Вера Александровна Чистякова
И это пройдет…
– Людмила Ивановна, вы шутите наверное, Вадик носит 54 размер рубахи, а когда мы начинали встречаться, был 50 тый,– натянута ответила Поля, она знала, что свекровь непременно найдет причину до нее докопаться, но никак не думала, что это будет вес Вадика.
– Не может быть, – безапелляционно отрезала та, – я своего сыночку отлично знаю, вижу каждый день, он как с тобой жить стал, так осунулся, побледнел весь.
Полина стиснула зубы, она пока не решилась сказать Вадиму, что хочет развестись, но чувствовала, что если свекровь сейчас не замолчит, то она ляпнет это прямо здесь.
– Я сильно извиняюсь, но я отойду на минутку, – Полина встала с дивана и пошла на крыльцо, зацепив в прихожей шубу, она тихонечко оделась и вышла на улицу. Снег блестел в лунном свете, где-то вдалеке слышался радостный крик, взрывались салюты. «Как было бы здорово взять машину и прокатиться по пустой дороге, – подумала она, – а что мне мешает?» Юркнув в прихожую, Полина взяла сумку. Через 5 минут она уже выруливала на ночную трассу.
1 января 2012
Аня лежала на руке у Игоря, он крепко ее прижимал, утыкаясь носом в волосы.
– Скажи, а сколько у тебя было мужчин? – неожиданно спросил он.
Аня приподнялась и заглянула ему в глаза.
– Когда? До тебя, вместе с тобой или после? – хитро прищурившись, поинтересовалась она.
Гнев обжег Игоря изнутри. Желание задушить эту безумную девчонку прокатилось по мышцам. Но, глядя на ее смеющееся лицо, он понял- она издевается.
– Вообще, – зло рыкнул он.
– Что ты будешь делать с этой информацией? – продолжала ехидно Аня.
– Ничего, просто хочу знать, – напряженно ответил он. После общения с Олей, у него осталось слишком много вопросов, он по-прежнему не понимал Аню. Почему она не уходит от мужа к нему?
– Все мы бабы -стервы, милый, бог с тобой, каждый, кто не первый, – тот у нас второй38, – весело пропела она, откидываясь на подушку, – глупый вопрос, я могу тебе соврать, могу ответить правду. Ты же никак это не проверишь.
– Их было так много? – недовольно спросил он.
– Их был один муж, – равнодушно ответила Аня.
– Серьезно? – недоверчиво спросил он.
– Ты же ФСБшник, поезжай в мой родной город, расспроси всех моих друзей и подруг, а ну и мужа не забудь, – издевательски ответила она, – но вообще это немного обидно, я же не спрашиваю о твоём послужном списке.
– Я бы не стал отвечать, – рассмеялся он.
– Что такое? Джентльмены об этом не говорят? – ерничала Аня. На самом деле ее ужасно задевали подобные вопросы. Ей казалось, что он унижает ее, когда шутит о легкодоступности и непостоянстве.
– Ну мне за тридцать, было бы странно, если бы у меня не было женщин, но ты совсем другое дело, – слегка сконфузился Игорь, он не понимал, к чему Аня клонит.
– Ну раз уж мы дошли до столь пикантных подробностей, скажи мне, почему ты не женат? –поворачивая к нему лицо, спросила она.
– А зачем мне это? – удивился Игорь: что Аня хочет узнать.
–Ты никого никогда не любил? – грустно спросила она.
Вопрос поставил его в тупик: любил ли он? Это было так давно, что он уже плохо помнил.
– Не знаю, была одна девушка, – наконец ответил он.
В глазах Ани читалось любопытство.
– Расскажешь? – спросила она.
– Да нечего особо рассказывать, мы с ней в одном классе учились, я после школы в армию пошел…
– Она не дождалась? – перебила его Аня.
– С чего ты взяла? Нет, она дождалась, только кроме меня еще одного бандюка, он поднялся тогда хорошо, ее в модельки пристроил. Только он женат был. Я как последний дурак по ночам вагоны разгружал, колечко ей купить хотел, думал, что заживем, а она с ним по ресторанам ездила. А потом его убил кто-то.
Аня задумчиво смотрела на Игоря, размышляя, может ли она спросить. Он увидел ее странный, подозрительный взгляд.
– Ты давай там, не придумывай, не я его шмальнул, – резко садясь, сказал он, неправильно истолковав ее взгляд.
– Я другое спросить хотела, – куда-то в подушку пробормотала она. На самом деле Ане хотелось знать, какие чувства он испытывает к ней, а не к бывшей девушке. Но сейчас она видела, что все сама себе придумала: он ее не любит.
– Ну, давай, жги, – недовольно просопел он.
– Сколько ты с ней встречался?
– Два года, – нехотя ответил Игорь.
– И где она теперь? – спросила Аня.
– Без понятия, когда этого мужика грохнули, она ко мне прискакала, а я на нее смотреть не мог, так мне было противно. Она ревет, прощения просит- гадость, одним словом. Я, кстати, после этого в Москву уехал, учился там, работал, по России покатался знатно.
– Значит, кроме нее никого? – уныло спросила Аня.
Игорь молчал, он не понимал, что она хочет услышать. Он не был мастаком по части романтических признаний, ему казалось, что того, что у них есть- вполне достаточно. Зачем она усложняет? Он уже предложил ей вместе жить, разве этого мало?
– Я домой пойду, – сказала Аня, старательно завешивая лицо волосами. Не поворачиваясь к Игорю, она встала, начала одеваться.
– Когда мы снова увидимся? – стараясь сохранять самообладание, спросил он.
– Не знаю, у меня до 17 января сессия, потом я на каникулы домой поеду, – ледяным голосом ответила она.
– Значит, ты ко мне не переедешь? – в тон ей ответил Игорь.
– А зачем? – неожиданно громко спросила Аня, – ведь и так все нормально, тебя устраивает, меня тоже, – она вышла в коридор, через минуту хлопнула дверь.
Игорь остался один, он встал и пошел в ванну, умылся холодной водой. Мысли роились словно сумасшедшие пчелы. Разговоры о бывшей девушке вывели его из равновесия. Он вспомнил свой родной Екатеринбург, сестру, маму, любимый Верхне-Истринский район, двор, заросший рябинами и боярышником, длинную веревку, на которой сушились тельняшки и рубашки, гаражи, за которыми он курил с пацанами, пятиэтажку из красного кирпича, малюсенькую квартиру, где на стене висел ковер с оленем, в углу стоял полированный сервант, на полке красовался сервиз «Мадонна», белый фаянсовый конь с золотой гривой и фотография отца. Он погиб в Афгане в 1988 году.
«Какая же сложная баба, – думал он об Ане, – не хочет жить с мужчиной, но выходит замуж, высмеивает привязанности. Не говорит ни да ни нет. Сама ничего не может решить. Есть только сиюминутное хочу. Словно маленький капризный ребенок.».
Игорь зашел на кухню. На столе стояла большая тарелка с мясом по-французски, в вазе намытый виноград и почищенный ананас, две тарелки, два бокала. Ему вдруг стало не по себе: Аня явно хотела его порадовать, Он сел за стол, подвинул блюдо и ткнул в мясо вилкой, попробовал: «Один в один как у матери», – мелькнуло в его голове. Та готовила такую картошку каждый Новый год. Игорь вспомнил, как маленьким ждал праздника. Собирались гости, соседи приносили свои табуретки, салаты или студень, приходил мамин брат, который заменил ему отца, с банкой икры и какой-нибудь интересной игрушкой. Мать ставила на стол праздничную посуду: темно-синий стеклянный салатник и такие же бокалы. Сестра пекла торт «Наполеон» или медовик. Игорь непременно первым накладывал себе из огромного блюда, от которого за версту полз крепкий аромат сыра и лука, закусывал мандарином, смотрел на экран телевизора, где была другая жизнь, и мечтал, что когда-нибудь он сможет позволить себе все не только по праздникам. Он набрал Анин номер: «Абонент не отвечает или временно недоступен, попробуйте позвонить позднее». Игорь бросил телефон на стол и громко выругался. Зачем он пристал к ней со своими вопросами, что дал ему ее ответ?
***
Мира смотрела на Мишу, он ходил из угла в угол и молчал. Известие о ребенке его шокировало. Не так она себе все представляла.
– Это точно? – наконец спросил он.
– Да, я вижу, что ты не очень рад, – осторожно проговорила Мира, хотя внутри у нее разгоралась обида.
– Причем тут рад или не рад, я не ожидал, к таким вещам надо заранее готовиться, а ты поставила меня перед фактом, – садясь перед ней на табуретку, сказал он, – я ошарашен, мне надо подумать, ты хочешь его оставить?
– В смысле? – брови Миры поползли вверх, – ты предполагаешь другие варианты?
– Ну в общем да, – быстро ответил Миша.
– Потрясающе, – голос Миры дрогнул, она была в ужасе от того, что парень хочет ей предложить.
– Подожди, ты неправильно меня поняла, я не отказываюсь, я спрашиваю, ты действительно этого хочешь? – попытался оправдаться Миша.
– Любая девушка хочет, – нервно перебирая руками, ответила Мира, она была ужасно разочарована.
– Ну если ты уже все решила, что тогда обсуждать? Я же не подлец какой-нибудь там, только на свадьбу у меня денег нет, – безнадежно опуская руки, сказал он.
– Нет и нет, жениться вовсе не обязательно, – Мире было гадко, Миша не только не обрадовался, но и попытался сделать ей одолжение, ее это определённо не устраивало, – я в мастерскую поеду, поработаю, – сухо ответила она.
– Мир, подожди, ты обиделась, – Миша пошел за ней в коридор, – ну ты же должна меня понять.
– Не продолжай пожалуйста, – холодно глядя на него, попросила Мира, – я тебя поняла.
Они стояли в коридоре друг напротив друга и молчали.
***
Оля вошла в вагон, вечерний поезд на Москву был почти пустой, она устроилась в кресле у окна. Ей ужасно хотелось скорей оказаться у себя дома, недавно она переехала в крошечную однокомнатную квартиру, там ее ждала елка, гирлянда на окнах, завтра она должна была встретиться со своими институтскими подругами- они собирались на каток.
– Чай, кофе желаете? – спросила улыбающаяся румяная проводница.
– Чай и круассан, пожалуйста, -попросила Оля.
Женщина принесла стакан в до блеска начищенном подстаканнике. Оля осторожно помешала ложечкой сахар и отхлебнула горячую жидкость. Почему в поезде чай всегда особенный? Девушка с удовольствием откинулась в кресле и достала книгу, которую ей подарил папа. На обложке неровными буквами красовалось: Марк Твен. Рассказы. Оля открыла первую страницу «Письмо ангела»:
«Небесная канцелярия. Отдел прошений.
20 января.
Эндрью Лэнгдону, углепромышленнику,
Буффало, штат Нью-Йорк.
Согласно полученному распоряжению, честь имею уведомить вас, что ваш новый подвиг щедрости и самоотречения занесен на отдельную страницу книги, именуемой "Прекрасные деяния человеческие". Позволю себе заметить, что это – отличие не только исключительно высокое, но единственное в своем роде.
Относительно ваших молений за последнюю неделю, то есть по 19 января сего года, должен сообщить вам следующее:
1) О похолодании – чтобы цену на антрацит можно было повысить, накинув 15 центов на тонну. Удовлетворено.
2) О наплыве рабочей силы, что позволит снизить заработную плату на 10%. Удовлетворено.
3) О резком падении цен на жирный уголь конкурентов. Удовлетворено.
4) О том, чтобы кара божья постигла вашего конкурента, который открыл в Рочестере розничный склад угля, или семью этого человека. Удовлетворено следующим образом: дифтерита два случая, из них один со смертельным исходом, скарлатины – один с осложнениями: последствия – глухота и слабоумие.
Примечание. Этот человек – только служащий Нью-Йоркской Центральной угольной компании. Вам следовало бы призвать кару божью не на него, а на его хозяев.
5) О том, чтобы черт побрал сотни надоевших вам просителей, которые ищут работы или какой-либо помощи. Задержано для обсуждения и согласования, ибо эта молитва явно противоречит другой, от того же числа, о которой будет сказано ниже.
6) Моление о насильственной смерти соседа, который швырнул камнем в вашего кота, распевавшего серенады на крыше. Также задержано для дальнейшего рассмотрения, ибо противоречит молитве от того же числа, о которой будет сказано далее.
7) Моление "Будь прокляты миссионеры и вся эта возня с миссионерством". Не удовлетворено по тем же причинам.
8) Об увеличении вашей месячной прибыли, достигшей в прошлом декабре долларов, до долларов в январе сего года и о дальнейшем ее возрастании в такой же пропорции. Просьба удовлетворена. Заявление же ваше, что "вы этим удовольствуетесь", принято с оговоркой»39.
Оля расхохоталась, проситель явно был человеком импульсивным и вредным. Интересно, какой благородный поступок он мог совершить? Она углубилась в чтение.
***
Полина держала на руках свою дочь. Вчерашняя опрометчивая поездка привела ее ровнехонько в родительное отделение. То ли слишком большая скорость ее подвела, то ли ухабы на дороге, но так или иначе 1 января родилась ее Юля.
Поля сама пригнала в родильное отделение, охранник на входе как раз чокался с экраном и желал президенту долгих лет жизни, он совершенно не ожидал, что кто-то застукает его за этим занятием. В приемном покое царила тишина, все врачи были в ординаторской, никто Полину естественно не ждал. Пока несчастный всполошенный охранник искал хоть кого-нибудь, Поля сидела в его кресле, на которое падал серебристый дождик и хохотала: кто бы мог подумать, что ее поездка так закончится. Она позвонила маме. Та была в шоке, они с отцом сидели в гостях. Папа уже хлопнул три стопарика, как же они теперь поедут к ней. Поля попросила позвонить Вадику и предупредить его. Тут мама удивилась еще больше, она была уверена, что муж рядом с дочерью. Пока они разговаривали, несчастный охранник наконец-таки нашел врачей. В коридоре появилась дама в белом халате и красном боа.
– Эй, ты что ли на Новый год рожать надумала? – сиплым голосом спросила она.
– Я, -ответила Полина, держась за живот, спину прострелило болью.
– Может подождешь, ну хотя бы часов до 8? Мы сменимся и рожай сколько влезет? – не теряя надежды, спросила женщина.
– Весьма затруднительно, – охая от боли, выдавила из себя Полина.
– Ну е- мае, я только селедку положила, ну че сидишь, пошли …
Вот так в 1:30 ночи Поля родила дочь.
Глядя на нее, Полина не могла понять, почему она ее не хотела. Крошечные ручки, малюсенькие пяточки, совершенно невообразимый носик-кнопочкой- вызывали восторг у молодой матери. Она искренне была уверена, что ничего милее не видела до этого момента.
***
Аня вошла в квартиру, в ней царила тишина. Андрея не было дома. Девушка несказанно этому обрадовалась, у нее было слишком тяжело на сердце, для того чтобы с ним разговаривать. Она зашла в ванную комнату, открыла воду и налила пену. Мягкие горы начали подниматься, Аня принесла свечку, щелкнула зажигалкой и подожгла фитиль. Ужасно хотелось курить. Но пока она шла от Игоря домой, через пустынные улицы ненавистного города, вдруг пришло озарение, что нужно что-то в себе менять. Права Оля, ей необходимо стать самостоятельной и свободной. Первое, от чего она решила освободиться- сигареты. Она выключила свет и погрузилась в горячую воду. В одной руке она держала телефон. Аня включила его, тут же посыпались сообщения. Первое от мамы: она уехала с крестной на туристическую базу кататься на лыжах, будет вечером. Второе от Оли, та писала, что в следующем году им обязательно надо восстановить их традицию, встречаться 1 января в 10 утра. Третье от Поли, подруга сообщала, что родила дочь. Аня набрала длинный поздравительный текст. Ей очень хотелось позвонить Полине и поздравить лично, но она не знала, спит Поля или нет. Единственной, кто Ане не написал, была Мира, и это было странно. Аня набрала ее:
– Привет, с Новым годом! – закричала она в трубку, когда подруга ответила.
– Спасибо, – как-то совершенно бесцветно ответила Мира.
– Я тебя разбудила? – обеспокоенно спросила Аня.
– Нет, я еще не ложилась, – в том же духе ответила Мира, – я работаю.
– Первого января, – удивилась Аня, – ты либо совсем помешалась на своих платьях, либо что-то случилось, ты не хочешь мне рассказать?
– Миша не хочет детей, – грустно ответила подруга.
– Вы это на празднике решили обсудить? – удивилась Аня.
– Я беременна, – сообщила Мира.
Аня чуть не выронила трубку в воду.
– Вот это новости, я в шоке, Поля только родила, а теперь ты, кто дальше – Оля? У вас там что, эстафета? – обалдело спросила Аня.
– Этого я не знаю, но мне сейчас особо не до веселья, – буркнула Мира.
– Мира, ты что, ты же мечтала об этом всю жизнь. Я помню, как уже в первом классе ты шила костюмчики для пупсов и рассказывала, что, у тебя будет пятеро. Даже если Миша не хочет! -закричала Аня.
– Спасибо за поддержку, – всхлипнула Мира в трубку.
– Он что, послал тебя на аборт, попросил съехать? – уточнила Аня.
– Нет, сказал, что раз я хочу, то обсуждать и нечего, но на свадьбу у него денег нет, – повторила Мира его слова.
– Да, он, конечно, не верх тактичности, но могло бы быть и хуже, так что бросай свою работу и иди домой, – заключила Аня. В этот момент она услышала, как хлопнула входная дверь, – ладно, извини, Андрей пришел, мне надо с ним поговорить, – закончила Аня и отключилась.
Андрей заглянул к ней.
– Ты дома? – удивился он.
– А где мне быть? – как ни в чем не бывало, спросила Аня.
– Я думал, что ты совсем ушла, – ответил Андрей, садясь на край ванной.
– Ага, ночью без вещей. Тебе бы этого хотелось?
– С кем ты разговаривала? – с подозрением произнес он.
– С Мирой, но хотела еще Поле позвонить, она сегодня ночью дочку родила, – ответила Аня.
– Мои ей поздравления передавай, – чуть более расслаблено сказал Андрей.
– Ты не ответил, ты хочешь, чтоб я съехала? – повторила Аня. Ей было интересно, до каких светлых мыслей додумался ее муж за ночь.
– В общем- то нет, но я уже не знаю, чего от тебя ждать, – ответил муж,– я женился совсем на другой девушке, а теперь у меня дома революционерка, к этому я не готовился.
– Не говори ерунду, – отмахнулась от него Аня, – если бы ты вчера дал мне возможность объясниться, то знал бы, что мы пошли туда с Надей, чтоб посмотреть, как работают журналисты на таких мероприятиях, это был всего лишь обучающий эксперимент, потом я замерзла и ушла, по дороге на вокзал меня тормознул какой-то полицай и попросил документы, вот и все.
– Твое объяснение я на работе не подкреплю, – посетовал Андрей.
– Знаешь, это могло случиться с каждым, – хмыкнула Аня.
– Но почему-то случилось именно с тобой, – фыркнул он.
– А ты чаще дома бывай, чтоб я с подругами меньше общалась, – парировала Аня, – когда у тебя очередной выезд неизвестно куда?
– Не знаю, у нас сейчас проверка сильнейшая, приехал один урод из штаба– Игорь Удалов.
Аня напряглась. Игорь никогда не делился подробностями своей работы, но она чувствовала, что сейчас Андрей говорит именно про него.
– А что, есть что скрывать, ну кроме бесконечной растраты вилок? – хихикнула она. Андрей постоянно жаловался на бойцов, несущих наряды по кухне. Хитрые парни придумали, как быстрее убирать и мыть. Они стряхивали ложки и вилки в отходы. Уже несколько раз офицерам приходилось скидываться на новые столовые приборы. – Или все ломы переломали?
– Смешно тебе, – замогильным голосом ответил Андрей, хотя еще несколько недель назад сам смеялся над солдатиком, который чистил плац и сломал лом пополам.
– Ну какие у вас могут быть нарушения, вы же постоянно ездите на ремонт, ползаете по своей технике, учитесь, что может быть не так? – удивилась Аня.
– Ань, ты меня поражаешь: тут списали, там солярку продали, Иванчук солдатиков на работы отправил. Всех есть за что прижучить, а сейчас- особенно.
– Да что сейчас такого, раньше проходили и сейчас пройдете, – недоумевая ответила Аня.
– Раньше к нам свояк Иванчука с проверками ездил, а осенью его уволили по-тихому. Он проштрафился сильно, выборы же на носу, а он секретку проморгал – в сеть ушла, еще ключи от сейфа потерял. Вместо него пришел Удалов, с ним ни у кого контактов нет, кто его назначил- непонятно, говорят у него дядька где-то на урале большой начальник. В общем мутный тип, он на 1 потоке недавно проверял – троих под статью подвел. Так у них столько, сколько у нас не перли.
– Значит ты со мной на крестины Полиной дочери не поедешь? – меняя тему разговора, спросила Аня.
– Нет, не поеду, – ответил Андрей и вышел.
Аня посмотрела ему вслед. Какое удивительное равнодушие. Почему он не спросил, где она была, что делала? Аня вдруг представила, как говорит ему, что они разводятся. «Он опять ничего не скажет, просто кивнет. Почему он такой каменный, безэмоциональный? Зачем он женился на ней, если ему плевать?»– пронеслось в ее голове. Аня четко осознала, что то, для Андрея она всегда будет на вторых ролях, после его работы и семьи. Зажмурившись, она нырнула под густую пену.
Февраль 2012 год.
Аня стояла перед священником, он накинул ей на голову какое-то тканное полотно и уже 10 минут отчитывал за грехи. У девушки вступило в спину, она мысленно ругала Полю, за непонятно откуда взявшееся желание крестить ребенка. Сама Аня ни разу не замечала, чтобы Полина сильно верила в Бога, единственное, что делала ее подруга, – это красила яйца на Пасху.
– Почитать надо родителей, а не спорить с ними, и мужа тоже, ибо сказано: «Да убоится жена мужа своего».
Аня чуть не фыркнула, она думала об Андрее, об Игоре, ей стало даже смешно. Неужели она должна рассказывать этому незнакомому бородатому дядьке о своих душевных чаяниях, о том, в чем она искренне раскаивается? Чтоб вместо понимания и прощения выслушать порицания и нотации? Для этих целей у нее уже есть высший разум- мать, если бы Ане хотелось, чтоб ее ткнули носом, то она бы обсудила свои боли именно с ней. Наконец священник ее отпустил.
Аня подошла к Полине.
– Скажи, за что ты меня так не любишь, – прошептала она ей в ухо, – неужели обязательно проходить все эти обряды.
– Обязательно, я тоже не в восторге, слышала бы ты, как он меня чихвостил, за то, что я с Вадиком развожусь, за гордыню мою, ну и за все остальное.
– Ну и что, передумала ты после этого разводиться? – с иронией спросила Аня, исповедь еще шла, до конца таинства была куча времени.
– Нет конечно, – сердитым шепотом ответила Поля, – он за месяц дочь ни разу на руки не взял, а чтоб я не уставала, типа в помощь мне, мамашу свою прислал. Оказывается, я должна отказаться от подгузников, стирать вещи только руками, а лучше все кипятить и гладить, гулять по 2 часа, непременно класть ребенка в отдельную кроватку, не укачивать, есть одну гречу, ну и мужа, естественно, ублажать, чтоб он к другой не ушел, а ну да, еще я толстая и страшная, меркантильная тварь. Ну в общем ты поняла, – Полина развела руками.
– Господи, какой мрак, – закрывая глаза руками, ответила Аня, – как ты ее не послала?
– Кто тебе сказал, что я ее не послала, я выгнала ее к чертям собачим, – фыркнула Поля.
– Мы же в церкви, как ты можешь, – прыснула Аня.
В этот момент на них обернулась и зыркнула злобным взглядом крючковатая старуха в белом платке.
– Нахалки какие, вы в церкви! – прошипела она.
Аня закатила глаза и скорчила рожу, толкая Полину в бок. Ей стало абсолютно понятно, что подруга ни на грамм не стала религиознее, она просто отдавала дань традициям.
Девушки вышли из храма, в морозном воздухе почему-то уже пахло весной. Аня с наслаждением вдохнула.
– Терпеть не могу ладан, у меня от него голова болит, – сказала она, потягиваясь, – помню, как-то в мой день рождения мы с мамой были на ее выездной смене, она решила, что необходимо принять причастие. Мы пошли в храм, ты знаешь, он такой большой, старинный в 14 веке воздвигнутый. Представляешь, фрески, роспись невероятная – водными красками по сырой штукатурке, иконы с суровыми лицами, свет через решетчатые окошки пробивается. И поют. Служба началась рано-рано, лавок нет. Мы час стоим, два стоим, третий пошел. Вдруг заходит в церковь мужик и как заорёт матом: «Ритка, е..ный свет, мы тебя по всему посёлку ищем, а ты тут!»,– это друг моей крестной был, они приехали с праздником меня поздравлять. В общем и смешно и стыдно, вся церковь на нас пялилась.
– А ты с Андреем не разводишься? – спросила Полина, щелкая брелком от машины.
– Нет пока, хотя уже начинаю над этим задумываться, – легко ответила Аня, она действительно обдумывала, как лучше подойти к этому вопросу.
– А любовник твой? Рассказала ли ты про него батюшке? – делая страшные глаза, спросила Поля.
– Нет, не рассказала, иначе бы мы вообще оттуда не вышли никогда, а возможно, что я прямо там бы под землю провалилась, – саркастично заметила она.-Любовник мой отлично: ест, спит, работает. Я имела глупость подумать, что он меня даже любит, но обломалась, – разочарованно добавила Аня.
– Тебе его любовь зачем? – удивилась Поля. – Ты же говорила, что все классно.
– Да, классно просто я…, ну в общем, – Аня замялась, – я овца.
– А, ну это бывает, не у всех, правда, проходит, – язвительно заметила Полина.
– Ну у тебя же прошло? – неуверенно спросила Аня.
– Что под этим прошло ты подразумеваешь? Если мурашки, ахи, вздохи, когда не можешь ни есть, ни пить, ни спать – это прошло, а вот желание переехать ЕГО асфальтовым катком сродни вечности.
***
– В инфекционке, конечно, мрак, но после нашей богадельни -даже интересно. А почему Андрей не приехал? – спросила мама, садясь напротив дочери на кухне.
– Работы много, как и всегда, мне иногда кажется, что ты по нему больше, чем по мне скучаешь, – заметила Аня.
– Не говори ерунду, просто мне кажется, что вы вместе почти и не живете, вот Поля твоя родила уже, Мира ребенка ждет, а ты когда? – назидательно спросила мать.
– После дождичка в четверг, – попыталась отшутиться Аня.
– Это еще почему? – недовольно произнесла мама. – Дети – это счастье, разве может быть что-то более желанное для женщины?
– Работа? Деньги? Самореализация? – потоком выпалила Аня.
– В кого ты у меня такая глупая? Деньги мужчина зарабатывать должен, вот посмотри на меня, всю жизнь сама тащу, что, по-твоему, мне хорошо?
– Мам, если тебе так плохо, что же ты замуж не вышла? – начиная сердиться, спросила Аня. Мама всегда использовала этот аргумент, чтоб продавить ее.
– Не взял никто, – уклончиво ответила она.
– Ну да, ну да, – с сомнением сказала Аня, вспоминая череду маминых поклонников, прошло то время, когда она молча готова была принять такие ответы.
– Ну вот таких, как твой муж мне точно не попадалось, – качая головой отвечала мать.
– А что в нем замечательного, что ты все время мне об этом говоришь?
– Он надежный, с руками, ногами и головой, – мама снова включила назидательный тон, – он ответственность за тебя несет.
– Мама, мне 20 лет, о чем ты? Какую такую ответственность он за меня несет? – возмутилась Аня, – ты думаешь, что я совсем самостоятельной быть не могу.
– Конечно, работу тебе я нашла, живешь ты за его счет, а не было бы его – сидела бы на моей шее, ты хоть знаешь, как по счетам-то платить? – сердито ответила мать.
– Ну да, куда же я без вас, – окончательно разозлилась Аня, – видимо, когда я с ним разведусь, к тебе могу даже не приходить?
– А ты с ним развестись собралась?! – в ужасе воскликнула мама, – он что пьет и бьет тебя?
– А что, только это может стать причиной для развода? – удивилась Аня, – мне не о чем с ним поговорить, мне не нравится жить на севере, да я вообще его не люблю.
– Любил волк кобылу – оставил хвост да гриву. Он тебя содержит? У вас есть квартира, машина, он о тебе заботится, подарки дарит. Ты, милка, с жиру бесишься, – фыркнула мама.
– Ой все, мам, я тебя поняла, – вставая из-за стола, ответила Аня, она думала о том, что никогда не сможет убедить мать в собственной состоятельности. Почему ей нужно доказывать всем, что она не ребенок?
***
– Классно у тебя здесь, – сказала Аня, оглядывая Мирину мастерскую.
Огромное, во всю стену, зеркало висело прямо напротив окна, в центре комнаты рабочий стол, на котором устроилась швейная машинка, длинная гладильная доска по стене, большой стенд, к которому крепились наброски костюмов, шкафы с тканями, манекен. На подоконнике ваза с цветами. Большой букет розовых гербер.
– Миша подарил? – спросила Аня.
– Нет, клиентка принесла, сказала, что мне надо больше смотреть на прекрасное, хотя куда уж больше, я круглыми сутками почти тут. Шью, шью и шью. Посмотри на мои пальцы, – Мира подняла красные, припухшие ладошки.
– Так много заказов? – поразилась Аня.
– Да, женщины любого размера хотят быть красивыми, нарядными и элегантными, при этом не в синтетике и не в картофельном мешке. А это не так-то просто, ты видела, что продают в магазинах на 50+, – ответила подруга.
– Если честно, нет, мне это ни к чему, – сказала Аня, поворачиваясь перед зеркалом.
– Мне кажется, что я не знаю ни одного человека, который бы больше тебя смотрелся в зеркала, – рассмеялась Мира.
– Да ладно тебе, в твое- грех не любоваться, где ты его достала, такая потрясающая рама! – восхитилась Аня, трогая тонкую резьбу.
–У нас в деревне мужичок один делает, дом купил на самой окраине, прямо перед лесом. Он коз держит, это у него хобби такое.
– Очень красиво, – еще раз похвалила Аня, – слушай, я уезжаю завтра, может сходим куда-нибудь вечером?
– Я не могу, я так плохо себя чувствую, если честно, меня все время тошнит, – призналась Мира.
– Это, наверное, не очень нормально? – она никогда не интересовалась состоянием беременных, но точно знала, что Полину вообще не тошнило, она до последнего бегала на работу, ездила на машине, училась.
– Да нет, обычное дело, – уклончиво ответила Мира. На самом деле она уже обратилась к врачу, та дала направление на анализы и ушла в отпуск, теперь Мира ждала, когда доктор вернется, чтоб принять какое-то решение.
– А Миша как? – аккуратно спросила Аня, ей очень не хотелось расстроить подругу.
– Как и раньше, для него словно ничего не изменилось. Только мне кажется, что он стал еще более беспомощным. Знаешь, я была удивлена, когда мы съехались. Он ни гвоздя вбить не может, ни карниз повесить. Я его месяц просила, потом не выдержала, принесла от мамы инструмент и все сама сделала. Он так обрадовался, сказал, что никогда сам не пробовал. А на прошлой неделе попросила его лампочку вот тут у меня сменить, – Мира ткнула на висящую в коридоре конструкцию. Там была «Лампочка Ильича», – так он мне плафон разбил. Я никак не думала, что он такой рукожопый,– она всплеснула руками,– я первый раз такого вижу, уж на что Вовка был гадкий, но он все умел, а этот…,– она покачала головой.
– Зато он не относится к тебе как Вовка, не оскорбляет, не унижает. Хороший парень, интересный, – попыталась заступиться за Мишу Аня.
– Что ты имеешь в виду под интересный? Это ты с ним про путешествия языком чесала, а я вообще не про это. Мне мужчина нужен, а он решить ничего сам не может, – огорченно вздохнула Мира, – я его словно усыновила.
– Я не понимаю, – ответила Аня.
– Еще бы ты понимала, твой муж все для тебя делает, ты ничего тяжелее буханки хлеба не поднимаешь, – усмехнулась Мира.
– Вас с моей мамой случайно не одна муха покусала? – рассмеялась Аня. – Вот буквально сегодня я от нее такой пассаж и слышала.
– Мотай на ус. Посмотри, кто кругом: говнари, типа Вовки, криворукие, как мой Миша, или вот как у Поли, нормальных- единицы. Тебе повезло.
