Снег рыхлой ватой налипал на ботинки, сладко скрипел. В высоких, взмывающих под самое небо соснах гуляли лучи закатного солнца, одевая стволы в красную парчу. Воздух пах морозом. Аня выскочила из концертного зала, где минут 30 назад закончилось их выступление. Это настоящее волшебство, новая сцена, волнение, другие театральные коллективы. Аня была окрылена. Но в бочке меда всегда есть ложка дегтя. Она опять потеряла шапку. «Просто наказание какое-то с ней, – думала девочка, пока лазила под всеми стульями в зале, бегала за кулисами, но так и не нашла, – почему мама постоянно заставляет меня носить ее, ведь мне не холодно?» Представляя, что ей за потерю скажут дома, размышляя о несправедливости бытия Аня шагала в сторону столовой. Вдруг она заметила Полину, через две дорожки, прямо под сенью покосившейся сосны. Девочка воровато оглянулась, и юркнула в подлесок. Аня остановилась. Очень странно, с чего бы подруге прятаться? Но тут она увидела мальчишку из другого театрального коллектива, он играл Муми – тролля. Парень пробирался четко за Полей. Аня не поверила своим глазам. Она подошла ближе, из-за деревьев было плохо видно, но кое-что разглядеть удалось. «Вот лицемерка», – подумала Аня, ведь еще пару недель назад, когда она жаловалась, что ей не очень нравится целоваться с Димкой, Полина сказала, что вообще никогда не будет обниматься и целоваться с мальчишками, что все они глупые. И вот теперь, с каким-то почти не знакомым мальчиком… Ехидно ухмыляясь Аня двинулась по дорожке.
***
Поля оглянулась, Саша шел слегка позади. Она улыбнулась. Это было такое новое неожиданное и приятное ощущение, что Полина хотела растянуть его на долго. Волнение и азарт были такими же сильными, как в тот момент, когда она неслась по сельской дороге на мотоцикле. Летом один деревенский мальчишка прокатил ее. С тех пор она заболела скоростью. Но оказалось, что не только там, можно словить это странное, томительное, перехватывающее дыхание чувство. С Сашей они познакомились в первый день фестиваля в очереди за яблочным компотом. Высокий, пожалуй, даже худой, с крупными карими глазами и пухлыми губами, он сразу понравился Поле. Она спросила его, из какого он города. Оказалось, что они земляки, только он живет в Брагино. Поля этот район недолюбливала. Там была автобаза, на которой подрабатывал отец. Иногда, когда он брал с собой Полину, они проезжали мимо серых однотипных тусклых пятиэтажек, из окон которых то и дело слышалось: «Владимирский централ, ветер северный, этапом из Твери. Зла немерено. Лежит на сердце тяжкий груз…» или «Кольщик, наколи мне купола, рядом чудотворный крест с иконою, чтоб звучали там колокола с переливами и перезвонами»15. Полина не была против шансона или песен Михаила Круга, друзья отца часто слушали эту музыку, когда приезжали к ним на дачу из машин доносились слова и позабористее. Но девочке было страшновато смотреть на синие испитые лица женщин, сидящих на лавочках у подъездов, на чернеющие от копоти дыры форточек. Если в городе что-то случалось, то можно было смело утверждать, что это произошло либо в хвосте улицы Панина, либо на Пятерке или Перекопе. Правда последнее время к числу неблагополучных район подтянулась еще Резинотехника и Липовая гора. После того, как отца очень сильно побили, когда он возвращался с автобазы, Поля с опаской и настороженностью относилась к людям, которые говорили, что живут в Брагино.
Но так или иначе, а Саша ей приглянулся, они разговорились и вот теперь у них было первое свидание. Полина стеснялась рассказать об этом подружкам. Ей казалось, что она выше примитивных девичьих разговоров. Поля высмеивала Аню с ее вечными вздохами по парням, порицала Олины страдания по брату. Что скажут девочки, если она признается, что у нее появился поклонник? Конечно, будут противно хихикать и обсуждать ее. Такого она допустить не могла.
***
Оля старалась не замечать Пашиных взглядов, обращенных на Аню, но это было практически невозможно. Мальчик словно прирос к подруге, и та не возражала. Сказать Ане, что ей неприятно, Оля не решалась, хотя считала, что это должно быть очевидно. Вечерами, когда весь коллектив собирался у них в комнате, они пили слабо заваренный чай, их руководительница называла его моча сиротки Каси, Паша играл на гитаре, Аня наклоняла голову, смотрела ему в глаза и закусывала губу. Оля знала это движение, она видела его не в первый раз. Единственным успокоением было то, что на дискотеке Аня пока танцевала с другим мальчиком. Наряжаясь на танцы, она невзначай взглянула на себя в зеркало. «Что со мной не так, – думала Оля, – я не хуже Ани, у меня не такой капризный нос, нет этих вечных дурацких кудряшек, падающих на лицо. Почему она?»
***
В большом спортивном зале поднимался синий дым, гремела музыка:
«Черный бумер, черный бумер
Стоп сигнальные огни,
Черный бумер, черный бумер,
Если сможешь догони…»16
Аня бешено трясла волосами. Она обожала танцы. Они вошли в ее жизнь после первого балета. Ей было 8 лет. Они всей семьей пошли на «Лебединое озеро». Мама, бабушка, дедушка, Аня, крестная и муж крестной. Расселись в первом ряду амфитеатра, дамы были в вечерних платья, мужчины в костюмах. Анин дедушка и муж крестной сели рядом, периодически они о чем-то перешептывались. В антракте вся семья отправилась в буфет, мама взяла для Ани потрясающе вкусный эклер, бабушка пила чай, мама и крестная заказали по бокалу шампанского, мужчины решили хлопнуть по рюмашечке коньячку. Вечер перестал быть томным в тот момент, когда семья вернулась в зал. Сначала муж крестной долго прохаживался по прическе дамы, сидящей недалеко от них, потом старался снять галстук, он уверял, что если не сделает этого, то непременно задохнется. Когда начался второй акт балета, он уже не шептал, а громко комментировал происходящее на сцене. И тут в какой-то момент один из артистов выполнил движение очень неудачно. Муж крестной хлопнул себя по коленям и обратился к Аниной маме:
– Ритка, ну ты вообще видела, как он обосрался? – громко заявил он.
Крестная, которая почти весь второй акт тихонько цыкала и толкала его в бок, взорвалась.
– Да замолчишь ты наконец или нет? – так же громко прошипела она, – мы не тебя сюда слушать пришли.
Но Аня не обращала на них никакого внимания, она всей душой была прикована к сцене, на которой порхала нежная белая балерина, ее тонкие ручки в свете софитов были похожи на крылья, а дрожащая пачка на перья. Аня верила в каждую эмоцию, переданную хрупкими пальцами. После окончания спектакля все пошли получать вещи, перед гардеробными стойками красовались огромные зеркала, в холле тихо играла музыка из балета. Аня не могла стоять в очереди, она скакала по длинному коридору, выделывала ножками па, подражая балеринам.
Сейчас Ане остро не хватало Миры, она разделяла ее любовь к танцам в отличии от Полины и Оли. Поля просто игнорировала этот вид развлечения. Оля же с печальным видом сидела на трибуне. «Ну почему она всегда такая скованная и серьезная, неужели нельзя быть проще, – думала о подруге Аня, – вот Мирка совсем другая, всегда понятно, о чем она думает, хотя последнее время кроме Вовки- ни о чем». Это была сущая правда. Аня надеялась, что парень пропадет из мыслей любимой подружки, после того как закончит 9 класс и поступит на авто-механика в колледж. Вовка ей не нравился. Она считала его быдловатым. Грубый, развязный, он почему-то страшно привлекал Миру. Она часами могла говорить о нем. Аню это бесило.
Заиграл медляк, тихий, журчащий, переливчатый. Если бы Аня играла сейчас в «Угадай мелодию», то она бы назвала песню с 1 ноты. Вот-вот должна была запеть участница «Фабрики звезд» Ирина Дубцова. «Да, уж точно, все мысли лишь о нём и о нём, – сокрушенно думала Аня, – ну почему Оле обязательно сидеть на трибуне, почему она не осталась в комнате?»
–Давай потанцуем? – прозвучало над самым ухом. Это был Паша. Аня замерла, пока они играли в переглядки, с Олей можно было не объясняться, но, если она сейчас согласится…Аня не успела дать ответ, как он уже взял ее за руку и повел танцевать.
Оля опрометью выскочила из зала. Она не хотела смотреть на это ужасное предательство. Как Аня могла с ней так поступить? Горькие слезы обиды и разочарования катились по ее щекам. Решено, она уйдет из театралки.
«Поздравьте меня, дорогая: я рад, что остался в живых,
Сгорая в преддверии рая средь маршалов и рядовых,
Когда они шумной толпою, в сиянии огненных стрел,
Влекли и меня за собою… Я счастлив, что там не сгорел.
Из хроник, прочитанных мною, в которых – судьба и душа,
Где теплится пламя былое условно, почти не дыша,
Являются мне не впервые, как будто из чащи густой,
То флаги любви роковые, то знаки надежды пустой,
То пепел, то кровь, а то слезы – житейская наша река.
Лишь редкие красные розы ее украшают слегка.
И так эта реченька катит, и так не устала катить,
Что слез никаких и не хватит, чтоб горечь утрат оплатить.
Судьба ли меня защитила, собою укрыв от огня!
Какая-то тайная сила всю жизнь охраняла меня.
И так все сошлось, дорогая: наверно, я там не сгорел,
Чтоб выкрикнуть здесь, догорая, про то, что другой не успел».17
Аня стояла на центральном городском стадионе. В руках она держала письмо в форме треугольника, словно только что получила его с фронта. Ветер трепал ее волосы и подол ситцевого платья, по голым рукам ползли мурашки. Единственное, что защищало девочку от пронизывающего холода, – серый пуховый платок, наброшенный на плечи. Шла финальная сцена их спектакля по мотивам повести Булата Окуджавы «Будь здоров, школяр!». Впереди «Вальс победы» и можно будет пойти домой. «Как же мерзнут ноги, черт возьми, кто придумал отмечать День Победы с размахом, 60 лет уже прошло, а носятся с войной так, как будто было только вчера! Каждый год эти концерты: Газманов со своими «Офицерами», Любе с «Батяней комбатом», по телевизору сплошная черно-белая мутотень, как будто все должны умереть во имя Памяти воевавших предков от скуки!»– Аня сделала страдальческое лицо, обычно ей трудно это удавалось, но только не сейчас, муки, переживаемые ею, в данный момент были настоящими. Она живая и веселая от природы, никак не могла взять в толк, почему нельзя почитать погибших как-то иначе.
«Весна сорок пятого года-
Как ждал тебя синий Дунай.
Народам Европы свободу
Принес жаркий солнечный май.
На площади Вены спасённой
Собрался народ стар и млад,
На старой израненной в битвах гармони
Вальс русский играл наш солдат!
Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай,
Тот цветущий и поющий яркий май.
Вихри венцев в русском вальсе сквозь года
Помнит сердце не забудет никогда.
Легко вдохновенно и смело
Солдатский вальс этот звучал,
И Вена кружилась и пела,
Как будто сам Штраус играл.
А парень с улыбкой счастливой
Гармонь свою к сердцу прижал,
Как будто он волжские видел разливы,
Как будто Россию обнял.»18
Аня кружилась с Пашей в вальсе, рядом точно в таком же платье делала тур Полина. Ситцевые юбки, серые платки, словно кристаллы в калейдоскопе вращались по сцене.
Забравшись в автобус, где были теплые вещи и термос с чаем, Аня наконец выдохнула:
– Фу, господи, наконец-то, теперь еще год без этого кошмара, – натягивая теплые штаны, сказала она.
Поля сделала вид, что не слышит слов подруги. Для нее 9 Мая было особенным днём. Ее любимый дедушка дошел до Берлина, тогда ему было 20 лет, он потерял глаз. Поля гордилась им. Ей казалось, что то, что совершили люди его поколения, невозможно повторить. И один день в году, когда об этом говорят, – слишком мало, чтобы открыть правду великих борцов за жизнь. Но отец говорил, что те деньги, которые тратятся на организации этих праздников, надо собрать и отдать еще оставшимся в живых ветеранам, а не устраивать марши по площадям и салюты над городом. Его возмущала показушная политика государства, пафосная гордость героями, которая не сопровождалась ничем кроме помпезных гуляний. Поля же просто любила дедушку и праздник, связанный с его жизнью.
– Какая же ты дура бываешь, – рассердился Пашка, он тоже любил деда и гордился им. Для него, обожавшего «Двух капитанов» Каверина, «Судьбу человека» Шолохова, «Батальоны просят огня» Бондарева, такое отношение к празднику было практически кощунством. Несмотря на то, что он любил с Аней целоваться под лестницей в Доме культуры, в выходные зависать с ней и мальчишками на футбольном стадионе около парка, ходить на хоккей, сейчас у него возникло огромное желание дать ей громкую затрещину. «Оля бы никогда такого не сказала! – в сердцах думал он, – бывают ли девчонки одновременно красивые и умные?»
– Ань, ты знаешь, как были написаны стихи и музыка, послужившие основой для «Майского вальса», – спросила Полина, стараясь разрядить обстановку, ей не хотелось, чтоб Пашка начал выяснять отношения с подругой, – дедушка говорил, когда освобождали Вену, в старом доме солдаты нашли целое, почти не пострадавшее пианино. Так вот, один солдатик решил наиграть на нем «Венский вальс», в ответ на его музыку, откуда-то из-под земли донеслись звуки скрипки. Солдаты начали поиски, откинули паласы и нашли вход в подвал. Там они разгребли завалы и спасли семью австрийского музыканта. Люди были удивлены, что советский военный знает их музыку, они решили сыграть вместе. Тогда их мелодию на улице подхватил аккордеон и гитара. Вот так, на развалинах сраженного города снова восторжествовала жизнь. Советские солдаты несли цветы к памятнику Иоганна Штрауса.
Аня сглотнула, ей было неловко и неуютно. Она ничего не имела против героев войны, ни секунды ни отрицала их подвиги, ей стало стыдно.
***
Оля стояла за ограждением и во все глаза следила за марширующими колоннами. Ей казалось, что она никогда не видела ничего более грандиозного.
Сейчас по Красной площади тянулись машины, папа назвал их «Трехтонки», они везли ветеранов. На одной из трибун сидели лидеры почти всех европейских государств: канцлер ФРГ Герхард Шредер, премьер-министр Италии Сильвио Берлускони, вице-премьер Великобритании Джон Прескотт, президент Франции Жак Ширак, был даже президент Америки Джордж Буш. Что уж говорить о лидерах стран СНГ! из них только президент Грузии Михаил Саакашвили отказался посетить Парад Победы.
– Грандиозно, – прошептала Оля восхищенно.
– Ты так считаешь? – почесывая бороду, спросил папа.
– Ну конечно, ты только посмотри, какое великолепие, невероятная мощь машин, сколько красивых и сильных людей, готовых отдать жизнь за Родину. Здесь и сейчас представители всего цивилизованного мира признают победу России, сам канцлер Германии приехал, – с придыханием сказала девочка.
– Дочь, что ты знаешь о войне? – грустно спросил папа
– Мы победили, освободили весь Мир от фашистской заразы, – довольно пространно ответила Оля.
– Ну, во-первых, не всех победили, многие фашистские преступники смогли скрыться и жили в Южной Америке. Во-вторых, ты знаешь, что во Второй Мировой войне принимали участие 62 государства, может ли быть, чтоб победил только СССР?
– Но ведь наши солдаты освободили людей из концентрационных лагерей, обороняли Сталинград, а как же блокада Ленинграда, а взятие Берлина и флаг над рейхстагом? – вопрошала Оля, не понимая, к чему клонит папа.
– Героизм людей никто не отменяет, СССР понес 26 000 000 человеческих потерь, здесь важно именно то, почему столько людей погибло, ведь ни в одном другом государстве нет таких ошеломляющих цифр.
– Русские люди готовы были отдать жизнь за свободу и Родину, – ответила Оля, эту фразу не раз она слышала в школе, им рассказывали про самоотверженный труд детей, женщин и подростков на заводах, про самопожертвование солдат и офицеров, про отчаянный ни с чем не сравнимый подвиг русского человека и грамотность командного состава.
– Не русские, а советские, – поправил папа, грустно вздыхая, – да, мы принимаем парад победителей, но это и парад погибших, чьи останки до сих пор не опознаны, тех, кто прошел через ГУЛАГ, тех, кто на коне шел под танк. Оля, важно понимать: в хорошо организованной армии почти никогда нет места подвигу, а красная армия совершала их почти на каждом шагу. Но если вдуматься, что толкало их на это? Душевные порывы или заградительные отряды?
– Что это такое, заградительные отряды? – озадаченно спросила Оля.
– Батальоны, которые стреляет в испугавшихся и развернувшихся. Солдаты шли в бой и знали, что они неминуемо погибнут, если повернут назад. Советское командование не отличалось гуманизмом, оно вышло из соглашения по красному кресту, солдаты, попавшие в плен, не получали ни помощи, ни поддержки. И это только верхушка айсберга. После окончания войны многие люди, освобожденные из лагерей, были репрессированы. Ибо бытовало мнение, что советский человек не может попасть в плен, он скорее умрет, а те, кто выжил- добровольно в него сдались и заслуживают наказания. Ты знаешь, что в Советском Союзе лишь на юбилейные даты устраивали большие праздничные мероприятия, а вот с 1995 года мы смотрим на мощь российской армии ежегодно.
Оля отрицательно покачала головой, она не понимала, к чему клонит отец. Для нее история была однозначной. Никаких сомнений в праве на гордость за страну не возникало
***
– Полей сюда, – сказала мама, вытирая серую гранитную плиту.
Мира послушно наклонила горлышко пятилитровой пластиковой бутылки на фотографию пожилого мужчины, смотрящую с гранитной плиты в вечность. Каждый год на 9 Мая они с мамой приезжали на старое сельское кладбище. Здесь покоились ее прабабушка и прадедушка, оба участники войны, они познакомились под Польшей перед самой победой, прожили вместе долгую, трудную, но очень счастливую жизнь: построили дом, родили троих детей. А вот братья прадедушки, а их было четверо, с войны не вернулись. В деревне на мемориальной плите список из 98 фамилий, каждый раз, когда Мира проходила мимо него, к горлу подступал комок. Из пятерых сыновей выжил только один, и это- большая удача. Мира с раннего возраста мечтала, что у нее будет много детей, и, глядя на памятные таблички, она кожей чувствовала весь ужас этой трагедии. Но здесь, на кладбище, ей почему-то не было страшно. Она слышала, как в лесу перекликаются птицы, ветерок шумит в одевающихся в зеленое платье ветвях. Кругом покой и умиротворение. Зазвонили колокола, их чистый звон эхом раскатывался меж витых оградок и скромных могил. Мать выпрямилась и перекрестилась.
В конце большого туристического автобуса было жарко. Вентилятор никак не хотел работать. Аня скинула кроссовки, подсунула ноги под себя и стянула толстовку, оставшись в легком топе на тонких бретелях. Ее мягкие волосы рассыпались по плечам, крупные кудри падали на белую кожу внезапно сильно округлившейся груди. Оля сидела рядом, демонстративно отвернувшись. Они не разговаривали уже несколько месяцев. И все из-за Пашки. Аня чувствовала себя страшно виноватой. Но она не могла удержаться. Ей очень хотелось объяснить все Оле, попросить прощения. Но та отказывалась с ней разговаривать. То, что они сейчас сидели рядом вышло случайно. Аня опять опоздала, и единственное место было рядом с Олей. Украдкой поглядывая на подругу, Аня надеялась, что дальний путь до Петербурга развяжет ей язык. Но Оля хранила молчание.
– Анька, иди к нам, – позвал ее один из одноклассников, – мы в дурака играем.
Девочка отрицательно покачала головой. Ей не хотелось сейчас кокетничать с мальчишками. За этот год Аня успела отточить навыки быстрого привлечения внимания. Они позволили ей на дискотеках танцевать все медляки, но и из-за них появились враги среди девчонок. До тех пор, пока рядом были Полина и Оля, Аня не обращала на это внимания. Сейчас же Поля укатила на дачу, а вторая подруга с ней не разговаривает. «Черт бы побрал этого Пашку», – бурчала Аня про себя, ее распирало раздражение, даже Мира, которая всегда недолюбливала Олю, ее не поддержала. Когда она рассказала про конфликт, Мирка долго смеялась, а потом заявила, что так Ане и надо, ибо нечего чужим мальчикам глазки строить. Ну разве она нарочно? Ведь он ей тоже нравился. Наконец Аня не выдержала:
– Ты вообще со мной разговаривать не планируешь? – не особо рассчитывая на ответ, спросила она.
Оля посмотрела на Аню уничижительным взглядом. В сущности, она уже сама не знала, злится ли она до сих пор. Но страх, что ее подруга может поступать по отношению к ней так скверно до конца не улегся. Оля промолчала.
– Я не знаю, как так получилось, я не хотела тебя обижать, но …– Аня запнулась, а что но? Ну да, Оля и Паша больше вместе не гуляли, но какая разница, если мальчик продолжал нравиться подруге. В голове прозвучал мамин голос: «Поступай с людьми так, как хочешь, чтоб поступали с тобой». Когда Аня поделилась с мамой причиной ссоры с Олей, то мать была крайне недовольно: «Это не по-товарищески, кто тебя только научил подобным штучкам?» Как же Ане было стыдно. Но стоило Паше взять ее за руку, приобнять за талию, чмокнуть в щеку, как все увещевания, горькие взгляды, брошенные Олей, тут же забывались.
***
Паша и Полина уехали на дачу сразу после последнего урока. Мальчик очень этого не хотел, он усиленно сопротивлялся, собирался поехать с Аней в Питер, но родители его не отпустили. Матери казалось, что он слишком плохо закончил учебный год. Трояк по химии вышел ему боком. Теперь все лето он вынужден будет сидеть у бабушки в деревне и зубрить формулы. Паша был уверен, что за это время у Ани наверняка появится новый друг, и его это злило. В сестре он тоже не находил утешения. После поездки на театральный фестиваль она очень изменила. Стала какая-то скрытная, очень часто уходила гулять без него и не во двор, а куда-то в центр. Он знал, что на деньги, заработанные летом, на рынке она купила себе тушь и блеск для губ. Поля прятала их в сумке и красилась украдкой, чтоб он не видел. Она перестала язвительно отзываться об Ане. Он все чаще замечал, что они вместе сплетничают за кулисами. Пару раз он даже видел, как Аня обнимала Полину. Причем Паше показалась, что она жалела сестру. Он пробовал спрашивать, но вечно болтливая Анюта злобно зыркнула на него и отказалась отвечать. А Поля и вовсе огрела его книжкой по голове, когда он проявил любопытство.
Полина действительно изменилась. Мимолетный роман на фестивале всколыхнул в Поле сильные чувства. С тем мальчиком они провстречались целых три месяца. Но он ей быстро надоел. На курсах по математике, организованных городом для одаренных подростков, Полина познакомилась с другим парнем. Это была любовь с первого взгляда. Он был старше. Поля слушала его, открыв рот. Он жил в квартире на набережной, его папа был успешным адвокатом, а мама занималась туристическим бизнесом. Сначала они держались за ручку, потом целовались, а потом он пригласил Полю к себе домой… О произошедшем рассказывать не хотелось. Было стыдно, тревожно, страшно. А потом парень ее бросил. Поля не знала, как с этим жить. Ей все время хотелось плакать от досады и обиды. Дело было даже не в любви, а в том, как он это сделал. Парень просто перестал отвечать на звонки. А когда они встретились в рекреации на курсах, сказал, что никогда и не считал их отношения чем-то серьезным. Полина была раздавлена. Рядом оказалась Аня. Она каким-то шестым чувством поняла, что происходит в жизни Поли. Аня выслушивала все жалобы, обнимала, вытирала сопли. Полина была очень благодарна, ей казалось, что без подруги она бы просто не пережила свою первую в жизни потерю. Тайная вражда сошла на нет. Узнав Аню поближе, Поля заметила, что она совсем не глупая, но очень неуверенная в себе, всего боящаяся.
Пару раз речь заходила и об Оле, Аня говорила, что сильно переживает. Но Пашка ей действительно нравился, и не гулять с ним она не могла. Поля с трудом понимала, чем девчонок так привлекает ее брат. Для нее он был простым долговязым парнишкой, с грубоватыми шутками, необязательный и ненадежный. Иногда она даже называла его простофилей. Ладно Аня, та постоянно в кого-то влюбляется. Но Оля, как у такой серьезной девочки может быть на уме ее брат-пустозвон?
Последнее время Полине жилось достаточно вольготно. Недавно они с родителями переехали в новую квартиру, где у нее наконец-то была своя комната. Мама открыла маленький салон красоты, в котором с утра до вечера проводила дни. Отец тоже много работал. Он стал гонять фуры с премиальными автомобилями. Никто не следил за тем, чем девочка занимается. Она была предоставлена сама себе. Сейчас, летом, она работала на ферме, ей очень нравилось ухаживать за животными, но больше всего привлекали клумбы и их оформление. Хозяйка расширяла свое садовое хозяйство: у нее появились цветники с розами, кадки с туями. Поля часы напролёт могла проводить в оранжереях. Она уже давно чувствовала себя взрослой. Мать никогда не озабочивалась вопросами домашнего уюта. Поля готовила на всех, сама убирала дом. Общалась в основном с отцом. Он иногда брал ее с собой в рейсы или на авторынок. Когда в ее жизнь ворвалась любовь, у нее даже не возникло мыслей о том, что этот вопрос можно обсудить с мамой. Пропалывая цветники, Поля думала о том, что к осени неплохо бы накопить денег на сережки-кольца. Она их видела на рынке: большие обручи привлекли ее внимание мелодичным звоном, который они издавали, покачиваясь на ветру.
***
Через час сбор у автобуса, – объявила учительница.
Аня медленно двинулась по круглому огромному саду. Розы, качающиеся в такт с ветром, кланялись к земле. Великолепие пышных цветов поражало. Но еще больше впечатлял дворец. Таких колонн, огромных залов и фонтанов-шутих Аня раньше не видела. Она старательно фотографировала все, что привлекало ее внимание. Ей очень хотелось сделать большой коллаж и повесить его на стену. У Миры был такой из Казани. Аня восхищенно вздохнула, вспомнив, как совсем недавно они с подругой красили в небесно-голубой деревянную рамку, наносили на нее лак, вырезали разные смешные мордашки и картинки, чтоб заполнить ими пространство между фотографиями. Аня обернулась, на лавочке под большим, мохнатым, словно кот, кедром сидела Оля. Она потирала лодыжку и выглядела очень озабоченной. Аня засомневалась, стоит ли подходить. Они осматривали достопримечательности Петербурга уже 5 дней, но та не проронила ни слова в Анин адрес, она общалась с кем угодно, но только не с ней. Аня решила предпринять еще одну попытку.
– Что случилось? – спросила она, подходя к подруге.
Оля подняла голову. В глазах ее отразилось раздражение: «Ну почему Аня не может просто отстать, ведь они не разговаривают уже несколько месяцев». Девочка вспомнила, как тяжело переживала предательство отца ее мать. Оля сразу не поняла, что произошло между родителями. Почему папа все время спит в гостиной, а мама старается избегать его вечерами и задерживается на работе. Но чудо прощения все-таки произошло, они не развелись. Может быть, и ей стоит простить Аню?
– Ничего, – неожиданно буркнула она.
Аня села рядом:
– Ну раз ничего, то я, пожалуй, тоже посижу и ничего не буду делать, – она плюхнулась на лавку рядом с Олей, сложила руки на груди и закинула ногу на ногу. Больше всего она напоминала обиженную, насупленную канарейку.
Девочки молча буравили друг друга глазами. Наконец Оля не выдержала.
– Ну что ты все за мной ходишь, не хочу я мириться, – злобно прошипела она.
– Почему? – раздраженно бросила Аня.
– Да потому, ты что глупая что ли? Как мы будем дружить, когда ты гуляешь с моим мальчиком? –рассердилась Оля.
– Твой говоришь, и что делать, если он мне нравится, а ты мой друг, мне порваться что ли? Я же на тебя не обижалась, когда ты с ним гуляла, – раздувая челку и отгоняя приставучую пчелу, возмутилась Аня.
Оля опешила, подруга задала очень неприятный вопрос, она никогда не задумывалась над тем, что Пашка мог нравиться Ане до того, как они начали гулять.
– Да тебе каждый второй нравится, – сквозь зубы проскрипела Оля.
– А вот и нет, -огрызнулась Аня, – что хоть вы все считаете меня легкомысленной, что ты, что Мира, может мне только Пашка и нравился, -театрально закатив глаза, надрывно произнесла она. Сейчас Аня верила в то, что говорит. Ей вдруг представилось, что она несколько лет была влюблена в Пашу, – если я вам не ною и не жалуюсь, это еще ни о чем не говорит, – Аня надула губы, было видно, что она очень обижена, – а знаешь что, я действительно достаточно времени потратила на то, чтобы извиниться, не хочешь, ну и не надо, – Аня вскочила, топнула ногой и пошла прочь. С носа капали слезы. Ей очень хотелось домой, к маме.
Подойдя к месту сбора, Аня оторопела, автобуса не было. Она обвела глазами парковку, но никого из своей группы она не увидела.
– Где все? -раздался озадаченный голос Оли.
Аня отрицательно покачала головой, их забыли, автобус уехал, а они остались в парке.
– Оль, похоже, что все уехали без нас…– констатировала факт Аня.
– Я вижу, это все из-за тебя, – прошипела Оля.
– Я тот тут при чем? – расширив глаза от удивления, воскликнула Аня.
– Если бы ты до меня не докопалась, мы бы успели….
– Ах, ну конечно, всегда я у тебя виновата, первый раз что ли, – уперев руки в боки и сверкая глазами, закричала Аня, – в мяч играем, проиграли- я ловлю плохо, Мира ко мне пришла, когда я болела, а ты нет- так это я тебя не позвала, ты четверку по математике получила- опять я виновата, ты же мне помогала. Оля, сколько можно? Раз умная такая, что делать-то будем?
Оля ошарашенно смотрела на Аню. Она никогда не обращала внимание на то, что постоянно обвиняла подругу в общих промахах. Та никогда не противилась резким высказываниям, всегда старалась исправиться.
– А ничего не будем мы делать, – вдруг спокойно ответила Оля, -давай еще по парку погуляем, ну и позвоним учительнице нашей, пусть возвращаются, вообще считать не умеют, – неожиданно развеселившись, прибавила она, – пойдем, мороженое купим, у тебя деньги есть?
– Немного, я на магниты все истратила и на это, – Аня открыла сумку и вытащила веер из черных перьев.
– Зачем он тебе? -удивилась Оля.
Аня покраснела, ей ужасно нравился сериал «Бедная Настя», когда она увидела этот веер, то сразу вспомнила красивые кадры, женщин, кружащихся в вальсе, шикарные платья, к поясам которых были прицеплены веера.
– Не смогла пройти мимо, – смущенно ответила она.