Евгений Михайлович Лето
Буря в бокале
– Ты кто такой?– тонким фальцетом заверещал толстячок, стараясь рассмотреть своими круглыми поросячьими глазками возникшего, как призрак из-ниоткуда Нойса.
Наемник не стал представляться, опустив правила хорошего тона, вместо этого молча кинувшись на него. Но верткий толстячок сумевший справиться с пятёркой намордников и с их магией не собирался тягаться в единоборстве с человеком, теряя драгоценное время, рискуя вообще проиграть этот поединок. Возможно, будь у него под рукой какой-нибудь очередной хитрый и такой же, как предыдущие, эффективный артефакт он бы, несомненно, пустил его в ход. Но за не именем такого, а возможно попросту, весь свой запас, истратив на намордников, он принял более простое решение – бежать. Вот только простые решения не работали против специалиста по сугубо деликатным вопросам. От прытконого Нойса далеко уйти на своих кривоватых и коротковатых ножках у него, откровенно говоря, ни малейшего шанса не было. Фрэнос в два счёта догнал его, ухватившись за лямку котомки, свисавшую на узком плече.
– Отдай котомку, и я забуду ту дорогу на Пьянтуз,– пообещал он, наваливаясь на сбитого с ног толстячка.
– Не отдам!– зло в ответ зафыркал Свин, увлекая Фреда за собой по траве, демонстрируя не абы какую силу, так не вяжущую с его совсем не спортивным телосложением. – Это не твоё добро…
– Добро это по части Мируса!– в ответ зарычал Нойс, не в первый раз убеждаясь в хлипкости плана составленного на скорую руку. Нет его вовсе смущал не этот неприятный сюрприз в виде силового противостояния, которое он не сомневался всё ровно преодолеет, путало карты дичайшая вонь сочившееся казалось из всех пор этого синора в особенности его смрадное дыхание, вырывавшееся из распахнутого рта. Ему сразу припомнилась ферма дядюшки и загон для свиней, примерно такие «ароматы» исходили, и от этого человека, он даже слегка похрюкивал, когда тужился, пытаясь одолеть налёгшего на него соперника.
Наёмник испытывал ощущение, будто он катается на матрасе заполненным дерьмом. Это так волнами жира исходил объёмистый живот противника, оставалось только гадать, как его тонкие точно две спички ножки выдерживали столь огромную массу, не подгибаясь. И ещё для Нойса неприятным сюрпризом стало наличие никак не вяжущейся с мускулатурой этих худосочных коротковатых рук обладавших на самом деле такой силой и выносливостью, что им мог позавидовать даже заядлый армрестлингист.
Фред усилил натиск, задействовав ряд болезненных приемов направленных на то чтобы убедить головной мозг противника, дабы, тот хорошенько подумал и прикинул « а стоит ли оно того?». Но, по всей видимости, наличием объёмного в отличие от живота серого вещества этот синор не обладал, продолжая упрямо сопротивляться, пуская в ход острые зубы, чем доставал Нойсу вполне ощутимый дискомфорт.
«Всё, хватит с ним панькаться!»– сказал себе специалист по сугубо деликатным вопросам, «ежели их противостояние затянется того и глядя не избежать дополнительных проблем в виде намордников и слуг дона Виолетти». Поэтому откинув в сторону сейчас не нужную ему мораль, он пустил в ход запрещённые приёмы из разряда « я предупреждал, теперь пеняй на себя сам». (По этическим причинам мы не станем углубляться в суть сего не совсем благородного приема, дабы не шокировать тебя честный читатель).
– Не забирай её,– захныкал Свин, испытывая боль и обиду от потери столь не простой ценой доставшейся ему статуэтки.– Ты не представляешь, что мне будет, так нельзя…
– Так справедливо,– ответил ему Нойс, отряхиваясь и проверяя целостность артефакта.– Ты нанёс мне оскорбление тогда на тракте, а я поквитался с тобой вот таким образом, в итоге справедливость в очередной раз восторжествовала!
– Ты не понимаешь, Магнолиус прикончит меня, или сделает, что похуже, если узнает, что я упустил статуэтку. Он поистине страшен в гневе. Мне не жить! Пощади.– Заскулил пуще прежнего Свин.
«Ничего себе!»– присвистнул наемник, какие фигуры всплывают на поверхность. Маг-чародей Магнолиус имел репутацию самого злобного, коварного и сильного мага королевства живущего на севере где-то. Имя его внушала неподдельный ужас, теперь стало понятным, кто снабдил его столь мощными артефактами позволяющими справиться с самими намордниками.
– Сочувствую приятель, но тут я ничем не могу тебе помочь, разве что советом, купи билет на первое попавшееся судно и вали как можно дальше, насколько я знаю, Магнолиус не любит путешествовать, сидит безвылазно в своём зачарованном замке и строит без конца козни.
Внезапно Нойс ощутил, как запульсировал его личный артефакт купленный им у пронырливого хапуджанина. В данный момент он предупреждал об сильнейших эманациях волшебства. Что-то назревало не хорошее и с минуты на минуту должно, было произойти. Нойс как-то, вдруг ощутил сильнейшее желание оказаться как можно дальше отсюда. Почувствовал что-то неладное и Свин, зашедшийся мелкой дрожью.
«Неужели намордники очухались уже и пустили в ход какую-то особенно убойную волшбу?»– задался невольным вопросом Фред. «Хотя, не похоже было на то. Они много сил истратили в поединке со слугой Магнолиуса, чтобы так быстро суметь восстановить силы. Если только конечно не пришло подкрепление им или на сцене не появилось новое действующее лицо».
Подвёл итог собственных размышлений Нойс, как тут внезапно всё стало заполняться чернильным мраком. Запрокинув голову, наёмник увидел низко нависшую над сорванным коньком особняка тучу. Очень необычную надо отметить, как для здешнего климата. Она стремительно, будто гонимая ураганным ветром, наползала на небо, закрывая тяжёлым брюхом Луну и звёзды.
Воспользовавшись возникшей заминкой Свин к полной неожиданности наемника, не взирая на терзавшую его до сих пор нестерпимую боль, ещё несколько мгновений назад заставляющую корчиться в муках, каким-то непостижимым образом сумел мобилизоваться, не иначе как, осознавая какую поистине БОЛЬ может причинить ему Магнолиус в случае проваленного задания он, изловчившись резко подскочил и ухватился, как утопающий хватается за спасательный круг обеими руками за вожделенную сумку.
– Отдай её мне!– брызгая слюной, завизжал он, с яростью рассвирепевшего вепря напирая на Фреда. Тот в свою очередь слегка опешивший от такого стремительного поворота событий, но не потерявший ещё окончательно контроль над ситуацией сделал своему противнику подсечку. Слуга Магнолиуса уже успевший за всё время противостояния доказать, что настроен крайне серьезно, не стал отступать и на сей раз, падая на землю, он увлек за собой и наёмника. Надо было отдать должное его прыти, его запалу с каким звериным остервенением он рвался, царапался, кусался, стараясь, во что бы то ни стало заполучить вожделенную статуэтку обратно. Нойс как мог, сдерживал это шквальный напор, попутно стараясь нащупать уязвимые места, дабы вновь заставить конкурента вопить от боли. Увлекшись не простым выяснением отношений, кто наиболее достоин, обладать наследием Ушедших, они в запале борьбы вначале, не придали сколь значимого внимания первым тяжёлым маслянистым каплям, имевшим дурной запах, обрушившихся на них сверху. И только когда, с неба, вернее с тучи, угрожающе нависшей над владениями четы Виолетти, ни пролились вниз реки смердящей жижи, противники, наконец, обратили внимание, на происходящее, в миг, прекратив пинаться и кататься по земле.
– Что происходит?– дико вращая глазками и натужно глотая воздух не обращая внимания на то, что на самом деле он вдыхает настоящий болотный газ, спросил Свин.
– Не знаю,– ответил Нойс, оглядываясь по сторонам тяжковато вздыхая – борьба признаться его тоже изрядно вымотала.– Отдай сумку!– без прежней злобы в голосе произнёс наемник, ибо даже на злость не доставало сил.
Свин ощерился, – ни за что!
Борьбу они не успели продолжить, точнее вынуждены были её переместить уже на водное пространство, так как с все возрастающей скоростью пребывала маслянистая жижа, громка хлюпая и затапливая собой всё вокруг. Извергающийся прямо из тучи мутный водопад сбивал с ног людей, подхватывал и кружил вперемежку с предметами мебели.
Фред почему-то совсем не удивился когда увидел как легко и не принуждённо чувствует себя в этом месиве его противник, который словно очутился в родной для него стихии. В его глазах с новой силой загорелась надежда на благополучный исход схватки в его пользу. На взгляд специалиста по сугубо деликатным вопросам несколько преждевременно, просто так без боя он не собирался уступить статуэтку.
Тем временем со стороны особняка летели новые крики и проклятия. Высокосветсткие гости, как в загоне для свиней барахтались в тошнотворной жижи кишащей всевозможной жизнью упоминание, о которой считается дурным тоном и верхом неприличия.
– Это дракус, это сам дракус я знаю!
Исходила одна донья, истерикой, тыкая пальцем в направлении какого-то огромного измазанного грязью с ног до головы мужчины сильно смахивающего на нашего знакомого монаха. И действительно будь не так сильно увлеченный схваткой Нойс скорее всего признал бы в нём Унцио недавно очухавшегося и решившего разобраться что к чему…
– Снимите это с меня!
Чуть ли не теряя сознание, умоляла какая-то другая госпожа распорядителя Скропа тыча ему в замызганное какой-то зеленью лицо запястьем, где свой пир устроила широченная, как толстый браслет пивка.
– Но я решительно не знаю, как это делается!– отстранялся тот, стараясь при этом держать равновесие, признаваясь в очередной раз в собственном бессилии.
Поток усиливался, унося Фрэноса, вместе со Свином к южной оконечности владений дона Виолетти. Впереди маячила высокая ограда. Призрачный огонёк от былой стены огня затух окончательно, не выдержав последствий заклинания неизвестного мага. В какой-то момент наёмник сумел изловчиться, забравшись сверху на своего обидчика, фактически оседлав его, как наездник строптивого скакуна.
– Немедленно слезь с меня!– отплёвываясь попавшей в рот болотной кашицей, возмутился от столь бесцеремонного обращения с ним Свин пытаясь сбросить наглого всадника.
– И не подумаю, отдай статуэтку и плыви с Мирусом куда угодно.– Предложил компромиссный вариант Фред.
– Без статуэтки мне только на дно к дракусу останется грести.– Глотая комья ила, отринул в очередной раз предложение слуга Магнолиуса.
– Перестань, ты слишком всё драматизируешь, никогда не поздно начать жизнь с начала!– попытался всё-таки Нойс ещё раз переубедить своего оппонента.
– Это чё значит?– не понял тот, услышав неизвестное слово.
– Преувеличивают, значит, опасность. – Пояснил заботливо Фред, продолжая крепко обхватывать его ногами и руками.
– Умник нашёлся здесь!
Зло прохрюкал Свин пытаясь крутануться вокруг своей оси, дабы скинуть, наконец, такого докучливого наездника. Для опытного наёмника этот нехитрый маневр вовсе не стал сюрпризом более того он, выжидал, когда сопернику надоест его компания, и он попытается сбросить того с себя тем самым ослабив хватку, что даст возможность Нойсу вырвать из цепких рук котомку. Вот только воспользоваться этой задумке не случилось.
Внезапно в ограде возникла брешь, то ли старая кладка не выдержала обрушившегося на неё напора, то ли кто-то специально постарался так, чтобы появился пролом, неважно, главное туда с новой силой устремился поток, увлекая за собой и нашу парочку. Попав в образовавшуюся стремнину ни Нойс, ни его оппонент уже не контролировали ситуацию, устремившись навстречу неизвестности, по-прежнему продолжая цепко держаться за свой край котомки. Никто не хотел уступать. Они вылетели, как пробка из-под забродившей скрутиловки и, дружно шлёпнувшись о мостовую, заскользили по разным сторонам, разрывая котомку на две не ровные половины. Статуэтка продолжила свой путь, уже в гордом одиночестве аккурат ручей вынес её в заботливо подставленные чьи-то руки.
– Иди к папуличке.– Донельзя заботливым голосом произнес мужчина, разодетый в пёстрый наряд в котором к своему не малому удивления Фред признал Санчоса.
Нойс хотел сразу сказать ему, но не мог выговорить и слова. Дыхание его сперло от не совсем удачного соприкосновения с бордюром мостовой прошедшим катком по его ребрам, когда поток вынес его на улицу. В отличие от него для его недавнего соперника слуги Магнолиуса приземление или вернее причаливание прошло более успешно. С криком.
– А, ну не трож ее, не докопчённый цыган!– он лихо вскочил на свои коротенькие тонкие ножки и бросился отнимать артефакт у не ожидавшего от того такой прыти Санчоса.
Сколько же сил было в этом на вид совершенно не грозном человечке, невольно восхищался Фред, лежа в дурно попахивающей луже ощупывая рёбра на предмет их целостности.
– Дай сюда, кому говорят!– пытаясь кусаться, требовал не знающий похоже, что такое усталость Свин.
Санчос в свою очередь, несмотря на свои нерастраченные силы, едва сдерживал его натиск, пытаясь по мере возможности ещё и острить.
– Что упало, то пропало в руках цыгана, ты, что не знаешь такой пословицы?– щерился он золотыми зубами. Так они плясали вокруг друг друга, но явно не цыганочку, бодались, словно играя в пятнашки, пытаясь вырвать из рук соперника заветный приз покуда тот к вящему удивлению всех присутствующих здесь, не раскололся, оставив у каждого в руках по куску того, что ещё мигом ранее считалось грозным артефактом – наследием самих Ушедших.
– Что ты натворил!– воскликнул слуга Магнолиуса, размахивая, как преподаватель указкой оторванными от статуэтки руками с чашей.
– Это всё из-за тебя вторил ему Санчос, не веря собственным глазам рассматривая изуродованную статуэтку.
Нойс тоже отказывался верить в подобное, неужели столь мощный артефакт мог так легко, как базарная подделка сломаться, хотя если принять во внимание то обстоятельство, сколько стукнуло лет этой статуэтки, то ничего тут удивительного, в общем-то, не было совсем. Наследие Ушедших за древностью лет попросту попала под воздействия более сложной и беспощадной штуки – времени.
Как только перестал существовать предмет спора, пыл сразу угас у всех заинтересованных лиц. Свин бормоча себе под измазанный грязью нос какую-то тарабарщину, первым засобирался восвояси. Его маленькие тонкие ножки опять-таки на удивление быстро засеменили, унося своего хозяина с жалким обрубком прочь, куда подальше от этого места. Цыган тоже решил последовать его примеру. Нойс кое-как пришедший уже в себя поспешил его окликнуть.
– Санчос старина невежливо уходить, не попрощавшись, и в двойне не поздоровавшись. Ты разве не узнаешь своего старого друга?
Было видно, что цыган действительно не признал его, что впрочем, совсем не удивляло, учитывая ночь и то, чем был измазан с ног до головы его прежний товарищ по ремеслу.
– Фред, ты что ли?– не уверенным голосом произнёс Санчос, пытаясь разглядеть знакомые черты на испачканном до невозможности лице старающегося подняться на ноги человека.
– Поверь я сам себя не узнаю,– произнёс вяло наемник, морщась от боли, вони источаемой вокруг и от него самого в том числе.
– Что ж, чем ты занимаешься здесь, я не буду у тебя спрашивать,– невесело усмехнулся цыган, переводя взгляд на изуродованную статуэтку.
– Как и я тебя. Понятно одно, что оба мы не преуспели в своих делах.
– Тяжело не согласиться с тобой. Хотя, как я погляжу, ты успел принять грязевую ванну, говорят это полезно для кожи.– Не смог удержаться Санчос, чтобы не поддеть считавшегося до этой поры, лучшего наемника королевства Фрэноса.
– Что-то я себя не чувствую поздоровевшим, скорее наоборот… сморщился Нойс поглаживая ушибленное место.
– Ладно, сейчас некогда трепаться, давай завтра встретимся вечером у Пузо, там и поговорим, а сейчас рекомендую убираться скорее отсюда, в противном случае нас ожидает неприятная беседа в застенках дознавателей или того хуже намордников.
– Твоя, правда, у меня тоже нет желания с ними встречаться, подозреваю, что они сегодня пребывают явно не в духе.
С этими словами коллеги по ремеслу поспешили ретироваться. Цыган растворился, как призрак в ночи. Фред, пребывающий ныне не в лучшей форме, просто как можно скорее заковылял прочь. По дороге домой, проходя мимо разгульной толпы горожан достигнувшей той кондиции после которой перестаешь обращать внимание на окружающий мир, он размышлял на тему своего невыполненного впервые за всю десятилетнюю карьеру наёмника контракта. С этим свершившимся фактом, теперь, как-то надо было смириться и попытаться объяснить всё нанимателю. Он не переживал за деньги, благо у него имелись кое-какие сбережения позволяющие не опасаться за завтрашний день, но вот удар по самолюбия был нанесён достаточно чувствительный.
С такими невесёлыми мыслями он окунулся в Писунду, смывая налипшую успевшую застыть коркой грязь. Кое-как отмывшись, избавившись от рубахи разодранной и источавшей невыносимую вонизму он продолжил путь к себе уже голым по пояс.
По дороге он обзавелся сорочкой и обменялся штанами с одним синором, что с видом счастливого человека лежал возле какой-то закрытой наглухо лавочки. Тот был с ним одним ростом и естественно в стельку пьян. Посчитав за лучшее подстраховаться во избежание лишних вопросов от всегда не в меру любопытной синоры Гарбужи, на тот случай если она по какой-то совершенно не объяснимой причине всё же не будет праздновать со всеми свадьбу Виолетти и Розалиты оставаясь на своем посту. Отвечать на лишние вопросы, ему сейчас категорически не хотелось.
Его опасения были напрасны никого на подходе к дому, ни в самом подъезде он не встретил. Все постояльцы приобщились к общему торжеству и сейчас толи прибывали в «праздничном состоянии» или приближались к нему. Так, что беспрепятственно проникнув к себе в комнату, Нойс поскидывал с себя чужие шмотки и без сил повалился на кровать.
Глава 8
Вечером следующего дня Фред направился в «Сказочную трапезу», где у него была назначена встреча с Санчосом. Всю ночь и последовавший за ней день он провел в отрубе отрезанный от остального мира – миром снов. Что снилось ему, он не помнил, да и в принципе не придавал сколь значимого значения сновидениям, считая, их не более, чем просто снами и ничем другим иным.
Поэтому встав на закате солнца, он умылся, сбрил успевшую отрасти щетину и облачился в свежие одежды. Затем спустившись вниз поздоровался с жестоко мучившейся похмельем синорой Гарбужей чей изрядно помятый вид свидетельствовал о крайне «радостно» проведённом времени накануне. Затем отказавшись от любезно предложенной рюмочки сославшись на абсолютнейшею нехватку времени отправился прямиком в заведения Самюэля Пузо. По дороге ему, как и следовало ожидать того, не попался ни один трезвый горожанин или гость города. Несмотря на вчерашний конфуз на свадебном пиршестве в особняке дона Виолетти пьяны оставались верными своим традициям продолжая праздновать это пусть и замаранное в прямом смысле этого слова торжественное событие. Что происходило с молодожёнами и их гостями, Нойс не знал, но зато был твёрдо уверен, в том, что такое «празднование» запомниться им до конца жизни, пока смерть не разлучит их.
Стоило Фреду только ступить на порог «Счастливой трапезы», как на его обрушился целый шквал громогласных голосов, естественно, все они на разный лад и тон пересказывали вчерашнее побоище на свадьбе у четы Виолетти, выдвигая каждый свою собственную версию случившегося. Как и предполагаюсь на второй день, когда монополия хапуджан исчезла, поток желающих продолжить празднование хлынул атаковать питейные заведения. Народу у Пузо набилось столь много, что не только яблоку негде было упасть, но и опрокинуть рюмашку так чтобы не задеть локтем соседа совершенно не представлялась возможным. Сэм уже привычно, вынес столики на улицу, чтобы немного освободить пространство, только вот это самое пространство упрямо продолжало заполняться всё новыми и новыми посетителями, желавшими немного «подлечиться» или просто «пообщаться».
Покуда Фрэнос пробирался через скопление столиков и стульев ему довелось выслушать целую уйму слухов и домыслов от самых нелепых до самых абсурдных. К, примеру, один лысоватый синор с длинными усами, уверял свою большую далёкую от трезвости, как далёк юг от севера, компанию, что сам дракус пожаловал поздравить молодых, едва не утащив невесту с собой в своё болото – так сильно она приглянулась ему.
По другой версии высказанной мрачного вида синором восседавшем, почему-то задом наперёд на стуле выходило, что главным виновником всех несчастий и бед постигших поместье Виолетти служил Магнолиус, вздумавший ни с того ни с сего лично прибыть на свадьбу. Но обидевшись, что ему не нашлось места за столом, обрушил свою ярость и гнев на гостей, едва не спалив их магическим огнём. И если бы вовремя не подоспевшие намордники: успевшие потушить занявшееся магическое пламя быть большой беде уверял он. Как доказательства правдивости своих слов демонстрируя грязную, дурно пахнущую манишку, что была на стюардов тем вечером обслуживающих гостей дона Виолетти.
Нойс старался особо не прислушиваться к точившимся вокруг разговором ища глазами Санчоса и не находил его нигде, что вовсе не означала, что старый приятель проигнорировал встречу, если принять во внимание, что с самого утра, он в этом не сомневался свободных мест тут было просто не сыскать.
Постояв немного возле стойки, он дождался Пузо, пока тот освободиться и замахал ему приветственно рукой. В ответ тот расплылся своей фирменной, широченной улыбкой и что-то шепнув на ухо помощнице своей, подошёл к наемнику.
– Рад тебя видеть во здравии Фред,– протянул он руку для рукопожатия. Поздоровавшись, он тут же продолжил, – тебя ждут – следуй за мной.
Пузо отвёл его в самый конец трактира, где выходила дверь на кухню.– Попутно, ты решил устроить мне экскурсию?– шутя, произнёс Нойс, когда Сэм открыл дверь ведущей в место святое святых «Счастливой трапезы», приглашая следовать за ним.
– Если только у тебя возникнет такое желания, то, пожалуйста!– весело подмигнул он, явно пребывая в добром расположении духа, еще бы, сколько клиентов сегодня у него было.– Но не сейчас, так как тебя поджидают уважаемые люди.
Сразу же за дверью на кухню имелась другая справа. Наёмник не знал о существовании этой комнаты и когда хозяин распахнул её перед ним, он ещё более удивился, увидев там за одним столом Санчоса, Мандарина и Старика вместе взятых.
– Заходи, заходи, не стой на пороге,– замотал приглашающе ему Мандарин вилкой.
Пузо не стал сам заходить, молча закрыв за наемником дверь.
–Всё, как в старые добрые времена,– произнёс Фрэнос, присаживаясь за единственно оставшийся свободный стул. Перед ним на столе уже лежала, заботливо наполненная поджаренным мясом и свежими овощами полная тарелка.
– Теперешние тоже ничего себе так, не дают соскучиться… парировал весело Мандарин, насаживая на вилку ещё пышущий жаром кусок мяса.
– На счёт скуки, здесь ты прав пожалуй.– Фред обвёл пристальным взглядом всю компанию. Мандарин, как всегда имел вид беззаботного повесы, Санчос немного хмурился, но выглядел вполне умиротворённо, Старик же был задумчиво-спокойным. Затем продолжил.– Хотя я не прочь иногда и поскучать немного, особенно после успешно выполненного контракта, когда карман приятно оттягивает увесистый кошель динаров, а впереди какой-то промежуток времени сладостного дуракаваляния в компании приятной…
– Да уж с динарами никогда не бывает скучно!– подтвердил со знанием дела цыган, блеснув золотом зубов.
– Я имел несколько иное в виду… многозначительно произнес Нойс.
– Я, тоже весело скалясь,– небрежно ляпнул Санчос.
– Эй, народ вы вообще, о чём сейчас толкуете?– Непонимающе застыл Мандарин, схватившись рукой за бутылку, как за спасательный круг.
– Насколько я понимаю о денежных знаках и связанных с ними удовольствиях,– попытался, прояснит ситуацию самый возрастной и как следствие самый мудрый и опытный участник этого заседания Старик.
– Тогда понятно, но их зараза никогда не бывает много, я имею в виду денег. Они имеют одно неприятное свойство быстро улетучиваться в неизвестности. Впрочем, удовольствия тоже не длятся вечно, они или быстро заканчиваются или быстро приедаются, тут уж с какой стороны смотреть на этот вопрос…
– Но сегодня я думаю, о первых, как и о вторых, мы не станем дискутировать,– предпринял решительную попытку, перехватить инициативу у начавшего было, углубляться в философские дебри Мандарина Старик.
Последний на удивление легко сдал свои позиции, разливая по бокалам скрутиловку,– в самом деле, что мы о деньгах, да о деньгах…
– И удовольствиях,– продолжая ухмыляться, напомнил цыган.
– По мне так настоящее удовольствие видеть вас всех здесь и сейчас за этим столом, живыми и здоровыми,– высказал своё мнение Старик.– Подумать только столько лет, мы вот так не собирались вместе.
– За это я считаю надо выпить!– тут же предложил тост Мандарин и все согласно закивали головами. Чокнувшись, друзья опустошили свои бокалы и приступили к трапезе, приправляя её неспешной беседой.
– Кстати в продолжение темы денег,– нарушил звуки работы столовых приборов Старик, до меня дошёл слух, что пострадавшие гости недавнего свадебного мероприятия выставили довольно таки приличный счёт моральной компенсации за этот инцидент связанный, как с магической разборкой, так и этим хм, специфическим потопом.
– Есть серьёзно пострадавшие?– как бы, между прочим, поинтересовался Фред, ковыряясь вилкой в своей тарелке.
– На счастье обошлось без жертв. Правда принесён немалый материальный убыток чете Виолетти: частично разрушена крыша, повреждён фасад, выбиты стёкла, прилегающая к особняку территория, превратившаяся в единое смердящее болото. Плюс безнадёжно испорченные дорогие гардеробы, у гостей ушибы и царапины, оскорблённая честь и достоинство, особенно тяжело, как ни странно это говорить переживают приглашённые варвары, оказывается, окунуться в дерьмо для них смертельное оскорбление и они уже поклялись жестоко отомстить тому, кто осмелился проделать такое с ними.
– Имя виновника уже стало известно? – озвучил Мандарин вопрос, который у всех вертелся на языке.
– Пока что нет. Созванная следственная комиссия только приступила к расследованию этого, несомненно, самого резонансного дела, последнего века, так, по крайней мере, об этом во всеуслышание заявил городской управитель.
– А, что Луциус по этому поводу говорит?
– Пока что ничего, молчит, как в рот воды набрал, воздерживаясь что-либо комментировать. Дело-то весьма щепетильное, в нём по моим сведениям замешены намордники, а это как не крути юрисдикция Совета короля.
– И, как часто он собирается, я имею в виду этот Совет?
– Я почём знаю, меня эта тема некогда не занимала, я думаю, Санчос более информирован в этом плане… Перевёл взгляд Старик на своего бывшего подопечного.
Цыган в ответ пожал плечами,– я признаться сам впервые слышу о подобном органе. На моей памяти он ещё никогда не собирался, а может и собирался да я не знал о том, кто его знает…
– Совет короля,– степенно начал вещать Старик, словно перед ним сидели не матёрые профессионалы, а совсем зелёные юнцы начальных классов.– Это сборище духовенства, магов и толстосумов, скликаемое по каким- то особо важным поводам, для принятия судьбоносных, особо важных решений касающихся всего королевства. Его созывает непосредственно сам король или одна из сторон входящих в Совет. Намордники для справки являются членами это Совета, так что с обвинениями в их адрес надо быть поосторожней.
– Разве мало свидетелей, в том числе из благородных видевших пятёрку магов творивших волшбу?– не удержался, спросил Нойс.
– Это не является прямым доказательством причастности намордников.– Тут же парировал бывший наставник.– На них по моим сведениям не было никаких опознавательных знаков, кроме серых хламид. Да мало ли кто мог раздобыть и напялить их на себя? Может они вообще являлись на самом деле какими-то магами-ренегатами из-за океана, нанятыми для дерзкой акции к примеру?
– Возможно, но наверняка их могли опознать кто-то из участников застолья.
– Могли, конечно, да вот только таковых что-то совсем не видать и не слыхать. Может, ты хочешь выступить в качестве свидетеля в этом деле?– усмехнулся Старик, хитровато поглядывая на смутившегося от такой постановки вопроса Нойса.
– Забавно это будет конечно,– выдавил из себя улыбку он. – Признаться мне такая мысль даже в пьяном угаре не пришла бы, чтобы я тесно сотрудничал с дознавателями…– Фрэнос покачал головой,– это, что-то из разряда фантастики не иначе как.
– Давай соглашайся, тем более фантастика всегда в моде!– поддержал Мандарин неформального главу преступного мира Пьянтуза.– Луциус обеспечит тебе защиту, а Виолетти даже может деньжат подкинет, ежели появится возможность что-либо сбить с этих ценителей Древности.
– Ты знаешь покойниками деньги совсем не за надобностью… сразу расставил точки над «i» Фред, упреждая все подначки и издевки друзей.
– Ладно-ладно пошутили малёха и хватит,– вновь завернул в русло делового разговора Старик.– Виолетти я не сомневаюсь, ещё предстоит ответить на ряд неприятных вопросов, связанных с древним артефактом, но мне сейчас крайне любопытно совсем другое, а именно- с кем эта пятёрка так безуспешно сражалась? Признаться, я весь в предвкушении нахожусь, и как подозреваю не я один. Так, что, рассказывай и желательно в подробностях, раз тебя угораздило принять участие в этом захватывающем мероприятии.– Все воззрились на Фрэноса, даже жевать перестали.
– Особо тут поведать нечего,– начал говорить он, зная, что всё ровно от него не отстанут с расспросами.– Хочу особо отметить, что эта пятёрка состояла из далеко не слабых магов, которые безуспешно старалась одолеть совершенно ничтожного на вид человечка. Как выяснилось нашпигованного, как бродячий пес блохами неимоверна сильными артефактами, позволившими ему в итоге выйти победителем из этой не простой схватки.– Он как помнил, пересказал, все, перипетии недавнего сражения.
– Какой, однако же, забавный персонаж, этот, как ты выражаешься «круглый синор»… задумчиво теребя короткую бородку, произнёс Старик.– Тебе точно не доводилось ранее с ним пересекаться никогда?
– Ни разу,– не моргнув глазом соврал Нойс, не желая слушать насмешки и подколки, что неизменно последовали бы, упомяни он про тот случай на дороге. Поэтому, он деликатно перевёл стрелки,– возможно, его лучше знает Санчос, который также имел возможность близко с ним познакомиться. У них даже возникло некое недопонимание, из-за того, кто более достоин, владеть одной весьма ценной вещью? Не так ли?
Все вопросительно перевели взгляды на цыгана и, хотя тот было видно не испытывает сильного желания говорить на эту тему, но всё же не мог проигнорировать этот вопрос, не удовлетворив всеобщего интереса.
