Сергей Николаевич Огольцов
Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…
Я знал своё дело и меня использовали как каменщика-одиночку для нестандартных дел в отдельных местах применения. Дадут пару помощников, чтоб подносили кирпич-раствор и – погнали! Муровать подземный водопроводный колодец с круговыми стенами. Или класть печные трубы на крышах двухквартирных коттеджей…
Мне нравилась частая смена задач – для каждой требовался специальный подход и осмотрительность, что не позволяет закоснеть умом и застыть хребтом. А в периоды относительного затишья между миссиями, меня посылали в бригаду каменщиков на 130-квартирный для работников завода в прилегающем жилмассиве. Бригада не ассы, но как построят, в том и будут жить…
Ни в бытовке, ни в бригаде я особо ни с кем не общался, спросят чего – отвечу, и опять молчу, незаметно общаясь сам с собой в уме… К тому же помощники у меня менялись слишком часто. За их ротацией присматривало Наркологическое Отделение № 2, сокращённое до нарко-2…
Нарко-2 обеспечивало конвейерное производство рабов.
Рабы в эпоху Развитого Социализма?. Ну не следует забывать о спиралевидном движении исторического процесса.
Схема такова: фургон ментов влетает в село и хватают пару мужиков, на кого председатель сельсовета укажет как на склонных к потреблению алкоголя. (А кто нет?)
Улов доставляется в нарко-2 для лечения от алкоголизма. Всякий с чересчур высоким мнением о своих правах человека получает укол серы и до конца курса уже не рискует затрагивать эту тему…
Лечение ведётся 2–3 месяца. Пациенты живут в общаге, едят хавку в столовой, пашут куда пошлют.
НИКАКОЙ ПЛАТЫ ЗА ТРУД
Весь их заработок удерживается в оплату за быт, хавку и медицинское обслуживание. Данное обслуживание состоит в паре таблеток, которое им раздадут вечером, чтобы они тут же спустили их в унитаз.
Если тихо себя ведут, на выходной отпускают съездить в село…
В городах, Шаг 1 общей процедуры намного упрощён. Участковый объявляет алкашам своего участка чья очередь отправляться на лечение и они знают, что лучше не пурхать.
(…первая марксистская группа в России провидчески именовалась «Освобождённый Труд» и—гля-ко! – Страна Победившего Социализма эффективно освободила труд от его оплаты и—вместе с тем—нарко-2 наряду с уймой заведений того же профиля по всему необъятному СССР стали блестящей реализацией мечты основоположников научного коммунизма о стирании граней между Городом и Деревней.
Donnerwetter! Нужны ли более веские доказательства, что Ewige Weibliche знает и педантично делает свою ироничную работу?.
Российская Империя и Соединённые Штаты Америки отменили рабство в начале 60-х XIX-го столетия. Ай, молодцы! Троекратное «ура» освободителям!
Да только Русский мужик попал в рабство за много столетий до того, как родился первый Афро-Американский раб.
Хочу сказать, старые привычки, они очень живучие…)
У каждого человека есть своя история и, если помолчишь и не начнёшь перебивать попытками поведать собственную, он её тебе непременно расскажет.
Не обязательно про себя, может быть про соседа, или родственника. В «Мотордетали» я такого наслушался – ни в какую Тысячу и Одну Ночь не влезет. Например, про Немецкого солдата что со своим отделением в сельской хате квартировал. Каждое утро он что-то орал, а его камрады отвечали хохотом. Один из них знал немного Русский и пояснил хозяйке содержание его криков. «Дайте мне этих двух сук – Гитлера и Сталина! Обоих со шмайссера положу!»
Историю рассказала мне пожилая женщина, что считала дни до своей пенсии из строительного цеха, а маленькой девочкой видела в маминой хате тех Немцев.
(…вопрос: сколько бы такой массовик-затейник протянул в рядах Красной Армии?..)
Или про мужика, который в забегаловке разговорился с незнакомым кентом, а после вместе вышли и пошли себе. Пока не приспичило новознакомому поссать. Заскочил в ближайший двор «ща отолью!» Помочился и попробовал снять ковёр, что висел там на верёвке. Повязали обоих…
Мужику, что дожидался собеседника на тротуаре, дали четыре года как подельнику. Да, случаются ещё судебные ошибки у самой гуманной системы в мире…
Ну а палач, тот даже с гордостью делился о себе. Потому что считал себя не палачом, а героем. Он служил в батальоне фронтового Смерша по зачистке освобождённых районов, а пойманных власовцев он лично и героически отводил в ближайший лес. Хотя при штабе имелся специальный взвод автоматчиков.
Так и шли вдвоём, под руку, только у одного руки за спиной связаны. По пути герой начинал разговоры разговаривать, про семью, детишек. У некоторых даже надежда зарождалась.
И тогда он говорил: —«Так что ж ты, сука, предал нашу Советскую Родину?» И стрелял из своего пистолета ТТ, но не затем, чтобы убить, а чтобы сделать дырку в печени, и чтоб тот ещё минут десять корчился от смертельной раны.
После войны он хотел стать дипломатом, но ему объяснили, что Советский дипломат – воплощение нашей Родины за рубежом и должен не иметь изъянов. А ему, когда уже добивали врага в его же логове, осколок авиабомбы отсёк на кисти три пальца. Как ему приглашать на вальс жену иностранного посла на дипломатическом рауте? Он осознал и документы пришлось сдать на экономический, за дипломом управляющего среднего звена…
Я слегка знал его сына, тот шпарил лозунгами навроде «не дадим сукам топтать нашу родную землю!» Без запинки усвоил идеологию от папы…
В Конотопе особого почтения к идеологиям нет. А если заведут ругаться, народ особо не тяготеет к возвышенности выражений. Например, чтобы поставить на своё место даму, скажут «Нюся ты Каменецкая!»
Нюся была городским идиотом. Она молча ходила по тротуарам, никто её не трогал и она никого кому, потому что тихая. Но по шапке сразу видно, что идиотка. Красная такая шапка с букетом искусственных цветов. По этой неизменной шапке её издалека опознавали и мелкая пацанва бежала следом, если взрослые не одёрнут, и начинала орать: —«Нюся Каменецкая!»
Но она молча шла дальше. Обычная городской идиот… Сын палача убил её. Поздно ночью, в парке Лунатика. Он не хотел, чтобы его Родину топтали тихие идиоты. Потом ещё Лялька выносил ему на Вокзал пару «прощальных» косяков перед отправкой прицепного столыпина.
Так вот, для гарантии, чтобы подобные Нюсе никогда, даже по-тихому, не смели пачкать святые тротуары Родины, этот сын героя Смерша…
(…ЗАТКНИСЬ!. Некоторые вещи нельзя рассказывать даже взрослым детям!..)
В общем, большинство сказок почему-то про тёмную ночь…
Но и в трагедиях найдётся место оптимизму!.
В ту зиму мороз стоял несусветный, идёшь себе по улице тихо так, но если резко повернуть голову, неважно вправо, или влево, изнутри раздаётся позвякивание – это мысли обратились в лёд и бренчат о стенки замёрзших извилин серого вещества.
И в самый разгар этого полюса холода, выходишь к листу ватмана на стене заводской проходной: «Желающие участвовать в лыжной вылазке на Сейм обращаться в Группу Туризма».
Я ж говорю, очень даже продвинутый завод. В подвале одной пятиэтажки, я один раз стяжку тянул для резинового покрытия стадиона под мини-футбол…
Нашёл я ту группу, говорят: в субботу утром, возле проходной, со своими лыжами.
Я принёс те, в которых ещё на Объекте пацаном по лесу бегал. Автобус уже ждал. Кто пришёл – садись, а кто захочет может и на лыжах идти. Нашлись три добровольца на все 12 километров – какая-то девушка с её ухажёром и я. Лыжню прокладывали по очереди.
Но какая же красота! Особенно когда в лес вошли. Снег от морозов мелкий-мелкий стал и весь искрится под солнцем…
Эта лыжная парочка знали где заводской лагерь, а я первый раз увидел. Домики как в швейцарских Альпах, с острыми крышами, двухэтажные и совершенно деревянные. Вокруг лес по колено снегом завален, а на крышах никакой снег не удерживается. Класс!
Мне комната как раз под крышею досталась – изнутри наглядно видно до чего у неё скат крутой. Комната двухместная и её со мной делил один из туристов. Как я понял, их группа типа как бы своя шарашка и объявление цепляли показать заводоуправлению, что они активно вовлекают рабочие массы. Не ждали, что я придыбаю…
С другой стороны, ветерану туризма подвернулся свежий слушатель историй про его походы по Уралу, где всю неделю шли под дождём. С утра до ночи. Зато потом, в любом походе где он участвовал – даже и не моросит. За это Группа Туризма дала ему кличку Сухой Талисман. Как только выйдут без него – промокнут и полностью наоборот, если с его участием.
Потом он вышел и вернулся с бутылкой медицинского спирта. Налил мне щедрый стакан, а себе двадцать капель уделил. Мы выпили и закусили бутербродом. Он ушёл и больше не возвращался.
С первого этажа донеслась музыка и я прилёг на койку, потому что ж понимаю зачем сосед меня дармовым спиртом нейтрализовывал – чтоб не мешался в культурную программу туристического мероприятия. Однако смотрю – крыша над головой нехорошо так плавать начинает, и мне пришлось спуститься на звуки музыки.
Они там в одной комнате быстрые танцы устроили. Свет потушили, только цветные лампочки ритмично моргают. Я чуток тоже попрыгал в их широком кругу. Потом перешёл в соседнюю комнату. Там свет включён по полной, а вдоль стен женщины сидят, далеко не лыжного возраста – наверное, туристические мамаши из автобуса.
А по центру стол стоит бильярдный. Сухой Талисман с кем-то ещё катает гладкие шары перед матерями. Он удивился как меня увидел, но кий мне сразу уступил.
И тут—верь не верь! – я три шара, друг за дружкой, по лузам разложил, да хлёстко так. Аж и сам обомлел, ведь на бильярде у меня никогда ничего толком не получалось. Дальше я продолжать не стал – кий отдал и во двор вышел.
Вокруг темень, как в лесу, только свет из окошек, да в мангале костёр полыхает для шашлыка и – ни души вокруг.
Подошёл я, на пламя посмотрел и такая вдруг тоска взяла – все люди, как люди только я ото всех ломоть отрезанный. От такой тоски хмель из меня улетучился, поднялся я в комнату, да и уснул с горя…
~ ~ ~
8 марта ещё один красный день календаря, но не тоталитарный. День весны, день красоты, международный женский день. Отсутствие демонстрации снимает с меня меня необходимость целый день топать по замкнутому кругу. Вместо этого комфортно посиживаю за дальним столиком в баре одноэтажной застройки посреди жилмассива Мотордетали. Место просторное и полутёмное из-за непрестанного дождя снаружи, что и удерживает любителей празднеств не отлучаться из уюта их квартир, можно ж и на дому отметить. Но кое-кто прорвался.
Нас мало тут, но мы воодушевлены. Метрах в десяти от моего ненавязчивого столика компания из четырёх муже-женских пар обсели длинный центральный стол и с полной солидарностью наперебой пинают вчерашнюю Утреннюю Почту по телеку, где пара ветеранов мужиков, которые второй десяток лет там одеваются старушками для смеху, поздравили друг друга с праздником, а затем крутили хит Лещенко, который не сегодня-завтра вступит в пору половой зрелости, не певец, естественно, а тот шедевр ля-минорный – всем им прекрасным от нас корявых, но мужественных… а заодно футбол запинали, который сегодня в пять по второму каналу… вторая лига, дворовая команда… Хорошо, что уже упомянутый я – в уголочке и в поле их зрения не попадаю своим безразличием к их разборкам с нашим ЦТ.
Всё это отнюдь не значит, будто у мне нет текущих проблем, просто они носят более приземлённый характер. Однако, как оптимист, я твёрдо убеждён, что мои проблемы найдут своё решение с моей помощью. А именно – как закусывать жидкое жидким?
Когда я сюда явился—и первым был я! – то для показа миролюбивости своих намерений и сделать заведению приятность фактом моего ознакомительного заскока к ним, я сделал поползновение купить варёное яйцо из остеклённого саркофага под прилавком.
Бармен ответил здравоохранительным отказом и никакие уговоры не помогли, слишком уж тепличны эти бледнолицые. Похоже, он помнит меня как составную часть Орфеев. В те времена его кликуха была Зоп или, возможно, Зоц. Точно не помню. Пришлось из вежливости терпеть его в роли добросердечной заботливости о моём праздношатающемся здоровье. И в результате выбор продуктов доступных в этом кисейном заведении сократился до одного только Жигулёвского. Всё лучше, чем ничего.
Компания нарисовалась уже после бесплодных переговоров. Но и они не слишком-то обременили м-ра Бармена, молодые пары рабочего класса явились со своими целлофанами. Будучи Аборигенами окружающих кварталов, ассортимент в стеклянном ящике под как бы мраморным прилавком они напамять знают. Месяц или два этой непередвижной выставки превратил товар в театральную бутафорию: пуленепробиваемые вафли, пирожные для забивания гвоздей или пуска составов под откос, смотря чем зарабатываешь на жизнь. Что и дало им право без всяких притарабанить контрабандный самогон и три торбы закуси, явно домашнего производства. Я слишком вежлив, чтобы пялиться, но сало там тоже есть и это стопудово. Сало ел бы, на сале спал бы, салом бы укрывался…Через пять минут все уже уверяли друг друга, что это лучшая пирушка всей их жизни.
– А хорошо сидим, а?! Уже шесть минут!
А у меня весь столик на одного и не с кем разделить восхищение мощнейшим дождярой чьи извилистые струи вдвое утолстили стекло стен и хлещут по бетону снаружи. Заливка пива поверх пива тут, внутри, хоть и монотонно, но продолжается, мы все за солидарность, Братан.
Арка моего уха с терпимостью внемлет журчание их сатурналий. Кстати, с каким опережением я обошёл их на дистанции? Ни Зоца, ни Зопа можно не спрашивать, его непредвзятость на нуле, он с них слупит больше, чем за всё пиво, что я в силах оприходовать… Даже несмотря на мой жест доброй воли касательно необлупленного яйца-пенсионера. Да, мог бы и купить. Потенциально. В любом случае он добрый парень этот Зоц (или Зоп?), потенциально. До сих пор яйцо держит, а может два. Филантоп и яйцелюб, 2 в 1. Необразован, к сожалению, не смотрит Клуб Кинопутешественников на ЦТ. В Китае, например, любители правильно покушать кидаются в бои без правил за яйца старше пятидесяти лет, восторг гурмана. Они по цвету их различают, с каждым десятилетием яйца всё синее и синее… Скажи насколько непроглядна синь и я скажу…
Как обычно, когда мне, потенциально, делать нехрен, начинаю жевать старую жвачку под плеск и треск вертухая-дождя. Десятеро нас, четыре пары, уже на хороших пара́х, ну и я с Зоцо-Зопом… Не-не-не! Мы натуралы, я вспомнил – он женатый. В любом случае, мы тут чтоб сделать праздник былью несмотря ни на что. Или как?
Итак, дражайший Сэр, о каком таком времени изволите изволите наводить тоску? Вы хоть какое-то ващще видали? Я не имею в виду циферблаты и прочие подпорки этой бесконечной нахлебаловки. Всё, что мы тут имеем, так это эта молодёжь, обманутая, эксплуатируемая, ЗопЗоц над своими гнилушными яйцами за стеклом, хотя может ещё и не настолько, и я в одном и том же пространстве. Всё сущее состоит из, пребывает в, перемещается через Пространство. Ибо всё есть пространство пространств и всяческое пространство. Ну да с надстройкой из вечного вранья, которым нас кормят, вакцинируют, пеленают в него от рождения до смерти, с этой пожизненной тюрягой по кличке Время. Хочешь на свободу? Аннулируй его. Отправить прогуляться по доске… Теперь позырь хоть что-то поменялось? Нет конечно! Вычитание ничего ничего не меняет… Конечно, потребуется время… Блядь!. Потребуются определённые усилия, чтобы привыкнуть к новому миру свободному от Величайшего Лохотрона. Пошли прощальный поцелуй спидометрам, бою курантов, половине физических формул, железнодорожному расписанию… никаких грамматических времён, никаких Олимпийских Игр кроме разве что по художественной гимнастике и фигурному катанию… да, брат такое пугает… свобода безжалостна избавление через ампутацию… пустовато стало… ни одной мыслимой цивилизации без опоры на ложь… забудь про когда, есть только где… но погоди-погоди-погоди! Нельзя обойтись без умножения скорости на время… тебе не перейти свободный мир…
Государственные Служащие (ГС) vs. Сергея Огольцова (СО)
Подзащитный, СО, восьмого марта текущего года в состоянии неопровержимого алкогольного опьянения потребовал у бармена бара «Ивушка яйца» чем синее, тем лучше. Последовала потасовка. Затем на развалинах бара кричал дождю «И ты, Брут, тёпленький?!» и распевал частушку подрывного содержания (на мотив речёвки Кришнаитов), состряпанную явно на ходу «Ки́-тай! Ки́-тай! Uber alles! Ки́-тай! Ки́-тай! Сбрось часы!»
– Вы признаёте совершение помянутых противоправностей?
– Кого? Куда? Насколько? В какую…
Заткнись, мэн! Пока не поздно! Тут тебе не день Советской Армии…
– Ух-ты! Одиннадцать минут! Хорошо сидим! Мамой клянусь!
~ ~ ~
А летом открылось мне, что есть Игра с большой буквы. Откровение явилось на футбольном матче заводской и приезжей команд на стадионе Авангард в городском парке отдыха. Событие привлекло штук двадцать таких же ломтей отрезанных как и я, которым делать не… то есть… не нашли приложения заложенным в них потенциалам, и пару случайных алкашей.
Ну как обычно: команды трусцой выбегают в центр поля, пожатия рук, судья, монетка киданута, все дела. Начали играть. Типа как. А на что рассчитывал? Заводские команды, им профком купил трусы и гетры, но никакой прикид не скроет факта, что мужикам давно за тридцать. Если кто-то лет пятнадцать тому и ходил в ДЮСШ на секцию по волейболу, вот и вся их подготовка. А поле здоровенное, стандартное поле для футбола. Покуда бедолага дотелипает из конца в конец, то уже и смотреть жалко как у него язык через плечо вдоль хребта свис. Но раз пришёл на матч – сижу, какая разница, если всё равно делать не… ну да, да… Сиди, смотри и не вякай.
Только вдруг высокие Тополя в плотном ряду за пустой противоположной трибуной зашевелились и шелестнули. Словно по ним пробежал выдох великана-невидимки… Но всё это уже неважно стало, потому что на поле нежданно такая Игра развернулась, от которой весь в напряжении вперёд подаёшься, схватываешься за брус скамьи и только головою водишь, чтоб уследить за мячом, что заметался вдруг по всему полю – летает, рассекая воздух, как белое ядро, которому не дают даже земли коснуться.
Полузащитник взмывает вверх на полметра выше собственного роста и головой отправляет мяч на правый край нападающему, а тот, в одно касание, переправляет мяч в центр. Центральный нападающий ловко принимает пас, перебрасывает мяч через защитника, легко его обходит и – пушечный удар!
Неизвестно откуда и как подоспевший левый полузащитник подпрыгивает, отбивает мяч грудью далеко к центру поля, где тут же завязывается борьба…
Мы сидим как околдованные, отслеживаем рикошеты мяча от ударов ногой, головой, грудью… Это не они игру играют, это игра играет ими. Это – Игра.
Наконец, даже алкашам дошло, что творится нечто небывалое и они взревели и засвистали как бушующие трибуны из сотен тысяч зрителей… Наверное, тем и спугнули невидимку. Игроки, один за другим стали выдыхаться и сникать, скоро они просто трусили по полю поливая его потом своих футболок… Я не слишком большой знаток футбола, но теперь убеждён – есть настоящая Игра.
(…пять минут Игры, разве этого мало? Фанаты прославленных клубов, может, и больше видали, но по крупицам, не подряд, бедные гомеопаты.
Да, та Игра минула, растворилась, умчала прочь как торопливый порыв ветра, как всплеск бисерной капельки счастья, но она была и до сих пор меня восхищает…)
Причиной моей молчаливости стало то, что я прикусил язык… Сначала, я позволял ему всю свободу слова, какую пожелает, но через месяц после поступления на работу в строительном цеху состоялось общее собрание с участием представителя Заводоуправления.
В представителе с первого взгляда чувствовалась порода: племенной руководитель. Такую особь не получается представить ребёнком с шариком, или юнцом озабоченным своими прыщами. Нет. Он из утробы матери таким и вышел – полулысый, в очках, с мягким брюшком и холёной степенностью… В своей речи перед собравшимися, он обрисовал задачи стоящие перед нами в такой ответственный момент Ускорения. Каждый должен работать не покладая рук, мы, рабочие, на строительных площадках, а они, руководство, на своих постах, направляя наши усилия и деятельность для достижения поставленных задач.
Он закончил, и председательствующий спросил есть ли вопросы. Я поднял руку.
(…так не принято – по негласным правилам, вопрос про вопросы должен закрывать собрание. Однако я поднял руку, потому что он меня в натуре вывел, этот соловушка из заводоуправления…)
Я попросил объяснить разницу между «экономической» и «хозяйственной» деятельностью, о которых он нам только что столько рассказывал. Мне правда интересно. Спасибо.
Представитель заводоуправление что-то шепнул председательствующему и тот закрыл собрание. Участники с облегчение поспешили по домам.
Через пару дней хлопец из села Бочки, который приезжал на работу мотоциклом, зашёл в бытовку со своим круглым шлемом подмышкой, как космонавт на пусковой площадке, и объявил о своём намерении сменить замок в шкафчике, потому что тут развелись шизофреники. Он не обращался к кому-либо конкретно, но широкая бытовка стихла, мужики прекратили переодевание и обмен утренними подначками и обернулись ко мне типа как бы в ожидании, сам знайиш. Вот поэтому я и прикусил язык.
(…невозможно брыкаться против таких мощных рычагов с их арсеналом негласных правил, уклончивого вездесущия и выдающихся педагогических способностей – они даже дебила из Бочек сумели обучить слову «шизофреник»…)
~ ~ ~
– Ты был в Ромнах? – Здесь в помывочном зале Конотопской бани, полной клубов пара, шума рвущейся из кранов струй воды, звяка тазиков о каменный верх низкорослых столиков, каждый из нас смахивает на «безвозвратно свободного» с Площадки пятого отделения областной психиатрической больницы.
– В Ромнах я был, но вас не помню. – Ухх! Меня и самого аж восхитила безукоризненность поэтического размера в прозвучавшем ответе. Соседи перестали втирать мыло в свои мочалки, придвинулись ближе и навострили уши – у Конотопчан врождённая склонность к высокой поэзии.
Я продолжал смотреть на спросившего. Всплыли всхлипы баяна на вечерней Площадке… темнеет… скоро подниматься на ночлег… эти глаза… те же глаза, только уже без сизоватого отлива поверх радужки… – «Володя!»
Соседи отпрянули, некоторые подхватили свои тазики и двинулись к столикам подальше. Обожаю деликатность Конотопчан, они никогда не вмешиваются в близкое общение…
Как мог я сразу не узнать его? Один из партнёров по нашей троице деливших впоперёк две койки. Он застенчиво улыбается. Отсутствие той поволоки в глазах чуть сбило меня поначалу….
(…этот отлив не стеклоглазость, он потусклее. Позже точно такую же сталисто-сизую пелену я видел в глазах людей Азербайджанской деревни Кркчян, когда они меня поймали, как Армянского шпиона, на склоне тумба, хотя я просто собирал ежевику, она же мош, она же ожина, по случаю воскресенья.
Я тогда Вовку-десантника вспоминал и того толстячка-электрика, в вагончике на колёсах, на 100-квартирном. Там кто-то хлеб не доел и на столе оставил. Краюха газетой обёрнута. Газету потом выбросили, а хлеб так на столе и остался. Все ту краюху с краю на край перекладывали, когда обедали или, там, в «козла»… На третий день я устал смотреть как люди мучаются, окно приоткрыл и выбросил в траву, подумал, может собака бродячая подвернётся. И тут они на меня оторвались по полной. Электрик, что всегда так заискивающе улыбался, по-подхалимски так, и Вовка-десантник, который полгода уже в нашей бригаде работал и всё старался меня в кладке обогнать, как я когда-то Григория Григорьевича. А на меня ступор нашёл, стою и смотрю на их орущие рты. Дуэтом… Нет, хором. Со всеми своими замполитами и телекомментаторами про святость хлеба, даже если его никто уж и есть не захочет. А какая в нём святость через три дня? Вот и стою, проникаюсь пониманием почему на Украинском «ругаться» это «лаять». Да, страшно тоже было, был страх, да, но ещё больше тоски. Тоскливо очень. Зачем нам этот массовый психоз? Мы же все свои – люди мы. Ну и что что я по-Азербайджански не понимаю? Те ягоды что я на тумбе собирал они через месяц сами усохнут. Кто нас разделил этим психозом? Зачем? Стали орудием убийств людей людьми. Национальная несовместимость? Хер там, вон в Москве соплеменники обеих сторон, что тут друг друга режут, в ресторане вместе сидят, друг за друга тосты подымают. И мы бы так могли, если б не разделили нас. А разделителю зачем? Ещё рядок ёбаных нулей на счёте в банке? Если бы можно было заново путь выбирать, я бы опять свернул на стезю шизика, лишь бы не стать нулеёбом. Странно, конечно, но тоски больше, чем страха. Тем более, что Глуща объяснял, что потом как-то уж и не доходит, что тебя месят. Нет, не хочу я в Гималаи, отпустите меня в Сингапур. Тамошний президент из народного достояния персональных заповедников не делает, в цари себя не назначает, родственникам должности не раздаёт… По слухам…)
По официальной версии, Карабахская война длилась три года, 1992–1994, но фактически, началась намного раньше и не кончилась до сих пор. Хотя признаю, те три года были самыми отвратными… На третий (по неофициальной оценке) год войны, когда мне перестало нравиться выражение глаз Сатик, я попытался эвакуировать её с театра военных действий. По странному стечению обстоятельств, она, вместе с Ашотом и Рузанной, оказалась в Конотопе, на Декабристов 13.
Можешь представить моё изумление, когда три месяца спустя Сатик поставила меня перед фактом своего возвращения вместе с детьми? В любом случае, представить выражение лица кассирши Верховного Совета НКР, когда та получила распоряжение выдать мне двухмесячную зарплату авансом, ты не сможешь. 600 Советских рублей, обесцененная валюта несуществующего государства. Этой суммы мне хватило бы, чтоб смыться из зоны конфликта. Поэтому её система Станиславского выражала презрение и зависть, не понять чего больше… Мне пришлось лететь в Ереван за репатриантами в аэропорт Звартноц, а затем из аэропорта Эребуни на вертолёте, что переправлял бочку солярки и ещё одну группу бойцов-федаинов в Степанакерт.
(…в день прибытия город ещё не оправился от шока причинённого смертью 25 человек убитых одним залпом ГРАДА…)
Незнакомые люди в Ереване, узнав куда мы отправляемся, предлагали хотя бы детей, Ашота и Рузанну (в алфавитном порядке), им оставить…
Когда мы добрались на квартиру в Степанакерте, которую знакомые сдавали нам бесплатно, я спросил о причинах столь скорого возвращения.
– Я там поняла, что жить просто затем, чтоб жить, и жить не стоит.
Вот яркий пример воздействия окружающей среды. Возьми Армянскую женщину воспитанную в лучших традициях матриархатно-патриархального уклада, отправь её на три месяца в Конотоп и она вернётся без спросу, да ещё и с философскими высказываниями. Здрасьте вам! Примите и распишитесь тут, пажалста…
А не могла тебе обретённая в Конотопе мудрость подсказать, что бояться за одного себя легче, чем за себя же плюс за вас родимых? Особенно, когда завоют сирены воздушной тревоги или на тумбе Верблюжья Спина заухают орудия подвезённые с Каспийской флотилии? Не говоря уже про ракеты ГРАД, что молчком подлетят, но громче всех шарахнут и – полквартала нет. Ведь мы, в конце концов, живём в век высоких технологий, сам знайиш.
(…и опять я куда-то сбился. Я ж про Ромны вроде говорил, пральна? А дурдом и война две большие разницы. Или как?..)
Это всё к тому, что мне как-то не хватало времени ознакомить Сатик с определёнными фактами из своей предыдущей биографии, всё как-то руки не доходили. Хотя в её неведении не только я повинен. Если бы Сатик задала прямой вопрос типа: —«Сколько раз тебя прикрывали в дурдом?», тогда, как хорошо натренированный сторонник правильности и вообще человек принципиальный, я дал бы исчерпывающе прямой ответ. (Стоит отметить, что в применении я весьма прост и пользователю интуитивно понятен).
Вот по всему по этому мне любопытно было, в какой-то мере, что за информацию она там зачерпнула в период эвакуации?
А никакой, фактически. Конотопчане своих не топят. Единственный прокол случился в разговоре с сотрудницей (Сатик в эвакуации ещё и работала на заводе КЭМЗ). Её собеседница, услыхав что фамилия мужа Сатик «Огольцов», сказала только: —«Хмм!»
Вот и весь чернящий мою личность компромат просочившийся в Закавказье из Конотопских источников…
~ ~ ~
(…игра в «ножички» начинается как детская забава, но такая, сука, прилипчивая, хуже семечек, всё жизнь можно играть и не наиграться, тянется через всю жизнь, а иногда из поколения в поколение. Просто среди взрослых она получает имя подлиннее: Защита Интересов, что не умаляет её привлекательности и вносит в игру много других игрушек помимо примитивного лезвия ножа. Рассмотрим, для примера (кому охота) следующий пример.
На начальном этапе игры в «ножички» игрок Россия (далее именуемый Р0) теряет часть своего сектора «земли» игрокам Армения и Азербайджан (далее А1 и А2), потому что СССР развалился на части (невозможно избежать пертурбаций в такой динамичной игре).
А1 и А2 продолжают неумело тыкать в территориальную целостность друг друга, тогда как Р0 переходит на следующий уровень Защиты Интересов и принимает на себя роль миротворца в пылком противостоянии двух А. В результате конфликт между А1 и А2 процветает три (пока что) десятилетия, не утрачивая своей благотворности для Р0.
Для успеха в игре Защита Интересов необходимы определённые бухгалтерские навыки. Для начала потренируемся на пальцах. Допустим, в армии каждой из конфликтующих сторон 100 000 военнослужащих. (Разумеется, Генштабы обеих А мне не докладывают количество своих вооружённых сил, однако, с учётом штабных писарей и тому подобного чмо, цифры будут даже выше. Но! Натурализированный мужчина-закавказец от своего слова не отступает! Сказано 100, пусть будет 100 – сдачи нэ нада!)
Итак, каждый военнослужащий носит обувь. Для простоты счисления, представим что все поголовно, от рядового до генерала, обуваются в самые дешёвые сапоги «кирзуху» по $12 за пару. Обувь добротная (завод искусственной кожи имени Кирова производитель с репутацией) и год конфликта приносит миротворцу годовой доход в $ 200 000 за одну лишь кирзу. А маскировочные штаны? Куртки на «липучке», бушлаты, ремни, каски?! А автоматы Калашникова, пулемёты, миномёты, артиллерия, как наземная, так и противовоздушная? А военные грузовики, бронетранспортёры, танки? А мины противопехотные и противотанковые? А вертолёты, бомбардировщики, радары, ракетные установки, приборы ночного видения? А… (под конец третьего десятилетия конфликта в Закавказье даже Евреям в Израиле дошло насколько тут золотое дно и они начали продавать дроны-беспилотники и кассетные бомбы).
У меня уже пальцы кончаются, а мы ещё не дошли до военных советников, которые помогают каждой из А овладеть поставленным вооружением. Им же тоже платить надо. По полной… Как говорили в осаждённом Степанакерте зимой 1991-92, «Армяне платят Русским, чтобы стреляли из пушек, Турки (а Карабахе Азербайджанцев почему-то называют Турками) платят Русским, чтобы они не попадали». Шутка, конечно, потому что военспецы бьют без промаху, когда того требует Защита Интересов. Так было в Ходжалу, так было в Орадизе – два ключевых момента, которые не позволили конфликту безвременно угаснуть. Вот это и называется Защита Интересов на международной арене.
Однако, игра настолько увлекательная, что продолжает играться и внутри. Возьмём, например, Р0, кто-то называет её «Русью-Матушкой», кто-то «Русостаном», популярная группа Любэ поёт «Расея!», мне привычнее Россия, но все эти разночтения сходятся в одном и том же мужике, который после рабочего дня скинулся с дружками на водку, которую и выжрали с горла, и пришёл он домой – детишек повоспитывать «раскозлились, блядь!», пиздюлей жене навешать, чтоб много не трандела, и уснуть на полу рядом с выстуженной печкой, покрывшись телогрейкой, покуда его Царёк холёный выдаёт приколы всякие из телека над его спящей головой. Потому что так и должно быть, потому что Государство это многофункциональная общность людей, в которой каждый исполняет свою функцию. Кто-то принимает решения какие интересы следует защищать и каким образом, кто-то исполняет эти решения, следующий кто-то прославляет мудрость решающего и мужество исполняющего и так далее и далее, потому что на все функции никаких пальцев не хватит – вплоть до этого мужика, что храпит сейчас на полу под телогрейкой и отнюдь не функционер уже, а материал для внутренней Защиты Интересов.
Вот он отдал свой дневной заработок в казну, обменяв на водку гнатую из опилок и продуктов нефепереработки и сына своего отдаст, чтобы из парня отформатировали вертухая для защиты против его же папани и остальных мужиков. Дочка спящего по своей воле в тёлки-проститутки подастся, потому что кто-то должен обеспечивать досуг функционеров в их свободное от работы время.
Труднее всех, конечно, пребывающим в самой верхней функциональной прослойке. Помимо Защиты Интересов снаружи и внутри надо и свои защищать и тут уж никак нельзя расслабиться. Постоянная бдительность и готовность на всё – залог успеха. На всё значит на всё – убить, предать, прогнуться или подстелиться под (и не только метафорически)… Защита Интересов требует полной самоотдачи.
Люди! Человеки! Сопланетники! Оно нам нада? Что нам с того?. Власть, деньги, слава? Люди будьте бдительны, не дай облапошить себя этой мишурой!. Власть-деньги-слава всего лишь средство, а не цель трезвомыслящего члена человеческого общества. Нет! Наша цель – это чистая, беспримесная зависть. Зависть остальных членов общества – вот что нам нужно. Вот где миг наивысшего блаженства!. Просто выжить не цель жизни Робинзона Крузо, ему нужно найти завистливого Пятницу. Потому что козы нормального индивидуума не стимулируют. На том стояла, стоит и стоять будет рабочая модель цивилизованного общества. Perpetuum Mobile, с вашего позволения, проверенный бесчисленными тысячелетиями пользования. На одном полюсе общественной вертикали Раб в непросыхающе скотском состоянии, на другом – Фараон, обыкновенное быдло, только в Роллексах…
А чё это я так обтекаемо заговорил, типа, агент Эзопа, али слабо́ мне воздать мразям поимённо?
Ну во-первых, не хочу своё письмо нечистотами поганить, а во-вторых, совсем не факт, что Листьев, Мкртчян, Немцов, Саргсян и сотни других из-за угла казнённых, дойди они до верхних уровней, не стали бы играть по тем же правилам – Защита Интересов такая, блядь, игра заразительная! Начинаешь чувствовать себя вседержителем, законы свои устанавливаешь, ну не в смысле законы физики или, там, биологии, чтоб себе жизнь продлять, подтяжки омолаживать, однако работы в этом направлении ведутся, да…
При нынешней ситуации в мире, с полномасштабным обесценивания информации посредством Интернета, цензура теряет смысл, как и строгий идеологический контроль. Ладно, допустим выдал я самую подрывную хрень, и что? (Я не могу это сделать в Фейсбуке и прочих социальных сетях, у них это стирается автоматически). Вокруг моего независимого сайта в Интернете целый океан мелющих Емель, я погребён под растущей лавиной советов правильной ебли, приготовления пиццы, наслаждения Тик-Током, покупки Perpetuum Mobile всего за $49. Вот почему и не боюсь я говорить о том, что знаю. А если и боюсь, то просто по привычке.
Насчёт трусости, тут мы все одним миром мазаны. Взять, к примеру меня, вот и знаю ведь, что у Алжирского бея под носом шишка, а помалкиваю – вдруг подвалят и прификсируют проссаными до желтизны кусками рваных простыней?..)
~ ~ ~
