Георгий Григорьянц
Драконий перстень
Эрмина отстранила протянутую руку с флаконом из оникса:
– Я наслышана о тебе, Рипсимэ, и не могу сказать, что только хорошее. Мне также известны твои мысли… Положила глаз на моего мужа, хочешь устранить соперницу…
– О, как заговорила! Как же я сразу не догадалась… кольцо с изумрудом, превращающее сны в явь. Оно также помогает читать чужие мысли и предвидеть будущее. Припоминаю: ты была маленькая, царь подарил тебе это волшебное украшение, ты всем хвасталась… Ну, предскажи мне будущее!
– Я вижу, что ты, Рипсимэ, осквернена злом, и только очистительный огонь озарит путь к спасению.
– Языки пламени поглотят меня? Маловероятно! Зато я предсказываю твою смерть…
В этот момент в комнату вошла Лиана. Скромная девушка в сером плаще поспешила туда, где были свет и голоса.
– Ты кто? – резко повернувшись и воззрившись на нее, строго спросила Рипсимэ.
– Я Лиана… – девушка сообразила, что пришла в самый разгар женской ссоры. – Но могу уйти…
– Постой! Что ты вообще здесь делаешь? – Рипсимэ почувствовала угрозу.
– Хочу увидеть царя и предложить выкупить это кольцо.
Рипсимэ сразу узнала сверкающий Драконий перстень, принадлежащий раньше Кассию, ее любовнику. Творение неизвестного мастера придавало владельцу силу, волю, страсть, вдохновляло на борьбу. Когда же Кассия не стало, перстень стал пропуском к царю Армении. Артавазд, к сожалению, не оправдал ее надежд. И вот магический предмет снова здесь и, несомненно, должен помочь бывшей римской матроне взойти на вершину власти!
– Давай я передам!
– О нет! Рассчитываю на вознаграждение.
Рипсимэ грубо схватила руку Лианы и так сжала, что та закричала:
– Больно!!
– Давай или умрешь! – глаза Рипсимэ почернели, взгляд стал тяжелым, голос низким.
Лиана, испуганная и беспомощная, жалобно заскулила:
– Возьми, возьми, только отпусти руку! – она сняла перстень и отдала мучительнице.
– Так-то лучше! – Рипсимэ с такой силой толкнула девушку, что та, ударившись о постамент статуи, потеряла сознание.
Матрона поискала глазами Эрмину, но той уже не было. Подойдя к канделябру, залюбовалась отблесками света на ювелирном шедевре. Золотой перстень ослепительно сверкал, камень карбункул переливался от серебристо-серого цвета до фиолетово-синего, на внутренней стороне кольца виднелась надпись «Слава и забвение: всему свой срок». Не придав значения написанному, темноволосая злодейка надела перстень на палец и, удобно примостившись в кресле царя, стала ожидать развязку трагедии.
Когда толпа армян прорвала римские заслоны и ворвалась в дворец, на одном из этажей шел бой на мечах двух претендентов на престол. Аршам с перевязанной левой рукой, держа меч в правой, бился подобно льву. Его соперник Арташес сражался как истинный герой за дело своего отца и деда – государей царства Великая Армения. Рубящие и колющие удары сыпались один за другим, соперники, чувствуя омерзение друг к другу, искали слабости, зевки, уязвимые места. Атака следовала за атакой. Перемещаясь в ходе поединка, каждый пытался занять выгодную позицию, чтобы нанести решающий удар в живот или голову.
В жестоком бою выживает сильнейший. Царевич защищался достаточно успешно, чувствуя, что сможет одолеть врага. Аршам, теряя силы, запаниковал и, чтобы выиграть время, внезапно сорвал со стены тяжелую шпалеру, и та упала на Арташеса. Резко отбросив ткань, молодой воин, разгоряченный схваткой, вновь встал в боевую стойку в готовности обрушить яростные удары, однако соперника в зале уже не было.
Эрмина бежала на кухню. Она вспомнила о потайной двери, которую ей в детстве показал Арташес, и сейчас искала ее. Освещая дорогу масляной лампой, наконец увидела дверцу, скрытую в глубине помещения под разделочным столом. За дверью – каморка, забитая старой утварью и вход в тайные коридоры и комнаты дворца. Раздвинув горшки, увидела на стене ржавое железное кольцо с висевшем ковшом на нем. Она повернула кольцо влево-вправо и дернула на себя: проем в каменной стене приоткрылся. Поднявшись по винтовой лестнице, женщина оказалась в большом помещении, нависавшим над царскими покоями. Тайный арсенал оружия хранился на стеллажах: луки, стрелы, топорики, копья, закупоренные глиняные кувшины. Взяв кувшин с горючей смесью – льняное масло с серой, – пошла на струящийся из пола свет. Узорчатые вентиляционные решетки позволяли видеть комнаты ниже. Встав на колени, посмотрела вниз, на кабинет царя. Надменная и скучающая Рипсимэ сидела в кресле. Внезапно вбежал Аршам. Бледный, с перевязанной рукой, опираясь на меч, он простонал:
– Рипсимэ, помоги! Обещаю, ты будешь царицей!
Она, полюбовавшись перстнем, недоуменно посмотрела на него:
– Всю жизнь искала удобного случая отомстить тому, кто сломал мне жизнь. Обиды прощать нельзя, их можно либо терпеливо сносить, либо смывать кровью, – и женщина обворожительно улыбнулась.
В дверях появился Арташес. Мужчины вновь скрестили мечи. Атака, защита, нападение, укол – рубка продолжалась. Соперники были непредсказуемы: двигались как в танце, многократно обходили друг друга, выматывали, занимали выгодную позицию. Пришла в себя Лиана и, с трудом соображая, уставилась испуганными глазами на бурную сцену. Рипсимэ же наблюдала за поединком с азартом. Ей, владеющей Драконьим перстнем, теперь будет проще подчинить своей воле и будущего царя, и любого, кто встанет у нее на пути.
Соперник царевича выдохся: в бессильной злобе, собрав последние силы, он нанес мощный рубящий удар. Арташес парировал выпад и обманным движением имитировал атаку в плечо справа. Аршам тут же сосредоточился на защите плеча и открылся для удара слева. Немедленно этим воспользовался Арташес. Смертельный удар пришелся в сердце. Римский управитель рухнул. Металлический звон упавшего на пол меча возвестил о появлении нового царя Армении.
Рипсимэ встала с кресла. Величественная и неотразимая, она подошла к Арташесу:
– Ты мой герой! Природа наделила тебя превосходными качествами: опасен для врагов и незаменим для друзей. Пойдем со мной, я открою тебе путь к таинственным силам Вселенной. Они внушают ужас, разжигают животные инстинкты, питают ненависть. Я не предлагаю сокровища, ты и так теперь владеешь богатствами Азии, я предлагаю нечто большее: управлять миром, сеять страх и панику, источать угрозу, завоевывать и разобщать…
Арташес не мигая и неотрывно смотрел на Рипсимэ. Он был как во сне, не осознавая что происходит. Какие-то чары околдовали его, опутав ядовитыми щупальцами повиновения. Он внимал матроне, все больше покоряясь ее власти.
Внезапно с потолка прямо на Рипсимэ полилась горючая смесь. Водопад огня обрушился на носителя зла, и одежды демонической женщины мгновенно вспыхнули. Издав вопль, она упала на каменный пол и принялась истерически кататься из стороны в сторону, стараясь загасить пламя, но вскоре утихла и, не подавая признаков жизни, догорала оранжево-красным дымящимся сгустком.
– Ничего себе! – гречанка Лиана с нескрываемым восхищением взирала на побоище. – Приехать в Армению и диву даться…
Арташес изнемогал от усталости. Опустив меч, он стоял, превозмогая отвращение к мерзкой Рипсимэ и непомерный гнев. На ум пришли слова деда Тиграна II: «Гнев, подобный грозе, вырвался наружу… стремительно бросился с мечом на чудовище, пронзив в самое сердце… страх, порождающий чудовищ, преодолевай достойно… главными качествами должны быть храбрость и отвага».
Простушка Лиана подскочила к телу Рипсимэ, почерневшему, местами обугленному, и уставилась на тлеющие огоньки на пальце:
– Ой, что это? Перстень!
С детской непосредственностью, недолго думая, стащила с пальца злодейки украшение, потерла о свой плащ, и, обратившись к царевичу, сказала:
– Я Лиана. Этот армянский перстень дала мне царица Клеопатра. Приказала утопить его в море на третий день пути, но на второй день случился шторм, а когда меня выбросило на берег, решила привезти драгоценность тебе. Вот, возьми, он твой. Надеюсь на скромную награду.
Арташес принял легендарный перстень. Тлеющие огоньки красного камня завораживали и манили. Надев на палец, почувствовал неукротимую энергию, несгибаемое упорство, безудержную ярость и неистовую одержимость.
– Драконий перстень…
Он любовался карбункулом, прозванным гранатом, а в памяти всплыли слова деда: «Магия опасна. Никогда не полагайся на чары колдовства. Независимость и самостоятельность делают наши поступки более очевидными и смелыми». Взглянув на Лиану, он сказал:
– Ты получишь награду.
В зал влетела Эрмина. Обняв мужа, женщина, задыхаясь, нервно заговорила:
– Арташес, ты жив… Не ранен?..
– Любимая, я в порядке. Ты спасла меня! Еще помогли советы деда, доспехи и боевой меч. Все закончилось, и об этом должен узнать город! Почему здесь темно? Зажечь свет! Пусть как можно больше людей увидят в окнах дворца сияние, озаряющее радость победы!
С этими словами, ликующий, переполненный эмоциями, царевич вложил меч в ножны и, взяв лучину, стал запаливать фитили канделябров и светильников.
Раздался сдавленный крик жены. Арташес обернулся, улыбка исчезла с его лица. Эрмина умоляющими глазами вопрошала о помощи, а обгоревшая Рипсимэ, со страшными ранами на лице, вновь ожившая, но дымящаяся, походившая теперь на чудовище, схватила женщину за шею сзади и душила ее.
Этот монстр кричал:
– Зло не победить! Тьма, страх и смерть соседствуют со светом жизни. Границ между добром и злом не существует! Зло притягательно и будет торжествовать, пока есть соблазны и людские пороки. Человечество обречено!..
В голове Арташеса пронеслась мысль: «Дед все время посылает мне сигналы из другого мира… его подарок… кинжал… лезвие из прочной стали… рубин в рукояти защищает от сил тьмы».
Чудовище, упиваясь безграничной властью над Эрминой и Арташесом, жадно наблюдало за их физическими и моральными страданиями:
– Твоя любимая женушка, такая милая, добрая, милосердная, умирает. Тебя тоже ждет расплата…
Арташес вдруг ясно осознал что нужно делать. Выхватив из ножен кинжал, размахнулся и метнул его в монстра. Удар пришелся Рипсимэ в лоб. На полуслове, ослабив хватку, она захрипела, обмякла и сползла на пол. Темная сила повержена! Бедная Эрмина, закашлявшись, вконец обессиленная, шатаясь, направилась к мужу, но стала падать. Арташес подхватил любимую, бережно положил на камни пола, встал на колени, целовал, успокаивал, и ее потухший взгляд, на радость ему, вновь ожил.
Черная дымка взвилась из полусгоревшего тела чудовища Рипсимэ и окутала Лиану. Девушка глубоко вздохнула. Со сладостным удовлетворением от полученного вознаграждения, знающая теперь себе цену, невозмутимая и исполненная достоинства, она спокойно удалилась.
Тронный зал заполнялся народом. Римский гарнизон окончательно перебит, и люди, патриоты и храбрецы, узрев знак божьего гнева и чувствуя свою необходимость, потянулись к месту обитания власти. Коллективный разум, немалый опыт и житейская мудрость подсказывают идеи счастливой жизни, но без лидера, способного возглавить стремление к счастью и инициировать преображение государства, невозможно идти по неизведанной дороге, даже опираясь на здравый смысл.
Зал был полон. Заносчивая знать, обычно думающая лишь о наследственных привилегиях, и простой народ, духовно единый, с оружием в руках стояли рядом и ждали. Появился Арташес. Весь его вид – доспехи, меч, кинжал, взлохмаченные волосы – говорил о том, что пришел победитель. Рядом с ним шла жена Эрмина. Величаво и неторопливо прошествовали к трону вельможи. Сын царя, опустившись на колено, дал возможность великому венцевозлагателю Багратуни, главе старейшин и человеку из рода, имевшего привилегию короновать царей Великой Армении, повязать ему на голову белую ленту, символ предводителя нации.
– Безраздельно властвуй и вселяй ужас в сердца врагов! – сказал Багратуни и подал знак.
Поднесли пурпурную подушечку с двумя золотыми венцами. Венцевозлагатель, взяв символ власти монарха – венец с изображением восьмилучевой звезды и двух орлов, – водрузил его на голову Арташеса. Преклонила колено Эрмина. Ей Багратуни надел на голову венец царицы, украшенный драгоценными камнями и маленьким золотым древом жизни с рубиновыми плодами граната.
Багратуни обратился к царевичу:
– Сегодня ты, Арташес, обретаешь царское достоинство. Возьми власть, вдохни жизнь в заснувшее отечество!
Взглянув на женщину, он произнес:
– Эрмина, будь опорой царю и монархии!
Подошел управитель двора Мард и водрузил на голову царевича армянскую тиару – шапку с золотым шитьем и остроконечными зубцами.
– Твоя храбрость похвальна, – сказал он, – власть безгранична, а величие духа внушает преклонение.
Старый казначей Гнуни, пересидевший в сокровищнице драматические события, бодрый и торжествующий, водрузил на шею царевичу золотую цепь с талисман «Солнце и Луна»:
– Мой мальчик, ключ от Дворца власти теперь твой. Встань вровень с богами!
Когда Арташес уселся на трон, верховный жрец Мигран вложил в его правую руку скипетр – царскую регалию, атрибут верховной божественной власти.
– Скипетр вручают царю боги! Божественная сила с тобой, Арташес! – благословил жрец.
Багратуни возвестил:
– Царь Великой Армении Арташес II!
Гул одобрения, ликующие крики, дружный возглас: «Слава богу Арамазду!»
Сакральный знак скипетр позволял Арташесу говорить от имени бога:
– Скипетром этим клянусь бороться за благоденствие армянского народа! Буду справедливым, милосердным и миролюбивым!
По залу раскатисто пронеслось торжествующее восклицание:
– Слава царю!!
Вошел румяный виночерпий с кувшином самого выдержанного вина и слуги с кубками. Виночерпий, важный и чопорный, разлив вино, подал кубки царю и сановникам. Главнокомандующий Багунци выпил залпом. Царь пригубил терпкую влагу. Переволновавшийся от всех событий дня и церемонии верховный жрец Мигран отпил большой глоток и закашлялся. Жуткий и упорный кашель так донимал его, что все в зале притихли и уставились на жреца. Тот побледнел, не мог дышать, выпучил глаза. Вцепившись руками себе в горло, он стал жадно хватать воздух как рыба.
Царь Арташес с удивлением смотрел на Драконий перстень. Драгоценный камень менял цвет с красного на зеленый, с зеленого на серый, с серого на черный. Полководец Багунци, человек крупный и сильный, уставившись на эти переливы красок, поднял гневный взгляд на виночерпия.
– Ты, подлец, отравил нас! – Схватив его за грудки, он закричал: – Говори, гадина, зачем отравил! – и так встряхнул охламона, что тот не только выронил кувшин, но и выскользнул из кафтана, грохнувшись на каменный пол.
Царица на грани обморока вцепилась в спинку трона, Багратуни, уронив кубок, застыл как вкопанный, Мард обреченно вздохнул, Гнуни схватился за сердце, публика охнула, виночерпий орал: «Никого не травил! Вино хорошее!»
– Умри, гнида!! – Багунци, схватив виночерпия за шиворот, выхватил меч и занес его над головой нечестивца…
– Стой! – крикнул царь.
Жрец Мигран внезапно прокашлялся, сглотнул, вытер рукавом слезы и, подняв глаза к небу, простодушно сказал:
– Спасибо тебе, господи! Я в порядке.
Меч Багунци та и завис в воздухе. Посмотрев на царя, полководец удивился его улыбке, а устремив взор на перстень, поразился: самоцвет лениво переливался от бордового цвета до шафранового, вспыхивая иногда огоньками тлеющих углей.
Первым пришел в себя Гнуни:
– Все бывает… вино хорошее… дух горы шалит… чтобы не расслаблялись.
Народ, пережив потрясение, захохотал, засмеялись и царедворцы. В порыве безудержного веселья не сразу и заметили, что царь встал. Наконец все успокоились.
Голос молодого царя звенел в тишине:
– Как свет озаряет тьму, так добро всегда побеждает зло. Добрый дух Арарата хочет нас расшевелить. Он повелевает повеселиться, погрустить, но не забывать свою миссию – быть связующим звеном цивилизаций, двигать человечество вперед. Предстоит долгий и тернистый путь, но несгибаемое упрямство, непоколебимая вера и жизнестойкость народа помогут преодолеть невзгоды. Идите и творите справедливость!
Народ расходился. К царю подошел Гнуни:
– Государь! Магия, конечно, воодушевляет, но иногда расхолаживает… – и протянул ладонь.
Царь понял. Сняв Драконий перстень с пальца, вложил в ладонь казначея:
– В мире так много загадочного, что, не познав истину, теряешь покой…
– Государь, хуже, когда теряешь голову. – Спрятав перстень в карман, казначей вздохнул: – От греха подальше…
В подземелье дворца, в царской сокровищнице на мраморном столике стоял железный ларец. Как известно, железо отпугивает потусторонние силы. В ларце на шелковой подушечке в ожидании новых приключений и странствий лежал массивный золотой перстень с красным камнем, изредка мерцая огоньками, похожими на тлеющие угольки… Сталкиваясь с магией, лучше обходить ее стороной. Вот вспыхнул и потух последний огонек. Перстень уснул.
Продолжение в книге «Талисман империи»
