Евгений Анатольевич Небольсин
Русская философия. Анализ истории. Том 2
СЧАСТЬЕ 000-00-00 Но это уже пристанище монахов, подвизающихся в аскезе, хотя каждому из нас это нужно выстрадать, пройти эту черту в некоторой степени мученичества и обрести уже вновь радость жизни. Это такой барьер, преодолев который человек становится приобщником источника счастья. И преодолевать этот барьер нужно всем абсолютно. Это как вино, которое на вкус противное, но преодолев вкусовой барьер человек может стать зависимым от алкоголя. Такова наша природа, полная «вкусовых» барьеров, более того в ней все есть барьеры. Но любая трудность предполагает силу причастия духа к Богу и силу любви, по степени полноты приобщения к Сущности Бога73. Отсутствие этого предполагает иное. Надо сказать, что человек начал находить и другие инородные собственному естеству способы приобщения к чувству Рая без радости духа, без постоянной жертвы. Он получает удовольствие от воровства, алкоголя, курения, наркотиков, приобщения к утехам плоти, от обустройства жизни путём экономических, финансовых махинаций (то есть коммерции), научно-технической революции и так далее. Но если искусственные способы – форма самоубийства, то естественный способ причастия к радости дарует жизнь вечную. И об этом есть смысл сказать несколько иначе (смотри 666-04).
1.0.1.-25. В поиске ответа на вопрос о том, как разум освобождается в экстазе единения с Богом, рассмотрим физиологию человека следуя от противного.
Предварительно есть необходимость вновь дать определение природе модуса. Зеркало водной глади – это побочный результат внутренних глубинных передвижений вод от источника к устью реки или же производная течения вод от глубинных родников к поверхности, с коей идут испарения в атмосферу. Благодаря этому постоянному течению мы видим плоскость. Этот побочный эффект течения, зеркальную гладь, мы назвали модусом. Если говорить понятийным языком диамата, то перед нами очевидное. Что модус этот возник как побочный эффект движение от простого к сложному спиралеобразно в единстве и борьбе противоположностей. Иными словами, зеркальной поверхности водной глади что-то должно предшествовать, что-то должно быть более упрощенным и иметь его же, но только более примитивный прообраз. Мы не ошибемся, если скажем, что это точка. Как она представлена в яви – не важно. Главное, что оная есть первообраз плоскости. Хотя первообразом плоскости, на самом-то деле является пространство, но согласно диамату – точка. Этот парадокс не заметили математики 19-20 века, а ведь сие есть ключевой вопрос богословия и ответ на вопрос о бытии Творца. Всякое развитие имеет начало в прообразе и подобии точки, из которой началось спиралеобразное развитие от простого к сложному в единстве и борьбе противоположностей, но согласно законам математического анализа первообраз всего есть пространство. Как это совместить? Диамат – это анализ на основе визуальных наблюдений(смотри777-07-07.7). А мат. анализ – это уже независимость от чувственной природы, а именно утверждение и функциональная сфера-область законов сотворенной Богом природы. А потому такая вот не стыковка. А между тем, это противоречие и есть движитель эволюции всего, ибо две крайности на самом деле взаимодополняемые составляющие одного. В противном случае, они не существовали бы в природе даже. Природа человека в процессе эволюции накапливает точки соприкосновения с Творцом, чтобы беседа с Ним была более и более всеобъемлющей. Перед нами две составляющие в одном, в пределах чего разворачивается весь функционалный анализ и вообще разворачивается весь сюжет этого бытия Вселенной. То есть всякий образ бытия всегда будет иметь пространство и в нем нести образ Начала начал. Точка и плоскость имеют общие свойства, а именно стабильность. В процессе становления от простого к сложному периодически проявляется образ первоначала. Пустота порождает свое подобие в свойстве постоянства в пространстве, то есть окружность или сферу. Сфера и окружность – это подобие пространству в свойстве двухмерности и трёхмерности. С другой стороны, Бог – это не абсолют или максимум всего, Бог – это в первую очередь живая Душа, это Личность. То есть в процессе эволюции может идти становление только личности, принимающее различные формы и абсолюты.
Итак, мы видим устойчивую стабильность поверхности. Вода по природе конечна, то есть имеет ограничения. Если бы оная была безграничной, то не было бы даже разговора. А так как есть граница, то оная несет в себе образ границы в чистом виде – точки. Если источника воды нет, то и нет поверхности, зато есть пустота. Как мы ранее выяснили, что пустота должна породить свое подобие и потому нам водная гладь представлена как плоскость, несущая в себе подобие пустоте в данной сфере-области бытия на природе данного явления. То есть перед нами следующее представление цепи: стабильность–движение-стабильность в прообразе точка-спираль-точка. Стабильность пустоты порождает движение, которое в определенный момент возникновения полноты самовыражения оказывается тем же, но на ином уровне (спиралеобразно). В этом же прообразе цикла рождается мир.
Наш организм получает импульс энергии от распада энергоносителей биологического происхождения (Бог дает нам видеть хаос и распад только для того, чтобы мы трудами в поте лица восстанавливали порядок и преображали этот созерцаемый мир – в данном случае этим порядком и преображением природы становится сам человек, его организм. В мире все два в одном. То есть все относительно только формально, а на самом деле энергия постоянна. В этой системе распад-стабильность или хаос-порядок одно порождает другое, которое тоже порождает). Перед этим желудочный сок расщепляет белок и углеводы. Ещё перед этим пища измельчается зубами во рту. Ещё перед всем этим на кухонном столе и на плите происходит предварительная обработка продукта питания. Ещё перед этим приходится ухаживать за скотиной, добывать хлеб насущный. Еще перед этим человек взирает даже на звезды и мыслит о том, как всё это сделать. И так далее. Когда вы вкушаете и перевариваете продукт питания, вы можете смотреть кино, петь песни, веселиться, танцевать и т.д. Вы не отслеживаете происходящее в вашем организме, не замечаете работу сердца и легких, ибо всё происходит само по себе, автоматически. Сознание работает «на все сто процентов», не отвлекаясь, ибо оно свободно, как бы вышло из тела и не живет теми процессами, которые происходят внутри организма. Это имеет образ внутренней духовной жизни, то есть экстаза. Внутри организма идут монотонные постоянно повторяющиеся процессы. Если труд продолжительный монотонно повторяющийся (и при этом не важно какой он тяжести и сложности), то он автоматически гармонично вписывается во внутренний биологический процесс тела, становится его внешним продолжением и потому вновь сознание оказывается свободным, ибо в этот общий пищеварительный процесс добавилась ещё одна операция. Не нарушен образ духовной жизни человека – экстаз, а потому нет покушения на природу человека, но только ее утверждение в вечности счастья и радости. Таким образом, богообщение, воплотившееся в пищеварительный процесс, теперь вобрало в себя более общие рамки жизнедеятельности (в поте лица по заповеди Божьей). В принципе этот момент и происходит, и человек привыкает ко всему при одном условии, если ум сам по себе вновь оказывается и пребывает в экстазе, то есть, если высвобождается. И мозг поддерживается в состоянии независимости от внутренних биологических процессов жизнедеятельности в теле, когда имеет место многоразового цикла в физиологических процессах организма и во время трудов.
(07.01.00) Самое страшное, что может быть для человека, это отвлечение ума от процесса богообщения и организм подстраивается под эту самую важную кондицию жизни, подстраивает под нее даже весь окружающий космос посредством строительства каменных ритуальных комплексов, а в наши дни посредством научного прогресса. Итак, монотонность и однообразность физического труда позволяет высвободить в какой-то степени работу мозга305 и в то же время стимулировать его притоком свежей обогащённой крови благодаря работе сердца без перенапряжений и особых нагрузок74.567567 Таким образом, монотонный циклический труд также становится как бы частью внутренних биологических процессов, не отвлекающих ум – разум выходит из тела и становится там, где ему определено место быть самой природой. (07.01.00) Если сказать, что выход из тела – это есть экстаз (по определению понятия экстаза), то получается, что сам организм возник только как жизнь в экстазе. То есть экстаз – это иное имя жизни (естественное её состояние быть за пределом барьера-порога «вкусовой неприязни»). Этот момент выразился на самой физиологии организма, ибо голова, как бы пребывает вне тела, некоторым образом отстоит от него на расстоянии шейного позвонка. Да и сама смерть человека – это исход души из тела – тот же самый образ экстаза, тот же самый естественный образ бытия живого, когда голова, хотя и несколько отделена от тела, но в то же время поддерживает связь. Именно так, по тому же принципу и ради тех же целей возникли государственные образования с их культом во главе всего, выродившемся потом в денежные обороты банковской системы.
В последствии сам по себе научно-технический прогресс неизбежно стимулирован и связан именно со священным действом, совершаемым на святом Престоле во время богослужения, точнее он есть одно из порождений Святой Евхаристии в прообразе того же экстаза. Тут сразу могут возникнуть возражения, ибо, скажут они, что научный прогресс, хоть и не был выраженным столь явно, но начал быть задолго до Рождества Христова. Святая Евхаристия – это Путь в вечность, Который искали во все времена и о бытии Которого знали во все времена. Пройти по нему мог только Бог и рожденный от Духа Святого. На самом деле, если в более ранние времена, до прихода Спасителя на Землю, была надежда, что этот Путь Кто-то пройдёт, то после Него всем было известно, что этот Путь пройден. Но То и Другое в любом случае отделено от Центра, разделяющего мир на «до» и «после» в прообразе экстаза и побуждает к жертве себя ради других. Путь пройден, как необходимость преодоления «вкусового барьера». Это священное победное деяние неизбежно специфически выражалось на своих понятийных языках каждого времени. В нем Бог должен принести Себя в жертву ради вечной жизни человечества. А так как всё вокруг есть проводник Божественного или, иными словами, всё вокруг есть разные формы Слова Бога-Отца к человеку, Богу-Отцу от человека и о Боге-Отце, то во время литургии как раз и творится то самое действие, совершаемое современной наукой. Именно по этой причине Макс Вебер назвал христианство религией овладения миром. Сама религия стимулирует именно это движение научно-технического прогресса.
1.0.1.-26. Нудный однообразный70 и монотонный труд121 – великое открытие-достижение, возникшее как следующая ступень эволюционного становления человечества, при которой нет покушения саму сущность человеческой природы – её физиологическую потребность пребывать в напряжениях допустимых пределов ради нескончаемой радости в качественном богообщении75. Всякое напряжение или усилие психики, в конечном счете, приводит к усталости. То есть в самой психике не должно быть даже малейшего напряжения (сообразно пустоте, но в ином имени) или усилия для пребывания в радости, чтобы не было усталости. Радость должна быть естеством, как у детей. Как это достигается? Благодать Духа Святого – это такая Вселенская Шестерня, вращающаяся вечно. Через сцепление с ней передается вращательный момент всему, благодаря чему зарождается жизнь. Если начинаешь изучать природу человека, то ясным становится очевидное. В природе человека все заточено на то, чтобы быть с Этой Шестерней в более качественном и стабильном в сцеплении. Если есть эта кондиция бытия, то и нет никакого напряжения или чего-то такого, которое ущемляет или как-то расстраивает здоровье организма. Эволюция жизни с самых первых мгновений, не совершенствовалась, а именно подстраивалась под это. Если есть сцепление, то понимаешь, что легче его удерживать, пребывая в постах и воздержании от всего того, что ослабляет дух и как-то уничижает его бытие в Боге. Так появляются учения о порядке вещей в макромире, в общественных отношениях, позволяющие быть человеку в Боге777-07-7.9. Вот как, это работает.
Человек, который делает усилие для поддержания состояния психики в нужном тонусе счастья, подобен крепкому стальному стержню, который может выдерживать все нагрузки в течение пусть 500 лет. Но всё равно наступит такой момент, когда он изменит свою форму – закон физики, то есть металл «устает». Водная гладь в тарелке, даже если её ровная поверхность будет претерпевать даже ещё более сильные воздействия, то форма её так и останется вечной. Ибо после воздействия поверхность восстановится. Получается, что водная поверхность более устойчивая воздействию, чем самый твердый в мире материал и при этом без каких-либо напряжений во внутренней структуре. То есть естественное состояние бытия человека там, где нет никакого вообще покушения на природу человека. Нет никакого покушения на его психику, даже если он оказался в условиях страшных в прообразе Голгофы Христовой. Вот примерно в чём разнится. Вот так оказывает своё благотворное действие молитва. Достаточно прикоснуться к Божественной Сущности, и радость входит от Него в нас сама по себе. Прикосновение не требует никакого физического усилия, не требует уединения и не требует работы по освобождению ума, как это практикуется в Буддизме и в Индуизме, ибо это происходит внутри самого человека, в его разуме. (Старцы уединяются от мира для нас, а не для себя.) Не важно в каком состоянии пребывает человек: на смертном одре или в тот страшный момент, когда вдруг получил увечье ранением и истекает кровью – все это не мешает прикосновению ума к Божественной Сущности и получить экстаз. Поэтому Истина, как уже написано ранее, проверяется только в обречённом состоянии человека, когда полная безысходность от лишений, нет чего-либо такого, которое могло бы увлечь и затмить боль и предстоящее, но при этом надо жить. То, что приносило счастье в обыденности, то не может уже иметь ценность в экстремальных условиях потрясений: ни вкусная еда, ни деньги, ни удовольствия плоти (ни пиры во время чумы). По слову святейшего Патриарха всея Руси, именно этой радостью благовествовали миру мученики за веру, истязаемые мучителями. Видеть Истину и тренировать такой образ бытия помогают Крестные Ходы, когда люди в течение нескольких часов без отдыха проходят десятки километров с молитвами. То есть во время шествия можно как и прежде веселиться душой и радоваться жизни, ибо Крестный Ход обретает некоторые иные формы в виде физических нагрузок иного характера, но все равно, эта сообразность Голгофе Христовой несет в себе приобщение не только к страданиям Христовым, но и к Его радости, затмевающей всякие невзгоды73. Страдания не скрадывают радость, а наоборот, создавая контрастность, усиливают переживание счастья. Если вообще примитивно говорить, то можно сравнить с тем, как человек получает радость от приема пищи в столовой, когда он голоден, только процесс приема пищи теперь в несколько иных масштабах и образах, ибо теперь он начинается гораздо раньше – в поле за плугом или с косой на покосе, то есть в монотонной тяжёлой работе305-3в. А так как человек обратил свой взор и на звезды неба ночного, то может быть и там уже будет начинаться его процесс переработки продукта питания, с последующим доведением его до нужной удобоприемлемой кондиции, нужной для простого пищеварения в желудке. Отличие только в том, что радость экстаза усиливается контрастом преходящего мира постоянству Божественного Духа и обретает иные грани с расширением масштаба сферы жизнедеятельности. Радость человеческая тлеет во внутреннем мире человека, то есть важно только то, что творится в его душе, а то, как он живет, насколько он скован в своих свободах и истекает ли он кровью – это вообще никакого отношения к счастью не имеет – это все внешнее, это только лишь одежда на здоровом теле духа. Оная может быть ветхая и изношенная, но только здоровое тело души остается счастьем. При ограниченной свободе передвижения во время труда из-за возникшего контраста сам по себе экстаз усиливается, ибо в нем задействована большая полнота природы, чем в безделье. Так что отпадает необходимость в какой-то там свободе от работы – просто работа становится не заметной77 для сознания, ибо оная как бы становится частью всех физиологических процессов70, также как и работа внутренних органов тела человека121, усваивающих съеденную пищу или вбирающих в себя кислород. Это то самое естественное состояние человека, какое он имел будучи насельником Царствия Небесного и пребывает в бытии, Кое не утрачено даже с грехопадением, а продолжается в ином образе жизни – в трудах в поте лица (и скорбях). Получив заряд жизни, человек перестает что-то иное искать даже если это происходит в одиночной камере с малыми размерами. Уверяю вас, что от этих молитв люди сильно меняются и становятся пленниками своей радости до конца дней76. Ведь эта радость вытесняет все лишения и даже страшные физические увечья, утраты всякой способности к существованию, затмевает все услаждения плоти – человек вдруг начинает жить настоящей полнотой жизни269.
Повторюсь, что радость усиливается лишь в молитвенном единстве с Творцом во время работы и при этом на родном языке78. Так религия становится опиумом для народа естественного происхождения. Когда рабочее место намолено, то люди идут на работу ради получения экстаза и, неизбежно, деньги становится самым второстепенным (когда же нет молитвы, то люди бегут от того, что несет им болезненную душевную травму, а потому не ведают, что творят и деньги не на пользу, и потому их всегда мало, либо этими же деньгами пытаются залечивать душевные раны всякого рода вожделениями и алкоголем). Таким образом, это и есть настоящий образ приобщения ко Христу, ибо изначально человек был рожден в Раю и только в Раю ему естественно оставаться, то есть только Царствие Небесное и душевный комфорт, и радость так и остаются тем же естеством жизни, только теперь чтобы пребывать в этом качестве радостной жизни Царствия Небесного нужен процесс физического напряжения и усилия в работе, то есть жертва. Рай душевный после грехопадения теперь уже должен адаптироваться в новую реалию и только вот таким способом – благодаря активации жизнедеятельности. Это огонь, который по-настоящему греет, благодаря чему человек не замечает, что творится вокруг него, что оказывается особо востребованным в тяжелых условиях, к примеру, рабства73. И при этом человеку этот огонь не инороден, он – его естественная внутренняя сущность, а потому принимает его, как естественное. Точнее, при нормальном естественном человеку порядке вещей, все вокруг в таком же прообразе процессов внутреннего мира организма оказывается сильным стимулятором экстаза в нем, все вокруг не дает человеку оставаться в собственной сущности – посредством боли и скорбей выгоняет из самого себя туда, где человеку умом естественно быть – в этом тоже есть сослужение человеку окружающей Вселенной, способствующему единению человека с Богом. Но стоит только «… и глаза не зрячие открывали мы…» так сразу все вокруг обретает диаметральное значение – всё, что было несущим счастье и радость, становится несущим страдания. Это становится взрывом и расправами над своими «рабовладельцами», даже духовными лидерами от видения вопиющей несправедливости. А ведь, на самом деле, рабовладельцы сами являются рабами у своих же рабов. И если рабовладелец перестает быть рабом, то и рабы перестают быть рабами. Об этом подробнее изложено в 4 и 5 томах данного издания. Кстати, тут два образа красоты возникает перед нами и оба являются модусом внутреннего мира, результатом движения в нем. Только в одном случае, красота предстает совсем иначе и заметна только бойцу, которому предстоит только еще идти на возможную смерть. А другая красота рождена тоже миром и спокойствием, но это не то спокойствие, о котором сказано ранее. Это спокойствие ложное и обусловлено падением. Эта красота дьявольская. И Бог потому наделяет такую женщину красотой, чтобы в нее сильно влюбился самый сильный, ибо ей нужно падение остановить. Эта красота – сигнал от погибающей души666-04.
1.0.1.-27.Итак, сам принцип счастья заложен в трудовом процессе, даже если он очевидно бессмысленный. Без него трудовой процесс невозможен. Труд имеет значение только как необходимое состояние-фундамент для качественного причастия к Царствию Небесному в исихазме(смотри 777-07-7.9). Человек, который что-то ворует или принимает наркотики, или много потребляет алкоголя, или нечестно добивается каких-то целей – тоже мотивирован экстазом, только вне единства с источником всех радостей – с Богом. Потому, на самом деле, обделён всем, ради чего он шёл на эти злодеяния(смотри 666-04). (07.01.00) Результаты трудов счастливый сам отдаст, ибо ему дорог сам процесс, само его состояние бытия в процессе, а не результаты трудов, ибо не ими он пребывает в радости, а самим процессом их производства – этот момент был и есть утверждение наступления монастырей до мирового господства. Не в конечных результатах трудов смысл бытия, а в самом этом качестве жизни единства с Богом посредством процесса их добывания. То есть в самом этом труде, который стимулирует активную, ровную работу сердца, а сердце питает и поддерживает мозг в состоянии плодотворной ясности, коим обусловлено единство с Богом. Поэтому этим огнём, коим является сила народного духа, надо научиться пользоваться, тем более человек постоянно подминает под себя все большие и большие пространства в связи с расширением круга интересов и в этих аспектах происходит его эволюционное становление.
Всё дело в том, что сам по себе первородный грех не имеет силы, то есть ничтожен и наделён временностью, то есть ничтожен и во временных промежутках. Во Христе мы получили всю полноту откровения, но так как это нечто новое в жизни человечества, то, неизбежно, новая реальность даст новое направление для эволюционного становления. Человек будет видеть Бога еще и в этой новой реалии (вспомним пушинку и ее эволюционное стремление к подобию воздушным массам). Действие Духа Святого должно дать коррекцию в направлении развития или выразиться на природе человека в процессе эволюционного становления организма человека. Это высказывание будет верным, если эволюция жизни действительно существует как реальность бытия79.
Если экстаз является естеством жизни(смотри 777-07-7.9), то в течении множества веков этот момент неизбежно должен многообразно и фотографически отразиться на природе человека во всех гранях проявления его естества. Так как Божественное несёт в себе радость во всех смыслах этого слова, то всякий экстаз – это какое-то, некоторое одно и то же естество в природе головного мозга человека, стимулируемое по-разному, опосредованно разных составляющих всю нашу природу людей. (07.01.00)Бог дает радости многогранно и потому проводники этой радости в этот единый Центр головного мозга разнообразны. Если мы посмотрим на природу человека, то увидим, что сам организм человека – это набор разных посредников познания Бога в одном, а именно грани Его бесконечной радости80. В то же время, как бы несет в себе этот образ выхода из своей сущности – образ экстаза. К примеру, ближе всего к небу пребывает голова, далее сердце, ниже желудок и ещё ниже половые органы. Голова пребывает как бы несколько отдельно от организма и от всех процессов в нём. Она как бы в прообразе экстаза отстоит в положении выхода из тела. Через все органы тела, разум получает радость, ибо каждая фибра в организме человека – это инструмент богообщения, в противном случае, оная не появилась бы в бытии, как не востребованная или как несущая горе. Надо сделать важное дополнение. Человеку свойственно мыслить вне зависимости от того, чем он занят, он как бы парит над всей суетой происходящего, как бы остается в образе своем вне мира сего – в прообразе своей природы, в образе независимости ума от суеты сует. То есть осмысливает происходящее. Эту жизнь вне своей природы, то есть независимо от всех тех процессов, происходящих в ней, называют экстазом. Но природе человека экстаз экстазу рознь. Только в единстве с Богом возможна жизнь. Вне единства с Ним происходит деградация и смерть. Одно из дух – третьего не дано, не существует. Экстаз несёт радость и животворит, в противном случае, жизнь не состоялась бы на Земле. С помощью названных инструментов, в процессе общения с Источником всех радостей и счастья, человек пребывает в естественном для жизни состоянии экстаза, благодаря чему они оказались востребованы в условиях земных, а потому возникли посредством эволюционного развития. Если человек счастлив, то хочет жить и борется. И этому они призваны служить изначально. Причем жизненно важно, ради жизни в экстазе должны быть задействованы все инструменты, но в том контексте, в каком заповедал Бог по грехопадении первых людей – в поте лица добывать себе этот хлеб вечной радости. Человек, который не ведает о полноте единства с Богом и получил хоть раз радость вне этого Божественного определения приоритетов, становится пленником этого одностороннего пути к удовлетворению и его уже трудно как-то поставить на истинный путь, ибо связано уже с ломками, а он уже мерит мир сей через эту призму своего атрофированного счастья. Да, его счастье мизерно и абсолютно одностороннее, но он дорожит этим опытом радости и крепко за него держится. Иными словами, змей, с коим общалась Ева тоже творение Божье и потому несет в себе некоторую грань или некоторый оттенок всей полноты образа радости – в противном случае, это было бы не живое существо. Просто человеку свойственна только всеобъемлющая полнота счастья, а не этот огрызок его – именно по этой только причине его называют извращением. Но этого счастья хватает, как мы видим, чтобы соделать человека его пленником иной раз даже навсегда и ползает по земле подобно змею. Так люди становятся разрушителями81. Но какую именно радость мы просим или через какой посредник приходить должна радость по преимуществу согласно воле Божьей, чтобы не быть извращением? Во-первых, всякая радость – это непосредственное умное общение с Личностью, с Источником всех радостей, то есть некоторая форма богообщения, дарованная только человеку в состоянии тяжелого физического труда73. К сожалению, часто отдается приоритет иному пути приобщения к Божественному, то есть через те реальности, которые, повторюсь, также утверждены Богом, но в них вожделенная полнота отражения Божественного (без чего нет радости в экстазе) имеет ограничение возможностями немощной природы организма человека. Потому состояние торжества духа через такие посредники в природе человека имеет временное бытие и даже кратковременное, и при этом связано с огромными напряжениями, сильно энергозатратное – это ещё одна грань извращения. Выход из себя – естество человека, ибо так заложено в его природе. Ум не живет процессами в своем организме, но участием на Предвечном Совете Троицы, что фотографически отразилось на строении нашего тела. То есть голову не надо отделять от тела, ибо оная итак несколько отделена от него. Хотя благодаря Богом откровенному порядку в приоритетах (душа и дух) с помощью инструментов-посредиников распознания полнота Божественного, познаваемая посредством разума приносит ту же самую радость от торжества духа над плотью в экстазе, но более продолжительно и без усилий. След на песке от человеческой ступни свидетельствует о живом человеке, оставившем его. Свидетельствует о полноте выражения Божественного, но в рамках возможностей свойственных влажному песку. Точнее сказать, это свидетельство о Боге, сотворившем человека. Да атрофированное счастье вмешает в себя полноту Божественного, но в тех же рамках ограничения возможностей, свойственных этой грани человеческой природы. Пленником атрофированного счастья оказался человек. Так вот это свидетельство о радости Царствия Небесного и радует сердце одинокого заблудившегося путника – оное хоть и далеко от полноты, но родное по природе. Но есть люди которые живут среди таких, как они каждый день и эту же радость они даже и не замечают, как не замечают мелкую лужу на пути своем. Так как они в богообщении включают всю свою природу, то этот экстаз от мировосприятия более всеобъемлющий. То есть та полнота выражения Божественного, что естественна разуму, для плоти просто несопоставима, а без полноты выражения Божественного жизнь плоти невозможна. Как совместить одно с другим? Плоти нужно вписываться в эту полноту выражения и вбирать всю полноту Божественного малыми порциями в пределах способности вобрать в себя ее. Это можно сравнить с теми прекрасными мгновениями восторга, когда слушаешь пение Андреаса Бокелли и Сарры Брайтман. Но простой мужик во время покоса, размахивая косой испытывает тоже самое в экстазе, только в продолжение нескольких часов. В противном случае, он за косу даже и не взялся бы. Потом, дабы не расплескать своё счастье, он просто переключается на иную форму деятельности, которая требует напряжения уже иных групп мышц. Человек – это тот, кто радуется.
Это также можно сравнить с мячом, качающимся на волнах. Для него естественно быть всегда на поверхности, ибо в нём воздух. В то время, как камень всегда будет на дне. И, чтобы ему держаться на поверхности воды подобно мячу, надобно прилаживать усилия. Вот в чем разница. Или иной пример. Адаму было хорошо во Царствии Небесном до грехопадения, зато после грехопадения ему приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы пребывать в той же кондиции – чтобы жить. Нет, все инструменты-посредники познания Бога востребованы и все они утверждают жизнь в радости экстаза, но не всякий вид богообщения наиболее актуален в страшной ситуации. К примеру, пение великих маэстро он просто не заметит. В первую очередь человек должен быть утешен духом, то есть в высших инстанциях своей природы, а потом уже все остальное по мере необходимости и по послушанию духоносных отцов, дабы не повредить саму священную связь с Радостью мира. К примеру, выживший в катастрофе, израненный, истекающий кровью человек в данную секунду не будет радоваться вкусной пище или хорошему заработку. Он бывает не рад даже своим близким. Ему нужно выйти из своей сущности и прикоснуться к Источнику всех радостей и счастья – ему нужно только действо Утешителя всех Бога Духа Святого. К сожалению, только скорби могут указать на Него и понуждают к поиску выхода из такого состояния к Нему, ибо только Он может быть утешителем во время их. Это имеет тот же прообраз, когда мозг эволюционно стремится выйти из тела. Хотя его действие таково, что в Его присутствии уходит не только боль, а также блекнут все привычные радости мира, причем навсегда. Человек уже не плачет и не может смеяться, не может слушать музыку, смотреть кино и так далее – это все блекнет в благодати Духа Святого.
