Микаэл Геворгович Абазян
Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена
Филипп включил две лампы мягкого настенного света и предложил всем кофе. Все с удовольствием согласились, а Я'эль побежала к себе в номер и вернулась с коробкой какой-то сладкой выпечки.
– Точно так же, как он в какой-то момент решил уйти от людей, сейчас Йешуа решил вернуться к ним. Все, знавшие его, заметили, насколько он изменился, да и он сам уже не мог с ними общаться, как раньше. Кстати, вы видели фильм «Люси»6? – неожиданно прервал свою речь Филипп.
– Я видел, – сказал Аарон.
– Ага. Посмотрите потом, – обратился он к остальным, а сам продолжил. – Сами ученики отмечали силу его духа, ощущали власть в его словах. Те, кто ранее утверждал, что из Назарета в принципе не могло прийти ничего хорошего, сейчас говорили: «Он учил их, как власть имущий, а не как книжник». Кстати, а ну-ка быстренько погуглите эту фразу в свежих редакциях.
Все трое принялись забивать слова в поисковик и почти одновременно выдали результат.
– Теперь внимательно посмотрите и скажите, выделены ли слова «как власть имущий» запятыми?
– Да, запятые есть.
– Если примем, что редактируют тексты люди грамотные, то запятые указывают не на сравнение с чем-то, а причину этого явления. «Он говорит так потому, что он и есть власть имущий». Иначе там должно было быть значение «в качестве», без запятых.
– Ты изучал тексты вплоть до запятых?!
– Никогда не пренебрегайте запятыми, точками и другими знаками препинания! Только они передают эмоции, настроение, скорость текста, расстановку. Не будьте такими, как все. Будьте самыми простыми людьми, которые придают значение всему. Тем более, что вы можете повстречаться с текстами серьезных людей, которые вкладывали душу в каждую запятую. Окей?
– Окей!
– Не только запятые, но и заглавные буквы влияют на наше сознание. Поищите еще вот что: «если я свидетельствую сам о себе, то свидетельство мое не есть истинно» … Нашли? Посчитайте, сколько заглавных букв использовано в этом коротеньком предложении?
– Четыре.
– Точно, четыре: Я, Сам, Себе, Мое – все слова, указывающие на личность Йешуа. К чему здесь заглавные буквы, ответьте мне?
– Передать читателю то отношение, которое он должен испытывать перед образом Йешуа, благоговение, величие…
– Именно! Величие, страх, безапелляционное превосходство, что веками позже использовалось с целью создания империй и подчинения целых народов власть имущим, действующим «от имени бога». Но говорил ли он сам так, как здесь написано? Мне отчетливо видно, как просто он произносит эту фразу, имея в виду бессмысленность саморекламы, тщетность раскрутки собственной персоны, суетность популяризации самого себя. «Будут дела, будет и имя» – вот такая перефразировка мне по душе. И уж тем более, он не писал так о себе. Если бы ему дали перепроверить готовый текст, на страницах бы места живого не осталось! Понимаете, Йешуа не фокусирует все и вся на себе. Наоборот, он пытается дать понять, что каждый из нас одинаково ценен и одинаково божественен. Вспомните хотя бы тот эпизод, когда он общался с народом, а ему сообщают о том, что мать и братья его ждут. Может они никак не могли попасть к нему, физически, как мы с вами бываем не в состоянии передвигаться по Off-у в самые горячие часы и пользуемся милостью друзей, передающих нам бутылки. Может, они и не хотели, и просто попросили передать ему, чтобы он не задерживался, на что он ответил довольно странно для всех тех ушей: «Кто мать моя? Кто братья мои? Те, кто исполняет волю отца моего, те и братья мне, и мать». Эти люди и так не догоняли его мысль и упускали ускользающий смысл его притч, а тут еще и такой вот поворот. Помнится мне, там отмечено, что он указывал на учеников своих, говоря эти слова, но ведь он бы не противоречил сам себе. А что до учеников, то они были простыми людьми из народа, и их часто бросало из стороны в сторону. То они понимают его с полуслова, то упираются и не могут воспринять его слова. Как сказал «поразят пастыря и овцы разбегутся», так и случилось. И Шим'он возмущался тем, что Йешуа сказал, что тот трижды предаст его, даже потом еще и ухо отсек человеку в порыве гнева, а после что, не отрекся от него? Отрекся.
Филипп снова налил себе вина и стал медленно ходить по комнате с бокалом в руке.
– Я немного отвлекся от мысли, которую хотел развить – о том, как Йешуа действовал. Несомненно, умея ценить время и ощущать значимость каждой минуты, Йешуа все же не торопился с действиями. Прежде всего, он наказал всем его ученикам ни под каким видом не трезвонить о нем повсеместно, а делать все скрытно. Пока что ему нужно было подготовить людей к тому, чтобы как-то начать доносить до них суть своих познаний. Йешуа понимал, что чем активнее он будет действовать, тем быстрее достигнет точки невозврата, после которой все должно будет выйти из-под его контроля, но и медлить было нельзя: даже таким обычным людям, как он, выделяется определенное время на то, чтобы оправдать свою роль в этой драме под названием Жизнь. И вот, он сначала говорил, что бог – это дух, а с какого-то момента очень осторожно ввел еще ипостаси отца и сына, и этими тремя образами он успешно достигал своих маленьких целей. А ведь ему что нужно-то было?
– Заставить людей…
– Он никого не заставлял, не принуждал к чему-либо. Йешуа показывал на своем примере чего может достигнуть человек. Животные и небесные светила отождествлялись с богами в Древнем Египте, греки приписывали богам владение какими-то определенными супервозможностями, умениями и искусствами, а Ближний Восток в те времена уже был в состоянии использовать такую вот доступную, очеловеченную модель отношений. Однако он вполне осознавал, что не все примут ее, понимал, что играет с огнем. Но сердце его горело Любовью, а дух его был крепок. Он видел единство во всем, и все, что окружало его, незамедлительно приходило к нему на помощь, когда ему нужно было говорить. Один за другим появлялись новые успешные примеры и сравнения, образы и притчи, которыми он старался просветить людей. Вот, например, как вы думаете, что Йешуа мог иметь в виду, говоря о воскресении мертвых, о том, что все мертвые восстанут из могил – не берусь использовать слово «гроб», потому что не уверен, что они тогда уже использовались.
– Ну, саркофаги фараонам делали. Какой-никакой, а прототип.
– Поэтому говорю вообще – из могил. Так какой же будет ваша версия? Что имел в виду Йешуа, говоря о скором воскресении мертвых. Что хотел сказать человек, постигший ценность времени и особо не любящий разбрасываться неподтвержденной информацией о сроках исполнения тех или иных пророчеств?
– Ммм.... Эээ....
– Все вы явно слышали высказывания людей, которые не осознают ценности данного нам времени и, не выдерживая испытания вторым искушением Йешуа, говорят: «жизнь – это затяжной прыжок из матки в могилу».
– Ну да, как остроумный анекдот выдается, все хохочут.
– Ай-яй-яй! Вот так все и признают, и соглашаются с тем, что являются мертвыми, пусть даже они и просыпаются каждый день, едят, пьют, куда-то зачем-то уходят, приходят, вроде как живут… Но нет – они мертвы. А Йешуа говорил: «настанет время, когда мертвые восстанут из могил», а про себя договаривал «надо для этого только успеть сделать то, что я должен сделать». Подавляющее же большинство людей попадает в ловушку и всю свою жизнь в печали и тоске, со страхом в сердце ждет смерти, надеясь на то, что после нее – когда-нибудь в будущем, когда наконец совпадет очередное предсказание даты конца света с галактическим коллапсом – они оживут и вернутся в прежнюю форму существования.
Филипп нахмурился, словно сам переживал то состояние, в котором когда-то был Йешуа. Он заглянул в бокал и покрутил его, смачивая стенки целительным напитком.
– Между написанными словами, их подлинным и навязанным смыслами есть очень тонкая грань. Учитесь мыслить критически, боритесь за понимание смысла, отрицайте то, что кажется вам неправильным, потому что только так вы сможете открыть для себя подлинный смысл. А может и не сможете, но пытаться нужно. Необходимо!
– Меня всегда оставлял в недопонимании момент излечения больных или воскрешения умерших.
– Сколько таких эпизодов вы помните? – выходя из состояния задумчивости, спросил Филипп.
– Слепого исцелил он, немощного, который ушел, унося с собой носилки. Сын римлянина, еще Лазарь. Девочка, которая была при смерти.
– И еще сын вдовы, – напомнил Филипп, продолжая наблюдать за тем, как вино стекает по стенкам бокала. – Три случая возвращения к жизни мертвых. Три за три года активной деятельности. Не так уж и много для человека его калибра. Вместе с тем может быть он действовал точечно и знал, к кому подойти и что сказать. Кому-то достаточно сказать «иди, вера твоя спасла твоего сына», зная, что за болезнь одолела того, а кому-то нужно и помочь – надавить там на что-то или может быть что-то вправить, или просто прикоснуться, чтобы вернуть того в нормальное состояние. А кого-то может можно и к жизни вернуть.
Я уверен, что вы слышали что-то об ущемлении нервов, о симптоматике заболеваний, о летаргии, коме, клинической смерти. Каждый день кто-то да воскресает, потому что у кого-то такая работа. И никогда не забывайте о том, что, когда вы осознаете себя единым целым со Вселенной, перед вами рушатся все преграды и отворяются все двери. Йешуа нужно было подготовить людей к своему главному слову, поэтому действовать ему нужно было разными способами. Кому-то истина открывалась в момент, когда он останавливал толпу, готовую забить свою жертву камнями, с кем-то он просто мог побеседовать, сидя у колодца, а кто-то желал увидеть сверхъестественное чудо. А сверхъестественным может для кого-то показаться даже если вы скажете что-то своей кошке или собаке, на что та среагирует и выполнит вашу просьбу. Это уже от самих людей зависит. Не перед каждым нужно выдергивать кольцо из гранаты, чтобы заставить поверить в то, что она взорвется.
– А какой момент в повествовании ты считаешь поворотным, или, как ты его назвал, точкой невозврата?
– Я считаю такой точкой нагорную проповедь Йешуа. У апостола Матфея, или Матитьяху ей уделены аж три главы. Он, может быть, даже делал в процессе общения Йешуа с людьми какие-то заметки, иначе у него могло получиться так же, как и у Лукаса – часть одной главы, скорее похожая на конспект, в котором одни фрагменты обозначены, а другие попросту отсутствуют. Может быть, Лукас слушал невнимательно, а может быть и наоборот – впитывал все в себя, и поэтому к написанию отнесся с меньшей ответственностью. К началу проповеди Йешуа окончательно определился с той формулой, которую ему было оптимально применять к этому народу, проживавшему в это самое время, в этой самой местности. Поэтому он использовал примеры из природы, быта, земледелия, торговли, отношениями между работниками и их хозяевами, владыками и рабами. Вполне вероятно, что его бы не так поняли, если бы он сказал «на ваших плечах мир держится», поэтому он говорил «вы – соль земли», хотя может быть это просто уже после текст так перевели.
Он открывался людям, насколько только это было возможно – и допустимо. Йешуа не забывал, что действовать нужно было в рамках закона, отсюда и оговорки, что он не хочет нарушать закон, что нужно отдавать Цезарю цезарево, но вместе с этим он призывал думать, учил людей мыслить, трезво рассуждать, подходить ко всему критически. Его ведь укоряли в совершении чудес в субботу, а он в ответ бил логикой, приводя в пример спасение овцы, упавшей в яму. Одним единственным логическим условием он поставил в тупик всех тех, кто готов был забить камнями в чем-то там провинившуюся женщину. Он открыто обличал представителей религиозного культа, предлагая постижение веры в качестве здоровой альтернативы. Однако людям было приятнее видеть все в волшебном свете. Им все же хотелось хлеба и зрелищ. Мне, кстати, сейчас тоже хочется взять еще один кусок этого мясного пирога.
Порекомендовав его всем, Филипп положил себе на тарелку хороший кусок. Все трое также последовали его примеру, после чего Я'эль взялась приготовить всем по чашке кофе.
– Всем хочется чуда. Всем хочется сказки. Все желают быть причастными к чему-то волшебному. А Йешуа пытался им объяснить, что все волшебство заложено в нас самих. «Не нарушить я пришел закон, но исполнить», говорил он. «Вы слышали, что сказано…», начинал он, «еще вы слышали…», «сказано также, что…», а после добавлял: «А я говорю вам…» – и раскрывал смысл написанного, приводил примеры, объяснял, давал почувствовать тексты на пальцах. Но людям мало было простоты, они предпочитали все усложнять и с течением времени сделали все, чтобы слова Йешуа были извращены, дела – обернуты в блестящую упаковку, а сам он – обожествлен.
– «И становится для них последнее хуже первого…»
– Точно.
– Филипп, я все жду, когда ты расскажешь о том, кто именно из евангелистов опустил эпизод в пустыне. Вот, напоминаю.
– Ой, да, конечно. Интересная тема. Вообще, о жизни Йешуа говорить можно сколько угодно, как и о жизни каждого из нас. Там что ни эпизод, так со смыслом, что ни сцена – готовая постановка, драма – на каждом шагу.
Что же касается евангелистов… Я уже упомянул Матитьяху, охарактеризовав его как автора, заботящегося не только о содержании, но и о художественной, эстетической составляющей текста. В чем-то его принцип работы сходится с принципом, которым руководствовался Лукас. Интересно заметить, что только они взялись описывать события, свидетелями которых не являлись, а именно оба благовещения, рождение Йешуа и Йоханана, официально изложенные эпизоды из детства. Марк не описывал события до первой Пасхи Йешуа, да и особо не распространялся о событиях последнего года его жизни. Лично мне он видится человеком серьезным, может быть даже сухим, который не скажет лишнего, не станет приукрашивать события, которым сам был свидетелем и уж тем более не будет описывать то, чему свидетелем не являлся. Напомню, что он не входил в число двенадцати, как и Лукас, может быть поэтому он скуп на описание пребывания Йешуа в Галилее перед праздником Кущей, или о том, что происходило у его гроба, да и притчи он особо не пересказывал.
А вот Иоанн… Евангелист Йоханан скуп на описание событий от первой Пасхи Йешуа вплоть до его прибытия в Иерусалим на праздник Кущей. Но есть события, которые описывает лишь он один, что кажется мне немного странным. К ним относятся описания знакомства Йешуа со своими первыми учениками и последние свидетельства Крестителя, неоднократное свидетельство о своем богосыновстве, описание воскрешения Лазаря, некоторые другие его деяния и притчи. Но меня больше интересует то, откуда к нему поступала информация о происходившем в кабинетах власти. Только Йоханан поведал о беседе Йешуа с Нэк'димоном, или Никодимом, об исцелении сына царедворца в Капернауме, только он передает слова людей, спорящих о Йешуа и его делах, а также он оказался единственным, кто описал детали заговора первосвященников и фарисеев против Йешуа и ход допроса у Анны после того, как его схватили. Думаю, что он все же пересказывал чьи-то слова. Но чьи именно слова? С кем мог Йоханан общаться на эту тему и у кого мог выведать такую вот информацию? Насколько точно он передал ее нам? Какой процент ее был впоследствии скорректирован? А может быть он просто экстраполировал все эти события, вымыслил эти сцены? Или все же он сам был свидетелем всех этих событий?
Вопрос за вопросом повисал в воздухе под потолком, освещаемым теплым светом настенных ламп. Кофе было выпито, сладкое наполовину съедено.
– Йоханан мне кажется эдаким практичным евангелистом. Его описания иногда оказываются максимально близкими к реальности. Взять тот же эпизод с хождением по воде. Ему предшествовало разрешение вопроса с пропитанием людей, пришедших увидеть Йешуа. Когда же люди вдохновились на хвалу ему за его дела, он, дабы прекратить ненужную ему шумиху, удалился на гору. Позже все разошлись, а ученики сели в лодку и поплыли на север, в Капернаум. Стемнело, поднялся ветер и шторм заставил всех хорошенько побеспокоиться. После евангелист пишет, что они увидели его идущим по морю и приближающимся к ним и испугались. А когда они уже были в состоянии принять его в лодку, та моментально пристала к берегу. Извините, но никто же не говорит, что он шел из морской дали, не утверждает, что он не погружался в воду. О чем вы подумаете, когда услышите фразу «сегодня мы пойдем вниз по реке»? Ну? Вот вчера мы, например, ходили вниз по реке…
– О направлении перемещения.
– Вот и все. А добраться до Капернаума он мог в одиночку, заранее выйдя туда еще засветло. Он мог заметить подплывающую лодку и пойти навстречу вдоль берега, а им могло показаться, что он шел по самой воде. Было темно, штормило, их лодку вполне могло наполовину уже затопить, что усилило бы иллюзию идущего по морю Йешуа. Он же, видя, что они борются за жизнь уже практически будучи на берегу, поспешил их успокоить, и слова «только они хотели принять его в лодку, как она пристала к берегу» получают самое что ни на есть реальное объяснение: Йешуа вплотную подошел к ним в тот момент, когда они доплыли до берега.
– А Петр, который тонул?
– Петр, он же Симон, он же Шим'он, появляется в пересказе этого события у Матитьяху, у Матфея, как это принято говорить. Лично я ничего необъяснимого здесь не вижу. Перенервничавший Шим'он, видя Йешуа, спокойно идущего к ним по воде, не видя в темноте ночи берега взмолился об очередном чуде. Йешуа не отказал, зная, что тот послушается. Шим'он выпрыгивает из полузатонувшей лодки, но, будучи еще не у самого берега, уходит глубоко под воду, почти полностью погрузившись в холодную воду. Берега у Галилейского моря достаточно крутые, чтобы неумеющий плавать человек мог утонуть – можете сами посмотреть на карте. Но Шим'он был рыбаком, и имея такую гарантию, Йешуа рискнул посоветовать ему пойти к нему по воде. Так вот, представьте себе, как Шим'он погружается в холодную воду у самого берега, не замечая его в ночной тьме, Йешуа, все же не скидывающий с себя ответственности за того, бросается на помощь, дает ему руку и вытаскивает его со словами «Маловерный! Зачем ты усомнился?». Как мы помним из пересказа Йоханана, сразу после этого они коснулись берега, что еще раз доказывает местонахождение Шим'она-Петра, Йешуа и самой лодки по отношению к берегу в непроглядной ночной тьме у побережья Капернаума. Все эти события разворачивались на пятачке в пару-другую десятков квадратных метров. Кстати, не знаю, как вы, но лично я представляю Йешуа, говорящего свои слова «Маловерный! Зачем ты усомнился?» с хорошей долей иронии в голосе, даже с усмешкой, может даже грозя, словно непослушному карапузу, пальцем. Никакого обвинения или унижения!
Привычный легкий смех освежил комнату. Я'эль полулежала, прикрывшись легким покрывалом, Саад развалился в уютном кресле, Аарон полностью оккупировал подоконник, а Филипп все еще стоял у стола, размахивая пустой кофейной чашкой с засохшим на дне осадком. Поставив, наконец, чашку на стол, он стал подводить итоги.
– Все, кто работал над текстами, дошедшими до нас сегодня в виде четырех канонических евангелий, старались по полной. Существует множество теорий, гипотез, догадок о том, почему какие-то тексты сходятся, а какие-то, наоборот, разнятся. Есть предположение, что Матфей и Лука работали порознь, но использовали общие источники: работу Марка и еще одного документа, который с легкой руки Йоханнеса Вайса принято называть Источник Q7. Евангелие же от Иоанна, как мы поняли, очень сильно отличается от остальных по стилю написания, по описанным событиям, по методу подачи и даже по времени написания. До сих пор существует расхождение во мнениях о самой личности автора текста.
Скажу вам честно: я не вижу смысла в проведении собственного изучения этой темы, в предложении некой новой теории, которую я бы считал верной, в выдвижении каких-то тезисов – отнюдь! Я просто изложил вам о своем отношении к личности этого замечательного человека, которого после его земной жизни человечество возвело в ранг божества, именем которого было совершено не только много доброго, но и очень много злого, недостойного и позорного. Я постарался вам раскрыть смысл своего понимания названия этого ресорта и объяснить, что слово «святилище» совершенно не обязано обладать религиозным контекстом. Я постарался показать, что слова «правда», «совесть», «любовь», «природа», «слово», «идея», «бог», «троица», «единица», «свет», «источник», «создатель», «вечность», «бесконечность», «точка», «закон», «математика», «физика», «жизнь», «чайка», «Илуватар», «Аслан», «дух» – все они будут одинаково верно обозначать то, что вы захотите описать в тот или иной момент жизни в зависимости от обстоятельств. Все эти понятия создавались человеком на протяжении тысячелетий в течение его бесконечного и кропотливого труда по постижению той сути, которую они должны собой обозначать. Те же, кто пока никак не называет все это дело, попросту не знают, как это сделать.
Йешуа действительно добился значительных успехов, но он знал принцип работы перехода количества в качество, и с того момента, когда он достиг такого уровня силы духа, что решился пойти в народ, он все чаще и чаще говорил: «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?». Вы ведь слышите в этих словах вопрос? Вы ведь слышите сомнение, неуверенность, неизвестность? Он, самый обычный человек, готовый душу свою отдать за этих людей, уже пришел, и он не знал, сколько из его попыток оживить их достигнет цели. Но он был непреклонен в своей мечте.
Его ученики постарались задокументировать что-то из того, что они о нем прочитали, услышали, чему иногда сами были свидетелями. Но, я уверяю вас, каждый из нас может в корне изменить свой взгляд на жизнь, поменять отношение к ней, воспрянуть, обрести цель и познать счастье, если мы научимся замечать чудеса, постоянно происходящие вокруг нас. Жизнь каждого из нас, я уверен, содержит в себе множество таких вот событий, изучив которые многое становится понятным…
Филипп на секунду запнулся, улыбнулся и закончил мысль.
– Нет, даже не понятным, я бы сказал, еще более запутанным, но прочувствованным и принятым. Лично я за эти два дня заметил много чудесного вокруг себя, многие вопросы я для себя уяснил, к чему-то я поменял свое отношение, в чем-то утвердился. Но я так и не рассказал вам своей истории.
В воздухе повисла тишина. Слышно было, как мотылек, влетевший в комнату на свет лампы и вьющийся вокруг нее, бился о стекло абажура.
– А о чем должна была быть твоя история, Филипп?
– Вы все ее прекрасно знаете, поэтому я не буду ее сейчас пересказывать. Когда мы вернемся в город, мы сразу начнем работать над ней. Эта всем известная история будет сочетать в себе элементы вашего личного жизненного опыта, а точнее элементы из ваших трех историй. Как бы ни был интересен в своих повествованиях Иоанн, как бы не красиво было все описано у Матфея, как бы ни был аккуратен Марк, Лука все же постарался дать нам несколько уникальных историй из жизни замечательного парня из Галилеи по имени Йешуа и рассказанных им притч, одной из которых является моя любимая притча о блудном сыне.
