Лорна кивнула, заправила выбившуюся из прически белую прядку за ухо и неторопливо продолжила:
– По началу переселенцы так и думали, но уже очень скоро они начали подмечать у себя и окружающих… хм, странное поведение. «Странным» они называли любые проявления эмоций. Излишние, по их мнению, проявления. Все до одного переселенцы изначально были Чистыми. И они были… холодными, бесстрастными понимаешь? Пустыми. Почти все дети на корабле рождались в инкубаторах. Семей не было. Люди просто не чувствовали в этом потребности. Они не чувствовали потребности друг в друге. Они… они вообще практически ничего не чувствовали. Все эмоции и ощущения были у них будто смазанными, очень слабыми. Корабль воспринимался как нечто бесценное, а от людей требовалось лишь профессионально исполнять свои обязанности. Любой промах мог стать фатальным. Убийство в этом обществе не было чем-то особенным. Это была стандартная процедура, как замена неисправного блока или детали. Белый крейсер и его обитатели сделались механизмом. Красивым, точным, но холодным. И вот в таком виде, с таким экипажем на борту Полис в один прекрасный день воткнулся в Синюю планету.
– Я так понимаю, это их… втыкание не осталось незамеченным? – приподнял бровь Рэй. – Холодный механизм вторгся на территорию вполне себе горяченьких Гелиев, сбившихся в разноцветные кучки-семейки?
– Скорее, в колонии, – улыбнулась Госпожа Экгер. – По прибытии переселенцы вывели из отсеков Полиса оставшиеся целыми корабли-исследователи. А разноцветные аборигены в ответ выпустили тучи черных, красных, золотистых зондов-стрекоз с Гелиями. Знакомство состоялось, и обернулось катастрофой для вновь прибывших. Более половины экипажа выкосило за пару месяцев. Как на той планете с кольцами, помнишь? Людей поразили различные формы злокачественных опухолей и вирус – что-то вроде мощной герпетической инфекции. Этот кошмар длился недолго. Гелии вообще не любят затягивать. Эпидемия отступила в один момент, но ее сменила новая напасть – эмоции, чувства. Паника, страх, отчаяние сводили выживших с ума переселенцев, а потом сменились надеждой. Горячей, неистовой надеждой. Потом стыдом за собственное недостойное, несдержанное поведение ранее. Затем появилось яростное неприятие самих себя, после – злоба и отвращение…
– Прямо по твоему списку, – заметил Рэй и задумчиво предположил. – Видимо, семейки Гелиев попытались переделать новеньких под себя. Или просто… поэкспериментировать, поиграться.
– Сложно сказать, – пожала плечами Лорна. – Раш говорит, что их поведение и мотивацию сложно спрогнозировать и понять. Известно лишь, что эти существа знатные эмпаты. Причем, сами по себе они эмоций практически не испытывают. Знакомая ситуация, правда? А вот в симбиозе с экипажем Полиса получилось нечто невероятное. Люди вспыхнули пожарищем чувств, а усатые аборигены в это время увивались рядом, жадно впитывая это пламя, ощущая его жар каждой своей рогатой клеточкой, каким-то образом консервируя эти ощущения и передавая друг другу по цепочке, звуковыми волнами и все теми же стрекозами.
– Музычка, песни, пляски, гормоны – те же транки… – пробормотал Эксперт и усмехнулся. – Подозреваю, что наши очаровательные соседи полюбили разнообразные творческие проявления подопечных им человеко-рабов, а потом оценили и гормональные коктейли, производимые их тщедушными тушками. Сильные эмоции полезны, потому что нравятся Гелиям.
– Именно, – кивнула Госпожа Экгер. – Более того, Гелии довольно скоро захотели чего-нибудь новенького, и появились Светлые. Медики переселенцев обнаружили эту особенность у всех рожденных на Синей детей. Более того, некоторые выжившие также ею обзавелись. Оставшиеся Чистыми члены экипажа были в ужасе от этого открытия. Они собрали Совет, напридумывали кучу правил и запретов, сбились в стайку, чтобы противостоять Светлым, сплотились и почувствовали… симпатию друг к другу. А потом и нежность, страсть, радость, любовь. Кстати, Харт, пал в этой любовной битве первым. Его избранницей стала Но’т Бек – единственная выжившая из всего конструкторского отсека Полиса.
– Мрак! – вновь буркнул с дивана Рэй и насупился, делая выводы. – Короче, они там все рехнулись окончательно.
– Я бы сказала – ассимилировались, – Лорна примостилась рядом с мужем и заворковала ему почти на ухо. – А после проявилась еще одна особенность этого взаимодействия – Гелиям, видимо, так понравилась идея людского общества, как экипажа, что они решили ее сохранить. Поэтому, если ты -гер, то так воякой и останешься. Твои дети тоже унаследуют эту жилку. Зато при объединении двух родов, потомство сочетает в себе несколько, хм, профессиональных направленностей. В этом смысле Раш, конечно, рекордсмен – и медик, и логист, и управленец, и аграрий-снабженец, а ты, между прочим, виртуозно торгуешься с Лексом, когда закупаешь у него оборудование для Конторы. Айзел тоже был успешен, как предприниматель. Это у вас от Дориэннов.
Рэйлеон притих, переваривая информацию. Госпожа Экгер какое-то время смотрела на него выжидающе, никакой реакции не добилась и решила сменить тему, торопливо разворошив покупки. Вытянув из крайнего пакета пышную изумрудную юбку, Лорна довольно улыбнулась и поделилась с супругом:
– Это я девочке. Надеюсь, что угадала с размером. Раш уже встречался с нашей рыженькой, и все ей…
– Нашей? – фыркнул Эксперт, отмирая, и Лорна тут же укоряюще цыкнула на него:
– Нашей! Лео заказал черный Стилл о заключении брака, плюс разделил свой платежный счет на «Иллеон Экгер» и «Ракуна Экгер» сразу же, как очнулся. Это мне Дэй сообщила, по секрету. Заканчивай пучеглазить! Пока мальчик в карантинном, Рон, Лиа, Джуно и Фоса шуруют у него в новом доме, на окраине. М-да, остается только надеяться, что там не все стены будут розовыми, а только половина. Уна завтра с утра приступает к выбранной ею программе социализации. Раш проинструктировал ее, и…
– Проинструкти-и-ировал, говоришь? – неожиданно раздраженно протянул Эксперт, с вызовом оглядел гостиную и поднялся с дивана, застегивая ослабленный ранее воротник формы. – Инструкции – это хорошо-о-о. Инструкции – это полезно. Что-то у меня вопросиков поднакопилось. Пусть наш охренительный всезнайка Аксар и меня… проинструктирует чуток.
– Рэй! – Лорна обеспокоенно подскочила и попыталась преградить ему путь. – Подожди, я же тебе все уже объяс… Рэй, стой, подожди!..
Коридоры Белой башни как будто боязливо расширились, опасаясь хоть чем-то не угодить широко шагающему Эксперту – Рэйлеон Экгер был слегка раздражен.
Лифт тихо тренькнул, выпуская воинственно посапывающего Эксперта на верхний ярус, к кабинету Главы Полиса. Светлые стены и высокие потолки будто постарались расшириться. Персонал – отпрянуть. Лишь раскидистая пальма у окна, в кадке, не обратила на сердитого посетителя никакого внимания.
Отодвинув в сторону заикающегося от волнения ассистента, Рэй прошелся по цветастому ковру и плотоядно осмотрел недавно установленную вместо перегородки, дубовую дверь. Дверь очень кстати была заперта, но от ее темного косяка отделился блестящий, похожий на рогатого жука зонд, зажужжал, подлетая ближе к нежданному гостю, и сурово его проинформировал:
– Только попробуй выломать, вояка! Только попробуй! Сам потом будешь с Армандой объясняться. Глаза и челюсть на место определи – персонал пугаешь. Ручку поверни, а потом на себя, аккуратно только!
Эксперт потянул, вошел и зажмурился, прикрывая глаза рукой. Горячее белое солнце прошивало огромные панорамные окна насквозь, соревнуясь в яркости с широкой, лазурной полосой океана вдали. Рэй кое-как проморгался, оглянулся и в изумлении приподнял брови – творящийся в кабинете Главы Полиса беспорядок уместнее было бы называть хаосом, а еще точнее – форменным погромом. Единственная стена была сплошь расписана радужными орнаментами, половые доски выломаны и кое-где, местами, уже заменены россыпями каменной мозаики. Столб воздуха под уходящими ввысь потолками был расчерчен люстрами и светильниками самых невероятных форм и размеров, вывешенных, очевидно, на пробу.
Обнаружив в этом белоснежном мареве очертания лаконичного стола, а после и сидящего за ним Главу Полиса, Эксперт немедленно взъярился, в два шага приблизился и грохнул кулаком по столешнице, с ходу повышая градус разговора:
– Столько лет! Столько лет держать меня за идиота! Я тебе кто?! Тупой охранный Симплекс для разгребания дерьма?! Ты знал! Все знал! И ни слова мне…
Раш вспыхнул, подорвался с места, ожег Рэя негодующим взглядом и несдержанно зашумел в ответ:
– Да, я знал! Всегда! Ты тоже хочешь быть в курсе?! Изволь! Я знал, что ребенок Айсель погибнет. Я мог даже спрогнозировать, в какие сроки это произойдет и сказать ей об этом, чтоб она тоже в полной мере прочувствовала все прелести истинного, полного знания об этом мире. Еще?! Пожалуйста! Ваши с Лорной монозиготные Чистые близнецы опять же могли не понравиться Гелиям! Ассортимент, понимаешь?! Небольшая пикантная особенность наших соседей по галактике – эти клетки желают разнообразия в подвластном им человеческом стаде, и дети с идентичным генотипом могли слегка их… не устроить. Думаешь, мы просто так бьемся над каждой схемой для инкубируемых, пытаясь добиться проявления у экземпляра необычного Света или интересных особенностей и талантов?! Можно плюнуть на все, расслабиться и повторить путь Второй колонии! Население окольцованной планеты отказалось применять инкубаторы и производить новые, оригинальные схемы генотипов. Они хотели, чтобы все было естественно, чтобы все люди были на равных и даже включали имена Светлых родителей в имена их потомков, пытаясь таким образом сломать старую систему фамилий. Только Гелии очень не любят, когда нарушают установленные ими когда-то правила игры. Они не признают скуки и всеобщего благоденствия, им нужен накал страстей и эмоций, а не уютная норка, где все живут мирно и счастливо. Вернее, уже не живут. От жителей Второй остались лишь те самые необычные имена. Некоторые были настолько длинными, что даже не поместились на надгробной плите, пришлось в три строки выписывать! Мы живем, пока интересны этим скоплениям. Как считаешь, люди захотят знать такие подробности здешнего мироустройства? Что?! Еще вопросы? Валяй!
– Ты… – задохнулся от возмущения Рэй и заметался по комнате. – Бля! Я безопасник или пустое место?! Ты мог выдать мне хотя бы частичную информацию об этих объектах! Основу, схему, хоть что-то основополагающее, чтоб я не болтался тут, как говно в проруби, пытаясь высосать из пальца инструкции для персонала, когда я и ситуацию-то нихера не могу оценить, не понимаю что происходит! Хоть крупинку, хоть какой-то гребаный намек?!
Раш на это лишь покачал головой, прошелся до окон, осторожно огибая мозаичные вставки на полу, и отрешенно рассмотрел поблескивающую вдали полосу океана.
Эксперт кое-как отдышался, успокоился, негромко порычал себе под нос разнокалиберные ругательства и уже направился к двери, как вдруг остановился, с неудовольствием глянул в спину Главы Полиса и решил продолжить разговор:
– Ты знаешь про замысел Лекса? Уверен, что знаешь. Наверняка он доведет начатое до конца. Люди все равно узнают про усатиков. Нужно будет состряпать приемлемый набор общих сведений о них, чтобы не случилось паники. Кроме того, я переработаю всю документацию Конторы, составлю новые инструкции по технике безопасности. Переобучу персонал – у меня уже есть три возможных инструктора на примете. Вернее, инструкторши. Ох, и хлебну я с ними, но… ладно. Значит два черных, один красный и один белый. Хм, ну хоть в чем-то наши предки не облажались – долбанулись об Синюю, где нет никаких…
Раш вздрогнул, обернулся к Экгеру и медленно подошел ближе, тяжело уставившись на него.
Рэй вопросительно приподнял бровь и хотел сообщить, что не понимает тонких намеков разных там чересчур аристократических особ, но оценил окружающую его яркую картинку и замер. В груди у него вновь навязчиво засаднило.
Солнце продолжало прогревать творящийся вокруг бардак, подсвечивая нашивки на черной форме Главы Полиса, легко касаясь его скулы и века.
Яркие радужки Аксара отливали глубокой лазурной синевой.
Широкая полоса океана вдали отливала глубокой лазурной синевой.
Рэй покривился, уже привычным движением потер ладонью саднящую грудь и уточнил полушепотом:
– Оно там, в воде?
Раш кивнул, негромко поясняя:
– Да. Океан занимает большую часть планеты. Есть еще два подземных моря. Теплый климат, отсутствие ледяных шапок на полюсах. Многообразие форм, размеров и цветов. Изобилие флоры и фауны. Синяя планета и самые добродушные Гелии – синие, в противовес агрессивным черным. Ты никогда не замечал, что океан частенько ведет себя как живое существо? Как он умеет успокоить, приласкать, убаюкать? Кроме того, синяя вода безопасна. Всегда. Во всей этой галактике. Хочешь спрятаться от других усатиков – ныряй, Синий защитит.
Рэй нервно покусал щеку изнутри, посверлил Аксара темными глазами, проскрипел:
– Исчерпывающе, – подумав немного, он добавил. – Пока достаточно, – и отправился на выход.
Эксперта ждал ворох безнадежно устаревших инструкций по технике безопасности и пребывающий в счастливом неведении персонал – море работы.
Целый океан.
Уна легко тронула пальцами сверкающие двери лифта, выбирая из ровного столбика огоньков самый верхний, и принюхалась. Пахло чисто, ненавязчиво, еле слышно. Белый цвет имел свой собственный, ни с чем несравнимый аромат – тонкий, отдающий холодной свежестью.
Наклонившись, Ракуна оглядела свои разноцветные, смешные ботинки с оглушительно желтыми шнурками, поправила складки на роскошной изумрудной юбке и вновь задумчиво потянула воздух носом – ей показалось, что из вентиляции ощутимо потянуло дождем.
Зеркальная стена справа услужливо отражала какую-то рыжую, тощую и будто совсем незнакомую личность – с серо-голубыми глазищами в пол-лица, ужасно яркими веснушками везде, где только можно, и растрепанным пучком оранжевой пакли на голове.
Уна вздохнула, отвернулась и пообещала себе больше на нелепую особу в зеркале не смотреть. Совсем не смотреть. Лишь изредка, чуть-чуть… чтобы потом снова отвернуться, безуспешно пытаясь унять нервную дрожь в коленках и бурю мыслей в голове: «Юбка. Почти платье. Первый раз надела. Блин, нет, во второй! Алеар же как-то напялила на меня, и… ух, как отец вкатил нам обеим… Лео. Скоро, совсем скоро. Осталось два дня, всего два дня. Сорок восемь часов. Лео, Лео, Лео. Интересно, ему понравится? Юбка – такая красивая, зеленая, почти до щиколоток… а если я в ней запутаюсь и шмякнусь, как последняя дурочка? Ужас. Маечка плотная, рубцов на спине не видно. Хотя… их, наверное, и так все желающие рассмотрели, пока я, пуская слюни, валялась в медблоке. Фу, позорище».
Уна закрыла глаза и сосредоточилась, вспоминая основные пункты программы социализации, запланированные на сегодня, а заодно и картосхему Полиса, закованного невероятными хитросплетениями переулков по окраинам; сведения о погоде на ближайшие два дня, список предостережений о возможных задержках прибытия транспорта…
Лифт дрогнул, останавливаясь, и объявил красивым, звучным баритоном: «Центральная Белая башня. Смотровая площадка. Желаем вам удачного дня».
Храбрая Тихушница открыла глаза, с трудом вздохнула, решительно шагнула вперед, покидая уютное белое нутро, и мгновенно позабыла о сомнениях и тревогах – верхушку башни заполонила целая толпа разноцветных колонн. Широких и узких, резных и абсолютно гладких. Розовых, небесно-голубых, золотистых, белых, соединяющихся сложными витыми розетками и орнаментами где-то на головокружительной высоте, под изломанными острыми выемками потолками. Несимметрично расположенные то тут, то там витражные окна светились ярко-синим светом. Сквозь приоткрытые узкие шлюзы в необычную галерею прорывался нежный утренний воздух.
По натертому до блеска полу было приятно ходить – звуки шагов и шелест подола звучали почти как музыка. Новая обувка оказалась удобной и мягкой, а юбка совсем не мешала движениям. Уна улыбнулась, но тут же напряженно замерла на месте – у нее за плечом беззвучно промелькнуло что-то темное. Сурово нахмурившись, Тихушница резко дернулась в сторону, завела руку за спину и… растерянно ощупала собственную поясницу. Парных ножей не было. Верная черная палка отдыхала в комнате без окон, заботливо уложенная на подушку.
«Промах! – ощерилась Ракуна, ругая себя на чем свет стоит. – Потеряла форму, забылась… дура! Слабачка!»
Неподалеку, словно ей в ответ, раздалось глубокое, негромкое и явно женское:
– Засекла меня? Непло-о-охо. Единица, не ноль.
Уна вытаращилась – и низкий голос, и этот насмешливый тон были ей давно и хорошо знакомы, еще с Лисьей. Вместо разноцветных колонн как будто вырос заснеженный стальной лес, а блестящий пол обратился растрескавшимся пепельным льдом промерзшего до дна озера…
– Я потеряла нож, да, признаю! Моя вина, моя! Некомплект, но Тренер так резко шагнул, и я… я сама не поняла, как это случилось, правда! А Такхо… он не виноват! Он подумал, что…
– Все, как я предполагала – ни о какой отваге и речи не шло. Эмоционально неустойчивое расстройство личности. Неуклюжая дылда. Дерганная. Плохой рекрут. Ноль. Пошла вон.
– Нет! Больше такого не повторится! Прошу вас, Госпожа Эйзира! Я не смогу там! Я не хочу обратно! Я… оставьте меня здесь, ум… умоляю, помогите! Я… там… он…
– Не смей хватать меня, даже за подол. Никогда, поняла? «Он» – это про Арнеса?.. Хм. Подбери сопли, свисают. Просишь убежища? Пусть. Останешься здесь до конца обучения, и даже не вздумай благодарить – после ты все равно отправишься на Серую, поэтому постарайся за это время привести себя в должную форму. У тебя нет норы, в которую можно было бы забиться и переждать. Забудь об этой норе. Ты уязвима. У тебя нет никакого тыла, и пока он не появится, ты либо действуешь, играя по своим правилам; либо терпишь, когда тебя пользуют, либо тихо подыхаешь в ближайшей канаве. Уяснила?
– Да… да. Сп… спасибо, досточтимая Госпожа.
– Дисциплинарное. Вентиляционные ходы и решетки. Будешь ползать по ним с тряпкой днями и ночами. Ты слишком длинная, учись двигаться более скупо, сильно, на выпаде. Подтягиваться. Отталкиваться ногами. Такхо – в техслужбу. Пусть он там гайки откручивает, а не тайком, с крыльев наших транспортников. Иди.
– Слушаюсь! Мы с ним… мы прямо сейчас…
– Стой. Начнешь работу с отсека Фосы, знаешь где это? Будешь приходить, чистить и слушать заодно все, что я ей говорю. Просто молча слушать. Поняла?..
– Да, Госпожа, я все поняла. Благодарю вас, благодарю…
Облаченная в идеальный черный костюм Эйзира выскользнула из-за колонны, приблизилась к застывшей Тихушнице, обошла ее по кругу, усмехнулась и двинулась дальше, осматриваясь. Уна шумно вздохнула, покусала губы и хвостом увязалась за ней. Остроносые туфли Наставницы нескромно цокали каблуками по натертому полу, темные кудрявые волосы были собраны небрежным узлом, строгий жакет оказался расшит тонкой серебристой нитью. Эзра остановилась у раскрытых на смотровую площадку резных шлюзов, плавно повернулась к своей спутнице и уставилась на нее вопросительно. Ракуна поняла это ее негласное обращение, подумала немного и ответила:
– Скорее, нет. Вернее, уже не особо. Вы ведь хотели узнать страшно ли мне, правда? Стандартный вопр…
– Так «скорее, нет» или «не особо»? – перебила ее Наставница, прищурившись. – Между двумя этими вариантами возможна еще прорва точно таких же расплывчатых. Реши для себя. Да или нет.
– Нет, – выдохнула Уна, упрямо приподнимая подбородок, – уже нет. Я сделала то, что должна была. Я поставила уроду ноль и расписалась. Я смогла и горжусь этим. А потом появился Лео, и я осознала, что… Чувства и эмоции ощущаются внутри острее, чем самые лучшие радужные лезвия. Режут, кромсают, выстраивают после так, как им надо и врастают до самого донышка. Не думала, что это возможно со мной.
– И все же решилась попробовать? – Наставница беззвучно поаплодировала – разговор уже начинал ей нравиться. – Вижу, ты внимательно меня слушала на базе. Отлично. Ты мне подходишь.
– Что?! – вспыхнувшая Ракуна шагнула к величественной даме и строптиво мотнула головой. – Мое обучение закончено! Все, хватит! Хватит, я больше не…
– Программа социализации, – негромко напомнила ей Эйзира, словно не замечая воинственного настроя своей молоденькой собеседницы, и продолжила. – Первый этап – теоретический, уже пройден. Ты освоила блок сведений о Содружестве, белом Полисе и наших усатых соседях по Галактике. Теперь второй этап – дело жизни. Работа, занятие, хобби, профессия, как получится. У тебя будет неограниченное количество времени для обучения. Хотя, полагаю, квалификацию «Гид-экскурсовод» тебе уже присвоили. Заочно. Сверхбыстрый Красный сделал на Серой множество записей и передал их старшему Экгеру сразу же по прибытии в Полис. Господин безопасник, конечно, не раз и не два схватился за сердце, просматривая динамические отпечатки ваших с Иллеоном похождений, но, тем не менее, Эксперт был впечатлен. Да, впечатлен.
Уна сокрушенно вздохнула, подумав: «Представляю, чего он там понасмотрелся. Сейчас поди в срочном порядке фамильное серебро по сейфам рассовывает и угрожает упрямому сыночке лишением наследства, если тот не передумает насчет меня. Блин… ужас. Ужас. Ужас».
Высокие перила обширной смотровой площадки окутало облако. Не просто одеяло, как в комнате без окон, а самое настоящее, огромное и белое, наполненное новым, еще не родившимся дождем.
Наставница немного понаблюдала за погрустневшей девчонкой, хмыкнула, отвлекая ее от разглядывания облака, и вновь заговорила о деле:
– Скоро соберется Совет. Основным составом, без всяких там мелких сошек. Выносившиеся на повестку вопросы: отправка сумасшедшей Аритэ на Серую и разбор конфликта «Экгер-Орингер» изрядно померкли по сравнению с результатами новых исследований, любезно предоставленных Совету Госпожой Орингер и дополненных после Главой Полиса. В Содружестве грядут перемены, серьезные, практически смена курса. В связи с этим, Эксперт желает привлечь в Контору консультантов для переобучения имеющихся в его распоряжении сотрудников и обновления документации. Ты будешь составлять, хм… скажем так, путеводитель по Серой планете. Инструкцию по применению. Все, что знаешь. Глаза закатывать не нужно. Я буду твоей непосредственной начальницей. Челюсть упала, подбери. Кроме того, в мою команду войдут Наставники, лисы, техспециалисты, которых по случаю выкупил у крыс Господин Аллиэнн, и Фоса. Да, та самая. Ты можешь называть меня Эйзира, Наставница или Госпожа Аллиэнн. Ох, снова челюсть упала. Держи лицо, девочка. Вопросы есть? Вопросов нет. Чудесно. У меня все на сегодня, но второй этап для тебя еще не завершен. Госпожа Арманда Аксар ожидает тебя в мастерских Центра. До встречи, коллега.
Наставница кивнула ошалевшей Уне и неспешно направилась к лифту. Вышивка на ее жакете деликатно поблескивала, попеременно складываясь в едва заметные силуэты птиц, изящных соцветий и веточек. Теперь уже окончательно бывшая Тихушница проводила ее взглядом, пробормотала: «Охренеть можно…» – и с опаской высунула нос на смотровую площадку, неуверенно шагнув навстречу безграничному простору.
Белое облако уже отцепилось от перил и уплыло в неизвестном направлении. Невероятно синий океан занимал большую часть панорамы. Небо было чистым, глубоким, нагло-солнечным. Полис пестрел внизу невразумительной россыпью бусин, прямоугольных коробочек и в беспорядке приткнувшихся между ними зеленых вставок.
Обещанного транспорта не наблюдалось. Смотреть вниз с такой верхотуры было сложно. Сглотнув подкатывающую тошноту, Уна вцепилась в ограждение и зажмурилась, вспоминая изученную ей краткую историю возникновения города:
«Верхний Полис был образован много позже Нижнего. При крушении, посадочные крылья корабля-перевозчика были полностью разрушены. Самые крупные из осколков этих гигантских конструкций рассекли золотистый известняк основного утеса, нескольких боковых хребтов, и остались навечно погребенными внутри осыпающегося грунта, явившись, таким образом, великолепной твердой основой для построения высотных зданий и других сложных архитектурных сооружений города. Хаотичное расположение обломков и частей обшивки межгалактического крейсера сформировало нынешний облик города…»
Откуда-то снизу через перила скользнул черный щуп и прихватил взвизгнувшую от неожиданности Уну за коленку. Оглушительно мощный клекот волной продавил окрестности – отполированный до зеркального блеска Красный молниеносно вынырнул из своего укрытия, в экстазе распушил все имеющиеся у него гребни и почти упал в объятия своей любимицы, чиркнув пузом по перилам смотровой. Крепко обнявшая его хищное рыло Уна не удержалась от слез, увидев чуть подправленный и дополнительно закрепленный эмалью орнамент «друг» на скуле умного зверя.
Сверхбыстрый клекотнул что-то на своем языке, отстранился, нежно тронул щупом выбившиеся из рыжего пучка тычинки, развернулся боком и приветливо распахнул перед Ракуной шлюз…
Уна замерла на подножке, вцепившись в скобу, и в недоумении осмотрелась еще раз – сверхбыстрый настойчиво предлагал ее зайти в нужное здание через окно. Огромное, полукруглое, во всю стену, но все-таки окно. С широким белоснежным подоконником и легкими полосками кружевных занавесок, подрагивающих на сквозняке.
Красный снова упрямо пришвартовался боком к открытому проему и выжидающе засопел. Ракуна почесала маковку, аккуратно свесилась с подножки, уселась на подоконник: «Не ногами же…» – кокетливо зыркнула на зверя, перелезла внутрь, соскочила на светлый пол просторной мастерской и нырнула вниз, прижавшись боком к стене. Услышав раздавшееся снаружи нежное хрипловатое мурлыкание, рыжая шалунья широко улыбнулась и все же, не сдержавшись, тихонько захихикала. В окно тут же бесцеремонно просунулся красный щуп и начал тщательно обшаривать помещение, путаясь в занавесках.
Уна прыснула, оглянулась – никого и перебежала к креслу, укрывшись за его высокой спинкой.
Контейнер со скрученными в рулоны холстами с грохотом свалился на пол, опрокинутое щупом ведерко с морской галькой брызнуло разноцветными камешками, задетая в процессе поисков люстра звякнула шариками на длинных цепочках. В глубине мастерской свистнула белая перегородка.
– Вот же паразит какой!
Маленькая рыжая пигалица, словно появившаяся в одно мгновение яркая Огневица, подлетела к окну, добыла из своего пышного одеяния нечто странным образом напоминающее веник, размахнулась и с громким шлепком приложила им страшную когтистую лапу.
Веник осыпался крошечными белыми пылинками. Красный щуп, опутанный кружевными шторками, замер в безуспешной попытке прикинуться ценным арт-объектом. Оробевшая Уна, прикусив губу, потянула на себя с кресла краешек синей ткани и прикрылась им, замаскировавшись.
Рычащая огненная валькирия тем временем перехватила свое грозное оружие поудобнее, по пояс высунулась в окно, огрела хищного зверюгу еще раз, уже по упрямому рылу и неожиданно громогласно вопросила у него:
– Девочка где?! Где девочка, я тебя спрашиваю, бандитская твоя рожа? Кыш! Я что сказала?! В мой кабинет! А ты куда прешься, а?! Еще хваталки свои сует, образина! Убери, говорю! Куда девочку дел?! Где… где ты ее высадил?!
Щуп дрогнул и, с треском обдирая занавески, подался назад, на волю – Красный презрительно клекотнул и торопливо отчалил, не выдержав такого мощного напора со стороны общественности. Всклокоченная пигалица швырнула в него веником, промахнулась, погрозила острым кулачком и засунулась обратно, сердито оглядев устроенный шумным посетителем натюрморт. Ракуна обреченно вздохнула, сняла с головы синюю тряпочку и вышла из-за кресла, понурившись.
– Ой, дорогая, попробуй еще вот это, непременно! – Госпожа Аксар подвинула к юной гостье блюдечко с вишневым пирожным.
Порозовевшая от сытного обеда Уна в изнеможении сползла вниз по спинке стула и покачала головой:
– Уже не могу, правда. Не лезет. Все было очень-очень вкусно! Спасибо!
– Пожалуйста, девочка. Тебе всегда здесь рады, всегда. Запомни это, – мягко улыбнулась ей Арманда, обвела пальцами неяркую вышивку на скатерти и резко помрачнела. – Итак, второй этап. Твой багаж.
– А? – встрепенулась Ракуна, пожимая плечами. – Но-о-о я-а-а… у меня же ничего нет…
– Имеется, имеется, еще какой, – Госпожа поднялась из-за стола и поманила Уну за собой, выговаривая на ходу. – Неподъемный. Нужно разобрать его, сейчас. Отсеять ненужное. Ты готова?
– Ну-у-у, не знаю. Разве это сложно?
– Иногда просто невыносимо. Пойдем. Да, обратно в мастерскую.
Огромное полукруглое окно принакрылось узорчатыми белыми ставнями, защищая комнату от палящего солнца. Местами ободранные Красным занавески стыдливо покачивались на ветерке. Арманда со вздохом оглянулась на вошедшую следом за ней гостью, подумала немного и звонко хлопнула в ладоши. Мастерская дрогнула, закрывая и блокируя все перегородки. Оконный проем моргнул еле заметными белыми сотами защитного поля. Уна сжала зубы и с подозрением прищурилась на хозяйку помещения.
Госпожа сцепила руки за спиной, прошлась до невысокого подиума и, тщательно подбирая слова, начала беседу:
– У меня печальные известия, девочка. Твой отец мертв.
– Что?! – Ракуна осознала смысл и в ужасе схватилась за голову, вскрикивая. – Нет! Сеть дырявая! Крысы! Дилеры! Аля, там Аля! Алеар! Они утащут ее, утащут!
– Тш-ш-ш… —Арманда всплеснула руками, торопливо успокаивая. – Госпожу Лангер забрали сразу же, девочка! Тш-ш-ш… Кристана еще раньше. С ними все хорошо. Даже… еще лучше – в настоящий момент Лангеры оккупировали роскошную Ледяную базу Негоцианта и не только оккупировали, но и устроили там буйную, прошу прощения, пьянку с командующим Дирэком, группой стрижей и ватагой пилотов Господина Аллиэнна. Пойдем сюда, присядь… присядь, дорогая.
Уна, отдышавшись, опустилась в высокое кресло, вытирая запястьем проступившую на лбу испарину. Госпожа Аксар протянула ей стакан воды и примостилась рядом, на подиум, продолжая разговор:
– На стан твоего отца было совершено нападение. Он получил смертельное ранение в шею, под челюсть. Как оказалось, его транспортник был оснащен системой так называемого «аварийного всплытия» или «аварийного поплавка», поэтому, согласно инструкции, загрузил тело хозяина в спецкапсулу и поднялся вместе с ней в верхние слои атмосферы, зависнув у зеленой сети. Красная подсветка при этом включилась лишь частично, видимо, была неисправной. Несколько зондов-связистов засекли дрейфующий корабль, но прибывший позже Патруль никаких следов транспортника не обнаружил.