Евгений Михайлович Лето
Буря в бокале
– Скажем так,– начал он медленно,– у нас возникли некоторые недоразумения с этим, с этой…– совершенно не знакомой мне личностью по поводу прав обладания, произведения искусства давно ушедшей эпохи. К моей вящей радости и моему глубочайшему разочарованию они, то есть, права, остались уже позади.
– А почему радости?– несколько растерялся Фред от слов недавнего конкурента и друга по совместительству.
– Да потому что история вся эта со статуэткой завершилась.– Попытался объяснить Санчос,– и я рад, что она, а не я в итоге поломалось.
– В таком случае разочарование к чему?– теперь Мандарин недоумевал.
– К тому, что такой шедевр разрушился.– Сокрушённо замотал цыган головой. Если бы никто так его хорошо не знал из присутствующих, то наверняка все решили бы, что он действительно скорбит о потери.
– Никогда и не подозревал, что ты окажешься столь тонким ценителем искусства… протянул Мандарин, явно потешаясь над старым другом.
– Знаешь ли, столичная жизнь повлияла так на меня. Я вырос, культурно… беря котлету руками, огорошил всех Санчос.
– Ого,– притворно удивился Мандарин,– да у вас там, в Бухантусе никак новый класс цыганской интеллигенции зарождается. Осмелюсь предположить, что в недалёком будущем гадалки будут вместо втюхивания обнадёживающих предсказаний наивным простакам обучать грамоте и письму детишек в школах, а их мужья оснуют академию нравственности и безупречности. В таком разе рынок антиквариата вскорости заполонят высококлассные подделки, а улицы города детвора желающая помочь перейти дорогу пожилым людям, заодно, под декламацию стишков не забыв, обчистив их карманы.
– Меня всегда восхищала твоё богатое воображение брат Мандарин. Более того, ты мне подкинул только что ценную идею, по дороге в Бухантус теперь будет чем скоротать время, о чём подумать.– Санчос ощерился привычной своей улыбкой, выражавшей как позитивные, так и негативные эмоции, что можно было охарактеризовать как «смейтесь-смейтесь, цыган всё ровно хитрее вас всех».
– Не забудь процентом поделиться потом, за идею, у меня ты знаешь сам он не высокий.– Парировал Мандарин, желавший ещё что-то добавить, но Старик его резко отдёрнул.– Хватит уже, препирательств, вы ей Богу как малые дети, у нас достаточно серьёзная тема сегодня на повестке дня, и не надо так легкомысленно относиться к ней, она ещё далеко не закрыта.
– А я думал это встреча старых друзей,– не унимался Мандарин.
– И это тоже… подтвердил бывший наставник.– Но так случилось, что два сидящих здесь за одним столом совсем не безразличных тебе, как и мне человека (при этих словах брови цыгана взлетели вверх, всем были известны их со Стариком не простые отношения) причастны к одной весьма громкой истории, которая повторюсь, далеко ещё не окончена. Так что отложи ненужные перепалки на следующий раз, а сейчас,– он уже обращался непосредственно к Санчосу,– расскажи поподробнее, как это случилось, что статуэтка так просто разломилась пополам. Мне просто невдомёк, как такое могло произойти в принципе.
– Ну, не сосем пополам… начал с уточнения цыган,– руки с чашей остались у того незнакомого как выразился Фред, «круглого синора», а у мне досталось всё остальное. Я сам признаться не ожидал, что такой сильный артефакт так легко разломиться, как дешёвая подделка, купленная у торговца шарабарой. Мы как дети в песочнице, не поделив куклу, разодрали её, такая же участь постигла статуэтку.
– Но это же не потешка какая-та, чтобы вот так просто взять и её сломать?– никак не мог принять подобного объяснения Старик.
– Я говорю, как оно есть, можете у Фреда поинтересоваться, он собственными глазами имел возможность лицезреть, как она разломилась на две неравные половины прямо у нас в руках.– При этом он продемонстрировал свои руки, словно в них до сих пор была зажата сломанная статуэтка.
– Вот так дела… качая головой, произнёс Мандарин,– сколько всего наворотили, чтоб достать её. А она пшик и разломилась, как сделанная из папье-маше, вот и верь после этого всем этим россказням о страшной силе наследия Ушедших.– И тут же вдогонку слов своих предложил,– давайте выпьем что ли?
– Подожди,– остановил его Старик, вновь обращаясь к Санчосу. – У тебя с собой половинка твоя?
– Нет, конечно, я цыган, а не кретин, чтобы таскать её с собой. Мне не нужны лишние вопросы от дознавателей. Ты же знаешь мой народ власти и без того не жалуют…
– Разумно. Но не лучше в таком случае, раз она утратила свою ценность вообще избавиться от неё?
– Возможно, я так и поступлю.– Уклончиво ответил Санчос.
– Я даже готов помочь тебе в этом деле. Отдай её мне просто или даже скажи где она находиться и тебе вообще не придётся рисковать ничем.– Подошел с другой стороны бывший наставник, явно задумавший что- то.
– Я же сказал, что подумаю….– непреклонно заявил цыган и уткнулся в собственную тарелку.
– Старик не наезжай на него так,– вмешался Нойс.– Возможно, Санчосу надо отвезти осколок статуэтки нанимателю своему, как доказательства, что он предпринял, все, что было в силах его, дабы достать её.
– Может это коллекционер разбитых ценных вещей?– попытался разрядить немного возникшее напряжение, пошутив Мандарин.
– Навряд ли король собирает подобный хлам!– безапелляционно заявил Старик, и в комнате повисла гробовая тишина.
Мандарин первый нарушил молчание, присвистнув он, высказал своё мнение.– Не ожидал я от тебя дружище такой прыти. Если сами короли обращаются к тебе с подобными поручениями, то жизнь свою ты проживаешь явно не напрасно, а крайне опасно. Они, знаешь ли, не любят быть обязанными кому-нибудь, но ещё больше не любят быть разочарованными…
– Как-нибудь совладаю с этим, а нет, так для цыгана все дороги открыты!– как можно беззаботнее отмахнулся Санчос, не желая вдаваться в подробности связанные с его нанимателем.
– Дороги разные бывают, некоторые ведут прямиком на погост…
– Давайте не будем об этом говорить,– строго, как учитель, на уроке взглянув на Мандарина, взял слово Старик, погасив начавшуюся вновь перепалку.– Каждому путь заказан туда, и нечего трепаться лишний раз об этом. А по поводу кто на кого работает – дело сугубо личное и никто не вправе вмешиваться в соглашения нанимателя и наёмника. Этому я учил всех вас, как до этого учили меня самого и сейчас не намерен идти против сложившихся принципов и правил. И когда я упомянул короля, я вовсе не собирался лезть в твои дела. Пойми меня правильно Санчос,– теперь он обращался непосредственно к цыгану.– Просто я хочу акцентировать внимание всех ныне собравшихся здесь о высоких ставках в этой партии со статуэткой. Чтобы все прекрасно понимали и отдавали, себе отчёт о силах, замешанных в этой истории, мне далеко не безразлична судьба каждого из вас.– Он обвёл, как заботливый отец всех тёплым взглядом и продолжил,– поэтому я зорко слежу и живо интересуюсь всем что так или иначе связано с артефактом Ушедших. Пролив некоторые факты на свет мы все сможем помочь друг другу тем самым. Надеюсь, с этим все согласны?
Возражать никто не стал. Дотоле хранивший молчание и внимательно следивший за разговорами Фрэнос подал голос спросив.
– Старик я, наверное, не впервой раз повторюсь уже, но меня постоянно ещё с самого начала этой истории гложет один вопрос – что за ценность представляет, из себя статуэтка эта, если её пытаются заполучить такие могущественные люди? Тебе удалось выяснить, что-нибудь по этому поводу?
Бывший наставник выдержал театральную паузу, c течением лет, по замечанию людей давно его знавшим, в нём развился заметно артистизм, и тяжело роняя слова промолвил.– Да, кое-что я сумел разузнать. Для этого мне потребовалось залезть в старые архивы, перевернуть там кипы свитков, обратиться в том числе за консультацией к сведущим людям. И вот итог, вот что мне стало известно. Статуэтка это действительно не простая. Редкий артефакт, который позволяет исцелить человека от любой хвори, излечивая самых безнадёжно больных возвращая им былое здоровье и возможно толику молодости. Но и это ещё не всё…– С заговорческим видом продолжил говорить Старик,– у статуэтки этой есть ещё две сестрицы точно такие же по форме и виду артефакты. Один из которых, как стало мне известно, дарует власть и силу.
– Ничего себе!– присвистнул Мандарин.– Теперь я понимаю, отчего такая шумиха возникла около этой статуэтки, за такой приз стоит побороться! Я бы и сам может быть принял участие в нём.
– У тебя настолько пошатнулось здоровье, что ты готов рискнуть остатками его?– поддел старого приятеля Санчос.
– Со здоровьем у меня пока что всё в порядке, не жалуюсь,– не полез за словом в карман Мандарин.– И до старости ещё далековато, а вот вторая мне бы пригодилась статуэтка.
– Не знал, что ты интересуешься политикой, зачем тебе власть?– Уже настало очередь Нойса диву даваться.
– А я принципиально завладел бы ей, чтобы другим не досталось! Она заметь и так достается всегда не тем людям, я имею в виду власть…
– Отставить крамольные речи!– посчитал своим долгом вмешаться Старик.– Мы тут не заговорщики какие, оставим эту тему дворянам им заняться нечем всё ровно, как чесать языками, тем более что воспользоваться артефактами Ушедших сможет далеко не каждый.
– Эт почему?– насторожился цыган, было видно, что эта тема очень близка ему.
– Потому что не люди изготовляли эти вещи.– Назидательно заявил бывший наставник. – Раскрыть секрет их смогут, пожалуй, лишь искусные маги, возможно ещё, что где-то в забытых архивах и пылятся инструкции детальные по их активации, тут я ничего не могу сказать наверняка. Думаю, те же намордники могут вполне располагать чем-то похожим, но навряд ли они станут делиться подобными знаниями.
– Я припоминаю, как круглый синор упоминал Магнолиуса, сильно опасаясь с его стороны гнева, если ему не удастся заполучить статуэтку.– Добавил Фред очевидного претендента, которому вполне могло хватить сил и знаний воспользоваться, так сказать, этим артефактом по назначению.
Старик, соглашаясь, поддержал его.– Я думаю, что Магнолиус знает, что делать с этим артефактам, да и вообще кто, что-либо знает, что знает этот самый загадочный маг и чародей королевства на самом деле? Для всех он сам по себе большая загадка.
– А ты что можешь сказать по этому поводу Санчос?– обратился Нойс к сидящему молча цыгану.
Тот только пожал плечами в ответ, – я сам не знал про свойства её, мне дали задание, и я его поехал выполнять…
– Да, уж от королевских персон требовать объяснения бессмысленно,– пробурчал бывший наставник.
– Старик, ты упоминал о существовании трёх статуэтках,– заинтересованно спросил Фрэносю- Не можешь подробнее рассказать о третей, что она в состоянии дать своему обладателю?
– Не знаю,– отрицательно замотал головой тот.– Информации никакой нет по третей, вернее я не располагаю ей
– Жаль…– немного разочарованно протянул Фред.
– А по мне лучше дурным не забивать голову!– весело воскликнул Мандарин, пихнув в плечо Санчоса.– Меня, к примеру, больше интересует, что сталось с нашим заносчивым коллегой Мальком? Где он всплыл в этой истории?
– Не всплыл, а взлетел!– усмехнулся Нойс припоминая полёт этого несносного мальчишки. И тут же вкратце пересказал всю не героическую историю, связанную с ним.
– Я так и знал, что он опять облажается, Малёк не изменяет себе!– фыркнул презрительно Мандарин.
– Я бы не спешил с выводами, наш общий знакомец пару раз сумел-таки удивить… справедливости ради Фред решил привести ряд любопытных моментов.– Надо отдать должное его проворству, ведь ему удалось перехватить артефакт в одном постоялом дворе, где отдыхал слуга самого Магнолиуса, а это учитывая, что последний устроил на свадьбе у Виолетти, делом было далеко не простым. Тем не менее, Малёк умудрился завладеть им и скрыться, пребывая под защитой стен особняка своего нового благодетеля.
– Обыкновенная удача,– махнул рукой Мандарин.– Меня удивляет тут другое – почему Виолетти не вышвырнул вон сразу щенка забрав артефакт?
– Насколько я понял, после короткого разговора с Мальком, что тот перешёл на службу к Виолетти.– Последняя фраза Нойса вызвало заметное оживление, ибо не часто наёмник поступал на службу к донам. Это противоречило кодексу наёмников в корне, после этого шага он лишался своего негласного статуса, покровительства пусть и формального Лиги Наёмников.– Из его слов,– продолжал рассказ свой Фред,– я еще узнал, что Виолетти собирается организовать ни больше не меньше свой собственный орден.
– Смелая заявка!– подёрнул головой Мандарин.– На такое замахнуться мог по-настоящему могущественный человек, не боящийся последствий от столь грандиозной затеи.
– Ну а почему бы и нет?– задумчиво теребя бородку, произнёс Старик.– После объединения двух семей так, по сути, и произошло – чета Виолетти превратилась в достаточно мощную силу, наделённую большими деньгами, обладающими связью на самих верхах власти. Я считаю, что ему вполне по силам организовать собственную ложу.
– Даже если это всё так, тут всплывает другой вопрос, как отнесутся к этому шагу другие ордена, священнослужители в частности. Ведь всем прекрасно известно, что они не жалуют подобные организации, я не уверен, что они выдадут лицензию Виолетти, об этом их, кстати, настойчиво могут попросить те же намордники.
– Всё может быть, я не стану с тобой тут спорить,– ответил, размышляя вслух бывший наставник.– Разве что Виолетти может договориться со жрецами о своём хотя бы номинальном подчинении им и сдобрив определёнными пожертвованиями храм Мируса.
– Воистину деньги творят чудеса!– осенив себя вилкой и ножом за неимением звездунка, высказал свое мнение Мандарин.
– Так и есть, чем больше денег, тем больше чудес,– подтвердил Старик, продолжив.– В этой истории одно меня смущает, зачем ему он сдался? Это довольно затратное дело содержать орден, даже если он не многочисленный, разрешения на пользование магией Виолетти всё ровно не сможет добиться, а содержать кучку дармоедов это настоящее расточительство, не знаю, не знаю, что-то не сходится…
– Малёк,– припомнил Нойс.– В короткой беседе, что вышла у меня с ним, во время магической перепалки намордников со слугой Магнолиуса пафосно вещал о какой-то грядущей новой эре и о том, что старые ордены должны отойти в историю освободив место новым силам более достойным обладанием, в том числе наследием Ушедших.
– А вот это уже смелая заявка,– оценил Старик, качая головой. – Назревают, похоже, большие перемены у нас в королевстве.
– Интересно, а намордники знают об этом?– ни к кому особо не обращаясь, спросил Санчос?
– Что именно? Что наступают новые времена или то, что они должны уйти в историю?– в своей манере внёс уточнение Мандарин.
Старик счёл необходимым самому ответить на этот вопрос.– Я думаю, что они имеют собственное мнение по поводу истории и своего места в ней, и не считаю, что оно согласуется с мнением Виолетти. Намордники это очень древний орден, созданный ещё в забытые времена и что главное на протяжении всех этих долгих лет, доказавший свою жизнеспособность. Так что Виолетти как следует, стоит подумать, чтобы решиться на столь радикальный шаг. Я сомневаюсь, честно говоря, что выгорит у него эта затея с орденом. Нет, конечно, он может создать какой-нибудь бутафорский орден, набрать штат, создать представительства, которые будут блюсти законы Мируса, претворять пусть и формально их в жизнь, проводя ритуалы, благотворительность и прочую мишуру. Но кинуть вызов ордену намордников, насчитывающему века и века существования, тут уж увольте, я не могу себе такого вообразить, как не силюсь сделать этого в мыслях своих. Разве что… тут Старик слегка запнулся.
– Что разве что?– после затянувшейся паузы нетерпеливо поинтересовался Мандарин.
– Разве что, бывший наставник обвел всех мрачным взглядом.– Он не станет обладателем статуэтки дарующей власть и силу!
После его слов в комнате сразу стало как-то слишком тихо. Дальше вдаваться в пояснения не требовалось. Из всего выше сказанного вывод напрашивался очевидный – история со статуэткой была далека от завершения. Фред с любопытством взглянул на Санчоса, тот служил королю и вполне могло статься, что его патрон изъявит желание завладеть следующим артефактом, дабы ещё более упрочнить свою власть. Или тот же Магнолиус, чьи замыслы для всех оставались большой загадкой, хотя с другого бока, все они, то есть замыслы этого тёмного мага имели нехороший оттенок, несущий людям лишь одно сплошное зло – считали без исключения все. Сложно было сейчас прочесть по суровым лицам наёмников, о чём они думали и размышляли в данный момент, одни лишь мысли Мандарина отражались на его как всегда беззаботной физиономии, кои он поспешил незамедлительно озвучить.
– Предлагаю выпить!
Никто возражать не стал. Нойс в том числе, но удержаться, не спросив, все же не сумел.
– За что будем пить?
– А просто так, чтобы выпить!– не стал мудрствовать лукаво всегда философски настроенный Мандарин.
Опять никто не выразился против, такой постановки вопроса и все как один подняв до краев полные бокалы, дружно чокнулись, выпив сразу всё до дна одним единым махом. Скрутиловка жидким огнём обожгла горло, но маринованные огурчики смягчили её последствия, а зажаренный фазан, так вовремя принесённый Сэмом, как нельзя пришелся, кстати, ибо от разговоров у друзей проснулся нешуточный аппетит. И следующие десять минут все присутствующие жадно уплетали его нежное мясо под сладковатым сливовым соусом. После чего услужливый Сэм распорядился принести десерт – пирог с запечёнными абрикосами.
Немного постояв возле стола для приличия и получив заверения в своей признательности от его кулинарного таланта, он довольный удалился. Мандарин до того жаловавший, что его желудок вот-вот разлезется по швам, всё же не смог отказать себе в удовольствии, не угоститься ещё дышащим жаром куском пирога.
– Ах, какая прелесть,– с полным ртом нахваливал он, явно не собираясь останавливаться на достигнутом, то бишь съеденным.
– Смотри не переусердствуй, а то глядишь, взаправду лопнешь!– шутливо сказал Фред, ловя себя на мысли, что сам не прочь присоединиться к нему, так манил и пах пирог этот.
– Ничего это тренировка для него хорошая, а ежели, что есть у меня пилюли одни купленные у одного порядочного аптекаря помогающее при несварении, смотри, могу и тебе подкинуть. Он заверил меня, что пилюли то, что надо!
– Мне они точно ни к чему,– поспешил сразу отказаться Нойс.– Я сторонник народной медицины, травы, знаешь ли, растут из земли в отличие от пилюль и порошков произведённых не понятно где и не понятно из чего.
– Фреди ты безнадёжно отстал от прогресса, не за горами то время, когда магия уступит место науке! И всё произросшее из земли будет предано анафеме!
– Вообще-таки я всегда считал, что магия и наука одно и тоже!– искренне подивился Фрэнос.
Мандарин, было, бросился переубеждать его своими неопровержимыми доказательствами, но тут голос подал вновь Старик, причём озвучив довольно таки интересный вопрос.
– К слову о магии – мы как-то совсем упустили один любопытный момент, а именно – кто устроил настоящее непроходимое болото во владениях Воилетти? Мне признаться не дает покоя до сих пор этот вопрос. Насколько я осведомлён, и ваши слова тому также служат подтверждением, что, ни намордники, ни слуга Магнолиуса не делали этого. При создании этого заклинания применялась какая-то особая совершенно не похожая на классическую магию волшба, вернее интересное сочетание элементалий из которых собственно и состоит сама магия. По крайне мере так об этом говорят сами чародеи – сам я то не очень сведущих в подобны делах. Дело в том, что никто толком не может дать ответ, что было на самом деле, и кто сотворил заклинание. Сейчас много версий выдвигается. Вероятней всего, в этой истории есть ещё заинтересованные лица, о существовании которых мы не знаем…
– И это действительно так.– Согласился с бывшим наставником Фред, припомнив того же Унция, который тоже охотился за наследием Ушедших. Он посчитал своим долгом рассказать об этом удивительном монахе, хотя и в сильно сокращённом варианте.
В итоге в уравнении прибавилось неизвестных, вполне вероятно, озвучил свою версию все тот же Старик, что жрецы имели собственные виды на этот артефакт. В любом случае и тут все единогласно сошлись во мнении, что это история пестрила загадками и тайными личностями, одна из которых, кстати, сейчас выходила из покосившихся дверей изрядно потрёпанного особняка дона Виолетти.
– Ну, как всё прошло?– взволнованно подскочил к Вину заколдованный заяц, имевший несколько потрёпанный, местами закоптелый вид, вследствие бушевавшего на сцене и около неё пожара. Котелок нелепый свой, он где-то потерял в творившейся неразберихе, а жилетка порвалась и свисала лохмотьями с его усыпанных пеплом боков.
– Думаю всё прошло ничего так себе.– В ответ, склонившись к другу, негромко шепнул экс студент, избавляя его от последней детали, пришедшего в негодность «гардероба».– Говори тише, не надо нам сейчас привлекать к себе излишнее внимание,– попросил он, своего недавнего партнера на сцене, озираясь по сторонам, чтобы убедиться, не привлёк ли внимание кого-нибудь их диалог. Но все кто прибывал в зоне видимости и слышимости не обращали на них ровно никакого внимания, все были поглощены своими собственными заботами, некоторые сбившись в небольшие группки, горячо обсуждали последние события, томясь в ожидании допроса. Винченцо, как и всех находящихся, на свадьбе у дона Виолетти по очереди вызывали на «откровенный разговор», в специально отведённые для этого комнаты особняка.
– Хорошо,– согласился с доводами представителя двуногих Зак и, снизив тон, зашептал.– Ты можешь выражаться по яснее, то есть не по-человечески? Без этих, твоих, «так себе», «ничего в принципе» и так далее. О чём тебя конкретно спрашивали на допросе и какие ответы на эти вопросы ты давал?
Отведя лесного индивидуума в сторонку на всякий случай подальше от любопытных глаз Вин вкратце поведал ему следующее. – Спрашивали, откуда я родом, что делаю в Пьянтузе, надолго ли я тут, как давно занимаюсь актёрским ремеслом. Интересовались, не видел ли я что-нибудь или кого-нибудь подозрительного? И ещё массу вопросов. Кто родители, чем занимаются, где живут сейчас.
– И что ты отвечал им?
Взволнованно застыл Зак опасаясь, что по простодушию этот недотёпа как он считал про себя своего спутника и друга, выложит всю правду.
– Да, ничего особенного, рассказал ту же историю, что и Кому-нар-ать…
Последние слова экс студента вызвали чувство глубокого облегчения в душе у заколдованного зайца. – Молодец, ты учишься наконец-то хорошо держаться.
– Что ты подразумеваешь под своим «хорошо держаться»?– вновь и вновь Винченцо вынужден был задавать уточняющие вопросы не в силах проникнуть во всю подоплёку слов сотоварища.
– Это значит врать и не краснеть заикаясь!– безапелляционно рубанул лесной житель, подняв при этом хвост трубой.
Бывший студент вновь ничего не понял, из сказанного Заком, по той простой причине, что никогда не обращался к логопеду, не страдая заиканием. Говорить об этом, тем более спорить с ним сейчас у Винченцо совершенно не было никакого желания, он до невозможности устал и хотел одного – завалиться спать где-то в тихом и уютном месте, желательно на чём-то мягком и чтобы его не трогали, как минимум сутки. Но пока что приходилось об этом только мечтать, деньги которые обещал им Кому после выступления они ещё не получили, так как главный артимейстер Пьянтуза был занят улаживанием дел с дознавателями. Оставалось терпеливо дожидаться покуда он не закончит с ними. И Вин не одинок был в своих мыслях и желаниях. Неподалёку сбившись в тесную группку, не потому что цех актёров настоль сплочён и крепок, а по причине более прозаичной в ожидании платы за свои номера актёры маялись ожидая когда к ним соизволит выйти их наниматель Кому-нар –ать. Все они уныло взирали на стены особняка, впритык подступив к ним. И все благодаря стараниям недоучившегося мага, что так героически намеривался спасти невесту от коварного волшебства, устроив в итоге на подступах к дому настоящее болото, пустив крахом все старания и усилия местных садовников превратив лужайку вместе с дивным садом, гордость семьи Виолетти в источающее зловонье, квакающее болото. Чьи жуткие миазмы просачивались в каждый уголок особняка, казалось, въедаясь в сам его камень. Никому из дознавателей и в голову не пришло, что субтильного сложения паренёк может обладать хоть слабенькими зачатками магии, такой жалкий и ничтожный вид он имел. Сам же виновник волшебства пребывал в подавленном состоянии, ему опять не удалось воплотить в жизнь задуманное. Благо он выдохся на столько, что ему, банально не доставало сил на самокритику и самобичевание, что он всегда неизменно устраивал, когда в очередной раз у него выходило дракус не разбери что.
Они прождали достаточно долго знаменитого импресарио, когда, наконец, тот не дал все исчерпывающие показания, не пообщался с устроителями торжества и не вышел к заждавшимся его актёрам.
– Дорогие коллеги!– обратился он, едва появившись на пороге патетично распластав руки, словно хотел объять ими всех.– В этот тяжёлый час для всех нас без исключения, я хочу особо поблагодарить вас от имени донна Виолетти и доньи Розалиты переживающие сейчас настоящее смятение, а также их близких и родных за праздник, подаренный всем им. И не ваша в том вина, что его так испортили беспрецедентно. Вы молодцы, вы настоящие мастера своего дела! Не упав в грязь лицом, и не посрамивши искусство! От себя лично я хочу добавить, что рад вас вех видеть целыми и невредимыми! А также горжусь тем, что имел возможность работать, нет творить с такими талантливыми и мужественными людьми как вы! Браво всем нам!– Он низко до пояса поклонился.
Актеры, замерев, тупо таращились на него, их хмурые мины довольно явственно свидетельствовали, что короткий спич Кому-нар-ать на них не произвёл абсолютно никакого впечатления. То ли тот не обладал достаточными ораторским способностями, не сумев достучаться до чувств их, то ли вечер сегодня выдался такой уж не простой, но все как один представители актёрского ремесла молчали и как будто чего-то ждали…
Пауза начала затягиваться, как затягивается небо грозовыми тучами, готовыми разразиться в любой момент дождём с градом. Кому, как опытный в таких делах дока попытался было заполнить её чем-то, по его мнению, важным, возможно даже сакраментальным. Вот только остальные присутствующие были, похоже, совсем ненастроенные выслушивать его откровения, не дав тому продолжить разглагольствовать и далее. Вместо слов благодарности на него со всех сторон начали сыпаться обвинения, возгласы, упрёки, совсем скоро оформившиеся в немедленное требование выплатить им обещанный гонорар.
Импресарио примирительно воздев руки, предпринял попытку успокоить взволнованную толпу, громко пообещав,– деньги будут!– И тут же быстренько внёс весомую поправку,– но когда не известно. Пытаясь замять раздавшийся в ответ было негодующий ропот толпы, он принялся активно оправдываться.– Устроители свадебного пиршества с кем я имел честь перекинуться несколькими словами во время ожидания допроса не смогли дать чёткий, вразумительный ответ, касательно выплаты оговоренной суммы ссылаясь на фарс-мажорные обстоятельства свидетелями коих вы все стали сами. Лично моё мнение, что мы в эту трудную минуту должны проявить терпение и выдержку не скатываясь к низменным меркантильным интересам. Не забывайте вы актёры люди искусства и не должны опускаться до уровня торгашей рыночных площадей втюхивающих свой товар в три дорого.
Вот только Кому, видать опять слова неверные подобрал, то ли всё же вечер окончательно не задался, вместо того чтобы успокоить взволнованных актёров и актрис он расшевелил их как улей диких пчёл ковырнув палкой.
– Нам не нужны пустые обещания! И слова благодарности можешь оставить при себе!– обрушились на него возмущённые голоса.– Ты обещал сразу заплатить нам всем после выступления!– кто-то из темноты звонко напомнил ему. Другие вторили, требую немедленного и полного расчёта.
– Обещал!– не отрицая очевидного, пятился назад и оправдывался Кому.– Но кто знал, что всё так обернётся, устроители меня заверяли, как и я вас, что деньги выплатят сразу по окончании свадебного мероприятия, оно как вы знаете было прервано магической атакой.
– Нам, какая разница, чем оно было прервано заплати, тем, кто успел выступить уже. Мы заработали честно свои деньги!
– Я же вам только что говорил, что устроители пока что не спешат выполнять условия договора…
– Нам плевать о чём ты с ними договаривался, отдай нам, то, что обещал сам. Из-за тебя мы совсем остались без денег! На что нам жить?!
– Поверьте, мне я сам в убытках пребываю!
Восклицал нервозно импресарио, но его словам никто не придавал значения – все требовали от него расчёта полного и незамедлительного.
– Я вас понимаю, но поймите и вы меня, где мне взять денег, чтобы заплатить вам?!
Вопрошал хапуджанин, пятясь спиной, назад пока не упёрся в заляпанную болотной жижей стену дома. Актёры взяли его в оцепление, вставши полукругом, так чтобы лишить его малейшей возможности улизнуть.
– Похоже, плакали наши денежки,– тихо шепнул Заку экс студент, примиряясь с мыслью, что возможно придётся спать без ужина к тому же под открытым небом, впрочем, он так устал, что готов был уже улечься в любом спокойном месте, лишь бы там не смердело, так как здесь сейчас.
Заколдованный заяц думал несколько иначе.– Я не понял это что кидняк?– возмущённо воскликнул он. Но вокруг стаял такой шум гам, что на его реплику никто не обратил внимание.
Винченцо пожал устало плечами.– Ты же сам своими ушами все слышал, денег не будет – фарс-мажорные обстоятельства,– добавил он важно, хотя сам не до конца понимал смысл этого размытого понятия. Кому упоминал его в контракте, а контракты бывший студент был наслышан вещь очень серьёзная.
– Мне плевать на контракт! Я ему сейчас сам устрою такой фарс и мажор, что не в одном контракте не прописан!
Вин положил на плечо разгорячившегося друга, вернее, то место, что могло бы быть таковым, будь у волков эти части тела и как можно твёрже произнёс.– Не надо ничего предпринимать сейчас, тем ты выдашь себя только, а это значит, что тебя схватят и отдадут на опыты.
– Руки коротки,– огрызнулся Зак но нет так чтобы сильно, всё же отдавая дань справедливости замечанию друга. Само слово «опыты» приводило лесного жителя в трепет, хотя он и искусно скрывал это под маской удалости и бесшабашности. – Но, что нам делать в таком разе, куда мы направимся без денег?– спросил он уже гораздо спокойнее.
