Алексей Котаев
Космические приключения воровки и мойщика окон
Согласна. Это тянет на причину
Глава 34
– Где мы? – пыталась разглядеть хоть что-то в чернеющем космосе за окном эвакуатора девушка. – Мы остываем?
– Нет, – Купер открыл календарь и произвел какие-то элементарные расчеты. Трехмерный компас указывал направление, а часы начали обратный отсчет. Всего пара минут. А потом машина снова сделала короткий прыжок. – Ждем.
– Но чего? – Лила попробовала ковырнуть трещину в лобовом стекле, но та оказалась хитрее, скрывшись где-то между тонировочным слоем и внешним армированным стеклопластиком. – Ты… вопрос. Ты расскажешь?
– Почему ушел?
– Сбежал.
– Ушел, – Сид пристально посмотрел на Лилит. Тяжело вздохнул. – Хотя, наплевать… Называй как хочешь.
– Ну так что?
– Подожди минуту, ладно? Будет тебе и рассказ, и визуальное сопровождение. Только потом больше никогда не расспрашивай меня об этом, ладно?
– Ладно… – воровка откинулась в кресле и начала разглядывать утекающие цифры обратного отсчета.
За десять секунд до конца отсчета, космос перед эвакуатором начал странно светиться. Тусклое свечение в темноте начало нарастать, превращаясь в стену, будто это своеобразное северное сияние. Только запас цветов был скудный: белый, серый, голубой. И совсем чуть-чуть желтого. И как только таймер показал ноль, все пространство перед глазами вспыхнуло, будто включили невероятно мощный фонарь. Свет был яркий, но какой-то рассеянный. Будто лампочку спрятали за матовую ширму.
– Сид…
– Смотри.
В белой пелене начали появляться тени. Теней было много, они блуждали по свету, появлялись и исчезали. Какие-то пропадали сразу, какие-то, поменьше, держались долго. Чем дольше светился космос, тем сильнее суетились тени. Будто черные пятна на белых простынях, будто разводы на скатерти, без четких контуров и обозначений. Тени начали исчезать одна за другой, больше не появляясь. Всего пара секунд и остался лишь свет. А вскоре и свет пропал, рассеялся.
– Это человеческое явление, – разорвал тишину парень. – Космические миражи.
– Что это было?
– Так я же ответил… – покачал головой Сид.
– Да ни хрена ты не ответил, идиот! Нормально все рассказывай!
– То, что ты видела – это свет взорвавшейся звезды, что несется через пространство. Почти четыре года назад, в четырех световых годах отсюда, была подорвана звезда.
– Блядь… – вдруг поняла, о чем будет разговор девушка. – И тени…
– Да. Это корабли флота. Дредноуты, перехватчики, истребители, бомбардировщики. С десяток кораблей десанта… в общей сложности, одна тысяча четыреста сорок три человека, – Купер сглотнул комок, что застрял в горле. – Домой вернулась лишь сотня счастливчиков.
– Когда исчезали тени…
– Исчезали и корабли. Да.
– И ты был там?
– Да.
– И выжил?
Сид посмотрел на девушку с еле уловимым недоумением.
– Прости… И этот взрыв… этот мираж… Он…
– Да, можно сказать, что он тут навсегда. Пока несется до края вселенной, которого не существует. Разумеется, через десяток лет он уже не будет такими четким, но… это ничего не меняет. Это запись самого большого провала Коалиции.
Сидней встал, побродил по кабине и скрылся на кухне. Он долго гремел посудой и ругался на свои больные руки, но вскоре вернулся назад. Одна кружка с омерзительным кофе стояла на гипсе, другая была в левой руке, что дрожала от напряжения.
– Ты после этого решил все бросить? – Лила взяла горячую кружку, расстроившись, что при крушении от нее отломилась ручка.
– Это цепочка. Цепь событий. Цепь выводов, если быть точным.
– Ладно, жуткий парень. Рассказывай давай. Вот только для меня ты все равно останешься не самым умным мойщиком окон с Сатарина.
– Это радует, – усмехнулся Сид. – Только это уже не важно…
Лила с непониманием посмотрела на Купера, но он не дал ей шансов понять, о чем речь.
– В том бою я потерял многих людей, с которыми дружил. Потерял двух братьев. Потерял пилотов из своего звена. Тогда я был по-настоящему бессилен что-то поменять, – Сид сделал глоток и поморщился. – И только на похоронах, среди сотен гробов, я осознал, что такое же чувство было у всех тех, кого я лишал родных и близких. Это было невыносимо больно.
– Ну…
– … да-да, боль проходит и все такое… Но мертвых все равно не вернуть. И с этой мыслью боль просто приобретает новую форму. И тут была тысяча триста пятнадцать мертвых людей, которых я знал лично. Кто-то был целым, кто-то полусгоревшим. А от кого-то был лишь пустой гроб. И… теперь я понимаю, что это моя расплата. Моя, и старика, который отправляет людей на войну, который подписывает военные контракты, ввязывается в разного рода… дела.
– Но вы же спасаете людей? От пиратов, от корпораций, от…
– Да, но какой ценой? Политика в космосе бессильна, и даже Коалиция, что несет равенство и демократию, лишь существует в анархии, с которой невозможно справиться. Если ты силен, то ты безнаказан.
– Но хорошего ведь больше?
– Пополам. Меценаты любят, когда их вложения оправдываются, когда проходят большие выпуски новостей, что Коалиция, их детище и разработка, освободила очередную планету от гнета анархистов или пиратов. О том, что была пресечена контрабанда высокотехнологичного вооружение, которое они сами же и продали налево. Это все завязано в такой узел, что и не распутать. Многие сильные мира сего одной рукой кормят анархию, а другой пытаются ее задушить. Кто бы ни победил, а в выигрыше окажется тот, кто все это затеял…
Купер устало разлегся на кресле первого пилота, глядя в ту точку, в которой недавно светился космос.
– Дело в коррупции?
– Нет. Не в ней.
– А в чем же? – Лила развернула сиденье и наклонилась поближе к Сиднею.
– В том, что мы убивали людей просто так. Без какой-то высокой цели. У меня тогда перед гробами мозги на место встали. На экране кокпита все делилось на красное и синие. Одни – свои, другие – чужие. Но ведь так не бывает. По всем законом Коалиции, тебя стоило бы казнить. Но ты жива. А я… Я был образцовым пилотом, но именно меня сегодня бы приговорили к смерти. И вот такое… Оно открывает глаза. На то, что по факту ты лишь убийца, который несет горе в чужие семьи. Лишает многих людей отцов, сыновей, братьев, друзей…
– Но это же война… они знали на что шли. Или я чего-то не понимаю?
– Чего-то не понимаешь, – Купер повернул к девушке свой пустой взгляд. – Сколько космических боев ты видела?
– Ну только те, что при тебе… А что?
– И как тебе?
– Больше похоже на пьяную стычку в баре. Неуклюже. Без поножовщины и всего такого, – разогналась девушка. – Это как, когда два пьяных сцепились, и толкаются. Вроде дерутся, а оба…
– Целые, – подхватил Сид. – Военные корабли устроены так, что они не взрываются. В космосе нечему гореть, потому что нет окислителя. Топливо из планетарных двигателей просто вытекает в вакуум. А ионно-импульсные и плазменные двигатели вообще не работают без магнитно-электрического катализатора. Нет питания, нет движущей силы.
– А значит…
– Что когда ты сбиваешь чужой корабль, то он лишь превращается в консервную банку, что болтается в космосе. Он не взрывается как в боевике. Так не бывает. Люди не тупые идиоты, чтобы обвешивать свою технику тем, что сдетонирует даже при контакте с космическим мусором… Шанс выжить в стычке больше семидесяти процентов.
– Ну это логично, это помогает избежать лишних смертей…
– Не на войне, – подошел к главному бывший пилот. – Проигравшая сторона всегда несет потери. Это расплата за амбиции. Раньше, лучникам в проигравших армиях отрезали пальцы, чтобы они больше не могли натягивать тетиву.
– Чего? – услышала новые слова девушка.
– … Мы всегда добивали подбитые корабли. Стреляли в кабину. Это было обязательно. Мы верили, что враг вернется с новыми силами, после того, как залечит раны. Какой смысл бояться, если шанс выжить так велик? Вот мы его и уменьшали. Убивали безоружных, беспомощных, запертых в своих мертвых кораблях пилотов.
Лила впервые не захотела вставлять свою реплику. Просто молчала в ожидании конца.
– А они, пилоты, болтались в космосе, рассчитывая, что их отволокут на базу, вытащат из кабины, напоят чаем, похлопают по плечу и отправят домой. К семье. Они ждали, а потом умирали. От таких как я, что чистили поле боя. От таких как Райан, как Бредли, как когда-то мой отец. Как сотни других молодых парней, что стали пилотами. Мало было победить в бою. Победа должна быть абсолютной и безоговорочной. Это обратная сторона той гордости, которую внушают пилоты Коалиции. Мы все это делаем… делали…
– Сид…
– Я тогда расковыривал вражеский линкор. Монополия корпораций имела много денег. И много техники. Когда они начали проигрывать, то вспыхнула местная звезда. Я сначала спрятался в тени линкора, но когда он сгорел… Я… Я потерял сознание. Тонировка на стекле моментально прогорела, и я почувствовал адский жар. А потом темнота… – Сидней помотал головой, вытряхнул лишнее. – Так вот я к чему: я проснулся в госпитале и мне тут же установили маленький чип системы «Последний сын». Который должен был вернуть меня, живого или мертвого, из боя. Меня. Последнего сына своего отца. И тут я все понял. И сначала было больно только за себя. Потом за мертвых друзей, а потом за тысячи убитых мной пилотов. И как бы это сейчас ни прозвучало, но я хотел бы больше никогда об этом не говорить.
– Но тебе же плохо, тебя же гнетет это! Ты должен был обсудить это с кем-нибудь!
– Ты дура, что ли? С кем? С другими пилотами, что защищают мирных людей в беспросветной анархии открытого и свободного космоса? Или с военным психологом? Или с тобой, с девчонкой, которую я знаю всего месяц? Кто из них мне бы помог?
– Я!
– Не неси ерунды! Что ты знаешь о том, каково это? Ты до сих пор чувствуешь вину за то, что попыталась меня ограбить. Тебе же стыдно за произошедшее! – Купер улыбнулся недобро. – А теперь сравни свои грешки с моими. Вот и все. Да, я как и ты, в одночасье лишился всего: дома, друзей, какого-то смысла, пусть и подсаженного в меня. Но я вынес из потери вину. А ты – нет. Тебе не понять. Я всю жизнь был там чужим. С самого детства я не понимал, что я там делаю. И лишь когда я стал частью того мира, я осознал, что все это неправильно. Я нашел место буквально на пару секунд. И место оказалось уродливее беспросветного одиночества. Это тебе рассказал старик, да?
– Нет…
– Да полюбому рассказал! Он это все по-другому видит. Его не мучает совесть за всех, кого он отправил на смерть! И на сыновей ему насрать! И меня он взял, наверное, потому, что задолбался платить за детский приют. Он чудовище! А если бы и не был им, то сошел бы с ума. Как я. Но я хочу оставить хоть чуть-чуть человечности в себе, – Сид говорил все это и менялся в лице. Ему становилось все тяжелее связывать слова смыслом. – Я хочу уйти далеко и начать жизнь сначала. Пусть и под третий десяток, но я больше не хочу иметь дел с войной. С корпорациями, с анархистами, с рабами и работорговцами, с контрабандистами и преступниками. Потому что каждый раз! Каждый раз! Как я с ними сталкиваюсь! Каждый раз! Кто-то страдает или умирает! Каждый! Раз!
– Так, стоп, – Лила наклонилась к Сиднею еще ближе и принюхалась. – Ты че, кофе с бухлом себе налил?
– Ну да…
– Ты где бухло-то взял?
Сидней виновато промолчал. Лила вскочила и побежала на кухню. Ничего там не нашла. Вышла в коридор и огляделась. Нашла источник запаха.
– Ты сума сошел?! Какого хрена ты сливаешь авиационный спирт с инжектора?! – девушка одним шагом преодолела расстояние до Купера и со всей силы ударила по кружке. Та вылетела из больной руки, ударилась об пол и разбилась на десяток осколков. – Ты же, блядь, ослепнешь!
– Насрать…
– Господи! Что за идиот мне достался?! Купер, мать твою! Встань!
Парень невольно подчинился, слегка пошатываясь.
– Ты! Идиот! Если тебе так плохо, то ты можешь поговорить об этом со мной. Я же с тобой говорила…
– Не…
– Заткнись! – не дала и слова вставить Лилит. – Мы с тобой команда, пока я не верну тебе деньги! Не вздумай подыхать! Потому, что мне будет немного грустно…
– Долг…
– …совсем немного грустно. Я типа не буду горевать и все такое, но просто…– Лила замерла на секунду, протянула руки к лицу Купера. – Блядь, да кого я обманываю…
И поцеловала его.
Встала на носочки, дотянулась своими губами до его губ. Прикоснулась к ним, стараясь не замечать запаха спирта и противного кофе. Коснулась руками его щек, теплых и колючих от недельной щетины. Прижалась локтями к его груди.
Купер попытался поднять руки, чтобы обнять девушку, но не смог. Не сделал этого. Отшагнул назад и вырвался из объятий.
– Долг… Ты больше ничего не должна. Я уже говорил это.
– Купер… – девушка смотрела пустым взглядом на Сиднея. Она только что сделала самый смелый поступок в своей жизни. Поставила на кон свою честь и гордость. И проиграла. Сид разрушил все до основания. Вообще все. Любое хорошее отношение к себе он только что втоптал в грязный липкий пол. – Ты самая противная тварь, которую я видела в жизни…
Лила хотела ударить парня, но сдержалась, поберегла ладонь. Прижала ее к бедру и ушла. Дверь в каюту закрылась и на эвакуаторе снова воцарилась тишина. Сидней долго смотрел ей вслед. Не мог выйти из оцепенения. Он сам не понимал, что делает, но вернуть как было уже не мог. Раненая рука слегка надавила на глаза. Прошлась по ним, будто что-то размазала.
Рваный тревожный вдох больных легких, такой же рваный нервный выдох. Купер проморгался и открыл звездную карту. Он зашел в поле с запросом трех координат и достал из кармана кочек бумаги. Три длинные цифры превратились в точку, и «проводник» радостно обозначил количество прыжков.
Два.
Всего два прыжка.
Десятки варп переходов вместе с этим эвакуатором превратились в два последних. Счетчик проведенного тут времени стремился к нулю
– Прыжок через… – Купер не делал отсчет. Это по привычке. Чернота поглотила корабль и вскоре он вынырнул у красивой зелено-голубой планеты.
– Станция Медеи, это ВА-017 «Рука помощи», запрашиваю гейт до космопорта. Прием? – Сид держал переговорное устройство двумя пальцами, которые работали сейчас лучше всего.
– Что? – раздался удивленный голос в канале связи. – ВА-017, тут еще нет космопорта! Давайте по старинке! Прием!
– Новая? Прием! – уточнил статус планеты Купер.
– Самая новая, – рассмеялся голос. – Мы закончили калибровку систем работы гейта буквально час назад. Давайте что ли опробуем. Как говориться, первыми впускают в дом кошку… Эй парень, будешь нашей кошкой?
– Кошкой?
– Да, – звучал дружелюбный голос. – Той, что не сдохла от варп прыжков. Прием.
Сид принял координаты и убрал рацию. – Сказал бы «Лисицей», но с лисицами у меня напряг…
На грохот и тряску от орбитальных маневров, из каюты вышла Лила. Она молча села в кресло второго пилота и перехватила управление на себя. Толкая линия глиссады вела корабль к густой зелени на поверхности планеты. Начали вырисовываться очертания рек и озер. Облака перестали мешать обзору и перед глазами открылся невероятный вид.
– Мой любимый цвет – голубой. И еще зеленый… – вдруг сказала Лилит.
– Мой тоже, – ответил Купер и отключил систему навигации. Рация вновь пошла в дело. – Медея, это ВА-017 «Рука помощи». Фиксирую высоту перемещения в полторы тысячи метров. Как сядем – сообщу. Прием?
– Принято, пацан. Следим за тобой. Прием.
Сид начал бегать глазами по поверхности новой планеты. Он судорожно искал хоть что-то, что ему понравится. Полет шел вяло и медленно, но вскоре парень вытянул загипсованную руку. – Сади тут.
Огромный эвакуатор, воя планетарными двигателями, продавил собой мягкую землю. Трап уперся в почву и немного завяз в ней. Трава промялась черными ботиками, но вскоре лениво начала подниматься обратно, как только Сид отошел от эвакуатора. Он бросил ящик с инструментами на землю и достал оттуда старый примитивный топор.
Первый удар пришелся косым, топор вылетел из больной левой руки и упал рядом со стволом дерева, которое начал рубить парень. Второй удар оказался ловчее и сильнее, высек щепки. Потом был третий удар. Четвертый. Лила вышла из эвакуатора и наблюдала за происходящим, скрестив руки на груди. Спустя полчаса мучений, дерево, с толстой и сочной сердцевиной, упало на землю, разогнав какую-то летающую живность.
Купер вытер пот и пошел к следующему.
– Какого черта ты делаешь? – подошла поближе девушка и тут же отвлеклась на чистое голубое озеро, что маячило между густо насаженными деревьями.
– Строю дом.
– Чего?! Ты совсем поехал? – выхватила она топор из рук Сиднея. – Сид, завязывай. Полетели. Заработаем твои шесть миллионов. В этот раз без всякой нелегальной фигни.
– Я же сказал! – разражено крикнул Сид. – Ты свободна! Все! Не надо! Хватит!
– Купер, мать твою!
– Нет! Месяц назад я был близок к тому, чтобы стать нормальным человеком! Сегодня у меня нет ничего! Нет ни памяти, – парень указал больными руками на ботинки. – Ни корабля, ни денег! А в довесок ко всему я самый опасный преступник в свободном космосе! Да любой мудак из Коалиции меня опознает при желании. А знаешь кто в этом виноват?
– Блядь, только не начинай…
– Ты!
– Это просто предлог! Ты… ты… хотя… – немного успокоилась девушка. Посмотрела на бывшего пилота и дезертира. Оскалилась. – Ты ссыкливый мудак! Что, сдрейфил?! Слабо тебе продолжить путешествие?! Слабо провести со мной хотя бы еще один день?! Чтобы честно все было, чтобы я тоже стала свободна от этого долга и от этой истории?!
– Нет!
– Да слабо же! Ты опять из кожи вон лезешь, чтобы показать всем какой ты не такой… Страдалец херов!
– Да пошла ты! – вдруг окончательно сорвался парень. Он топтался на мягкой траве, совсем забыв, что вокруг него такая красота.
– Сам пошел! Мудак!
– Проваливай, дура! Я больше не хочу ни этого долбанного космоса, ни истребителей… Ни перехватчиков… с меня хватит! Я! Хочу! Спокойной! Жизни!
– Да ты же светился от счастья, когда видел там что-то красивое! – Лилит подняла палец вверх, туда, где за голубым небом скрывалась черная бесконечность.
– Спокойной жизни… – пробормотал парень.
– А ты ее заслуживаешь? – расстроено бросила топор обратно воровка.
– Вот как… Зря я тебе это рассказал, – Купер поднял топор и продолжил колотить деревья. Странного вида зверье начало разлетаться от шума, пронизывая воздух тревожным пением.
– Зря… – Лилит махнула руками и пошла обратно к звездолету. – Знаешь, я бы вернула твою кружку, но… но кажется она разбилась. Купер…
– Что?
– А ведь ты мне и вправду понравился…
Парень ничего не ответил. Лишь с большим усердием продолжил валить деревья на самой новой планете из недавно открывшихся. Тут еще не было ни космопорта, ни инфраструктуры, ни обилия людей. Тут была девственная природа, которую человек принялся уничтожать с первых же минут.
– Пока, Сидней, – обернулась девушка, щурясь от солнца.
– Пока, Лила.
Трап поднялся, в воздухе почувствовалась передача запроса на взлет, и вскоре планетарные двигатели начали вырывать из земли траву, поднимая вихрь. Эвакуатор оторвался от земли и медленно начал отдаляться от Сиднея. Парень невольно оглянулся и потерял равновесие. Здоровье все еще подводило, и он оказался на мягкой зеленой траве, что, как на подбор, была ему по щиколотку.
Сид лег, расправил руки и посмотрел на голубое небо. Шум стих, и стало слышно шелест листьев. А за листьями – воду, что лениво ласкала берег озера.
– Так-то лучше… – усмехнулся мойщик окон с Сатарина и протянул руку к топору.
Выпьем же за это прекрасное небо над головой
Глава 35
Зеленые холмы переливались волнами, под порывами легкого ветра. Рассветное небо еще отдавало персиковым цветом, хотя солнце уже начало вставать из-за горизонта. Пахло жизнью. Пахло зеленью. Легкие дожди, что прошли неделю назад, вдохнули силы в планету, и она начала распускаться, как цветы, что долго стояли недвижимо в горшке на подоконнике.
Рев моторов сотряс поле высокой травы. Вгрызаясь зубастой резиной в мягкую землю, на холм забрался сначала один мотоцикл. Потом второй. Мотоциклы пересекли возвышенность и снова нырнули в траву. За вторым шел тритий, а дальше – четвертый и пятый.
Техника была увешана разной поклажей. На рулях болтались запасные покрышки, а вместо кофр висели спальные мешки и палатки. Мотоциклы были высокие, тощие, но очень сильные. Они с легкостью тащили наездников и хлам, что был к ним примотан. Скорость колонны в поле возросла, и вереница мотоциклов оставила грязный след на зелени. Люди ехали в горы.
– Ладно, – ведущий колонны оттянул маску и зацепил ее за подбородок своего шлема. – С простой ездой вы разобрались, дальше будет подъем. Самое главное – не тормозите! Если остановитесь на наклоне, то точно не сдвинетесь дальше. Вы либо заглохните, либо зароетесь.
– Легко вам говорить, мистер Купер. Я всего второй день на этой штуке, – заглушил двигатель человек, что двигался следом. – А с нами еще дети. Вы хоть и хороший инструктор, но…
– Да ладно, Сэм! Ваши дети отлично справляются! – Купер заглушил и свой байк, чтобы не перекрикивать мотор. Обратился ко всем и сразу. – Ребята, у вас талант! Я уже два года гоняю туристов по этим горам, но так быстро еще ни разу не добирался! Осталось чуть-чуть! К вечеру будем на вершине!
Сид укусил шланг гиратора и сделал несколько крупных глотков. – И не забывайте пить, а то сляжете с обезвоживанием! Ладно, давайте еще раз, что самое важное в езде на мотоцикле?!
Толпа оторвалась от своего питься и хором ответила инструктору. – Бросить можно семью, но не сцепление!
– Отлично, – повеселел ведущий колонны. – Тогда в путь!
Заднее колесо подкинуло вверх землю, и загруженный мотоцикл начал взбираться в гору.
Высокая гора была полна тропинок, что петляли то по одному ее краю, то по другому, проходя через перевалы, словно нить по косому шву. Это Купер их все сделал. Это он накатал все эти тропы. И теперь успешно ими пользуется.
Ноги в высоких неповоротливых ботинках уверенно стояли на подножках. Колени сжимали сиденье мотоцикла, и Сид встал в полный рост. Так было удобнее ехать, облизывая колесами все кочки и ямы. Его мотоцикл был немного больше остальных. Он был крупнее, но стоял на точно такой же грязевой резине. В народе он считался скорее туристическим, чем спортивным, но, по крайней мере, не уступал в проходимости оным.
Колонна растянулась, преодолевая крутые подъемы, что прерывались прямыми, уходящими куда-то за край горы. Сид специально построил маршрут так, чтобы люди успевали отдыхать. Чтобы могли присесть на сиденье и расслабиться, пока преодолевают безопасный и легкий участок. Но потом им все равно приходилось вставать, свешиваться грудью над рулем и карабкаться в крутую горку. Несколько таких подходов, и в нагрудной рации стали слышны первые сдавшиеся.
– Сидней, подождите… – слышался уставший и обессиливший голос.
– Принято. Так, ребята, отдыхаем! Помним, что скорость группы зависит от всех. Устали – говорите! – Купер слегка наклонил мотоцикл и, дернув покруче ручку газа, развернул его на месте, очертив грязный круг на траве.
Когда парень спустился на ближайшую прямую, то заметил, что все туристы уже успели слезть со своих мотоциклов и поснимали шлемы. Подъемы в гору никогда не давались легко, особенно тем, кто второй день сидит за рулем такой старомодной техники.
Медея оказалась очень живой планетой. Многие тысячи лет она формировалась подобно Земле. Тут не было выжженных пустынь, существовавших на планетах, подготовленных для жизни терраформированием. Тут были леса, поля, горы, множество рек и озер. А значит, что на всех этих неровностях, на бедной до железа почве, техника на магнитной тяге пройти не сможет. Она просто не поднимется.
Первые поселенцы долго думали о том, как же тут передвигаться. Машины с колесами далеко не везде были способны проехать, а гусеничная техника была слишком медленной. И тогда Купер вспомнил про мотоциклы.
– Мистер Купер, а давно вы учите людей ездить? – спросил пацан, что с завидным аппетитом уплетал сладкий протеиновый батончик, добытый где-то в магазинчиках у космопорта.
– Почти два года. Ездил до этого в детстве, но там условия были другие.
– Я думал дольше…
– Не-не, – отмахнулся инструктор. – Как только байки завезли на Медею, так я и сел.
– Так вы стали инструктором для всех местных? – подкрался на несгибаемых ботинках мужчина, что был главой семейства, купившей тур на местные достопримечательности.
– Типа того. Сначала инструктором, а потом, как видите, купил парочку стареньких байков. Учить тут больше некого, но вот такие классные ребята, как вы, появляться начали с завидной регулярностью. И кстати об этом… – Купер подозвал к себе жестом главу семейства. Нагнулся к его уху и нечаянно клюнул мужчину козырьком своего шлема. – Если все вернуться живыми и здоровыми, то напишите хороший отзыв, ладно? Вы же работаете в отделе маркетинга, да?
– Ахах! – повеселел уставший отец. – Если вернемся живыми – напишу!
Сид снова перешел на полушепот. – Но если надо от кого-то избавиться, то говорите. Можем договориться.
– Ну и юморок у вас, мистер Купер. Вы и инструктор, и киллер, и клоун?
– Поставили по возрастанию мастерства, да? – Сид почесал затылок своего шлема, наигранно изображая смущение.
– Точно! – мужчина припал губами к трубке гидратора, и тут же вспомнил кое-что важное. – Мистер Купер, а вы сами-то откуда будете?
– Рос на Вакусее, шахтерском корабле. Потом пришлось перебираться.
– Из-за чего? – облокотился мужчина на сиденье мотоцикла, и тот неуклюже пошатнулся, спугнул уставшего Сэма.
– Эпидемия.
– Понятно… думал, что вы…
– С какого-то корабля Коалиции? – усмехнулся парень.
– Ага…
– Не-не! Вы не первый, кто меня спрашивает о таком, – Сид умело отмахнулся и поправил мотоцикл. – Говорят, что имя, как у какого-то преступника. Вот только сами посудите, стал бы преступник, да еще и такой известный, называться своим именем?
– Стал бы, если бы планировал отвертеться от расспроса именно так, – подхватил диалог парень, что подошел к отцу и начал копаться в его рюкзаке, в поисках чего-нибудь съестного.
– Ну так-то оно так, но был бы у меня такой хороший рейтинг на портале услуг, если бы я был убийцей и террористом? – Сид ухмыльнулся и наклонился к людям. – Так был бы?
– Ну и рожа у вас, мистер Купер. Жуть берет, – рассмеялся мальчишка и вытащил из отцовского рюкзака шоколадку.
Сид шоколадку из рук парня выхватил и потряс ей перед ним. – Так, дружище, не хами. Я с этим лицом вообще-то родился.
– Да ладно вам, это же шутка! – попытался выхватить свою еду обратно мальчишка.
– Томас Саливан! – возмутилась женщина, с трудом отошедшая от тяжелого подъема на гору. Она отвесила своему сыну смачный подзатыльник и надавила на его темечко так, чтобы тот поклонился перед Сиднеем. – Мистер Купер старше тебя во много раз! Имей уважение!
– Мам! Да он выглядит едва ли старше меня! Че за фигня то? – вывернулся Том, и отпрыгнул в сторону, спрятавшись за Купером. Он ткнул пальцем в своего младшего брата. – Пусть мелкий кланяется, че я-то? Мы с Сиднеем почти друзья уже, да?
– Да? – удивился Купер и все вдруг начали смеяться. Мальчишка попытался покраснеть, но вскоре тоже начал смеяться. Инструктор снял с себя тяжеленный походный рюкзак и аккуратно повесил его поверх гидратора Томаса. – Пособишь на подъеме, дружище?
– Да не вопрос, бро, – прокряхтел парень и поковылял к своему байку.
– Мистер Купер, – надела шлем высокая стройная женщина. – Простите мальчишку. Он молодой, общительный… Не со зла.
– Да ладно вам… Мы и вправду не сильно рознимся в возрасте. Мне двадцать девять, я реально не на много его старше.
– Выглядите намного моложе! Это все воздух Медеи? – мать семейства пристально посмотрела на лицо инструктора.
– Нет, что вы. Просто я вчера помылся и побрился. Приедь вы без предупреждения, то вряд ли отличили бы меня от кучи хлама в гараже, – Купер пнул кикстартер, чтобы не нагружать лишний раз аккумулятор, и обратился ко всем уже в рацию. – Перерыв окончен, дамы и господа. Поднимемся еще на двести и снова сделаем привал. С костром и чаем.
Рация прохрипела и начала перекрикивать шум мотора. – Мы точно успеем к закату?
– Успеем. Если нет, то буду подгонять вас.
Мотоцикл с трудом тронулся и тут же становился. – Том, давай уже обратно мой рюкзак. Ты все равно с ним на байк не залезешь!
– У меня почти получилось… – хрипел в рацию мальчишка.
Сид выжал сцепление и задом подкатился к парню. Дернул большую сумку одной курой и взвалил на себя, уперев дно рюкзака в сиденье мотоцикла. – Суну его тебе на обратном пути, ладно?
– Хорошо, ты…
Сид прищурился через запотевшую маску, посмотрел на парня.
Том все понял. – … вы.
– А че сказать то хотел?
– «Хорошо, ты только не надорвись по пути. А то и тебя волочить вниз придется»…
– Ааааа… Ну ладно. Ладно… – повторился Купер, угрожающе глядя на парня. – Ладно-ладно…
– Что ладно-то? – не понял мальчишка. Испугано посмотрел на наставника. – Звучало как угроза.
– Нет, что ты! Надень-ка маску…
Как только Том нацепил на глаза очки, Сид рванул с места, закидывая парня влажной после дождей землей. Большой мотоцикл начал взбираться в гору, а мальчишка принялся выковыривать землю из-под шлема и из-за воротника. – Не честно! Я тоже так умею!
– Как только научишься держать рацию на ходу – поговорим!
Мальчика тронулся, взял переговорник в руку и тут же завернул переднее колесо. Рухнул на землю, приземлившись на мягкий гидратор. – Ладно, мистер Купер, ваша взяла. Но я отыграюсь!
– Томас, чтоб тебя… – прозвучал женский голос из устройства. – Не засоряй эфир! Мелкий вон уже куда укатил, а ты все балуешься!
– Ну мам…
– Никаких «мам»!
Купер невольно улыбнулся под маской. Давненько ему не попадались такие оживленные люди. В основном, это были корпоративы клерков с близлежащих систем, да ленивые увальни – туристы, не знающие как провести досуг, имея в карманах не так уж много денег. И школьники, которых привезли с экскурсией на планету с индексом подобия в единицу. Те, всю дорогу скулили, что связь плохая и выйти в глобальную сеть не получается, так и не получив должного впечатления.
Медея была отличным местом для тех, кто мечтал о Земле. Тут была такая-же природа, как и на родной для человечества планете. Но в отличие от Земли, попасть сюда мог каждый. И это было хорошо. Многие люди ни разу в жизни не видели настолько красивых мест. Настолько красивой травы, деревьев… Все это было в новинку, и лучшим способом познакомиться с необычной природой было путешествие. Да, небольшое, но путешествие. Прыгать меж звезд было обыденностью. А вот ехать по горам на мотоцикле… Это было удивительно.
Колонна выехала на широкий хребет и начала движение по вершинам, карабкаясь все выше и выше. Протоптанная Купером тропинка была достаточно ровной и безопасной, чтобы даже новички могли по ней проехать. При желании, все пять мотоциклов могли уместиться на ней в ряд. Главное – не касаться края, иначе можно кубарем свалиться до ближайшего уступа. А оттуда опять серпантинами вверх.
