Микаэл Геворгович Абазян
Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена
Глава 10. О знаменитостях
Как и при каких обстоятельствах обычный человек превращается в знаменитость?
Казалось бы, каждая из историй возникновения знаменитостей по-своему уникальна и сведение всех случаев к какой-то простой формуле – бессмысленная трата времени. Однако, как говорится, имеющий очи да узрит простые, как чистое небо, ответы на любой из вопросов такого вот вселенского калибра, и в данном случае ответ можно сформулировать так: все они сделали что-то необычное, и результаты их действий так или иначе затронули сердца людей.
Действия эти можно разделить на две большие группы в зависимости от их влияния на общество: действия с положительным и с отрицательным влиянием. Легче, конечно же, стать знаменитым через попадание во вторую группу. Там находятся злодеи из всех времен и народов, всех мастей и возрастов, многих из которых и помнят лишь по их плохим делам. Что мы знаем, например, о так называемом первом убийце по имени Каин? Ровным счетом ничего, за исключением тех обстоятельств, которые привели его к кровавому разрешению спора с родным братом Авелем. Из всех отличительных черт древних жителей севера, в силу скудности окружающей их среды обитания вынужденных ходить в грабительские походы, называемые «викингами», запомнили лишь их кровожадность и необузданность, а слово это превратилось в их обобщающее название. Масштабы злодейств могут и не играть особой значимости, и об Адольфе Гитлере, который готов был уничтожать человечество целыми нациями, будут помнить так же, как и о Марке Дэйвиде Чепмене, убившем лишь одного человека по имени Джон Леннон вечером 8 декабря 1980 года.
Сам же Леннон попадает в первую категорию, ведь самые простые слова, произнесенные им, превратились в песни, которые поют сотни миллионов людей уже на протяжении десятков лет и будут петь столько, сколько будет существовать музыка. Там же находятся борцы за мир, не пожалевшие своих карьер ради установления порядка в обществе и устранения ненависти; художники, своими руками открывающие новые стили создания шедевров и помогающие людям увидеть прекрасное в обыденном; философы, упрощающие наше представление о жизни до необходимого минимума и в форме притч и сказок вторящие художникам; спортсмены, годами готовящиеся к одному прыжку, толчку, удару, броску, которые сделают человечество быстрее, выше, сильнее; безумцы, закладывающие свои силы и жизни для того, чтобы после десятилетий самоотверженного труда наука получала бы еще одну новую формулу, уравнение или закон, снова и снова доказывающие стройность взаимосвязи всего во Вселенной.
Конечно же, нам неизвестны обстоятельства психоза, вынудившего возмужавшего Каина поднять руку на Авеля. Вполне возможно, что последний был нытиком, ябедой или просто занудой. У мистера Чепмена также были психические сдвиги, которым так поспособствовало общество. Ну а о неудачах юного Адольфа во время поступления в общую художественную школу давно уже ходят легенды. Трудно и даже бессмысленно думать о том, каким бы сейчас был мир, если бы они не стали вымещать свои обиды на близких, но все же мы не согрешим, если будем время от времени выполнять это мыслительное упражнение. Не менее, или даже более важным является другое упражнение: нужно стараться увидеть то положительное, к чему привели действия наших злодеев. Норманы, например, в результате своих многолетних набегов дали человечеству возможность сделать огромный качественный шаг вперед, значительно повлияв на развитие мореходства, градостроение, литературу, изобразительное искусство, законодательство. Даже за появление лыж мы им по сей день говорим спасибо.
Но бывает так, что знаменитым человек становится, когда на него сошлется другая знаменитость. В таком случае до самого конца останется неопределенным, в какой из двух групп окажется новоявленная звезда и как она в конце концов повлияет на общество. Как говорится, чужая душа – потемки, и когда Удача сама идет человеку в руки, никто не может с уверенностью сказать, что он с ней сделает и как станет использовать.
По правде говоря, в случае с Филиппом Сэндменом нельзя сказать, что сам он не работал над собой, или не сделал ничего выдающегося, или не повлиял своим трудом на общество, в котором безмятежно проживал свою жизнь, но факт того, что его имя на следующий после прямого эфира день было на устах двух известнейших критиков, не могло не повлиять на его дальнейшую судьбу. Об Артуре Новаке Филиппу уже доводилось слышать, а с другим, не менее значимым в медийной сфере критиком он познакомился, прочитав статью, ссылку на которую ему утром скинул Аарон.
Едва протерев глаза и разобрав лишь «Читай срочно!», он ткнул пальцем в телефон и свесил ноги с дивана. Страница уже начала открываться, но Филипп успел заметить, как от Аарона пришло еще одно сообщение – снимок с экрана. Он вернулся к окошку чата и увеличил прицепленную картинку, на которой неровной линией кричащего красного цвета был обведен фрагмент текста статьи, гласивший:
«Маргарита Рихтер считает, что до рождественских праздников в культурной жизни страны вряд ли сможет появиться что-то, способное по своей значимости превзойти восхождение звезды Филиппа Сэндмена – главное событие уходящего года».
Пол Фредрик был прав: Филипп Сэндмен проснулся в это утро знаменитым.
Глава 11. Открытый вопрос
Филипп появился в «Кинопусе» раньше обычного. Весь день он был как на иголках и не мог скрывать своего возбуждения, когда открывалась дверь и в помещение входил кто-либо из его команды.
– Симон, ты в курсе? – Агнесса, ты читала? – Артур, тебе Аарон тоже написал? – Саад, ты в курсе событий? И да, кстати, как самочувствие? – Я'эль, ну наконец! Читала?
Когда в театре появился Аарон, Филипп буквально набросился на него и стал выпытывать из него все, что тому было известно. Но Аарону особо нечем было делиться: пробежался по своей ленте, дал поиск, нашел, прочитал, обомлел, переслал. Никаких секретов.
– Маргарита Рихтер известна не только весом своего слова в области культуры, но и своими связями в медийной сфере. О Новаке я, например, раньше не слышал – это вы меня просветили, но вот о ней говорили вокруг да около еще тогда, когда я активно посещал спектакли, концерты, выставки и фестивали. Как всегда, если кто-то меня действительно заинтересовывает я начинаю копаться в биографии – кто, что, откуда, – читаю о том, в каких проектах участвовал и с кем сотрудничал, и у меня создается картина о человеке как о творческой личности. Так вот Рихтер – самородок, у которой не было практически никаких протекций, никаких знакомств, связей и других способствующих факторов, которые могли бы ей подсобить. Она всего и всегда добивалась своим трудом.
– Она корреспондентом ведь работала? – спросил Аарон.
– Ну, если и корреспондентом, то независимым. Начинала она с коротких заметок на своей странице, которую сама же и создала. Ей лишь помогли с дизайном, а всю остальную работу она делала сама. Стиль ее письма работал, словно скальпель. Слова врезались в мозг, вскрывали ту область, которую нужно было затронуть, и оставляли кровоточить. Она ставила вопросы и оставляла некие подсказки, что ли… Короче, ты читаешь, понимаешь суть проблемы и ощущаешь, где именно находится ее решение. Трудно объяснить… И я так и не понял, как она смогла раскрутить свой сайт, но с ее словом постепенно начали считаться. В принципе, у нее были определенные базовые знания, которые в сочетании с блестящим владением приемов формальной логики позволяли ей делать убедительные суждения и трезвые оценки, а обозревала она все, начиная от выставок и телешоу до театральных фестивалей и кинопремьер. Плюс ко всему, у нее довольно необычная внешность, и она прекрасно использует этот фактор. Не красавица – нет, но она сочетает в себе хрупкость и силу, а взгляд очаровывает. Может быть это чистой воды физиология, а может и нечто другое – я не знаю… А может она просто появилась в нужное время в нужном месте.
– А теперь мы должны что-то особенное делать, как-то иначе вести себя? – пытаясь нащупать почву под ногами, продолжал задавать свои вопросы Аарон. – Хочу сказать, вот она высказалась в прессе, и что нам теперь делать?
– Так, во-первых, она высказалась не в прессе, а у себя на странице. Это уже пресса растащила ее слова на цитаты. Я очень – и это означает действительно «очень!» – волновался, когда открывал ее сайт. Одно дело – читать косвенную речь невесть кого, говорящего: «Такая-то говорит, что…», и далее по тексту, и совсем другое – читать ее слова, написанные таинственным черным по не совсем белому, понимая, что именно так она и думает о тебе. И когда я понял, что ее слова на этот раз были сдуты один в один, я принялся перечитывать их снова и снова, пока мне не открылся несколько иной смысл того, что она сказала.
Филипп разблокировал телефон с открытой страницей новостей на сайте Маргариты Рихтер, и зачитал то самое предложение вслух.
– «Я уверенна, что до рождественских праздников в культурной жизни страны вряд ли сможет появиться что-то, способное по своей значимости превзойти восхождение звезды Филиппа Сэндмена – главное событие уходящего года», говорит она…
Он сделал паузу, словно предоставляя друзьям время, чтобы обдумать эти слова, а после продолжил.
– Знаете, что меня сейчас тревожит? – спросил он, посмотрев на них. – То, как читатели будут читать это высказывание и с какой стороны начнут расшифровывать смысл, который она вложила в него. Может показаться, что она высказывалась обо мне как о звезде, но я слишком хорошо знаю ее подход, и даю руку на отсечение, что она не опускается на такой примитивный уровень. Ей не нужно бороться за популярность среди читателей, оперируя помпезными и броскими клише – они сами к ней идут. Она намного выше, и она, прекрасно понимая, что в своей массе люди жаждут новых сенсаций, дает им ее. В то же самое время она говорит о том, что думает о нас, и делится этим с теми, кто способен читать между строк и мыслить. Маргарита Рихтер не называет меня звездой и не мое восхождение она определяет как событие. Она же понимает, что я не обладаю неким небесным телом под названием «звезда», на которой выгравировано мое имя. Звезда – это точка, символ концентрации энергии, определенное место во Вселенной, которое сейчас совпадает с моим именем. Восхождение звезды – форма речи, описывающая процесс, происходящий в данный момент. И если бы я полностью постиг смысл, который она вкладывала в эти слова, я бы оставил их за спиной и пошел вперед, более о них не думая, но пока еще не все загадки раскрыты. Их там две, как минимум: что будет происходить после рождественских праздников, и где в ее тексте указание на вас? Я ни за что не поверю в то, что она видит во мне единоличного создателя нашего театра.
Филипп снова сделал паузу, и сейчас ему самому требовалось время на раздумье.
– Никогда не думал, что когда-нибудь наши пути пересекутся, – вымолвил наконец он. – Очень хочется знать, как именно она вышла на нас.
– Да ну? Ты серьезно? – ехидно спросила Я'эль.
Филипп посмотрел на нее и, не сразу разглядев сарказм в вопросе, наивно кивнул.
– Напомни-ка нам, пожалуйста, где ты был вчера вечером?
– Ах… да… ну да! – он аж по лбу себя шлепнул. – Я все еще не осознал всего того, что с нами успело произойти.
– Давай-ка побыстрее осознавай, привыкай и используй, – посоветовала она ему.
Если бы Я'эль озвучила вторую часть своей фразы, которая пронеслась в ее голове в тот момент, к концу дня она вполне могла бы прослыть ясновидящей. Что ее сдержало? Банальная неуверенность в том, что она подобрала верные, никого не унижающие и не оскорбляющие слова в изучаемом ею языке. Те же, кто склонен находить во всем невидимое вмешательство высших сил, спустя некоторое время сошлись бы во мнении, что она была удержана от преждевременного предупреждения об очередном испытании, которое должно было вот-вот выпасть на долю Филиппа. Полностью фраза звучала бы так: «Давай-ка побыстрее осознавай, привыкай и используй, пока тебя не использовали другие».
В очередной раз перечитав слова Маргариты Рихтер, Филипп вдруг нахмурился.
– Нет, мой вопрос остается открытым: как именно Маргарита Рихтер вышла на нас?
Все вопросительно уставились на Филиппа, понимая, что сейчас последует объяснение филипповской неудовлетворенности тривиальным ответом, и он ткнул пальцем в экран телефона.
– Слова, которые мы сегодня обсуждаем, были опубликованы Маргаритой немногим больше трех недель тому назад!
Глава 12. Метод Маргариты Рихтер
– Выходит, что телевизионщики вышли на нас уже после того, как Маргарита сказала свое слово, – озвучила свое видение хронологии Я'эль.
– Однозначно! – подтвердил Филипп.
Он ходил взад и вперед по небольшому пространству между креслами первого ряда и сценой, не скрывая своего возбужденного состояния. Не будь той ситуации, в которой они себя вдруг обнаружили и которую пытались общими усилиями нащупать, его поведение было бы крайне раздражающим.
– Я скажу больше: они восприняли ее слова именно в том контексте, от которого я всячески пытаюсь отстраниться. Скорее всего, после интервью поднимется волна популярности, которую нужно будет во что бы то ни стало контролировать. Мы должны фильтровать все, что будем слышать, чтобы не быть вовлеченными во всякие там медийные игры. Внимательно читайте все, что о нас напишут – там явно будет много отсебятины и чуши. На нас, я полагаю, попробуют сделать быстрые деньги, и мы сейчас можем превратиться в товар.
Похоже, что Филиппу надоело слышать собственные шаги. Он остановился, прочесал пальцами волосы, после чего сел, закинув ногу на ногу и принявшись обгрызать загрубевшую кожу рядом с уголком ногтя на мизинце.
– Я так и не понял – хотя вполне может быть, что я переоцениваю эту часть ее слов – но все же меня не оставляет в покое срок, который она указала: рождественские праздники. Может быть, она хочет сказать нам: «Продержитесь до конца года, не выходите в тираж, после будет поспокойнее», или наоборот: «Торопитесь, потому что в новом году вы уже будете неинтересны».
– То есть медийцы читают и понимают, что надо быстро действовать, ибо в нас заложен ключ к их успеху, а мы и те, кто заинтересован в самой работе, читаем в тех же словах предупреждение о чем-то, – размышлял вслух Саад.
– Теперь понимаете, как работает метод Маргариты Рихтер? Она выдает небольшие суждения, содержащие в себе информацию, доступную для всех, но каждый читает в них смысл, соответствующий своему уровню социального развития. Всем помогает, всех направляет куда надо, сама же всегда пребывает на высоте. «Я все сказала, понимайте меня как можете и как хотите, и следите за новостями на моей странице: я всегда даю вам знать, когда замечаю что-нибудь достойное внимания.» Она гениальна!
– Но мне она не кажется такой высокомерной, – добавила к обсуждению образа критика Агнесса. – Она не задается, не кичится, не строит из себя какую-то экстра-знаменитость…
– Она просто является таковой, – ответил Филипп.
– Может быть тебе так кажется, потому что сейчас она касается темы, к которой ты имеешь непосредственное отношение, – продолжил размышление Симон. – На самом деле ведь она обычная блогерша. Но с мозгами. Но блогерша.
– Но к ее мнению прислушиваются все – от обычных посетителей сайта, как мы с вами, до государственных телеканалов.
– Ты все еще думаешь, что это ее слова способствовали появлению нас на ТВ? – спросила Я'эль.
– Да, я остаюсь при своем мнении по этому вопросу, – утвердительно ответил Филипп и сменил положение ног. – То, что к ее мнению прислушиваются – это факт. Ну а дальше пусть уже жизнь покажет.
– Странно, что ты, зная о ней, сам не обнаружил эту запись у нее на сайте, – справедливо отметил Артур.
– Согласен, – кивнул Филипп. – Я сам удивляюсь. Видимо, я все еще не привык к мысли о том, что мы и наше дело являемся чем-то важным, чем-то значимым для людей.
– Пора уж, – заметила Я'эль и подмигнула, чем снизила градус напряжения в обстановке. – Давайте лучше сейчас составим сетку спектаклей и серьезно подумаем о новых работах.
И чем дольше они обсуждали что и как им предстоит играть, какие истории они хотели бы довести до ума, как им видится их быстро обретающее четкие контуры первое турне и как можно интересно отметить приближающиеся рождественские праздники, тем дальше отступало тревожное чувство, поселившееся в сердце Филиппа Сэндмена в тот момент, когда за приоткрывшейся завесой он разглядел наброски своего будущего. Сознательно или нет, такие события всегда меняют отношение человека к своей жизни, чем-то его наделяя и в то же время чего-то лишая – покоя как минимум. Рабочая же атмосфера ложилась на душу бальзамом и восстанавливала баланс сил.
В распоряжении Филиппа Сэндмена оставалось всего два безмятежных рабочих дня.
Глава 13. Обмен мнениями
Первый звонок прозвенел еще до полудня.
С раннего утра Филипп с друзьями обсуждали нюансы работы над двумя постановками, которыми они хотели расширить свой репертуар уже до конца года, а поэтому у них в распоряжении оставалось не так много времени. Плюс ко всему, в новом году они собирались подготовить еще парочку постановок и с таким вот богатым багажом вплотную подойти к сезону весенних гастролей. Однако после того, как Филипп попрощался и выключил телефон, труппа сменила тему и заговорила о другой перспективе. Поначалу предложение, поступившее от прозвонившегося представителя солидной видеостриминговой платформы, обрадовало их, но, немного побеседовав, они пришли к выводу, что очень скоро им придется столкнуться с вытекавшими из всего этого излишними проблемами.
Во второй половине дня, когда Филипп вдруг вспомнил о выключенном телефоне и поспешил проверить все пропущенные звонки и уведомления, он обнаружил еще несколько звонков, поступивших с незнакомых номеров. Долг чести обязывал его перезвонить, и он отдавал должное незнакомцам в порядке поступления звонков. В том же порядке он отчитывался перед друзьями, посвящая их в содержание поступивших предложений.
– Так… друзья, давайте сделаем вот как. Я занес все номера в список контактов, кратко их описав, чтобы не перепутать. Думаю, сработает. Значит, я говорю суть всех предложений, выслушиваю ваши мнения, делюсь своим. После мы отвечаем на звонки еще раз – в большинстве случаев я обещал перезвонить – и возвращаемся к работе. ОК? Поехали!
Филипп уселся на край сцены, актеры заняли места в первом ряду. Саад не захотел сидеть и предпочел постоять рядом, внимательно следя за действиями Филиппа.
– Так… первый звонок – и таких было несколько, спасибо за это Фейсбуку – поступил от зрителя, просто пожелавшего успехов и поблагодарившего за спектакль. Второй… Третий – ага, третьим на очереди был какой-то литературный издатель, интересовавшийся текстом пьесы, а также спросивший о том, готовится ли продолжение…
– Продолжение?! – прозвучало сразу несколько удивленных голосов. – Ему там чего-то показалось недостаточным…? Продолжение чего именно…? Надеюсь, ты ему правильно ответил?
– Подождите, подождите, дайте сказать, – успокоил их Филипп. – Естественно, я сказал, что никакого продолжения не намечается – ни на сцене, ни на бумаге, но по поводу переработки текста для книги я пообещал подумать. И кстати, если тема продолжения вас обескуражила, вам нужно подготовиться к описанию сути следующего звонка, который оказался продолжением того, самого первого. Звонили опять из стриминговой компании – я мог догадаться по идентичной первой половине телефонного номера – и предлагали серьезно обсудить идею телепостановки. В двух словах сказали, что поначалу они думали начать с пилотной серии сериала в один сезон, но после пришли к идее создания и сериала, и фильма. Так вроде как делают с теми продуктами, в которых видят потенциал. Короче, вы понимаете, как нас раскрутила Маргарита Рихтер? То интервью в действительности было следствием ее заметки, и то, как мы его провели, дало всем им какую-то уверенность в том, что нас надо поскорее хватать. Вопрос теперь в том, с кем и как надо говорить, и чего ожидать в результате всего. Мне назавтра назначена встреча в их офисе в районе одиннадцати.
– А может нам нужно нанять какого-нибудь пиар-специалиста? – подбросил идею Аарон. – Разрываться между творчеством и связью с общественностью тебе нельзя: ни то не выгорит, ни другое.
– Да, я тоже об этом думал. Если у кого-то из вас есть на примете надежный человек, дайте мне, пожалуйста, знать, – обратился он ко всем. – Надеюсь, на данный момент я не сделал ничего неправильного. Еще один звонок от зрителей… И еще один звонок: просили помочь связаться с тобой, Я'эль, говорили, что тебя нет в соцсетях, все такое. Я взял на себя риск и отказал в такой просьбе. Чисто исходя из соображений безопасности – ты ведь помнишь тот звонок на ТВ?
– Да-да, ты прав, – согласилась она. – Мне не хочется вступать в контакт с кем-либо, предварительно не имея на руках достаточной информации.
– Так, и еще два звонка. Первый из института, в котором хотели бы устроить встречу со ставшими знаменитыми выпускниками – вами, а второй – с частного телеканала с просьбой принять участие всю труппу в часовой встрече. Если честно, то суть этих двух звонков мне пришлась по душе, но решать…
В эту секунду телефон вдруг ожил и зазвенел, высвечивая очередной неопознанный номер.
– Алло! Я слушаю… Да, это я… Мне тоже. А с кем… – Филипп внимательно вслушивался, отвлеченно водя вокруг глазами; временами он хмурился, после чего вдруг высоко поднимал брови, обнажая свою реакцию на услышанное. – Да-да, я понял. Было бы интересно. Мне нужно переговорить с труппой… И это обязательное условие? Спасибо, я вам сегодня же перезвоню.
Вопросительные взгляды друзей встретились с озадаченным взглядом Филиппа. Неторопливо внося номер в список контактов под именем «Гос.ТВ_2_Инт», он пояснил:
– Зовут на новое интервью на государственном ТВ, на этот раз в утренней программе. И они хотят, чтобы я был на этот раз один.
– Лично я не против, – Я'эль снова проявила активность, словно Филипп обращался в первую очередь к ней.
Другие согласно кивнули, но Аарон заметил, что все, что им предлагается, было бы неплохо делать не в процессе подготовки нового материала, а когда все будет готово.
– Понимаешь в чем дело, Аарон, – решил объяснить пикантность ситуации Филипп, – сейчас для всех них идет тот период, в который им нужно определиться, кто именно получает право работать с нами – с теми, кто сулит им неплохой заработок. Я уверен, что не все из желающих решились позвонить, а те, кто оказался в моем списке, уже имеют готовые планы работы, но в них, к сожалению, не будет записей, гласящих: «Неделя такая-то: театр репетирует и мы их не трогаем».
– Но как тогда мы успеем поставить новое?
– Они не знают, что нового мы сделаем. Они готовы вцепиться в то, в чем они уверены. Сейчас их интересует лишь «Притча…», и мы косвенно оказываемся в их власти.
– Не об этом ли нас предупреждала Маргарита? – вдруг спросил Саад, привлекая к себе внимание. – Она указала на то, к чему стоит приложить все усилия. Получается, что они отчетливо увидели обращенное к ним послание. А что тогда мы можем извлечь из ее слов?
– То, что мы вступаем в новый этап, суетный, неспокойный, может быть довольно неплохой с точки зрения финансов и паблисити, но требующий каких-то жертв, – ответил Филипп. – Так, вроде бы я обо всем рассказал… Там еще пару текстовых сообщений было, одно обращено ко мне лично, несколько – ко всем. Желают удачи, благодарят, все такое… Что скажете?
Все задумались, после начали тихо переговариваться, постепенно делая определенные выводы. Все согласились с тем, что не против навестить институт и принять участие в часовой передаче на ТВ. В плане стриминговой перспективы мнения разделились, но большинство все же поддержало желание Филиппа принять приглашение посетить офис компании и побеседовать. Идея создания продолжения была единогласно отвергнута, и так же единогласно Филиппу доверили решение вопроса о новом интервью на государственном телевидении.
– Ты явно будешь знать лучше нас, вот и скажи, чего он сейчас боится больше всего? – обратилась Здоровая Дерзость к Большому Страху, равнодушно наблюдавшему за происходящим.
– Возвыситься, независимо от того справедливо это будет или нет. Возвыситься и отдалиться от друзей, – словно зная, что его сейчас спросят об этом и заранее выучив ответ, проговорил он. – Он пока еще связывает с ними все свои достижения и успехи.
