bannerbannerbanner
полная версияКрасная пыль

Алек Д'Асти
Красная пыль

Полная версия

Глава 18. Разноцветный

Лео задумчиво оглядел очередной нависающий над океаном утес – ровный, отвесный, лишь слегка покрытый сверху пожухлой травой-щетинкой – он представлял собой эталон окаймления береговой линии на Серой планете.

Зафырчавший Красный передал в сторону темного плато длинный световой код.

Каменный исполин подмигнул путникам, снимая с вертикального склона огромную, гораздо более четкую, чем у Такхо, голограмму. Из-под нее показались уже раскрывающиеся в стороны консервирующие ставни и, наконец, два круглых люка из блестящего черного стекла.

Уна восхищенно качнула головой, прошептав:

– Как будто глаза, внимательные такие. Красиво.

– Ага, – кивнул Техник, присматриваясь. – Огнеупорное покрытие… мощь!

Один из люков приветливо скользнул в сторону. Лео осторожно завел Красный в коридор уже знакомой треугольной конструкции и усмехнулся про себя: «Кто-то грызет скалы, чтобы соорудить Ремонтный цех, а кто-то – ради уютной безопасной норки, и вовсе не считает подобное расточительным или нецелесообразным… Аллиэнн, больше некому».

Иллеон спрыгнул с подножки и огляделся. Уна скользнула вниз гибкой тенью и опасливо высунулась у него из-за плеча, принюхиваясь. Загорелая ручища Экгера безошибочно, практически на ощупь, нашла зад Тихушницы и ободряюще сжала одну из половинок. Уна пискнула и расхохоталась:

– А! Блин! Махина озабоченная! Задрал!

Попытка стряхнуть наглую пятерню успехом не увенчалась – вторая половинка нежного зада тоже была вдумчиво, основательно ощупана с последующими выводами:

– А ты поправилась. Отлично! – «махина», посмеиваясь, подошел ко входу в жилую зону, обернулся от темного шлюза и подмигнул, подначивая подругу: – Еще немного раскормлю и буду звать тебя… хм, Пончик, нет, лучше Пупсик! Кстати, ты запалилась.

– С чего бы это? – казалось, даже веснушки и огненная макушка насупились в ответ на такое возмутительное обвинение.

– Пахнешь шоколадом, – разоблачил воришку Лео, между делом осматривая интересную конструкцию запирающего створки магнитного замка. – Наверняка потырила из-под панели те конфеты, которыми сама же меня когда-то и угощала, расщедрившись. Ну, что ты за человек такой, а?

– А ты?! – немедленно вспылила Уна. – Они лежали и лежали, бедненькие, лежали и лежали! А ты все не ешь и не ешь, кошмар, как так можно?! И вообще – не жопься!

– Шучу я, – Техник быстро поцеловал ее в щеку и взял за руку, переплетаясь пальцами. – Пойдем, посмотрим, что там. Уверен, найдем что-нибудь необычное. Да и отдохнуть надо, помыться. Ух, эта смена получилась самой длинной из всех, что у меня были. С ног валюсь.

* * *

Деликатное пощелкивание с жужжанием раздавались едва слышно, почти трепетно – светлый коммуникатор пробыл с молодым хозяином уже достаточно длительный срок, чтобы усвоить, что будить его следовало исключительно нежно. Лео открыл глаза и сел, медленно приходя в себя и оглядываясь.

Вокруг царили полутьма и спокойствие. На соседнем диване сладко посапывал уже привычный одеяльный пирожок. Огромные Экраны на шершавых стенах вырубленной в скале комнаты подсвечивались мягким, желтоватым свечением. За левым полукружьем обширного глаза-окна было темно.

Нагрудный карман комбеза продолжал осторожно, даже слегка смущенно вибрировать. Лео потер лицо руками, вынул искрящегося богомола-связиста и замер – концы его тонких лапок поблескивали розовым – «Передача от постороннего лица». Техник прищурился, покосился на спящую Уну, на цыпочках пробежался к посадочному коридору, нырнул в Красный, быстро задраил все шлюзы, включая вентиляционные, и только тогда пристроил коммуникатор на скулу, сухо ответив:

– Да. Я слушаю.

Богомол задумался, а потом низковато похмыкал и басовито протянул:

– Мальчишка Э-э-экгер, значит?

Лео раздраженно потянул воздух носом и коротко бросил:

– Имя? – хотя в этом уже не было никакой необходимости.

Его невидимый собеседник привычно пролаял:

– Роксар Джо Элборх Орингер, – и тут же велел. – Нахуй церемонии. Мы с тобой чуток разминулись в Ремонтном… м-да-а-а, -гер называется. Пятки-то не стер, драпать?

– А тебя ебет? – усмехнулся Лео, принимая подачу.

– Не слышу! – крякнул Ор. – Я вообще, знаешь, писк всякой мелюзги хреново распознаю, но общий тон улавливаю. Ремонтник осчастливил меня твоим именем прямо с порога – сестричку защищал, намекал, что ты ее теперь крышуешь. Ниточки эти беленькие отдавать не желал, пришлось запереть заразу. Хм…

– Что тебе нужно? – капитанское кресло немного наклонилось, размещая молодого хозяина поудобнее.

– Ты тупой, что ли? – искренне удивился Борх и разъяснил неразумному. – Девку и прут. Твоя пушистая молодецкая башка вряд ли теперь меня порадует. Проблем после будет больше: ответственность рода перед родом, всякая херь, Совет со всеми этими гребаными ультиматумами… на кой оно мне?..

– Я отдам прут, – кивнул Лео, подумал немного и продолжил. – Любопытная вещица – забрал прояснить. Приношу извинения от имени семьи Экгер, что ритуал захоронения без него был неполон.

– Принимается, – рыкнул Ор и потребовал. – Дальше!

Лео уставился в потолок, приподнял бровь и затянул:

– Довожу до вашего сведения, Господин Орингер, что трое рядовых, во главе с младшим Господином Арнесом Орингером, совершили на меня и мой Красный нападение, которое я могу охарактеризовать, как разбойное с угрозой для жизни и здоровья. Моих, соответственно. Данный факт зафиксирован тремя отпечатками, один из которых был отправлен Эксперту в аварийном режиме до закрытия сети, и уже по этому факту вам придется объясняться в будущем. Наши стороны на момент совершения нападения находились в состоянии конфликта, но боевые действия с вашей стороны были бы уместны лишь применительно к сотрудникам Патруля, либо Экспертной Конторы, как представителям военизированной охраны. Моя же скромная персона состоит на нелегкой службе в Техническом отделе Полиса и по Тихой конвенции должна быть неприкосновенна, наряду с медперсоналом и представителями хозслужб…

– Ты, бля, с бумажки там зачитываешь, что ли? – кое-как вклинился в его монолог Орингер и повторил. – Без церемоний, сказал же!

– Она моя, – коротко выдал в ответ Лео. – Можешь считать ее частью моей семьи. Моя. Забудь.

– Ты это мозгоебство-то брось, – подозрительно спокойно фыркнул на это Борх. – Когда блошка пырнула Арнеса, никакой фамилией там и не пахло. Да и сейчас… Госпожа Экгер, сопливая, ха! Уржаться!

– Уржаться? – сквозь зубы процедил Иллеон и приподнялся в кресле: – Сопливая, говоришь? Твоего брата это не остановило. У меня есть все основания полагать, что он впервые надругался над ней еще до ее совершеннолетия. Доказательства имеются. Предоставить? Я требую личной встречи, немедленно. Наедине.

Коммуникатор задумчиво потрещал.

– Давай, – тяжело бухнул Ор. – Буду один, слово. Выбирай место.

* * *

Черная поверхность пролива между длинной песчаной отмелью и полуостровом серебрилась и бурлила от хвостов огромной стаи селедок, мигрирующих в поисках лучшей жизни.

Красный скользнул по ртутной лунной проседи, вспенив волну, продул сопла и скользнул в манящую глубину, легко преодолевая сопротивление воды.

Над континентом раздался тяжелый низкий гул, все усиливающийся, разносящийся удушливой звуковой волной в воздухе и рябью по океану. Вытянутый черный корабль с воем материализовался из ночного неба, неспешно прилаживая округлое тело на песчаную косу, с сопением опустился на упоры и снизил громкость. Огромные синие сопла степенного кашалота медленно угасли, полыхнув напоследок в стороны для прочистки топливной системы.

С широкой кованой подножки в низкую воду спрыгнул высокий хмурый тип мощного телосложения, будто нечаянно, на всякий случай, обросший дополнительным слоем крепких мышц. Его черная жесткая шевелюра плавно перетекала в смоляную щетину, а за спиной раздраженно поблескивал прут с серебристыми вставками – Элборха Орингера всегда и всюду сопровождало верное личное оружие.

Ор глубоко вдохнул прохладного, влажного до остроты воздуха и прошелся вперед по отмели, добравшись до широкого плоского камня, чуть возвышающегося над мелководьем.

Красный, сияя мокрыми боками и подсветкой, всплыл неподалеку, поднялся в воздух, бесшумно приблизился, высадил на край импровизированной площадки Лео, развернулся, распустил оба щупа и, хищно зашипев, надвинулся на Орингера, упираясь в грунт когтистыми лапами.

Борх спокойно оглядел нависшее над ним мощное рыло и усмехнулся, негромко предупредив:

– Осторо-о-ожнее, птичка. Не трепыхайся так.

Красный выдал низкий, угрожающий клекот, скатившийся в утробный рык, и дернул чешуей, ощериваясь всеми гребнями и наростами. Ор восхищенно цокнул языком, прошептав:

– Хоро-о-ош. Рогатый. Настоящий Рогатый.

Оценивший всю мощь Громкого Иллеон повернулся и напряженно уставился в широкую спину оппонента, буркнув:

– У меня мало времени. Начнем.

Вокруг них немедленно закружили два синих зонда долговременной памяти. Орингер приметил их и насмешливо покачал головой:

– Зачем? Мы под сетью, на открытом пространстве, малец, видишь? И так все под запись, ни вздохнуть, ни пернуть. Прут принес?

Лео подошел ближе и смерил противника тяжелым взглядом – Борх был одного с ним роста, но намного массивнее. Техник щелкнул пальцами, и Красный, перестав злобно фырчать, метнулся к нему, подставляя открытый шлюз.

Черный прут вышел из пазов легко, будто ждал этого. Не обращая внимания на напрягшегося Орингера, Лео выложил его на ладонь – тычковое неуверенно качнулось в сторону. Техник остро уставился на Борха и продолжил проводить диагностику, покручивая прут руках и монотонно выговаривая в процессе:

– Личное оружие. Индивидуальное. Чужим лапать запрещается. К тому же, оно слушается только хозяина и должно быть настроено под его нужды. С этим что-то не в порядке – его ведет в сторону. Еле заметно, но… я чувствую. Центр тяжести смещен.

 

Борх прищурился на молодого Экгера и пробасил:

– А ты такой спец по оружию, я смотрю?

– Ни разу, – хмыкнул Лео. – Но отбалансировать, хм, к примеру, подвижное оперение хвоста у Летучего могу – крена при посадке не будет вовсе. У этой боевой палки, по идее, в рукояти должна быть ма-а-аленькая такая шайбочка для регулировки. Тяжелая. Возможно, даже не одна. Ну, мало ли, разжирел воин, ранен и припадает на одну ногу, просто постарел и двигается уже не так резво, как раньше. У палки Ракуны в рукояти три детальки для этого. А здесь – ни одной.

– Занятно, – сжал зубы Ор. – И что же там вместо них?

Он уставился на пытливого мальчишку исподлобья. Красный вновь скользнул к врагу за спину, показательно пробороздив щупом плоский камень, но Борх и бровью не повел. Экгер же глянул на противника свысока, очень холодно, и протянул ему черный прут, отчеканив:

– Сам полюбуйся – что там.

Орингер забрал оружие брата, заметил глубокую поперечную царапину на рукояти, продавил, с легким хрустом снимая навершие, и чуть встряхнул…

На ладонь ему выскользнул странный шнур очень сложного плетения – плотный, переливающийся шелком, разноцветный: черный, золотистый, рыжий, русый, каштановый, красный, белый…

Орингер замер, моргнув.

Лео засопел, мотнул головой и прорычал:

– Локон на память, бля! Тварь! Бешеная тварь! Прокомментируешь?!

– Нет, – не поднимая глаз, коротко выдохнул Борх. – Просто договаривай, что хотел.

– Я нашел… это, когда вытащил и раскрошил зеркало. Черное лезвие – сложный металл, но у меня есть резак для склонариума, – прищурился Лео. – Рыжая прядка короткая, видишь? Грива Уны сейчас ниже пояса. Здесь некоторые волоски вырваны с корнем. Кончик посечен. С какой там скоростью волосы-то отрастают, м? Посчитаем?

Орингер буркнул:

– Я тебя понял, – говорить ему было уже очень трудно – белая прядка в шнуре была такой тонкой, длинной, очень нежной…

– Смотри, коса вокруг головы, как корона! Беленькая, а лента синяя. Красиво? Фу, ты отвратно приставульный! Ну, Э-э-эл…

– Опять Эл! Я тебе лисеныш драный, что ли? Элборх! Слушай внимательно. Меня не будет три дня. Сиди дома, поняла?

– Отвянь, замучил! Вот стану твоей скучной супругой, будешь указывать, а сейчас – нечего! Куда хочу, туда и хожу.

– Сэйла, дома будет безопас…

– Что ты заладил – дома, да дома?! Скукота! Такая грязная Тихушница, как я, больше никому не нужна, успокойся. Только один дурачок и нашелся, догадываешься, кто? Ай, щеко-о-отно-о-о! Ну, Э-э-эл!..

Лео зло покосился на окаменевшего Борха и негромко промурлыкал:

– Вижу ты… увидел кого-то знакомого? Вернее знакомую. Мы все прояснили?

Ор до хруста сжал черный прут, быстро сунул шнурок в карман коричневой куртки и поднял голову,словно через боль повел плечами, молча кивнул башковитому чужаку и двинулся к Громкому…

Лео поморщился от низкого гудящего рокота движка отчалившего корабля и вздохнул: «Нет, это еще не конец. Угроза есть. Думай, думай, думай… где ты прокололся? Что еще может произойти? Нужно просчитать все варианты. Все. Чтобы… чтобы не прошляпить ее… Думай!»

* * *

Одеяльный пирожок раскрылся, раскидав по дивану пушистые волосы, руки и ноги. Вернувшийся в норку Лео глянул и улыбнулся – Уна уже неделю как спала вот так – свободно, крепко, без пугающих сновидений и предутренней бессонницы. Он осторожно прокрался ближе к ней, наклонился и потихоньку приложился губами к нежной щеке – гладкая белая кожа пахла прокаленным на солнце песком дикого пляжа, яростной соленой волной и малиной, видимо, Уна где-то обнаружила свою же забытую заначку с карамельками. На затылок Технику легла сильная, узкая ладонь, притягивая его ближе. Уна приоткрыла глаза и обнюхала склоненную к ней обросшую голову Лео, прошептав:

– Прохлада. Вода. Был снаружи?

– Я… – замялся Лео, осторожно присев на край. – Мы с Красным вылетали… э-э-э, осмотреть окрестности, ну, так… для порядка, и…

Его бормочущих губ вдруг коснулись ее теплые пальцы, поглаживая, трогая. Ракуна лениво улыбнулась и со вздохом поинтересовалась у притихшего Экгера:

– Сейчас ты скажешь что-нибудь вроде «Я не железный» или «Будь осторожна, детка», да?

– Нет, – насупился Лео. – Тебе нечего меня бояться. Ты не должна меня бояться. Никогда. Разговаривай со мной, делай так, как тебе будет лучше, как нравится. Делай по-своему, говори со мной. Или… ничего не делай, не говори и даже не извиняйся после. Для меня абсолютно нормальны обе ситуации, поняла?

– Иногда мне становится страшно, – шепнула Уна, решив «говорить». – Словно все легкие схлопнулись и тяжело дышать. Эти воспоминания… в какой-то момент, они выдергивают меня, оглушают, от них хочется заплакать. Не могу забыть. Оно держит. За горло.

– Заплакать – неплохая идея, – пробормотал Иллеон, задумался и перечислил. – А еще можно-о-о… поваляться, поболтать, поесть, целоваться, погулять, продрыхнуть сутки, почитать что-нибудь… – Он хлопнул себя по лбу и выпалил. – Ай, совсем забыл! Возле стеклянных душевых, в соседней комнате, знаешь, что-о-о? Ну, под плотным чехлом? Здоровое такое. Угадай!

– Что? Говори! – встрепенувшаяся Уна, в нетерпении подпрыгнула на диване.

Лео сделал загадочное выражения лица, немного потянул, интригуя, и широко ей улыбнулся…

* * *

Коричневые на плацу резво брызнули в разные стороны и спешно ретировались по своим углам – вывалившийся из Громкого Борх имел нехороший, застывший черный взгляд и тяжелую поступь.

Окованная железом дверь была открыта им с пугающей неторопливостью и закрыта аккуратно, почти бесшумно.

Два прута легли на массивный стол, рядышком.

Из соседней комнаты выглянула взъерошенная Лаура и улыбнулась было, но тут же насупилась – оружие младшенького нагоняло на Травницу тоску.

Борх медленно поднял на нее глаза и вытянул из кармана разноцветный шнурок, бросив его поверх прутов. Госпожа Орингер подошла, озадаченно осмотрела странную штуковину и непонимающе уставилась на племянника.

– Сэйла… – одними губами произнес Ор, не спуская с тетки пристального взгляда. – Помнишь? Я вернулся. Ее не было, а ты закатила мне скандал, мол, приволок от кочевников грязную вольную Тихушницу, наемницу, а она слиняла, прихватив что-то там из цацек и несколько пластинок с инфой. Позор, обокрали вояк Орингеров, у-у-у, как жить?!

Лаура наклонилась, присмотрелась к шнурку внимательнее, кивнула и прошлась до печи, подбросив в нее пучок хрустких веточек.

Борх постоял, не дождался от нее ответа, сбросил куртку и тяжело опустился на стул, продолжив:

– Я ее искал. Не нашел. Потом взъярился, пытаясь найти заказчика. Не нашел. Съехал с катушек. Решил поискать более… въедливо. Порезал, нахер, половину Дока. Не нашел. Потом под руку попался и старший Лангер со своим тупым выебыванием, которое он с пьяных глаз обозначил красивым словом «мятеж». Идиот! Даже мой типа союзник Тухлый старался особо не мелькать у меня перед глазами в это время, я бы вспорол любого и за меньшее… И все равно не нашел бы, да? Потому что ее… ее, оказывается… Арнес? Мою Сэйлу? Прямо в стане?

Лаура обхватила себя руками, подошла к нему и кивнула.

Ор сглотнул, повел подбородком, ослабив воротник, и раскрутил клубочек дальше:

– Он сделал, а ты его покрыла. Скажи… скажи, – попытка уловить хоть какие-то эмоции в обычно очень живых глазах тетки с треском провалилась. – Скажи… ее тело вы… куда вы… Знаешь, я за последний месяц так поднаторел в перекапывании пустошей, что могу и тут, в стане… надеюсь, вы не зарыли ее прямо под моим порогом? Скажи…

– Ее здесь нет, – приподняла бровь Лаура, даже не пытаясь оправдываться. – Девчонка была еще жива, когда я нашла ее, но гортань была передавлена. Я ничего не могла сделать. Она задыхалась.

– Где?.. – прошептал Борх, опустив голову. Ему вдруг показалось, что тетка сейчас тоже передавила ему горло. Медленно, но очень умело хватая.

– Я отдала ее Хозяину, – спокойно выдала Лаура как само собой разумеющееся, но Орингер, задохнувшись, подорвался с места и так мощно шарахнул по столу кулаком, что пруты подпрыгнули и откатились в сторону, наматывая на себя шнурок.

Борх оскалился на тетку и заорал:

– Хозяину?! Какому, нахер, Хозяину?! Соображаешь, что несешь?! Ты что, оставила ее в той гребаной роще умирать?! В одиночестве?! За что, Лаура? За что?!

– Я. Отдала. Ее. Хозяину, – отчеканила Госпожа Орингер. – Это для тебя там просто рощица. Ты – Чистый. А для любого Светлого это… угомонись! Она уснула сразу же и больше не мучилась. О-о-о, видел бы ты сопровождавшую ее уход пыльную бурю. Сочетание черного с красным смотрелось весьма… эффектно.

Борх отпрянул, отвернувшись и судорожно сжимая кулаки. Лаура расстроено потупилась. Она с самого начала знала, что поступила тогда неправильно, но исправить что-либо было ей уже не под силу.

Орингер отдышался, указал тетке на дверь и просипел:

– Вон. Я пришлю твои вещи. Твой любимый комод… – он кивнул на черного монстра у стены со множеством ящичков. – Тоже. Возвращайся в свой дом на холме.

– Ты не понимаешь, мальчик… – мучительно нахмурилась Лаура, все же пытаясь объясниться. – Все это неважно, совершенно неважно! Главное, чтобы… и эти сильные эмоции, в дальнейшем…

– Вон, – неожиданно спокойно перебил ее племянник и рывком распахнул дверь.

* * *

Осанистый, двухэтажный дом полыхал мощным огненным смерчем. Пламя проламывало высокую острую крышу, жадно облизывало каменные стены, залитые радужным маслянистым топливом, и плавило черными каплями лежащий на полу гостиной, у печи, прут. Оружие издавало тонкий, пронзительный писк с потрескиванием и щелчками, хаотично выпуская и вновь заглатывая черное лезвие.

Орингер сидел на загривке Громкого неподалеку и отрешенно наблюдал за происходящим – где-то в глубине стонущего, погибающего дома превращался в пепел разноцветный шнурок с длинной белой прядью, взлетая крошечными горячими пылинками.

Борх на секунду прикрыл глаза, мысленно прощаясь, и скользнул вниз, привычно цепляясь за скобы. Быстро разогнав испуганных подчиненных, он порычал немного, ушел в Громкий и задраил за собой шлюз.

Глава 19. Синяя вода

Вечер торопливо сбежал, уступая место темно-синей ночи. Огромное поместье Аллиэнна в это время ощущалось еще более привлекательным и живым, чем днем. Над круглыми фонариками в парке кружили стайки серых мотыльков, хлопая продолговатыми крылышками. У крыльца бродила троица озорных ручных лис, готовых продаться за лакомство первому встречному, а в розовых кустах выводила сложные рулады экзотическая птица с далекой Черной планеты.

Просторную гостиную освещала лишь пара высоких, осанистых торшеров в уютных абажурах с кистями.

Эйзира улыбнулась своей белокурой гостье:

– Кажется мы слегка заболтались, милая Лорна.

– Намекаете, что мне пора? – усмехнулась та и сбросила туфли, угнездившись на широком диване с ногами.

– Ни в коем случае! – погрозила ей пальцем Эзра, поднялась и неторопливо прошествовала к обширному стеллажу, оглядываясь через плечо. – Пока наши мужчины треплют Нотбека за его высокомерную задницу, мы можем слегка, хм… пооткровенничать.

– Даже так? – приподняла бровь Лорна, хитро посматривая на собеседницу. – Думаете, я не буду юлить, замалчивать и отделываться общими фразами?

– Фи-и-и, это скучно! – Наставница достала с верхней полки плоскую синюю бутыль и две маленькие глиняные чарки тонкой работы. – Мы так чудесно поужинали, а теперь я предлагаю добавить в наш разговор вот эту… заня-а-атную штучку.

– Ох, я даже не знаю, – замялась Госпожа Экгер, покусывая губы. – Раш мне разрешил, даже был «за», но я не уверена, что…

Эйзира выставила бутыль с чарками на круглый столик и усмехнулась, очень легко переходя на «ты»:

– Знаешь, как тебя называют в Полисе? Белая Госпожа, – Лорна со вздохом пожала плечами, а Наставница продолжила. – А меня уже прозвали Черной, – улыбнулась она, оглядев свое темное платье. – Что поделать – привычка. Практично. Кровь… то есть, пыль не так видно, хм, а любой мало-мальски благопристойный конфликт на Лисьей всегда сопровождался огромным количеством… пыли.

Госпожа Экгер оценила эту игру слов, поерзала немного, стрельнув глазами на необычную бутыль, и отважно заявила:

– Ладно, можно и попробовать капельку. Мне интересно.

Эзра заговорщически подмигнула ей, плеснув на пробу. Лорна осторожно взяла одну из чарок, рассмотрела сложный узор на ее выпуклых боках, а потом и прислушалась к душистой, с нотками цитруса синей жидкости, легкомысленно глотнула совершенно безобидной на вид водички и замерла. Настойка прокатилась у нее сквозь грудь толпой темпераментных бунтовщиков и яростно рухнула в желудок, взорвавшись жарким, огненным маревом. Госпожа Экгер с трудом перевела дух, быстро допила и зажмурилась.

 

Эйзира, выставила на столик свою, уже пустую тару, уютно устроилась в кресле и вдруг приложила палец к губам, прошептав:

– Тш-ш-ш… ты слышишь? – она чуть повела подбородком, мгновенно определяя направление. – Дальний выход на побережье. Лисы в парке заволновались, птица умолкла. Хм, похоже, наша сладкая парочка все же решила позаимствовать твоего Белого ската, чтобы тайком слинять в Полис.

– Я так и думала, – покивала ей уже чуть отдышавшаяся Лорна. – Джуно называет моего Белого друга оладушком, треплет по усам, а тот и рад стараться – читает мальчику лекции по ботанике – Джу под них спит сном младенца. Скат отвезет их на Бархатную аллею, а после вернется сюда, на стоянку. М-да, надеюсь, они не…

– Натворят глупостей? – прищурилась Эзра и взмахнула рукой. – О-о-о, напротив, я убеждена, что им просто необходимо влипнуть по полной, наломать дров, а под конец еще и вывалиться пред драгоценные очи Главы Полиса, вот это будет веселье! Разрешения на выход в город у них пока нет, и нам с тобой придется объясняться. Молодежь будет виновато сопе-е-еть, разглядывать свои ноги, поправляя одежку, а то и стряхивать какую-нибудь легкую дурь с худосочных плечиков. Прекрасно! Дети – это, конечно, хлопотно, но… временами весьма забавно.

Наставница договорила и в ожидании покосилась на собеседницу.

Лорна нахмурилась – ей ужасно хотелось поделиться с этой холодноватой женщиной одной давящей тайной, которая уже более месяца не давала ей спать, и попросить совета, но Госпожа Экгер не была уверена – уместно ли было навязывать свои проблемы Наставнице при первом знакомстве.

Эзра уловила ее настрой, вздохнула и задумчиво поцокала серебряным наперстком по своим кольцам. На ладони у нее медленно, с пощелкиванием, распустилась белая звезда, померцала немного, играя лучиками, и быстро сжалась обратно, словно спрятавшись в кулаке Наставницы. Лорна зачарованно моргнула, проводив ее взглядом, и пробормотала:

– Удивительно красиво. Очень.

– Да-а-а, – тихо посмеялась Эз. – А в сочетании с этой крепкой синей водичкой и вовсе может быть захватывающе. Эх, жаль, что Лекса нет, подливать некому. Этот хитрый лис знает толк в неторопливых беседах, а перепить его и вовсе невозможно. Я как-то попробовала и наломала таких дров, что… – Эйзира вдруг фыркнула, села ровнее и властно потребовала. – Ну! Я долго еще буду тебе зубы заговаривать?! Говори уже!

Выдохнув, Лорна очень быстро, словно боясь передумать, щелкнула у себя на широком поясе застежкой на кармашке, сунулась в него и… растерянно моргнула.

Эзра опустила глаза, покусала немного нижнюю губу и промурлыкала:

– Ай-яй-яй… – острые коготки ее наперстков звонко зацокали по столику. – Не это ищешь?

Расстроенная потерей Лорна без особой надежды посмотрела на него и в изумлении подняла брови – ее голубоватая матовая пластинка с информацией уже лежала на темной столешнице, как ни в чем не бывало. Степенная дама негромко прыснула, глянув на гостью лукаво, и вздохнула:

– Прости, не смогла удержаться.

– Чудеса!

– Хм, – снова поцокав коготками, засомневалась Наставница. – Твой очаровательный супруг-безопасник назвал бы это несколько иначе, но мне больше нравится твоя интерпретация, – она с любопытством указала на пластину. – Там что-то важное? Хочешь проконсультироваться со мной? Отпечаток? Все ясно. Нам понадобится более широкий обзор, пойдем к камину.

* * *

Эзра внимательно рассмотрела на Экране серую, изрытую почву, распластанную на ней светлую фигуру Техника и стоящих над ним людей. Лорна же старательно отводила глаза в сторону – раскрытая на полстены картинка отдавала у нее изнутри нервной дрожью.

– Стра-а-анно, – протянула Наставница.

Госпожа Экгер немедленно встрепенулась:

– Что… что именно? Лео и Красный отсылали мне отпечатки Серой. Я как-то обмолвилась, что и сама хотела бы побывать на этой планете. Сын делал подборки разных необычных кадров, отправляя мне по специально настроенному каналу. Этот… вид сверху был также выслан. Ошибочно. Я открыла, как всегда… и больше я ничего не помню.

– Стра-а-ано, – снова негромко выдохнула Эз, подошла к Экрану ближе и расширила, углубила некоторые участки мутноватого изображения. – Весь левый бок в крови. Мальчишка в Скиннере. Грудные и боковые пластины самые мощные, это остов костюма, пробить их сложно, – Наставница перевела цепкий взгляд на темную фигурку. – А вот и Тиху-у-ушник. Наемник или в подчинении у этого коричневого – Ора. Тиху-у-ушник. Роста немаленького, но хилый какой. Ручки-палочки. Твой сын высокий?

– Да, почти два метра, – скривилась Лорна, но быстро взяла себя в руки.

– Нет, не сходится, – нахмурилась Эзра. – Здоровенный детина, молодой. Его следовало бить куда-то в район подбородка ножом серпом на шнурке. Можно было полоснуть сзади, над пяткой. Скиннер. Мальчик так характерно лежит, будто оледенел. Думаю, его могли хорошенько угостить огоньком – это такой сетеобразующий элемент на рукояти прутов. Сам паутинку не разворачивает, но помогает управлять ею, или просто концентрирует энергию для удара в одной точке. Парализует симбионтов, иногда сводит с ума.

– Но… – Лорна тайком вытерла слезу со щеки. – Почему тогда столько крови?

– Это хороший вопрос. Главный, – кивнула ей Эз и указала на небольшое темное. – Видишь? Открытая нора в земле, дырка. Как по инструкции. Действенный алгоритм: убежище, приманка, самонадеянный кролик, глупый лис. Смотри, какая у Тихушника напряженная поза – он должен был приклонить голову перед старшим, ан нет – смотрит ему прямо в лицо. И еще – лезвие его палки темное – не видно на фоне земли. При этом, оружие в выростах – ощерилось. Палки Тихушников никогда не делают из склонариума, слишком дорого, значит лезвие по идее должно быть светлым, блестящим. Кровь била струей – видно даже направление ее движения. Думаю, Тихушник убил Ора. Ранение было слишком серьезное, я уверена. Стоп… стоп… а это у нас что? Нашивки на плече… хм, может пылинка блеснула? Нет, явно нашивки. Светлые, неужели золотые? Ор не так, чтоб очень крупный, на Борха не похож…

Наставница присмотрелась, хлопнула в ладоши и негромко, очень зло рассмеялась, делая выводы:

– Черт подери, этот худосочный сморчок, похоже, угомонил Арнеса Орингера! Расплата пришла, нелюдь! – она прищурилась, рассматривая Тихушника остро. – Неужели одна из… хм, это было бы очень красиво.

Лорна вдруг осознала, что все это время слушала неторопливый рассказ Наставницы, приоткрыв рот. Она глубоко вздохнула и решительно подошла к Экрану еще ближе, пристально уставившись на тонкую черную фигурку и засомневалась – сложно было представить себе, что это нежное, похожее на девчонку, существо могло провернуть такой опасный, страшный финт. Госпожа Экгер покосилась на безмятежную Наставницу, и та ответила ей легкой улыбкой:

– Еще вопросы, Лорна?

– Да, – дрожащие руки были неприятно холодными. – Я читала про жителей и про разные особенности этой планетной системы, но… ладно. Если бы вы… если бы вам нужно было поймать или убить моего сына… там, на Серой, что бы вы предприняли?

Эйзира подхватила гостью под локоток и потянула обратно к дивану, усаживая поудобнее. Сама же вновь плеснула им в чарки по одной порции темпераментных бунтовщиков, устроилась в кресле напротив и перечислила варианты:

– Си-и-ильный, умный мальчик и преданный ему красный Рогатый – серьезная комбинация, но слабину можно найти у любого противника. Твой сын молод и ужасно любопытен. Заманить в нехорошее место – проще простого. Это угроза номер раз, самая существенная. Кроме того, можно до кучи подсунуть ему девчонку. Он Чистый? Значит, какую-нибудь с сильным Светом. Это угроза номер два, хотя и довольно расплывчатая. А Рогатый, он ведь тоже в каком-то смысле Светлый. Черный Хозяин может очень сильно потрепать их всех, вплоть до… это угроза номер три, если они напорются на прожилку, или р…

Лорна соскочила с места, шагнула к расслабленной Эз и уперлась в нее синим взглядом, несдержанно процедив:

– Хозяин? О чем ты?! О ком?! Не понимаю! Давным-давно один человек потребовал называть его Хозяином. Правда, потом разрешил обращаться к нему по имени, но было уже слишком поздно. Для него. Я не признаю никаких Хозяев! Не признаю!

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41 
Рейтинг@Mail.ru