Натали Р.
Враг моего врага. «Райская звезда»
Мы могли бы вести войну
Против тех, кто против нас,
Так как те, кто против тех, кто против нас,
Не справляются с ними без нас.
Группа «Кино»
Полет в световом прыжке длится мгновение. Только что был снят предохранительный колпак с кнопки разгона, и большой палец вдавил зеленый диск, и вот уже компьютер докладывает, что борт вышел на режим торможения. Один миг – и вокруг совсем другие звезды. Покинутый Рай остался далеко, сто шестьдесят миллионов гигаметров назад, а на экранах горит зеленоватым пламенем чужое солнце, точно расплавленная древняя монета, и приближается сияющая все ярче красно-оранжевая искра. Необитаемая планета, носящая в звездном каталоге безликое название А46-2818-1, спектром которой вдруг заинтересовался Сегмент по природным ресурсам.
– Когда-то на этой планете была вода, – проговорил Шфлу Арранц, научный руководитель экспедиции. – Холодные реки текли по безжизненным просторам, покрытым снегами, пронизывая синими потоками белые очертания континентов, – Шфлу был в душе поэтом, – и в пещерах, изрезавших берега, медленно росли странные кристаллы, искажающие луч света. Чудесные розовые, зеленые, желтые прозрачные камни, чистые, как слеза ребенка, и ледяные, как взгляд бездны. Они затмят драгоценности Рая, займут почетное место в архитектуре и украшениях, сделают нашу планету еще прекраснее…
Хорошенькая блондинка в форме младшего персонала завороженно слушала научного руководителя. Вряд ли что-то понимала, но звук голоса Шфлу Арранца ей нравился. Чарующие интонации, увлеченность, выразительный ритм речи – все это так и манило кетреййи. Вообще-то Эйзза Ихстл была из клана капитана корабля, но сейчас Шфлу Арранц полностью завладел ее вниманием.
– Эти камни ждут нас, – произнес он значительно. – Мы придем и разбудим их от многовекового сна, дабы употребить к славе Рая и всех его обитателей.
– Выводы Сегмента могут и не подтвердиться, – заметил Ччайкар Ихстл, наконец отвлекшись от мониторов. Капитан проанализировал обработанные данные и выбрал схему выхода на нужную эллиптическую орбиту, остальное сделает управляющий компьютер. – Сколько раз случалось так, что экспедиции возвращались ни с чем? Я сам в паре таких участвовал. То, что на планете может быть месторождение, не означает, что оно там непременно есть.
– Не в этот раз, – отмел возражения Шфлу Арранц. – Я чувствую россыпи траинита на этом оранжевом шаре. Он не просто есть, его там много, и мы это докажем.
Научный руководитель был твердо намерен вернуться на родину с триумфом. Что ж, так и должно быть. Капитан кивнул, вполглаза контролируя коррекцию курса. Зашумел один из твердотопливных ускорителей по правому борту. Красно-оранжевая искра, разросшаяся в пятнышко, сместилась на мониторе вправо. В пределах звездных систем прямых путей не бывает, все орбиты кривые. Если видишь что-то прямо по носу, то никогда туда не попадешь. Прямой курс – только для светового прыжка.
Эйзза очнулась от сладкого транса, когда Шфлу замолчал. Вспомнив о своих обязанностях, налила две чашки горячего реттихи, подала присутствующим. Эйзза была вполне адекватной и исполнительной девушкой, когда не увлекалась.
– Спасибо, милая, – благодарно улыбнулся Ччайкар. Шфлу погладил ее по руке.
Взгляды троих устремились на экран, к красно-оранжевой планете. Каждый думал о своем. Капитан, флегматично перебирая седую косу с особым, четверным плетением – о том, что все системы работают нормально, и через полтора стандартных дня «Райская звезда» достигнет цели. Научный руководитель – о новой эпохе, которая наступит, когда Рай начнет разрабатывать, применять и продавать траинит; этот порывистый мечтатель с копной вьющихся черных волос, вечно пребывающей в беспорядке, был неспособен рассуждать о прибыли, привлечении туристов и политических бонусах – лишь о новой эпохе, не меньше. Шфлу был молод, и Ччайкар не мешал ему наслаждаться мечтами о «светлом будущем», которое наступит, когда седой капитан, чьи мечты в прошлом, уже перейдет на иной план бытия. О чем думала миловидная кетреййи, молочно-белая коса которой в точности повторяла плетение Ччайкара, а губы сами собой складывались в улыбку? Вряд ли о новой эпохе и уж точно не о корабельных системах. Может быть, о терпком вкусе реттихи, а может, о горящих глазах Шфлу, но, возможно, о жестких руках Ччайкара или о запахе цветов ттеи, который разносился по рубке системой кондиционирования. Мысли кетреййи похожи на память об ощущениях, они конкретны и почти осязаемы – это известно большинству шитанн из книг. Но вот про что они, гадал Шфлу? Ччайкар наверняка знал, что творится в голове у малышки Эйззы, ведь она выросла у него на глазах, только спрашивать бесполезно. С представителем чужого клана не всем уместно делиться.
Шфлу Арранц был прав в своем предположении, переходящем в уверенность, что на планете есть траинит. Любой из тех, кто ныне жил в постаревшей на шестнадцать лет Галактике, подтвердил бы: траинитные залежи на объекте, что до недавних пор звался А46-2818-1, огромны. Но за шестнадцать лет, проведенных командой и пассажирами корабля в прыжке, многое изменилось. Очень многое.
Огромный черный экран, заменяющий стену центрального отсека, сиял звездами. Красно-оранжевый диск планеты, пока еще маленький, притягивал взоры присутствующих, расположившихся в мягких креслах со светлой обивкой у овального стола. Сидящие здесь люди разнились цветом кожи и клановыми фасонами причесок, но все как один были черноволосы, редко кто с сединой, и все одеты в форменные сайртаки космического флота Рая с разнообразными нашивками. То и дело кто-нибудь вставал и начинал говорить, жестикулируя небольшим пультом, тогда на противоположной стене сменяли друг друга диаграммы, таблицы, схемы, графики. Меднокожая девушка с золотистыми косичками в форме младшего персонала разносила напитки.
Капитан выслушивал доклады помощников и начальников служб. Рутина, которой не избежать. Ччайкар Ихстл за долгий срок на своем посту успел выучить все возможные доклады наизусть, но регламент есть регламент. Он прислушивался одним ухом к рапортам бравых молодцов, один из которых скоро займет его место, и часть мозга фиксировала их почти в автоматическом режиме. А другая часть наслаждалась реттихи с ароматом ттеи, поднесенным полузнакомой блондиночкой, и строила планы на заслуженный отдых. Ччайкар хотел бы провести остаток жизни в путешествиях. Почему бы нет, если ветеран космофлота имеет право на бесплатное пассажирское место на любом корабле? Вопрос лишь в маршруте. Ближайший мир, всего четыре с третью световых года, можно слетать, вернуться обратно и застать в живых друзей и подруг – Земля. Но добропорядочному шитанн в этом оплоте сумасшедших агрессивных ксенофобов делать нечего, тем более белокожему сумеречнику, персонажу страшных земных сказок и злых анекдотов. Что ж, придется планировать маршрут без возвращения. Эас, Дуурдухан, негласный центр Содружества Планет – Хант… Ччайкару доводилось водить корабли к Ханту, но ему всего пару раз удалось выйти за пределы космопорта и посмотреть ближайший город. Хантские города оставили у молодого тогда еще Ччайкара восторженные впечатления, но на полноценную туристическую поездку это никак не тянуло.
Капитан ласково приобнял кетреййи из чужого клана с множеством тонких светло-желтых косичек на голове, намереваясь попросить еще реттихи, как вдруг что-то в докладе третьего помощника, руководителя службы наблюдения резнуло слух.
– Повторите, – потребовал Ччайкар.
– Замечены объекты искусственного происхождения впереди по правому борту, – с готовностью отрапортовал шитанн средних лет с тонким пучком волос на макушке посреди бритой головы.
Впереди по правому борту, отметил капитан, это как раз в той стороне, где планета. Он вгляделся в экран и ничего не увидел. Перевел взгляд на противоположную стену, на компьютерное изображение, предоставленное третьим помощником – там невдалеке от диска планеты мерцали две красные точки.
– Они не излучают и не отражают в видимом и инфракрасном диапазоне, – пояснил третий помощник, – поэтому экран обзора ничего не дает. И это значит, что они маскируются, капитан. Мы обнаружили эти объекты по гамма-излучению двигателей. Не знаю, сколько их там еще с неактивными двигателями, но те два, которых мы видим, включили двигатели тринадцать… – он быстро посмотрел на часы в углу проекционного окна, – четырнадцать минут назад и перемещаются, судя по допплеровскому сдвигу, по направлению к нам.
Ччайкар потер внезапно заболевшие виски.
– Что они такое? Можете сказать точнее?
– Космические корабли. Чьи – мы не знаем. Тип не идентифицируется, – руководитель службы наблюдения опустил взгляд. – За шестнадцать лет могли появиться совсем новые типы, капитан.
Ему ли не знать! Сколько раз, возвращаясь из дальних полетов, он не узнавал родную планету. Рождались и умирали новые люди, его собственные дети – две дочери – давно перешли на иной план бытия, последний раз его провожал в экспедицию праправнук. Одежда выходила из моды, носители информации безнадежно устаревали, менялся дизайн зданий, появлялись технические новинки, предназначение которых с ходу постичь не удавалось. Но это было там, в Раю, где бурлит жизнь. А здесь…
– Откуда здесь новые типы кораблей? – задал Ччайкар риторический вопрос. – Данный сектор Галактики не заселен.
– Может, земляне? – третий помощник скорчил гримасу, как бы извиняясь за неприятное упоминание.
Старший помощник покачал головой – уже понял. Цхтам Шшер был умен и опытен.
– До нас отсюда шестнадцать лет, до Земли – все семнадцать. Они не опередили бы нас.
– А если они послали свои корабли раньше? Втайне, чтобы никто не знал.
От землян всего допустимо ожидать. Только не принципиально невозможного.
– Если бы эти корабли покинули любую из планет Созвездия раньше, – веско произнес капитан, – их тип был бы известен нашей системе опознавания. Вам так не кажется?
Меж собравшимися повисло молчание. Ччайкар отодвинул чашку с реттихи. Пить расхотелось.
– Попытайтесь выйти на связь, – приказал он второму помощнику. – В широком диапазоне радиочастот. Надо узнать, кто они и зачем идут нам навстречу.
Он поднялся, отряхнул с брюк несуществующую пыль.
– Я буду в рубке, у пульта управления.
Кому бы ни принадлежали эти корабли, ясно, как небо на дневной стороне Рая: друг не станет маскировать естественное излучение. Конечно, ситуации бывают разные, и мало ли зачем могло понадобиться прятаться, но… Виски ломило. За свою жизнь Ччайкар научился различать сигналы, подаваемые подсознанием через тело. Он не стремился нейтрализовать, успокоить эту боль, как учили в детстве – может, потому рано постарел. Он знал, что она означает. Предчувствие беды, не единожды спасавшее ему жизнь.
Вопрос в том, как этой беды избежать. Вариант с гарантией: развернуться и уйти в новый световой прыжок, пока фотонный разгонник не остыл. То, что находится в световых годах от тебя, уже не беда. Но единственный прыжок, расчеты для которого готовы – обратно к Раю. Чтобы экспедиция вернулась назад, потратив кучу средств и ничего не достигнув, просто потому, что капитана испугали чужие корабли? Что скажут на родине, когда спустя тридцать два года он привезет вместо траинита невнятные россказни о неизвестных кораблях? Об этом даже подумать стыдно.
Ччайкар вызвал старпома.
– Рассчитайте прыжок на одну десятую светового года.
– В каком направлении? – осведомился шитанн с двумя хвостами черных волос по бокам головы.
– В любом.
Входить в прыжок без расчета смерти подобно. Непонятно, куда занесет, а самое главное – как потом выбираться из точки с неизвестными координатами. Однако и рассчитанный прыжок – не панацея. Да, можно уйти, переждать, но рано или поздно придется возвращаться и пробовать снова. А вдруг чужие корабли никуда не денутся? Много раз этот финт повторять нельзя: запас топлива, мягко говоря, не бесконечен.
Наверное, самое разумное – остаться здесь, в окрестности А46-2818-1, и попытаться выяснить, что нужно чужим кораблям. Их видимая враждебность может диктоваться страхом: незнакомцы не знают, чего ожидать от корабля шитанн, вот и маскируются, чтобы не привлекать к себе внимания. А если чужаки действительно таят недобрые намерения – например, хотят захватить «Райскую звезду», – то, возможно, следует дать им знать, что на борту нет никаких ценностей, кроме научного и горного оборудования. Если же это их не остановит, можно попробовать уйти к планете и сесть, затеряться в складках рельефа… Это, разумеется, хороший вариант лишь в том случае, если их база не там. Но, как бы то ни было, чтобы что-то решать, надо дождаться ответа.
Прошел час. Ответа не было.
Ен Пиран, адмирал ГС-эскадры космических сил Гъде, получил известие о появлении на экранах нового объекта, сидя в туалете. Сообщение пришло на переговорник и отвлекло адмирала от вдумчивого удаления из организма отходов жизнедеятельности. В связи с чем он тут же проникся к данному объекту иррациональной неприязнью. Кое-как, уже без всякого вдохновения завершив процесс, Ен Пиран посетил кабинку гигиены и вернулся на командный мостик, где потребовал у подчиненных разъяснений.
– Что за погрязший во грехе кусок дерьма сюда прется? – сурово вопросил он у почтительно замерших адъютантов.
Адмирал был грозен ликом и громок голосом, вдобавок мстителен, злопамятен и капризен. Тем не менее желающие служить под его началом не переводились. Адмирал имел устойчивую репутацию удачливой сволочи и оправдывал ее с завидной регулярностью. Правительство ценило адмирала. Не настолько, чтобы терпеть его нрав при дворе, но в самый раз для того, чтобы доверить ему отстаивать интересы родной планеты где-нибудь подальше от дома. Нлакис подходил для этого идеально. Стратегически важная планета, расположенная в секторе Галактики, весьма удаленном от Гъде. Гъде первая заявила свои права на Нлакис и начала добычу траинита, а теперь все, кому не лень, тянут руки к этой золотой жиле. А адмирал Ен Пиран со своей эскадрой чужие жадные руки успешно отрывает. Вот и хорошо: он на своем месте.
– Я спрашиваю! – прорычал Ен Пиран, потрясая переговорником. – Что за летающая фекалия болтается в секторе 31?
– С вашего позволения, господин адмирал, – откликнулся тощий, в противовес начальнику, старший адъютант Ихер Сим, – наблюдатели докладывают, что тип объекта опознан. Это старый экспедиционный корабль на фотонной тяге, модификация Шшерского Рая.
Адмирал изрыгнул проклятие, адресованное всем жителям пресловутого Шшерского Рая. Если бы пожелания адмирала имели свойство сбываться, планету погрязших во грехе кровохлёбов немедленно затопил бы океан, состоящий из поноса, мочи и рвотных масс.
– Двух перехватчиков им навстречу! – распорядился адмирал, сбросив пар. – Уйдут в прыжок – туда уродам и дорога. А если не уйдут – сбить этот сортир тотчас по выходу на дистанцию уверенного огня.
Адъютант кашлянул.
– С вашего позволения, господин адмирал… Вряд ли этот старый корабль представляет опасность для Нлакиса. Может быть, стоит захватить его и допросить шитанн…
– Вы – обосравшийся идиот, – гневно и непосредственно высказал Ен Пиран побагровевшему подчиненному. – Для Нлакиса представляет опасность разве что хорошо рассчитанная серия аннигиляционных ударов. Для наших рабочих на Нлакисе – вражеская эскадра, превосходящая мою по всем параметрам. Но не это шшерское дерьмо! Уничтожить его следует не потому, что оно якобы опасно. А потому, что я! так! приказал!!!
– Будет сделано, господин адмирал, – адъютант вжал голову в плечи.
Ен Пиран самодовольно фыркнул и снизошел:
– Греховодники шитанн – наши враги, Сим. Чем больше мы нанесем им ущерба в живой силе и технике, тем лучше для Гъде. Во имя чего мы живем?
– Во имя благополучия и процветания Гъде! – дружно ответил многоголосый хор.
– То-то же, – ухмыльнулся адмирал и посмотрел на ненужную точку, медленно движущуюся по экрану, уже без прежней ярости – просто с обычной злобой.
Неприятно засвербело возле сердца, и Ччайкар Ихстл совершил одно из, казалось бы, немотивированных действий: включил один из левых ускорителей, уходя с расчетного курса. И в тот же момент яркий луч боевого лазера ударил туда, где должен был находиться корабль.
Дальше события понеслись с нарастающей скоростью. «Райская звезда» снова вильнула, повинуясь капитану, и новый выстрел снес лишь часть бокового грузового отсека, вместо того чтобы угодить в главный двигатель.
– Прыжок рассчитал? – коротко осведомился Ччайкар у первого помощника. – Подготовить фотонный разгонник!
Уйти от обстрела, выиграть время… К сожалению, надо ждать: двигатель успел остыть. Чужие корабли пытаются зайти с двух сторон, взять в клещи. Драться невозможно: мирный экспедиционный корабль не несет вооружения. Остается только маневрировать. Гравикомпенсаторы не помогают: пол меняется местами с потолком, экран рябит от слепящих вспышек, корабль вибрирует. Что чувствуют пассажиры, если не сообразили пристегнуться, лучше не представлять.
– На главном – пятнадцать процентов мощности…
Мало. Пол проваливается под ногами, когда «Райская звезда» уходит из прицелов чужаков. Взревывают до визга твердотопливные ускорители.
Удар, корабль трясет, ослепительное белое пламя заливает левый борт, шлейф белого дыма вьется за кораблем. Обнуляются на контрольной панели показатели трех из восьми ускорителей, вспыхивают три красные лампы.
– Три ускорителя левого борта потеряны, – бесстрастно сообщает система.
– Тридцать процентов мощности на главном, – докладывает Цхтам Шшер.
Мало, катастрофически мало. Надо продолжать уклонение, но корабль сдал в маневренности, правые повороты исключены. Новый удар сотрясает корпус.
– Приготовиться к эвакуации, – Ччайкар включил громкую связь, а рука шарит в районе сердца: боль стала нестерпимой. – Всем занять места в спасательных капсулах.
– Сорок процентов мощности.
Не дотянуть. «Райская звезда» мечется обреченным мотыльком, стараясь выиграть время, дать капсулам покинуть борт. Чужаки подтянулись ближе, обстреливают наглее.
– Кормовой ускоритель потерян.
Экспедиция Рая к А46-2818-1 провалилась. Провалилась не по вине организаторов, капитана или научного руководителя, не в силу естественных непреодолимых причин.
– Узнайте, кто это, – обратился Ччайкар по громкой связи к тем, кто мог его слышать. – Узнайте и сообщите на родину. Пусть их настигнет месть!
«Райская звезда» содрогнулась от прямого попадания, чудовищно загрохотало. Зашипел герметик, автоматически заполняя трещины, но герметик не всесилен. На экране было видно, как левый модуль в дыму и пламени отваливается от корабля и уходит в самостоятельный, неуправляемый полет, как из рваных дыр вырывается, замерзая в белую пыль, воздух, увлекая за собой беспомощных людей – уже мертвых или умирающих прямо сейчас. Половина ламп на пульте – красные. Компьютер пытается что-то сообщить, но голосовой блок поврежден, монитор треснул. Ччайкар бросил взгляд на бумажный барабан, куда распечатывался корабельный журнал. «Потерян левый модуль. Выход из строя системы навигации. Физическое повреждение сервера. Рекомендуется подключение резервного сервера и переустановка системы».
Ччайкар хрипло рассмеялся. Резервный сервер находился в левом модуле.
Еще один удар. Резко запахло паленой проводкой, сверху посыпались искры.
– Все спасательные капсулы ушли?
– Если не ушли, – сипит первый помощник, прижимая к затылку содранную кожу, – то вряд ли уйдут уже. Корабль мертв.
– Не совсем, – процедил сквозь зубы капитан. – Проверка связи с главным двигателем!
Компьютер ответил с запозданием. То ли сказывалось повреждение сервера, то ли печатный вывод информации. «Цепи управления главным двигателем не нарушены. Мощность шестьдесят три процента».
– Малая коррекция рассчитанного прыжка, – отрывисто приказал Ччайкар.
«Операцию произвести невозможно. Расчет прыжка утерян».
Что ж, не судьба.
– Малая коррекция прыжка к Шшерскому Раю.
«Операцию произвести невозможно. Часть памяти необратимо утрачена».
Он снова засмеялся. И вдруг понял, что больше не придерживает сердце, и виски перестали ныть. Он сделал все, что мог, и не его вина, что смог он не так уж много.
«Райская звезда» горела. Работали огнетушители, но огонь вот-вот доберется до хранилищ твердого топлива. Это горючему для фотонного разгонника ничего не страшно: чтобы его запалить, нужна температура ядерного взрыва. А твердое топливо для ускорителей загорится на раз и разнесет остатки корабля в клочья.
Ччайкар пошарил в выдвижном ящике, достал отвертку и быстро вывернул все четыре болта с блокиратора пронзительно-оранжевой кнопки. Третий контур безопасности, «защита от дурака». За всю свою жизнь он ни разу такого не делал, но рука старого капитана не дрожала. Он вдавил кнопку. Теперь система выполнит любой приказ, даже самый нелогичный, не переспрашивая.
– Подать все резервы твердого топлива на оставшиеся ускорители. Отключить нормираторы.
Сейчас ускорители подавятся избытком реагентов, и их разорвет, но совсем немного времени еще есть. Один из чужаков по носу, второй справа – Ччайкар специально развернул корабль именно таким образом.
– Поднять температуру на всех ускорителях до точки поджига. Отстрелить все ускорители.
Щелкнули пиропатроны, и четыре новых объекта отделились от корабля, быстро двигаясь: один – вперед и три – вправо. Несмотря на то, что они удалялись, их яркость постепенно нарастала.
– Что на фотонном разгоннике?
«Мощность – сто процентов».
– Цхтам, – он назвал первого помощника по имени, – ты играл когда-нибудь в «слепой шаг»?
– Кто же не играл в детстве? – тот скривился от боли.
Капитан улыбнулся.
– Приказываю: войти в световой прыжок, направление – прямо по курсу, дальность – одна десятая светового года.
Он откинул защитный колпак и решительно нажал зеленую кнопку разгона.
В Раю всегда заботятся о комфорте людей, однако экспедиционный корабль есть экспедиционный корабль. У каждого имеется отдельная каюта, светлая, уютно и разумно обустроенная, но – очень маленькая. Большую часть ее площади занимает кровать. Немаловажный, между прочим, предмет мебели. Кровать используется в тринадцати удовольствиях, как то: сон обычный, сон гипнотический, медитация, гимнастика, чтение, восприятие музыки, массаж… Ну и, разумеется…
Эйзза лежала сверху: сбоку было не поместиться. Шфлу Арранц находился под ней и немного внутри. Белая коса и черные кудри мужчины перепутались между собой, ритм дыхания слился воедино.
– Ты благоуханный цветок, – выдохнул Шфлу, – луч света в сумеречном небе…
Эйзза, млея от восторга, закрыла глаза. Хирра Шфлу говорил так красиво, что она даже не пыталась понять. Не то что хирра Ччайкар, всегда изъясняющийся конкретно: ложись, подставь горло, спасибо, хорошая девочка… Конечно, она из клана Ихстл, но никто не запрещает кетреййи дарить себя выходцам из других кланов.
– Отрада моего сердца, – Шфлу прижал ее к себе еще крепче и жарко задышал в ухо, – ты позволишь мне припасть к твоему живительному источнику?
Слова звучали странной музыкой. Девушка уплывала, наслаждаясь ею не меньше, чем страстными движениями мужчины.
– Эйзза?
Она полуоткрыла затуманенные глаза и растерянно улыбнулась:
– Что вы сказали?
Шфлу не стал повторять. Молча, с нежной настойчивостью потянулся к ее горлу, и она поняла жест лучше слов. Откинула назад мешающие волосы, задрала вверх милое личико, обнажая пульсирующую жилку на шее. Сквозь сладкую негу от глубокого поцелуя укол острого тонкого клыка, вонзившегося в вену, почти не ощущался. Когда-то давно, в детстве, Эйзза боялась: она не раз колола руки иголкой и ждала, что будет так же больно, а взрослые смеялись над ней. Конечно, они были правы: это совсем другое. Шитанн ласкали тех, кто дарил им кровь, благодарили и баловали. Ни одна противная иголка так не поступала.
Девушка содрогнулась и закричала, не в силах больше сдерживать удовольствие. В тот же миг губы Шфлу выпустили ее шею, он откинулся на подушки, пытаясь отдышаться. Затем медленно облизнулся, контролируя, что ни одна капля не пропала зря.
– Восхитительный вкус, – промолвил он, поглаживая обмякшую в его объятиях Эйззу. – В твоей крови поет молодость, чистота и здоровье. Признаюсь: я переступил предел, взяв больше, чем следовало. Я весь в твоих руках, моя светлая заря. Будешь жаловаться капитану?
– Что? – сонно откликнулась она. – Жаловаться? Но мне было хорошо с вами.
– Вот и славно, – улыбнулся Шфлу и хотел что-то добавить, но в этот момент неожиданное ускорение сбросило любовников с кровати.
Эйзза пискнула, больно ударившись локтем. Шфлу, которого с размаху приложило лбом об угол, выругался.
– Что за сотня червей могильных?
– Наш корабль совершает непредусмотренные маневры, – раздался из динамиков голос одного из капитанских помощников. – Просьба к пассажирам – зафиксироваться и соблюдать спокойствие.
«Райскую звезду» снова мотнуло, теперь в противоположную сторону. Только что поднявшаяся с пола Эйзза повалилась на кровать.
– Я – в рубку, – Шфлу, на всякий случай придерживаясь за поручень, кое-как натянул одежду. Не являясь членом экипажа, он должен был пристегнуться и ждать, но решил, что пост научного руководителя дает ему право нарушить это распоряжение. – Надо выяснить, что происходит. А ты, милая, оставайся здесь и привяжись к чему-нибудь ремнем.
Открывая дверь, он поймал жалобный взгляд Эйззы. Она прижимала к груди скомканную герру с ткаными рукавами.
– Хирра Шфлу, а можно я с вами? – пролепетала она. – Я боюсь одна. Очень-очень.
Громыхнуло, корабль дернулся, будто в конвульсиях. Из коридора донеслись крики. Эйзза ойкнула и посмотрела еще жалобнее.
После секундного колебания Шфлу протянул ей руку:
– Герру не забудь надеть.
Корабль словно перевернулся вверх ногами. Шфлу, цепляясь ногтями за что попало, а другой рукой крепко держа Эйззу, заскользил к потолку. Желудок сделал попытку взбрыкнуть, но научный руководитель экспедиции подавил приступ тошноты. Не хватало, чтобы его вырвало прямо на девушку!
Пол снова стал полом, нога при падении подвернулась. Шфлу ухватил за рукав третьего помощника, который куда-то пробирался по трясущемуся, словно в припадке, коридору:
– Что случилось?
– Нас обстреливают, – начальник отдела наблюдения выдрал свой рукав. – Идите в каюту, пристегнитесь и наденьте комплект индивидуальной защиты.
Коридор заволокло дымом. Шфлу потянулся к противогазу. Эйзза уже надевала маску: сообразительная девочка, хоть и кетреййи. Противогаз выглядел ужасно на ее очаровательной головке, но время думать об эстетике кончилось.
Скрежет, лязг; пол и стены словно озверели, кидают мягкие людские тела из стороны в сторону.
– Приготовиться к эвакуации, – голос капитана из динамиков.
Коридор начал наполняться людьми, покинувшими каюты и спешащими к спасательным капсулам. Кто-то кашлял, забыв надеть маску, кто-то потерял в дыму дорогу. Шфлу двигался на ощупь, ведя рукой по стене. Из-за дымной завесы вдруг возникла перепуганная меднокожая девчонка, в глазах – слезы, она наткнулась на Шфлу и, будто не заметив, снова исчезла в пелене. Похоже, она двигалась не в ту сторону. Шфлу пожалел, что не задержал ее.
В левом ангаре со спасательными капсулами творилось невесть что. Горела изоляция, шипели огнетушители, изрыгая белый порошок, клубы которого носились в воздухе. Трое шитанн из службы безопасности «Райской звезды» пытались упорядочить посадку, направляя людей к нужным капсулам. Одна уже покинула корабль.
– Сюда! – Шфлу указали на крайнюю капсулу, и он побежал туда, увлекая за собой еле перебирающую ногами Эйззу. Что же она едва шевелится? Он вспомнил, что девушка потеряла много крови, и раздражение пропало. Он подхватил ее на руки и тут же, споткнувшись, полетел на пол. Это не неловкость, это новый удар. Что-то ревело, грохотало, визжало… Шфлу кое-как встал на четвереньки, нашарил рядом Эйззу, поволок, уже не пытаясь поднять. Сто червей могильных, это не Эйзза! Он вдруг обнаружил, что тащит мертвое тело светловолосого паренька. Стекла противогаза запотели, но снять маску он не решился. Оставил еще теплого юношу, ползком вернулся.
– Эйзза!
Шум не давал ни единого шанса услышать его зов. Но вот кто-то зашевелился, мелькнула растрепанная белая коса. Она! Шфлу сгреб ее в охапку, пополз по пляшущему полу к капсуле.
Чей-то плач перекрыл скрежет и грохот. Шфлу оглянулся. Несколько молодых мужчин кетреййи пытались достать стриженую «ежиком» блондинку из-под упавшего и придавившего ее погрузчика. Шфлу невольно зарычал, уши плотнее прижались к голове. Встав во весь рост, он шагнул к расступившимся перед ним парням, ухватился за балку погрузчика, с ревом оторвал и отбросил прочь неподъемную стальную махину. Парни благодарно засуетились вокруг освобожденной девушки.
– За мной, – приказал он.
Что-то пролетело по ангару, ударило его в спину, но он даже не обернулся. Священное безумие сжигает много энергии, но дает силу и нечувствительность. Один из парней, задетый тем же осколком, упал и уже не поднялся. Остальные добрались вслед за Шфлу до капсулы.
– Пристегивайтесь все, – хрипя, выдавил он, сорвав маску и плюхнувшись в кресло за пультом. – И девушек привяжите.
Спасательные капсулы просты в управлении, рассчитанном не на обученного пилота, а на любого грамотного шитанн. Все рычаги и кнопки пронумерованы и подписаны, садись да нажимай по порядку.
Корабль дрогнул и разорвался надвое, словно горбушка хлеба. Капсулу качнуло, и Шфлу увидел совсем рядом бездну открытого космоса, в которую сметало все, что находилось в ангаре – капсулы, технику, людей… Ужаснее всего было с людьми. Мимо иллюминатора проплыл мгновенно замороженный шитанн с лицом, навечно искаженным в крике, и Шфлу замутило. Он согнулся в кресле; сил хватило лишь на то, чтобы отвернуть голову от пульта. Кетреййи смотрели сочувственно. Сами они желудком не страдали, эта раса менее впечатлительна, но и не думали смеяться над шитанн с утонченной психикой и не в меру развитым воображением. Один из парней вздохнул, провожая взглядом труп в иллюминаторе, другой свинтил крышку со своей фляги и протянул Шфлу.
Научный руководитель бывшей экспедиции утерся, отхлебнул несколько глотков воды. В голове слегка прояснилось, и он, пристегнувшись к креслу, нажал кнопку номер один, потом – номер два… Зашелестел слабенький реактивный двигатель, и капсула, постепенно ускоряясь, полетела прочь от гибнущей «Звезды».
Силуэт корабля утратил правильность. Он был растерзан, обрамлен дымом и вытекающим мерзлым воздухом. Над центральными отсеками дрожало плазменное зарево – что-то там коротило или так горело, что уже не потушить. Во все стороны от умирающего гиганта разбегались уцелевшие спасательные капсулы.
