Если мы поломаем спички, то их масса не изменится). Сие можно сравнить с автомобилем, который ныне усложнился настолько, что превратился в целый рабочий кабинет водителя со всеми удобствами, но, не смотря на это, он так и остался в пределах первозданного – он автомобиль⁴²¹.

С другой стороны, простота воспринимается сложностью, как пустота. А вот сложность воспринимается простотой тоже как простота. То есть в обратном направлении, а именно созерцать чувственно простоту посредством сложности невозможно, ибо у простоты нет подобия сложности, то есть усложнений никаких нет, то есть в простоте пребывает пустота-отсутствие усложнения (или пустота сложности). То есть сложность, как кондиция, отсутствует в простоте, а потому в пределах чувственного распознавания, когда входит в функциональное сцепление, как взаимодействие не распознается греховной природой¹²². Хотя простота сложностью распознается как точка, ибо в поле зрения всякого усложнения попадает только точка, как ничтожество сложности в чистом виде_777-001-001. Иными словами, это распознавание функциональное всегда и образ рапосзнавания опять несет подобие пустоте величины усложнения (точки) – это сфера, окружность. Потому у сложности части едины естеством все той же простоты, то есть простота, как внешний удобопринимаемый образ, абсолютно всегда так и выражается любой сложностью и усложняется только в пределах этой же простоты. Потому мы видим свое же подобие – простоту, присутствующую в усложнении. Ведь в то время как у простоты нет выраженных сложностью частей, через призму которых мы пытаемся распознать то, чего нет в простоте, у сложности эти части есть и явлены они нам уже как корпускулы энергий, то есть соизмеримые со сложностью части единого постоянства. Сложность тождественна простоте, хотя отличие в том, что сложность выражает свойства простоты, раскрывает ее глубинные характеристики-грани ее природы. Как это понимать? Ответов множество и нам никогда не хватит ни времени, ни иных возможностей этот вопрос раскрыть во всей полноте. Но некоторые моменты важны для раскрытия проблем в физике и математики с иной стороны. Например, нам важно знать, что именно активирует всякое усложнение и куда это усложнение направлено. Вопрос и простой, и сложный.

Дело в том, что неустойчивостью наделено только то, что инородно пустоте в её свойстве постоянства. И в то же время устойчивость несет в себе абсолютное подобие пустоте, как отсутствие элементов непостоянства. Пустота (или отсутствие величины греха) вездесуща и является тем ориентиром, поворачиваясь к коему мир существует. К примеру, окружность подобна пустоте, так как в ней есть свойственное пустоте абсолютное постоянство – в каждой точке кривизна одинаковая_777-001-001. Все, что не подобно пустоте, становится ей инородной, а потому начинаются процессы становления или отторжения-распада до подобных пустоте составляющих. Но постоянство можно выразить иначе и новое не будет инородным пустоте, то есть если кривизну загнуть так, чтобы начало дуги не совпадало с концом – чтобы не было замыкания – получается участок или одно из звеньев спирали. Спираль, как несущая в себе только один элемент постоянства, не инородна пустоте, а значит имеет устойчивость и стабильность. Имеет право на бытие. Так как энергия – это то, что имеет сущность постоянства пустоты, то получается, что спираль и вообще все то, что наделено подобием пустоте – есть энергия_777-01-1. Причем, вновь и вновь повторюсь, тождественность пустоте бывает даже в природе с бесконечной степенью порядка усложнения и там энергия постоянства имеет место быть. То есть, хочу сказать, что всякое усложнение происходит в пределах тождества постоянству или подобия пустоте, а потому наделено определенной устойчивостью даже в такой абсолютной крайности бесконечности величин каких-то там значений, как не инородное вездесущей пустоте пространства. Естество нашей природы познания мира таково, что мы видим простоту только опосредовано сложности_(777-002-001, а потому нам открывается лишь чисто её усложнённое внешнее естественное идентичное, то что не является Сущностью – форму, а внутреннее простое сокрыто для нашей поражённой грехом, то есть усложненной в мировосприятии чувственной природы. Так как для Сущности форма не имеет значения, но имеет значение для нас, пораженных сложностью греха, то именно по этой причине, нам приходится в поте лица измельчать усложнения до удобоприемлемой, нерушимой простоты хлеба насущного, не покушаясь на сущность – так нам заповедал жить Бог по грехопадению¹⁴¹.

Так как мы смотрим на простоту через призму формальности этого выражения множественности частей (имеющих место в сложности с естеством той же простоты, из которой возникла сложность), то в них ничего не обнаруживаем ничего подобного ей в простоте и единстве её. Простота и ее единство ее предстает перед нами, созерцающими через призму сложностей, пустотой или отсутствием сложностей. Сложностью мы называем то состояние Вселенной, в которой оная оказалась из-за грехопадения, а это и есть зло, посредством коего нам не распознать добро (с его простотой). В добре нет злой реальности, а потому добро для зла – пустота вакуума. Что такое зло видно из примера с кружкой, оказавшейся на полу. Непорядок есть зло, но сама кружка злом не является. Дьявол только лишь перемешал Божественную реальность, запутал, сделал её путано-усложнённой, пытался и пытается адаптировать под себя противящегося Богу, но осквернить её не мог_222-66. То есть в реалии обыденного мы имеем дело только с тем, что сложно и запутано, а отсутствие этого качества нами не распознается, ибо его нет в нашей сфере распознавания реальности_(777-002-001, хотя в реальности оное есть¹²². По этой причине, так как естество простоты усложнившись становится новой кондицией простоты, то есть инобытием с новым именем сложности, то, неизбежно, сложность, какой бы оная не была, продолжает жить в том же числе по законам абсолютной простоты – они так и остаются в одной сфере⁴⁷⁰ и в одном поле зрения друг другу – одним в одном, но разными в другом. То есть влияние Божественного по-прежнему остается в силе как на простоту, так и на саму сложность. А точнее сложность в любой степени остается формой Божественной простоты и опосредовано её держится связь⁴⁷⁰, подчиняющая Божественному произволению¹⁵⁰. Поэтому, не смотря на грехопадение мы не выпали из поля зрения Творца, но для общения с Ним в прежнем качестве теперь уже нужен труд в поте лица, чтобы выделить из всякого усложнения простоту и адаптировать ее в своей природе. Что такое грех? Это противоестественный Богу порядок, состоящий из сотворенного Богом явлений. Два пути тут рождаются. Либо восстанавливается порядок, либо новый возникший порядок в пределах его противоестества свидетельствует о Боге, станоится Его новой исповедью. Поэтому-то согрешивший человек по гордыне своей должен совершить цикл всей полноты Божественного. Благодаря чему и возникает новое усложнение_777-002-001. (07.01.00) Нам становится понятным очевидное. А именно то, о чем речь Творца к человеку в общем плане, который многовариантно адаптирован в каждой конкретной ситуации бытия человечества и конкретного человека. Бог говорит, что все временно и потому просит покаяния. Отсюда становится понятной сама природа гравитационных полей и массы³³¹. Опять же нельзя забывать, что эти картины неизбежно открываются только с позиции естественной для «крайних пределов бытия тварного, областей наиболее удалённых от Бога, отделённых от Него не только природой, как тварной, но также и свободной волей, создательницей нового модуса существования – греха, ибо грех, говорит святой Григорий Нисский, есть изобретение воли тварной…»⁴²² – мы измеряем этой мерой лишь то, что попадает в поле соизмеримости греху, природе граничащей с бездной, поэтому через эту призму элемента постоянства-простоты мы видим Бога в образах движения и через движения линейные, а также по окружности, как различные степени усложнения простоты-постоянства. Поэтому надо уверенно сказать и другое о речи Бога к человеку: материя, так как чувственно воспринимается, то мы познаем её органами чувств по той же самой причине – оная соприродна нам в том смысле, что в человеке материя вошла в некоторый резонанс, максимально проявив свойства внутреннего мира, благодаря чему оные очевидно попали в поле нашего зрения (мы видим душу в одежде плоти), а именно постоянство-простота выраженное в виде этого усложнения цикличности повторяемости. Понятно, вводя понятие цикличности, мне приходится свидетельствовать о Творце с помощью абсолютного ограничения в чистом виде – одной лишь приграничной составляющей для внутреннего мира природы Вселенной (наиболее очевидной для разума) – линейной характеристикой, то есть некоторым конечным производным всех тех внутренних первообразных процессов или уже конечным результатом их, благодаря коим вещь имеет своё для нас привычное бытие – это свойство падшей природы человека, «его самоопределения в новом, граничащем с небытием, состоянии – состоянии греха и смерти». И эта приграничная конечная составляющая полноты также жизненно важна, ибо также соучаствует в свидетельствах о Боге, но только в чисто своей специфической сфере возможностей свидетельствовать о Нём – оная есть точка, выстроенная в линию, которая очерчивает окружность. Линия не может стать вещью, как свидетельством о Боге в привычном для нас проявлении, но ей дано быть только свидетелем о Творце лишь в своей нише, в специфически уникальной естественной среде возможностей – непрерывностью, окружностью или движением веществ по окружности. Просто сам по себе Закон Сохранения (постоянства) – это есть зеркальное отражение бытием нашей Вселенной того единства и простоты, кои свойственны только Божественному. А точнее единое бытие Его свидетельствуется теми критериями, которые свойственны нашему миру, в пределах коего имеет место быть наше чувственное мировосприятие, то есть свидетельствуют о едином Боге примитивно с помощью внешнего, с помощью линейного математического свойства, описывающего окружность – просто в пределах этой сферы, природа поражённая грехом в крайнем его естестве, как-то иначе свидетельствовать о Боге и всём Его многообразии не способна. Это такая речь, которую надо научиться понимать, над чем и работают ученые во все времена. То есть это такая своеобразная речь об Истине, о Боге и как-то иначе оная «звучать» в данном природном естестве и в данной сфере-области бытия, данной гранью мироздания оная не может, также как произносить слово звуковой волной с помощью руки невозможно – нужн для этого гортань и легкие. Таким вот образом, природа, оказавшаяся захваченной влиянием Бога, свидетельствует о Нем в том образе, который соответствует специфике естества самой природы, в гранях её возможности реагировать вот таким вот уникальным устроением порядка вещей без покушения на само их усложненное естество, неизбежно образуя в конечном формальном проявлении видимые свидетельства о Боге, как некоторые периодичные циклы или кольца, свойственные для линии образы единства¹⁵¹. Как только непосредственное контактное влияние уходит, так сразу начинаются движения вне цикла, свидетельствующего о едином, не по окружности, а по формально распознаваемой как прямолинейное развитие – по касательной. Подобное рождает только свое подобие. То есть прямая – тоже есть свидетельство о Боге, только теперь уже самим процессом распада, а точнее процессом перестроения под новый образ свидетельства о Боге в ином бытии в том же влиянии Творца, образующем новый порядок. Подобное рождает свое подобие, то есть прямая несет в себе все грани и свойства окружности: прямая – это тоже окружность с радиусом в бесконечность. Свидетельство о Боге становится несколько иным, двояким: одно – это свидетельство о том, каким было; второе – это то, что досталось в наследство от прошлого. Так материя начинает подчиняться законам иного развития, свойственным для данного инобытия. Точнее принимает такие зримые нашей ограниченной природой свидетельства о Боге, как распад. Ведь мир един и весь пребывает в становлении, но для нас делится на две части: только одну часть мы видим как устроение порядка. Потому что процесс становления в своих временных пределах распознается возможностью наших органов чувств как законченное в самом себе¹⁵², то есть лишь при завершении свидетельства о Творце (до этого момента бытие предстает нам как хаос). Мы видим Бога в завершённом цикле от начала и до конца. Когда же мы не видим завершения¹⁵², то это предстает перед нашим взором, как хаос (окружность, которая не завершена, окружностью не является). Мы не обращаем на это внимание и эта реальность выпадает из нашего поля зрения и потому предстает перед нами как чувственная пустота окружающего вакуума. Об этом бытии свидетельствует только одно – наличие пространства, в котором раскрывается очередной сюжет бытия. То есть из ничего вдруг возникает новая реальность, которая попадает в поле зрения, как новое имя. То есть сначала этой реалии качества не было, потом возникло и получило новое имя. Дуга, как только замкнулась в себе, так сразу же стала окружностью, то есть – это та же дуга, только с новым именем – окружность. Окружность возникла из пустоты, ибо до этого сие имя не существовало и возникло из ничего и при этом несет в себе образ и подобие пустоты – в окружности коэффициент закругления в каждой точке один тот же, постоянный, а в абсолюте этим свойством обладает только пустота.