Мария Берестова
Выбрать волю
Глава пятнадцатая
Как ни печально было признавать, но этот день настал: в списке пехотинцев, который Дерек получил у Треймеров, закончились имена, а добраться до их носителей так и не удалось.
– Как же так! – в отчаянии закусила губу Эсна. – Может, всё же удастся найти этого Риндера? – умоляюще глядя на Дерека, ткнула она в имя одного из вроде как выживших, но уехавших в Ниию.
Дерек страдальчески нахмурился. Как искать этого самого Риндера, он себе совершенно не представлял. Но, во всяком случае, от всех остальных он выгодно отличался тем, что числился живым.
Во всяком случае, год назад числился, когда его супруга обратилась к Ульме с просьбой найти покупателя на их дом и участок.
– Я попытаюсь, солнечная, – вздохнул Дерек, совершенно не представляя, как и что он планирует пытаться, но не решаясь сразу заявить, что дело совершенно безнадёжно – хотя, по правде сказать, именно безнадёжным оно и было.
Однако так огорчить Эсну у него не хватило духа. Та и так выглядела изрядно осунувшейся и бледной – с момента их ссоры с владыкой прошло уже две недели, и они так не разу и не поговорили.
Сперва гордая и возмущённая, она всё больше гасла и замирала. Ей уже не казалось, что она была кругом права, тогда как Грэхард – кругом виноват; она с радостью пошла бы на примирение, если бы тот дал ей хоть какой-то предлог для этого – но владыка упорно делал вид, что никакой жены у него не существует, а идти мириться первой Эсне не позволяла гордость в сочетании с робостью. Убойный тандем! В минуты, когда она чувствовала себя сильной и решительной, гордость говорила ей, что негоже идти на поводу у чувств, и следует помнить о собственном достоинстве и не носиться за мужчиной, вымаливая у него внимание. Когда же чувства и тоска по Грэхарду побеждали в ней гордость, с той уходила и сила, оставляя робость и стеснение: затея подойти к нему первой бросала её в дрожь и повергала в трепет своей дерзостью. Она вся сжималась от страха; потом злилась на себя за этот страх, воспревала духом… И вот, когда к ней возвращались силы, и она находила в себе достаточно смелости и решимости, чтобы прийти к нему мириться, – с силой возвращалась и гордость, твердя упорно, что… и дальше – по бесконечному кругу.
Эта постоянная смена внутренних состояний и постоянные терзания выматывали её, что замечали все. Дерек не раз уже пытался поговорить с Грэхардом, но, в конце концов, после угрозы: «Ещё раз заведёшь об этом речь – прикажу отрезать тебе язык!» – решил не искушать судьбу. Уж больно гневно в этот момент выглядел владыка, и проверять, станет ли он претворять в жизнь подобные угрозы, совершенно не хотелось.
Княгиня, кстати, тоже не преуспела в увещеваниях такого рода. Грэхард терпеливо выслушивал её целых пять минут, после чего, не дав удариться в словесные интриги, попросту выставил из своих покоев. Здесь было бы уместно указать, что это был первый случай в истории, когда он повысил голос на мать.
Так что да, единственное, что оставалось вздыхающему Дереку – это поддерживать боевой дух Эсны их совместным расследованием. Он даже однажды полутайно вывез её в город – поговорить с кем-то, кто видел кого-то, кто знал такого-то. Действие совершенно бесполезное и бесплодное, однако, заставившее её почувствовать себя нужной.
На этом фоне признавать, что расследование зашло в тупик, казалось катастрофической ошибкой. Поэтому Дерек внутри себя твёрдо решил, что, во всяком случае, сумеет сымитировать продолжение этого самого расследования, если уж на настоящее дело такого рода он оказался не так уж и способен.
Пару деньков он действительно мусолил способы поиска этого Риндера, но получалось не очень. Однако раз за разом устраиваемый им мозговой штурм всё же привёл к результатам. Вспомнив, как нашёл совершенно не могущего чего-то знать человека, к которому он водил Эсну, Дерек решил, что можно пойти по этому пути. Раз очевидцы умерли или недоступны – можно расспросить тех, кто знал этих очевидцев лично!
Додумавшись до такой богатой идеи, он аж подскочил и выполнил несколько лихих танцевальных па. Это же идеально! Такое расследование можно вести годами! А главное, если хорошенько покопаться, можно будет активнее привлекать к нему Эсну. Может, они и не узнают ничего толкового, но, во всяком случае, это сыграет на главную цель: отвлечь её от переживаний по поводу ссоры. А там, глядишь, помирятся уже. И можно будет дело свернуть.
Как только решение пришло, осталось дело за малым. Дерек составил новый список: семей пехотинцев, отправленных к среднему Веймару, – и принёс этот список Эсне, объясняя свою идею.
Та воодушевилась и даже захлопала в ладоши. Ей-то и самой казалось, что дело становится совершенно безнадёжным; а тут – такая богатая мысль! Она несколько часов горячо обсуждала с Дереком дальнейшие планы, и, наконец, они сошлись на первом шаге: пригласить во дворец тех родственниц очевидцев, которые жили в столице.
Несколько дней Эсна была лихорадочно занята: писала приглашения, обсуждала проект с княгиней, готовила вопросы, перерисовывала карты так, чтобы они были понятны простым людям. Дерек как на крыльях лично носился с этими приглашениями, уговаривая смущённых женщин – ремесленниц, крестьянок и служанок, – не тушеваться и помочь солнечной госпоже с расследованием. Возможно, ему не удалось бы справиться с этой задачей так блестяще, если бы он не додумался посвятить в замысел Ульму. Полная опасностей и передряг история опять привела Дерека на стену поместья Треймеров, и его рассудительная и памятливая обитательница с большим удовольствием включилась в игру.
Именно её стараниями абсолютно все приглашённые дамы всё-таки решились явиться во дворец в назначенный день.
От Грэхарда это событие не то чтобы нарочно скрыли – просто не стали извещать отдельно, а в отчётах обозначили как «госпожа присматривает новую горничную». Так что дамское сборище никто не разогнал.
Хотя изначально Эсна выступала категорически против участия в этой встрече Ульмы, Дерек убедил её в целесообразности такого хода: и свидетельницы будут чувствовать себя увереннее в присутствии своей госпожи, и сама Ульма может оказаться лицом отчасти заинтересованным в справедливом ходе расследования.
Со стороны Эсна присутствовала Анхелла – княгиня самоустранилась, пообещав, что в случае чего сработает над прикрытием всей этой затеи, если вдруг владыке будет не сидеться вечером в своих покоях. На этот случай она подготовила случайную встречу с ним в коридоре и длительный занудный разговор – они, правда, так и не пригодились, потому что Грэхард в последнее время был исключительно нелюдим и без лишней надобности никуда не отлучался от своего кабинета.
Таким образом, встреча прошла в достаточно дружественной атмосфере. Гостьи смущались и конфузились, Ульма и Эсна на пару улыбались и ободряли их, и, в конце концов, разговор завязался.
Узнав, в чём интерес госпожи, женщины наперебой стали припоминать всяческие подробности – скорее всего, большей частью выдуманные.
– Марианцы неожиданно ударили справа! – авторитетно заявила торговка селёдкой, чей муж потерял ногу в этом сражении и так и не оправился от своих ранений. – Говорят, смели весь отряд!
– Там были конники А-Грасье! – не менее авторитетно заверяла загорелая дылда в нарядном крахмальном фартуке. – А куда пехотинцам против коней-то?
– Муж говорил, марианцы использовали тёмную магию! – подала голос третья, робкая и тихая на вид женщина с измождённым лицом.
Все три предположения казались Эсне совершенно фантастическими: из того, что она вычитала в хрониках, складывалась совершенно другая картина.
Так или иначе, даже фантастические предположения касались только отряда среднего из князей Веймаров. Судьбу старшего и его отряда никто припомнить не мог – да и откуда? Пехотинцы Треймеров не были дружны с пехотинцами Веймаров.
Слушая небольшую распрю о том, по какой причине всё-таки был разгромлен их отряд – то ли из-за могучих конников, то ли из-за злобных тёмных магов, – Эсна понимала, что это просто какое-то царство абсурда. Какие тёмные маги! Скажут тоже… Только люди совершенно необразованные могут верить в подобную чушь!
Выкинув из головы идею как-то продвинуться в расследовании, Эсна решила переключиться на свою вторую мечту – школу. Сложившаяся сейчас в зале ситуация напомнила ей, что ещё одной важной задачей для подбираемых ныне учителей будет борьба с невежеством и суевериями. Это же просто неслыханно, всерьёз верить, будто исходы битв решаются какими-то таинственными магами! Полное мракобесие!
Выискав среди присутствующих самое молодое лицо, Эсна с улыбкой подошла к ней.
– А ты тоже считаешь, что они проиграли из-за тёмной магии? – ласково спросила она тихую девушку, которая не решалась вмешаться в разговор старших.
– Нет, госпожа, – тихо возразила та. – Мой отец говорил, что это от того, что князья разделились, и это ослабило их.
– Разделились? – заинтересовалась Эсна, которой показалось, что эти сведения соответствую вычитанному в хронике положению вещей.
Смущённая девушка в смятении бросила взгляд на мать – ту самую, в красивом фартуке. Та тут же вышла из склоки и, поклонившись Эсне, спросила, что именно её интересует.
– Правду твоя дочь говорит, что князья Веймары разделились перед битвой? – спросила её Эсна.
Та заметно задумалась.
Дочь дёрнула её за фартук и прошептала:
– Ну ма! Помнишь же, отец ещё из этого вывод делал, чтобы я с Тоби не ссорилась!
Лицо матери просветлело. Она вспомнила эту история и радостно закивала:
– Да, да, госпожа, святая правда! – и даже вывела рукой благословляющий знак Богини, в свидетельство, стало быть. – Мой Эрти так и говорил, мол, не дело это, когда в битве один брат другого бросает. Да только что ему делать-то было, князю-то старшему, коли приказ?..
– Приказ? – оживилась Эсна, вся подобравшись в ожидании необыкновенных откровений.
– Дык, это… – неуверенно повела плечом дылда, явно пытаясь вспомнить незнакомые слова. – Реко… Река…
– Река-цифорка, мам, – снова дёрнула её за фартук дочь. – Это когда глубину рек меряют! – гордо поведала она. – И цифорками записывают!
В недоумении Эсна некоторое время переводила взгляд с одной довольной физиономии на другую. Дамы явно гордились, что справились с таким сложным военным словом.
– Река… – повторила Эсна, пытаясь понять, с каких это пор в армии занимаются замерами рек, да ещё «в цифорках», но вдруг до неё дошло: – Верно, вы имели в виду – рекогносцировка?
Глаза дам остекленились.
– Не, река-цифорка, – уверенно поправила девушка. – Реку он мерил, ну точно!
Река под Френкалью, естественно, имелась, и, по данным хроники, именно невдалеке от неё и нашли тела Веймара и его отряда. Вот то, что его отряд мерил глубину этой реки, было весьма сомнительно – переправляться через неё никто не собирался.
– Да, благодарю вас, – кивнула Эсна и ушла глубоко в свои мысли.
Рекогносцировка – разведывание позиций противника – никоим образом не входила в обязанности ни одного из князей Веймаров.
Часть третья
Глава первая
Солнечные лучи скользили по столешницам в архиве, постепенно окрашивая их во всё более тёплые оттенки спектра. Но засевшие в храме науки Дерек и Эсна не замечали пролетающих часов: они настойчиво и методично искали.
Информация о том, что отряд старшего Веймара якобы был послан на разведку, казалось ненадёжной и зыбкой – учитывая, что сомнительный источник этой информации клялся и божился, что отряд среднего Веймара сшибла конница А-Грасье, что явно не могло быть правдой – конница эта прославилась на границе с Даркией, и кто бы её сумел перебросить через горный массив? Но проверить мысль всё же было нужно.
Эсна полагала, что, раз её информаторам так запомнилось слово «река-цифорка», оно, очевидно, и в самом деле было произнесено – в том или не том контексте, это уже другой вопрос. Дереку было, в целом, всё равно, в каком направлении и что копать – лишь бы ей нравилось – так что вот уже третий день они пытались найти какие-нибудь сведения о соответствующем приказе.
Хроники Второго Марианского похода исправно сообщали, что перед Френкальским сражением рекогносцировку провёл отряд князя Шреймуна. Поскольку как раз этот отряд и занимался обычно разведкой, всё выглядело логично. Оснований посылать вместо них кого-то другого не было. Хроники ничего о «дополнительной» разведке не сообщали, поэтому Дерек и Эсна методично перебирала неотсортированные кипы бумаг, оставшихся от похода.
С каждым днём надежда найти среди них мифический приказ угасала, и, в конце концов, Дерек высказал разумное предположение:
– В конце концов, приказ мог быть и устным, так что мы, солнечная, не с того конца ищем.
Эсна подняла на него усталый взгляд и замучено кивнула. Ей было, в общем-то, всё равно, лишь бы пристроить себя к делу. С каждым днём ссора с Грэхардом мучила её всё сильнее. Хуже всего было то, что супруг, как избрал тактику: «Притворюсь, что у меня нет жены, и всё!» – так и продолжил ей следовать, и Эсна с каждым днём чувствовала себя всё более ненужной и неважной, убеждаясь, что совершенно ему не дорога.
– Надо смотреть, – деловито решил Дерек, возвращаясь к фолианту с хрониками, – кто был при штабе в тот день. Они могли слышать, если таковой приказ передавали. В конце концов, должен был быть ординарец, который этот приказ принёс по назначению. Либо отметка о том, что Веймара приглашали в штаб, но это сомнительно.
Хроники, как ни печально, такой информации не содержали. Не то чтобы даже в толстенный фолиант можно было впихнуть всё, не так ли? Но Дерек, который сам неоднократно при штабе бывал, прекрасно помнил, что там существовал специальный журнал, в котором отмечались все приходящие и уходящие, а также причина их прихода или ухода. Там даже сам владыка расписывался! Точнее, его, естественно, отмечал Дерек, да ещё вместо со всею свитой – и он прекрасно помнил, как его раздражала необходимость всякий раз перечислять всех поимённо.
И если такой журнал существовал – он теперь должен был находиться либо здесь, либо в архиве военного ведомства.
Как быстро выяснилось, верно оказалось второе предположение, и в этом состояла большая проблема. Просто так взять и заявиться в военный архив ни Эсна, ни Дерек не могли. Санкционировать такое посещение мог бы Грэхард, но в виду его крайне гневного состояния подходить к нему с такими просьбами могло быть опрометчиво.
Некоторое время они ломали голову, где бы ещё можно было бы получить такое разрешение. Увы! Ни военный министр, ни главнокомандующий не входили в число их близких друзей.
Как вариант Эсна предложила обратиться к её отцу – возможно, он мог бы потрясти свои связи и найти подходящий выход. Дерек совсем было согласился на этот план – ввиду отсутствия альтернатив – как вдруг сообразил:
– Солнечная! Но ведь, если даже мы и не можем прийти туда сами, мы можем попросить того, кто может!
Эсна радостно подскочила. Если предоставить доступ к военному архиву гражданским лицам могли только исключительно высокие чины, то собственно доступ к этому самому архиву был чуть ли ни у всех высших чинов.
– Скалистый генерал! – сразу же припомнился Эсне самый очевидный кандидат.
Задумчиво пораскачивав головой, Дерек признал, что вариант подойдёт. Генерал Дрангол – для Эсны друг семьи, и к Веймару относился покровительственно, так что может помочь, пожалуй.
Письмо ему сперва решили отправить через Кьеринов, и даже начали составлять, как вдруг Эсна припомнила, что небесная княгиня каким-то образом пригласила генерала на её приём, так что, очевидно, обладает нужными связями. Распрощавшись с Дереком, она полетела к свекрови – втягивать её в свои планы.
– Пригласить скалистого генерала? – с удивлением переспросила княгиня. – Но, Эсна, милая, это неловко! Он ведь числился твоим женихом…
Та покраснела. Об этом обстоятельстве она успела прочно позабыть – да и жених-то был фиктивный – но, как ни крути, злить Грэхарда ещё больше точно не стоило.
Уже почти вернувшись к варианту с передачей письма – не так удобно, ведь письменно сложнее объяснить все нюансы! – Эсна вдруг сообразила:
– Так ведь можно – как в прошлый раз!
Княгиня слегка наклонила голову и призадумалась. Опасаясь гнева владыки, повторить свой приём на анжельский лад они покуда не решались, но…
– Я думаю, это можно устроить, солнечная, – прищурившись, решилась княгиня. И помолчав, добавила: – Да, думаю, это возможно.
Этот фокус ей и в самом деле удался. Она воспользовалась тем обстоятельством, что Грэхард и слышать ничего не хотел об Эсне – соответственно, никто и не мог ему отдельно доложить, что Эсна готовит приём, ведь это означало бы вступить в область запретной темы. Смельчаков и самоубийц не было.
Конечно, никто не пытался скрыть от владыки дело нарочно, да это и было совершенно невозможно: он самолично проверял все отчёты по проходящим в Цитадели мероприятиям, смотрел все списки приглашённых или получивших разрешение на вход и так далее. Поэтому, разумеется, докладывать-то ему не докладывали, а вот прочесть-то он прочитал. Но тут наш гневливый бедолага попал в ловушку собственной логики: раз уж он вознамерился делать вид, что Эсны не существует, то записи о том, что с нею что-то происходит, он вроде как тоже замечать не должен. Обратить на них внимание – значит признать, что она есть.
«Не желаю ничего об этом знать!» – твёрдо вернулся на выбранные рельсы мышления владыка и благополучно пропустил все записи, которые не желал видеть.
Так что второй изысканный приём, посвящённый обсуждению просветительских начинаний Эсны, успешно состоялся через несколько дней, в прежнем формате и совершенно прежним составом.
Для хозяйки мероприятия было не так-то просто урвать минутку, когда никто не требовал её внимания, но после пары часов новых дебатов, когда все разошлись по своим кружкам, Эсна смогла, наконец, пробиться к генералу и посвятить его в свой замысел.
Тот, хмурясь всё больше, слушал её очень внимательно. Дерек был прав в оценке его отношения к погибшему князю: генерал прочил ему блестящее будущее, да и сам был не прочь разобраться в этой тёмной истории.
Выслушав небольшой и достаточно связный отчёт о результатах расследования – Эсна подготовилась заранее, поэтому смогла организовать свои догадки и поиски весьма толково, – генерал резюмировал:
– Ты ведь сама не понимаешь, солнечная, насколько серьёзное обвинение сейчас выдвигаешь?
Её растерянное лицо красноречивее всяких слов ответило, что – да, не понимает.
Вздохнув, генерал пояснил:
– Ни на рекогносцировку, ни на разведку не посылают просто первый подвернувшийся отряд, солнечная. Обгоняющий ветер не был разведчиком.
Нахмурившись, Эсна попыталась разобраться в сути этого замечания, но так и не поняла, в чём дело.
– Да, – согласилась она, – я читала в хронике, что этим обычно занимался князь Шреймун со своими людьми.
Генерал весомо кивнул:
– Верно, солнечная. Опытный разведчик со специально обученным отрядом. Его, впрочем, не посылали никогда во форсированные рекогносцировки, но под Френкалью этого и не предполагалось. Накануне сражения он получил все необходимые сведения, и я не вижу иных причин отправлять на разведку твоего мужа, кроме как намерения подставить его под удар.
– Как! – широко распахнула глаза Эсна. – Но разве он пошёл бы, зная, что этим подставляется? Можно было же…
Она замолчала, припомнив, что неприятной чертой армейской жизни являлась необходимость подчиняться приказам вышестоящих.
– Я посмотрю, солнечная, – кивнул генерал. – Кто был при штабе в тот день, кого посылали. Тебе нужно искать очевидцев и расспрашивать их, если дело и впрямь столь тёмное, бумаг мы не найдём. Впрочем, – добавил он хмуро, – история эта и вообще кажется весьма сомнительной. Но я посмотрю.
– Благодарю вас, – сделала реверанс Эсна.
Ей явно было, о чём подумать, в ожидании новых сведений. И обдумывать она, конечно, собиралась не в одиночку, назавтра же посвятив в детали своего разговора с генералом Дерека.
– Вариант с подставой звучит логично, – согласился он. – Но разве у твоего мужа были враги такого уровня?
Не то чтобы каждый военачальник мог отдать приказ такого порядка. Это должен был быть главнокомандующий или один из генералов – всего их в том сражении участвовало четверо – из которых, к тому же, можно было исключить генерала Дрангола, а также мужа тётушки.
– Мне казалось, нет, – растеряно призналась Эсна, которая не очень-то разбиралась в делах такого рода.
– Кому мог помешать Веймар? – бурчал Дерек, разглядывая имена подозреваемых генералов. – Не того полёта птица – прости, солнечная! – чтобы эти орлы на него когти точили.
– Может, оскорбил кого-то в походе? – поёжившись, предположила Эсна.
Дерек вздёрнул бровь:
– И к чему такие игры тогда? На гауптвахту – и привет!
Пару минут похмурившись, он сделал вывод:
– Нет, Эсна, тут что-то не вяжется. Слишком странный ход. Все эти достопочтенные чины, – постучал он пальцем по своим записям, – могли бы раздавить твоего супруга без подобных околичностей.
Хмуро поразглядывав имена, она возразила:
– Ну и зачем тогда послали?
Дерек ещё минуту помолчал, кажется, сверяя внутри своей головы какие-то выводы, после чего медленно произнёс:
– Они могли и не посылать. – И на удивлённо приподнятые брови Эсны добавил: – Приказ мог быть сфальсифицирован.
– Сфальсифицирован? – взволнованно повторила она, не предполагавшая ранее о существовании такой возможности.
Посмотрев на неё очень и очень хмуро, Дерек полистал хронику и постучал пальцем по одному из имён в ней:
– Напомни-ка мне, солнечная, кто унаследовал твоему мужу?
– Его младший брат, – машинально ответила Эсна, глянула в книгу и ахнула.
Нет, это не было для неё новостью – она и так помнила, что младший Веймар в тот поход служил при штабе ординарцем, – но в связи со сделанными открытиями эта информация заиграла новыми красками.
– Ты думаешь?.. – в ужасе уставилась Эсна на Дерека.
Тот выглядел непривычно серьёзным, а его взгляд наполнился мрачностью:
– Похоже на то, солнечная.
