Алек Д'Асти
Красная пыль
Красный аккуратно причалил и замер, с трудом воздержавшись от клекота – Техник велел ему вести себя тихо.
Мостки оказались из какого-то странного, очень плотного, темно-серого дерева. Лео даже присел на секунду, трогая и восхищенно качая головой. Он впервые увидел нечто подобное – на ощупь толстые доски напоминали теплую матовую сталь. Воздух вокруг сначала зашелестел, а после наполнился посвистыванием и шепотками – на пристань, похоже, высыпал весь состав островного народца, такого же разномастного, как их несерьезные жилища. Лео задумчиво оглянулся, пытаясь высмотреть главного, но Уна лишь тихо шепнула: «Пока нет».
У черного Симплекса внезапно с шипением отвалился шлюз, рухнув прямо в высокий ковыль у входа. Изнутри выпал крепкий молодой человек слегка неадекватного вида – Лангер. Откинув с лица золотистыекудрявые лохмы, он ошалело осмотрел причаливший к его берегам Красный и коротко ругнулся. Затем осмотрел еще раз, схватился за голову, снова ругнулся, уже более основательно, с нотками восхищения, и обратил внимание на вышедшую из сногсшибательного сверхбыстрого пару. К громиле в спецробе он пока не счел нужным приглядываться, а вот на рыжей Тихушнице его плутоватый зеленый взгляд застрял всерьез и надолго.
Лан неторопливо расправил драную майку, перекрутившуюся вокруг тела и двинулся к гостям, мурлыча на ходу:
– Ну на-а-адо же, бло-о-ошка. Живая еще? Жива-а-ая, даже не ушатанная, гляньте! – он махнул рукой, и окружающий их островной народец, как по команде, выдал синхронное: «Угу-у-у…» Уна медленно, раздраженно выдохнула.
– Мы по делу, – негромко, но отчетливо попросил перестать ломать комедию Лео.
Лангер его просьбе не внял:
– О-о-о, мало того, что живая, – предводитель добыл из кармана горсточку орешков и захрустел. – Еще и мужика успела сменить, я смотрю. Посвежее нашла? Чем Арнес-то не угодил? Шибко неласковый отморозок… был?
– Я по отморозкам не спец, – хмыкнула Уна и огрызнулась. – Ты лучше у сестры своей спроси – как оно. Алеар-то уже лет десять, как с моим папашей существует. Полюбопытствуй.
Лан перестал хрустеть и уперся в Тихушницу тяжелым взглядом. Лео улыбнулся ему очень по-доброму и плавно шагнул вперед, прикрывая Уну плечом. Островной народец помрачнел – разговор не клеился, веселья не намечалось.
– Мы по делу, – повторил Лео настойчиво. – У тебя есть то, что мне нужно. Договоримся?
– Быстрый какой, – предводитель немного оттаял и снова захрустел. – Чего тебе?
– Щуп, – Техник махнул рукой на разобранную черную клешню неподалеку. – Он к этому Симплексу не годен, ты ведь и сам уже понял? Вроде не совсем тупой, и…
– Вы оба какие-то охреневшие, ребята, – со вздохом сделал выводы Лан и набычился. – Что-то погорячился я с приглашением, подите-ка оба на х…
– Банда твоя скучает, – непочтительно перебил его громила в спецробе. – Того и гляди – бучу устроит. А у нас много всего есть, на обмен. Подумай хорошенько.
– Так, сейчас, напрягусь, – Лан почесал щетинистый подбородок, послушно подумал и выдал. – Надо бы прирезать вас обоих, а потом в спокойной обстановочке поглядеть – чего у вас там на обмен есть.
Лео удрученно покачал головой, признавая:
– Херово думаешь. Не твое это, забей! Хотя… – Техник подошел к оппоненту ближе, – можешь и рискнуть.
Островной народец тут же оживился, рассчитывая хотя бы на короткую потасовку. Красный легонько приложился рылом к спине Уны и продолжил дальше изображать неодушевленный предмет мебели.
Лан выпрямился, расправив плечи, и оказался с наглым чужаком почти одного роста. Отряхнув руки от шелухи и крошек, он смерил противника очень серьезным, совсем не дурашливым взглядом и быстро оценил обстановку: его подопечные расположились неосторожно, подставляясь прямо под сопла и щуп красного монстра, а вооруженная Тихушница нахально выглядывала из-за широкой спины уж больно разговорчивого для простого Техника чужака…
– Щуп, говоришь? – повторил Лангер и усмехнулся. – Ты такой ремонт не сдюжишь, сопляк. Это первое. Борх уже озверел донельзя – за последние сутки было целых два сообщения от него на низковолновых. Он уверен, что ты грохнул там всю бригаду, а рыжулька-то во-о-от она – целехонька. Это второе…
– Тебя как зовут-то, по нормальному? – снова перебил его Лео, уже понимая, что договору с этим патлатым жуликом быть.
Лан раздраженно вздохнул:
– Не жирно ли тебе будет? – но все-таки представился. – Ладно, хер с тобой – Тан.
– Ардо Кристан Лангер, – негромко поправила его Уна, и тот уже открыл рот, чтобы осадить наглую девку, но из черного Симплекса за его спиной выскочила шумная тонкоголосая компания.
Лео пересчитал, покачал головой – четыре: три блондинки и одна томная, очень смуглая брюнетка – приподнял бровь и ехидно поинтересовался у лохматого предводителя:
– Тебе столько… не много, а? Пожрать-посрать хоть успеваешь?
– Это тебе было бы много, карась! – мгновенно парировал Тан и подмигнул девочкам через плечо. – А мне в самый раз.
Бурный хихикающий ураган стремительно надвинулся, облепил Лангера со всех сторон и разобщено защебетал:
– Красный зверь, девочки, смотрите! Офигительный! Так блести-и-ит…
– Привет, рыжуля! Како-о-ой у тебя новый ма-а-альчик.
– Чего у вас есть, м? Обмен? Круто! Да, Крис?
– Та-а-анчик, а давай их допро-о-осим. С пристрастием! Ну, пожа-а-алуйста!
Лео быстро оглянулся – народец вокруг выглядел уже вполне себе мирно. Толпу взрослых островитян разбавили маленькие ушастые головы и любопытные глаза – дети. Их было очень много и по крайней мере с десяток смешных чушек щеголяли золотистыми лохмами и плутоватыми зелеными глазами.
– Ну что уставился? – со вздохом поинтересовался Тан и зачем-то пояснил. – И это вообще-то не все, если что!
Лео еще раз оглядел это своеобразное семейство и признал:
– М-да, круто, ничего не скажешь. Ты ведь не сдашь нас, или я неправильно понял?
– У вас есть около недели, – кивнул Лангер. – На континенте туман, Борху потребуется больше времени. С востока надвигается шторм. Тухлые и Оры будут сидеть по своим норам и обозам, пока все не успокоится, в бурю не полезут – плавают они… никак.
– А твои люди не стукнут? – Техник снова огляделся и уставился на предводителя.
– Здесь нет моих людей, – огорошил его Лан, поясняя. – Здесь есть просто мы. Одно целое, всегда вместе. Не просто какое-то непонятное содружество, а одна команда, экипаж. Кстати, ты не представился.
Лео протянул ему руку:
– Иллеон. Можно просто Лео.
Кристан ответил крепким рукопожатием.
– Дориэнн Лоренс Иллеон Экгер, – с удовольствием дополнила Уна.
Островитяне мгновенно утихли. Даже крикливые береговые птицы, казалось, внезапно осознали всю серьезность происходящего и перестали орать.
– Охуеть, – осмыслил новость Лан и почесал затылок. – Это… это нам тебя охранять теперь, что ли?
– Не понял, – нахмурился Лео, а Тихушница за его плечом покивала и смешливо наморщила нос.
– Так этот, Эксперт, получается… папаша твой? – предводитель и народец синхронно вздохнули. – Если с тобой чего случится, положит тут всех, это яснее ясного. Серье-о-озный чел, я прям впечатлился.
– Впечатлился, говоришь? – фыркнул Лео. – Это ты, что ли, флот-то межгалактический затребовал?
– Ну, да, – Кристан пожал плечами. – Надо было как-то выкрутиться. Оры с Тухлыми сразу предупредили, мол, только дернись и будет тебе… как десять лет назад. Резня. А у меня тут, сам видишь…
Детей вокруг стало еще больше – прибытие гостей было явлением общеостровного масштаба.
– А сейчас почему согласился принять нас? – молодой Экгер с сомнением обернулся, бросив быстрый взгляд на совершенно безмятежного Красного. – Заманиваешь?
– Не, – с трудом изобразил честные глаза Лан, обнял всех жмущихся к нему девиц и признался. – Обчистить вас хочу. Обмен, конечно, но никто ведь не говорил слова «взаимовыгодный», правда? И вообще, если есть возможность по-тихому подосрать кое-кому на континенте, то почему бы и нет? Вы, конечно, не расслабляйтесь особо, но… как там оно…
– Добро пожаловать?
– Нахер иди, пожаловать ему. Чего там у тебя интересного имеется?..
Глава 9. Я с тобой
Джуно открыл глаза и нахмурился – было непривычно тихо – ни гула движков, ни веселых перебранок, ни гогота пилотов. Ничего. Только шорох аварийных парусов и белой куртки под спиной. Джу подскочил, быстро пристегивая пояс, и улыбнулся – проспать свое собственное, тщательно продуманное приключение: «Легко! Вполне в моем духе».
Полутемный командный зал с неактивным Экраном был пуст, коридоры тоже. В открытый шлюз падал прямоугольник рассеянного прохладного света. Джуно подошел ближе. Вокруг него назойливо закружились маленькие белые точки – снег.
Ребристый пол скрипнул под ботинком, подножка уже была присыпана тонким пушистым слоем.
Джуно спрыгнул, попытался оглянуться, но ему пришлось ненадолго прикрыть глаза – слишком много белого, слишком много черного, все слишком. От холодного влажноватого воздуха стало тесно в груди. И снова тишина вокруг, только собственные барабаны внутри, но какие-то негромкие, слегка нестройные, будто в тревоге.
Небольшое снежное поле вокруг очень хорошо просматривалось, пилотов нигде не наблюдалось. Джуно воодушевился, быстро достал из отделений на поясе несколько пластин и застегнул куртку. Дело оставалось за малым – найти какого-нибудь местного и хорошенько прослушать: «Как там они говорили… кусачая лисица? Отлично, лисы тоже подойдут, – музыкант прекрасно понимал, что его наверняка очень скоро обнаружат, дадут по зубам и утащат обратно в Полис, но все это будет уже не важно. – Только музыка… только она».
Вдали виднелся силуэт довольно крупного, явно покинутого людьми здания – невысокие блоки, темные крытые переходы между ними, обрушенные несущие стены, словно выдранные с мясом внутренности. «Неинтересно, – пожал плечами Джуно и повернулся к руинам спиной. – Лучше в лес. Он красивый».
Потрогав торчащий из снега колючий сухостой, Джу промурлыкал себе под нос несложную песенку и отправился к черно-белому скоплению деревьев: «Как будто великаны на толстых ногах».
Все дальше, дальше… и замерший Симплекс уже скрылся за черными стволами. При таком раскладе пилоты вполне могли улететь и без пробравшегося на борт тайком неучтенного пассажира, не заметить, оставить, но молодому музыканту было совсем не страшно. Впереди, нарушая строгую вертикаль, показалось поваленное черное дерево. Срез ствола был идеально ровным, немного оплавленным по краям, серый сердечник металлически отблескивал на свету.
Джуно потоптался на месте – скрип, хруст, скрип, хруст, и рассмеялся: «Вступление. Ледовая лисья симфония-сюита. И пусть только попробуют заявить, что это все лажа какая-то!» – он остановился, представив себе лица задумчиво выслушивающих эту бредятину критиков, и, не сдержавшись, расхохотался в голос. Отдышавшись, Джуно качнул головой и нахмурился.
Все растворилось в четких линиях вокруг, замерло в холодном контрастном безмолвии, а потом начало постанывать в голове какими-то странными, навязчивыми звуками. Скрипичными, тонкими, неприятными, как тихий скрежет металлической сетки по стеклу. Джуно оглянулся – все та же монохромная картинка, но что-то было явно не так: шелест, легкое шипение, живое пощелкивание. Музыкант поднял голову и усмехнулся: «А вот и источник», – прямо над ним висело подрагивающее нечто: узорчатое, кружевное, как белоснежная шаль Госпожи Экгер – мощная сеть. Она касалась нескольких деревьев тонкими вытянутыми уголками-зацепами и выглядела чем-то эфемерным, но… нежная мерцающая паутинка плавно опустилась чуть ниже и тронула торчащие дыбом белые волосы на затылке молодого музыканта. Резко запахло паленым. Джуно понял, что «шаль» смертельно опасна и сейчас, видимо, порежет его на оплавленные куски, как лежащее рядом стальное дерево, опустил голову и постоял немного в ожидании. Страха не было, лишь небольшое раздражение на самого себя: «Лорна и Арманда будут недовольны, наверное». Над головой зашипело по-змеиному.
«Нет, так не пойдет, – нахмурился Джу. – Только не в тишине. Пусть над кучкой жареного мяса, в которую я превращусь, звучит песня… хотя бы недолго», – он шикнул на внутренние барабаны, уже надоевшие донельзя, выбрал одну пластинку – матово серебряную – и сел на поваленное дерево верхом. Сеть склонилась над ним расправленными острыми крыльями.
Узкая пластина легла на черный ствол и рассыпалась снопом ярких голубых искр, раскрасивших снег вокруг крошечными звездными пылинками. Мелодия была простая и сложная одновременно, немного сбивчивая, но от этого еще более трогательная, живая.
Джуно закрыл глаза.
Красивый девичий голос – Амелия с дальнего, обмелевшего не по сезону побережья Полиса – струны, казалось, в этой мелодии были все известные на свете струны: гитара, скрипка, контрабас. Песня – ожившие стихи.
Джуно улыбнулся, не открывая глаз, и подпел: «Кажется, опять, еле слышно… свист свинца над головой. Мне не страшно. Ты со мной», – он так увлекся, что совсем забыл про сеть и про замерзшие руки, вздохнул на последних аккордах и открыл глаза.
У верхушки поваленного дерева, совсем недалеко от него, стояла черно-белая фигура в плотном маскирующем костюме. Лица не было видно под жесткой, обтекающей голову маской. В затянутой перчаткой руке покачивался длинный черный прут. Сеть над затылком музыканта извивалась в такт этим покачиваниям.
Окаменевший Джуно вдруг оказался в полной тишине. Впервые в жизни он не слышал ничего.
Черный прут чужака вспыхнул желтыми полосками-царапинами, разом, во всю длину. Рукоять, с горящим белым окончанием потянулась к засиявшей сети, цепляя и подтягивая ее ниже, но рука в перчатке почему-то дрогнула, будто в нерешительности.
С ветки недалеко осыпалась шапочка снега.
Джуно почувствовал страшную, невероятную, разрывающую изнутри жажду. Жажду услышать. Он медленно выложил перед собой чистую, готовую к записи пластину, с трудом разжал челюсти и прохрипел:
– Сними.
Освобожденная сеть выгнулась высокой дугой, играючи срезая несколько стальных веток с соседнего дерева. Черно-белая фигура опустила вниз руку с потемневшим прутом и мотнула головой – отказалась.
Джуно кое-как вздохнул, уперся в визави тяжелым взглядом и уже потребовал, проговаривая медленно, почти по слогам:
– Сними маску! Я не слышу.
«Шаль» вдруг погасла, но Джуно уже не видел ничего вокруг. И не слышал. Он медленно слез с дерева. Черно-белая фигура отступила на шаг, явно намереваясь сбежать от сумасшедшего, наглого пришельца.
Джуно не мог этого допустить. Он резко рванулся с места, но словно натолкнулся на стену – лес в одно мгновение пропал в белой пелене – весь тяжелый снег взметнулся разом к вершинам деревьев, захлестывая, забиваясь под одежду и в легкие. Джу закашлялся, закрываясь руками, успев заметить лишь блеснувший длинным опасным лезвием черный прут недалеко.
Вокруг черно-белой фигуры раскрылась яркая радужная сеть, крупными квадратами. Зонды, образующие ее, деловитыми круглыми ежами вились вокруг завертевшейся на месте лисы, отмахивающейся своим сверкающим оружием. Джуно, атакованный снежным вихрем, рухнул на колени и в отчаянии выкрикнул:
– Хватит! Я не слышу! Не слышу!
Быстрый, свистящий взмах лезвия и несколько ежей разлетелись идеально ровными половинками, остро брызнув стеклом. Сеть развалилась на отдельные сияющие куски, но сомкнулась тесным конусом, прижимая черно-белую к ближайшему дереву. Ее палка ощерилась двумя серповидными лезвиями…
Над поляной прогремел глубокий властный голос:
– Стоп!
Сидящий в снегу Джуно вздрогнул, мгновенно узнавая его – Лекс. Сзади раздались торопливые шаги и молодого музыканта из-за плеча чувствительно прихватили за горло. «Властный и глубокий» сменил тональность на «бархатистый и вкрадчивый», прямо в ухо:
– Убеди лису, мальчик, – Джуно в недоумении повернул голову – Аллиэнн продолжал крепко держать его за горло, сверкая черными глазами и негромко выговаривая. – Убеди не дергаться, ты сможешь.
Джуно прищурился и ответил с неприязнью:
– Нет, – получилось немного сипло, сдавленно. – Ты охотишься… на людей, Лекс?! Нет! Я не стану! Отпусти! Я сообщу об этом Эксперту и… и Рашу!
Черно-белая фигура продолжала в панике метаться в радужном конусе, не издавая ни звука. Лекс, закованный в тяжелый прошитый твердыми вставками костюм усмехнулся – наивный мальчишка даже не подумал о том, как легко сейчас ему могли всадить короткий нож под челюсть, как нежелательному свидетелю, а потом просто бросить здесь умирать. Даже тело не пришлось бы прятать – Лисья планета всегда управлялась с такими несложными делами самостоятельно. Аллиэнн вздохнул и уже не за шею, а за капюшон поднял хлопающего глазами строптивца на ноги, глянул на него пытливо и взмахнул рукой, предлагая оценить окружающую обстановку:
– Посмотри внимательно, мальчик, что ты видишь? Холод, разруха, смерть. Тренировочная база была уничтожена более месяца назад. Она погибнет здесь. Странно, что еще жива.
– Она? – Джуно удивленно оглянулся, пытаясь рассмотреть сквозь радужные стенки конуса хоть что-нибудь… девчачье.
– Она-а-а, – тут же, искушая, пропел ему Аллиэнн и повторил свою просьбу, понижая голос до шепота. – Убеди ее зайти в Летучий. У тебя уже получилось приманить – она очень любит музыку, как и ты, может, даже больше. Я уже три недели пытаюсь… неважно. Тебе ведь нужно услышать ее, правда? Давай заберем эту девочку с собой?..
Джуно заворожено кивнул, шагнул к конусу, быстро перебрал оставшиеся пластинки с записями, сел прямо на снег, совсем рядом с подрагивающей в конусе фигурой, посмотрел на нее снизу вверх и провел по пластинке пальцами, выпуская сноп огненных рыжих искр.
Пилоты-сопровождающие приблизились к уже склонившейся в ожидании чуда лисе, но Аллиэнн выразительно глянул на них и они отошли, возвращаясь на исходные позиции.
Яркие искры разлетелись по округе – радостные, теплые, летние. Музыка грянула сразу же – звонко, бессовестно, очень молодо… Смех, танцы, дружеские объятия, громкие разговоры, мокрые от теплого прибоя пятки и белый песок между пальцами… бездействующий, ленивый океан, жара, соленые губы…
Черно-белая фигура дослушала мелодию, понурилась и рывком сорвала с себя маску.
Джуно судорожно сглотнул и медленно поднялся на ноги.
* * *
Ракуна. Лисья. Страх. Темная тренировочная база с обширными переходами между блоками. Остриженные огненные пряди на полу, печальными рыжими змейками. Огромные черные деревья с твердой, как сталь, сердцевиной. Белая зима. Холод. Ледяные руки. Местная живность – пепельные лисы. Пушистые, крикливые, наглые. И «лисы».
Персонал. Тренеры. Черно-белые фигуры. Застывшие, еще более стальные, чем деревья вокруг. Тихие. Немые. Все, до единого. Только выдохи, жесты и личный пример, мол, «Делай так!» – пробежка, прыжок, удар, мелькнувшее перед носом лезвие. Быстро, бесшумно, неотвратимо. Сухо во рту, нервная дрожь, почти паника. Нужно, чтобы все в точности, иначе… ноль, ничего, пусто – неудовлетворительно. Официальное письмо: «Обучение окончено. Отсутствие должного прилежания в учебе».
Неудачное приземление. Оглушительно твердая кора черного дерева. Острая боль в носу, отдающая в скулы, красные соленые струйки к подбородку. Сбитая о жесткий наст ладонь, снег на свежих ранках: «Все. Наверное, конец…» – но рукоятка короткого ножа в нужной точке, на заданной высоте. Сыплющийся из мешка-манекена мелкий песок. Везучая. Везучая Уна. Парное серповидное лезвие на длинном шнурке прямо у разбитого носа. Как маятник. Туда-сюда. Туда-сюда.
Тренер как всегда невозмутим. Молодое лицо. Пустые глаза. Равнодушный кивок. Поднятый вверх указательный палец в черно-белой перчатке – одно очко, удовлетворительно. Быстрый росчерк пальцев на стеклянной пластине, шаг в сторону базы.
Твердый ледяной наст, закапанный ярко-красным. Жажда. Снег холодный и острый. Невкусный. Колени мокрые, ботинки тоже. Верная черная палка на поясе, тихий шепот: «Сегодня еще живем подружка, еще живем…»
Вдруг остановка. Снова пустые глаза вместо черно-белой спины. Сердце полное до отказа, захлебнувшееся перенасыщенной страхом кровью. Что-то не так. Промах – нет ремешка с маленьким ножом на щиколотке. Потеря оружия. Некомплект. Ноль, пусто, ничего – неудовлетворительно. Прищур, страшный оскал, негромкое гулкое рычание: «Иди сюда, сука!» – У немого Тренера низкий, злой голос Арнеса…
Уна проснулась в слезах и метнулась, хватая черную палку: «Нет! Защищаться! До последнего!»
В круглой темной комнате никого не было. За толстыми стенами шумел неспокойный океан. Навязчивый сон, казалось, выпрыгнул, уселся на кровать, рядом с подрагивающей Тихушницей и подтолкнул ее острым плечиком, чтобы тряслась старательнее.
«Где это я? – кованое изголовье, полосатые подушки, простеганное светлое одеяло, уже ставшее родным, серый пол. – Ух, совсем сбрендила. Маяк. В гостях у Лана».
Уна медленно склонилась вниз, к серым доскам пола и потрогала их – стальное дерево, доставленное когда-то с Лисьей. Лучший вариант для построек на побережье – оно не было подвержено гнили и становилось только тверже со временем. Знакомый запах, навевающий нехорошие воспоминания – что-то хвойное с травяными нотками.
Уна завернулась в одеяло с головой, посидела немного, стараясь дышать помедленнее, решительно насупилась и отправилась к выходу. Она осторожно спустилась по круговой лестнице, стараясь не наступать на край волочащегося за ней одеяла, и выглянула за дверь – Красный висел совсем рядом. Заметив ее, он плавно повернулся боком и с тихим шипением открыл перед ней шлюз. Почему-то Уне стало легче уже в это мгновение.
Она подбежала к зверю, ступила на подножку, забралась внутрь и приложила холодные ладони к упругой стенке. Та немедленно сделалась горячей, обогревая сухим, приятным теплом. Уна улыбнулась и прислушалась: неугомонный Техник чем-то гремел в спецотсеке. Иногда ей казалось, что он не спал вовсе – ремонтировал, бегал по утрам вдоль побережья, бурно торговался с Кристаном и его народцем: «Э-э-э, а ты не припух ли, Лангер?! С хера ли три контейнера, когда на два уговор был?!», размечал на Экране схемы каких-то устройств и корректировал маршрут.
Лео был странным, и впрямь – из другого мира. В нем прижились сразу несколько разных личностей: ледяная, но совершенно гениальная; спокойная, рассудительная, мягкая и еще одна… азартная, темпераментная, взрывная. Очень привлекательная. «Дура», – оценила эти свои размышления Уна и тихо прокралась в командную рубку.
Широкое кресло второго пилота растопырилось, подстраиваясь под угнездившуюся в него вместе с одеялом Тихушницу, наклонилось назад, выпуская подножку и еще две дополнительные лопасти, обтекая, словно укачивая.
Недалеко что-то со шлепком приземлилось на пол и прогремело. Уна улыбнулась, уже задремывая – вот так было хорошо, просто отлично. Совсем не страшно.
В рубку ввалился Техник с контейнером, доверху наполненным каким-то барахлом. С вершины этой горы медленно соскользнул подрагивающий студнем пласт и снова, с громким неприличным хлюпаньем, приземлился на пол. Экгер, раздраженно закатив глаза, поставил контейнер, отодрал присосавшуюся восстановительную ленту от упругого покрытия и заметил наконец примостившийся в кресло одеяльный пирожок. Бросив упрямую накладку обратно в контейнер, Лео прошелся до пирожка и отогнул край одеяла и спросил шепотом:
– Ты чего здесь? Выгнали? Или обидел кто?
Уна выглянула, качнув головой:
– Нет, просто мне тут лучше спится. Я останусь, можно? Ты это… не обращай на меня внимания, занимайся своими делами.
– Конечно, оставайся. Зачем спрашиваешь?..
Одеяло было аккуратно подоткнуто со всех сторон. Уна тихо выдохнула – блаженство. Где-то сбоку от нее послышались негромкие щелчки, шорохи, попискивание панели. Красный тихо заворчал и Техник успокаивающе прошептал ему что-то.
Уна улыбнулась. Нервная дрожь отпустила ее сразу же, резко, в одно мгновение. Руки согрелись. Макушку легко, почти невесомо погладили с тихим: «Я с тобой…»
«Или просто океан шумит? Да, показалось…» – подумала Уна, засыпая.
* * *
Развалившийся у мостков черный Симплекс после взлета оказался не таким уж и дохлым. Красный следовал за ним на малой высоте, осторожно огибая гомонящий птичий остров. Лан посигналил нижними огнями и резко прижал транспорт к поверхности океана. Сверхбыстрый последовал за ним, скользнул под скалистой аркой и нырнул, скрываясь под островом – вход в обширную пещеру-схрон был ниже уровня воды.
Лангер занял самое удобное место для парковки – на возвышенности и насмешливо глянул на спрыгнувшего прямо в неглубокую воду Экгера.
Красный зверь пригнулся и негромко заклекотал. Тан вытаращился, а Лео вернул ему насмешливый взгляд и осмотрелся.
Сквозь дыры и расселины, под разными углами, вниз падали белые потоки света. Вода, покрывающая почти весь пол тонким слоем, казалась ярко-голубой. На широких ступенях громоздились прикрытые чехлами сокровища. Кристан спрыгнул к одному из них, сдернув плотную ткань. Лео подтянулся, встал рядом, оценил «товар» и ехидно заметил:
– Значит, вся эта свалка наверху, у маяков…
– Угу, чтобы продемонстрировать кое-кому насколько я сир, убог и нищеброден, – покивал Лангер и почесал макушку. – Черный щуп у моего дома помнят уже все мои гости. Я тебе его не отдам, естественно, пусть лежит. Нахрена мне обвинение в пособничестве? Чтоб меня потом за яйца подвесили? А вот этот… – махнул он рукой на еще одну черную с желтыми вставками клешню, – запросто.
Лео осмотрел крепежную манжету, проверил контакты, тонкие усики и кивнул.
На стене напротив входа были нарисованы огромные солнечные часы с искривленным дугой циферблатом – лучи света, плавно скользящие по стенам пещеры, показывали время с точностью до минуты. Лан заметил взгляд Экгера и коротко пояснил:
– Это отец сделал. Он любил такие штуки.
– Что здесь случилось десять лет назад?
Яркая белая полоса плавно переползла с одного деления на другое.
– Мне пятнадцать было. Отец захотел сбросить балласт, – Кристан нахмурился, вспоминая. – Только Оры и Тухлые себя таковым не считали, а наши союзники в последний момент спрыгнули… трусливое чмо. Напали внезапно, ночью. Отца прямо на пороге, не смог отбиться. Меня бы тоже, но Алеар заступилась, и этот… напыщенный после забрал ее себе. Половину острова вырезали, многих ранили сильно, все кровью тут залили. Меня потом до-о-олго девочки выхаживали, я с ними дружил до всего этого, все время одной компашкой бегали. Помню только… как не очнусь, они все сидят и ревут надо мной, кулемы, сидят и ревут, сидят и ревут, больше нихрена не помню.
Лео махнул рукой, и Красный плавно приблизился к нему. Техник нырнул в открытый шлюз, вытянул из кармана на стене плоский маленький конверт и быстро протянул его Лангеру. Тот осторожно открыл – на ладонь ему выпал черный тонкий коммуникатор. Островной предводитель глянул на провокатора почти с угрозой и прохрипел:
– Ты… ты хоть представляешь, что со мной и семейством сделают, если найдут это?
Лео шагнул к нему ближе, прищурился и возразил:
– Они и без того могут сделать с вами все, что взбредет в их больные бошки. В любой момент. Не угадаешь. А так… у тебя будет шанс их остановить. Помощь прибудет очень быстро.
– Ну, круто! – недоверчиво фыркнул Тан. – Я прям так и вижу, как штучкой этой черненькой пощелкаю, мол, чувак, у меня тут такая хуйня намечается, уроды вот-вот нагрянут, не соизволишь ли ты метнуться и чуток покрышевать?
– Не я, – усмехнулся Техник. – Это связь напрямую. Сначала Патруль. Потом отец. Прими его предложение о сотрудничестве. Будь с нами. Мы не спрыгнем.
– Дипломат хренов… вербовщик, – пробурчал Лангер, покусал губы, глянул на часы, быстро сунул черные нити в карман широких штанов и кивнул.
Лео улыбнулся и оглядел пока что мертвую черную клешню. У него было еще много вопросов к новоиспеченному союзнику про таинственные зонды и здешнее мироустройство, но снаружи уже погромыхивало. Сквозь щели и трещины пещеры потянуло холодным сквозняком.
– Што-о-орм, – с благоговением протянул Лан. – Пока не уйдет, мы все в безопасности. Будем мокрыми, облезлыми, синими от холода, но в безопасности. Ты это… – хитро глянул он на гостя. – В карты играть умеешь?
В шлюз высунулась растрепанная сонная Уна, свесилась и хрипло пробасила:
– Даже не вздумай соглашаться! – она брезгливо глянула на воду внизу и решила остаться на месте. – Будешь потом с голой жопой по округе бегать! На спор!
– Брысь, брысь! – Лан замахал на нее руками. – Засунься обратно, женщина, не встревай в мужские разговоры! – Он выразительно глянул на молодого Экгера и толкнул его плечом. – Ну так что? Туснячок, картишки… а еще у меня такая болтаночка забавная имеется… закачает даже в штиль, на ровной палубе. У тебя ведь и музыка есть, а, желторотик? Е-е-есть, по глазам вижу. Ну что, ты со мной? Рискнешь? Брысь, говорю, рыжая, брысь!..
