Евгений Анатольевич Небольсин
О вере славян. Научное эссе
Вступление
Бог один. А потому те, кто смотрит на Него, становятся одним целым и только в этом случае «кольчугой начинает звенеть русская речь».
Если духоносные отцы Церкви увидят в этих работах ересь, то пусть внесут нужные исправления и приведут к должному. Работа над этой темой далека от завершения, но приходится публиковать то, что есть, ибо всякая «ложка дорога к обеду».
Перед Вами научное эссе. Темы, поднятые в данной работе были актуальными всегда и в самом начале зарождения цивилизации, и сегодня и будут иметь значение в будущем вечно. Для начала сделаем вводные установочки.
За всю историю человечества возникало множество религиозных течений. И, надо сказать, каждый опыт отношений с Богом по своему уникален и приносит благие плоды, без коих всякое учение обречено на временность и уходит вместе со своей эпохой в прошлое. Вопрос состоит в ином, насколько полным является это приобщение к Нему в той или иной религии и насколько сильное единство с Ним в ней. Те, кто ближе к Богу, те сильнее. Теперь о чем эта книга?
Когда Адам и Ева согрешили, они первым делом попытались узаконить жизнь с грехом. То есть Адам посмотрел на листья смоквы и увидел (сделал первое научное открытие), что её свойства позволяют прикрыть наготу. Они срывают листья и делают первое глумление над Божьим миром. Вместо покаяния в соделанном грехе, становятся грешниками в законе. То есть бытие Вселенной уже не принимают как есть в Божьем Замысле, ибо в нём нет радости. Но самое страшное в ином, люди принимают сие, как норму бытия. Думают, что так должно быть и перестают бороться с грехом, и ради жизни в таком вот состоянии губят все живое. Ибо грех требует восполнения ущерба от жизни с грехом.
Наука – форма богословия, указывающая на путь единения с Богом, указывающая на то, какой должна быть святость (Закон Моисея) и каким должен быть человек Божий (Спаситель). Наука показывает на то, каково беспредельное счастье в Боге. Таким вот образом, наука естественным для себя образом славит Творца.
Но что делают ученые, когда заявляют о научном открытии? Они из-за своей привычки жить во грехе первым делом смотрят на то, насколько эффективное средство для возможного уничтожения людей. Мир как бы двойственный. С одной стороны, ученый показывает, где находится Бог, а с другой убивает то, что попало в поле зрения, как враждебное Божьему миру: либо ты святой, либо так жить нельзя. Таков Суд Божий уже здесь на Земле. Учение древних славян – это как раз многоотраслевое в пределах единой веры исповедание пути возвращения к Богу, возвращение к послушанию у старшего в роду, как сообразность Небесному Царству на Земле.
Но почему-то с самого детства прививают нам образ падшего Адама с его желанием убить то, что он не создавал. Почему-то пугают перенаселённостью, а всю красоту и величие монашеского подвига прячут от людей. А ведь на Руси древней этот подвиг был для русичей, как полёт в космос в современном мире. То есть считали этих людей высшей кастой, настолько был он в почёте. Каждому было позволено взять эту Вершину вершин в самом себе не покушаясь на радость младенца, который живет в каждом из нас всегда.
Это Коловрат. В нём древние понимали два в одном: указание на Центр, вокруг которого все крутится – с одной стороны; всё надо смести вокруг, кроме Центра, вокруг которого всё крутится – это с другой стороны. Есть ещё третье – это когда реальность вокруг Центра Коловрата сообразуется с Центром в образе и уподобляется Ему так, как ему это естественно. Иного не дано. Христос Спаситель ничего не разрушил в этой схеме, а привнёс Благодать Духа Святого для того, чтобы жизнь в святости наполнилась большей радостью.
Так вот Коловрат для далёких древних славян – это есть сам человек с очень высокой степенью подвижничества радостью. Надо совместить улыбку младенца на руках матери с высочайшим по тяжести подвижничеством без повреждения телесности. Радость младенца должна быть нетронутой, а подвижничество высокое – забраться на Вершину вершин.
Хорошо говорит Спаситель нам: "… Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененнии и научитесь от Мене, яко кроток и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим, иго бы Мое благо (то есть оное не против закона жизни и в этом его благость) и бремя Мое легко есть (то есть иго Его благо, не против закона общества, но в то же время не трудно безопасно даже для улыбки младенца)"
Это наука наук аскеза. В книге речь пойдет о том, как древняя мысль славян приобщает человека к Богу.
В моей жизни был такой случай. В нашем городе часто проходят выставки местных мастеров живописи. На одной из них принимал участие мой давний знаковый. Когда я узнал об этом, мне стало интересно и потому решил ее посетить в ближайшие дни. Картин было много, но работы моего знакомого нигде не было. Тогда я позвонил ему по телефону и вот мы вместе стоим перед его громадным полотном. Почему-то картина висела вверх ногами и называлась оная тоже иначе «Мужчина перелазит через забор, потому что он забыл ключи дома». Организаторы художественной выставки потеряли сопроводительный документ с названием и именем автора, а потому на свой страх и риск сделали то, что сделали. На самом деле перед нами какой-то человек и вроде бы куда-то лезет. Почему перед нами был именно мужчина стало понятно при более детальном осмотре. Так бывает. Рисовал одно, а получилось другое и, надо сказать, хорошо у него вышло. Многие специалисты уже успели заметить выдающийся талант начинающего художника и даже фотографировались на фоне этой самой большой картины выставочного зала. Не только потому, что художник был еврей, а те, кто восхищались его шедевром и делали записи в книге выставки, были тоже евреи. Нет совсем. Заметен был также глубокий смысл реалистично изображенного сюжета и потому, чтобы люди не уходили далеко в своих рассуждениях и, чтобы не было разнобоя, организаторы дали картине такое подробное поясняющее название. Можно было часами смотреть и думать о смысле жизни. На самом-то деле великий пейзажист пытался донести публике красоту Вселенной, созерцая спокойное море, открывающееся между двумя скалами, парусник, чайки и восходящее Солнце. Много красок и света. Если бы художник взял простой карандаш и на чистом листе все это изобразил схематично, то не возникало бы такой путаницы, всё было бы ясно и понятно. Но тогда картина потеряла бы свою художественную ценность и привлекательность.
Просто природа прекрасного всегда имеет множество граней и, если мы хотим подчеркнуть какую-то одну из них, то неизбежно все остальные уходят на второй план и пропадают из поля зрения. Когда мы хотим выразить какую-то грань прекрасного, то берем один набор инструментов. А для выражения иной стороны той же красоты соответственно пользуемся иным пакетом принадлежностей. Но все формы выражения красоты не противоречат друг друга, не исключают друг друга и взаимно дополняют. Поэтому мир надо принимать таким, каков он есть, но в то же время, чтобы понимать его, жизненно важно искать ту позицию созерцания, стоя на которой все эти противоречия становятся дополнением друг другу. Этот полюс безальтернативный, он один и единственный. Все другие точки созерцания являют взаимоисключающие противоречия. Давайте же дадим определения этой точке созерцания Вселенной.
Древнегреческий философ, основатель Милетской школы Фалес говорил, что за множеством картин не видно общего вида. Если вы ходите по лесу и собираете грибы, то перед вашим взором много деревьев, травы, какие-то овраги, ручьи и так далее. Но за всем этим не видно то, что открыто человеку с высоты птичьего полета. Но с высоты не разглядеть грибы, прячущиеся в траве и валежнике. Другой пример. Представим себе, что мы стоим вплотную к полотну великого русского живописца Айвазовского. Нашему взору лишь открыты много разноцветных высохших бугорков масляной краски. За этим разноцветием колора видеть одну единую структуру не представляется возможным. Хотя конечно, возникают какие-то ассоциации в нашем воображении. Как это обычно бывает, мы переворачиваем мир вверх дном и потом в собственный дом лезем через забор. Но это воображение остается далеко от истины, ибо нужно отойти от картины на некоторое расстояние. Только в этом случае перед нами явственно раскрывается замысел гениального художника.
Почему важно дистанцироваться? Дело все в том, что по грехопадению человек получил воспаление, кое отразилось на возможностях познавать мир. Мы теперь имеем сильное ограничение сектора обзора. То есть видим не всё сразу, как это было во Царстве Божьем, а только то, что перед нашим взором. Мы зрим мир вокруг нас через “замочную скважину” двери, за которой Царство Небесное. Надо занять такую точку обозрения, благодаря коей в поле зрения ограниченной возможностью физиологии попадает вся Вселенная. То есть необходимо стоять на расстоянии, как можно дальше, чтобы созерцать всё великое издали, ибо издали великое умещается в узкий сектор возможности восприятия. Но и это ещё не всё. Далеко отстоять ещё мало. Божественная высота имеет также иное имя – оная есть ещё и Начало начал. Именно поэтому все математические теории человеком позиционируются в нулевой отметке отсчета и вокруг неё, а не где-то в бесконечности. Всем такой понятийный язык удобоприемлемый, ибо каждый узнает в нём самого себя и потому может высказывать свои суждения. То есть вместо того чтобы возрастать в естетственном, мы ищем то, чем сами являемся.
Итак, каждый в себе несёт эту высоту. При этом следует сказать о том, что у каждого нет своей индивидуальной вершины, ибо оная на всех одна общая и единственная. Для каждого индивидуальным остается только путь восхождения на эту высоту. С нее открывается один и тот же вид, как в самом начале начал, так и ныне, и так будет всегда. Чтобы понимать понятийный язык философа, богослова, автора книги, необходимо уже стоять на этой Вершине. Почему это важно? Дело в том, что многие слова имеют несколько значений, из-за чего возникает самая тяжёлая задача для лингвистов и тех, кто делает перевод текста на родной язык или пытается трактовать смысл высказывания. Текст возник, как свидетельство о Боге, но двусмысленностью слов может увести человека далеко от Него. А потому при изложении мысли или при переводе текста, чтобы верно понимать автора, надо уже быть на этой высоте, единой для всего и вся высоте. Благодаря этому мысль сама по себе сообразуется с естественным для мира порядком вещей. Сие важно, чтобы не извратить генеральную идею мыслителя и, может быть, даже дополнить то, что утрачено в его текстах или уже адаптировано к сложившейся ситуации довести его мысль до полноты верного понимания сути вещей. Точно также дело обстоит и с текстами древнего славянского наследия. Надо быть тем древним русским человеком, чтобы влезть в эту древнюю рубаху религиозного оформления единства с Богом.
Да, надо сказать, в этой национальной одежде уже много дыр, но время не властно над сутью. Поэтому, когда примеряешь её на себя, становится ясным то, какими и где должны быть недостающие фрагменты. Иными словами, надо быть на Вершине вершин, чтобы понять то, что русская речь в самом чистом её виде – это священный текст мощной единой целостной религиозной концепции, сообразной с естественным порядком вещей. Надо быть на этой единой для всего мира высоте, ведь с неё каждому открывается один и тот же вид на окружающую Вселенную, как в те далёкие времена, так и ныне, так и во веки веков.
Жизнь – это вершина бытия и живет спокойно только тот, кто на ней. То есть тот народ мог быть в согласии только пребывая на единой для всех самой высшей точке высоты. Это связано со страданиями, кои для славян были обыденностью спартанских условий быта (А.Ф.Лосев называет это мифом). Остается только самим подняться до высот и дошедшую до нас веру в виде фрагментарности изложения Истины восстановить в единую религиозную доктрину.
Исходя из этих суждений, ответим теперь на вопрос, который также важен для определения точки созерцания. Что есть красота? Представьте себе, что вы идете по дороге и встречаете своего давнего друга детства. С ним связаны лучшие годы вашей жизни. Вы не виделись много лет и теперь не можете наговориться от радости встречи. А теперь другой случай. Вы идете по этой же дороге и видите не своего давнего приятеля, а его тело или даже часть его тела. Не дай Бог нам никому такой встречи, ибо нас охватывает ужас. Теперь мы не пожимаем эту ладонь и нет в нашей душе радости, но горе терзает нашу душу. То есть мы радуемся не телу и не какой-то части его, а тому, что заключено в этом теле – мы рады только живой душе, живой личности. Такова же природа познания всего и вся – нас в ней радует только личность и ничего более. Если мы смотрим на мир, на какое-то явление или событие, или на ближнего и узнаем в нем самого себя, свое отражение, то мы счастливы.
Хорошо сие показано в Священном Писании. Бог творит Адама и Адам произносит речь Богу. Потом Адам говорит слова Еве, жене своей. Перед нами межличностные отношения первого Семейства и ничего кроме этого и вне межличностных семейных отношений нет в бытии. Есть только Личности, общающиеся между собой опосредовано множественных понятийных языковых систем. То есть все остальное вокруг нас имеет бытие в пределах межличностных отношений и средством такого общения. В Писании сказано также о том, что Адам дает имена всему живому, ибо видел в них самого себя – видел личностные характерные черты. Ведь Сам Творец видит в человеке Самого Себя и входит в отношение с человеком, как с Самим Собой. В этом Его власть над человеком. Хорошо сие понимали древние первобытные люди, о чем свидетельствует нам археология, изучающая множественные памятники старины. К примеру, меня поразил один из рисунков наскальной живописи. Изображен мамонт, в голове коего находится маленький человечек. Древний художник часто наблюдал за поведением этих величественных животных и он был поражен тем, что в их отношениях между собой много человечного. Древний видел, как они между собой ладят, как ухаживают друг за другом, как совместно заботятся о детенышах, как спешат друг другу на помощь, как скорбят об утратах. Он смотрел на них и видел в них самого себя – личность. И потому думал, что в голове их сидит маленький человечек. Виденье самого себя, то есть видеть личность в живом – это значит любить все то, в чем человек узнал себя. Он ко всему живому относится как к самому себе на равных, как к личности – только любовью, а потому все живое отвечает человеку взаимностью. Откликается любовью к нам. Это удостоило человека быть исполином на Земле. Хотя так тоже нельзя говорить, ибо исполином он уже пришел на Землю. Человеку, любящий все вокруг, смог одомашнить и приручить животный мир, окультурить растения. И ныне человек не изменил своему предназначению, ибо ученый смотрит во внутренний мир материи и пытается в нем, в его физических явлениях узнать самого себя. И если он вдруг видит характерные личностные черты, к примеру, в событиях ядерных процессов, он кричит от радости: «Эврика. Нашел! Нашел! Ура!». Человек теперь смог приручить даже материю. Ученого радует не материя, а то, что за ней стоит – Личность Творца. И вот она поднимается и начинает принимать образ личности все явственнее и явственнее. Человек теперь обращает свой взор даже в глубины морские и глубины космоса и ищет там самого себя, чтобы любить и получить отклик взаимностью. Все вокруг нас есть жизнь и именно это и только это доказывают нам ученые, нашедшие даже в самых малых микронах бытия характерные для личности черты.
Итак, перед нами Личности и общение между ними. Каждое слово в их отношениях может иметь только одно выражение «я люблю тебя». Это есть связь и это есть условие бытия связи. Это «люблю тебя» принимает самые различные оттенки, даже если мы рассказываем о том, сколько стоит коровье масло в магазине. Этот смысл словосочетания «люблю тебя» заложен даже в самой малой микроне бытия, ибо всякая частица мира несет в себе отношение Личностей или является связью Их, или образом беседы Личностей между Собой. Это «люблю тебя» постоянно звучит в Семейных отношениях Предвечного Совета, причастником Коего через Христа стал человек. А потому в каждой микроне бытия мы видим это Триединство Бога Троицы. Прошлое-настоящее-будущее. Ширина-высота-длинна. И так далее. Нельзя как-то оставить в стороне и всякий научный анализ, произведение искусства, политическое требование или экономическую выгоду. То есть всякая самая продвинутая научная доктрина так и остается тем самым словом признания в любви одной личности другой. Это есть естественный порядок вещей и условие жизни вообще.
Но есть страшная опасность. Если мы в самой структуре естественного порядка вещей поменяем что-то местами, то естественный порядок вещей становится инородным. Связь нарушается и все то, что связывало до этого, то меняет знак на противополжный, становится препоной. В сложных научных доктринах это сделать очень легко и сие останется не замеченным. И теперь слово любви превращается в слово иного смыслового наполнения – диаметрального. Это также как в той сказке, когда царю поднесли приказ о казни или помиловании бедняка. «Казнить нельзя помиловать» – где поставить запятую? Ничего не меняется в порядке слов, но меняется смысл на противоположный. Вот тут надо стоять за государственную безопасность страны и народа, и вообще всего мира на Земле.
С другой стороны, не все так однозначно. Летом 2019 года мне посчастливилось услышать простые гениальные мысли. Они были озвучены не профессорами или академиками, а простой школьницей из подмосковного города Чехова. Юная поэтесса отличалась не только красотой и белизной волос, но еще и умом. После моих речей она мне сказала: «Мы верим тем, кого любим». В моей трактовке это выглядит так: «Вы нам много тут интересного рассказываете и все как бы логически обосновано, научно. Но нам заложили в ум знания те, кого мы любим и они нас любят. Пусть там много лжи, но каждая реалия всегда имеет двоичность в смыслах, то есть двусмысленностью наделена даже откровенная ложь. А так как любовь видит только свое подобие, то и в откровенной лжи мы найдем свой мостик в будущее». Просто и ясно. Любовью человек найдёт на абсолютно черном малые оттенки белого и руководствуется именно ими – он так хочет. Мне подумалось, к чему тогда я всю эту свою жизнь писал сие, ибо просто надо любить и просить любви у Бога, стать монахом и стяжать Благодать Духа Святого, все сильнее и сильнее углубляясь в стихию Божественной Любви, чтобы видеть пути жизни даже там, где её нет. А потом подумал и понял, что Русь должна стать понятной каждому человеку Земли. То есть надо делать научные открытия там, где они невозможны. А видеть путь жизни дает Бог только в одном случае, если ведём ими других. Вот такая Диана К. из города Чехова.
В этом же явлен стиль русского рукопашного боя – это такая речь любви одного другому в процессе поиска примирения с ним вот таким вот образом – поиск белого в черном. Во всякой брани один должен поддержать другого, помочь встать ему, если он упал, а потому идет бранью против тебя за помощью. Да так помочь, чтобы и самому не быть покалеченным. Вот тут начинается возрастание в силе ума и духа.
Жизнь – это Вершина бытия и вид, который открывается с неё единый, одинаковый для всех людей, оказавшихся на ней. И оный один и тот же, как в самые первые времена человечества, так и сегодня, так будет всегда. Поэтому человек, стоящий на этой Высоте в любую эпоху, ничего нового увидеть не мог, а потому нового не принесёт людям, но открыл только то, что оказалось хорошо забытым старым. Понятийный язык со временем постоянно меняется, а потому приходится постоянно перефразировать одну и ту же мысль. Иными словами, то, что выражали древнейшие космогонические мифы, позднее адаптировалось в философском наследии Древней Греции, потом уже эпизодически неполно явлено в богословских исканиях и философии Европы Средневековья. Ныне тот же самый открывшийся взору вид пытаются раскрыть учёные на понятийном языке научного анализа математики, физики и вообще всех наук. Но все осмысляемое так и остается новой формой изложения того же самого вида, который зрел самый первый человек на Земле.
Вершина вершин имеет много имён и победа – одно из них. Так вот победа – это не довление одной личности над другой. Победа – это торжество жизни над смертью. Причем торжество над смертью радостью ребёнка, улыбкой младенца на руках матери. Весь мир торжествует над смертью только одним, радуясь весельем младенца. Это не пустые слова, а самый священный Закон бытия мироздания и каждой микроны его внутренней вселенной. Таково ещё одно имя Вершины вершин на актуальном формате миропонимания. Гениальные разработки в науке или верный тактический маневр в бою, или что-то там ещё сверх-сверх приложится само по себе, ибо везде надо видеть путь жизни в торжестве над смертью и идти по нему радуясь счастью младенца. Только любовью можно видеть путь жизни в неизведанных мирах науки. Так и только так можно делать научные открытия, принимать верные решения и эим миротворить общество. Иными словами, монархия с её августейшей Семьей – это не форма правления страной, а в чистом виде живой огонь лампады этой любви, образец господства жизни над смертью. Это и есть образ непобедимости Руси, это и есть полнота народной молитвы Богу и торжество жизни над смертью не жертвами самых сильных, а улыбкой младенца на руках матери. Ориентир всем, кто в брани, в бою, на фронте и так далее.
Такова суть национальной безопасности. Философия – это такое дышло, куда повернул туда и вышло. Так вот наша задача повернуть это дышло на укрепление государственной безопасности и конституционного строя. Видите, как юная леди повернула ракурс этих учений… . Такое бывает с нами стариками.
Вся история человечества до Рождества Христова – это возрастание в аскетике радости, что есть постепенное приготовление человечества к способности принять обещанного Спасителя мира. Ибо Им была привнесена в мир усилитель счастья и радости Благодать Духа Святого. Древняя славянская культура – не является исключением. А по этой причине, чтобы увидеть священный текст древних славян, чтобы понимать его и восстанавливать утраченные фрагменты, необходимо стоять на Вершине вершин и в открывшейся реалии жизненного пространства дорисовывать то, что затерлось временем. Повторяюсь, что открывающийся вид с неё один и тот же, как в самые ранние времена, так и ныне. Так будет всегда, а потому священные тексты во все времена имеют один и тот же смысл. Причем на этой Вершине вершин надо стоять каждому поколению во все эпохи бытия народа. И вот тут мне бы хотелось обозначить самую важную мысль этой книги. Дело все в том, что всякое возрастание в аскетизме или подъем на Вершину вершин – это условие жизни любого народа и шло только радостью, что есть постепенное приготовление человечества к способности принять обещанного Спасителя мира. Этот путь неизбежно имел жесточайший естественный отбор, в котором выработан оптимальный склон подъема к Вершине вершин. В склоне нет излишней пологости и нет излишней крутизны. А вот этот момент имеет значение и упущения контроля в нём привело к трагедиям на русской Земле.
На рубеже смены Эр народы районов Севера жили естественной изоляции от цивилизованного мира. А так как климат Севера отличается ещё и своей суровостью, то высокий аскетизм жизни – это вынужденная реалия образа бытия северной цивилизации. Славянам жизненно важно постоянно жить в пределах высокой аскезы, её Вершины вершин, чтобы с её высоты каждую секунду созерцать верные пути-дороги жизни подъёма. Суровая природа ошибки не прощает. Таким образом, изоляция вкупе с консервацией морозами понуждали жить в строгой аскезе на протяжении почти всей истории без каких-то влияний на мировосприятие извне. То, есть когда уже во всю шла проповедь о Христе, древние славяне имели ту первобытную обузданность духа, а потому особого контраста у веры славян по отношению к подвигам Христа нет. Зато есть у населения более южных широт. Мягкий климат и потому всё иначе, то есть много узаконенного извращения нравов, произошло свыкание с распущенностью. Пришествие Христа обусловило серьёзную ломку в сознании людей этих регионов, из-за чего было столько мучеников за веру.
Хотя, надо сказать, что вынужденный аскетизм с аскезой по зову сердца – не одно и то же. То есть аскетизм по зову сердца в южных районах был заметен сильнее. Сие также формирует национальный характер.
В современном мире после стольких лет гонений проповедь о Христе зазвучала с новой силой. Единственное, о чем верно подметил Иван Ильин, посылы, коими оперируют люди современного общества, иные. Хотя проповедь очень часто продолжает звучать на понятийном языке, который понятен только людьми той древней эпохи. И, как следствие, имеем непонимание и последующее разочарование в вере. Мы хотим верить так, как это было естественно древним, но их вершину веры отделяет от нас не пологий удобный к восхождению склон, а отвесная стена, у подножья коей оказался современный мир. Теоретически можно на неё подняться и, может быть кому-то это удалось. Но для цивилизации такая постановка вопроса не приемлемая, ибо на вершине должны быть даже дети. Конечно, появляются такие величайшие умы, как Лосев Алексей Фёдорович, Лосский Владимир Николаевич, отец Иоанн Меендорф. Они смогли сблизить древний образ мышления с современным. Но их понятийный язык научный, лишенный аллегоричности, свойственной мифу, также тяжело доступен. Они обсуждают эти темы для того, чтобы отразить нападки на веру, а недля того, чтобы помочь своему народу. Речь не идёт о чаяниях простолюдина, а ведь именно он нуждается в первую очередь в пояснениях и в наглядности миропонимания, ибо он несёт подвиг и ему нужны духовные силы. Без ясности обзора перед собой, как жертвовать? Сможете ли сеять рожь в снег? Нет. Силы есть, а не можем, ибо разум отторгает этот подвиг. И также во всём. А между тем, эти вопросы имели значение не только в своей эпохе, но и всегда и, как следствие, хорошо разработаны у древних.
Обсудим то, что нас пугает в образе мышления людей далекого прошлого. Во-первых, древним было свойственно выражать Истину адаптировано к способности человека её усваивать. А ведь антропоморфное восприятие мира не потеряло своей актуальности даже в самых продвинутых теориях физики. Не будем изменять этому принципу и мы.
Итак, очень важно начать со следующего: для древних весь видимый и невидимый мир – это Царство Небесное, вотчина счастья, добра и радости только в любви. Бог создал мир только для того, чтобы было побольше радости. В Его замысле ничего не изменилось, а потому так и идёт с тех пор: вне счастья ничего нет. Остается только гармонично вписаться в Него. И, исходя из сказанного, эволюция живого всю историю бытия Вселенной – это как раз вот это и есть, это стремление естественным образом как можно лучше вписаться в суть естества окружающей природы – в мир Божественного счастья, сильнее стать частью Бога, насельником Царства Небесного. Причем не только духом и душой, но и телом. Иными словами, тело, как видимая составляющая души, также как и душа нуждается в том, чтобы быть во Царствии Небесном естественным природе тела и Царству Небесному образом вечности. (Надо произнести Имя Бога на понятийном языке телесности человека.) С одной стороны, тело сопряжено с молитвой души и говорит Богу слова так, как ему это природно свойственно и только этим специфически сложенным словом молитвы Богу тело уже на Земле живёт во Царстве Небесном, сообразуясь Ему внутренними процессами в организме, уподобляя себя Ему в образе устроения физиологии, образе жизни, в образе процессов трудовой деятельности, в образе общественных отношений и их структурности, и во всех иных образах, кои имеют место быть во всех сферах бытия природы. Ведь вне образа Его ничего в мироздании быть не может, то есть всё то, что утратило образ Творца – ушло в небытие, осталось в прошлом, не прошло естественный отбор. Во всех этих сферах должно звучать Имя Божье, чтобы верно Ему входить в сообразность.
То есть для древнего окружающий мир – это уже Царство Небесное, в которое надо как-то вписаться, то есть исключить всякое свое инородство ему, чтобы уверенно идти в будущее. В понимании древнего в будущее может пройти только самое возвышенное, самое сильное, самое чистое, самое светлое (замечаете, что все четыре свойства принадлежат или являются другими именами Вершины вершин). Бог к Себе в будущее не пускает падшее, слабое, низменное, темное, грязное. Всё это прошлом остается и поэтому мы об этом ничего не знаем. Настоящее – это такой раздел, в коем личность выбирает себе либо будущее и его вечность жизни, либо прошлое. Или, скажу иначе, что выживает тот, кто выбирает себе счастье. И вот этот выбор вечного счастья в будущем формирует образ радости и вечного счастья, чистоты, силы, высоты, и света. Подобное стремится к подобному, говорил Фалес. Надо быть подобным будущему, чтобы уподобиться ему в его радостной вечности. Понятно, что в озвученных мыслях (Иудаизм и древняя славянская вера тут идентичны и есть основания полагать, что Иудаизм – это перефразированная вера древних славян, но с очень пологим склоном возвышения к Вершине вершин) потихоньку проявляются первые очертания Христа.
Сие актуально не только для нас современных, но и для всех людей когда-то живших на планете, а потому все народы шли к единому Полюсу. И вера древних – это эволюционный процесс наступления в этом направлении, попытка адекватно приобщить свое тело к деланию души. Физиология организма должна быть в сопряжении душе и духу, к её молитвенному деланию, чтобы вписаться в созерцаемое телесными очами естество окружающего Божественного Рая. Вне счастья ничего в мироздании не может иметь бытие. После сказанного читателю должно стать понятным, что всё дальнейшее содержание книги посвящено исследованию этого вопроса (иное смысловое оформление национальной аскетики): как сберечь счастье в земных реалиях, благодаря коему появился на свет. Неизбежно, нам придётся переключаться на вопросы, кои оказались злободневными на текущий момент (но будем помнить, что сие актуально лишь только к текущему моменту и не более). Мысль постоянно перепрыгивает с одного на другое по мере востребованности. Читателю же необходимо отслеживать главную мысль, следовать в границах основного русла веры древних даже в наши дни, чтобы не утонуть в рутине множественных следствий.
