Натали Р.
Враг моего врага. «Конец фильма»
– Ну-ка тихо! – прикрикнул он на вертящуюся Эйззу, совершенно не замечающую льда под ногами. Перераспределил мешки и крепко взял девушку за руку. – Ты же так до корабля целой не дойдешь, глупая.
Эйзза не расстроилась. Рядом с хирра Мрланком можно быть глупой. Он обо всем позаботится, все сделает, как надо. Так здорово, когда он живой!
Она узнала «Райскую молнию» издалека. Знакомый силуэт линкора, изображение красной молнии в круге на борту, непонятные закорючки под ними – она знала, что это буквы, но не умела читать и в закорючки не вглядывалась. Любовалась на новые дефлекторы, отремонтированные модули, сверкающее внешнее оборудование.
Перед трапом Мрланк с сомнением поглядел на Эйззу. Сбросил мешки – рабочие принесут, – подхватил ее на руки и стал торжественно подниматься по ступенькам.
– Ой, хирра Мрланк, что вы делаете? – забормотала она. – Вам же тяжело!
Он насмешливо фыркнул. У Гржельчика и на этот счет имелась поговорка: своя ноша не тянет, – но он не стал ее озвучивать. Увы, Эйзза не его. Ее ребенок мог бы стать Селдхреди, повзрослев и вступив в брак с кем-то из клана, но она – теперь уже никогда.
– Эй, встречайте! – заорал он.
Из шлюза выглянул дежурный.
– Хирра Мрланк! – разулыбавшийся Кранц чуть не раздавил его в объятиях; он едва успел поставить Эйззу на площадку. – Мы так ждали, когда вы вернетесь, кэп!
Сообщение Салимы для Совета координаторов было сухим и кратким:
«В результате расследования инцидента с ГС-крейсером «Ийон Тихий» достоверно установлено, что с территории планеты Гъде против капитана крейсера был произведен прямой удар темной силы. Тем самым Гъде нарушила один из главных императивов Содружества Планет: никогда не привлекать темную силу для каких бы то ни было целей. Земля требует, чтобы Гъде незамедлительно открыла свою территорию для церковных экспертов и не препятствовала зачистке очагов тьмы».
На Земле об этом было объявлено в тот же день. Глупо хранить в тайне от своих то, о чем заявляешь чужим. Утром прошло выступление Салимы, потом высказались лидеры всех мировых религий. Благодаря заранее проведенной с ними работе обошлось без радикальных призывов и маниакальных идей – вроде той, что предлагал кардинал Натта. Но именно с этого дня война официально приобрела статус священной. И именно теперь всем должно было сделаться ясно: кое-какие компромиссы в ней невозможны. Можно заключить мирный договор с Чфе Варом, можно найти консенсус с Мересань и Симелином, но война с Гъде будет длиться до победного конца, до полного уничтожения гнезд тьмы.
К вечеру по квантовой связи посыпались первые отклики. Частью недоверчивые, частью осуждающие. Салима понимала: для мирового сообщества это потрясение. Они предпочтут не поверить. Или поверить, но спрятать глаза: по вам ударили, вы и решайте, а нас темные не трогали. Императив императивом, но бросить вызов инфернальному – это вам не эмбарго объявить каким-нибудь торгашам, попавшимся на нечестности, и не взорвать чужую верфь. Хант высказался достаточно расплывчато: мол, все это тема для тщательнейшего расследования и коллективного обсуждения, и пороть горячку в таких делах недопустимо… Что и требовалось доказать. Ну не хотят ханты воевать, даже за Свет.
«Я ничего не знал, – открестился от всего король Имит. – Я не могу за это отвечать».
«Что вы за координатор, если не знаете, что творится на вашей планете, и ни за что не отвечаете?» – безжалостно припечатала Салима.
«Ваши обвинения бездоказательны, – он сменил тактику. – Вы хотите опорочить Гъде перед остальными мирами, чтобы расправиться с нами без помех!»
«Пустите к себе независимых представителей светлых религий. Эксперты мигом найдут доказательства. Тьма живет на Гъде, как у себя дома. А вы не знаете, – съехидничала она. – Или делаете вид, что не знаете?»
Король Имит столь резко вышел из сети, что Салима предположила: наверняка в ярости хватил со всей дури кулаком по компьютеру.
– Невыдержанный дурак, – прокомментировала она.
Владимир Каманин, сидевший рядом, позволил себе хмыкнуть:
– А вы бы как чувствовали себя на его месте?
– Я? – она изумленно подняла бровь. – Господин Каманин, вы впрямь допускаете, что координатор Земли может оказаться на его месте? Неужели я поторопилась?..
Каманину стало неловко.
– Я вовсе не намекал на что-либо подобное, Салима ханум. Просто попытался представить себе его ощущения.
– Это хорошо, – кивнула она. – И полезно. На основании этих представлений можно предсказать чужие поступки. А также сделать вывод о том, что свои ощущения следует контролировать. Жизнь состоит не из одних лишь радостей. Если хочешь выиграть, на неприятности надо реагировать конструктивно.
– Он раздавлен, – возразил Владимир. – В таком состоянии он неспособен реагировать конструктивно. Ничего не подозревал, и вот те на…
Она пожала плечами.
– Я многое могу сказать вам на это. Если вы собираетесь стать координатором, лучше запомните. Во-первых, ваша реакция всегда должна быть конструктивной, без всяких скидок на шок, похмелье и прочие прискорбные состояния. Реагируя неверно, вы сами себя закапываете. Выделите себе специальное время для слез, истерик, бешенства, поставьте в своей спальне чучела всех ваших неприятелей и лупите их по ночам палкой или кидайте в них ножи… но никогда не расслабляйтесь на работе.
Он подумал, что, придя к власти, поставит в своем кабинете куклу Салимы. Где-нибудь в укромном месте, за дверью или шкафом. Нет, не для того, чтобы пинать ее, бросать ножи или, паче чаяния, использовать как суррогат женщины. Просто он будет помнить, что она рядом, и это не позволит ему совершать глупые ошибки.
– Во-вторых, господин Каманин, незнание не освобождает от ответственности. Поэтому все, что происходит на планете, вы обязаны знать, нравится вам это или нет, не дожидаясь, пока какой-нибудь чужак ткнет вас носом: вот какая пакость у вас под ногами, а вы ходите и не замечаете. Качественная и своевременная информация – половина успеха. Но коли вы о чем-то не знали – не питайте иллюзий, вы все равно отвечаете за это в полной мере. А кто же еще?
– Господь Бог, – кривовато усмехнулся Каманин.
Она прищурилась:
– Вы точно хотите стать координатором, а не римским папой? Или, как там у вас, патриархом всея Руси? А то с такими взглядами…
– Я уже не уверен, что хочу стать координатором, – пробормотал он.
– Поздравляю, – она улыбнулась сочувственно и одновременно поощрительно. – Вот с этого и начинается путь к вершине. Забудьте слово «хочу», есть только слово «надо».
«Райская молния» вынырнула из прокола на периметре Нлакиса.
– Четыре земных крейсера, – доложил отдел наблюдения.
Как оно и должно быть. Все в порядке.
– Что за крейсеры? – поинтересовался Мрланк. – Есть кто знакомый?
Не так уж много было у него хороших знакомых среди капитанов крейсеров: Гржельчик да Такаши. Вероятность встретить именно их невелика. Однако…
– По трем недостаточно данных для идентификации, – сказал наблюдатель. – Четвертый – «Ийон Тихий». Только… – он поколебался, – странный какой-то.
Наблюдатели дали на экран увеличение. Белая точка, на которую указывала голубая стрелочка, превратилась в кораблик, на борту которого, чуть-чуть напрягая зрение, можно было различить изображение какого-то грозного хмыря в красном и прочесть по-хантски: «Бог с нами, пенис с вами!» Мрланк фыркнул. Знал он одного такого юмориста, но не думал, что это заразно.
– Вызывайте «Ийон», – приказал он и, дождавшись связи, бодро завопил в микрофон: – Здорово, Гржельчик! У меня пенис, а у тебя бог – кому из нас с женой проще?
Экран мигнул, и перед Мрланком предстала растерянная рожа капитана «Белой полярной лисички, которая приходит к неудачникам и так далее».
– Шварц, ты, что ли? – Мрланк недоуменно прищурился, все еще не понимая, что этот крендель делает на «Ийоне». – А Гржельчик где?
– В вагине, – машинально ответил тот, выразившись культурно – по-хантски иначе не получается. – А ты чего, живой? – на губах появилась неуверенная улыбка, голос был хрипловатым. – Я ж чуть за упокой твоей души не выпил, урод! Благо, передумал, выпил просто так. Блин, а ребята тебя вспоминают, только хорошее… Похоронили уже.
– Меня и Криййхан похоронил, – ухмыльнулся Мрланк. – А вот им всем! – судя по жесту, достоинство капитана простиралось на добрый метр. – Слышь, Шварц, я тебя рад видеть и все такое, но что с Гржельчиком-то?
Шварц помрачнел.
– Гъдеане его достали. Да не по-честному, понимаешь, а дьявольскими штучками, – он зло сплюнул. – Вы, вампиры, в этом ни пениса не разбираетесь, просто на слово поверь. Из него почти вытянули душу, чтобы принести дьяволу в жертву. Теперь наши попы за него борются. Душу обещали спасти. Тело – не обещали, – он хмуро развел руками. – Вишь, какая фигнища.
Вот это да! Мрланк был уверен, что уж с Гржельчиком-то, жестким, как сплав Иллюера, и всегда знающим, что делать, ничего дурного случиться не может.
– Так это он – тот самый капитан, о котором сообщали, – пришибленно проговорил Мрланк. – Ах ты ж, сотня червей могильных! Жаль мужика.
– Заходи сюда, выпьем, – предложил Шварц.
Шитанн вспомнил, зачем хотел найти «Ийон Тихий».
– Да уж зайду, – обещающе протянул он. – Скажи-ка, Шварц, а экипаж у «Ийона» старый? Те, что с Гржельчиком ходили, или ты своих набрал?
Хайнрих невесело хмыкнул.
– Мой корабль – «Песец». Здесь я так, временно. Как дежурный врач: клизмы ставлю, слежу, чтоб пациенты ссали вовремя, но оперировать не буду. Какой резон мне новый экипаж набирать? Тут они все, кто был. Тебе кто-то конкретный нужен?
– Бен Райт.
– Э-э… – затормозил Шварц.
– Командир десанта, – подсказал Мрланк. – Плохо их знаешь, да?
– С ними без поллитры не разберешься, – пожаловался он. – Пилотов до сих пор пересчитать не могу. Их всех зовут одинаково, прикинь! А командир десанта и впрямь майор Райт, вспомнил.
– Длинный такой, темнокожий, – уточнил Мрланк.
– Ну да!
– Отлично, – вампир чуть оскалился. – Сейчас приеду и первым делом с ним потолкую. А потом уж выпьем.
Роскошный, блистающий дворец словно вымер. Придворные, вечно фланирующие по паркету или толпящиеся на балконах, забились в углы и сидели тихо, как грызуны в разгар облавы. Слуги попрятались: никто не хотел рисковать своим здоровьем, чтобы отнести королю поднос с утренними напитками.
Король Имит был в панике. Темная сила! Он сразу понял, о чем речь. Проклятые колдуны жили в полярных областях испокон веку, может, и до того, как на Гъде обрела господство раса, ныне считающаяся гъдеанской. Впрочем, ее господство было довольно условным. Колдунов не удавалось ни истребить, ни приструнить, они всегда делали, что хотели. С их существованием приходилось мириться, закрывать глаза на неизбежные жертвы, убеждать себя и население, что колдуны выполняют санитарную функцию хищников, уничтожая группу риска, глубоко погрязшую во грехах, что до твердого духом человека им не дотянуться. Это было ложью, но спасало то, что мерзкие твари на рожон не лезли, на обитаемых землях не появлялись, и контакты с ними были настрого запрещены. А если где-то на окраине умирает какой-то ошпарок, сующий нос в дикие места, то поди разбери – черное проклятие словил или скончался естественным образом.
Колдуны раздражали координатора. Это то, против чего невозможно бороться, и то, что нереально контролировать. Они есть, и ты ничего с этим не поделаешь. Поэтому он предпочитал просто не думать о них – так, как и предлагала традиция всем, кто не желает оступиться и соприкоснуться с грехом.
Но сейчас не думать о них не получится. Пресловутый удар темной силы на устах у всей Галактики. Почему греховодники вцепились в проклятого землянина? Для этого не было решительно никакой причины. Хотели внести свой вклад в войну? Ерунда, патриотизм тварям чужд. Кто-то им подсказал, а может, и заплатил. Запрет на общение с колдунами нарушали столько, сколько он существовал, и никакие суровые кары не могли помешать обозленным гражданам сводить с помощью тьмы личные счеты. Но у кого могут быть личные счеты с земным капитаном? Имит нервно рассмеялся.
Теперь земляне требуют расправы. Другие миры высказывались осторожно, но короля Имита не покидало чувство, что, будь они по-настоящему против предложения землян, не замедлили бы сформулировать это резко и четко. Они мямлят, потому что не хотят нарушать нейтралитет и вставать на сторону Земли. А еще потому, что боятся. Отрицать и проклинать темную силу все горазды; открыто схватиться с ней – совсем иное.
Приходил Лео Кон Тин. Посол Содружества Планет выражался крайне аккуратно, стараясь донести до Имита позиции его союзников. Позиции были разными. Симелин поддержит Гъде, какое бы решение ни принял координатор, симелинцы всегда идут до конца. Мересань настоятельно рекомендует королю Имиту прижать нечисть без вмешательства извне, а затем продолжить войну: от претензий на Нлакис они отказываться не хотят, а без Гъде их шансы ничтожны, с другой стороны, с темными силами они категорически не желают ассоциироваться. Хуже всего с Чфе Варом. Старая карга Эл Танг Ри страшится народных волнений. Чфеварская экономика еще долго не оправится от электромагнитного удара, люди ропщут, во многих районах голод и разруха; если прокатятся слухи, что они к тому же ведут неправедную войну в союзе с темными, взрыва не избежать. Чфе Вар за то, чтобы удовлетворить требование землян. Пусть их попы выкорчуют темную заразу, война подождет.
Сложись все по-другому, король Имит махнул бы рукой и пустил земных церковников на Гъде. Возможно, им и удалось бы сладить с мерзкой нечистью – этому он только порадовался бы. Ну, а если бы земляне получили от колдунов по носу – тоже ничего, это надолго отвадило бы их соваться в дела чужих планет. Увы, он прекрасно понимал: открыть землянам территорию Гъде – значит проиграть войну. Может, церковники и вычистят планету от колдунов. Тысячу лет назад они два райских клана стерли в порошок и не пошатнулись. Одна беда: уничтожив тьму, они не остановятся. Какой смысл играть в благородство и возвращаться на исходные рубежи, когда вооруженный контингент уже на планете? Салима мило улыбнется и скажет: не надо быть лохом. Стерва!
Колыхнулись занавески у входа, и в кабинет вплыла Сар Эмайне. Она держала серебряный поднос с наполненными бокалами, будто простая служанка, но за служанку ее принял бы разве что идиот: горделивая осанка принадлежала королеве. Почти двадцать лет Сар Эмайне была женой Имита. И, насколько он знал из докладов службы внутренней безопасности, ни разу ему не изменила. Хоть что-то надежное есть в жизни!
Королева поставила перед ним поднос, и он взял бокал.
– Имит, ты же не мальчик, – сказала она с упреком. – Тебе надо меньше нервничать и больше заботиться о своем здоровье, – она осуждающе посмотрела на мешочек с сушеным мересанским зельем: он только что набил трубку и не успел убрать.
Меньше нервничать! Он едва не фыркнул.
– Я стараюсь, Эмайне. Правда, стараюсь. Просто не всегда получается.
В последнее время не получается вообще. И чем дальше, тем хуже.
– Все так плохо? – жена пытливо и тревожно посмотрела на него.
– Все будет хорошо, – он вовсе не чувствовал в этом уверенности, но поспешил ее успокоить. Пусть хотя бы она не нервничает. – Я решу эту проблему, Эмайне, дай мне только немного времени.
Он взял трубку. Вроде бы считалось, что гъдеане не привыкают к мересанской дряни, но рука сама собой тянулась… Наверное, психологическое. Королева сокрушенно покачала головой и исчезла за занавесью.
Что же делать? Имит затянулся и подпер голову ладонями. Он не может позволить Гъде проиграть, южане его сожрут с потрохами. Дерьмовые колдуны! Сидели бы себе тихо в своих пещерах, и что им земной капитан дался? Опозорили Гъде на всю Галактику, дали Салиме повод наехать, а он теперь вынужден это расхлебывать. Надо усилить оборону планеты – глупо полагать, что погрязшая во грехе землянка ограничится требованиями или угрозами. Где там болтается этот греховодник Ен Пиран со своей эскадрой? Еще недавно король Имит готов был собственноручно свернуть шею мерзавцу, наобещавшему легких побед и удравшему после разгрома, поджав хвост. Но Ен Пиран – единственная реальная сила на его стороне. Придется простить адмирала. Король Имит вздохнул, представляя, скольких еще нервов ему будет стоить эта война.
Первым, кого увидел Мрланк, выйдя из шлюза, был беловолосый шитанн из Кенцца, одетый, как землянин, в их форму, с их нашивками. Он аж помотал головой в надежде прогнать наваждение. Наваждение развеиваться не желало. Тогда он пошел другим путем.
– Сотня червей могильных! Мужик, ты кто?
– Аддарекх Кенцца, – ответил тот, прекрасно поняв, о чем его спрашивают на шитанн. Значит, не поддельный. – Вахтенный офицер, лейтенант, – это слово он произнес на чужом языке, у шшерцев другая система званий, – десанта ГС-крейсера «Ийон Тихий».
Аддарекх заступил на дежурство как раз перед появлением «Райской молнии» у Нлакиса. Работа насквозь знакомая еще по «Райскому грому». Правда, на «Громе» младшему командиру доводилось бывать лишь помощником вахтенного офицера. На «Ийоне» его, выходит, повысили. Если ничего не происходит, делать на дежурстве особо нечего: все по регламенту проверил, все обошел… Но если что-то нарушает монотонность корабельного бытия, вахта тут же встает на уши. Аддарекху в этот раз, что называется, свезло. Сообщение наблюдателей о постороннем корабле – уже повод объявить готовность номер один. Во время сеанса связи Аддарекха настигло откровение: этот сумеречник – тот самый Мрланк Селдхреди, который не кот. А потом с «Райской молнии» прибыл бот, и дежурный офицер, разумеется, обязан был его встретить и за всем проследить.
Капитан Мрланк открыл рот для нового вопроса, но за его спиной замаячила симпатичная блондинка из Ихстл, и его перебили.
– Эйзза? – ахнул боец за плечом Аддарекха и шагнул вперед: – Привет, красотка!
Она заулыбалась и откликнулась по-хантски:
– Привет, Стефан. А где Бен?
Эйзза? Аддарекх не верил своим глазам. Та самая Эйзза Ихстл? Бен ее искал по всему Раю, а она тут как тут.
Он справился со своим любопытством и другими, менее внятными эмоциями. Не хватало еще на посту оконфузиться. Он достал переговорник и послал Райту вызов, а потом вежливо осведомился:
– Проводить вас к капитану, хирра Мрланк?
– Ну, проводи, – согласился сумеречник. – А как ты на «Ийон»-то попал, лейтенант? – он не считал нужным скрывать любопытство. – Земляне же не берут наемников.
– Я принес присягу, – буркнул Аддарекх. Ему не хотелось рассказывать, что да как, однако лейтенанту не по чину посылать лесом командира корабля, пусть и чужого.
Мрланк одарил его странным взглядом, но докапываться не стал. Присяга так присяга. У него здесь были дела поважнее, чем изучение нюансов биографии какого-то незнакомого шитанн из другого клана.
Шварц протянул ему лапищу, ухмыляясь. Мрланк уже знал, что делать с руками землян, которые они суют всем подряд – хорошо хоть руки, а не, скажем, ноги. Пожал, показав клыки в улыбке.
– Садись, – Шварц кивнул на кресло.
– Пусть девушка сядет, – только тут Хайнрих заметил, что Мрланк не один. Милашка кетреййи пряталась за его спиной. – Знакомься, это Эйзза Ихстл. А это ее вещи, – два огромных рюкзака, ни хрена себе. Такое впечатление, что девушка собралась в дорогу со всем своим скарбом.
Хайнрих вдруг икнул. Беременная девушка с барахлом? Она что, на его корабль пересаживается? Какого?..
– Эй, Мрланк, ты на что это намекаешь? Я твою девушку не знаю, и это, – он похлопал себя по животу, – не моя работа. Даже не думай! Я жениться намерен, и чужие дети мне на хрен не нужны, ни за какие коврижки не соглашусь, будь я тебе хоть по гроб обязан.
– Ты-то здесь при чем, пугливое недоразумение? – развеселился вампир. – Зови своего Бена Райта, сто червей могильных ему под одеяло!
В это время Бен, предусмотрительно вызванный Аддарекхом, появился в дверном проеме.
– Адмирал Шварц, – доложил четко и по форме, став по стойке смирно, Мрланк аж залюбовался. На райских кораблях не требовали такого официоза: задалбливать муштрой шитанн опасно, а кетреййи – грешно. – Майор Райт по вашему приказанию прибыл.
– Бен! – счастливо пискнула Эйзза, приподнявшись в кресле.
Уставное выражение мигом слетело с лица майора Райта.
– Эйзза!
Забыв обо всем, он радостно кинулся к девушке, но на полдороге встретил неожиданное препятствие. Грозный сумеречник плавно скользнул наперерез, и горло сдавил железный обруч его холодных пальцев.
– Ты, урод, – процедил капитан Мрланк – нет, уже адмирал, неведомо как восставший из мертвых, и Бен, простивший и пожалевший покойника, вновь вспомнил о том, какой он мерзавец. Клыки хищно обнажены, уши прижаты: не ровен час, башку откусит. За что?! – Я надеюсь, ты не женат?
Бен моргнул от неожиданности. Вопрос о семейном положении как-то не вписывался в ситуацию.
– Если ты, скотина такая, женат, я тебе отросток оторву, – проникновенно пообещал вампир.
– Эй, Мрланк! – вмешался Шварц. – Ты тут не очень, мать твою! Это тебе не какой-нибудь драный гъдеанский пленник, это мой офицер, – Бен слегка приободрился, почувствовав поддержку командира, но в тот же миг был спущен с небес на землю: – Если он что-то натворил, я сам с него ремней нарежу.
– Не надо! – взмолилась Эйзза, испуганно глядя то на Мрланка, то на Шварца. – Не надо с него ремни резать. Он хороший!
Мрланк ослабил хватку и повторил:
– Ну? Ты женат?
– Н-нет, – выдавил Бен.
Голос вампира потеплел – на сотую долю градуса.
– Сегодня женишься, – он, держа Бена за горло, развернул его к Эйззе, дабы негодяй осознал, на ком именно он женится. – Попробуешь увильнуть – готовь себе гроб. Мне плевать, чей ты там офицер, мы со Шварцем после сочтемся. Выпивку ему куплю, он простит.
– Хватит мне угрожать! – Бен не выдержал несправедливости. – Вы за кого меня принимаете?
– За дебила, который не умеет пользоваться контрацептивами! – рявкнул вампир.
Только сейчас до Бена дошло. Он смотрел в сияющие глаза Эйззы, а не на ее изменившуюся фигурку.
– О Боже, – прошептал он и засмеялся, как дурак.
Мрланк наконец выпустил его шею, но палец вампира теперь уперся ему в грудь.
– Женишься немедленно. И, если она не будет счастлива, лучше мне не попадайся. Посмеешь ее обидеть – из могилы достану, понял?
– Я ее никогда не обижу, – оскорбленно проговорил Бен, растирая шею. – Вовсе незачем… Я люблю ее! Я ни о чем так не мечтал, как жениться на ней.
– Правда что, – поддержал его Аддарекх с заднего плана. – Парень искал эту Эйззу, весь Рай вверх ногами перевернул, готов был службу бросить, проситься в ее клан. Не его вина, что не нашел. Зря вы с ним так, хирра Мрланк.
– Н-да? – суровый взгляд Мрланка, устремленный на Бена, помягчел. – Где же ты ее искал?
– Везде, где жили Эйззы Ихстл, – проворчал Бен. – Смарцтхегин, Кртренг, Эккр, Сейхк… Потом страж мне сказал, что Эйзза с вашей женой уехала, я и туда съездил, в Шарккит, только там не было никого.
– В Урхентейсте мы все были, – сказал Мрланк. По тону чувствовалось: поверил. Жесткий палец больше не тыкал Бена в грудь. – Там больница… Ладно, дело прошлое. Слушай меня, землянин. Слушай внимательно. Я не для тебя это делаю, насрать мне на тебя с потолка. Но Эйзза хочет быть с тобой, а ради нее я в лепешку расшибусь. Не вздумай ее разочаровать. Говоришь, любишь ее? Она кетреййи. У вас на Земле на нее будут смотреть, как на дурочку. Ее надо будет оберегать, заботиться о ней, вести по жизни. И ни в коем случае не бросать одну. Она будет любить тебя вечно, а ты? У тебя-то мозги по-другому устроены, состояния души подвижнее, переменчивее. Любовь уйдет, ты станешь искать новых чувств, новых женщин. Но ты все равно останешься в ответе за нее до конца ее дней. Ясно тебе?
– Я всегда буду ее любить! – не согласился Бен.
Мрланк хмыкнул.
– Верь, пока верится. Я все сказал, а ты, надеюсь, услышал, – он никак не мог заставить себя совершенно довериться землянину, тем паче такому наивному, и повернул голову к Аддарекху. – Лейтенант! Если ты еще шитанн, присмотри за девочкой.
– Слушаюсь, – отозвался он, ничуть не удивившись. Кому, как не ему? Заботиться о кетреййи – священный долг шитанн, обязательство, взятое старшей расой.
– Забирай ее шмотки, – Мрланк подтолкнул к Бену ногой два рюкзака. – Эйзза, – он помедлил. – Спасибо тебе за все и счастья в будущем.
Эйзза поднялась с кресла, подошла к Мрланку, прижалась крепко-крепко, как только могла.
– Это вам спасибо, хирра. Постарайтесь больше не умирать, ладно?
– Ладно, как скажешь, – покладисто ответил он. Поцеловал в теплую щечку и мягко отстранил, пока не передумал. – Иди.
Странно, но этот последний поцелуй не вызвал у Бена ревности к Мрланку. Скорее жалость: вампир расстается с Эйззой навсегда, добровольно уступает свое бесценное сокровище другому. Ему, Бену. Победителем в споре за девушку он себя не чувствовал, схватки не было. А была бы – еще вопрос, кто бы выиграл. К жалости примешивалось невольное уважение и благодарность.
Ен Пиран лично руководил переоборудованием мересанского линкора: корабли Рая он хорошо изучил. Идея его увлекла: и само дело, и изящество пришедшего в голову решения. Он почти отвлекся от дурных мыслей. Тут-то гром и грянул.
Координатор Мересань вызвал его к себе, ничего не объясняя. Как только адмирал оказался в кабинете, т’Согидин плотно закрыл дверь, прошествовал к столу, ярко освещенному медузой в прозрачной банке – Ен Пиран никак не мог привыкнуть к мересанским светильникам, – и взял со стола папирус. Адмирала охватило нехорошее предчувствие.
Т’Согидин устремил на него непроницаемый темный взгляд и махнул листом.
– Координатор Земли заявляет, что с вашей планеты имело место воздействие темной силы, – сухой, будто равнодушный голос. – Что вы об этом знаете?
Адмирал мгновенно взмок. Как земляне догадались? Проследить потоки на таком расстоянии нереально. Или все же реально? Он понятия не имел, чем располагают земляне. Вот мерзкий понос!
– Я ничего не знаю, – поспешил он откреститься и добавил в голос убежденности: – Не может такого быть! Это гнусная ложь. Проклятая Салима спит и видит, как бы замазать Гъде в грязи, она изыскивает для этого любой повод… Вот, придумала новый. Я надеюсь, вы ей не верите?
А по спине текла струйка пота. Как же они распознали, погрязшие во грехе мерзавцы? Нет, они не могут иметь прямых доказательств. Ему ничего не грозит, если он сам не признается.
Мересанский координатор, не ответив, взял еще один папирус, протянул Ену Пирану.
– Король Имит призывает вас вернуться.
Адмирал прочел. Хантские буквы – дань вежливости, дабы т’Согидин не подумал, что Ену Пирану передают шифровку.
«В связи с обвинением в использовании темной силы приказываю вам немедленно привести эскадру к Гъде и явиться во дворец. Король Имит, координатор Гъде».
Вот тут адмиралу поплохело по-настоящему. Неужели Имит его подозревает? Кто ему стукнул? Ен Пиран старался не оставлять свидетелей. Даже не потому, что боялся вызвать неудовольствие координатора. Имит не такая уж наивная лапочка; Ен Пиран полагал, что при надлежащей подготовке, в спокойных обстоятельствах он признал бы поступок адмирала полезным для войны. Но только не сейчас, когда он взбешен, когда вокруг вмешательства колдунов подняли скандал. Адмирал ощутил острое нежелание выполнять приказ короля Имита. Самому класть голову на плаху?
– Но я бы предпочел, чтобы вы немного задержались, – невозмутимо продолжил мересанец. – Нам нужно закончить операцию «Мимикрия», не так ли?
Ен Пиран был ориентирован сугубо традиционно, но в этот момент ему захотелось расцеловать т’Согидина. Пожелание мересанца пришлось как нельзя более кстати.
– Разумеется, координатор т’Согидин, – он даже поклонился. – Я верен обязательствам перед вами. Я ведь поклялся, что не оставлю Мересань в беде, пока адмирал т’Лехин не вернется, чтобы возглавить флот, а клятвы надо держать.
Клятвы – не более чем слова. Но как вовремя он дал ту клятву, если вдуматься!
– Наливай, – Мрланк подставил стакан.
Шварц булькнул из бутылки, слегка промахнувшись. Временно исполняющий обязанности командира «Ийона Тихого» был уже заметно пьян. Мрланк тоже был пьян. Он растекся по креслу, и ему было хо-ро-шо. А завтра будет плохо: закон сохранения энергии. Ну и черви с ним.
Они не из банального свинства надрались. Слишком много нашлось такого, за что никак нельзя не выпить. Например, за будущее Эйззы, за здоровье ее ребенка. За счастливое возвращение Мрланка в мир живых. За Йозефа Гржельчика, чтоб ему там не икалось. Обмыли адмиральскую оранжевую полосу Мрланка и адмиральскую звезду Хайнриха, а заодно мальтийский крест, Золотое Солнце и трофейный меч т’Лехина. И за победу вздрогнули, аж два раза, чтоб наверняка. Геометрия пространства перед глазами приобрела неевклидовы очертания, в голове немного шумело, а в груди поселилось тепло.
– А младший сын у меня оболтус, – благодушно проговорил Мрланк. – Я очнуться не успел, а он уже внука мне готовит. Ну на хрена мне внук? Я с сыновьями-то не знаю, что делать. Как Айцтрана, сто червей могильных, с ними ладит?
Вот если бы родители Хайнриха так легко относились к гипотетическим внукам! Он на миг ощутил зависть к незнакомому сыну Мрланка.
– Идиот, – расслабленно продолжил Мрланк, закинул вслед за стаканом кружок колбасы и прожевал. Хорошо! Земная колбаса была красноватой и необычной на вкус, но шла под выпивку не хуже, чем огурцы. – И жену себе нашел такую же идиотку. Они собираются моего – моего! – подчеркнул он, – внука назвать Альксейй. Так сейчас модно, говорят. Все эти молодые идиоты кинулись называть мальчиков в честь капитана Смирнова. Я не понял, – в голосе сквознула обида, – у нас что, своих капитанов или адмиралов нет? Хоть бы одна падла назвала хоть кого-нибудь в мою честь!
Шварц издал какой-то сдавленный звук. Мрланк проследил за направлением его руки. Она указывала на алкогольную галлюцинацию, маячащую в углу уже минут десять, плотоядно поглядывая на колбасу. Галлюцинация была белая и пушистая и периодически подергивала треугольным ухом.
– Ты что, тоже его видишь? – удивился Мрланк. – Это мой глюк!
– Горький корень тебе, а не глюк, – злорадно сообщил Шварц. – Это Мрланк Селдхреди, и он настоящий. Вишь, как колбасу гипнотизирует? – он кинул галлюцинации кружок. Колбаса была поймана на лету и сожрана. Н-да, галлюцинация так не умеет.
– Триста червей могильных, – пробормотал Мрланк. По позвоночнику пробежал холодок. – Вот это белое привидение – Мрланк Селдхреди?
Он опять вспомнил свой кошмар, единственное воспоминание из той лакуны, из слепого пятна на шкале его личного времени. Тело другого Мрланка Селдхреди. Он пришел, потому что его звали по имени, и едва не застрял в этой ужасной клетке для разума. А если бы он попал в тело пушистого земного привидения? Полный коллапс.
