Тори Майрон
В ритме сердца
Глава 13
Николина
– Нет! Нет! И ещё раз нет! – вскипая до предела, Тони мощно бьёт по музыкальному центру, в миллионный раз прерывая чувственную композицию. – Да что с вами сегодня происходит, курицы бестолковые?! С утра оставили последние остатки мозгов на подушке? Вы не слышите, что я вам говорю?!
Его громкий голос точно молот забивает острые гвозди в мой рассеянный разум. Даже после трёхчасовой беспрерывной репетиции, я никак не могу влиться в тренировочный процесс и станцевать так, как требует того хореограф. Все движения получаются неслаженные и даются с таким непосильным трудом, будто последние несколько дней я вовсе и не отдыхала. Но тем не менее я не сдаюсь и пытаюсь сосредоточиться на чистом выполнении танцевальных связок для номера в шоу, даже несмотря на стёртые в кровь ноги. Эта боль практически не напрягает, в отличие от той, что никак не прекращает назойливо скрести мне душу.
Да! Я всё ещё продолжаю приходить в себя после невыносимой ночи и ещё более ужасного утра в квартире Остина. И честно, мне уже самой это осточертело, поэтому я раз за разом стараюсь отвлечься работой, чтобы перестать думать о нём и о том, с какой тревогой и придыханием он смотрел на свою драгоценную Лару.
– Разве так сложно выполнить всего несколько комбинаций чётко и без «грязи»? – хромая, Тони выходит в центр зеркального зала и грозно оглядывает всех танцовщиц. – До начала шоу всего пара часов, а я до сих пор не вижу от вас того, что хочу увидеть! Вы что, все сговорились и решили сегодня вывести меня из себя?
Имея за спиной весомый багаж опыта, Тони никогда никого не жалеет, заставляя работать на максимуме наших сил и возможностей. Он часто бывает резок, незаслуженно груб и чересчур требователен, но нам приходится терпеть и не возникать, если не хотим в ту же секунду вылететь за двери.
– Никто не хочет злить тебя, Тони, мы не виноваты, что ты вечно всем недоволен!
Удивляюсь неожиданной смелости одной из танцовщиц и поворачиваю голову в сторону высокой рыжеволосой девушки.
Недовольно скрестив руки на своей искусственной груди, она с вызовом смотрит на Мэрроу. Настоящего имени огненной красотки я не знаю, но в стенах «Атриума» она называет себя – Селена.
В женском коллективе, где царит жёсткая конкуренция за лучший номер на сцене и внимание более прибыльных клиентов, нет места дружбе или вежливым беседам. За всё время я ни разу даже словом не перекинулась с исполнительницей финального номера шоу и главной фавориткой Эрика Мэрроу. Поэтому могу лишь предполагать, что именно их тесные отношения придают ей уверенность в своей неприкосновенности от другого брата.
– Что ты сейчас сказала? – даже несмотря на травму колена, Тони преодолевает метры до Селены грациозно, словно гепард, становясь вплотную к девушке.
– Что слышал, Тони. Ты не можешь относиться к нам как к каким-то рабыням. Мы всё делаем на высшем уровне, как ты всегда и просишь. Просто дай нам немного передохнуть. Как-никак нам ещё целую ночь перед публикой выступать придётся.
Все в зале замирают на месте. От воцарившейся звенящей тишины с каждой секундой всё сильнее закладывает уши. Ожидая взрыва ядерной бомбы, мы пристально смотрим на кипящего от гнева Тони и уверенно стоящую перед ним протеже брата.
– Пошла отсюда, – хореограф удивляет нас всех еле слышным шёпотом, от которого все волосы на теле поднимаются дыбом.
Селена в недоумении сощуривает глаза, словно не сумела расслышать его с первого раза.
– Я сказал: ПОШЛА ВОН ОТСЮДА!
БАМ!
Вот этого все и ждали!
Мы все вздрагиваем от его дикого крика, а загорелое лицо Селены в один миг теряет всю кровь.
– Но Тони… – она ошарашенно смотрит на него, мгновенно растеряв свой воинственный настрой.
– Ты глухая? Сама хотела передохнуть, поэтому пошла на выход! – не дождавшись, пока девушка очухается, хореограф грубо толкает её в сторону дверей.
– Не трогай меня! Ты не можешь меня выгнать отсюда!
– Ты ещё собралась говорить мне, что я могу, а что нет в своём клубе? Вконец отупела?!
– Эрик тебе не позволит! Он не… – Селена запинается, когда Тони, не контролируя силы, резко оборачивает её к себе.
– Что он? Что Эрик сделает? Ты думаешь, если так раздвигаешь перед ним ноги, он станет выполнять каждый твой каприз?
Теперь лицо Селены сливается с огненным оттенком её рыжих волос.
– Ну ты и скотина, Тони! – она яростно обводит взглядом всех танцовщиц и вновь возвращает внимание к мужчине. – Вот увидишь, Эрик не позволит тебе меня уволить. Уж слишком много денег я ему приношу.
– Закрой свой грязный рот, шлюха! Им ты будешь работать ночью, продолжая приносить прибыль своему ненаглядному Эрику или сосать под его же рабочим столом, а в танцевальном зале чтобы я ноги твоей больше не видел! – он брезгливо отбрасывает её в сторону как какой-то кусок мусора, после которого явно желает поскорее вымыть руки.
– Но как же мой номер в шоу? Ты не можешь! За мной финальный танец!
– Ты не слышала, сука?! Пошла к чёрту отсюда! В шоу ты больше не участвуешь! – Тони отмахивается от неё как от назойливой мухи и поворачивается к нам. – Ну что?! Кто-то ещё желает отдохнуть или, может быть, начнёте уже работать как надо?!
Селена точно статуя продолжает растерянно стоять на месте, явно до конца не веря, что только что потеряла главную партию в шоу.
Я же вслед за всеми танцовщицами торопливо занимаю свою исходную позицию в номере, который мы непрерывно репетировали до начала конфликта. Размеренно дыша, я отгоняю от себя ненужные мысли и прокручиваю все комбинации от начала до конца, вспоминая исправления и комментарии Тони. Сейчас меньше всего хочется попадать под его горячую руку.
Полностью собравшись, я ожидаю услышать уже вконец надоевшее начало песни, однако вместо этого вздрагиваю от громкого голоса Мэрроу.
– Аннабель, у тебя десять минут, чтобы привести в порядок свои ноги и вернуться! Финальный танец – твой.
Сказать, что я застываю в изумлении – ровным счётом ничего не сказать. И удивление моё имеет далеко не счастливый характер.
Каждая стриптизёрша «Атриума» из кожи вон лезет, чтобы получить главную партию на сцене, но только не я.
Моё тело мгновенно деревенеет от ужаса, когда я вспоминаю очередь из мужчин, жаждущих испробовать Селену сразу после её финального выступления. И пробуют они её далеко не только руками.
Окружённая прицелом недобрых глаз остальных девушек, я потрясённо опускаю взгляд в пол, замечая, как из разорванной мозоли по туфлям течёт кровь.
– У тебя осталось девять минут, Анна, или будешь танцевать так!
Категоричный голос хореографа вынуждает меня собраться и, игнорируя всех девушек, в лицах которых нет и капли сострадания, направиться к выходу.
Я не дура и прекрасно понимаю, почему Тони отдал главный танец именно мне. Этот вспыльчивый и мстительный мерзавец решил одним выстрелом убить сразу двух зайцев: показать Селене, что только он имеет права решать, кому и что здесь делать, и крупно насолить братцу за то, что тот слишком много позволяет своим «возлюбленным» девицам.
И по тому, каким обжигающим прицелом меня провожает Селена, я понимаю, что первой цели Тони уже достиг. Рыжая в ярости, и, если бы взглядом можно было убивать – моё бездыханное тело уже исследовали бы патологоанатомы. Но не её гнева я боюсь. На Селену мне плевать с высокой колокольни, а вот Эрик однозначно с неё же сбросит меня вниз, когда поймёт, какую сумму денег сегодня потеряет.
***
Из всех моих многочисленных обязанностей единственной приятной частью работы, от которой я хоть немного получаю удовольствие, являются именно выступления в шоу. Фееричные, откровенные, сексуальные. Весь клуб погружается в праздничную атмосферу эротического мюзикла, помпезного гламура и острых ощущений. Но сегодня я готова пойти на что угодно, лишь бы не пришлось выходить на сцену.
На репетицию финального танца Селены мне далось катастрофически мало времени. Конечно, я неоднократно наблюдала за её выступлением, но одно дело – знать движения в теории, и совсем другое – выполнять на практике.
Капризная прозрачная ткань юбки на мне необычно переливается всеми оттенками красного, превращая в некую фантастическую огненную нимфу, а стягивающий корсет цвета спелой вишни, полностью украшенный рубиновыми камнями, придаёт более дерзкий образ, выгодно приподнимая мою грудь и ещё сильнее стягивая талию.
Никогда ещё не видела себя более сексуальной, так же, как и не ощущала настолько сильного дискомфорта. Этот наряд будто создан для того, чтобы его хотелось побыстрее скинуть с себя на сцене. Однако мне перед этим ещё как-то нужно в нём грациозно станцевать.
Шоу-программа подходит к своей середине, когда я выглядываю из-за кулис, о чём сразу же жалею. В главном зале «Атриума» сегодня царит аншлаг.
В VIP-зоне замечаю огороженный от всей остальной отдыхающей толпы столик, за которым братья Мэрроу ведут дружескую беседу с кем-то из гостей. По обычно бесстрастному лицу Эрика предполагаю, что он всё ещё не в курсе, что за импульсивное решение принял его брат-близнец, и потому обещаю себе во время выступления не смотреть в его сторону, чтобы при виде его разгневанной физиономии не свалиться со сцены.
Возвращаюсь в гримёрную вместе с закончившими номер танцовщицами и в сотый раз подхожу к зеркалу, чтобы проверить макияж.
До моего выхода на сцену ещё полчаса, а это значит, мне нужно как-то пережить целых тридцать минут беспокойного томления. Закрываю глаза и абстрагируюсь от лишних шумов, пытаясь вспомнить все движения, но, как назло, все шаги и связки смешиваются в несусветную кашу.
Прекрасно!
И ещё «прекраснее» моё состояние становится, когда до моего слуха доходит треск рвущейся ткани на спине.
– Упс!
Вижу в отражении зеркала позади себя притворно виноватое лицо Селены. Резко вскакиваю со стула, еле успевая придержать на груди верхнюю часть разорванного наряда.
– Ну что же ты так неаккуратна, Аннабель? Не успела на сцену выйти, а уже платье испортила, – насмехается рыжая стерва, даже не собираясь прятать ножницы в своей руке.
– Ты зачем это сделала, идиотка? – рычу я и нервно оглядываюсь назад в отражение.
Чёрт! Стягивающие корсет верёвки вместе с частью ткани полностью разрезаны.
– Что сделала? Не понимаю, о чём ты. Я просто проходила мимо, – она недоумённо разводит руками. – Девочки, скажите, разве я что-то сделала? – стерва поворачивается к танцовщицам, сидящим за гримёрными столиками, и они, разумеется, поддерживают её, притворяясь, будто ничего не видели.
– Удачного выступления, новая звёздочка! – с ослепительно злорадной улыбкой желает мне Селена и выходит в зал.
От её обращения ко мне я еле сдерживаюсь от импульсивного порыва схватить её за волосы и подмести рыжей гривой все полы.
Вот же злобная сука!
Разберусь с ней позже, а пока я должна справиться с одолевшим меня ужасом – этот бесподобно соблазнительный наряд непоправимо испорчен!
Боже, это невероятно!
До финала шоу всего ничего, я ни хрена не помню танец, меня трясёт как в лихорадке, платье разорвано завистливой девкой, по вине которой мало того, что у меня будут проблемы с Эриком, так ещё на сцену, по всей видимости, придётся выходить голой.
Я ничего не забыла? Может ли этот вечер стать ещё хреновей?
Но мы-то все знаем – ещё как может! А потому унывать ещё слишком рано.
Отбрасываю разрезанный корсет в сторону и по пути к многочисленным стендам с рабочими формами стаскиваю с себя мешающую ткань юбки. Судорожно перебираю десятки вешалок с одеждой и с каждой секундой всё сильнее падаю духом. Я не могу найти ничего даже близко похожего на роскошный, переливающийся огнём наряд Селены. И когда я уже готовлюсь потерять всякую надежду, на глаза попадается чёрный мужской костюм с шляпой-федорой.
Сию же секунду мне в голову приходит идея, которая либо обернётся успехом, либо мне придётся справляться не с одним разгневанным братом Мэрроу, а сразу с обоими.
Но разве у меня есть другой выбор?
Не обращая внимания на перешёптывания своих ядовитых коллег, я торопливо переодеваюсь. И пусть теперь моё отражение не столь эффектное, но однозначно не менее сексуальное. Уж точно в разы комфортнее и больше похоже на меня.
Под пиджаком вместо классической рубашки на мне прозрачное платье на бретельках такого же алого цвета, как и предыдущий наряд и заготовленные декорации на сцене. Заправляю короткий подол в свободные брюки, под которыми из нижнего белья присутствует лишь тонкая полосочка стрингов, а заранее накрученные крупные локоны волос тщательно прячу под шляпой.
Стираю испарину со лба и жадно вдыхаю воздух, пытаясь угомонить бешено рвущееся из груди сердце, но всё тщетно. Последние минуты до выхода проходят как в тумане.
Болезненно пульсирующие виски, потеющие от нервов ладони, а трясущиеся ноги не желают удерживать вес тела на высоких каблуках.
Но вот я выхожу на сцену… Душное пространство «Атриума» погружено в кромешную темноту. Слышу шёпот, неразборчивые разговоры в зале и своё частое дыхание.
Даже в мраке чувствую сотни похотливых глаз. Но всё это неважно. Ведь вот играют первые чарующие аккорды джаза, и я больше не боюсь. Даже когда зажигается яркий свет софитов – во мне нет больше страха.
Я растворяюсь…
И просто начинаю танцевать.
Глава 14
Адам
– Никак не ожидал тебя здесь увидеть, Харт, – без тени радушия заявляет Эрик Мэрроу, присаживаясь за наш столик.
Как Тони и обещал, он выделил нам место в отдельной зоне прямо возле сцены, где уже вовсю вытворяют чудеса гибкие танцовщицы.
– Представь себе, я тоже не ожидал, что буду проводить вечер в твоей компании, но тебе ли не знать, что от твоего брата не скрыться, – неохотно отвечаю, смакуя двойной виски.
Я дружу с Тони ещё со школы, и с тех же времён мы с Эриком на дух друг друга не переносим. Начиная с подросткового возраста вплоть до момента, когда я покинул Рокфорд, у нас было огромное количество стычек и разборок, но об этом сейчас нет смысла вспоминать. Ссоры остались в прошлом, а вот взаимная неприязнь сохраняется до сих пор.
– Я имел в виду, что не ожидал увидеть тебя вновь в Рокфорде, – с совершенно равнодушным выражением лица поясняет Эрик.
– Чему ты удивляешься? Уже забыл, что это и мой родной город тоже, где находится немаловажный штаб компании и до сих пор живёт мой отец?
– Я-то не забыл, – он жестом подзывает к себе официантку. – А вот ты, насколько я понимаю, немного запамятовал как о старых друзьях, так и о родном папаше. Как, кстати, поживает Роберт?
Наблюдаю, как соблазнительная девушка, не отрывая томного взгляда от меня, заметно подрагивает и ставит на стол новую порцию виски.
– Прекрасно, не может нарадоваться своему вечному отпуску, – с полной уверенностью заверяю я, хотя на деле не имею и малейшего представления, чем занимается отец в своём особняке в пригороде Рокфорда. До сих пор не было ни возможности, ни искреннего желания добраться до него.
– Да что ты говоришь? Мне казалось, заставить Роберта покинуть работу сможет только смерть.
– Как видишь, ты ошибся.
– Ты бы навестил его, Адам, – слегка удивляет меня Тони.
– Не думаю, что он целыми днями сидит у окна и с трепетом ожидает моего появления.
– И всё же.
– Ты что, с ним общался?
– Встречал пару раз на общественных мероприятиях.
– Да, мы с Тони были немало удивлены, получив приглашение на торжественный приём в честь открытия благотворительного фонда помощи бездомным детям, что основал сам Харт-старший, – официальным тоном заявляет Эрик, вынуждая меня подавиться виски.
– Что ты сказал? – в этот раз мне никак не удаётся скрыть удивления.
Даже несмотря на то, что наши отношения с отцом строятся исключительно на рабочих делах, я не смог бы пропустить мимо носа столь абсурдную и никак непохожую на Роберта деятельность, как какой-то фонд помощи нуждающимся.
– Только не говори, что ты не был в курсе, – усмехается Эрик. – Приём пройдёт на следующей неделе. Все сливки общества соберутся там. А те, кто близко знаком с Робертом, вообще недоумевают: неужели это приближение старости вынудило жестокого Харта резко подобреть и кинуться на помощь беззащитным брошенным детям?
Его ехидный голос схож со скрипом ногтя по стеклу, но я с завидной лёгкостью подавляю в себе желание разукрасить холёную физиономию Мэрроу.
– Это вряд ли, – скептично отрезаю я, не желая продолжать разговор.
Единственным разумным объяснением столь благородного поступка отца может быть лишь желание отвлечь всеобщее внимание от неприятного происшествия в компании, но тогда вопрос в другом: почему он меня не поставил в известность?
– А что насчёт Лиама? Его тоже в Рокфорде не видели уже несколько лет. Он же…
– Эрик, что ты сегодня такой разговорчивый? На тебя это как-то не похоже, – заметив, как я с силой сжимаю в руках стакан с виски, Тони перебивает брата. – Может, хватит тратить энергию на ненужные беседы, а вместо этого насладимся праздником? – он указывает на сцену, где в данный момент развлекают публику две «лесбиянки», сливаясь в безумных эротических танцевальных связках.
– Ты изрядно постарался, Тони. Я впечатлён, – признаюсь я.
– Я же говорил. Дождись финала, уверен, тебе понравится, – интригует друг.
Он это умеет. Мне действительно невероятно жаль, что глупый несчастный случай лишил мира столь талантливого артиста, как он.
Я искренне ценю профессионалов высочайшего уровня в любой сфере деятельности, а не только в границах своей работы.
Тони не бросал слова на ветер, когда в красках описывал атмосферу своего клуба. В юном возрасте я частенько любил проводить разгульные ночи в компании элитных проституток. Это далеко не первый стриптиз-клуб, в котором мне доводилось бывать. Меня уже мало чем можно удивить, но увиденное в «Атриуме» меня неслабо поразило. И хочу отметить: весьма приятно.
Сразу видно, что в создание своего дела братья Мэрроу вложили не только кучу денег, но и собственную душу. В Рокфорде их клуб является порочной изюминкой города, но я уверен, даже в перенасыщенном развлечениями Нью-Йорке братья сумели бы выдержать конкуренцию.
Чарующий мир «Атриума» значительно расслабляет меня, не только отгоняя прочь вечные мысли о работе, но и целиком переключает голову на беззаботный режим. И признаюсь, я уже забыл, насколько это приятно – ни о чём не думать.
– Тони, будь добр ответить, почему Селена находится в зале? – холодно чеканит Эрик, сверля взглядом рыжеволосую бестию, притягивающую к себе внимание большинства мужчин.
Да… Неплоха чертовка, но этого для меня слишком мало. Важнее узнать, настолько же ли она «устойчива», насколько эффектна?
– А что такое? Разве не там её место? Она усердно поднимает нам кассу. Не это ли тебе надо?
– Почему она не готовится к выступлению? Её номер через пару минут.
– Я выгнал её из шоу.
– Какого хрена?! Почему я узнаю об этом только сейчас?
Впервые за вечер замечаю признаки раздражения в голосе Эрика, и это вызывает на моих губах злорадную улыбку.
– Я не обязан отчитываться об изменениях в моей же программе. А ты, если хочешь и дальше видеть своих любимых девок на сцене, объясни им, что они не смеют открывать рот до тех пор, пока их не спросят, – злобно парирует Тони.
– Значит, и сегодня без криков не обошлось? – усмехаюсь я, наблюдая за бурной реакцией друга.
Тони лишь устало закатывает глаза.
– И кого ты поставил вместо неё? – Эрик вновь напускает на себя спокойствие.
– Подожди немного, брат, это будет сюрприз, – вальяжно откинувшись на спинку дивана, Тони хитро смотрит на меня и вполголоса добавляет: – Сейчас у тебя появится уникальная возможность вволю насладиться вспышкой его праведного гнева.
– Что ты сделал? – тихо смеюсь.
Вроде бы Тони давно уже взрослый мужик и много лет ведёт совместный бизнес с братом, а всё равно не упускает любой возможности, как ребёнок, насолить ему.
– Потом объясню, а сейчас наслаждайся представлением.
И вслед за его голосом в зале полностью гаснет свет. Несколько секунд выжидательной тишины – и сцена загорается огненными оттенками, обращая внимание публики на фигуру в свободном мужском костюме.
– Какого хуя?! – ругается Мэрроу, и я немного удивляюсь, потому что голос принадлежит вовсе не Эрику.
Тони с вытянутым лицом наклоняется вперёд, недоумённо глядя на танцующую девушку. Её тело утопает в чёрной ткани костюма, а лицо прикрыто шляпой, открывая залу лишь чувственную линию губ и соблазнительную родинку на подбородке.
Родинка… Прямо как у…
Да нет… Не может быть!
Не верю в подобные совпадения, но копирую положение Тони и пристально всматриваюсь в эротичное выступление танцовщицы.
Даже в мужской строгой одежде она выглядит невероятно женственно, порхая по сцене словно лёгкий, освежающий ветер. Она такая маленькая, но её так много. Столь нежная, невинная, как падший с неба ангел, что в переливах огненных софитов раскрывает свою страсть.
В один момент её движения ритмичны и дерзки, а в следующий она мягко прогибается как кошка. Дикая, похотливая, требующая ласки и тепла. И чтобы с неё к чертям сорвали всю ненужную одежду и как следует взяли сзади.
Вот же чёрт!
Она ещё не оголила ни одной части своей фигурки, а я уже готов стащить её со сцены от всех блудливых глаз и сотворить всё то, что так назойливо рычит мне неизвестный голос.
И клянусь: в момент, когда девчонка раскрывает свой пиджак, я еле удерживаю себя на месте. Огненная спираль, вьющаяся вдоль позвоночника, ударяет прямо в пах, пробивая тело до крохотных капель пота.
Продолжая изящно танцевать, она проводит пальцами по тонкой красной ткани, сквозь которую заманчиво просвечивают острые соски. Её грудь идеальной формы словно создана для того, чтобы я крепко сжал и больше никогда не выпускал её из своих ладоней.
Мне плевать, что так возмущает обоих Мэрроу. Не улавливаю сути их разговора. Не слышу. Не вижу их лиц.
Что за хрень творится? Это какое-то эротическое наваждение? Почему сейчас для меня существует лишь она? Эта хрупкая девушка, приковывающая к себе всё моё внимание.
Никогда не испытывал ничего подобного: будто где-то глубоко внутри зарождается сжигающее пламя, что заставляет ощутить рвущегося на волю зверя, о существовании которого я даже не подозревал.
Он неадекватен. Силён. И очень голоден. У него одна потребность. Одно желание. Одна цель – получить её.
Я залпом допиваю виски, чтобы хоть немного усмирить свой первобытный нрав, и неотрывно наблюдаю, как девчонка избавляется от пиджака и плавно опускается на пол. Ложится на спину. Приподнимает ягодицы и, извиваясь как волна, освобождается от брюк.
Дьявол! Да что я там не видел? Но почему-то чувствую, что сейчас умру. И мне совершенно не до смеха. Умру, если не получу её немедля. От возбуждения я весь горю. Кожа пылает. Тело ломит. Глаза слезятся. Может, я внезапно заболел? Или принял наркоту и, будучи под кайфом, просто-напросто забыл об этом?
Да, однозначно всё так и есть… Ведь как ещё мне объяснить столь небывало острый приступ возбуждения к какой-то шлюхе, лица которой до сих пор не вижу?
А она, сука, всё никак его не открывает. Намеренно изводит и томит. Будто нарочно хочет раздразнить мой аппетит до максимального предела, но проблема в том, что я уже его достиг.
Кровь пульсирует в висках и, ускоряясь с каждым вздохом, накаляет тело до красна, превращая страстное желание сделать её своей в нестерпимую, болезненно-острую потребность.
Ещё несколько движений… Плавных изгибов телом… Совсем чуть-чуть, и вот наступает тот момент, когда девчонка, расплываясь в чувственной улыбке, наконец срывает с себя шляпу.
Вижу светлый водопад её волос, спадающий лавиной вниз на плечи, а вслед за ним – холодные синие глаза, что ещё в тот вечер прочно отпечатались в моём сознании своим дерзким огоньком.
Да, ошибки быть не может.
Это она! Та самая дикарка! Совсем другая, но это она.
Не могу в это поверить! Вот так неожиданная встреча. Совсем не так и уж точно не в подобном месте я ожидал найти ту бойкую пацанку.
Да её сегодня практически не узнать. Но я узнал. Не только по глазам, что действуют на мозг похлеще алкоголя, но и по тому, как неадекватно реагирует на её близость моё тело. Во мне срабатывает совсем не тот с рожденья вложенный рефлекс, что возбуждает женщин. Сейчас мой организм не поглощает, как обычно, а нестерпимо требует. Не манит к себе шармом, а словно отражает собственную силу и бьёт по мне в ответ.
Теперь я чётко понимаю, почему тогда горел желанием затащить её в свою машину. Я не думал. Не осознавал. Я был захвачен в плен невыносимой жажды взять её прямо на том же месте и просто шёл на поводу у тела, которое впервые в жизни отказывалось слушаться меня.
Не знаю, что произошло в нашу первую встречу и как ей удалось сбежать, но я должен проверить, сможет ли она и на этот раз передо мной так же устоять? И это, блять, не просто интересно. Меня заживо съедает любопытство… и, чёрт подери, желание. Неконтролируемое желание до помутнения рассудка, до крайности, до дрожи.
Забываю, как дышать, пока смотрю, как белокурая дикарка продолжает неторопливо трогать своё тело. Ещё совсем немного – и оно будет также извиваться подо мной, на мне и во всевозможных позах и поверхностях.
Одна бретелька. Затем вторая сползает вниз по гладкой коже. Один миг – и кровавая ткань платья спадает до её упругих бёдер, а пышную грудь теперь прикрывают густые пряди светлых волн.
Чёрт, я обожаю натуральных блондинок, а она определённо одна из самых потрясающих их представительниц. Идеальные параметры гибкого тела. Совершенные черты лица, которые не спрятать даже под толстым слоем косметики. И эти, мать её, роскошные длинные волосы. Я жду не дождусь пропустить их сквозь свои пальцы, сжать в кулаке и оттянуть до боли и её громких протяжных стонов.
Дикарка, у меня всё конечности немеют от необходимости испробовать тебя и отыметь со всех сторон. Ну же… давай… посмотри на меня. Сейчас именно в твоих глазах я жажду встретить тот обычный страх, что вижу в каждом женском взгляде.
Но словно действуя назло, она поворачивается своим аппетитным задом к залу, насылая каждому фантазии о том, как будет сладко проделать путь по тонкой шее, между лопаток, по бархату нежной кожи. По каждому выпирающему позвонку к соблазнительным ямочкам на пояснице. И медленно, всё ниже и ниже… туда, куда хочу добраться как никогда прежде. С той самой первой секунды, что увидел. И нет. Вовсе не сегодня. Ещё тогда, прохладным тёмным вечером, когда она нагло проникла на мою территорию, а затем ускользнула из моих рук.
Но в этот раз всё будет иначе – я в этом полностью уверен. Никто не убегает от меня, и у неё больше не выйдет. Я нашёл её, и теперь ей от меня не скрыться. Сегодня это невероятное тело будет принадлежать только мне.
Всего пара секунд и множество ударов сердца… Невесомая ткань платья окончательно спадает с её нежных бёдер на пол. Но я не вижу – в зале гаснет свет, а вслед за ним и мой здравый разум.
