Натали Р.
Враг моего врага. «Конец фильма»
Фархад не угадал. Шварц отказал Федотову в переводе на должность второго пилота. Старшим по пилотской бригаде был назначен Иоанн Фердинанд. Федотыч возмутился: мол, самодурство и волюнтаризм! Хайнриха негодование пилота не впечатлило.
– Я – главный на корабле, и будет так, как я сказал. А все недовольные могут доставить мне удовольствие орально.
– Я напишу жалобу в генштаб! – мстительно пообещал Федотов.
– Пиши, – равнодушно разрешил Шварц. – Собака лает, ветер носит. Ни один штабной придира не заставит меня принять старшим помощником ту из двух кандидатур, у которой послужной список короче, – Федотов постоянно забывал, что Иоанн Фердинанд – не новичок в космосе, что он уже несколько лет капитаном ходил. – И никто не посмеет вынудить меня поставить на ключевой пост человека, на которого я не могу положиться.
– По-вашему, на меня нельзя положиться? – вскипел Федотыч. – А на этого голубого перебежчика – можно?
– Тебя, хрен моржовый, политкорректности учили? – осерчал Шварц. – Этот голубой перебежчик, между прочим, о тебе слова дурного ни разу не вымолвил. И он показал себя с самой лучшей стороны. Ответственный и умный человек, четко выполняющий регламент и приказы командира. Он руководил подготовкой корабля к старту, пока ты пропадал невесть где. Почему ты этим не занялся, если претендовал на место второго?
– У меня были важные дела!
– Не звезди. О важных делах извещают руководство. Берут официальный отпуск, а то и командировку, если дело не личное. Ты тупо гулял, Федотов. Ты не выполнил ни одного данного тебе поручения, даже такого примитивного, как присмотреть за долбаными мегавошками. Не говоря уже о наборе пилотов, чем как раз должен заниматься старпом! Ты свалил все на мальчишку, пользуясь тем, что он младше и ниже по званию, и потому не может отказаться. И он еще пытался прикрыть тебе спину! Если б не подвернулся мересанец, я назначил бы вторым Принца, но не тебя. И насрать на твои погоны, у него зато фамилия, генштаб не пикнул бы.
– Это дискриминация! – упрямо стоял на своем Федотыч. – И клевета! Я не гулял. Я ездил к капитану Гржельчику в больницу. А вы так его и не навестили!
– С чего мне его навещать? – изумился Хайнрих. – Вряд ли он был бы рад меня видеть! Я ему не друг и не брат. Так себе, непонятная сволочь, трахающая его любимый экипаж.
– Вот именно! – пробурчал Федотыч. Сам бы он не решился обозвать Шварца, но подтвердить его же слова – совсем другое. – А голубого, видно, трахать удобнее, вот и тащите его к себе поближе.
– Да, – гнусно ухмыльнулся Шварц, – предпочитаю иметь такого старпома, с которым можно спать спокойно! – если поймет по-своему, сам дурак: заподозрить мересанца в «голубизне» – все равно что кошку в нежной любви к собакам. – Не боясь, что в один прекрасный день, когда меня не будет рядом, он прикажет от моего имени выстрелить по крейсеру Земли!
Федотыч вздрогнул.
– Тебя правда удивляет, что я доверился не тому, кто это предложил, а тому, кто отказался?
Федотыч утер мгновенно выступивший на лбу пот.
– Откуда вы знаете? – осведомился он. – Этот урод настучал?
– Не урод, Федотов, а господин старший помощник, – железным тоном отрезал Шварц. – Ты совсем идиот или притворяешься? Разговоры пилотов во время вахты пишутся в журнал!
Скандальный настрой незаслуженно обойденного пилота резко изменился.
– Герр Шварц… вы не так поняли, – выдавил он. – Насчет «Дарта Вейдера» я просто неудачно пошутил.
– Ты неудачно пошутил в тот момент, когда родился! – припечатал Шварц.
Федотыч замялся.
– Что… что вы будете делать?
– Снимать штаны и бегать, жопой ежиков пугать, – огрызнулся он. – Иди и служи, Федотов. И не забывай соблюдать субординацию. Запись в архиве.
Как летают шаттлы, Васто представлял. Вышли на заданный курс, выставили автопилот – и все, «водилы» отдыхают до самого снижения. Посему, чуждый ложного стеснения оторвать пилотов от важных дел, он постучался в рубку.
– Чего надо? – неприветливо отозвались изнутри.
– Могу я поговорить с кем-нибудь из пилотов? – любезно осведомился Васто через дверь. – Я дипломат.
Дверь открылась, и появился мужчина средних лет в белоснежной форме торгово-пассажирского флота. Мужчина выглядел не слишком довольным.
– Что случилось?
– О, ничего не случилось, капитан. У меня к вам одна маленькая просьба. В свете недавно вскрывшихся обстоятельств мне необходимо пересесть на дуурдуханское судно. Это срочно.
Пилот вполголоса выругался на родном языке, пожелав некстати вылезшему, словно чертик из табакерки, инопланетянину воспользоваться другим судном, а точнее, уткой.
– Не волнуйтесь, капитан, – поспешил утешить его Васто, – я заплачу вам за все доставленные неудобства.
– Я не капитан, – досадливо буркнул пилот. – Ждите, сейчас позову кэпа.
Переговоры не затянулись. Экипаж был не в восторге от лишних хлопот и от того, что цель Васто может оказаться противозаконной. Но заподозрили его всего лишь в контрабанде. Щедрое вознаграждение убедило пилотов закрыть глаза на нелегальный трафик и согласиться на стыковку с дуурдуханским торговцем якобы для дипломатических нужд.
– Салима, – Веранну выглядел расстроенным. Он примчался на Манхэттен без приглашения и без уведомления и, неизвестно чем подкупив Эстер, вклинился между двумя аудиенциями. – Салима, вы не поверите, – ему было очень неудобно, но он понимал: скрывать такое нельзя. – Адмирал т’Лехин бежал.
Она вздохнула.
– Почему же не поверю? Со стороны адмирала т’Лехина это вполне естественный поступок, вам не кажется?
Она не возмущалась, не обвиняла посла в том, что он прошляпил побег. Бессмысленно. Делать следует лишь то, что имеет смысл.
– Вместе с ним исчез один из сотрудников посольства, – озабоченно сказал тсетианин. – Либо адмирал т’Лехин взял его в заложники, либо, как ни тяжело мне предполагать такое, он помогал адмиралу организовать побег.
Она повела плечами и вдавила кнопку переговорника.
– Эстер, сообщите в генштаб и во все космопорты: адмирал т’Лехин бежал. Пусть примут меры к перехвату.
Сотрудник посольства ее не волновал. Если этот несчастный – заложник, рано или поздно адмирал его отпустит. Ни убивать, ни калечить не станет: она хорошо изучила т’Лехина, без нужды он не проявит жестокости. Если же пропавший секретарь – соучастник… что ж, объявим его персоной нон грата, только и всего.
А вот то, что упустили т’Лехина, очень обидно. И обидно, что именно сейчас. Удрал бы он месяц назад, и то было бы лучше. Теперь же, после стычки со Шварцем, он захочет мстить.
– Салима ханум, – Эстер на связи. – Есть сообщения. Секретарь посольства Васто зарегистрировался в космопорту Канаверал для перелета на Луну.
– Один?
– Один, Салима ханум. Но до Луны он не долетел. Экипаж признался, что за скромное вознаграждение ему организовали пересадку на торговое судно Дуурдухана. У него был дипломатический паспорт, и они видели в нем прежде всего важную персону.
Деньги они видели, а не персону. Все ясно, как хрусталь: ребята решили подзаработать. Возможно, они не догадывались о том, что дипломат везет пленного адмирала, но все равно виноваты.
– Пусть Контора с ними поработает, – распорядилась Салима. – Постращает хорошенько, только без фанатизма. Чтобы вышли из следственного изолятора целыми и невредимыми, но кристально честными гражданами. А дуурдуханца надо перехватывать у периметра.
Разумеется, секретарь летел на Луну не один. Что ему там одному делать? Неизвестно, где он прятал т’Лехина, одно ясно точно: не был он никаким заложником.
– Господин Веранну, – произнесла она, – думаю, вы понимаете, что я хочу сказать насчет вашего секретаря. Нота протеста, выдворение с планеты и все такое. Разрешите мне скрупулезно не выдерживать протокол?
Веранну склонил голову.
– Я все понял, Салима ханум.
Она отошла к окну – как обычно, слегка приоткрытому, несмотря на холодный день – и задумалась. В то, что адмирала удастся задержать, она не верила. Если бы на периметре был Хайнрих – да, костьми бы лег, но не позволил уйти. Этот мужчина и впрямь способен совершить невозможное. А без него… Прохлопают, как пить дать. Побег наверняка подготовлен серьезно, не на авось. Т’Лехин, скорее всего, вернется на Мересань. А раз так, следует обратить ситуацию к своей выгоде. Пока беглый адмирал будет добираться до родины, есть время.
– Веранну, – она вновь повернулась к послу. – Сообщите, пожалуйста, координатору т’Согидину, что я готова обменять адмирала т’Лехина на адмирала Ена Пирана.
Адмирал т’Лехин вздохнул с нескрываемым облегчением. Долгие часы в душном, неудобном чемодане, проведенные в скрюченном, унижающем человеческое достоинство состоянии, позади. Все тело болело, белки глаз покрылись синей сеточкой полопавшихся капилляров. Но теперь он – на свободе. Он сидел в рубке дуурдуханского торгового судна, и купец, обливаясь потом, собственноручно подливал ему бодрящий напиток холоон. Предлагал и вино, но от вина адмирал благоразумно отказался.
Свобода! Ощущение свободы пьянило пуще любого вина. Рядом нет ни мордоворотов Шварца с пушками, ни «почетного» эскорта с шокерами. Он может делать то, что хочет. То, что надо ему и его миру.
Он начал раздумывать о том, что скажет т’Согидину. Небеса сохранили, он не выдал землянам никаких стратегических тайн Мересань. Он предал лишь Гъде. Но Гъде ныне – союзник сомнительный, лучше от такого отмежеваться. Да, в одиночку Мересань не справится с Землей, но есть еще Чфе Вар и Симелин. Есть и миры, держащие нейтралитет, но сочувствующие их стороне; если действовать с умом, можно привлечь их к переделу сфер влияния Земли. Война отнюдь не проиграна. Хотя она может быть приостановлена: не стоит мешать землянам громить тьму на Гъде. Во-первых, дело само по себе хорошее. Во-вторых, чем больше будут их потери в этой борьбе, тем проще будет их затем придавить.
Адмирал был полон решимости всеми силами добиваться победы. Он рассчитывал, что при подписании мирного договора т’Согидин проявит особое благоволение к тому, кто привел Мересань к триумфу, и позволит герою войны реализовать за государственный счет свои маленькие капризы. Всего два условия, которые непременно нужно будет включить в капитуляцию Земли. Две вещи были необходимы т’Лехину, чтобы стать счастливым в полной мере. Первое – особо изуверская казнь проклятого Шварца. Если до тех пор он не сгинет в каком-нибудь бою – такой исход т’Лехина тоже устроил бы на худой конец. И второе, оно же главное – Салима. Она должна стать его наложницей, иначе получится, что он воевал зря. Насчет Шварца земляне, так и быть, могут поторговаться, но этот пункт не обсуждается. Пусть Земля выбирает другого координатора, а Салиму он заберет себе, и она будет выполнять все его прихоти. И пускай Совет координаторов назовет это варварством – победителей не судят.
Он представил себе Салиму, совершенно раздетую, в позе покорности, и чуть не застонал – так мучительно захотелось приблизить этот миг. Он знал, что никогда не причинит ей настоящего зла, не сможет обойтись с ней жестоко, как она того заслуживает. Он даже, возможно, простит ей Шварца – пусть живет, подонок, и терзается от ревности. Он убьет любого, кто ее обидит. Любовь – странная, иррациональная штука. Но она будет принадлежать ему, хочет того или нет.
Из сладостных грез его вырвали причитания торговца:
– Святые заступники, это же крейсер! Что он тут делает?
Т’Лехин очнулся.
– Придите в себя, Маади! Идиотский вопрос – что делает крейсер Земли в системе Земли. Гнездо у него тут!
Крейсер настойчиво слал вызов.
– Ответьте ему, – приказал т’Лехин. – Как будто все в порядке. Только видеосвязь не включайте.
Связисты дали аудиоканал, и рубка наполнилась наглым голосом, знакомым до боли, до жути – голосом, от которого адмирала т’Лехина начинало рефлекторно трясти:
– Здорово, контрабандисты! Чё везете? Порнуха есть?
– Мы не контрабандисты, – пролепетал Маади.
ГС-крейсер наводил на него ужас. Тринадцать лет назад, когда купец пустился в путь с Дуурдухана, таких монстров еще не было. Чем-то он походил на земные же сторожевики. Но если те напоминали неторопливых и грузных хищных ящеров, то этот корабль был стремительным огнедышащим драконом. Иди «Рассвет» открыто, с честным товаром и легальными пассажирами – Маади только порадовался бы за Землю. Земля уже полтора века была хорошим торговым партнером Дуурдухану, Земля не борзела, не подсовывала негодный товар, не пыталась зажать оплату. Военная сила Земли гарантировала порядок в секторе и никогда не грозила Дуурдухану. Только ныне Маади с его суденышком был преступником в глазах Земли, а с преступниками разговор иной.
Он оглянулся на т’Лехина – тот все-таки адмирал. Но в синих глазах мересанца отражалась не меньшая паника, чем в его черных.
– Это Шварц, – тихо простонал т’Лехин. – Он меня выследил. Маади, это ужасный человек. Умоляю, не дайте мне попасть в его руки!
– Эй, купец! Ты что, заснул? Включи видео! Или у тебя такая уродская рожа, что ты стесняешься ее показывать?
Маади зажмурился – неповиновение земному крейсеру в земной системе навсегда закроет ему возможность торговать с Землей – и приказал:
– Полный ход! Прогреть фотонный разгонник.
Хайнрих прицепился к дуурдуханцу, деловито ползущему к границам системы, чисто от скуки. Вдруг подумалось, что давненько он не видывал зажигательной дуурдуханской эротики с краснокожими девахами по два ряда сисек каждая. Да и вино бы не помешало. С виду приличный торгаш, почему бы не предложить ему еще одну безобидную сделку? Сменять, к примеру, гречку на вино.
Но купчина повел себя странно. Что он, купцов никогда не видел? Язык у них подвешен крепко и гибко, и выгоду они ни за что не упустят. Этот же косноязычный копуша сразу вызвал подозрение. И видеоканал обрубил – еще подозрительнее. В неполадки Хайнрих не верил: с Земли идет, починился бы там, если что. Значит, что-то скрывает, явно более важное, чем чья-то рожа, опухшая от излишка вина.
А потом этот стервец вдруг сорвался с места и унесся вдаль, напрочь забыв об экономии топлива, что для торговцев уж вовсе нехарактерно. Какой, на фиг, торговец? Диверсант, и к гадалке не ходи!
– За ним! – взревел Хайнрих. – Боевая тревога!
Мог бы не орать: Иоанн Фердинанд уже выжал рычаги ускорителей до отказа. Молодец мужик. Родись он на Земле, цены бы ему не было.
Иоанн Фердинанд был почти счастлив. Полный ход – то, о чем он мечтал с самой Земли, а Шварц ворчал: экономить надо. Ускорители перемалывали топливо, оставляя за кораблем раскаленный шлейф газов и оксида алюминия. Скорость стремительно росла, но гравикомпенсаторы, тихо жужжа, справлялись, и он не чувствовал никакого дискомфорта. Крейсер пер за нахальным суденышком, постепенно, но неумолимо нагоняя. Отличная машина!
Бибикнуло, и в самом низу центрального экрана всплыло экстренное сообщение: с Земли пришла радиограмма. Текст, как всегда, на английском. Коротко, ничего лишнего: «Адмирал т’Лехин бежал. Всем первоочередная задача – перехват».
– Так вот оно что, – Хайнрих прищурился, глядя на точку на экране. – Иди-ка отдыхай, Ассасин.
– Что случилось? – спросил Иоанн Фердинанд. Читать по-английски он не умел.
Хайнрих встретился взглядом с Фархадом.
– Господин Шварц, – сдвинув забрало шлема на лоб, мересанец повернулся к нему от пульта и посмотрел в глаза. Иоанн Фердинанд опасался Шварца по-прежнему, за пару дней от страха не излечишься, но старался, чтобы голос звучал твердо. – Вы сами назначили меня старшим помощником. Я имею право знать, в чем дело.
– Да, – согласился он, помедлив. – Имеешь. Адмирал т’Лехин бежал. И я полагаю, – он кивнул на экран, – что на этом чертовом корыте.
Иоанн Фердинанд молча отстегнул ремни, встал с кресла и пошел к выходу из рубки. В дверях обернулся:
– Спасибо, что не заставляете меня в этом участвовать. Я пришлю Охотника.
Хайнрих кивнул.
– Герр Шварц! – воскликнул Фархад. – Они исчезли с экрана. Ушли в световой прыжок.
Это ГС-переход из системы вовне без особого опознавательного кода невозможен, а световой прыжок – запросто. Другой принцип. Субсветовые корабли отмечаются на станции периметра не потому, что им технически не пройти иначе, а потому, что таковы установленные правила. Не отметишься по прибытии – передадут сигнал, собьют на внутренних поясах орбитальной обороны. Не отметишься, уходя – занесут в черный список и в следующий раз не пустят. Но если корабль уже засветился, как этот дуурдуханец, и терять ему нечего – может махнуть от Земли прямо к родине, издевательски сверкнув зеленым огнем фотонного разгонника.
Может, но не махнет. Смысла никакого. Кое-что Хайнрих в этой жизни понимал. До Дуурдухана тринадцать лет, а на что адмирал т’Лехин через тринадцать лет нужен? Он нужен сейчас, пока идет война. Значит, далеко эта лоханка не прыгнет. Минуты, часы, максимум дни. Где-то недалеко ее поджидает ГС-корабль. Адмирал пересядет на него, а лоханка со своими товарами упилит к Дуурдухану. Хайнрих вспомнил три корабля, на которые «Ийон Тихий» наткнулся вблизи периметра. Т’Лехина они и ждали, только не дождались. Но кто поручится, что сейчас в тихом месте, укрытом от сканирования, не ждут другие? Лично он поставил бы на обратное!
– Он наверняка скакнул к периметру, – Фархад пришел к тому же выводу, и Хайнрих одобрительно хмыкнул:
– Молодец, парень. И мы скоро там окажемся. Считай прокол. Не торопясь, обстоятельно, – он подмигнул. – На субсвете они подойдут к периметру через четыре часа. А мы их будем встречать.
Ежегодный съезд великих князей – событие традиционное. В последние дни года правящая верхушка Мересань собирается во дворце координатора подвести итоги, людей посмотреть, себя показать. Привозят жен и детей: подросших сыновей, дочек на выданье; тут же заключаются браки, разрешаются конфликты, образуются союзы, происходит купля-продажа… Досужие разговоры, сплетни… В общем, та же рыночная площадь, только для элиты.
Кроме великих князей и их семей, на съезд допускаются очень немногие гости. Даже любовниц, если они не принадлежат к первому кругу, привозить не положено. В этот раз гостями, за которыми признали высокий статус, были две юные гъдеанские принцессы и адмирал Ен Пиран.
Принцессы всем понравились. Красивые девушки с бровками вразлет, полными губами и густыми тепло-коричневыми косами. Традиционная гъдеанская одежда – облегающий корсаж и множество разноцветных юбок – выгодно подчеркивала свежие выпуклости фигурок. Молодые сынки мересанских правителей уже не раз предпринимали попытки увести милашек в какой-нибудь темный уголок, где можно без помех вкусить наслаждение. Но девушки были одновременно горды и скромны, на провокации не поддавались и чинно фланировали по залу. Это весьма одобрили присутствующие представители старшего поколения.
Ен Пиран не нравился никому. Чего в нем хорошего? Брюзгливого вида мужик с дурными манерами. Адмирала военного флота Гъде здесь терпели, потому что его эсминцы служили щитом, закрывающим Мересань от шшерцев и землян. Адмирал т’Мидириен со своей эскадрой фактически ему подчинялся, потому что на самостоятельные действия незаконному внуку великого князя Северо-Запада не хватало мозгов.
Ену Пирану претило это сборище воротящих носы снобов. Куча синеоких телок с волосьями, выкрашенными в серебристый и синий цвета, разряженных в парчовые халаты, будто шлюхи, а юбки задрать некому: как же, неэтично. И лопочут все по-своему. Не помнят о том, что он не понимает этого варварского языка? Или специально так делают, чтобы показать его чуждость их празднику жизни? В кои-то веки ему хотелось, чтобы вокруг говорили по-хантски.
Координатор т’Согидин тоже был не в настроении. Любезно улыбался князьям и их женам, вел светские беседы, а на душе хоффы скребли когтями. Особенно его бесили сплетни о грядущем конце света. Кто-то из экзальтированных дамочек, маясь бездельем, раскопал фолиант с древним пророчеством, что нынешний год в истории Мересань последний, и теперь барышни с упоением и ахами передавали эту весть друг дружке. Ужас-ужас, год ведь кончается! И можно бы плюнуть: ну подумаешь, традиционная страшилка. Если верить всем предсказателям, конец света на Мересань должен случаться каждую дюжину лет, а в отдельные периоды – дважды в год. Но именно сейчас эта истерия была удивительно некстати, словно дурной сон в руку. Чуть ли не над головами четыре земных крейсера висят, а эти знай каркают, как назло.
Мрачные мысли т’Согидина были прерваны распорядителем.
– Координатор, посол Содружества Планет просит встречи с вами. Я намекнул ему, что не время, но он настаивает. Можно ли впустить его сюда?
– Впусти, – велел т’Согидин.
Послов на съезды никогда не звали, но, по справедливости, если уж тут торчит Ен Пиран, почему бы не пригласить милейшего Агерро? Пусть он незнатен по происхождению, но должность у него не просто высокая – высочайшая во всем дипкорпусе. И настаивать зря он не будет. Раз ему так нужно увидеть координатора, разговор предстоит не о цвете нового халата, а о чем-то несравненно более важном.
Изящно сложенный эасец, разве что чересчур высокий на мересанский вкус, в безупречно скроенном халате, тяжелом от шитья, вошел и почтительно поклонился сперва координатору, потом всем собравшимся. Прекрасное владение собой и знание этикета, кое-кому не грех бы у него поучиться. Т’Согидин решил, что на следующий год непременно пригласит его быть гостем на съезде.
– Координатор т’Согидин, – видя, что в зале присутствуют не только мересанцы, Агерро заговорил по-хантски, – Салима ан-Найян аль-Саид поздравляет вас с окончанием года, желает процветания вашему миру и здоровья лично вам.
Процветания и здоровья! Т’Согидин понимал, что это не более чем дань вежливости, но фраза казалась ему издевательской. Если она действительно этого желает, пусть бы признала свое поражение в войне… ладно, что толку сетовать о несбыточном? хотя бы отозвала крейсеры, и здоровье бы сразу улучшилось, и планета как-то радостнее стала бы крутиться.
Но посол еще не закончил.
– Салима ан-Найян аль-Саид предлагает вам, координатор т’Согидин, обменять адмирала Ена Пирана на адмирала т’Лехина.
У Ена Пирана вытянулось лицо. Он весь подобрался, как зверь перед прыжком.
Т’Согидин, напротив, будто озарился изнутри. Салима сделала ему настоящий подарок на конец года. Да с ней, в общем-то, можно иметь дело!
– Передайте ей мой ответ. Да! – выдохнул он с облегчением.
Ен Пиран изрыгнул витиеватое проклятие, содержащее описание наиболее отвратительных видов человеческих фекалий. К счастью для него самого, ругался он по-гъдеански. Будь публике понятно то, что он сказал, оскорбленные аристократы нашинковали бы его своими стальными игрушками. Оставшись непонятым, он выиграл несколько секунд. Мысли метались быстро, как сам свет. Куда? – Домой. – С чем возвращаться? – А вот с чем! Он схватил за руки принцесс и торопливо поволок их из залы, не обращая внимания на визг неразумных девок.
Т’Согидин приложил к щеке переговорный камень и отдал приказ дворцовой охране:
– Взять адмирала Ена Пирана! Живым или мертвым, все равно.
– Бардак! – заорал Шварц. – Как вы смотрите за периметром? Вас ни на минуту одних нельзя оставить!
Явление Шварца на станцию периметра было как снег на голову. Никто не ждал сурового начальника раньше, чем Йозеф Гржельчик вернется к обязанностям. Форма не отглажена, поручни не отполированы… И один из орбитальных сканеров так и не починили.
– Вы что, совсем страх потеряли? У вас пятая часть периметра не просматривается! Контрабандисты, небось, стаями летают, диверсанты просачиваются один за другим! Где-то за сетью, совсем рядом, затаились чужие корабли, а вы тут онанизмом занимаетесь, вместо того чтобы прочесывать периметр, если уж сканер починить ума не хватает!
Сердце чуяло: там! Там, где не работает сканер. Но это же огромное пространство. Поди найди в нем корабли, особенно если они затихарились и не включают двигатели.
– Где это? – требовательно осведомился он.
Подавленный заместитель выдал схему сканирования на голопроектор. Темный сектор казался чудовищно большим. И, будто прочего мало – чуть ли не с другой стороны солнца. Хайнрих понял, что мысль поднять все сторожевики и прочесать сектор разбилась о безжалостную реальность. Сторожевики дойдут туда через полдня, когда т’Лехина след простынет. Шварц пообещал лично удушить нерадивых пентюхов их собственными кишками и опять отбыл.
Новый прокол. И еще два часа поисков, скольжение и сканирование наугад. Скорее всего, они не обнаружили бы засаду. Но тормозное излучение вышедшего из прыжка дуурдуханца засекли.
– Однако, 43-42-07, – промолвил Рырме.
– Быстро туда! – скомандовал Хайнрих. – Орудия к бою!
Фархад уже поворачивал. И орудия были активированы. Умница пацан, знает, что делать. Еще бы научился выполнять не только логичные, но и дурацкие приказы… Ладно, доживем – научим.
Первое, что увидел Маади, когда линии звезд сошлись в точки – проклятый крейсер. И он надвигался, грозно и несокрушимо. Порты ионных пушек озарились зеленоватым сиянием, и корабль сотряс взрыв.
– Что вы делаете? – завопил Маади, пытаясь вытереть пот, не задев микрофон. – Я мирный торговец, у меня на судне пассажиры!
– Ты взял на борт не того пассажира, торговец, – холодно заметил Шварц.
Еще один залп, отколовший кусок фотонного разгонника. Среди пассажиров началась паника.
– Меня из всех интересует один, – сообщил Шварц. – Адмирал т’Лехин. Как только он прибудет ко мне, безоружный и с изъявлением покорности, я прекращу огонь.
Новый залп. Минус твердотопливный ускоритель. Маади сообразил, что «Ийон Тихий» лупит по ходовой части, а не по пассажирским каютам, и на том спасибо. Но сумма ущерба уже зашкалила за пределы максимальной страховой выплаты. Что за рейс, одни убытки!
– Он сказал «да», – доложил связист.
Глубоко запавшие глаза Джеронимо Натта загорелись.
– Отлично! Когда гъдеанская эскадра отойдет от планеты на безопасное расстояние – атакуем.
Желанный миг близок! Ненавистный пособник дьявола, трусливо прячущийся на Мересань, наконец-то будет вынужден ее покинуть. Верный полученным приказам, Джеронимо не трогал Мересань и не подходил близко, но когда гъдеане отойдут, руки у него будут развязаны. Предавшегося тьме ждет смерть!
– 38-70-25, мересанский ГС-линкор, – прорезался аналитический отдел. – 39-71-25, еще один линкор. 39-69-26, ГС-эсминец Гъде.
Три корабля вынырнули неожиданно. Не будь дело в вакууме, Хайнрих сказал бы: из-за угла. Не было здесь, конечно, никакого угла. Была зона, на которую искусно выведенный из строя сканер давал помехи, не позволяя обнаружить там объекты. Вернется на станцию – точно несколько голов открутит.
Пользуясь эффектом внезапности, корабли хорошенько влепили по «Ийону», державшему на дефлекторах минимум – а зачем больше, когда рядом безоружный торговец? Два ускорителя и топливохранилище – в труху. Вот гады, а!
Фархад закрутил корабль, сбивая врагу прицел, вывел дефлекторы на полную мощность. Противники сближались, часто стреляя друг в друга. Линкор и эсминец били, не переставая, опасно маневрировали, заходя с разных сторон – только успевай поворачиваться. В какой-то момент Фархад потерял из виду третий корабль. А потом он увидел возможность подбить эсминец и отложил вопрос о третьем. После отыщем и добьем. Эсминец раскололся на две части, но линкор это не смутило, он продолжал наскакивать, как бешеная собака, полностью завладев вниманием Фархада.
– Однако, вон он где, – произнес Рырме.
Одна точка разделилась на две. И сразу стало ясно, куда делся второй линкор. Состыковался с «Рассветом», а теперь отошел.
– Сосредоточить огонь на нем! – рявкнул Хайнрих.
Не успели. Точка расплылась в радужное пятнышко.
– Все, – с сожалением сказал Рырме. – Они добились, чего хотели.
– А вот хрен им! – обозлился Хайнрих. – Считай прокол к Мересань, Охотник. Если они смылись не туда, то я – садовый одуванчик.
– Какой, однако, вектор? – уточнил Рырме.
– Любой! Все одно, пока не кончим драку, не свалить.
«Ийон Тихий» сцепился с оставшимся линкором и завяз. Бой уже не имел смысла ни для одного из них. Линкор свою задачу выполнил, отвлекая внимание крейсера, и теперь хотел бы уйти. «Ийону» тоже позарез надо было уйти, чтобы продолжить преследование сбежавшего в системе Мересань. Но уйти никто не мог. Перестанешь маневрировать, ляжешь на ровный вектор – тут тебе и конец.
– Они пойдут за нами, – т’Лехин нервно сжал кулаки. – Шварц не отпустит меня. Ни за что не отпустит!
«Двенадцатый» вынырнул из дыры в радуге. Из-за земных крейсеров, облепивших Мересань, выходить из прокола приходилось в стороне, а потом правдами и неправдами, под прикрытием эскадры Гъде, пробираться к планете.
Линкор едва не столкнулся с гъдеанским эсминцем, шедшим навстречу.
– Смотри, куда прешь! – надменно бросил капитан по радиосвязи, сманеврировав.
Гъдеанин неожиданно выстрелил – хвала небесам, не по линкору, куда-то вбок. И тут в него со стороны прилетел пучок плазмы – «Двенадцатый» опять едва успел увернуться.
– Электрическая сила! Что тут происходит?
Еще один эсминец на встречном курсе, и еще… Куда они все собрались?
Т’Лехин выхватил у капитана микрофон.
– Отставить суету! Я – адмирал т’Лехин. Прикройте «Двенадцатый», за нами гонится «Ийон Тихий»!
– Отвали, мересанец, – кинул в ответ кто-то из гъдеан, – мы уходим. Решайте теперь свои проблемы сами!
– Электрическая сила! – т’Лехин снова сунул капитану микрофон. – Вызывайте т’Мидириена, быстро!
Флагман Ена Пирана «Черный» уходил от Мересань. От вероломного, неблагодарного мира, достойного потонуть в отборном дерьме. Он столько сделал для Мересань, а т’Согидин его предал!
Ему пришлось бежать, как затравленному зверю. В него пытались стрелять, и он прикрывался девчонками. Одна из них словила-таки пулю в бедро, и больше мересанцы стрелять не решались. Это ему сильно помогло, но девка совсем перестала перебирать ногами и развопилась еще громче. Он перекинул ее через плечо – с виду этакая бабочка, а тяжела: небось, драгоценности на пару килограммов тянут.
Челнок пытались задержать на старте. Он повернул ключ, не дожидаясь разрешения диспетчера, которого мог бы ждать до самой смерти, плюнул на прогрев двигателя, и шаттл, надсадно ревя и лупя струей дыма и горячего газа по не успевшим разбежаться преследователям, взмыл в желтоватое мересанское небо, чуть не столкнувшись с заходящим на посадку вертолетом.
Младшая принцесса ревела, старшая тихо всхлипывала, пытаясь зажать рану на бедре через ворох промокших от крови юбок. Ен Пиран выругался. Выставил параметры автопилота и шагнул к девчонке.
– Тихо, ваше высочество! Я осмотрю вашу рану.
