Владимир Маркович Гринспон
Девяностые. Север. Повести
4
Первое совещание Майора Трубицына и новоиспеченного капитана Савельева состоялось в кабинете Галушко. Тот ждал своей участи в коридоре.
Федор слегка опешил от такого крутого поворота в судьбе. Но виду не подал. Решили действовать следующим образом. Капитан на своей машине, а Трубицын самолетом добираются до переправы. За время пути капитан готовит и формулирует свои предложения. По прибытии излагает их на месте.
– А что с этим Галушкой делать? Ведь мог тебя под расстрел подвести, – спросил особист.
– Да вздуть его по служебной линии и пусть служит. Урок ему будет. У меня тут должок для его сержанта остался. Плохо к людям относится. Вот того надо научить мягче быть. Да и войну настоящую понюхать, где и тебе могут ребра ломать и пулю всадить.
Трубицын выглянул в коридор:
– Галушко! Веди сюда сержанта, что капитана охранял. Да второго узника освободить и накормить.
Вошли Галушко и сержант.
– Майор Галушко и сержант Скрынник по вашему приказанию прибыли.
Оба стояли по стойке смирно.
– Майор Галушко! По согласованию с ГУ СМЕРШ Фронта Вы понижены в звании до лейтенанта, поступаете в распоряжение отдела СМЕРШ армии для дальнейшего назначения. Сержант Скрынник, за неуставное обращение с охраняемыми лицами разжалован в рядовые. Он передается в пехотные войска. А именно в 37 стрелковую дивизию, что находится на переформировании в Познани.
Майор улыбнулся и добавил:
– Ох и повезло тебе Скрынник. Будешь Берлин брать.
Галушко. Отконвоировать этого борова в комендатуру. Самому отбыть в штаб. Приказ получите там. Выполнять!
Галушко с перепугу вытащил свой «ТТ», скомандовал разжалованному, посеревшему лицом, сержанту:
– Руки назад. На выход.
– Всё, капитан, я в штаб. Оформлю этих. Возьму новую форму и документы на твоё войско. А ты гони. До встречи. Времени в обрез.
Во дворе, за столом под деревом, его ждал Валера Кривых, уминающий вторую миску каши с тушенкой. Он вскочил:
– Товарищ старший лейтенант! И Вас отпустили! Чудо! И чего местные так переменились, прямо расстилаются? Садитесь, каша хороша, а повар и «наркомовские» выдает.
– Давай. Только быстро. Дел у нас теперь невпроворот. И все дела государственной важности. Проверь машину, по дороге узнаешь.
На переправу они прибыли почти одновременно с самолетом.
Федор только успел скомандовать общий, включая часовых, сбор у казармы. Так они привыкли называть обжитый за эти почти два месяца дом. Когда все собрались, послышался звук самолета и через десять минут к ним подошел майор Трубицын.
– Так. Хорошо, что личный состав собран. Времени терять не будем. Стройте.
– Товарищи красноармейцы! Командование вам поручает выполнение государственного задания особой важности. Ваше подразделение в полном составе прикомандировано к особой группе СМЕРШ Армии, которую я, майор Трубицын возглавляю. Сейчас необходимо всем расписаться в приказе о неразглашении. Капитан Савельев, обеспечьте место для подписи. Затем будет оглашено задание и другие приказы Штаба Армии.
Федор подошел к столу под старой ветлой и вызывал каждого расписаться. После этого опять построил своих, слегка обалдевших, бойцов.
Трубицын достал из папки следующий документ и зачитал приказ о повышении в звании всего личного состав. Сержант Гайдамака в виде исключения зачислен в офицеры с присвоением звания младший лейтенант.
Строй дружно ответил полагающееся – «Служим Советскому Союзу».
– Сейчас получить форму и погоны, переодеться и ждать дальнейших указаний. Капитан, пошлите двух бойцов к самолету за формой. А Вы доложите свои соображения по дальнейшему развертыванию.
– Есть, товарищ майор. Сейчас время обеда по распорядку. Вы как, отдельно будете столоваться? Я обычно вместе с отделением.
– Накрывай вместе, не до церемоний. Да пилота не забудьте накормить.
Команда переодевалась в новую форму и получала погоны согласно новым званиям. Качество формы было лучше и сапоги не кирза, а кожа, офицерские.
Гайдамака получил офицерскую форму и важно расхаживал перед строем, поправляя ремни портупеи.
– Не флотский мундир, конечно, но сойдет и такой.
А Федор, уединившись с майором, докладывал свои планы.
– Я считаю, товарищ майор, что лучшим местом для Главной базы было бы имение княжеского рода Лихновских, что в двенадцати километрах отсюда на Запад – Юго – Запад. Он отметил это место на карте. При коммуникационном передвижении удобно использовать нашу переправу, пока единственную на реке Варта. При рокадном, на Север мы выходим на трассу Варшава – Познань – Потсдам – Берлин. На юг – сеть дорог, полностью покрывающая полосу действия нашей Армии. А отсутствие водных преград, позволяет свободу маневра хоть до Кракова.
При имении есть пустующие постройки, конюшня, овин, где можно развернуть первые склады. Постройки находятся на возвышении, местность просматривается на три – пять километров, что имеет ряд преимуществ с точки зрения охраны.
После обеда можем выехать на рекогносцировку по месту.
Но выехать не удалось.
После того как майор ознакомил личный состав с новыми задачами, и произнес традиционное:
– Вопросы есть? – он услышал возглас:
– Есть вопрос, товарищ майор. Рядовой Билык, то есть вже ефрейтор. Разрешите спросить. Кому про схороны докладать? Вам, капитану, или, мабуть, другие начальники прилетят? Секретно же.
– Докладывайте непосредственному начальнику, то есть товарищу капитану. Или мне. Но строго конфиденциально, чтобы никто из посторонних не услышал. Если есть что по делу, задержитесь. Остальным «Вольно», «разойтись».
Тарас рассказал, что знает, где схрон. Вернее знает местного, который его нашел.
– Вчёра мэни хозяин, Баськи моей отец, казав, що сосед ихний, Стах, в шинке монетой старой заплатив. Срибной. Стара монета, на ней голова. Знайшов, каже, а где упирается. Секретно, говорит. Да вин пьный був, тилькы хи – хи, да ха-ха.
– Так, – майор оживился, – адрес Стаха знаешь?
– Да якый там адрэс. Тута уси на хуторах, без адрэсу. Знаю, дэ живэ, километра два.
Майор посмотрел на часы, – сейчас 13–45. Капитан, возьмите двоих потолковее, с оружием, нет четверых, мало ли. Через 15 минут выступаем.
Сначала заехали в шинок. Шинкарь сразу выдал монету:
– Да заберить. Не знамо куда еи дзевать. Можа и ние срибный.
Сразу было видно, что это очень старая монета. Не большая, с неровными краями. Отчетливо была видна мужская голова с бородой. На обороте колосок и греческие буквы.
На машине добрались быстро. Хозяин, узнав приехавших, заулыбался, перестал копаться в огороде, подошел:
– Что панове, згубить че?
– Спрашивает, не заблудились? – перевел Тарас.
– Давай, ефрейтор, расспроси его про схрон. Скажи, что если покажет, будет иметь награду. Если нет, поедет в тюрьму. Так как все схроны теперь принадлежат победителям, Красной Армии.
Тарас уже бегло тараторил по – польски. Видно было, что Стах перепугался не на шутку. Они разговаривали минут семь.
– Товарищ майор, – Тарас снял пилотку и вытер выступивший от напряжения пот.
Затем поведал историю с монетой. Стах гонял лису, что утащила у него курку. Загнал в лесок, уже далеко от дома, он показал направление рукой. Там он увидел среди сосен на поляне бугры. Оказалось, что это под землей что – то вроде блиндажей. Четыре бугра. В одном дверь, по виду крепкая, с засовами. На двери череп и написано по – немецки. Он прочитал МИНЫ и не полез. В кустах нашел разбитый ящик. Забрал, доски хорошие. Вон он, где дрова сложены. Под ящиком в траве и нашел монету. Она ему не нужна, а шинкарю отдал за самогонку.
Осмотрели ящик. Видимо уронили неудачно, один угол развалился. А так добротный, доски темно-зеленого цвета. Кованные петли для крышки и закрытый висячий замок. Маркировка на немецком, в основном цифры.
Sonderkommando 72–12 unter dem Gauleiter von Polen
– Самого гауляйтера Польши команда, перевел Трубицын.
Ниже был трафарет со свастикой и орлом.
Дороги к тому лесу не было. Дошли пешком по тропе быстро. Место было выбрано правильно. Нет дорог. Вокруг лес. Укрытие – несколько землянок, видимо, соединенных воедино с одним входом.
Вход в схрон был завален ветками. Стах думал там нора лисы.
* * *
– Саперы, вам и карты в руки, – майор присел на пенек, достал папиросы, – проверьте на минирование.
Федор попросил всех отойти на 20 метров, а сам с Афанасием, охотником, начали прочесывать кустик за кустиком, бугорок за бугорком. На подступах мин не было. Оставалось ждать сюрприза за дверью.
Федор присел рядом с майором, закурили.
– Дверь трогать опасно. Наверняка ловушка поставлена. Сделаем хитрее, прокопаем новый вход, в стороне. Проникнем внутрь, а там определимся.
Федор определил место и поставил трех человек копать нору в самую дальнюю землянку. Через час прокопали. Стены не было, сверху только был накат из жердей, укрытый дерном.
Федор послал в проём Афоню Дрёмова и Валерия Кривых. Те взяли фонари и протиснулись в землянку. Через десять минут появился Кривых с противотанковой гранатой в руке.
– Вот, товарищи офицеры, сюрприз. Как Вы сказали, на двери растяжка была. Я чеку вставил на место. Безопасная сейчас. Сейчас замок на двери открою, увидите сколько там добра.
Он быстро покрутил какой – то проволокой в большом висячем замке, что запирал дверной засов. Открыли дверь. Там их ждал Дрёмов. Майор с капитаном прошли по узкому проходу в первую землянку. Слева и справа вдоль стен стояли такие же ящики, но разных размеров. Протиснулись в другие землянки. Везде всё свободное пространство было забито. В дальней землянке, кроме ящиков, стояли еще три плотных брезентовых мешка, опечатанных сургучом.
– Да, без транспорта мы тут долго проковыряемся, – заметил Майор.
– Так мы сейчас у Стаса спросим, как до машины это доставить, – Тарас козырнул и добавил, – Разрешите, товарищ майор, он должен вину загладить! Вон как гнэтся.
Через пять минут проблема была решена. Тарас с «провинившимся» сбегали на хутор и привели лошадь с телегой.
За две ходки вывезли все ящики и погрузили на машину.
– Ефрейтор Билык, переведите задержанному, что за содействие Красной Армии он освобожден. Но, если хоть кому пикнет об операции, то пойдет под военно – полевой трибунал, а хутор будет конфискован.
Стах, услышав «приговор» рухнул на колени, сорвал с головы шапку и долго крестился, уверяя, что будет немым, «як гроб».
Ящики складировали в прилегающем к «казарме» хлеву. Майор сказал, что вскрывать не будут, пока не получат директивы на этот счет. Ефрейтору Кривых, наиболее грамотному из бойцов, капитан решил поручить вести учет собранных ценностей. В схроне они нашли несколько папок с немецкими документами, пачку чистых листов хорошей бумаги и пачку копирки. Жаль, что не было пишущей машинки, чтобы завести свою канцелярию. Листы разграфили, указали дату, место изъятия, вид тары, количество.
– Может печать сделать? – на полном серьезе задал капитану вопрос свежеиспеченный писарь, – а то я могу. Были дела. Из каблука вырежу, как настоящий.
– Нет, Валера. Не уполномочены мы. Еще нагоняя схлопочем. Пиши аккуратно, под копирку в двух экземплярах, страницы нумеруй. Внизу оставь место для подписи майора. Он будет заверять.
Вечером Федор пригласил Трубицына в шинок. Они хорошо посидели, послушали скрипача. От вечера танцев майор отказался:
– Не спеши, капитан, еще дадим гопака. Утром рано поедем на точку. Время поджимает.
5
Усадьба и место вокруг майору Трубицыну понравились. Федор представил его княгине и попросил вести переговоры с хозяйкой, как представителю командования.
Она пригласила их в каминную, внимательно выслушала майора.
– Вы, пан майор, назначены на благородную миссию. Снимаю шляпу перед Вашим руководством, что оно, не смотря на кровавую битву, успевает заниматься еще и таким нужным для человечества делом. Простите, как Вас по имени отчеству?
– Павел Александрович. Но я на службе. Привык к обращению по званию.
– Очень приятно. Я-то не на службе и привыкла обращаться с людьми, как меня учили и воспитали. Итак. Моя усадьба в Вашем, Павел Александрович, распоряжении. Можете занимать конюшню и дальний овин. Если надо будет строить дополнительные склады и казармы для охраны, прошу выдержать расстояние, ну скажем, в пятьсот метров от ограды.
– Спасибо Екатерина Николаевна, что удалось так быстро уладить все формальности и не включать законы военного времени. На этом разрешите откланяться. Время торопит.
По дороге на переправу они уточнили первоначальные действия.
Майор решил срочно лететь в штаб Армии, доложить обстановку и получить инструкции.
– Хорошо бы нам рацию для связи, лучше две – три, пока не обустроим телефонную, – предложил Федор. И миноискателей хотя бы штук пять. Вон как тяжело к схронам подбираться.
– Сделаю. А твои бойцы хороши. В теме. И смекалка, и дисциплина на высоте. Приятно работать.
Оперативная сводка за 6 марта 1945 года
«Войска 2-го БЕЛОРУССКОГО фронта после двухнедельной осады и упорных боёв завершили разгром окружённой группировки противника и 6 марта овладели городом и крепостью ГРУДЗЯНДЗ (ГРАУДЕНЦ) – мощным узлом обороны немцев на нижнем течении реки ВИСЛА.
Войска 1-го БЕЛОРУССКОГО фронта, развивая успешное наступление, 6 марта овладели городами БЕЛЬГАРД, ТРЕПТОВ, ГРАЙФЕНБЕРГ, КАММИН, ГЮЛЬЦОВ, ПЛАТЕ – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев в западной Померании, а также с боями заняли более 500 других населённых пунктов, в том числе крупные населённые пункты ГРОСС ЕСТИН, ГАРРИН, ТЕССИН, ПРИББЕРНОВ, КАНТРЕН, ХОЕНШЕНАУ, ЛЕНЦ, МОРИЦФЕЛЬДЕ. Южнее города ШИФЕЛЬБАЙН войска фронта окружили значительную группу войск противника и вели успешные бои по её уничтожению. За 4 и 5 марта войска фронта взяли в плен более 2.500 немецких солдат и офицеров.
* * *
Через неделю местность вокруг имения Лихновских было не узнать. На окнах конюшни появились кованые решетки, двери, вернее ворота, были поставлены дубовые с прочными запорами. Ворота овина тоже заменили.
Из новых построек первым появился пункт охраны, для разводящего и караульной смены. В поле прибывшие инженерные части разбили для себя палатки, нагнали техники, подвезли лес и другие стройматериалы. Рядом задымили две походные кухни. Солдаты сходу приступили к строительству казарм на одну роту, штаба с жильем для офицеров и двух ангаров для хранения трофеев. Последнее оказалось самым главным и строилось в первую очередь, так как трофеи стали поступать практически ежедневно. Первыми привезли ящики с переправы. Приказ из штаба гласил: ящики не вскрывать до прибытия специальных уполномоченных.
Разведка СМЕРША хорошо поработала с местным населением. На многих хуторах были обнаружены аналогичные места хранения. Всё указывало на то, что немцы просто не успевали вывезти все точки. Склады пополнялись каждый день. Писарю Кривых работы было много.
Вернувшийся майор Трубицын выслушал доклад капитана о новых поступлениях и высказал предположение, что не все тайники были известны высшему Гитлеровскому командованию. Похоже было, что гауляйтеры помельче заботились и о личном. Отгребали и прятали кое-что для себя.
Он привез три рации, одну базовую в штаб и две носимые для поисковых отрядов. Привез миноискатели, мощные фонари, шанцевый инструмент на первое время.
Ждали прибытия начальника тыла Армии генерал – майора Куличкина.
К его приезду должен был быть готов штаб с комнатами для офицеров.
А поодаль была оборудована посадочная полоса, отмеченная по углам флагами, и кучами хвороста для костров при посадке самолета ночью. Рядом поставили даже длинный шест с полосатым «колдуном» для определения направления ветра.
Кадров не хватало. Команда капитана Савельева действовала на разрыв, мотаясь на места новых и новых находок. Иногда сведения о схронах не подтверждались, но чаще сигнал был верным. И всегда приходилось проводить разминирование.
На переправе остался Гайдамака, щеголявший в новенькой офицерской форме, и с ним четверо караульных, что не соответствовало никаким нормам Устава. Но они справлялись.
– Ничего, – утешал Трубицын, – сейчас пригонят роту охраны, мне по линии СМЕРШ обещают еще до взвода. За тобой, капитан, останется проверка на мины, консультация по местной обстановке и учет. Вы тут уже и «агентурой» обзавелись, – он кашлянул в ладонь и усмехнулся, – причем обоего пола. Хвалю. Есть у тебя задатки оперативника. Может быть к нам совсем?
– Спасибо, товарищ майор. Но я домой хочу. Берлин, как я уже понял, мне не брать, с Вами довоюем, а там дембель. Домой. Мать порадовать, семью завести, детишек. Работы у нас, чувствую, будет – ворочать не переворочать!
Начали прибывать обещанные кадры. Первый взвод охраны на двух «Студебеккерах» пришел с Познани. Командир взвода получил инструкции от майора Трубицына и полностью обеспечил охрану штаба и пока еще двух объектов с трофеями – конюшни и овина.
Теперь в доме штаба и офицерского общежития, кроме майора и капитана, прибавился еще один жилец – лейтенант Гусейнов.
6
Вновь обустроенный аэродром принял первый самолет. Это был двухмоторный американский «Дуглас». Из него появился начальник тыла Армии генерал – майор Куличкин, его заместитель, ответственный за размещение и охрану ценностей, подполковник Терехин и знакомый Федора майор Уречишкин.
Майор СМЕРШ Трубицын, как старший по званию, отдал рапорт генералу и представил капитана Савельева.
– Как же, – генерал крепко пожал руку Федору, – наслышан о героях забытой переправы. Вон даже со штаба фронта наградника с чемоданом привез. Знакомьтесь.
Уречишкин представился сначала майору, а с Федором крепко обнялся.
Генерал что – то буркнул, видя такую неуставную фамильярность:
– Ну, показывайте хозяйство, что успели, какие узкие места? Вопросы?
После обхода и осмотра доставленных в расположение ценностей, генерал похвалил офицеров за оперативность. На вопрос, когда будут вскрывать ящики, ответил, что ждет представителя Ставки со спецами по искусству.
– Ты, капитан к 16–00 обеспечь личный состав для награждения. Сам командарм просил лично вручить. Теперь ведите на отдых, да и время обеденное.
– Товарищ генерал, – Федор попросил разрешения обратиться и после утвердительного кивка продолжил:
– Первое. Я тут мобилизовал одного дезертира из Бундесвера. Хирург, чех мобилизованный. Сбежал от немцев. А у нас с медициной «ноль». Прошу пока его оставить.
И второе, – прошу Вас зайти к хозяйке этой усадьбы. Она много сделала для нашего развертывания. Ей будет приятно пообщаться с представителем армии – освободительницы. Кстати, ее муж погиб еще в начале войны в сражениях с немцами.
– Ну что ж. Забирай доктора, под твою ответственность. И к пани зайду. Побудем пять минут дипломатами, – усмехнулся в усы генерал.
Но визит затянулся дольше. Княгиня, в элегантном домашнем платье, подчеркивающем прекрасную фигуру, на высоких каблуках, с небрежно уложенными локонами прически, перехваченными голубой лентой, выглядела совсем молодой. Этому способствовал и ее небольшой рост, миниатюрные ручки и ножки. А рядом с рослым и статным генералом, она казалась девочкой.
Подали чай в каминную и завязался разговор. Генерал и княгиня называли друг друга по имени отчеству. Екатерина Николаевна и Семен Аникеевич. Воин поблагодарил за помощь в организации хранения, дама в ответ поблагодарила его, и в его лице Советские войска, за освобождение ее второй родины. А в конце беседы пригласила генерала и всех офицеров к ней на вечер танцев.
– Федор, голубчик, – обратилась она к капитану, – не поможете ли с музыкантами?
И обернувшись к генералу, показала на Федора:
– Вот, генерал кому я обязана жизнью. Капитан – мой спаситель. Прекрасная молодежь у вас!
Пришлось коротко рассказать о спасении.
После обеда генерал пошел отдохнуть.
– Третьи сутки по тылам мотаюсь. Дремал только в самолете. Так что до 16–00 не будить.
Но все мероприятия пришлось отложить.
Трубицын получил радиограмму из Познани. Местный СМЕРШ обнаружил замурованный под обломками Цитадели большой склад свезенных туда сокровищ. Причем, меры по их спасению требовались немедленные. Там и с минированием не всё было ясно, и с затоплением из-за разрушений при штурме.
Выехали срочно на двух машинах. Трубицын на «Студебекере», Федор на своей полуторке. Предварительно заехали на переправу, сменили караул и забрали всех саперов.
В Познани прямо на блокпосту, при въезде, их встретил разжалованный Галушко. Наскоро поздоровавшись, офицеры прошли в караульный вагончик для совещания.
– Я в соответствии с Вашей, товарищ майор, установкой, развернул работу с пленными немцами на предмет схронов, – Галушко сразу приступил к сути, – особенно с контингентом из СС.
– Фанатики еще те! Но фанатизм фанатизмом, а жить хочется. Одного, не из самых старших, но непосредственного участника, склонили к сотрудничеству. Унтершарфюррер СС Шольц, очень рьяно борется за свою жизнь. Он командовал охраной складируемых в подземелье ценностей. По его словам туда свозились ценности из музеев Познани и окрестных городов. Кое-что из Варшавы. А также, он назвал старинные замки, откуда тоже вывезли всё ценное.
Галушко показал на карте:
– Вот замки – Опоров, Курник и замок в Глухове. Были еще, но он не знает точно. Их должны были вывозить в Германию, но наше наступление было так стремительно, что спутало все планы. Склад решили взорвать. Он сам видел, как минировали подвалы. Там не менее тонны тротила. Но, очевидно, во время бомбежки, еще до начала штурма, был перебит кабель, шедший от заряда к пульту, что был за территорией Цитадели. Сколько не жали на кнопку, взрыва не последовало. Потом завалило доступ к хранилищу, были несколько дней ожесточенного штурма. Так и не взорвали. Предлагаю выехать на место. Наш «язык», ждет там.
Положение на месте было критическим. Вход в подземелье был наглухо завален обломками рухнувшей от ударов нашей тяжелой артиллерии стены. А стена была сложена из гранитных блоков и имела толщину два метра. Разобрать этот завал было невозможно. Он был такой, что покрывал всю площадь схрона метровым слоем. Привели немца. Трубицын бегло заговорил с ним на немецком.
– СС говорит, что из подвала есть выход за территорию крепости. Подземный ход под крепостным рвом с водой. Выход он покажет. Там и стояло устройство для подрыва. Капитан, возьмите четырех человек. Пойдем смотреть выход за территорией. Прихватите миноискатели, территория за рвом еще не вся разминирована.
Через час минеры проложили безопасный проход от крепостного рва к едва заметному бугру метрах в ста. В углублении обнаружили заваленный ветками и мусором вход. Дверь была бронированная, но на удивление не запертая, даже полу – открытая. Гайдамака обследовал ее на «сюрприз»
– Чисто, товарищ капитан, наверное не до ловушек было при штурме. Смотрите – воронка на воронке. Давайте не рисковать. Сам схожу гляну осторожно. Потом и решать будем.
– Кривых! Следуйте с младшим лейтенантом, – скомандовал Федор. Только осмотр, никаких действий не принимать!
Гайдамака и Кривых включили фонари и скрылись в темном коридоре, шедшем круто вниз. Через двадцать минут они вернулись.
– Товарищ капитан, обнаружен пульт для подрыва. Он приведен в негодность – расстрелян из автомата. Немчура, наверное, взбесилась, когда взрыва не произошло. Далее под каналом коридор. Высота 1 м. 80 см. Ширина 90 см. пол камень, стены и потолок – бетон. Есть фонари, но без подведенного питания, видимо, кабель тоже перебит. В конце подъем примерно в 30 градусов, как и с этой стороны. Вход в крепость – бронированная дверь. Закрыт наглухо. Предполагаю мины – ловушки изнутри.
И самое плохое, то что из под двери сочится вода. Боюсь, что в результате штурмовых бомбежек и обстрелов, вода из крепостного рва просачивается в хранилище.
– Ясно, младший лейтенант. Времени у нас нет. Чем дольше протянем, тем больше затопит. Какие предложения по взлому?
– Разрешите, товарищ капитан, – ефрейтор Кривых сделал жест рукой, как в школе.
– Докладывайте.
– Можно, конечно взорвать дверь. Но это может привести к детонации основного заряда. Тут надо без взрыва. Я недалеко видел ремпункт танкистов. Нам бы спеца с бензорезом, или хотя бы сам аппарат. Я умею. Режем в броне два отверстия, заводим стальной трос – этого добра у танкистов много – и танком или БТРом тихонько вырываем дверь.
Вернулись к Трубицыну, доложили обстановку.
– Капитан, за мной. Пойдем с танкистами потолкуем. Пройдя метров двести по грунтовке, вдоль которой торчали таблички «МИН НЕТ», они подошли к большому брезентовому ангару где стояли два танка. Вокруг копошились ремонтники. Узнав где начальство, они прошли в соседнюю палатку. У входа стоял часовой. Трубицын показал ему удостоверение. Часовой нырнул в палатку и сразу выскочил приглашая зайти.
За столом сидели трое офицеров разбиравшиеся с какими – то бумагами и заодно держащие в руках кружки с чаем.
Пока вошедшие привыкали к полумраку, их уже разглядели.
– Старлей! Вот не ожидал увидеться! Да ты уже капитан. Рад, рад. Хорошо ты нам тогда помог. Дали им жару с этого берега.
Из – за стола поднялся знакомый Федору майор, что командовал отрядом, рвущемуся на штурм Цитадели. Федор тогда показал им путь к переправе и доехал до места на броне.
– Майор Донец, чем могу быть полезен? Он пожал руки прибывшим.
Трубицын представился и изложил суть.
– Нет вопросов! Пошли к ремонтерам, а может чайку? Или покрепче?
– Извини, майор, каждая минута на счету. Да и смеркаться скоро начнет.
Майор Донец дал им танк с водителем и бензорезчика с аппаратом и баллоном кислорода. Они прихватили еще солидную бухту толстого троса, разместились на броне и через пять минут уже были у входа. Ремонтник с Кривых пошли резать двери, все остальные солдаты принялись протаскивать в коридор трос. Пока конец троса с трудом дотащили до двери, там уже сияли два прорезанных отверстия. Сначала в них запустили пеньковую веревку, а с ее помощью и завели трос, внутрь и наружу. Закрепили петлю проволокой и прихватили сваркой, чтобы не разорвалась.
Танк взревел мотором и на самой малой скорости пошел от входа. Трос натянулся, выбирая слабину, и через секунды провис. Гайдамака показал водителю стоп. Первыми в подземный ход пошли Гайдамака с минерами, с миноискателями и фонарями. Через пол – часа работы они вышли и доложили, что обнаружили основной заряд. Запалы вынули. Можно работать. На удивление свет в подвале работал, просто рубильник был выключен.
Офицеры спустились в хранилище. Бронированная дверь была выдернута с кусками бетона, как страница из книги и валялась под ногами.
Под потолком тускло горели лампы, забранные в проволочные оплетки. Хранилище было длиной в восемьдесят метров. Своды поднимались метров до трех. Всё, кроме метрового прохода в центре, было забито уже знакомыми добротными темно-зелеными ящиками с трафаретной маркировкой.
Вода просачивалась из трещин в стенах. Пока уровень ее доходил только до нижнего яруса штабелей. Но прорыв воды мог произойти не предсказуемо, в любой момент.
Было принято решение выносить ценности немедленно. Но сначала вынесли ящики с тротилом.
Галушко получил приказ срочно ехать в комендатуру города и пригнать несколько грузовиков и не менее пятидесяти человек личного состава.
Пока его не было, Федор распорядился сколотить из двух бревнышек и досок волокушу по ширине подземного хода.
– Будем нагружать ящики у выхода из бункера в коридор, затем тянуть волокушу тросом. Танк тут кстати ждет. А пустую волокушу обратно можно и веревкой.