Натали Р.
Враг моего врага. «Конец фильма»
Эст Унтли всхлипывала, вцепившись в рукав Нгири Хобонды. Никогда еще она не была так рада начальнику охраны.
– Ну? – спросил он, и его неприветливый голос показался ей чудесной музыкой. – Чего приперлась с рудника? Там же ваши друзья-мересанцы.
– Они… они… – женщина разревелась.
Рукав стал намокать от слез, и Нгири выдрал его из цепких пальчиков.
– А ну прекрати немедленно! Развела тут сырость. Иди умойся. Отведу тебя к господину Зальцштадтеру, пусть он сам с тобой разбирается.
Захар сидел в кабинете у Ортленны. Он связался с эскадрой, обрисовал ситуацию, попросил помощи. Оставалось только ждать. Перед ним стоял бокал реттихи, и Ортленна о чем-то говорила. Он слышал мелодичные звуки, но не вслушивался в смысл, думая о насущном. С «Ийона Тихого» сообщили, что мересанский линкор уничтожен. Значит, отряд, высадившийся на Нлакис и захвативший рудник, отрезан от своих. На что они надеются? В настоящем бою без поддержки линкора им не удержать позиций.
– Захар!
Он слегка вздрогнул. Черт, как невежливо получилось.
– Захар, вы меня не слушаете, – с упреком произнесла Ортленна.
– Извините, задумался, – покаялся он.
Она покачала головой.
– Верно, вам есть о чем подумать. Только о нужном ли? Да, здесь и сейчас вы проиграли, но жизнь не кончилась. Вы можете устроиться у нас. Руководителю вашего уровня найдется дело.
Захар поднял на нее взгляд, одновременно благодарный и снисходительный.
– Спасибо, Ортленна. И за это предложение, и вообще… Но я думал не о том, что все пропало. Ничего не пропало. Наш десант выбьет мересанцев, и мы, выразив вам признательность за бескорыстное гостеприимство, вернемся к себе.
– Вы так уверены в этом, – шитанн коротко вздохнула. За четыре года ее уверенность и ее надежды разбивались не раз. – А если десант потерпит неудачу?
– Ну что вы, Ортленна! – Захар ободряюще улыбнулся. – На орбите четыре крейсера. Если вдруг мересанцам повезет, и они отразят первый штурм, командир эскадры просто пришлет больше солдат. Победа – вопрос времени, поверьте мне.
– Я боюсь, что мересанцы устроят вам какой-нибудь неприятный сюрприз, – Ортленна тревожно шевельнула ушком. – Не может быть, чтобы у них не оказалось сюрпризов. На что-то же они рассчитывают?
Она беспокоилась. Беспокоилась за него! Захару захотелось ее утешить.
– Есть беспроигрышное средство от всех сюрпризов, – шепотом, словно по секрету, проговорил он. – Ядерная бомба. Правда, мне не хотелось бы давать добро на ее применение. Раскатать мересанцев по поверхности тонким слоем пепла, конечно, заманчиво, но сохранить рудник важнее. Этот вариант – на самый крайний случай.
– На любой случай у вас имеются варианты, – пробормотала она. – Как же я вам завидую!
– Не волнуйтесь, Ортленна, – он взял ее ладонь обеими руками. – Мы и вас в обиду не дадим. Все будет хорошо. Ну подумаешь, небольшое затруднение…
В дверь постучали, и Захар поспешно убрал руки.
– Господин Зальцштадтер, – Нгири Хобонда втолкнул в кабинет робеющую женщину. – Вот. Пришла с рудника. Что прикажете?
Захар удивленно посмотрел на горничную. Не ожидал. Гъдеане должны быть до смерти счастливы, что земляне покинули рудник, захваченный верными союзниками Гъде, и надеяться больше никогда не увидеть своих угнетателей.
– Дура, иди обратно.
Эст Унтли залилась слезами.
– Господин директор, ну пожалуйста, позвольте мне остаться у вас!
Он закатил глаза. И чего пристала, как репей? Неужели девка боится, что ее обвинят в сотрудничестве с земной администрацией? Это главного инженера могут обвинить, а ее дело маленькое – варить кофе да сок подавать.
Ортленна разглядывала гъдеанку с любопытством. Брови вразлет, что не редкость для этой расы, большие темные глаза, чуть раскосые; длинные густые каштановые волосы расплелись наполовину – где-то ленты потеряла. Низкий круглый вырез кофточки, открывающий ложбинку меж грудей; на шее следы чужих пальцев – кто-то из шитанн явно примеривался. Ворох юбок, одна поверх другой, нижние достигают щиколоток – и как ходить не мешают? Женщина была бы красивой, если бы не заплаканное лицо с дорожками слез.
– Это и есть ваша любовница, Захар? – поинтересовалась Ортленна.
Вот еще не хватало! Он уставился на гъдеанку со скрытым раздражением.
– У меня нет никакой любовницы! Тем более… Ортленна, это всего лишь горничная.
– Ну, Захар, незачем стесняться, – Ортленна мелодично засмеялась. – Она миленькая и преданная. Последовала за вами даже в логово ужасных шитанн.
– Честное слово, я не знаю, с какой такой радости она за мной потащилась!
– Там убивали, – всхлипнула Эст Унтли и умоляюще посмотрела на начальника охраны.
Нгири Хобонда кашлянул.
– Она рассказывает странные вещи, господин Зальцштадтер. Либо девка повредилась умом, либо иметь мересанцев в союзниках похуже, чем нас во врагах. Когда б она не сбежала, синие бы ее отымели и убили. Если вы позволите мне выразить свое мнение – давайте ее оставим. Все-таки живая тварь, жалко.
Ему достался взгляд, полный благодарности. Нет, Захару она не любовница, иначе к нему бы обращалась, не просила защиты у чужого мужчины, грозного и страшноватого на вид. А тот не глядел бы на нее так предвкушающе.
Захар поморщился. Бестолковую служанку, заставившую Ортленну заподозрить, будто он к ней неравнодушен, ему хотелось прибить собственноручно. С другой стороны, умом он сознавал: баба ни в чем не виновата, она просто спасала свою жизнь, как могла. Кинулась вслед за землянами, как за единственной реальной силой, способной укрыть ее от беспредела кошмарных мересанцев. Гордиться впору! И не может он выгнать ее вон, что бы там ни думала о ней Ортленна, чисто по-человечески не может: Эст Унтли не делала ему ничего дурного, только хорошее, беспрекословно выполняла все приказы, обслуживала-обстирывала. То есть может, конечно… но он ведь не какой-нибудь обкурившийся до освинения мересанец.
– Ладно, – сказал он. – Пусть будет при нас, может, на что сгодится. Только заберите ее отсюда, Хобонда, – он хотел остаться с Ортленной наедине.
– И что с ней делать? – деловито осведомился тот.
– Да что угодно! – отмахнулся Захар. – Хоть съешьте.
– Толку от девки-то? – на полном серьезе возразил начальник охраны. – Есть нужно убитых врагов.
Ортленна невольно передернула плечами. И земляне еще пеняют шитанн, что они пьют кровь!
Надевать броню Аддарекх отказался.
– Только помешает, – мотнул он головой, прилаживая дыхательную маску.
– А куртка тебе не помешает? – буркнул Бен. – Возьми хоть щитки, чокнутый вампир.
Он поколебался.
– Ну ладно.
Перед боем не до взаимных обид. Бен присмотрелся к шитанн, необычно покладистому.
– Аддарекх, что у тебя с глазами? Сосуды рвались? Может, останешься на корабле?
– Я уже в норме, – проворчал Аддарекх.
– Когда ты… – он запнулся, не зная, как спросить. Махнул рукой. – А чего ко мне не пришел?
– Ходить не мог, – не время напоминать о ссоре. – Ничего, мир не без добрых людей.
Бен закусил губу. Интересно, кто тот добрый человек?
– Слушай, извини, – ему было неловко. – Не знаю, что на меня нашло.
– Крыша съехала от счастья, – объяснил шитанн. – Бывает. Заметано.
– Хочешь, займемся английским после боя?
– После боя, – проговорил он, – я опять лежать буду.
Что тут поделаешь? Такая особенность организма. Плата за нечеловеческую скорость и силу на пике священного безумия.
– Можешь на меня рассчитывать, – пообещал Бен.
– Шкурку береги, – посоветовал Аддарекх. – Ты ж командир, вот и не суйся вперед. А то самому кровь понадобится.
– Грош цена командиру, который прячется за чужими спинами.
– Эйзза будет плакать.
– А ты не каркай! – разозлился Бен и отошел подбодрить других.
На скамью рядом плюхнулся Вилис. Уже в полной экипировке, весь в этой чудовищной броне, словно и не живой человек, а киборг какой-то.
– Дрейфишь, самурай? – голос искажен динамиками, но нотки беспокойства пробиваются. Не так уж бестревожно десантнику, как он хочет показать.
– Все будет хорошо, – ответил Аддарекх ободряюще. – Знаешь, сколько раз я был в бою? Тебе и лет-то столько нет. А вот живой до сих пор. На фига только?
– Что значит – на фига? – нервно засмеялся Вилис. – Не заставляй меня жалеть о том, что не дал тебе сдохнуть.
Увязавшись за двумя кетреййи, он и не подозревал, куда заведет его любопытство. А когда понял, отступать было поздно. След укуса он прикрывал высоким воротником рубашки. Мужики-кетреййи выставляют свои шрамы напоказ, гордые, что живут не зря, но Вилис побаивался насмешек товарищей. Зато растроганный Аддарекх простил ему все прошлые грехи и часть будущих – авансом.
– Кстати, – оживился Вилис, – знаешь анекдот про японца, который выучил английский язык за неделю?
Аддарекх был бы рад выучить английский за неделю, но вот беда, методики обучения у землян подкачали. Месяц, не меньше. И это только основы.
– Его спрашивают: как вам это удалось? А японец говорит: просто я день и ночь учил слова, учил-учил, и теперь все они у меня здесь, – он постучал себя по шлему, – в жопе!
– Вилис, я уже знаю, что такое жопа, – напомнил Аддарекх сквозь стиснутые зубы.
– Вот видишь, какой лингвистический прогресс! – в устах несносного шутника это выглядело достижением.
Челнок снижался. В иллюминаторах замелькали зеленые облака. Элла, сидевшая неподвижно, уставившись в иллюминатор, пошевелилась.
– В том, что мы упустили мересанцев, нет нашей вины. Просто они нас обыграли.
Карен, ее сослуживец из наблюдателей, молча кивнул. Разумеется, она права. Глупо сомневаться в ее анализе ситуации. Но сейчас это не имеет значения. Имеет значение лишь то, что мересанцам удалось пройти, обманув «Ийон», а Хайнрих Шварц наказал наблюдателей и аналитиков за то, что поддались на обман. Если доживу до возвращения, подумал Карен, никогда больше не поддамся. Стану подозрительным занудой-параноиком, только бы не попасть еще раз в такой переплет.
Экипировали двоих «делегатов» знатно, почти как десантников. Полная броня: Шварц все же не хотел, чтобы их убило случайным выстрелом. Правда, из оружия – только шокер. На всякий случай, как объяснил командир десанта майор Райт, выдавая эти штуковины. Больше им ничего не полагалось. Из лазерного оружия надо уметь стрелять, сказал майор Райт. Еще друг в друга, не дай Бог, попадете. Шокеры – в самый раз. Элла была даже рада, что их не увешали тяжелыми пушками с головы до ног. Она в броне едва могла повернуться. И не потому, что экипировка так уж много весила, но правильно двигаться во всем этом тоже нужно уметь.
– Готовность номер один! – объявил Райт.
Только что вокруг были узнаваемые лица ребят из десанта, миг – и тебя окружают лишь полированные забрала одинаковых шлемов. Всего и разницы, что белыми латинскими буквами на спинной пластине – фамилия, как у спортсменов на футболках. Но на спинах у всех висит груз, фамилий не разглядеть. Тяжелое оружие – лазеры, гранатометы; боеприпасы, вода, перекисные патроны… Элла, спохватившись, тоже натянула шлем, подключила патрон.
Только один человек выделялся на фоне общей массы гигантских бронемуравьев. Легкая куртка, штаны – будто на прогулку собрался. Белый хвост выбился из воротника. Единственная уступка предстоящему бою – наколенники и налокотники. Может, еще догадался поддеть нанотрубчатый жилет – под курткой не видно. Заостренные уши, торчащие над дыхательной маской, прижались к голове, как у большой хищной кошки перед прыжком.
Доклад бойца оторвал Ройена от женщины.
– Командир, здесь не осталось землян.
– Ерунда! – недовольно отрезал он. – Вы плохо искали.
– Мы все тут вверх дном перевернули! Попрятавшихся девок нашли, но все они гъдеанки. И допросы показали, что…
– Значит, вы плохо допрашивали! – Ройен не верил, не хотел верить, что затея с заложниками потерпела крах. – Продолжайте дознание.
– Да мы уже полдесятка гъдеан насмерть запытали! Нету здесь землян, нету!
Его слова перекрыл донесшийся из-за окна грохот заходящих на посадку шаттлов.
– Электрическая сила! – вырвалось у бойца. – Вот и они.
Ройен застегнулся в состоянии, близком к панике. Не успели! Десант землян явился, а у него ни одного козыря.
– Сгоните рабочих в столовую, – приказал он. – И свяжитесь с землянами.
Два челнока, полных землян! И совершенно нечем их остановить.
– Майор Бен Райт на связи, – прошуршало в наушниках. – Чего вам надо? Обменяться комплиментами перед танцем?
– Командир десанта Ройен, – представился он. – У нас тут все ваши рабочие взрывчаткой обложены. Не уйдете – убьем их разом, к электрикам!
– А пошел ты… к сантехникам, – Бен ничего не имел против сантехников, наоборот, считал их людьми чрезвычайно полезными, но уж очень клеилось к контексту. – Хочешь – убивай. Нам-то что? – и отключился.
Ройен хрустнул кулаком. Не прокатило! Этот сволочной майор определенно знает, что у Ройена под рукой нет его соотечественников, а на гъдеан ему плевать с высокой башни. На секунду ему захотелось воплотить угрозу в жизнь – взорвать гъдеан, и пусть земной рудник останется без рабочих. Поглядим, как директор со своими телохранителями будет тут траинит добывать! Мелочь, а приятно. Но он так и не отдал приказ, потому что ему резко стало не до того.
В окно ударил боевой лазер, брызнули во все стороны капли расплавленного стекла, и в дыру ворвался воздух Нлакиса. Ройен судорожно вдохнул ускользающий кислород, схватил маску, бросился в коридор, а вслед ему летела дверь, выбитая взрывом: метан, смешавшись с кислородом, сдетонировал от лазерного луча.
Ройен спасал себя, даже не подумав о бабе, оставшейся в комнате, где воздух превратился в огонь. Но панике он не поддался. Голова работала. Рудник они не удержат, это очевидно. Значит, главное – выбраться отсюда. Прорваться к своему шаттлу или захватить один из земных. А после можно сделать еще одну попытку. На Нлакисе есть шшерский рудник, есть тсетиане… Где-то да получится.
Он собрал вокруг себя всех, кто не был застигнут тревогой врасплох и не погиб в первые же минуты. Он наметил цель – челнок землян, стоящий наиболее выгодно; до своего было не добраться. Они дождались, когда группа землян, вооруженных до зубов, обежит шаттл и скроется за куполом, и Ройен дал команду на захват. Он мчался первым, как и подобает командиру. И первый, завернув за угол, напоролся на одинокого землянина, почти безоружного – так, всего с одним разрядником.
Мощная волна ультразвука ударила по ушам и, казалось, по самому мозгу. Ройен пошатнулся, теряя ориентацию в пространстве, а землянин, не прекращая генерировать ультразвук, шагнул вперед и безошибочно ткнул его шокером в единственное незащищенное место – в щеку, между очками и дыхательной маской. Свет вспыхнул перед глазами и померк.
Вообще-то Элла была приписана к группе Бадмы. Но Бадма сказал ей так: вы, госпожа Ионеску, для нас – обуза. Нянчиться с вами некому. Отстанете – выкручивайтесь сами. Естественно, она отстала. Как тут не отстать, когда эти десантники бегают в своей броне, в которой ей и повернуться неудобно, чуть ли не со сверхзвуковой скоростью? Группа помчалась на какую-то позицию, и гнаться за ней было бессмысленно со всех точек зрения. Во-первых, все равно не догнать, а во-вторых, там, куда они унеслись, будет сражение, в котором Элле лучше не болтаться под ногами.
Она остановилась у шаттла, разглядывая красноватый мерзлый грунт, невысокий хребет, на склонах которого что-то сверкало в зеленых лучах солнца, прозрачное небо с изумрудными облаками причудливых форм. Нлакис был холоден и красив. Присутствие людей нарушало эту красоту: колеи вездеходов рвали природные узоры на каменистой почве, карьер с экскаваторами и погрузчиками казался раной в теле планеты, жилой купол выглядел чужеродным нарывом. Она отвернулась от постылого индустриального пейзажа и наслаждалась нетронутой красотой. Даже в сердце сухого аналитика живет мечта о прекрасном. Может быть, и стоило спуститься сюда, на поверхность Нлакиса, чтобы почувствовать красоту этого мира.
Но имелось в нем и нечто гораздо худшее, чем искажающие гармонию разработки. Слияние со Вселенной было вмиг разрушено, когда из-за угла выметнулась толпа мересанцев в шлемах и бронекостюмах. Элла вздрогнула и оглушительно завизжала – так, как не визжала еще никогда в жизни, даже при виде шнурогрызок. Рука инстинктивно схватилась за рукоять шокера, и она выпустила разряд мересанцу в лицо. Тот упал, но подбегали новые, стреляя в нее на ходу. Элла чуть не поседела. Она ткнула шокером еще одного врага, и тут в нее попали – пуля ударила в нагрудную пластину брони, чуть левее центра, выбив весь воздух из легких, и ее, закрутив, отбросило в сторону.
Все это заняло не больше двух минут. Как раз столько, сколько понадобилось резервной группе Аддарекха, чтобы блокировать вход в челнок и окружить мересанцев. Началось истребление.
– Мы сдаемся! – заорал старший после Ройена, поняв, что шансов у них нет. Мересанцы опустили оружие.
– Сто червей могильных! – хрипло выругался шитанн.
Он был одет легко, не по погоде, без брони и без шапки. Глаза красные-красные, и оскал, как у зверя. Поспешное предложение о сдаче застало его разрывающим мересанского солдата на две половинки голыми руками, и он обстоятельно закончил процесс, прежде чем вступить в диалог.
– На кой горький корень вы нам нужны? – сказал он, как выплюнул. – У вас и кровь-то нелюдская, – и шагнул к следующему мересанцу, тот в ужасе попятился.
Земляне захмыкали.
– Командир, пленные не помешают, – подал идею Стефан. – Можно взять за них деньги с мересанского координатора, можно оставить тут работать вместо тех, кого они убили. Да в любом случае, будет кому гальюн мыть.
Кровосос, командующий отрядом землян? Эта несообразность напугала мересанцев еще больше, чем разорванный труп в замерзающей синей луже.
Шитанн отшвырнул парня, которого успел подтянуть к себе за плечо, не стал калечить. Молодой мересанец обделался, но, похоже, остался цел.
– Как знаете, – проскрипел Аддарекх. – Разоружьте этих бесполезных уродов, пока я никого больше не прибил.
Отвернувшись и сдвинув дыхательную маску, он достал из кармана куртки полиэтиленовый пакетик, разодрал зубами, оперся плечом о стойку шаттла, жадно глотая красную жидкость. Ему не мешали: пока священное безумие не отошло, к вампиру лучше вообще не подходить, может не сдержаться и вскрыть артерию, как тот пакетик. Пусть утолит острую жажду, придет в себя хоть в первом приближении.
Элла судорожно вздохнула, ощупывая грудь. Нанотрубчатая пластина промялась, свинец пули размазался по ней неровной кляксой с синеватым отливом. Она закашлялась и зашипела от боли. Хотела поправить маску и поняла, что ей мешает шокер, намертво зажатый рукояткой в ладони.
Над ней склонился вампир, подал руку. Выглядел он страшно, но уж всяко не страшнее нежданно выскочивших из-за угла мересанцев. Элла поднялась, пытаясь отряхнуть пыль. Аддарекх усмехнулся – в открытую, не пряча клыки.
– Фигня! Поздравляю с первым боем. Оружие не потеряла и не обоссалась, молодчина. А пыль… черви с ней!
Элла покраснела. Слава Богу, она посетила туалет перед самый высадкой и с тех пор не пила. А то бесцеремонный вампир совсем по-иному комментировал бы ее состояние. Впрочем, слова Аддарекха ее подбодрили.
– На твоем счету двое, – подмигнул он. – Один насмерть, второй, может, выживет. Неплохой результат для новичка. Не подумываешь в десантники переквалифицироваться?
Ее передернуло.
– Нет!
А в глубине души что-то тихо-тихо шептало: ты можешь! Пусть сейчас не хочешь, но можешь ведь. Вдруг ты десять лет назад сделала ошибку, выбрав не тот профиль обучения? Тебе же нравится смотреть на чужую планету, лежащую у ног, и сжимать настоящее оружие…
Она помотала головой и повторила:
– Нет.
Кругом были трупы. Чужие, мересанские. Когда они вошли в жилой сектор, стали попадаться и гъдеанские. Зарезанные женщины, мужчины с распоротыми внутренностями. Эллу замутило. Хорошо, что она ничего не ела. Вот что отвращало ее от сражений: трупы.
– Мне это не нравится, – призналась она.
Вампир засмеялся.
– Можно подумать, кому-то нравится! Психологи допускают в десант только нормальных людей, а среди нормальных нет некрофилов.
– Как же вы… справляетесь с этим?
Аддарекх никуда не торопился, и Элла не отставала, несмотря на боль в груди. Поворачиваться можешь – значит, перелома нет, утешил ее вампир. Гематома, отек, не более того. Для этого броню и носят. Вампир говорил с ней охотно, хоть и дышал тяжело, а в глазах стояла кровь. Ему нужен был якорь, чтобы не уйти в сонное беспамятство. Тот пакетик был очень уж мал.
– Каждый справляется по-своему. Поначалу всех колбасит, желудки выворачивает, кое-кто и сознание теряет. Потом привыкают. Есть всякие способы: мантры, дыхательные упражнения, адреналиновые инъекции… Но надежнее всего – привычка. Вот кетреййи хорошо, – он криво ухмыльнулся, – им все до одного места. Подумаешь, труп: не друга, не командира – и ладно. Чтобы бояться чужой смерти, надо иметь развитое воображение.
У меня воображение развитое, мысленно согласилась Элла. Она представляла сцены, которые разыгрывались в этих коридорах, и ей становилось не по себе. Если бы мересанский челнок не прошел к Нлакису, ничего этого не было бы. Ни трупов, ни выжженных стен, ни рухнувших перекрытий. Нет, это не вина наблюдательно-аналитического отдела, они сделали все, что были должны. Но они могли бы сделать больше, чем должны.
Бен Райт распоряжался в столовой. Гъдеанские мужики – ни одной женщины! – метались, обслуживая его людей. Кофе, суп, каша… Как ни странно, они не бросали на захватчиков взглядов исподлобья и, казалось, искренне хотели услужить. Все ненавидящие взгляды доставались кучке мересанцев, мрачно сидевших в углу под прицелами нескольких бластеров и парализаторов. Кофе им никто не предлагал.
– Аддарекх! – Бен увидел шитанн, с одышкой волочащего ноги, и тут же передал дела долговязому командиру десанта с «Мефа Аганна». – Пойдем, выйдем.
Надеюсь, они не собираются выяснять отношения, машинально подумала Элла, устало присаживаясь на стул. Телесное напряжение спало, включился мозг, и она тотчас сообразила, для чего они на самом деле ушли. Правильно, не при всех же…
– Господин желает кофе? – гъдеанин средних лет склонился в глубоком поклоне. Руки у него подрагивали. У Эллы тоже. Совсем недавно все закончилось, буквально только что. – Или чего-нибудь поплотнее? Суп?
Элла отщелкнула шлем, потянула, сняла. Гъдеанин уставился на нее изумленно.
– О! Простите, госпожа, – ну конечно, могло ли ему прийти в голову, что под личиной монстра-десантника скрывается женщина? – Подать вам кофе?
Элла неловко поправила черные локоны и положила шлем рядом с собой на стол. Десантники ели с аппетитом, наворачивали суп и кашу. Хотя нет, кое-кто из молодых с зеленоватым лицом медитировал над чашкой кофе. Элла поняла, что и ей ничего не полезет в горло.
– Принесите воды, – она попыталась улыбнуться, но вышла жалобная гримаса. – Или слабенького чаю, если это не сложно.
Еще один глубокий поклон. И чего этот мужик, наверняка опытный работяга, кланяется заезжей девице?
– Все, что прикажете, госпожа.
Эйзза смотрела на серп Нлакиса, постепенно растущий – «Ийон Тихий» смещался по орбите. Где-то там, внизу, сейчас Бен. Хоть бы у него все было хорошо! Когда-то Эйзза не беспокоилась ни о чем на свете, а все ее проблемы решал хирра Ччайкар еще до того, как они возникали. Но он погиб, и она узнала страх. А потом погиб ее муж Стейрр, и хирра Мрланк мало не умер… Она боялась.
Белый кот потерся о ее ноги и ободряюще мурлыкнул. Мрланк сделал ее своей подопечной, как прежде – Аддарекха. Он не забывал ни о нем, ни о пилотах, но именно кетреййи он был сейчас нужен больше всего. Эйзза, слабо улыбнувшись, наклонилась, взяла его на руки, зарылась лицом в теплую шерстку. Аддарекх вел себя с Мрланком, как с равным, а беленькая человеческая самка – как со старшим. Это ему нравилось.
Пилоты слегка обижались, что их приемыш льнет к шшерцам. Не всерьез, разумеется – глупо на животину обижаться, – но, однако, тенденция. Адмирал Шварц довел до контингента, что Мрланк Селдхреди просил как-нибудь переименовать кота, хотя бы частично. У него на это эзотерические причины, сказал он, на самом деле ничего не прояснив. Но, вняв просьбе адмирала союзного флота, Мрланка готовили к торжественному переводу в другой клан. Половина пилотов стояла за Кенцца, вторая половина – за Ихстл.
Чуть слышно щелкнула дверь обсерватории, и на пороге появился Дьёрдь Галаци, непонятный человек, всегда ходивший в черных долгополых одеждах. Епископ, сказал ей Бен, но это слово для нее ничего не значило. Церковник, сказал Аддарекх. Поп. В комиксах, фильмах и легендах земные попы всегда были злом. Но Дьёрдь Галаци не выглядел кровожадным чудовищем. Обычный человек, еще не совсем пожилой, но уже не молодой, с сеточкой морщин в уголках глаз и губ, с немного усталой улыбкой и приятным голосом.
– Беспокоишься? – спросил он сочувственно. И как догадался? Эйззу восхищала способность шитанн и землян догадываться, что у нее на уме.
– Там Бен, – пояснила она робко. Она еще не знала, как вести себя с церковником, совершенно непохожим на ее представление о церковниках.
– У нас принято в таких случаях облегчать душу молитвой, – Дьёрдь почесал кота за ушком, тот заурчал. – Мы молимся Богу о тех, кто в опасности, и Он укрепляет наш дух.
– Кто такой Бог? – поинтересовалась Эйзза. Она часто слышала это слово, но раньше думала, что это просто присказка.
Дьёрдь задумался. Как объяснить кетреййи то, что и многие земляне в лоб не понимают?
– Бог, дитя мое – это могущественное существо. Он добр и справедлив. Бог наказывает отступников и грешников, но Он любит нас и всегда прощает раскаявшихся. Мы обращаемся к Богу за утешением в горе и с благодарностью в радости, а Он заботится о своих чадах, помогает и наставляет.
Эйзза понятливо кивнула.
– Хочешь разделить с нами веру? Ты тоже можешь стать любимой дочерью Бога.
Она распахнула голубые глаза.
– А зачем мне?
Дьёрдь почувствовал себя странно. Словно только что он проповедовал перед глухой стеной.
– Вы в своем Раю не верите в Бога, – сказал Дьёрдь. – Но подумай, насколько легче было бы тебе на душе, если бы ты могла обратиться к Богу со своими трудностями и получить утешение.
Эйзза пожала плечами, не переставая гладить чисто-белую шерстку Мрланка.
– У нас все это делают шитанн. Они утешают нас, заботятся о нас, выслушивают наши глупости. Они любят нас и всегда помогают. Ну, и наказывают, если есть за что.
– Но, дитя мое, Бог – выше. Он сотворил всех нас, дал нам душу и разум.
– Шитанн подарили нам разум, – возразила кетреййи. – Значит, для нас они – боги.
Дьёрдь хотел бы сказать о Боге то, что сказал бы сомневающемуся землянину, склонному к философии. О величии, о безбрежности, о всеохватности… Но не находил простых слов. А все доступные кетреййи аргументы, которые он мог бы привести, разбивались о ее реальность, в которой именно шитанн были могущественными, сверхъестественными, непостижимыми существами, добрыми покровителями расы, которые подняли ее из трясин бессознательного, животного существования, сделали кетреййи людьми. И что он может ответить на это?
– Получается, вы уповаете на шитанн, – задумчиво проговорил он. – А на кого же уповают они? Кто их создал? Кто ведет их по жизни? Дитя мое, опыт цивилизации учит, что во Вселенной должна быть высшая сущность…
– Наверное, – согласно кивнула девушка, отрешенно теребя пушистый мех. – Вам лучше знать, как все устроено у вашей расы. Но что вы знаете о шитанн, с которыми тысячу лет не желали иметь дела? Им не нужен никакой Бог. Зачем богам другие боги?
– Принадлежащий Земле рудник отбит у мересанцев с минимальными потерями, адмирал, – докладывал Бен Райт. – В настоящее время кризисный управляющий господин Зальцштадтер вернулся на рудник, посты переданы представителям охранного предприятия «Селена», с которой у компании «Экзокристалл» контракт. Двадцать два мересанца убиты, девятнадцать сдались в плен. Восемнадцать из них были оставлены администрации рудника в качестве рабочей силы… Среди рабочих есть погибшие, – пояснил Райт. – Командира мересанцев мы привезли сюда. Возможно, вы захотите его допросить, адмирал Шварц…
Кто?!
Ройену, стоящему за дверью под конвоем двух громил, внезапно стало дурно.
Все это время он продолжал надеяться на лучшее. И все вроде складывалось неплохо. Страшный электрический удар не убил его, осталось лишь уродливое фиолетовое пятно на щеке и непроходящая головная боль. Пока он отлеживался, его сдавшихся подчиненных определили на работы и поселили вместе с гъдеанами. В первую же ночь семеро оказались задушены, еще трое изнасилованы, а одного цинично заставляли лизать батарейку, пока тот не сошел с ума. Гъдеане припомнили «союзникам» все. Оставалось лишь гадать: тем, кто не пострадал, повезло чисто случайно, или же их выделили за снисходительность к гъдеанским рабам? Впрочем, о том, что ждало бы Ройена, окажись он не в лазарете, а в комнатах рабочих, и гадать было нечего. Жуткая смерть и надругательство обошли его чудом, а как только он встал на ноги, командир землян Бен Райт принял решение отвезти его к адмиралу. Ройен был почти счастлив: гъдеане его не достанут, а адмирал, быть может, освободит за деньги, если он поведет себя с умом. Он надеялся до самых дверей, пока не услышал фамилию адмирала.
Небеса, за что?!
Конвоиры впихнули вяло сопротивляющегося Ройена внутрь. Да, это был он, воплощенный ужас, адмирал Шварц собственной персоной. Как он сюда попал-то, с орбитальной станции земного периметра? Как умудрился получить командование над ГС-эскадрой? Мысли бестолково бились о черепную коробку.
– Ага, самка четвероногая, – ласково произнес Шварц, поигрывая пультом от выключателя. – Опять? – узнал, понял Ройен. Все, точно конец. – Мужик, ты охотник или педераст? – юмора мересанец не оценил, намек на гомосексуальную связь ему очень не понравился. – Я к тебе обращаюсь, голубой! – Шварц нахмурился.
Ройен вздрогнул и торопливо поклонился.
– Д-да, господин Шварц.
– Ага, падла, вспомнил, как со мной следует разговаривать, – удовлетворенно хмыкнул Шварц. – Вспомнил, да не до конца! – рявкнул он неожиданно, и Ройена передернуло. – На вопрос «или – или» не отвечают «да»! Ну?
Ройен закусил губу и вымолвил, стараясь, чтобы это прозвучало максимально вежливо:
– Я охотник, господин Шварц.
– Ни фаллоса ты не охотник, – фыркнул адмирал, слегка подкинул пульт и поймал. Нажал кнопку, как бы пробуя.
Ройен поморщился. Невидимый луч вызывал в мозгу зубодробительный резонанс.
– Рассказывай давай.
– Что рассказывать, господин Шварц?
– Всё, – не мелочась, потребовал он. – И как ты здесь оказался, и кто тебе подкинул такую идею… И вообще, всё интересное. Ты ведь понимаешь, синий половой орган, что меня интересует? – он направил пульт Ройену в лицо, словно бы не нарочно. – Не верю, что не понимаешь.
