Владимир Маркович Гринспон
Девяностые. Север. Повести
9
Утром в субботу полковник Корнилов заслушал первые результаты работы экспертов.
Руководитель группы Амосов открыл большую «амбарную» книгу и не спеша начал.
– Просмотрено около десяти процентов мест хранения, но уже есть, так сказать, жемчужины. И даже одна весьма крупная. Это совсем незаметная папка с рисунками. Довольно хаотичными, многие представляют собой наброски каких – то технических идей, проектов. Есть художественные эскизы. Очень хороший рисунок головы лошади, эскиз древней статуи. Даже проработки фрагментов человеческого тела, так сказать, плоти. Наш главный эксперт по периоду Ренессанса Гурин убежден. Это подлинники Леонардо! Причем, этого не было ни в одной из известных коллекций, ни в одном из музейных каталогов. Я лично склоняюсь тоже к этой версии.
Есть два небольших полотна Дега, и один, предположительно Гойя. Так что даже этого достаточно, чтобы назвать работу группы майора Трубицына сверхуспешной! Да, я сюда добавил бы довольно полную коллекцию античных монет. Много серебряной и золотой посуды. Некоторые экземпляры представляют из себя вполне музейную ценность. Нам необходимо еще два – три дня на разбор этих поступлений. Конечно неполный, предварительный.
– Спасибо, Геннадий Иванович. Два дня я вам даю. Прошу уплотнить график осмотра. Нам еще три армейских склада за следующую декаду осматривать.
Федора нашел управляющий Збигнев.
– Как мы, пане капитан, умовились, я беру ваше авто и еду за провиантом и напитками. Могу заехать и за музыкантами. Я знаю шинкаря что вам танцы делав. А Вам просьба от хозяйки. Мы нашли тайник у подполе. Не можем дверь желязну отворить. Вас зовет.
– Хорошо, Збышек. Вот Вам машина и шофер.
Федор позвал Зяблина:
– Товарищ ефрейтор, поступаете в распоряжение товарища Збигнева. Когда заедете на переправу, не забудьте заправиться.
Машина уехала, а капитан позвал ефрейтора Кривых:
– Есть дело, ефрейтор. Надо опять броню вскрывать. Возьми инструмент и следуй за мной.
Княгиня встретила их извинениями:
– Простите меня, Федор, что опять отрываю Вас от дел. Но только Вам решилась довериться. Дело в том, что я от мужа знала, что он держит в подвале какой – то тайник. Он даже шутил – что это за княжеский замок без тайника в подземелье. Я всё воспринимала, как шутку. Но тут подумала и решила проверить. Вдруг, и правда! Занимался этим мой управляющий. Тайно. Мы решили никого больше не посвящать. Вчера, через месяц поиска, он понял, где тайник. Оказалось, муж перед уходом на войну заложил в подвале одно место. Збышек стучал во все стены. И нашел – таки, где пустота. Это в самом конце винного погреба. За полками. Пойдемте, я покажу. Надеюсь на Вашу с паном солдатом конфиденциальность.
– Не беспокойтесь, Екатерина Николаевна. Это мой проверенный товарищ. Не думал, что придется заняться нашей теперешней работой прямо в усадьбе. Пойдемте.
В пустом винном погребе со старинными сводами, выложенными из потемневшего, и кое-где покрытого плесенью кирпича, они подошли к дальней торцевой стене. Тусклая лампочка, одна на весь погреб слабо освещала это место. Стена была закрыта прибитыми к ней стеллажами для вина, практически закрывавшими кладку. Часть стеллажей Збигнев оторвал от стены. Было заметно, что кладка за ними более поздняя. Хоть и сложена из тех же старых кирпичей, но швы между рядами были светлее, а сами кирпичи еще не покрылись мхом и плесенью. Несколько кирпичей было выбито из кладки. За ними была стальная стена, или дверь. Надо было разобрать всю стенку.
– Надо подмогу вызывать. Валера, – Федор перешел на неуставное обращение:
– Как думаешь, кому доверимся?
– Давайте Шнягу и Билыка позовем. Я в них уверен. Кладку разберут, а там я уже и сам.
– Давай. Лом и кирку пусть возьмут. Да не светитесь.
Пришли помощники. Инструмент принесли в мешке. Для маскировки.
За час разобрали кладку. Сложили кирпич вдоль стен. За стеной оказалась бронированная перегородка во всю ширину, заделанная наглухо в стены, пол и потолок. А посередине в ней – метровой высоты дверца, как у сейфа со скважиной для ключа и четырьмя вертикально расположенными шкалами, по которым должны двигаться выступающие небольшие рукояти.
Федор отпустил Шнягу и Билыка, еще раз напомнив о секретности.
Валерий осмотрел дверцу, даже ощупал ее руками. Делал он это с видимым удовольствием.
– Я уже думал, товарищ капитан, что никогда уже с этим делом не встречусь. Зарок дал, как в тюрьму сел. Но тут с согласия хозяйки, не криминал. Другое дело. Можно и нарушить. Будем заниматься. Хорошо бы ключ найти. Быстрее было бы.
– Так я знаю, где он, – воскликнула хозяйка:
– Вот никогда бы не подумала, что это ключ. Мой муж всё шутил:
– Вон наше богатство весит. Смотри не потеряй!
– Пойдемте, капитан, я покажу.
А Кривых бросил вслед:
– Захватите, пожалуйста, простой стакан для меня. А еще лучше попросите у доктора стетоскоп. Не объясняйте ему, что к чему. Просто возьмите на время.
Наверху, в каминной, княгиня показала Федору, висящие на стене крест – накрест две закопченные кочерги для камина. Она показала на одну.
– Снимайте. Теперь посмотрите на рукоять.
Действительно ручка кочерги была явно еще и обработана после ковки. Она была похожа на оперение стрелы. Плоская, с рядами выступающих с двух сторон зубцов. Ручка другой была выкована в виде рыбки.
– Я всё думала, что за шутки про кочергу у князя!
– А шифр от сейфа он не называл?
– Нет. Таких намеков не было.
– Ну, будем надеяться, что мой солдат справится. Подождите, я зайду к пану хирургу.
Доктор обрадовался визиту пациента. Стал благодарить, что оставили его служить, а не забрали в плен. Настоял на осмотре раны.
– Мам радост з вашего здравья, – воскликнул он, проведя пальцем по свежему шву.
– Муй вердикт – здравый!
На просьбу одолжить стетоскоп молча вынул длинную трубку, протер ваткой со спиртом и протянул капитану.
Федор с княгиней принесли Валерию кочергу и стетоскоп. Он сразу примерил рукоятку к замочной скважине. Та вошла идеально. Но не проворачивалась.
– Теперь попрошу строгой тишины. Поработаю. Систему эту я знаю. Вскрывать не приходилось, но чертежи смотрел. Это наверняка дверца от старого сейфа немецкой фирмы Баухе. Работа не плохая. Заделали на внутренних петлях. Взломать без пламенной резки инструментом не возможно. Всё, работаю. Мне надо минут сорок, час. Я вас позову.
Княгиня взяла Федора под руку:
– Пойдемте, капитан, успеем чаю попить, да и мешать не будем.
И они оставили «медвежатника», приникшего к стетоскопу, приставленному к дверце.
Специалист появился в каминной даже раньше, чем обещал.
– Товарищ капитан, дверь открыта, «сюрпризов» нет. Возьмите фонарь, там темно.
За дверью оказалось еще довольно большое помещение, метра три на три. Федор посветил фонарем и отшатнулся. А приглядевшись, чертыхнулся.
– Напугало меня, чучело. Думал и вправду покойник.
У дальней стены стояли рыцарские доспехи со шлемом и забралом. Вдоль стен шли шкафы и полки, заставленные папками с документами, ящиками и коробками.
Федор отошел и пропустил вперед хозяйку.
– Вы уж сами со своим наследством разберитесь. Не будем, как у нас говорят, нос совать.
– Спасибо огромное вам, славные мои помощники. Давайте, Федор отпустим Вашего солдата, а Вы мне поможете. От своего спасителя у меня секретов нет. Только сначала помогите вытащить это «чучело», – она показала на доспехи. Несите на кухню, пусть почистят. Потом поставлю у камина.
Валерий показал, как запирать сейф. И отдал княгине бумажку с цифрами кода, на которые надо выставлять движки перед отпиранием.
Федор предложил бумаги разобрать потом самой княгине, не спеша. А в ящиках и коробках они нашли ларец с орденами и медалями, видимо от предков князя. Несколько бархатных мешочков с золотыми монетами разных достоинств и стран. Больше всего было золотых Гиней и Соверенов Англии. Попадались даже французские Наполеондоры и испанские Дублоны. Федор взвесил мешочек на руке:
– Тут больше фунта будет, если уж по старинке. А вот и более ценные вещи!
Он раскрыл другой мешочек и высыпал на ладонь разноцветные камешки, которые сразу заиграли искрами под лучом фонаря, рассыпав по стенам радужных зайчиков.
– Тут, Екатерина Николаевна, специалист ювелир нужен.
Княгиня задумчиво рассматривала камни.
– Теперь я понимаю, как князь заказывал мне подарки. Шутил, что это дешевые камни. Он богатством не кичился. Жили скромно.
В большом застекленном шкафу на верхней полке было несколько пачек ассигнаций. Доллары и английские фунты. А на полке ниже старинные дуэльные пистолеты в футляре и несколько видов холодного оружия.
Княгиня взяла полуметровый кинжал. Рукоять и ножны были расписаны золотой вязью в восточном стиле. Она протянула оружие капитану.
– Наконец, я могу подарить моему спасителю достойный воина подарок. Пусть он принесет Вам удачу.
Федор принял подарок, нажал на кнопку у основания рукоятки и обнажил лезвие. Оно полыхнуло темным огнем. По клинку шла темная «паутинка» разводов.
– Да это Дамасская сталь! Ему же цены нет!
– Вот и хорошо. Не в цене дело, когда хочешь отблагодарить, а чтобы понравился подарок. Нравится?
– Что Вы! Конечно! Спасибо большое. Детям и внукам завещать буду. Реликвия.
Они нашли даже старинный княжеский мундир и бальное платье расшитое драгоценными камнями. Им было лет двести на вид, но всё сохранилось отлично. Видимо воздух в погребе способствовал.
Княгиня не стала ничего пока забирать. Они заперли дверцу, заслонили стену стеллажами для вина и поднялись наверх.
– Еще раз спасибо, Федор, за помощь. Подняли Вы мне настроение такой находкой перед сегодняшним балом. Приглашайте офицеров и научных работников к восьми вечера. А я поеду верхом. Страсть, как соскучилась по лошадям.
И через пол – часа Федор увидел их с генералом, помчавшимся по проселку.
10
Вечером офицеры и гражданские эксперты во главе с генералом потянулись к усадьбе. Стоял тихий мартовский вечер. Небо на Западе еще горело багровым после недавнего заката, словно напоминая, в какой стороне идут кровавые, последние бои. На входе их встречал Збышек в парадной ливрее и черном цилиндре. Сразу за дверью стояла Агнешка в красивом платье, белом переднике и кружевной наколкой на взбитой прическе. Она держала поднос с наполненными водкой рюмками и тарелкой с маленькими канапе. Каждый из прибывших выпил и закусил с удовольствием. Збышек открыл дверь в столовую, из которой был виден выход в зал для танцев. В столовой был накрыт стол, но стульев не было. Гостей встречала хозяйка в длинном бальном платье, маленькой шляпке с пером и в кружевных перчатках под цвет синему платью.
Все по очереди подошли «к ручке» приветствуя княгиню, и благодаря за приглашение.
– Спасибо, господа… – она замялась, – товарищи офицеры и ученые, что пришли. Я решила посвятить вечер танцам. В зале нас ждут музыканты и барышни. Всем хватит пар. А здесь можно подкрепиться напитками и легкой закуской а-ля фуршет. Курить можно на веранде. Прошу быть как дома. Федор, налейте даме.
Все разошлись вокруг стола. Федор налил хозяйке вина. На этикетке он прочел «ТОКАЙ» 1936. Для мужчин на столе стояли бутылки с Wybrana wódka chlebowa, с неизвестного происхождения коньяками и две большие бутылки Мадеры из Массандры. Мужчины дружно наполнили стопки водкой.
Закуски были простыми, сало, ветчина, вареный картофель, свекла, две банки сардин, но всё было красиво нарезано и украшено. Первый тост попросили сказать генерала.
– Сначала благодарность прекрасной хозяйке за возможность воинам отвлечься от войны. А выпить предлагаю за то, чтобы наша с Польшей общая победа навсегда подружила наши народы. За мир! За дружбу!
После нескольких тостов все пошли танцевать.
Вдоль стен на диване и в креслах сидели приглашенные на бал пани. Все в длинных платьях, возраста от восемнадцати до сорока, стройные, с прическами. Некоторые в руках держали веера. Бал обещал быть прекрасным. В углу расположились уже знакомые по шинку скрипач, аккордеонист и барабанщик. При входе хозяйки с гостями они исполнили что – то вроде бравурного туша. Княгиня обратилась к собравшимся:
– Я думаю, мы не будем устраивать церемонию знакомства. Панове познакомятся с барышнями в процессе танцев. Генерал, первый танец Ваш. Выбирайте.
– Я прошу вальс и приглашаю Вас, Екатерина Николавна.
Генерал коротко поклонился одной головой, приосанился и протянул хозяйке руку. Музыканты заиграли старинный русский вальс «Осенний сон».
Кавалеры быстро разобрали дам. Пары закружились. Генерал танцевал красиво. Их пара выделялась и скоростью вращения и переменой фигур. Статный, высокий, немного грузный генерал кружил свою миниатюрную партнершу, как пушинку. Княгиня полностью отдавалась танцу, с наслаждением следуя за кавалером.
Потом танцевали польку. Быстро, быстрее, еще быстрее. Музыканты ускорили темп почти до предела. Танцующим это нравилось. Звучали возгласы удовольствия, смех. Атмосфера вечера перешла в дружелюбную, без стеснений. Намечались пары с взаимными симпатиями, многие уже перезнакомились. Мужчины приглашали дам к фуршетному столу и легко понимали друг друга. Княгиня обмахивалась веером, улыбалась, шутила с партнерами. Но всё чаще она посматривала на полковника Корнилова, как бы пытаясь что – то вспомнить.
Наконец она подошла к полковнику и спросила, танцует ли он мазурку.
– Давно не практиковался, но думаю, что навык сохранился.
– Тогда я Вас приглашаю. Пойду, попрошу сыграть мою любимую, пана Венявского – Куявяк.
– Вы, княгиня выбрали уже партнера, – Корнилов кивнул в сторону генерала, – может быть неудобно?
– Генерал не будет в претензии, – улыбнулась хозяйка, – тем более что он мазурку не танцует.
На этот тур вышло всего четыре пары. В том числе и Федор с Агнешкой. Та его уже научила на вечерах в шинке некоторым польским танцам. Но пара хозяйки с полковником выделялась. На протяжении танца они были всё слаженнее и артистичнее. Полковник лихо, не хуже потомственного поляка стучал сапогом о сапог в конце фигур, кружил свою даму, и на свойственной мазурке «пробежке» даже подкручивал воображаемый ус.
С последним тактом затихающей музыки кавалеры опустились на одно колено и целовали руку даме. И вдруг, княгиня запустила свободную руку в прическу полковника и, нагнувшись, заговорила на французском.
– Et aujourd'hui, Pavel, m'offriras-tu une rose en pâte d'amande? Ou y a-t-il quelque part pour le voler?
(А сегодня, Павел, вы подарите мне розу из марципана? Или ее негде украсть?)
Полковник вскочил на ноги и в упор посмотрел в глаза княгине.
– Catherine?! Comment ai-je pu ne pas me rappeler où je t'ai vu! J'avoue que j'ai souffert. Mais ne put pas.
(Катрин?! Как же я не мог вспомнить, где я Вас видел! Признаюсь, мучился. Но не смог.)
И снова припал долгим поцелуем к руке дамы.
Она потянула его в сторону выхода на веранду:
– Пойдемте, голубчик, нам есть о чем поговорить.
Они долго смотрели друг на друга. Глаза молодо искрились, на лицах играла улыбка.
Полковник очнулся первым:
– Это когда же мы последний раз танцевали? В пятнадцатом?
– Нет, Павел. Я точно помню. На Татьянин день, в шестнадцатом. Мне уже пятнадцать исполнилось.
– А выглядела совсем девочкой. Вы мне и понравились за эту детскость, что – ли. Это был наш третий бал в Смольном институте. Для всего нашего курса Александровского училища это был самый желанный адрес.
– Да и наши девочки Вас всегда ждали. А как Вы тогда розу из корзины, что была для самой императрицы изготовлена, умудрились взять? Мне даже страшно было такой подарок принимать. Ах, молодость!
– А я подумал, что там столько роз марципановых, что от корзины не убудет. Да и не было в той комнатке никого. Вот я ее под мундиром и вынес.
Они засмеялись.
– А я под кринолином прятала. Потом долго ей любовалась по ночам. Но на пасху скормила однокурсницам. По листочку, по крошке. Всем раздала. Я Вас вспоминала часто. Первое детское увлечение так приятно! Позже, мысленно, я Вас отправила в эмиграцию. С офицерами Белого движения.
– Да нет, дорогая Катрин! Мне мой батюшка, в мае семнадцатого с фронта письмо прислал, как оказалось последнее. В ближайшем бою он погиб. Там он подробно писал о судьбе России, понимал, куда всё катится, предвидел катастрофу. Так он мне как будто завещал:
– Что бы ни было, какие бы трудности на тебя не свалились, не покидай Родину. Нам, Корниловым, без нее не жить. Долго рассказывать, но я отца послушал. И не жалею.
Дверь на веранду громко хлопнула, это вошел генерал с большим фужером в руке. Он неумело скрывал раздражение.
– Пора танцы продолжать, а я не вижу свою прекрасную пару. Пойдемте, Екатерина! Я Вас приглашаю.
– Простите, мой генерал! Дайте мне еще несколько минут. Мы, оказывается, с Павлом Васильевичем старинные знакомые, можно сказать, друзья детства. Дайте нам еще несколько минут для воспоминаний.
Она кокетливо постучала веером по руке генерала и с улыбкой добавила:
– И прошу Вас, не обижайтесь. Мы еще наверстаем.
И повернулась к полковнику.
Генерал не ожидал подобного. Буркнул что – то под нос, и опять стукнув застекленной дверью громче положенного, вышел.
Через некоторое время хозяйка с полковником вернулись в зал. Вечер был в самом разгаре. Завели патефон. Танцевали модные фокстроты, танго. Пластинки были большей частью немецкие и польские еще тридцатых годов.
Вдруг зазвучала знакомая для русских мелодия. Это Збышек нашел старую советскую пластинку с музыкой к кинофильмам «Веселые ребята» и «Волга – Волга». Тут все пошли в пляс под фокстрот «Черная стрелка проходит циферблат…». А когда Орлова запела «Много песен над Волгой пропето…» все подпевали. А потом и под Утесовское – «Сердце, тебе не хочется покоя».
Княгиня отдала один танец генералу, а потом танцевала с Корниловым, продолжая живо разговаривать, смеяться. Она совсем расцвела, казалось, помолодела на десяток лет и выглядела счастливой. Кавалеры с дамами в перерывах выходили в столовую освежиться напитками. Иные выскакивали на веранду, а то и во двор, возвращаясь разгоряченные с блеском в глазах.
Генерал, выпив очередной фужер коньяку, и увидев, что крепких напитков на столе не осталось, пошел искать Збышека. Походка у казака была уже не совсем твердой, но фразы он складывал пока четко.
Внизу на кухне он наткнулся на Федора. Тот с помощью Агнешки пытался надеть на себя старинные латы, что стояли после чистки. Генерал громко пожаловался на отсутствие напитков, а потом уставился на Федора.
– Это что за маскарад, капитан?
И тяжело опустился на табурет за стол.
– Да хочу сюрприз публике сделать, – начал было Федор. Но тут Агнешка поставила перед генералом на стол графин с самогоном, стакан, тарелку с колбасой и миску соленых огурцов.
– Помож собе, угощайтесь, пане генерале. Биндер ест чист як слза!
Генерал довольно крякнул и налил полный стакан. Молодым махнул рукой, мол, свободны.
Появления Федора в латах и шлеме все приветствовали аплодисментами. Вместо алебарды он держал в руках огромный колун. Ну, прямо рыцарь из легенд! Посыпались шутки. Офицеры ощупывали броню лат, открывали и закрывали забрало. Музыканты по этому случаю заиграли что – то старинное. Княгиня воскликнула:
– Это же гавот. Я уже его и забыла. Павел, вспомним! И подхватила полковника под руку. Они вспомнили, танцевали со всеми необходимыми фигурами, медленными шагами, остановками, церемонными поклонами.
Потом был полонез, и опять вальс.
Федор стоял у дверей, как средневековый страж, широко расставив ноги и скрестив на груди топор.
В перерыве княгиня села в кресло, полковник склонился над ней, продолжая разговор. Остальные гости, кто был в зале стояли парами и небольшими группами вдоль стен. Разговаривали, шутили.
Неожиданно обе створки дверей, где стоял Федор, с треском распахнулись. Одной створкой из рук рыцаря даже выбило топор. В дверях шатаясь и выкрикивая неразборчивые слова, появился генерал.
– Казака не уважать…
– Я вам не быдло…
– Недобитки. Мало я вас порубал…
– Вот Вам!
В руке у него плясал старый наган. Всё произошло в секунды. Полковник резко распрямился и шагнул, заслонив собой княгиню. У Федора не было и секунды на раздумья. И он сделал единственное, что мог в этой ситуации – крепко приложил генерала по голове сжатой в кулак рукой в бронированной перчатке. Этого оказалось достаточно. Какой бы крепкой ни была казацкая голова, но ей хватило. Генерал с поворотом начал валиться на бок и на спину. И всё же палец нажал на спуск, когда генерал грохнулся об пол. Грянул выстрел. Рыцарь согнулся вперед и с грохотом ничком упал рядом с генералом.
Военные люди не теряются в таких ситуациях. Сначала подхватили на руки Федора, положили на диван. Увидев дыру в броне в нижней левой половине груди, послали за доктором. Начали снимать доспехи, из – под которых уже показалась тонкая струйка крови.
Трубицын подошел к генералу, поднял с полу наган и сунул его в карман. Потом снял с ближайшей портьеры шнур с кистями и связал генералу руки за спиной. Подозвал Гайдамаку.
– Уведи, или унеси генерала в чулан под лестницей. Запри и побудь возле. Когда очнется, меня позови. Отвечаешь!
И повернувшись к залу добавил:
– Вечер закончен. Мужчины проводите дам к выходу и ступайте в расположение. О происшествии забыть!
Все молча разошлись. По тону, которым майор СМЕРШа отдал приказ, было ясно, что лучше забыть.
Прибежал доктор. Велел нести раненного на кухню.
– Мы там уж оперували. Стол добрый. Агнешко, кипяти воду. Много!
Спас капитана древний «бронежилет». Пуля пробила панцирь, но потеряла половину энергии, вошла в ребро, и застряла в нем. Доктор вынул пулю и крошки раздробленной кости. Обработал рану, наложил две стежки шва. Перебинтовал. Всё время бормотал себе под нос отрывочные слова:
– Добро, капитан… осме жебро… Покуд бы было ниже… Смрт…
И только после всех процедур капитан стал приходить в себя. Застонал и открыл глаза.