Вера Александровна Чистякова
И это пройдет…
Август 2012.
– Оль, ну это же бред какой-то, как ты себе представляешь? – возмущенно пыхтела в трубку Аня.
– Да ладно тебе, столько лет прошло, вы едете в Абхазию, мы туда едем, давайте вместе? – упорствовала Оля.
– А что Пашка об этом думает? – стараясь вразумить подругу, спросила Аня.
– Он сказал, что ему все равно, главное, что мы с ним едем отдыхать, – радовалась Оля, – мы с тобой сможем вместе на пляж ходить, монастыри посмотрим, а парни в горы слазают? Ну?
– Оль, я не знаю, – наконец сдалась Аня, – я спрошу у Андрея, но мы на машине.
– И мы тоже, – радостно поддержала Оля.
– Господи, ну ладно, ты меня уговорила, я тебе перезвоню попозже, – сказала Аня и отключилась.
Через 2 дня Андрей должен был идти в отпуск, они собрались поехать на море. С тех пор, как она рассталась с Игорем, девушка старательно пыталась наладить отношения с мужем. Правда он от этого не стал чаще бывать дома, но теперь они вместе ходили в кино, в театр или на концерт. Аня читала ему вечерами то, что они проходили в институте. Он слушал в полудреме, иногда делал какие-то комментарии. Несмотря на Анины опасения, проверка закончилась для мужчины благоприятно, с должностей сняли пару человек, но его не тронули.
– Ань, все нормально? – спросил Андрей, заходя в кухню.
– Нет, – поднимая на него задумчивые глаза, ответила она. – Оля хочет вместе ехать на юг.
– Ну и ладно, что в этом такого? – не понял муж.
– Она с Пашкой едет, – поджав губы, ответила девушка.
– Это Полин брат? Они вместе что ли? – уточнил Андрей.
– Вместе, вместе, – кивнула Аня.
– Ну а тебе что с этого? Пусть едут, – глядя в телефон, продолжал он.
– Мы встречались в школе, он прыгал туда-сюда, как мяч, – кисло отозвалась Аня.
Андрей задумался и подозрительно посмотрел на жену.
– И что, тебя задевает, что он выбрал твою подружку? – спросил он.
– Да ну тебя! – воскликнула Аня, нет, ее задевало вовсе не это. Она считала, что Пашка просто козел. Когда они расставались, он назвал ее пустышкой.
– Ну а что тогда? – продолжал допытываться Андрей.
– Я просто хотела поехать с тобой вдвоем, мы так мало бываем вместе, – ласково проворковала Аня, ей не хотелось рассказывать о своих неудачах, соврать было гораздо проще. Нет, она совсем не рвалась ехать в горы с мужем вдвоем, ибо прекрасно помнила, как это было в прошлый раз, и не питала иллюзий. Если бы Оля ехала с кем-то другим, то Аня была бы очень рада. Ведь тогда можно было бы рассчитывать на танцы на пирсе, веселье и тюленевое лежание под жарким южным солнцем. Но смотреть 2 недели на Пашу ей не хотелось.
– Да ладно тебе, – Андрей продолжал старательно что-то печатать в телефоне.
– У тебя там что-то важное? – заинтересовалась Аня.
– Да, так, брат зовет шашлыки в беседке пожарить, там все нужные люди собираются, из управления тоже мужики приедут, – нехотя ответил он.
– Это когда? – сдвинув брови, спросила девушка, она хотела поехать в Мурманск по магазинам, чтобы прикупить себе что-нибудь красивое к морю, и тащиться на автобусе ей не хотелось.
– Да сегодня вечером, вот через пару часов, – уклончиво сказал Андрей, пряча телефон в карман, – давай сходим?
–Я не хочу, – надув губы и складывая руки на груди, сказала Аня.
– Блин, Ань, все с женами, а я постоянно один, словно бирюк какой-то, тебе трудно что ли? – рассердился Андрей.
Аня задумалась, нет ей было не просто трудно, а чертовски трудно. Каждый раз, когда она оказывалась в обществе сослуживцев Андрея, ей хотелось закричать. Год за годом они говорили об одном и том же, делали одно и то же. Она представила себе эти беседки, где постоянно стоит громкий гогот, клетки с енотами, от которых за версту пахнет зверьем.
– Хорошо, но завтра ты везешь меня по магазинам, – недовольно процедила она.
Андрей улыбнулся.
В загородном парке было еще по-летнему зелено, речка Ваенга шумела, прыгая по большим серым валунам. Солнце играло на прозрачных тонких листьях, гладило глянцевые красные шарики брусники, спрятавшиеся в траве. Беседка уютно примостилась на склоне. Вокруг нее бегала пушистая белая собака, мордой похожая на овчарку. Она ласково заглядывала в глаза всем пришедшим.
Аня остановилась около животного. Собака понюхала ее и ткнулась холодным влажным носом девушке в ладонь.
– Герда, иди сюда, – услышала Аня до боли знакомый голос. По мостику, покачивающемуся над рекой, шел Игорь. Лицо его было спокойное, равнодушно скользнув по Ане взглядом, он подал руку Андрею.
– Здорово, ну как оно? – улыбнувшись, спросил он.
– Твоими стараниями, – ответил Андрей, – все нормально, работаем потихонечку, ток солдаты чудят постоянно.
Аня недоуменно посмотрела на них, у нее сложилось впечатление, что эти двое неплохо ладят.
– Ты с собакой? – спросил Андрей.
– Да, в марте обзавелся, эта чуча, – Игорь кивнул на Герду, – прямо под колеса мне выскочила, теперь мы с ней не разлей вода.
– Игоряша, вот ты где, – выскакивая из беседки и подходя к ним быстрыми шажками, почти прокричала рыжеволосая девица.
Аня с недоумением разглядывала ее: низкий рост, увесистая пятая точка, яркий, броский макияж, нарощенные ресницы, пышная челка. Игорь обнял девушку за талию.
– Это Женя, – представил он свою спутницу.
– Анна, – кивнув, сказала она. Девушка знала, что избежать встреч с Игорем в их маленьком городке будет крайне проблематично, но она не предполагала, что у ее мужа и бывшего любовника могут завязаться приятельские отношения. Она поежилась. В душе зрело огромное желание сослаться на головную боль и убежать домой. Девушка сглотнула и, надев на лицо равнодушную маску, пошла к беседке. Там уже собралась толпа народу. Аня надеялась, что ей удастся пересидеть этот вечер где-то в уголке.
***
Окна были распахнуты настежь, но жара, царящая в длинной университетской рекреации, не становилась меньше. Напротив, она стелилась по полу, отталкивалась от светлого паркета, ползла к старым рассохшимся, выкрашенным белой краской дверям кабинетов, заставляя всех, кто встретился ей на пути, обмахиваться листами бумаги и стирать с носа крупные капли пота. Полина оправила складки полосатого сарафана, который отлично подчеркивал ее наконец восстановившуюся после родов фигуру. «ААА!» – раздалось из коляски, которую она только что с огромным трудом затащила по лестнице на второй этаж. «Ну вот, – сердито подумала девушка, – не успела». У Юли было время сна. Полина рассчитывала, что она сдаст свой последний экзаменационный хвост, пока дочка спит. Поля вынула дочь из коляски. Юля смотрела на маму недовольными сонными глазами.
– Ну что ты плачешь? -обратилась к ней Полина. – Ты недавно ела, подгузник тебе только поменяли, твоя задача сейчас сладко спать.
– Аааа, – запищала Юля.
Поля облокотилась на подоконник и начала укачивать девочку:
– Люли, люли, люленьки, прилетели гуленьки, стали Юленьку качать…
Юля начала закрывать глаза, ресницы задрожали и опустились на щеки. Поля с облегчением выдохнула. Она собралась было положить дочь в коляску, но та тут же капризно задергала ножкой. Полина вновь принялась ее укачивать. Стоя с ней на руках, девушка заметила в конце коридора Константина Сергеевича. Он шел легкой, уверенной, пружинистой походкой, напевая что-то себе под нос. Увидев Полину, он помахал ей рукой и прибавил шаг.
– Добрый день, – прошептал он, поравнявшись с девушкой.
– Здравствуйте, – Полина улыбнулась, ей нравился молодой преподаватель.
– Можно посмотреть? – спросил он, указывая хитрыми, прятавшимися за очками глазами на Юлю.
– Конечно, – Полина слегка повернула дочь к нему.
– Хорошенькая, на Вас похожа, – ласково заметил он, – а почему Вы тут стоите, Фадеевич уже через 15 минут домой пойдет? – спросил преподаватель.
– Юля никак не могла успокоиться, вот и пришлось задержаться, – посетовала Поля.
– Хотите, я вам помогу, подежурю с ней, пока вы сдаете? – предложил Константин Сергеевич.
Полина слегка растерялась. Ей крайне редко помогали сидеть с ребенком. Иногда это делала мама, еще реже- папа. Но большую часть времени, Поля проводила с дочерью сама.
– Вам не трудно? – спросила она.
– Мне только в радость, идите Полина, не бойтесь, я ее не съем, – ответил мужчина.
Поля очень аккуратно отдала ему дочь. Ей было удивительно смотреть, как этот почти незнакомый, чужой дядька, держит на руках ее девочку. Очень неуверенно она пошла к дверям кафедры.
Седой тучный мужчина сидел за работой, он то и дело промакивал шею бумажной салфеткой, тяжело дышал, громко щелкал кнопкой мышки.
– Добрый день, -поздоровалась Полина, помахивая на себя ладонью. В маленьком кабинете, в котором скучковались 3 обшарпанных стола, большой книжный шкаф, доверху набитый методичками, было ужасно душно.
– Романова, давайте, садитесь, что у вас там? – спросил он.
Поля протянула контрольную работу. Преподаватель снова протер шею.
– Как же жарко, – простонал он, глядя на листочки, – ну вот тут ошибка, здесь тоже можно было проще решить. А, да ладно, чего уж я, давайте зачетку, как дочка? – спросил он, расписываясь в ведомости.
– Спасибо, хорошо, я с ней пришла, в коридоре спит, -ответила Поля, глядя в зачетку.
– Да, одна что ли? – удивился профессор.
– Нет, Константин Сергеевич предложил подежурить, – сконфузилась Полина.
–Костик, ну да, ну да. Жениться бы ему, а он все тут торчит, – по-стариковски заметил педагог.
– А что же он не женится? – полюбопытствовала Поля.
– Собирался один раз, когда еще студентом был, на однокурснице, да что-то у них там не задалось, за 10 дней до росписи свадьбу отменили, с тех пор его кроме библиотеки ничего не интересует. Вы мне Полина пообещайте, что в эту сессию все вовремя сдадите, – переводя тему в другую сторону, сказал Фадеевич.
– Очень постараюсь, – клятвенно сложив руки на груди, ответила Поля. Ей действительно не хотелось копить долги. Она всегда хорошо училась и хвосты ее раздражали.
– Ладно идите, – милостиво улыбнулся преподаватель, – ну какая же жара, – стирая пот с лица, простонал он, снова уставившись в компьютер.
Поля вышла в коридор. Константин Сергеевич стоял возле коляски, покачивал ее и чему-то задумчиво улыбался. Девушка мечтательно вздохнула. Ей определенно хотелось, чтоб рядом с ней был мужчина, который бы о ней заботился. До рождения дочери ей нравилось чувство свободы, независимость, но сейчас желания изменились. Она тихонечко подошла к ним.
– Константин Сергеевич, спасибо большое, я сдала, – она улыбнулась и показала зачетку.
– Быстро, – с какой-то тоской, ответил он, – можно поздравить, все успешно?
– Да, никто меня не пытал, – Поля сделала страшные глаза, и обмахнулась ладонью, ей было нестерпимо жарко. Август выдался дымным и знойным. Над городом висело мутное марево, приползшее с горящих в лесах торфяников. Все лето они с дочкой жили на даче, и сейчас Поля планировала туда вернуться.
– Давайте прогуляемся? -неожиданно предложил Константин Сергеевич. – Если Ваш муж не будет против.
– Мой муж? – переспросила Полина, – так нет его, мы развелись, мне казалось, что весной на сессии только ленивый об этом не судачил, – девушка поморщилась. Она вспомнила, как обсуждали ее личную жизнь кафедральные тетки, за напускным сочувствием она слышала злорадство и ехидство.
– Я не знал, тогда тем более, давайте пройдемся по парку? – обрадованно произнес он.
Полина немного растерялась, она не ожидала такого приглашения:
– А вы не боитесь? – спросила она.
– Чего? -не понял он.
– Сплетничать ведь будут, тут, – Поля обвела глазами этаж, – жизнь на события не богата.
– Я это как-нибудь переживу, – ответил мужчина, подкатывая коляску к лестнице. Он легко подхватил ее и пошел вниз по ступенькам. Поля пожала плечами и двинулась за ним.
Парк был совсем молодой, его открыли всего 2 года назад, маленькие деревца с тонкими веточками, покачивались в дымном воздухе. Поля и Константин Сергеевич сели на лавку.
– Полина, куда планируете после выпуска? – поинтересовался он.
– До этого еще очень долго, – рассмеялась девушка, – а с тем успехом, с каким я сдаю сессии, то меня отчислят на раз два. В школу, наверное, пойду, – пожала она плечами.
– Математику преподавать? – уточнил Константин Сергеевич.
– Ну да, – ответила Поля, – в фирму по рытью колодцев менеджером меня что-то больше не тянет, а тут работа с детьми и отпуск летом, зарплата, правда, маленькая. Но на больничный можно будет уходить без проблем. Мне уже сейчас предложили выйти в школу напротив дома, у них как раз учителя нет.
– Уже, – удивился он, глядя на детскую коляску.
– В феврале ясли обещали, если соглашусь, но я пока думаю, сидеть с Юлей все равно некому.
– Вы одна живете? – задал следующий вопрос Константин Сергеевич.
– Нет, с родителями, кто же меня содержать то сейчас будет? Декретных 3 копейки, ну и мелочевка всякая по дизайну, – скривив губы, ответила Поля.
– Вы дизайном занимаетесь? – удивился он.
– Клумбы рисую, но это так, иногда оплачиваемое хобби, – поправляя соскользнувшую бретельку, ответила девушка.
– Почему Вы с мужем развелись? – снова спросил Константин Сергеевич.
Полина внимательно посмотрела ему в глаза. Они лучились любопытством и теплым вниманием. Девушка смутилась. Почему он спрашивает? Может она ему нравится?
– А Вы почему не женились? – ответила она вопросом на вопрос.
– Понял, что мне рано, я был не готов, – уклончиво ответил мужчина.
– Ну вот и я не была готова, знаете, я никогда не рвалась замуж, как-то так само получилось, – она кивнула в сторону Юли.
– Даже так, – он покачал головой, – ну да, дети- цветы жизни.
– Как говорит моя мама: «На могиле их родителей», – рассмеялась Поля.
– Ну что Вы, я бы хотел много детей, – мечтательно заявил он, – ну как минимум троих.
Полина закатила глаза:
– Сразу видно, что Вы не представляете, о чем говорите, – ответила девушка.
– Почему? – удивился Константин Сергеевич, – у меня есть 2 племянника.
– Ну да, быстро и легко растут чужие дети, со своими не так: они не спят ночами, болеют, их надо одевать, с ними надо гулять, а потом начнется школа. Дети – это очень дорого. Как только у вас появится ребенок, вы с удивлением заметите, что больше не живете своею жизнью и уже не делаете то, что хочется вам, – искоса глядя на него, ответила Полина.
– И что же Вам хочется, Полина? – серьезно спросил мужчина.
– На рыбинское водохранилище с палаткой на неделю, – мечтательно протянула девушка, – хоть я и живу все лето на даче, но эта жара меня доконала, а еще я бы на мотоцикле с удовольствием прокатилась, – Поля перевела взгляд на часы, поблескивающие у нее на руке, – Константин Сергеевич, вы извините, мне ехать пора, Юлю скоро кормить.
Она поднялась, поправила подол платья.
– Разрешите, я Вас провожу? – предложил он.
– Вон моя машина, – Поля кивнула в сторону припаркованной у обочины серой пятнашки.
– Вы водите машины? – удивился он.
– Да, с огромным удовольствием, даже в гонках раньше участвовала, – хитро подмигнула она.
Они дошли до машины, он помог ей загрузить коляску в багажник.
– До свидания, Полина, -пожимая ей руку, сказал Константин Сергеевич.
– До свидания, – улыбнулась девушка.
Она села за руль, ловко выехала и встроилась в общий поток. На душе было удивительно легко, она глянула в зеркало заднего вида. Константин Сергеевич смотрел ей вслед.
***
– Мирослава, у вас тазовое предлежание, – констатировала врач, глядя на экран.
– Что это значит, -неуверенно ответила девушка.
– А ваш врач вам ничего не говорила? – продолжала спрашивать доктор.
– Я не понимаю, – беспокойно произнесла Мира.-Мне говорили, что все хорошо.
–У вас последнее УЗИ с собой? – спросила доктор.
Мира кивнула.
– Покажите, – попросила женщина.
Глядя на бланки, заполненные по всем правилам, она схватилась за голову, лицо ее, до этого непроницаемое, стало бледным, губы превратились в тонкую нитку.
– Господи, какая безалаберность, – наконец сказала она.
– Что вы хотите сказать? -в ужасе спросила Мира.
– Я вижу полное ножное предлежание, причем его видно и на предыдущих УЗИ. Вот, – женщина ткнула пальцем в черную картинку, но она как будто этого не видела, – качала головой доктор.
– Что же мне делать? – заплакав, спросила девушка.
– Вам показано кесарево сечение, ну и надо бы понаблюдать, сделать еще раз КТГ, – тяжело вздыхая, ответила доктор.
– А есть надежда, что ребенок перевернётся? – часто моргая, спросила Мира.
– Да, такое бывает, я дам заключение, – записывая длинный список рекомендаций, ответила врач.
Мира тяжело поднялась. Новость, полученная сейчас, выбила у нее почву из-под ног, врач, ведущая ее, утверждала, что все нормально. Теперь сил у Миры почти не осталось. Ужас, сковавший ее, не давал задать вопросов. Она тупо смотрела на заключение, которое ей выдали, пробегая глазами по ровным строчкам, девушка не понимала ничего.
– Вы слышите меня? – спросила доктор.
– Да-да, – слабым голосом ответила Мирослава.
– Пойдете в свою поликлинику к своему доктору, там покажете мое заключение, вас, конечно, попытаются отфутболить, но нужно сопротивляться, пусть проведут дополнительное обследование, возможно дадут направление в специализированный центр.
Мира вышла из здания и набрала Аню. Она хотела попросить ее о помощи. Связываться с врачами, которые пропустили осложнение, ей не хотелось. Но телефон подруги был вне зоны действия сети.
***
Аня сидела в дальнем углу беседки, положив голову на руки, смотрела на закатное солнце, которое ползло к линии горизонта, одевая северный край в парчу. Тени ползли по сопкам, укутывали их синеватым бархатом, придавая таинственности. Мужики и бабы весело гоготали, обсуждали «Утомленные солнцем-2: Цитадель» и «Август восьмого». Аня старалась отключиться от их восхищенных возгласов. Ей фильмы совершенно не понравились. Первый показался откровенной безвкусицей. Невнятный сценарий, глупость и пафосность сквозили в каждом кадре. Второй был чуть лучше. Но то, с каким бешеным старанием в него запихивалась пропаганда, девушку раздражало. Она помнила страх, который испытала за неделю войны, жуюшего галстук президента Грузии. В институте, ознакомившись с репортажами «Новой газеты», удивление пополам с отвращением затопило ее сердце. Она увидела, как на белый свет вылезают провокации, подстроенные ее родным государством. Но она не могла взять в толк, ради чего все это нужно.
– Ань, а ты что думаешь? – спросила жена брата Андрея.
Аня моргнула, растерянность отразилась на ее лице:
– Да ничего, -ответила она, пожимая плечами.
– Что такое, нет слов? – язвительно спросил брат Андрея, их отношения с Аней как-то сразу не заладились. – У нашего великого критика нет мнения? Или мы рожей не вышли, чтоб с нами разговаривать? Куда же нам до Вас- любителей классики, – пьяно и раскатисто произнес он.
Внутри у девушки начало закипать, она терпеть не могла, когда с ней так разговаривают.
– Ну да, мы же на заграничные конференции не ездим, – пыхтел он, – зато мы работать умеем, а не вот этой х…й заниматься, статейки там разные писать, про книжки да про песенки.
– Ну да. Для того, чтобы иметь возможность о чем-то рассуждать, необходимо иметь широкий кругозор, знания и вкус, который формируется годами упорной работы над собой. О чем можно говорить, когда эмоциональный интеллект не превосходит деревяшки? Не нужно быть ни великим режиссёром, ни одаренным сценаристом, чтобы написать драму о войне. Потому как каждой палке-копалке понятно, что люди испытывают, переживая крушение мирной жизни. В «Августе 8-го» через призму детского восприятия прогнали пропагандистскую версию о потрясающем президенте, который готов рискнуть всем ради людей. Героизм в каждом персонаже. Девиз: «Умри во что бы то ни стало, на благо справедливой, оклеветанной всеми Родины. Не посрами чести и достоинства». Для кого все это? Почему вообще каждый год выходят десятки фильмов о войне, неужели больше не о чем снимать? – сказала девушка, ощетинившись.
– Ты хочешь сказать, что куча людей, которым понравилось и даже пересматривают – это так, фигня из-под коня? Что не надо гордиться подвигами русских офицеров? Может и вообще всю армию уважать не надо? – с нажимом на слово русский прогромыхал брат Андрея, свирепея.
– Уважают не за профессию, а за поступки. А о вкусах не спорят. Но вот тебе факт: «Аншлаг», Петросяна с его «Кривыми зеркалами», а еще «Comedy Club» и «Дом-2» в прайм-тайм показывают. По-твоему, десятки тысяч зрителей, смотрящих это, разбираются в искусстве? Низкопробность и примитивность никогда не выходит из моды. Над ними не требуется долго размышлять. А что вместо этого? Классика- язык витиеватый. Ну можно в музей пойти, но для этого, опять же, что-то знать надо. Так что дырка в культурной жизни заполняется яркой боевиковой пропагандой, – скептически глядя на брата мужа, ответила Аня.
– В церковь ходить надо, чтоб духовным быть, – заявила какая-то краснощекая бабенка, ее имени Аня не знала, – а то всякие уроды только кругом: геи да лесбиянки.
Это стало последней каплей. Аня поднялась с лавки, злобно зыркнув на Андрея, протиснувшись между притихшими его сослуживцами, она сообщила:
– Каждый сам волен определять, что отвечает за его духовность, извините, я, пожалуй, пройдусь, – с этими словами она спустилась по ступенькам. Муж жевал шашлык. Он был страшно недоволен тем, что устроила Аня, понимая, что ему придется извиняться и идти за ней, старался оттянуть этот момент.
Андрей ужасно устал от жены с ее взглядами, неумением себя вести, ее конфликт с его братом тоже не добавлял мужчине счастья. Он с тоской думал о предстоящем отпуске. 2 недели в жаре его совершенно не впечатляли. На самом деле он несказанно обрадовался, когда Аня рассказала об Олином желании поехать вместе с ними. Это значило, что Андрею не придется постоянно развлекать Аню.
– Мужики, извините, – обратился он к сослуживцам, – баба, что с нее взять, – сдвинув брови, сказал он.
– Как ты с ней живешь? – спросил один из присутствующих, – Она настоящая ведьма.
– Да ладно, -сказал другой и заржал, – че мы не понимаем – красивая и будет с нее.
Андрей встал и пошел за Аней. Он догнал ее под горкой.
– Обязательно было это все устраивать? – возмутился мужчина.
– Это ты у брата своего спроси, почему он постоянно пытается меня оскорбить. Ну и себе вопрос задай, – прошипела Аня.
– Какой вопрос? – опешил Андрей.
– Почему ты ему это позволяешь? Хоть бы раз заткнул его, – обиделась девушка.
– Он мне брат, – складывая руки на груди, сказал Андрей.
– Сват, брат, кум, коллега, – язвительно передразнила Аня, – кто угодно, но не я.
– Я один раз тебя попросил, чтоб ты просто посидела рядом, могла же промолчать! – прикрикнул он.
– Я тебе лошадь что ли выставочная? –рявкнула Анна.
– Да лучше бы я лошадь завел, – в сердцах махнул рукой Андрей, – толку бы было больше. Вернись и извинись, – потребовал он.
– И не подумаю, твой брат ведет себя как чудовище, а извиняться я буду? Нет! – выходя из себя, прокричала Аня. – Дай ключи от машины, я домой поеду.
– На права сдай сначала, – фыркнул Андрей.
– Всенепременно, тогда отвези меня домой, – потребовала она.
– Я сейчас никуда не поеду, – злобно ответил он.
– А я туда не вернусь, – Аня топнула ногой.
– Ну и ходи тут по кустам сколько влезет, – с этими словами он махнул на нее рукой, развернулся и ушел.
Кипя от гнева, Аня дошла до реки, она скинула кроссовки и вошла в ледяную воду. Ноги свело судорогой, но она продолжала стоять, пытаясь вернуть самообладание.
– Решила утопиться? – раздался с берега спокойный голос Игоря.
Аня обернулась, он стоял, широко расставив ноги, одной рукой поглаживая свою белую собаку.
– Не дождешься, – делая пару шагов, ответила она.
– А я смотрю, тебе вообще наплевать на карьеру своего супруга, – ехидно отметил он.
– Думай, как хочешь, – сказала Аня, злость не проходила, – что тебе надо?
– Поговорить с тобой хотел, – серьезно произнес Игорь.
– Нам не о чем, вроде, – пожимая плечами и приближаясь к берегу, сказала Аня.
Он подал ей руку, она проигнорировала, шагнула на мшистый камень, презрительно смерив его взглядом.
– Возвращайся ко мне, – предложил он.
– С чего вдруг? – удивилась девушка.
– Я люблю тебя, – ровным голосом произнес Игорь. На лице его не читалось ни одной эмоции.
– Ты странный такой, – рассмеялась Аня, – бьет – значит любит. Такая твоя любовь?
– Я все понял, этого больше никогда не повторится, – уверенно заявил он.
– Ну надо же, а девушка твоя как же? – продолжала она с издевкой.
– Не будет никакой девушки, – смело сказал Игорь.
– Не хочу, – в голос засмеялась Аня. Она сама не понимала, зачем делает это. Но провоцируя его, девушка испытала какое-то гадкое удовольствие, чувство власти, желание сделать ему больно, подстегивали ее.
– А что ты хочешь? – сузив глаза, спросил Игорь. Мышцы его шеи напряглись.
– От тебя? Ничего, – резко ответила Аня.
– Почему ты такая дура? – холодно выдавил он из себя.
– Ну не всем же быть умными, – парировала она, – вот твоя подружка, наверняка потрясающе сообразительная. Я забыла, кто она. Медсестра?
Игорь отрицательно покачал головой. Ему не хотелось обсуждать Женю. Она была доброй и заботливой. Он познакомился с ней сразу после разрыва с Аней. В тот вечер, когда он выскочил из ее подъезда, ему хотелось рвать и метать. Разогнавшись, мчался он по заснеженной дороге, не обращая внимание на то, что у него под колесами. Когда он проезжал мимо поворота на одну из воинских частей, ему под колёса неожиданно что-то бросилось. Удар, громкий визг. Мужчина в ужасе выскочил из машины. У обочины лежала белая тощая собака. Она скулила так, словно тысячи монстров раздирают ее на части. Большие, заглядывающие в душу глаза наполнились слезами. Этот вой и взгляд моментально очистили сознание Игоря от ядовитых мыслей об Ане. Подхватив собаку, он быстро положил ее на заднее сиденье и помчался в ветеринарную клинику. Когда он ворвался в крохотное здание, больше напоминавшее трансформаторную будку, там была большая очередь. Собака продолжала скулить, изо рта у нее шла кровавая слюна, лапы безжизненно висели. Не говоря ожидающим в приемной ни слова, он распахнул дверь кабинета. За столиком сидела молоденькая рыжая девчонка, рядом стоял тощий, прыщавый, вихрастый парень. Он делал прививку серому персидскому коту. В кабинете кошак выглядел самым важным и статным. Недовольно шипя, он прижал уши к своей квадратной тупоносой голове, норовя вырваться и сбежать. Увидев Игоря и пса, девушка без слов подскочила, открыла дверь малюсенькой комнатушки, которая была вся отделана белым кафелем, жестом она пригласила пронести собаку туда. Мужчина положил пушистое тельце на стол.
– Вы подождите в коридоре, я скоро вас позову, – ничего не спрашивая, ласково проговорила девушка.
Игорь медлил, он видел, как она открыла сейф, достала оттуда какие-то лекарства, набрала шприц, уколола собаку. Зверь дернулся.
– Идите, не волнуйтесь, все будет хорошо, – теплым голосом сказала она, посмотрев на Игоря. Но тот по-прежнему не мог сдвинуться с места. Девушка подошла к нему и погладила по плечу.
– Я вас понимаю, но вы уже сделали все самое нужное, мы ей поможем, сейчас доктор подойдет, посидите немного в коридоре, – ее карие глаза улыбнулись.
Игорь поверил ей и вышел. Сидя в приемной, он не отрывал глаз от больших часов электронных часов, висящих на стене. Зелёное табло замерло, цифры на нем не переключались. Игорь обхватил голову руками. Воздух застыл. В нем тошнотворно бултыхался запах кошачьей мочи, корма для животных и каких-то лекарств. Наконец дверь открылась. Девушка поманила его.
– Идите сюда, вы можете забирать собаку, она молодец, думаю, что скоро поправится, – улыбаясь, сказала барышня.
– В смысле, как забирать? Куда? – опешил Игорь. Он не планировал обзаводиться животным.
Девушка строго взглянула на него. Крылья ее носа раздулись, она шумно выдохнула, челка взлетела.
– Зайдите, – холодно сказала она.
Такая перемена Игорю не понравилась. Он вошел, белая собака лежала на столе, передняя и задняя лапы были забинтованы. В глазах читался неподдельный ужас, но она больше не выла. Ее черный нос поблескивал под желтой лампой.
– Вы хотите оставить ее у нас? – спросил парень, его бледное лицо почти сливалось с зеленым костюмом.
– Это не моя собака, – отвечая невпопад, сказал Игорь.
– Вы не будете ее забирать? – повторил парень
Словно поняв, что речь идет о ней, собака подняла голову, одно ее ухо повернулось в сторону Игоря. Она просительно взвизгнула и завиляла хвостом. Сердце Игоря екнула. Первый раз в жизни, несмотря ни на что кто-то смог полюбить его.
– Я буду, – чужим голосом ответил он, – только у меня ничего для нее нет. Я никогда не держал собак, – подойдя к столу, Игорь протянул руку и погладил белую шерсть.
– Это ничего, хотите, я с вами сейчас поеду в магазин, и мы все для нее купим? -предложила девушка.
Игорь кивнул. Вот так в один день в его жизни появились Герда и Женя.
– Зачем тебе помнить, кто она? – ощетинился мужчина, злобно глядя на Аню. -Тебя это не касается.
Девушка помрачнела, лицо ее исказилось. Она испытала жгучую ревность.
– Ну конечно, – фыркнула Аня, – я и не претендую.
Игорь подошел к ней вплотную. Его глаза полыхали гневом.
– Знаешь, в моей жизни было много женщин. Ты, наверное, самая красивая, но невероятно пустая внутри. Ты никого не любишь, кроме самой себя, – прохрипел он.
– Так что же ты ходишь за мной, женись на своей этой, с ресницами кукольными и челкой-пони, – рассмеялась ему в лицо Аня.
– А знаешь, я, пожалуй, так и сделаю, – с этими словами он развернулся и пошел прочь.
Аня осталась одна. В неумолимо надвигающихся сумерках колыхались тени деревьев. Девушку била крупная дрожь. Аня опустилась на камень и зарыдала. Слезы текли непрекращающимся потоком, будто она оплакивала покойника. «Почему, почему все считают меня пустой? Неужели я на самом деле такая? Нет, конечно, нет. Но я точно всегда притягивала не тех мужчин. В этом моя основная беда», – кричало в ее голове.
***
МИТЧ. Да ничего особенного, Бланш. Просто я хочу сказать, что до сих пор так и не имел случая разглядеть вас по-настоящему. Так давайте-ка включим свет, а?
БЛАНШ (испугана). Свет? Какой еще свет? Зачем это?
МИТЧ. Ну, хоть вот эту лампочку под бумажным фонариком… (Срывает фонарик с лампы.)
БЛАНШ (ахнула и на миг словно онемела от ужаса). Зачем же так?
МИТЧ. А чтобы разглядеть вас как следует, без дураков.
БЛАНШ. Как-то даже и не верится… вы что, и правда решили поглумиться надо мной?
МИТЧ. А это не глумление – просто реализм.
БЛАНШ. А я не признаю реализма. Я – за магию.
Митч смеется.
Да, да, за магию! Я хочу нести ее людям. Заставлю их видеть факты не такими, как они есть. Да, я говорю не правду, не то, как есть, а как должно быть в жизни. И если тем погрешила, то будь я проклята именно за этот грех – ничего не имею против… Да не включайте же вы свет!
