Мария Берестова
Выбрать волю
Глава восьмая
Мысль, которая вырвалась на язык Грэхарда от раздражения – мол, что из него делают тирана, – на самом деле, довольно часто стучалась в мозг владыки.
Естественно, он был тираном; когда ты – правитель Ньона, у тебя, собственно, нет особого выбора. Ты либо тиран, либо мертвец. Грэхард правил Ньоном железной рукой, не страшась запачкаться и не давая поблажек врагам. Это накладывало свой отпечаток на его личность.
Однако он совершенно не хотел быть таким с теми, кого любил. Таковых было немного – мать, Дерек и Эсна – и из них именно Эсна держала себя так, будто ужасно его боится. И это неизбежно вызывало у него глухое огорчение. Он раз за разом перебирал в голове свои поступки, и не находил причин для такого страха.
Не находя ничего самостоятельно, он обращался к тем упрёкам, которые слышал от супруги, – не то чтобы та часто смелела настолько, чтобы его упрекать, но это всё же давало некоторую информацию.
Размышления над этой информацией привели к тому, что однажды вечером он сделал Эсне такое предложение:
– Как ты думаешь, солнечная, что если мы совместим визит твоей семьи с проверкой быстроходных свойств каравелл?
Сам Грэхард был очень доволен этим заходом. Ему удалось, кажется, одним махом нивелировать все упрёки и страхи!
Заход, и впрямь, оказался весьма удачным. Эсна незамедлительно рассиялась улыбкой и робко, но радостно уточнила:
– А что, так можно?
Довольный её реакцией владыка устроил её в своих объятьях и степенно принялся рассуждать:
– Отчего нет? Грозовому адмиралу наверняка будет любопытно. К тому же, он тёртый морской волк, немало посудин на своём веку перевидал, наверняка сможет дать толковый совет.
Про себя Эсна очень удивилась этой непоказной ровности.
В своей семье она привыкла, что Раннидов считают врагами. Своей злости по отношению к владыке отец никогда не скрывал: она сквозила в тоне, во взгляде, в мимике всякий раз, как он говорил о нём. Эсна привыкла к такому положению вещей и машинально воображало зеркальное отношение со стороны Раннидов к ним. Ей казалось, что Грэхард должен так же ненавидеть её отца, как тот ненавидит его; и уж точно в её голове не укладывалась идея, что владыка спокойно приведёт врага на осмотр нового типа судов.
Разница эта была связана с тем, что отец Эсны злился от своего бессилия. С каждым годом оппозиция слабела, а власть Грэхарда крепчала; всё меньше шансов оставалось противостоять ему, и всё больше соратников отца либо склоняли головы пред правителем, либо умирали. Соответственно, в связи с таким положением вещей Грэхард как раз был склонен к некоторому великодушию… впрочем, не будем лукавить, великодушие это росло исключительно на почве любви к Эсне. Именно из нежелания огорчать её владыка был готов перейти к нетипичной для него стратегии, и вместо привычного способа – давить силой – обратиться к дипломатии. Он полагал, что в этом деле его женитьба на любимице старшего Кьерина стала козырем, и тот едва ли станет отвергать предложенное перемирие.
Конечно же, адмирал не мог отказаться от предложения осмотреть новый тип кораблей. Тем более, что планировалось проверить преимущества каравелл перед нефами – основными судами, из которых ныне состоял ньонский флот.
Неф, по сути, не всегда разительно отличался от каравеллы. Хотя большая часть ньонских нефов была оборудована двумя мачтами с прямыми парусами, часть могла похвастаться и третьей мачтой и косым парусом, который вполне позволял выполнять маневры если не против ветра, то круто к нему. Основное отличие заключалось скорее в обшивке: если на нефах доски крепились внахлёст, то на каравеллах их ровно прилаживали друг к другу, создавая гладкий рельеф. Предположительно, это должно было улучшить быстроходность судна, поскольку гладкие борта вызывали не такое сопротивление водной среды.
Так что в один погожий день от столичного порта отчалили два корабля.
Новенькая каравелла «Слава Небесного» несла на своём борту высоких гостей – владыку, Эсну, князя Кьерина и Алну. Три мачты с косыми парусами чайками выделились на фоне морской глади.
Соперник каравеллы – флагманский неф «Решительный» – нёс на своём борту главнокомандующего ньонским флотом. Также трёхмачтовый, но лишь бизань могла похвастаться косым парусом; на фоке и гроте широко раскинулись прямые полотнища.
Планировалось провести всего две простые проверки: сравнить быстроходность судов по ветру и против него.
В этот день погодные условия сложились так, что сперва корабли шли по ветру. Несмотря на все усилия команды «Славы Небесного», неф значительно вырывался вперёд. Его широкие прямые паруса прекрасно ловили ветер, наполнялись им и двигали судно вперёд, словно не обращая внимания на сопротивление обшивки. Каравелла, хоть и скользила по воде легче, не могла похвастаться такой мощью хода: её косые паруса не придавили движению вперёд такой уж выдающейся силы.
Владыка ощутимо мрачнел. Он возвышался на шканцах, сложив руки на груди, и с большим недовольством поглядывал на паруса. Видевший это недовольство капитан сжимал челюсти и сдержанно отдавал приказы, которые, по его мнению, могли бы ускорить судно. Отец Эсны, облокотившись на поручни, невозмутимо поглядывал то на паруса каравеллы, то на паруса вырвавшегося вперёд нефа.
Недовольство Грэхарда было вполне обоснованным: при такой разнице в скорости каравелла может стать лёгкой добычей для пиратов. Поскольку основным назначением этого типа кораблей было торговое, то такое положение дел крайне нежелательно.
– Полагаю, – неожиданно заметил старый Кьерин, резюмировав свои размышления, – имеет смысл заменить часть парусов на прямые.
Владыка пронзил его недовольным взглядом, который после перевёл на фок и грот, что-то прикидывая. Капитан явно проводил в голове те же расчёты.
– Это сильно повредит маневренности, ваше высокопревосходительство, – покачал он, наконец, головой.
– Нужно провести испытания, – настаивал князь.
– Мы не планировали оснащать каравеллы прямыми парусами, – нахмурился сильнее Грэхард.
Князь в сомнениях повёл головой немного в сторону – точно таким же жестом это делала и Эсна – и с некоторой прохладой в голосе отметил:
– Решать вам, ваше повелительство, но если ветер попутный, то таким образом теряется время.
Грэхард недовольно передёрнул плечами.
Пока мужчины оценивали качества быстроходности, дамы на полуюте любовались пейзажем. Они смотрели не на оставленный город, а в открытое море. С одной стороны оно было ограничено мысом со скалистым массивом, на котором располагалось Цитадель, с другой – можно было любоваться простором и редкими парусами.
Некоторое время сёстры молчали, потом Ална неожиданно заметила:
– Я жду ребёнка.
В её голосе не было никакой радости по этому поводу; скорее он звучал тускло и обречённо.
Эсна бросила на сестру тревожный взгляд, опустила ресницы и тихо сказала:
– Поздравляю, – не будучи уверенной, что к такой тональности беседы подходят поздравления.
Ална вяло повела плечом и бесцветным голосом сказала:
– Только бы не девочка.
Её супруг был крайне недоволен, что их вторым ребёнком был не сын, и ей не хотелось даже думать, до каких степеней дойдёт его недовольство, если она снова родит дочь.
– Даст Богиня, всё образуется, – постаравшись придать своему голосу уверенности, успокаивающим жестом положила руку на её ладонь Эсна. – В конце концов, Ални, ты можешь и развестись… – нерешительно высказала она свою заветную мысль.
Ей не нравился князь Треймер, ей не по душе было то, как устроилась судьба сестры, и ей невыносимо было видеть, как год от года та всё больше гаснет.
Ална бросила на неё взгляд тяжёлый и муторный:
– А смысл? – снова передёрнула плечом она. – Даже если отец позволит… – на этом месте голос её ощутимо дрогнул, потому что она очень сомневалась, что отец одобрит такую блажь. – А что дальше? – отвернувшись к морю, она грустно усмехнулась, поправляя каштановую прядь, в которой виднелись седые нити. – Что дальше, Эсни?
– Жить! – пылко ответила та. – Как хочешь ты, жить не связанной, жить настоящей!
Ална долго молчала; у её рта залегла горькая складка.
– Послушай, иногда мне кажется, – тихо промолвила она наконец, – что из нас двоих младшая всё-таки ты. – Повернувшись и впившись в лицо сестры острым взглядом, отчасти напомнившим взгляд её мужа, она пылко продолжила: – Жить, говоришь? Как хочу я? – она махнула рукой в сторону города. – А как это, Эсни? И кто мне позволит?
– Отец… – начала было та, но сестра прервала её горьким смешком:
– Отец? Очнись. Это ты его любимица, это тебе он всё позволяет… – вдруг она осеклась, высказав нечаянно больше, чем хотелось.
Повернувшись снова к морю, она отмахнулась:
– Забудь. У каждого своя судьба, и моя такова.
Эсна не знала, что на это ответить, поэтому просто обняла сестру.
Та только вздохнула, тоскливо глядя на горизонт.
– Как думаешь, наши сокровища кто-нибудь откопал? – бесцветно спросила она.
– Ах! – аж подскочила Эсна. – Я совсем позабыла о них.
Ална повернулась к ней и слегка улыбнулась:
– Может, имеет смысл проверить?
– А ты помнишь место? – удивилась та.
– Нет, – с лёгкой улыбкой призналась Ална. – Просто вспомнилось.
– Никто не мешает нам поискать их, – в голосе Эсны слышалось большое воодушевление.
Но Ална лишь грустно покачала головой:
– Не сомневалась, что ты это предложишь. Но, Эсни, это безумие. Нет смысла искать то, что давно оставлено в прошлом.
Облокотившись на фальшборт, та признала:
– Ты, возможно, и права, но… – лёгкая улыбка коснулась ей губ. – Мы ведь можем зарыть новый клад?
– Возможно, когда-нибудь, – согласилась Ална.
Глава девятая
Между тем, неф первым достиг точки, с которой было условлено поворачивать назад. Корабль принялся готовиться к повороту через фордевинд: убрали паруса бизаня, грот взяли на гитовы. Каравелла всё ещё не догнала своего соперника, и её капитан мучительно кусал губы, размышляя над манёвром.
Поворот фордевинд представлял собой простой разворот кругом, при котором у корабля с прямыми парусами довольно много времени уходило собственно на забор этого круга. Для каравеллы выполнить такой поворот было бы быстрее, но резкая смена галса при переходе под ветром – манёвр слишком рискованный и требующий большого мастерства. По изначальному плану «Слава Небесного» должна была совершить поворот оверштаг: пролавировать на круто бейдевинд, после чего аккуратно переменить галс и продолжить лавирование уже против ветра. Надёжный способ, который, тем не менее, отнимал время на подход к развороту.
Приняв решение, капитан обратился к старпому:
– Выведи дам в безопасное место, – и скомандовал: – Все наверх, по местам! Поворот через фордевинд!
Адмирал встрепенулся и принялся искать глазами дочерей; старпом как раз объяснял им ситуацию. Эсна, которая разбиралась в деле благодаря катаниям на яхтах – в этом случае размер судна не сильно влиял на тонкости – тут же кивнула, и, подхватив сестру за руку, удалилась внутрь.
– Лево на борт! Грота-гика-шкот травить! – продолжал командовать капитан.
Владыка прищурился. Он не был силён в морских манёврах, но спрашивать, что происходит, считал ниже своего достоинства. Однако он обратил внимание на то, что адмирал посильнее вцепился в поручни, и счёл разумным последовать его примеру, в чём и не прогадал. Когда каравелла резко сменила галс, её ощутимо тряхнуло. Снасти заскрипели, мачты задрожали от напряжения. Капитан не переставая сыпал командами, а адмирал ухмылялся всё явственнее: ему явно нравилось происходящее.
Когда «Слава Небесного» утвердилась на новом курсе, стало очевидно: неф, только выходящий из своего манёвра и сильно ушедший дальше по ветру, потерял своё преимущество и остался позади.
– Рискуете, капитан, – довольно хмыкнул в усы адмирал.
– Никак нет, ваше высокопревосходительство! – с улыбкой отрапортовался тот. – Манёвр полностью отработан во время обучения!
– Слишком большое судно для таких фокусов, – пожевал губами адмирал, но в глазах его явно читалось одобрение.
Каравелла перешла к уверенному лавированию, и неф, с его единственным косым парусом на бизани, уже не мог за ней угнаться.
Оставив капитана давать разъяснения владыке, князь Кьерин отошёл к дочерям.
– Оставишь нас, Ални? – отправил он меньшую, которая тут же заявила, что мечтает узнать все подробности проделанного манёвра и убежала на шканцы.
Эсна настороженно опустила ресницы. В прошлую встречу её изрядно насторожила позиция отца, и она не знала, чего от него ожидать теперь. Однако ж оказалось, что у него к ней совершенно бытовой вопрос, о котором она и позабыла.
– Министры тоже постановили, что твоя яхта по праву должна принадлежать Веймару, – скривился он. – Но в Княжеском совете у нас шансов куда как больше. Кто такие Веймары – и кто такие Кьерины. Князья обязаны вынести вердикт в нашу пользу.
Законы Ньона были недвусмысленны и не давали Эсне никаких надежд заполучить яхту её первого супруга; но высший судебный орган – Княжеский суд – естественно, ориентировался больше на родовитость заявителей, чем на закон, так что вероятность того, что Кьеринам откажут, была минимальной.
Эсна весьма воспрянула при мысли, что скоро получит любимую яхточку, и поспешила поедаться с отцом другой своей радостью:
– Возможно, нам не придётся ждать суда, грозовой адмирал. Я полагаю, скоро у Веймаров начнутся серьёзные проблемы.
– В чём дело? – заинтересовано приподнял брови князь, чьи разногласия с этим родом становились с каждым годом всё глубже и серьёзнее.
Воодушевлённая Эсна как на духу высказала отцу ход и результаты своего кропотливого расследования: мол, её первого мужа специально заслали в разведку, чтобы тихо убить.
– У меня пока нет доказательств, – завершила она свой эмоциональный монолог, – но, уверена, Дэрни будет свидетельствовать против Веймара, и тут мы их и прижмём!
– Дэрни? Одноглазый Дэрни? – с удивлением переспросил князь, проявив странную для морского офицера осведомлённость в делах сухопутной армии. – Почему ты решила, что он будет свидетельствовать против Веймара?
Эсна с готовностью выдала свою теорию, которая сводилась к тому, что именно младшему Веймару и было выгодно затеять всё это дело, чтобы получить наследство.
По мере её речи князь хмурился всё сильнее.
– Тёмное дело, Эсни, и лучше бы тебе туда не лезть, – неодобрительно покачал он головой. – Если и так, то это внутренние дела семьи, и нам до них дела быть не должно.
Эсна осеклась и нахмурилась. Как и всякий раз, когда отец её выражал недовольство, она не смела настаивать.
– Я всё-так обращусь в Княжеский совет, – резюмировал старый Кьерин, – а ты… Не трогай эту историю, Эсни. Это не твоё дело.
– Как скажете, отец, – тоскливо вздохнула та, про себя, впрочем, решив, что ни за что не отступится и обязательно прижмёт Веймаров, как только получит свидетельство против них.
Однако позиция князя сильно её задела. Ей казалось это ужасно несправедливым – что её первого супруга попросту убили, и все, кто узнавал о том, что это сделал его брат, тут же ссылались на то, что это дело внутрисемейное, и ей там делать нечего. Эсне было странно, почему, став вдовой, она перестала считаться частью семьи своего первого мужа, и уж тем паче – почему все считают, что она не имеет права мстить за него. Кто ещё отомстит за обгоняющего ветер, как не она? Разве это не дело жены?
Вечером Эсна попыталась пожаловаться Грэхарду, но, конечно, не нашла в нём понимания. Он и вообще не хотел ничего слышать про эту историю, поэтому она даже не успела донести до него суть своего недовольства. Он только буркнул что-то о том, что грозовой адмирал полностью прав, и ей следует послушать его и оставить это идиотское расследование.
Это усугубило обиду Эсны. Её потребность выговорить эту обиду стала только сильнее, поэтому она на другой день всё же изловила Дерека, и даже умудрилась затащить его в архив, чтобы посекретничать без помех.
Устало сложив на груди руки, Дерек послушно слушал её излияния, стараясь отвлекаться на что угодно, лишь бы не любоваться ею. В негодовании и обиде Эсна была весьма хороша: глаза её блестели, жесты становились смелыми и чёткими, а уж золотые волосы так и летали за резкими движениями головой!
– И главное! – возмущалась она. – Главное, они все считают, что я не имею права мстить! Но кто ж ещё будет мстить за мужа, убитого братом и сестрой, как не жена?
– Эсни, – попытался вкрадчивым тоном успокоить её Дерек. – Ну подумай сама. Что же, ты правда готова мстить? Загляни в своё сердце. Ты правда готова отправить на смерть Веймара? Вынести ему приговор?
Его слова возымели действие. Она глубоко задумалась. Слова, которые сказал Дерек, были страшными. Эсна никогда раньше не ставила перед собой вопрос, смогла бы она убить человека. Но общество, в котором она жила, уверенно называла месть делом чести и всегда восхваляло мстителей как героев. Поэтому, закусив губу, она твёрдо произнесла:
– Да. Да, Дерек. Как только мы получим реальные доказательства, я буду требовать у Грэхарда, чтобы он свершил правосудие. Убийца моего мужа должен быть наказан.
Со вздохом Дерек возвёл глаза к потолку и попытался достучаться до её разума:
– Солнечная, ты же понимаешь, что мы не найдём реальных доказательств? Веймар, по-твоему, кретин, и кому-то рассказал о том, что хотел подставить брата?
Эсна сильно нахмурилась. Об этом она не подумала. Почему-то она была уверена, что скоро приедет этот одноглазый Дэрни и чётко заявит, что Веймар виновен без сомнения.
– Мы можем только установить факт самовольного отъезда младшего Веймара из штаба, – со вздохом разъяснил очевидные вещи Дерек. – Но он всегда может сказать, что хотел повидаться с братьями перед битвой. Да, это нарушение устава, но ничего сверх мы ему предъявить не сможем.
Заломив руки, Эсна принялась расхаживать по архиву.
– Значит, приведём тех женщин! Пусть расскажут в суде, что обгоняющего ветер отправили на рекогносцировку!
Дерек наклонил голову набок:
– Свидетельство из третьих рук против слова князя? Ты шутишь, солнечная?
От досады и бессилия Эсна ударила стол рукой.
Рука пострадала больше, чем столешница, и это её немного отрезвила.
– Но должен же быть способ призвать их к ответу! – в отчаянии прошептала она.
Дерек посмотрел на неё с некоторым сочувствием и внёс конструктивное предложение:
– Просто попроси у Грэхарда, и он принесёт тебе их головы на блюде.
Эсна уставилась на него с ужасом.
– Что ты говоришь такое! – возмущённо воскликнула она.
Он вперил в неё мрачный взгляд и уточнил:
– Не ты ли тут распалялась, что готова подписать виновному в смерти твоего мужа приговор? Так какая тебе разница, как и почему их убьют? Ты считаешь, что виновны они. Твой муж – повелитель Ньона. Скажи ему, и он просто велит их казнить. Тебе не нужен суд.
На Эсну как ведро холодной воды вылило.
– А если всё-таки не они?.. – тихо спросила она.
– Тебе какая разница? – пожал плечами Дерек. – Ты же мести хочешь?
– Я хочу справедливости, – сухо возразила Эсна.
Он долго смотрел на неё тяжёлым взглядом, а после ответил:
– Справедливости, солнечная, не существует. Есть только сила и хитрость.
И ушёл, оставив её наедине со своими размышлениями.
Интермедия
Морской совет оппозиции снова собрался на верфи в составе четырёх человек: князь Кьерин с сыном, старший и младший Руэндиры. Речь, конечно же, шла о том, что удалось узнать по поводу нового вида судов.
– Прекрасно! – довольным тоном сообщал Кьерин, покусывая трубку. – Если ещё и заменить часть парусов на прямые – никакие пираты нас не догонят!
– Для торговли с Анджелией было бы самое оно, – переглянулись Руэндиры.
– Но кто ж нам их для этого даст? – разумно возразил Эвард.
Некоторое время они молчали, хмурились и переглядывались.
Конечно, и у Кьеринов, и у Руэндиров были свои «неофициальные» корабли, помимо тех государственных эскадр, которыми они командовали. Однако в основном таковые маскировались под пиратские – либо же даже и промышляли пиратством. Переход на каравеллы стал бы слишком заметным.
– Нет, можно, конечно, у самого себя и отбить, – задумчиво жевал мундштук Кьерин, размышляя над планом, где его пиратские корабли нападают на его же часть государственного флота. – Но лучше бы как-то их купить! – сделал вывод он.
Все закивали, соглашаясь, что такая идея им по душе, вот только как её реализовать… пока было неясно.
– Я слышал, – вдруг нарушил молчание Эвард, – будто сестрёнка принимала анжельских купцов?
Адмиралы переглянулись и взглянули на младшего Руэндира.
– Было дело, – убеждённо кивнул он. – Мне Дранкар рассказывал, да. Их приняли как раз на каравелле.
Кьерин задумчиво посмотрел вдаль и обозначил:
– Я поговорю с солнечной. Быть может, это удастся устроить.
Перекупить корабли у анжельцев казалось вполне здравой мыслью – лучше, чем подставляться под гнев владыки, который, естественно, будет крайне недоволен потерей кораблей в стычке с пиратами.
