Владимир Маркович Гринспон
Девяностые. Север. Повести
– Если будут благородные офицеры постарше, то привози. Устроим вечер с танцами. Страсть как по обществу скучаю!
10
Рана заживала быстро. Место наложения швов на третий день перестало болеть. Иногда чесалось. Федор не стал дожидаться отпущенных ему хирургом десяти дней. Торопился ехать в Познань, налаживать связь.
На последнем свидании с Агнешкой он застал ее в слезах. На голову был наброшен черный платок. Оказывается, вернулся сосед с хутора неподалеку. Он был в плену, в немецком лагере. Немцы не успели уничтожить контингент, так стремительно появились русские танки. Он рассказал Агнешке про мужа. Тот умер в лагере еще в 41 году. У него была обширная пневмония. Немцы пленных не лечили. Оставляли в отдельном бараке умирать. Даже запрещали к этому бараку подходить. Потом зондеркоманда из заключенных хоронила трупы в траншее. Он передал Агнешке слова мужа, последние, что успел от него услышать, что если доживет, пусть передаст Агнешке, что муж просит прощения у нее. Просит устроить жизнь свою, как может, а по нему не горюет. Война. И, если будет у нее сын, то назвала бы Тадеуш, как его.
Федор, как мог, утешил вдову. Напомнил, что княгиня предлагала ей работу.
– Я завтра еду в имение швы снимать. Давай отвезу. Здесь, на хуторе тебе надеяться не на что. А там хозяйство, работников наберут. Да и жалование будет.
– Дзенькуе, Соколе, мувишь поправне, а матка муви в тен сам способ. Поиде, (мать тоже самое советует) – согласилась вдова, целуя офицера.
Оперативная сводка за 22 февраля 1945 года
Южнее ДАНЦИГА наши войска в результате наступательных боёв овладели населёнными пунктами ГОГОЛЕВО, КЕНИГСВАЛЬДЕ, БАРЛОШНО, ГЛУХА, ВАЛЬДДОРФ, КРАМПКЕН, ЛОНГ, ГУТТОВИТЦ, РИТТЕЛЬ. За 21 февраля в этом районе наши войска взяли в плен более 500 немецких солдат и офицеров и захватили следующие трофеи: самоходных орудий – 5, полевых орудий – 55, бронетранспортёров – 24.
В ПОЗНАНИ продолжались бои по уничтожению гарнизона противника, удерживающего ЦИТАДЕЛЬ.
В провинции БРАНДЕНБУРГ южнее города ГУБЕН наши войска вышли на реку НЕЙСЕ, заняв при этом более 60 населённых пунктов, среди которых крупные населённые пункты ШЕНКЕНДОРФ, МАРКЕРСДОРФ, ШТРЕГА, ТЕШЛИТЦ, ТРИБЕЛЬ, ГРОСС ЗЭРХЕН, ТЕПФЕРШТАДТ, ДУБРАУ. В лесах юго-восточнее города ГУБЕН наши войска ликвидировали окружённую группу противника численностью до 2.000 солдат и офицеров, при этом взяты в плен командиры боевых групп полковник Хенш и полковник Лендейнар.
* * *
А утром, как раз к отъезду на переправе появился Януш с отрядом. Да к его броневику и Студебеккеру добавились два танка и еще одна легковая машина.
Они обнялись. Поляк рассказал, что задание выполнил. Теперь командует колонной полковник – заместитель командующего танковым корпусом. Едет на доклад в штаб Войска Польского.
– А я свободен. Думаю, что сутки имею. Дальше один на броневике доберусь.
– Хорошо. Только мы не в шинок пойдем. Будет что поинтересней. Иди, отпрашивайся.
– Да я и не подчинен им. Предупрежу только, что имею еще задание. Полковник в том грузовике восемь пленных немецких офицеров везет в штаб. Из них три генерала. Спешит. Маршрут я им проложил. Не собьются.
Польская колонна переправилась на правый берег и ушла.
– Ну и куда теперь, товарищ старший лейтенант.
– Секрет. Интрига. Но думаю, что тебе и человеку, к которому едем, будет приятно. Следуй за мной.
Через сорок минут они были в имении Лихновских.
* * *
Княгиня встретила их радушно. А когда Федор представил ей польского капитана, обрадовалась. Даже всплеснула руками.
– Матка Боска! Вы не сын Дзислава Новака, дипломата?
И после подтверждения, обратилась к Федору:
– Ну, Федор, дорогой мой спаситель! Ты еще и подарок такой мне привез! Я ведь часто бывала у Новаков в Варшаве. Мой муж и отец Януша были большие приятели. И даже дальние родственники. А Януша я подростком помню. Вы идите к своему лекарю, а мы пока с паном капитаном в каминной посидим. Присоединяйтесь позже.
* * *
В имении уже прибавилось прислуги. Крепкий мужик обрезал сухие ветви деревьев и сгребал прошлогодние листья. На кухне была новая кухарка. Видимо у хозяйки остались на жизнь средства. К обеду она определила Агнешку в свои горничные, сказав, что Яся от работ будет отстранена. Возраст. Будет руководить женской прислугой. А Збышек – мужской.
Федор уже побывал у хирурга.
Тот удивился скорости заживления раны.
– Спиритус помог, – пошутил старший лейтенант, – давай, эскулап, снимай швы. На этот раз обошлось без «обезболивающего». Доктор Вилем спросил о своей дальнейшей судьбе.
– Вот съезжу в Познань, установлю контакты с начальством, тогда решим. Живи пока здесь, – он вопросительно глянул на хозяйку.
– Конечно, – ответила та, доктор не обременит. Да и спокойнее, мало ли что…
В разговор вмешался Збышек.
– Я тут отыскал приемник старый, на чердаке прятал. Немцам не сдал, рискнул. Так он работает. Слухав с Лондона говорили, что в Познани еще бои. Цитадель там, ох и крепкая.
Федор попросил показать ему приемник. Старьё страшное, но работал. Офицер покрутил ручку настройки. И сквозь вой и треск эфира пробилась Москва. Ансамбль Александрова исполнял песню «Соловьи».
– Вы как хотите, но я, именем Красной Армии, конфискую у Вас этот аппарат. Военная необходимость. Обещаю вернуть при первой возможности. – Федор решительно посмотрел в глаза хозяйки.
– Что Вы, Федор! Я с радостью хоть как – то отблагодарю своего спасителя. Берите, как подарок от всего сердца.
Вы езжайте, а с Янушем мы еще день два повспоминаем былое, Да и командующему Войска Польского генералу Поплавскому письмо с ним передам. Ох и танцевали мы с ним лет двадцать тому! Да какие взгляды он мне бросал! Красавец!
* * *
Теперь на переправе работало радио. Бойцы соорудили антенну, закинув ее на высокий явор. Москвичу Кривых поручили записывать сводки Информбюро, а вечером знакомить с обстановкой на фронте личный состав.
Через день приехал Януш. Они выпили с ним пару стаканчиков биндера. За победу, За дружбу. Поляк попросил список отделения.
– Буду в штабе, покажу героев кому надо. Прощай Федор Савельев и спасибо за сюрприз. Вот подарок так подарок.
Наконец, вечером 24 февраля Москва сообщила о падении Познаньской цитадели и массовой сдаче в плен остатков ее защитников.
– Вот теперь и поедем. Назначаю выезд на 28 февраля в 7-00. Со мной отправляется рядовой Кривых. За старшего остается сержант Гайдамака.
Ехали не торопясь, боялись мин. Дорога была еще не освоена тыловиками. На подъезде к городу, когда из-за леска уже показались здания, дорогу перегородил шлагбаум. Возле него стоял тентованный «Студебеккер» и расположились несколько автоматчиков.
Федор выпрыгнул из кабины, поднося руку к козырьку. Сержант с автоматом резко передернул затвор:
– Стойте на месте. Документы. И вы, рядовой, выйдите из машины. Ваши документ тоже.
Он принял документы и, не оборачиваясь, кликнул ближайшего из наряда:
– Суриков, отнеси документы лейтенанту в машину. Пусть посмотрит, я пока с ними. Мало ли.
Появился офицер. Представился:
– Заместитель начальника отдела СМЕРШ, лейтенант Голубович. Прошу сдать личное оружие. Необходима проверка личностей.
Федор достал из кобуры пистолет, а за винтовкой рядового в кабину полез Суриков.
После этого лейтенант объявил.
– Вы задержаны для выяснения личностей. Ваши документы просрочены и в данный момент не действительны.
– Мы больше месяца выполняли задание командования, – начал объяснять Федор.
– Я не уполномочен. Следуйте с конвоем в Отдел СМЕРШ, – Лейтенант добавил к Сурикову еще двух автоматчиков. Сам сел за руль, а задержанных с охраной отправил в кузов.
Уже сутки сидят они в глухом каменном подвале. Даже окошка нет. Своды набраны из огромных, плохо обработанных гранитных валунов. Видимо тут лет триста назад был огромный винный погреб. Слабый свет сочится сквозь щели в крепкой дубовой двери. Снаружи охранники повесили замок. Вечером им дали по куску хлеба и миске гречки. В одном углу стояло ведро с водой, в другом такое же для естественных надобностей.
Утром вошел охранявший их сержант СМЕРША. Огромный детина с бритым черепом, большим брюхом, распиравшем гимнастерку, и крутыми покатыми плечами бывшего борца. Он молча поставил на пол у входа котелок с кашей и сверху куски хлеба и повернулся к выходу.
Старший лейтенант вскочил на ноги и взял сержанта за плечо:
– Послушайте, сержант! Я требую присутствия…
Договорить он не успел. Сержант молча ткнул его в подбородок пудовым кулаком. Вышел, не оглядываясь на дело рук своих, и зазвенел снаружи засовом и ключами.
Когда Федор пришел в себя, он увидел склонившегося к нему рядового Кривых. Тот смоченной в воде тряпицей вытирал кровь, сочившуюся из разбитого подбородка.
– Вроде бы, зубы целы. Вы, товарищ старший лейтенант, смотрите, к кому обращаетесь. Это вертухай, по-нашему, лагерному. Я уж насмотрелся на эту публику. Он ничего не решает, но зато чуть дай повод, проявляет своё звериное. В вертухаи и набирают откровенных садистов. Нас, то есть заключенных, запугивать. Я за четыре года всю эту «азбуку» усвоил.
Под вечер явился сержант.
– Савельев, на выход. К начальству.
Федор воспрял духом. Разобрались. Отпустят.
Но встретивший его в прокуренном кабинете с решетками на окнах майор, представившийся уполномоченным СМЕРШ Галушко, сразу перечеркнул надежды.
– Плохи твои дела, Савельев, или как тебя там на самом деле. Ничем твои слова не подтвердились.
Комбат, майор Кутовой, на которого ты ссылаешься, погиб уже как десять дней назад при переправе через Одер. Подтвердить своё тебе задание, естественно, не может. Ты сам, и твоя, якобы, команда числятся в Вашей части, как пропавшие без вести после форсирования Варты. То есть, уже более месяца. Такой ответ пришел из штаба дивизии, отдела учета личного состава.
Так что у меня все основания обвинить Вас, старший лейтенант, и тех, кто с вами, а мы их найдем, обвинить в дезертирстве. И предать военно-полевому суду.
– Сержант! В камеру его.
Часть вторая
1
Командарм прихлопнул тяжелой ладонью разложенные на большом штабном столе карты.
– Вопросы? Нет вопросов. Свободны, – отпустил он собравшихся в оперативном отделе штаба армии командующих дивизий, корпусов, бригад и штабных офицеров, – прошу остаться Начальника тыла армии и управления СМЕРШ. Прошу в мой кабинет.
Командующий распорядился подать чай и подождал, когда ординарец прикрыл дверь.
– Товарищи, необходимо обсудить секретный циркуляр от командующего Фронтом. Он спущен в войска на основании Постановления ГКО, так же секретного, и касается действий отнюдь не военного характера.
Он вынул из папки два листа отпечатанной директивы, но не стал зачитывать.
– Изложу суть. С документом поработаете при выработке конкретных предложений. Еще раз разрешите напомнить о секретном характере обсуждаемого вопроса. Итак.
Трофейный комитет при ГКО упразднен, а Главное трофейное управление приказом НКО передано в непосредственное подчинение начальника Тыла Советской Армии. Начальникам тыла переподчинены и трофейные органы фронтов и армий.
При переходе на территорию сопредельных государств, особенно территорию Германии, выявлено большое количество оставленных противником, награбленных на завоеванных им территориях ценностей. Это валюта, драгоценные металлы и камни, а также изделия из них. Особое внимание уделяется произведениям искусства, некоторые из них вообще не имеют цены. Нам, как и другим армиям в составе фронтов, предлагается создать особое подразделение по поиску, сбору и хранению данных трофеев в полосе действия нашей армии. Исполнение данной директивы должно производиться скрытно, с полным набором средств, направленных на поиск и сохранность ценностей. В личной беседе Командующий Фронтом попросил не пускать данный вопрос на самотек. Об особо ценных находках необходимо незамедлительно информировать соответствующее подразделение уже созданное при командовании Фронта.
Координирует всю деятельность в этом направлении Ставка Верховного Главнокомандующего. К депеше прилагается даже список авторов, произведения которых подлежат особому контролю и передаче во фронтовые структуры.
Командующий отхлебнул большой глоток остывающего крепкого чая, потер уставшие от постоянного недосыпа глаза и закончил установку:
– За контрразведкой оперативная работа по поиску мест хранения ценностей. За управлением тыла – организация пунктов накопления и охрана. На подготовку секретного приказа по Армии – сутки. Завтра к 16–00 доложить.
2
Ночью в подвал забросили еще двоих узников. Забросили в буквальном смысле. Это были замученные, избитые, в обильных кровоподтеках, тела. Их бросили с лестницы на пол, как мешки с картошкой. А потом охранники вылили на каждого по ведру воды.
Федор с сокамерником оттащили эти полу – трупы на сухое место. Положили на солому. Пытались привести в чувство, но напрасно.
– Это власовцы, – определил рядовой Валера Кривых, – видите, товарищ старший лейтенант, нашивка – две полосы и свастика. Это РОА, Российская освободительная армия. Когда я был в штрафной роте, таких разведчики с той стороны приводили, языками брали. Так их после допроса всегда перед строем расстреливали. Хотя немцев, языков, в лагерь отправляли. Мне эту мразь и не жалко. СМЕРШ тут перестарался. Шлепнули бы и дело с концом. Рядовые, что из них вытащишь?
Только под утро один из власовцев завозился, зашуршал соломой. Попросил пить. Отхлебнул и заговорил, как в горячке:
– Богом клянусь, не убивав. Даже не стрельнув ни разу. Возница я, пушки таскав. Не стреляв! Жить хочу. Пощадите. Не стреляв.
И затих. Федор пощупал пульс.
– Этот отмучался.
Загремел засов. Принесли кашу и хлеб. Конвоир спросил:
– Что передать товарищу майору. Может, кто передумал?
Сознаться хочет? Так я отведу. А то, майор сказал, будут вас, как этих.
Не дождавшись ответа, вышел.
К вечеру умер и второй власовец. Федор долго стучал в дверь пока не пришли за трупом.
– Это нас морально обрабатывают, – подумал Федор, – да не на тех напали.
3
В 15–00 в приемную Командующего Армией вошли, те, кому было поручено разработать сов. Секретную операцию. Они отдали адъютанту папку с материалами.
В докладной значилось:
Совершенно секретно. Отпечатано 2 экземпляра.
1 марта 1945 г.
Командующему NN армии 1 Белорусского Фронта
Генерал – лейтенанту ………
Докладная записка
По Вашему заданию от 28.02.1945 г. предлагается следующий план мероприятий по обнаружению, сбору и хранению особой важности ценностей в полосе действия Армии.
1. Утвердить в качестве базового для развертывания вышеуказанной деятельности пункт в районе переправы через реку Варта, в 8.5 км севернее города Сьрем.
– Переправа контролируется подразделением Саперного батальона Отдельной танковой дивизии.
– Пункт расположен в центре полосы действия Армии.
– Местность пустынная, малолюдная, что способствует обеспечению секретности.
– Личный состав переправы хорошо знает прилегающую местность, что ускорит развертывание необходимых служб.
2. Предлагаем организовать отдельную сводную роту по выполнению поставленной задачи. Руководство возложить на уполномоченного представителя Тыла армии подполковника Терехина. Передать ему в подчинение 3-й трофейный взвод, два взвода охраны и необходимые средства транспорта и мат. ресурсы для развертывания полевого лагеря и мест хранения.
3. Для оперативной разработки предполагаемых схронов, и возможных перемещений ценностей образовать в составе СМЕРШ армии особую группу с широкими полномочиями под командованием заместителя отдела СМЕРШ майора Трубицына. Ввести в оперативное подчинение данной группы весь штат отделения по охране переправы, указанной в п.1. путем временного прикомандирования личного состава к органам СМЕРШ. Передать для разведки предполагаемых мест поиска и хранения ценностей в оперативное подчинение группам Терехина и Трубицына один из штабных самолетов штаба Армии.
4. Подполковнику Терехину и майору Трубицыну принять меры к организации центра исполнения задачи в районе, указанном в п.1
4. Общее руководство операцией возложить на начальника Тыла Армии генерал – майора Куличкина.
Начальник тыла армии, генерал – майор…………Начальник отдела СМЕРШ, полковник………Проект приказа прилагается на 2 листах в 1 экземпляре.
– Командующий попросил ждать, – объявил адъютант, вернувшись из кабинета.
Через 20 минут раздался вызов, адъютант вошел в кабинет и сразу вернулся. Он протянул папку генерал – майору, как старшему по званию:
– Приказано выполнять немедленно. Приказ выйдет сегодня.
В папке была докладная, в правом верхнем углу которой красным карандашом было наложена резолюция Командарма.
Согласен. В приказ.
И размашистая подпись.
Оперативная сводка за 3 марта 1945 года
Войска 2-го БЕЛОРУССКОГО фронта, продолжая наступление, 3 марта с боем овладели городами РУММЕЛЬСБУРГ и ПОЛЛНОВ – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев в Померании, а также с боями заняли более 80 других населённых пунктов, среди которых крупные населённые пункты ГРОСС ПЕТЕРКАУ, ШТАРЗЕН, ГРОСС ШВИРЗЕН, КУРОВ, ДАРГЕН.
На территории Чехословакии северо-западнее и западнее города ЛУЧЕНЕЦ наши войска с боями заняли населённые пункты ОЧОВА, КАЛИНКА, КРАЛЕВЦЕ, ПРЕНЧОВ, БЕЛУЙ, ПОЧУВАДЛО, УГЛИСКА, БРЕГИ.
На других участках фронта – бои местного значения и поиски разведчиков.
За 2 марта на всех фронтах подбито и уничтожено 39 немецких танков.
* * *
Самолет Пети Ремнева шел на переправу, как по ниточке. Летчик не зря говорил, что найдет это место с закрытыми глазами. Получив утром приказ поступить в распоряжение СМЕРША, и приняв на заднее сиденье молчаливого майора Трубицына, он чуть не вскрикнул от восторга, когда майор показал ему пункт назначения. На вопрос, найдет ли он эту точку, он только сдержанно козырнул:
– Будет сделано. Два часа лету. Площадка есть.
Когда приземлились, особист слегка удивился восторгу, с которым встретил летчика сержант, командовавший переправой в отсутствии начальства. Узнав, что старший лейтенант убыл третьего дня в Познань для связи, майор отказался от приглашения на завтрак и приказал лететь в Познань. Но выслушав доводы летчика о необходимости дозаправки, дал на всё пол – часа.
За это время офицеры успели съесть сковороду яичницы с домашней колбасой. Выпить по 100 грамм биндера и заполироваться чаем.
– Ну и прием нам тут оказали! – Удивился майор СМЕРША, когда солдаты помогали офицерам подняться в кабину самолета, – хорошо братья служат.
– Вы, товарищ майор, еще много здесь приятного увидите. Дай срок, – ответил летчик, и скомандовал:
– От винта!
Через час они были на аэродроме в Познани. Майор Трубицын потребовал связи с местным СМЕРШЕМ, предъявив дежурному свои особые полномочия. Потом оставил летчика на аэродроме, а сам отбыл на примчавшемся «Виллисе» в штаб.
Его встретил оперуполномоченный СМЕРША при временной комендатуре майор Галушко. Он просмотрел удостоверение Трубицына.
– Солидные корочки, коллега. Чем могу помочь. Я к Вашим услугам.
– Я разыскиваю офицера с удостоверением старшего лейтенанта саперного батальона, отдельной танковой дивизии нашей армии, Савельева Федора Николаевича. По данным его подчиненных он отбыл в Познань 28 февраля. Прошу принять меры к его обнаружению и доставке сюда, предположительно он использует автомобиль «ГАЗ – АА», №ДФ – 56. Выполнять!
– Так зачем выполнять? У нас этот дезертир сидит. В штабе дивизии числится как «без вести», а оказался махровым дезером. Машина вон, под навесом. Арестована тоже.
– А в другие инстанции Вы с проверкой не обращались? В штаб Армии, Фронта? А, майор? Времени не было, или поленились?
– Так же ясно, как день. Я уже для Военно – полевого суда материал на него и его солдата подготовил. Всего их у меня двенадцать дезертиров, плюс шесть власовцев и один с самострелом. Через час повезут.
Трубицын барабанил пальцами по крышке стола. Сидел хмурый, думал. Пауза затянулась. Наконец, он вздохнул и заговорил тихо. Но за этим, почти шепотом, чувствовалась едва сдерживаемая ярость.
– А теперь слушай сюда, майор Галушка. Слушай и молись, какое этот старлей по тебе решение примет. Да, да, и рот закрой.
Первое. Он со своей командой прикомандирован в моё подчинение для выполнения особого задания Ставки. Что за задание, тебе пока знать не положено, – Трубицын вскинул руку открытой ладонью в сторону Галушко, как бы отвергая все возражения, или вопросы:
– Второе. Он уже не старший лейтенант, а капитан. Звание ему неделю назад присвоено.
Третье. За время несения службы на переправе он награжден двумя орденами и представлен еще к двум. Один орден, польский крест, от командующего Войска Польского в штаб армии самолетом доставили.
Вот смотри, – майор вынул из планшета ворох документов:
– За обеспечение аварийной посадки специального самолета штаба армии, спасении уполномоченного штаба Фронта и обеспечение дальнейшего полета горючим, для чего бензин был отбит в скоротечном бою с арьергардными силами отступающего противника. Орден «Отечественной войны»
– За содействие маневру танковой группы по обходу укреплений противника с западного направления, что привело к решительному перелому при взятии Познаньской Цитадели. Медаль за отвагу.
– А вот это от поляков. За боевую поддержку при пленении восьми старших офицеров Вермахта, в том числе трех генералов, обеспечении их доставки в Штаб Войска Польского. «Крест Храбрых», я даже не видел такого. Это надо же, трех генералов!
А это, – он потряс в руке остальными бумагами, – представления на его подчиненных. Теперь встать! Смирно! – в голосе Трубицына зазвенела сталь.
– Я объявляю о неполном служебном соответствии майору Галушко. За халатность при установлении личности капитана, что могло сорвать задание Ставки. Тебе, майор. Дальнейшее зависит от капитана Савельева. Веди его сюда. Мухой!
И, не удержавшись, добавил несколько неуставных выражений.