Алек Д'Асти
Красная пыль
– Все равно, – хрипловато бросила в ответ Ракуна, поставила пустой стакан на подиум и призналась. – Тот особняк в опасной зоне… когда я очнулась в медкапсуле, Лаура допросила меня. Тщательно. Я не стала запираться – голова была, как чугунок. Вывалила ей все о том, как папаша науськивал Арнеса напасть сначала на Патруль, а потом, когда не вышло, на сотрудников Эксперта, Техников. Госпожа Орингер умеет правильно задавать вопросы и слушать, а учитывая наличие у нее того белого монстра и их семейное «Дотла, за каплю нашей крови!»… полагаю, Тухлый сейчас догорает вместе с его любимым транспортником где-нибудь в топке на окраине Дока. Или уже догорел… наверное, и горсти не осталось. Арнес все-таки получил свой полный погребальный обряд, как и полагается Ору – с трупом врага в подложке. Сволочь.
– Сочувствую тебе, – вздохнула Арманда, осторожно тронув поникшую собеседницу за плечо, и неожиданно сменила тему. – Твоя спина, девочка… – Уна вскинула голову, ожигая излишне осведомленную даму нехорошим вглядом, но Госпожа Аксар быстро пересела на подлокотник ее кресла, совсем близко, и зашептала горячо. – Шрамы. Это как послание, понимаешь? Трансляция в мир на открытом канале. Чтобы их видели все твои самые близкие, а главное, чтобы ты видела. Каждый день, каждый час… мгновение. Он убит, но все продолжает говорить с тобой. С окружающими тебя людьми. Цеплять, стеснять, мучить и заявлять свои права.
– Так вышло, – глухо ответила на это Уна, обхватывая себя руками. – Ничего не поделаешь. Они поблекнут со временем и будут не…
– Нет, так не пойдет! – возмущенно заявила Арманда, подскочила с подиума и выволокла из-под него длинный деревянный контейнер на колесиках. Откинув крышку, она придирчиво уставилась на его содержимое. Ракуна, не выдержав, поднялась из кресла и подошла, с любопытством заглянув внутрь объемистого хранилища.
Ларь был под завязку забит эскизами, склянками, флаконами, палитрами, кистями, связками длинных карандашей, мелков и необычных острых стеков в отдельных коробочках. Госпожа Аксар вытянула из стопки испещренный витыми орнаментами плотный лист, показала его Ракуне и заговорщически подмигнула ей:
– Это будет твое послание, понимаешь? Только то, что ты захочешь сказать. Можно сначала временный рисунок сделать, попробовать. А потом…
– Нет, – безо всяких сомнений выдохнула Уна. – Сразу. Сделайте сразу, пожалуйста.
– Хорошо, лапушка, но это занятие небыстрое, успеем даже поужинать в процессе, – воодушевленно затараторила Арманда, одновременно выставляя на подиум флаконы и коробочки. – Будет немного саднить после. Я присыплю специальной пудрой, она очень быстро впитается, но все равно нужно будет потом осторожненько, если вы с Лео… э-э-э… то есть, вы… или еще нет? М-да, такт – мое все. Деликатность где-то там же валялась, надо подобрать. За ширмой специальная лежанка, видишь? Маечку можно положить сюда, волосы лучше придержать, чтобы прядочки не выпадали… пакля? Какая пакля? Не вижу паклю. Чистейший шелк! Ты очень красивая, перестань, это даже не смешно. Наверняка наш угрюмый молчун Цветик втрескался с первого взгляда, бедолажка, а потом в спешном порядке, буквально на ходу, осваивал искусство обходительной речи: спасибо, пожалуйста, будьте так любезны… что?! Болтал без умолку? Серьезно?! Вот это номер! Ой, как ты замечательно смеешься… Угу, начинаем. Захочешь еще похохотать, говори – сделаем перерывчик, у меня там салат, карамельно-грушевый тарт, рогалики и какао. А потом у тебя еще третий этап, уже в другой части города. Готова?..
* * *
Казалось, что все поверхности вокруг состояли исключительно из желто-оранжевых кирпичиков – невысокие дома, мостовая, низкие изгороди, теплые, шершавые стены с понатыканными то тут, то там цветочными горшками…
Узкая улочка обрывалась вниз, под горку, прямо навстречу заходящему солнцу. Дальше были только высокие литые перила и глубокое ущелье с танцующими в темной глубине разлома стайками зондов. Уна растерянно оглянулась: «Так, куда теперь? Адрес верный, но… вечер уже, стемнеет скоро. Странно. Арманда сказала, чтобы непременно сегодня – третий этап, все такое».
Никаких административных строений поблизости не было, только частные дома, облепленные пушистыми деревцами и клумбами.
Справа, совсем недалеко, раздался оглушительный грохот и слегка неуместное для такого тихого района: «Бля!»
Длинный ангар в половину улицы загромыхал, распахивая окованные металлическими кольцами ворота, и выплюнул несколько крупных катушек в компании с быстро набирающей скорость бочкой без дна. Уна резво отпрыгнула, метнувшись под чей-то низкий балкончик, и вся эта катавасия с шумом пронеслась мимо, выбрасывая в стороны петли размотавшихся проводов и отрезок какого-то толстого кабеля.
Из полутьмы ангара вышел Иллеон Экгер, собственной персоной, вытер руки о серую от пыли майку и невозмутимо проследил за движением сбежавших «предметов интерьера» вплоть до их мощного, звонкого удара о перила ограждения. Катушки повалились одна на другую, а бочка неожиданно встала прямо, приосанившись.
Застывшая Ракуна сглотнула, не веря своим глазам: «Но… сорок восемь часов! Вернее, уже меньше, но… а третий этап? Как же так, не пойму…»
Из утопающего в петуниях окна соседнего домика высунулся помятый морщинистый лик в косматой бороде и скрипуче поинтересовался у нарушителя спокойствия:
– Опять ограждение на прочность проверяешь, шкет? Не пришибло хоть никого?
– Ситуация под контролем! Угроза миновала, все могут покидать временные убежища! – улыбнулся старику Лео и прищурился на катушки: «Так, сорок восемь минус… ага, у меня в запасе еще двадцать девять часов и семнадцать минут. Успею. Сейчас их обратно приволочь или позже, когда закончу уборку?» – краем глаза он заметил тонкую фигурку у противоположной стены, повернул к ней голову и растерянно моргнул.
Обновленная Уна, совершенно разбалованная до этого всеобщим вниманием, задрала нос повыше, поправила юбку, красиво продефилировала до стоящего столбом Экгера, обошла амбала по кругу, интересничая, и медленно рассмотрела его с ног до головы, подмечая детальки: грубые штаны с жесткими вставками на коленях, пояс с инструментами и множеством отделений; широченные плечи, измазанные чем-то черным, словно он весь день мешки с углем тягал; золотистые на концах отросшие волосы, очень ярко выделяющиеся на чумазом лице глаза, оглядывающие неожиданную посетительницу не менее внимательно, чем она его, и тоже подмечая детальки.
Сморщенный лик в косматой бороде оценил быстро накалившуюся обстановку и нырнул обратно в петунии, немного поворчав напоследок.
Лео без слов взял Уну за руку, утянул в огромный полутемный ангар и захлопнул створки ворот, одну за другой. Осмотрел рыжую снова, очень жадно. Шагнул ближе, наклонился, касаясь носом ее уха, и прошептал ей:
– Помнишь, мы поссорились тогда? Перед тем, как нас забрали? Я был прав?
– О чем ты? – Уна чуть повернула голову, подставляя ему губы, отвечая на его быстрые поцелуи.
– Тебе ведь ужасно… невыносимо скучно без меня, – пояснил Лео ей в подбородок. – Серо, невкусно, тоскливо. Признавайся.
– Признаюсь, да. Без тебя никак. Не могу, – каждое слово ей приходилось выдавливать из себя, пугаясь от их такого непривычного сейчас звучания.
– Отлично, – кивнул довольный этим коротким диалогом Лео, с сомнением покосился на прикрытую маечкой спину подруги и, аккуратно подхватив ее под зад, понес куда-то вперед, а потом еще в сторону и наверх по широкой, уже полутемной лестнице.
Уна с чувством обняла его, крепко обхватив ногами, разгоряченного, пропахшего пылью, солнцем и тем самым, уже таким знакомым и, видимо, жизненно необходимым для нее навсегда запахом. Лео толкнул плечом дверь в одну из комнат, прошелся и осторожно ссадил Ракуну на кровать, предупреждая:
– Я быстро. Не уходи никуда, – решив, что все это прозвучало как-то неубедительно, он снял с себя майку и повторил. – Я быстро.
– Поняла, —.согласилась Уна и проводила взглядом удаляющуюся широкую спину, отметив, что запираться молодого Экгера не научили от слов «совсем», «нигде» и «никогда».
За приоткрытой дверью ванной комнаты мощно зашумел душ. Ракуна нетерпеливо вздохнула – результат их с Армандой многочасового труда чуть саднил, почесывался и явно жаждал зрительского внимания…
Маечка была небрежно брошена в кресло у окна, а рыжая грива заново скручена в более высокий, плотный пучок. Уна один за другим стянула свои смешные ботинки, задвинув их под кровать, и с улыбкой закружилась на месте: «Как круто… словно стоишь на теплом песке в белоснежной рубашке на голое тело, и солнце обволакивает, жарко пронизывая, выставляя напоказ, обнажая все контуры тела, но прикрыться не хочется. Совсем не страшно и не стыдно, а очень даже тепло и весело. Без багажа. Налегке».
Лео наскоро вытерся, кое-как обмотался совершенно несерьезного вида полотенчиком, в спешке выскочил из ванной и тяжело уставился на порхающую по комнате в одной юбке Уну – рубцов на ее спине больше не было.
Ровные, очень сложные черные орнаменты протянулись вертикальными узкими полосками, заключив внутри себя искусно прорисованные спецсимволы с Лисьей планеты – зашифрованные слова, выражения, целые фразы.
Лео поймал закружившуюся до дурной головы девицу за плечи, развернул к себе спиной, придерживая, и внимательно рассмотрел еще немного припухшие узорчатые полосы. Ракуна вдруг хлопнула себя по лбу, фыркнула и заявила:
– Блин, я поняла, почему «сорок восемь часов» и к чему были все эти намеки Арманды! – старательно сложив пальцы фигушкой, она сунула ее через плечо, под нос хитро улыбнувшемуся Экгеру и расхохоталась. – Вот тебе, а не секс, понял? И еще десять раз по столько! Чего ты там планировал-то? Отобрать шмотки и не выпускать из койки? Щ-щ-щас, размечтался! У меня вот, видишь, спина? Еще пудра была, но уже впит…
Горячие жесткие ладони легко скользнули за пояс изумрудной юбки, неспешно огладили и бесстыдно прихватили так, что Уна забыла окончание своей фразы и выгнулась, закрывая глаза.
– Юбка – это хорошо-о-о, это пра-а-авильно, – промурлыкал в рыжий затылок Лео, не выпуская ееиз рук. – Символы… я их не знаю, научишь? Нашепчи-ка мне, давай… – он наклонился, подставляя ухо застонавшей от его прикосновений Ракуне. – Что там написано, скажи…
– Много… много всего. Мне… это нужно. Еще… не останавливайся, еще…
– Давай, я жду.
Зеленая юбка плавно скользнула на пол.
– Коротенькие полоски – это… ох, спятить можно. Коротенькие полоски – это отдельные слова: страх, отчаяние… Лео, еще… гордость, надежда, симпатия, стыд, нежность…
– Говори, говори.
– Страсть…
– И последняя полоска, дли-и-инная такая… от шеи, вдоль позвоночника, до пояса. Что там?
– «Исцеленная твоей любовью».
– Я люблю тебя. Люблю, люблю… люблю… Уна, любимая…
* * *
– Блин!
Рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, произошло какое-то мощное волнение. Уна приоткрыла один глаз – утро было еще совсем бледненьким, до конца не проснувшимся и томным. Обнаружив себя лежащей на животе в белоснежной постели, Ракуна со вкусом зевнула, ткнулась в подушку и принюхалась. Белый цвет сменил свою обычную свежую тональность, приобретая более теплое, мягкое звучание.
– Е-мое!
Волнение усилилось, грозясь опрокинуть не только кровать, но и все окружающее пространство навзничь. Послышался какой-то шум, хлопанье ящиков и несдержанные ругательства. Уна выглянула, присматриваясь.
– Как я мог забыть?!
Взъерошенный, ужасно злой на себя, рельефно голый Иллеон ожесточенно рылся в ящиках светлого комода. – Придурок долбанный!
– Похотливое животное… – поддакнула ему Уна и вознамерилась еще подремать, но Лео с радостным возгласом добыл что-то темное и быстро забрался обратно в постель, подсунув Уне под нос, в теплую одеяльную норку, черную матовую пластину:
– Подожди, не спи. Третий этап же! Я уже подписал этот Стилл, теперь ты. Надо было еще вчера, при встрече… идиот, облажался по полной! Вот здесь, провести пальцами, и… да, все. Все. Доброе утро, Госпожа Экгер! Ну, не спи-и-и, я это… соскучился. И завтрак хочу, У-у-уна-а-а…
Глава 2. Два человека
Холмистое побережье вздыбилось острыми макушками открытых бирюзовых шатров, кончики венчающих их длинных флажков подрагивали, змеились на легком ветерке.
Лорна придирчиво осмотрела белый песок у себя под ногами, затем океан справа, после – безоблачное небо сверху, золотистый пригород Полиса вдали, и удовлетворенно кивнула – место для предстоящего Феста было выбрано идеально.
Госпожа Экгер, не глядя, отбросила куда-то в сторону свои светлые туфли и босиком прошлась до кромки воды, озадаченно рассматривая приподнятое над мелководьем массивное нечто, окруженное деревянными мостками.
Огромную ажурную сеть до отказа начинили хрустальными шариками, гирляндами, кругляшами маленьких зеркал и водрузили все это на утопленную в лазурную воду толстую сваю. Привязанные на конструкцию широкие синие ленты разлетелись в стороны, небрежно опутав собой перила мостков. Получившийся при этом осьминог неловко свесился со своего постамента и выглядел уставшим. Инспектирующая площадку Госпожа Экгер прищурилась на провисшую с одного бока конструкцию, сняла с пояса свое голубоватое Стекло и сделала несколько отпечатков объекта с разных ракурсов, немедленно отправляя их заинтересованному лицу – автору оригинальной идеи.
Светлый коммуникатор на скуле у Лорны тут же возмущенно запищал, разразившись отчаянными тонкоголосыми тирадами:
– Нет, ну нет же! У него должен быть каркас внутри, каркас! Он висит как говняшка… он неупругий, понимаете?! Ой, то есть, доброго денечка, сиятельство! Здрасте вам! Это… это я, Мика из стрижей Господина Аллиэнна. Микаэль.
– Я уже догадалась, здравствуй, – улыбнулась Лорна и удрученно посетовала. – Да-а-а, он сплющился и ни-че-го с этим не поделаешь. Слишком тяжелый.
– Карка-а-ас! – богомол вспыхнул ядовито желтым, в попытке передать страдания молодой творческой личности как можно более точно. – Вы же видели отпечатки с Серой? Ну, из белых степей? У меня там два осьминога собрано, разных, и еще много всего. Надо… надо под углом! А-а-ай… как объяснить-то?!
– Не понима-а-аю, – протянула Госпожа, подначивая ее, и поцокала языком. – Может, схемку пришлешь?
– Ох, – мгновенно и навсегда расстроилась Мика. – Я их не делаю. Вообще. Не умею. Шеф сказал не сдерживаться, шабашить сразу на живую, без черновиков, чтоб вдохновенье не пропадало. Я сначала основу накручиваю, а потом подправляю, дополняю. Конечно, фигулина может и развалиться в процессе – меня вот так в прошлом году аж два раза по голове арматурой тюкнуло, поэтому…
– Поэтому собирайся, я жду тебя здесь, – перебила ее Лорна и, не давая вставить ни слова, категорично заявила. – Иметь талант – это очень непросто, Микаэль. И ответственно. Ты давно уже не та маленькая девочка с пирамидкой из сломанного стула. Кстати, пирамида у нас тоже планируется. Особая, заполненная летающими синими фонариками… ты ведь любишь синий, правда?
– Да, – тихо всхлипнул связист, сменивший окрас на печальную охру. – Это мой любимый, самый любимый цвет… – печальная охра призадумалась и вспыхнула радостным лимоном. – Ой, забыла! Мне же надо передать рыжунчику… Уне платье! Очень-очень-очень ультрамариновое. Шеф пока не появлялся, занят, и как мне теперь…
– Добро пожаловать на Си-и-иний Фест, – пропела ей Лорна, снова оглядев оттопыренный зад осьминога. – Я выслала тебе приглашение. Патруль поставлен в известность. Глава Полиса не возражает. Возьми с собой друзей, группу поддержки, так тебе будет спокойнее. Госпожа Аллиэнн уже заказала посадочные площадки на окраине Полиса и подготовила к прилету гостей левое крыло белого поместья. Младшие Экгеры вас встретят и проведут познавательную экскурсию по городу.
Богомол пощелкал немного, сменил окрас обратно на ярко-белый и решительно выдал:
– Да! Все верно! Я согласна! Спасибо, сиятельная Госпожа! Все, отключаюсь… – приглушенно, вторым фоном, коммуникатор грянул восторженным гулом и уже отдалившимися возгласами Мики. – Хватит орать! Вы… вы по какому поводу здесь стабунились, а?! Вам тут что? Дортуар?! Фить-фить отсюда! Мне необходимо личное пространство! Мероприятие на носу! Всех грез средоточенье! А вы лезете с опухшими рожами! Фу, пьянь! Не база, а форменный бардак! Всех с собой?! Совсем сбрендили?! Вон! Возьму на Фест исключительно трезв… ой, как его отключить-то?.. А, вот.
Госпожа Экгер похихикала, сняла с головы притихший коммуникатор и обернулась.
Закованная в синее платье-футляр Советница Дэй, сцепив руки за спиной, стояла неподалеку и отрешенно рассматривала линию горизонта. Удивленная таким неожиданным визитом Лорна прикрепила Стекло и коммуникатор обратно на пояс, подобрала цветастый подол и как была, босиком, направилась к высокородной гостье.
Дэй вздохнула, заговорив монотонно, сдержанно, без всяких вступлений, будто продолжая давно начатую беседу:
– Три дня назад было досрочно завершено рассмотрение конфликта «Аллиэнн-Нотбек». В результате Лекс и Рэйлеон назначили Роксара Джо Элборха Орингера опекуном Аритэ. Вернее, надсмотрщиком. Сайлас взвился и устроил скандал, но быстро поутих. Чересчур быстро. Около часа назад Элборх прибыл за девочкой на Лисью, зашел в стеклянный Купол, а Рита… Аритэ оказалась мало того, что снова на транках, так еще и вооружена – под ее просторной красной пижамой обнаружился особый Скиннер. Алый. Усатый. Сетеобразующий. Полный комплект: когти, чешуя, спецпластины, генерирующие плотную красную сеть – свихнувшуюся злую Огневицу. Мощную, разрушительную. Аритэ потребовала, чтобы Ор убрался восвояси, но Элборх не отступился. Как и всегда. Тогда Аритэ одним ударом снесла сетью весь правый скат Купола, осыпав Орингера осколками, но тот лишь посмеялся, отряхиваясь. Я не представляю, что он там сказал девочке после, но Рита ни с того, ни с сего разоружилась, покинула полуразрушенный Купол и сама зашла в Громкий. Элборх немедленно объявил ее алый Скиннер своим трофеем и загнал еще искрящегося щелкуна в объемистый спецконтейнер, подгоняя огоньком на рукояти. Затем Ор нецензурно послал Сайласа в известном направлении и отчалил к себе на Серую.
– Значит, никто не пострадал? – приподняв бровь, резюмировала Лорна, но Дэй на это лишь устало качнула головой и понурилась, пробормотав:
– Пока никто, но, думаю, Риту ждет незавидная участь. Лаура наверняка уже в курсе, что девочка попыталась напасть на ее любимого, а ныне единственного племянника, и…
– Все возможно, – пожала плечами Госпожа Экгер и с хитрецой покосилась на высокородную даму, уточняя. – Вам нужна моя консультация, как долгоиграющей супруги чрезвычайно взрывного вояки? Хорошо. Один вопрос: Борх заставил Аритэ пройти сквозь тесную смотровую башенку на макушке Громкого? Или…
– Или, – с пониманием улыбнулась Дэй. – Черный кашалот Орингера открыл для нее самый широкий из своих боковых шлюзов – в грузовое отделение. Элборх осведомлен о недуге Риты.
– Как мило, – язвительно подметила Лорна и, чуть наклонившись, негромко, почти шепотом сообщила Советнице. – А ведь он мог запросто ударить красный Скиннер огоньком, а после утрамбовать вашу родственницу вместе с ее пижамкой и красным щелкуном в тот самый спецконтейнер, потом запаять крышку магнитными скобами и именно в таком компактном, очень удобном виде транспортировать Аритэ на Серую. Думаю, Нотбек захлебнулась бы собственными криками еще при взлете, разбивая костяшки и голову о жесткие, душные стенки. Впрочем, ей бы и спятившего от огонька, давящего Скиннера было вполне достаточно, – Госпожа Экгер вновь на мгновение задумалась и колко осведомилась. – Любопытно, а когда меня продавали Экгерам, хоть кто-нибудь из Совета проявлял обеспокоенность за мою дальнейшую судьбу? Впрочем, о чем это я? Для многих я до сих пор есть Красная Пыль на тонких ножках. Редкий экземпляр.
– Очень редкий, – невозмутимо подтвердила Дэй, не отводя от порозовевшей Лорны спокойного взгляда, и уточнила. – В каком-то смысле, экспериментальный, удивительный, инновационный.
– Вот как? – прищурилась на нее Госпожа Экгер. – Аритэ угодила к Орингерам, Сайлас теперь наверняка подлежит аресту или взысканию, завтрашний Совет требует от всех его участников максимума сил и внимания, а вы вдруг решили полюбоваться океаном, поболтать со мной и заодно сделать мне такой вот… сомнительный комплимент?
– Все гораздо проще, – хмыкнула Советница. – Я лишь желаю дополнить те сведения, что предоставил тебе недавно мой сын. Ты всегда так жадно искала информацию об окружающем мире, но почему-то ни разу не поинтересовалась обстоятельствами собственного появления на свет.
Госпожа Экгер склонила голову к плечу, посверлив Советницу неподвижным взглядом, и прояснила:
– Отчего же «не поинтересовалась»? Уже имея Исключительный Стилл, я нашла того дельца, что меня инкубировал, но встречаться с ним и не подумала, лишь какое-то время наблюдала со стороны, как он выводит все новые и новые породы кур на своей ферме и инкубирует будущих садовников и кулинаров, на которых он был и есть большой спец.
– И тебе не показалось это странным? – усмехнулась Дэй. – Курицы, голуби, цветочки, садовники… оп! Красная пыль в теле довольно воинственной, умной и временами опасно хладнокровной Светлой, пш-ш-ш, снова курицы, вихрастые голуби, цветочки на продажу…
Вслед за своей визави, Советница сняла с ног тесные туфли, прикрыла глаза от удовольствия и основательно потопталась на белом песке, ощущая щекочущие прикосновения прогретых на солнце песчинок.
Судорожно сглотнувшая Лорна хрипловато предположила:
– Он мог купить схему для инкубирования, просто чтобы попробовать, и…
– И остановиться после, получив такой невероятно удачный и прибыльный результат? – звонко рассмеялась Дэй и покачала головой. – Нет, девочка. Так не бывает. Человек всегда хочет еще. Мы, как и Гелии, действуем в своих интересах.
Советница пощелкала пальцами, и к ней из-за холмов беззвучно спланировал изящный серебристый Симплекс-скат, подставляясь боком. Дэй сняла у него с подножки две белые матовые пластины, тоненькой стопкой протянув их насупившейся Госпоже Экгер.
Лорна приняла пластины, медленно провела пальцами по нежной поверхности первой и напряженно рассмотрела появившийся на ней отпечаток худого синеглазого мужчины.
Советница вздохнула, дежурным голосом выдавая перечень данных из его личного дела:
– Техник Семнадцать. Неоднократные, несанкционированные проникновения и манипуляции в отсеке управления. Кража ценных пластин и деталей. Диагностировано нецелесообразное проявление эмоций. Неповиновение. Четыре попытки побега, и, наконец, побег с хищением коротнувшего белого штурмовика. Участвовал в войне генотипов на стороне Светлых, реконструировав угнанный им ранее Штурм. Был ликвидирован за год до заключения перемирия. Генотип считан, но в запасниках Нижнего Полиса обнаружен лишь его крохотный фрагмент, изъятый для идентификации экземпляра. Скорее всего, все остальное находилось и находится в частной коллекции…
Вторая пластина дрогнула, отображая тонкий бело-серебристый силуэт на красном фоне – женщину, запаянную в шипастые ремни и белоснежные доспехи…
– Аче Л’Ор, – продолжила Советница. – Оператор боевого Скина. Надсмотрщица. Загонщица. Чистильщик. Одна из бывших сотрудниц безопасника Орин Гера, после его бунта, поступившая в распоряжение Эк Гера. Бесстрастна. Высшая категория ценности. Участвовала в войне генотипов на стороне Совета. Убита в бою за год до заключения перемирия. Генотип находится в запасниках Полиса, но был ранее признан неперспективным, в виду присутствия вкраплений потенциально агрессивных Красных Гелиев. Список осуществленных Аче боевых операций, чисток и предположительное количество жертв – прилагается.
Лорна подняла на Советницу глаза, моргнула и растерянно оглянулась вокруг, словно в поисках поддержки.
Серебристый скат неторопливо обогнул покосившегося осьминога. Советница пощелкала своему транспорту пальцами, чтобы не шалил, и продолжила:
– Заводчик куриц и голубей лишь формально был твоим создателем. Кто был им на самом деле остается лишь гадать. Хм, у тебя прекрасная, очень красивая генная схема, парная: два человека – сильных, неординарных, и Красная Пыль в придачу, как некий случайно возникший после слияния генотипов бонус. Данные об особенностях твоего происхождения были высланы в Службу делопроизводства относительно недавно безымянным зондом. Я была под большим впечатлением и провела собственное расследование. С какой целью тебя создали неизвестно. Никаких Стиллов, фиксирующих сделку о продаже схемы инкубирования, пари или иных договоренностей я не обнаружила. Твой «папаша» настаивает, что схему и компоненты для инкубирования ему предложили на пробу в Нижнем Полисе, но кто предложил и при каких обстоятельствах он уже не…
– Я все поняла, – прервала ее Госпожа Экгер и чуть склонила перед Советницей голову. – Благодарю вас за информацию. Пластины, с вашего позволения, я оставлю себе. Мне необходимо обсудить это… все это с мужем.
– Непременно, – кивнула ей в ответ Дэй, глянула остро и продолжила, не давая своей собеседнице вставить более ни слова. – Кстати, мои поздравления – программа социализации, которая когда-то, на точке отсчета, была для тебя выбрана, успешно завершена. Конечная точка. Почти финал. Ты уже не та смешная, легкомысленная тростинка на пике Белого Купола. Иметь подобную родословную – это очень непросто, девочка. И ответственно. А потому, я жду тебя завтра на Совете. По Исключительному Стиллу, ты имеешь право присутствовать даже на закрытых заседаниях. Рэйлеон также будет приглашен. Кстати, Раш младший не имеет ни малейшего представления о теме и содержании нашего с тобой разговора – полный доступ к архивным узлам нашего семейства есть лишь у самого старшего из Хартов. Капитан должен быть один, чтобы судно всегда следовало выбранному курсу, а вот помощники… Ох, теперь все готово к завтрашнему Совету, я спокойна. До встречи, девочка…
Лорна понаблюдала за удаляющимся серебристым скатом Советницы, уселась на теплый песок, уложила белые пластинки перед собой, торопливо пролистнула первые изображения, порывисто вздохнула, разглядывая, пролистнула, осмотрев следующие, и снова пролистнула, и снова, и снова…
* * *
Гудящая рабочим рвением Черная Экспертная башня подверглась неожиданному, но вполне закономерному нападению – растрепанный, полыхающий гневом Иллеон рычащим ураганом вломился в темный минималистичный кабинет отца, с неприличным шлепком бросил ему на стол тонкую инфопластину и взревел:
– Какого хрена?! Это… это что?! Лишение меня лицензии?! Меня?! Как? Почему?..
Эксперт Экгер на это со скучающе-меланхоличным видом покачался в своем высоком рабочем кресле и неторопливо разъяснил ошалевшему юнцу:
– Довожу до вашего сведения, Техник, то есть, уже Ремонтник Экгер, что в ведомство Конторы попали не только динамические отпечатки ваших с многоуважаемой младшей Госпожой Экгер туристических изысканий на Серой, но и некоторые скрытые вами ранее на слепках пакеты данных, а именно – результаты сканирования Красным Ремонтного цеха, которые позволяют по секундам восстановить историю вашей расправы с дилером; заныканный вами в ту же папочку ночной диалог с еб… весьма опасным для общества Господином Орингером и, собственно, вся эта ловкая схемка с анти-сканом и выходом из-под защитной банки с целью приволочь на ваше непосредственное рабочее место трофейного аборигена. Тщательнейшим образом проанализ…
– Нет! Ты не можешь вменить мне… – в отчаянии взмахнул руками Лео, но был тут же громогласно осажен подскочившим с места, в мгновение разъярившимся отцом:
– Самонадеянное соплячье! – массивный черный стол жалобно крякнул от мощного удара кулаком. – Вменить тебе?! Дай-ка подумать… Легко! Тебе вменяется убийство при невыясненных, неоднократное нарушение двух десятков протоколов по технике безопасности, оставление рабочего места и ценной аппаратуры без присмотра, халатность, несанкционированное вмешательство в дела местных, конфронтация с Орингерами и… бля! Да уже перечисленного мной достаточно для присвоения званий «Мозгоеб года» и «Заслуженный Похуист Содружества»!
Зашипевший Лео, подскочил к отцу, перегнувшись через его вновь крякнувший стол, и заорал:
– Нарушение протоколов?! Конфронтация?! Убийство при невыясненных?! Всего-то, папуля?! Что-то я не припомню, чтоб тебя отстраняли от должности за подобные шалости, или твое сиятельство всегда было превыше буквы закона?! Я вскрыл высокое окно в особняке и прослушал… сообщение Совета о… о… ясно тебе?! Убийство, бля, при невыясненных!..
Рэй закрыл рот, оперся о стол руками и смерил своего всклокоченного двухметрового ребенка вмиг помрачневшим взглядом. Лео еще немного похорохорился, задирая нос, но все же угомонился и поник.
Эксперт покивал сам себе, хрипловато констатировал:
– Это многое объясняет. Оправдываться нет смысла. Так было нужно, – и отошел к стеклянным дверям, выходящим на смотровую площадку. – Мое сообщение на инфопластине ты до конца не осилил, я так понимаю? До половины-то хоть прочел, прежде чем говном забулькать? Давай, читай полностью, до последних строк.
Иллеон засопел, поднял со стола тонкий упругий прямоугольник и, покусывая губы, ознакомился с резолюцией Конторы и, как выяснилось, списком пунктов, согласно которым он смог бы сохранить свой квалификационный уровень. Осознав это, юный Экгер почесал темечко, мучительно покривился и жалобно протянул в сторону отцовской спины:
– Бли-и-ин, «Техник» и то же место работы при условии прохождения тестов по технике безопасности и охране труда? Ты серьезно? Это же… это четыре часа…
– Шесть, – поправил его Рэй и вновь посетовал. – Ты опять читал невнимательно!
– Ну е-о-о-мое, – заныл Лео, повторно шлепнув инфопластиной по темному столу. – Капец, пап! Не люблю я все эти инструкции, тошнит прямо! И, бли-и-ин, меня там, на посадочной площадке, ждет… Красный и…
– Десятый этаж, кабинет сто семь, – отчеканил Эксперт, предупреждая. – И чтоб никаких влево-вправо. Считай, что ты под арестом до выполнения предписанных обязательств.
– Шесть часов, – обреченно повторил Техник-Ремонтник, покосился на сердитого родителя и ехидно поинтересовался. – Поссать-то хоть выпустят или мне поднапрячься?
– Иди уже! – шикнул на него Рэй, приметил обеспокоенный взгляд сына и загадочно усмехнулся. – А с… Красным на посадочной я разберусь, не волнуйся. Накормлю, развлеку беседой, прогуляю. Вали, обормотина!
* * *
Цепляясь за скобы, Уна соскользнула с теплой макушки Красного, внимательно огляделась вокруг и насупилась – считать снующие вокруг Черной башни серебристые перевозчики было скучно, острокрылый Экспертный она уже рассмотрела, окружающие башню невысокие холмы и бурлящий водоворотами залив опять же никакого интереса для нее не представляли. Лео задерживался, и Уна присела на подножку Красного, в знак протеста развернув его соплами к входу в Контору.
