Михаил Израилевич Армалинский
Вызволение сути
И вот – разрыв, разлука, одиночество (буквальное ли, в кругу ли безразличных тебе – неважно). Начинаются традиционные муки любви, которые тем больше, чем глубже одиночество. Эта закономерность подталкивает к очевидному решению: страдания любви прекращаются тотчас после того, как вместо исчезнувшего партнёра появляется такой же или лучше. Ведь мы тоскуем не по исчезнувшим возлюбленным, а по чувствам, которые мы испытывали при их помощи. Чувства эти остались в нас, и мы так же или лучше отреагируем на существо, сумеющее их вызвать вновь. Эта идеальная, теоретическая постановка вопроса осложняется практическим его преломлением. Прежде всего, система взаимоотношений между людьми построена так, чтобы максимально ограничить и усложнить контакты между ними. Если обществу не удаётся ограничить контакты по количеству, то оно берёт реванш и ограничивает их по глубине. Люди, имеющие максимальные возможности для достойной замены -это молодые, красивые, здоровые, богатые люди с открытым характером, находящиеся в обществе себе подобных. Потому-то завистливая молва и пытается утверждать, что в таком обществе нет "глубоких чувств." Да, там должно быть меньше любовных страданий, но зато больше любовных восторгов. Неужто глубина восторгов менее притягательна, чем глубина страданий?
Многие разлученные умышленно обрекают себя на одиночество: они знают, что вероятность найти достойную замену мала, и не находят в себе сил на борьбу с теорией вероятности. Не так уж сильно желание одиночества, как оскорбительны неизбежные и долгие подготовительные ходы для завязывания новых отношений. Если бы девушке, страдающей по потерянному возлюбленному, поставили бы перед носом её любимого киноактёра, изъявляющего к ней пылкую любовь, о, как бы легко она бы избавилась от своих страданий. Так что истинный объект тоски не любовь, которую потерял, а любовь, которая не может придти на смену. Увы, но любовные страдания обязаны своим существованием не благородству человеческой натуры, а несовершенству человеческого общества.
Однако все попытки сделать всё общество сексуально свободным – обречены на провал, так как общество не позволит разрушать себя. Единственно, что можно пытаться делать – это отгородить в обществе участки – Загоны Свободы – где бы человек мог быть максимально искренен. Чем непроницаемее будут границы у Загона Свободы, тем выше искренность будет в нём и тем устойчивее будет общество вне его. Тень такой попытки уже существует в США – это Невада, где разрешены проституция и азартные игры.
Загон Свободы
В человеческих обществах существуют две крайние тенденции: аннулировать сексуальную свободу вообще (аскетизм) и попытка распространения сексуальной свободы на всё общество (разные "сексреволюции"). И та, и другая тенденция лишают общество устойчивости, и поэтому жизнь топчется между этими тенденциями, унаваживая почву для процветания борьбы добра и зла. Мнимым добром всегда представлялось ограничение сексуальных отношений, и мнимым злом – их либерализация. Мнимые же они потому, что длительное торжество "добра" обращает его во зло, а длительное торжество "зла" превращается в добро. Так, "добро" аскетизма с пренебрежением к плоти приводит ко злу неврозов и сумасшествий, а "зло" "сексуальной революции"– к контролю над рождаемостью.
Несмотря на то, что слово "свобода" великодушно признавалось любым обществом как добро, смысл свободы всегда старались переиначить, так как истинное её значение – свобода следования своим инстинктам – разрушает общество. Поэтому общество, на словах поощряя свободолюбивые чувства, всячески старалось ограничить их активное выражение. Свобода, именуемая добром, воспринималась как зло, стоило ей принять конкретные формы. Бессмысленно ставить ультиматум: свобода или рабство. Оптимальный выход – это их одновременное существование. И задача общества – сохранить и то, и другое, следя, чтобы в этой борьбе была ничья. Но так как свобода по своей натуре более агрессивна, то и содержать её нужно в более строгих пределах, но не для подавления её, а во имя сохранения ничьи. Однако попытки вносить ограничения свободы в пределах одного и того же общества всегда оборачивались её притеснением. Потакание же свободе резко расшатывало нравственные устои общества и ослабляло узы, его скрепляющие.
Единственный способ сосуществования добра и зла, свободы и рабства во времени – это разнесение их в пространстве, это создание законного места как для добра, так и для зла – создание Загона Свободы и Пространства Рабства. (Именно такие пропорции необходимы для стабильного существования человеческого общества.)
Загон Свободы – это место, где не только разрешается, но и вменяется в обязанность быть свободным. Это место с жёстко соблюдаемыми территориальными границами, что не позволяет свободе распространяться. Цель создания Загона Свободы – локализировать свободу и за счёт этого дать возможность максимального её проявления.
Робкие и плохо осознанные попытки такого рода делались ещё давно, делаются и теперь – это создание так называемых "весёлых кварталов", в американской современной терминологии – это даунтауны, где общество решает быть более снисходительным к проявлениям свободы, то есть следованию своим инстинктам. В этих кварталах разрешались или смотрелось сквозь пальцы на проституцию и порнографию. Максимальная уступка, на которую здесь шло общество – это позволение только меркантильной стороны секса, а огромная область сексуальных контактов, основанных на бескорыстном влечении – то есть самая опасная для общества – никогда не выделялась особо и её границы старательно размывались с помощью консервативного поведения так называемых приличных женщин. Таким образом, "весёлые кварталы" оставались районами обслуживающими мужские сексуальные нужды и женские материальные потребности.
Загон Свободы в принципе исключает меркантильный секс и настаивает на равенстве сексуального поведения мужчины и женщины. Если женщина не считает себя равной мужчине, то она вправе выбрать замужество, которое даст ей возможность консервативной жизни.
Общество делится на Загон Свободы и Обычный город. Если в Загоне Свободы разрешено и поощряется удовлетворение любых сексуальных потребностей, то в Обычном городе любая внебрачная половая связь считается тягчайшим преступлением. Это продолжение современной логики туалетов, специальных мест, где испражнение считается нормальным, тогда как испражнение в общественном месте – это нетерпимое нарушение морали.
Загон Свободы можно представить состоящим из павильонов, соединённых друг с другом, в каждом из которых совершается определённый вид сексуальной активности: пары мужчин и женщин, гомосексуализм, совокупления с животными и т. д. – круги рая. В Загоне Свободы ходят без одежды. Чтобы избежать хаоса, драк за женщину или мужчину, устроено "чистилище", где существуют одиночные кабины, оборудованные телекамерами и телеэкранами. Каждому входящему даётся индивидуальный номер. В кабине можно пользоваться двумя режимами: активным или пассивным – то есть ждать, пока тебе предложат, или предлагать самому. Активный режим происходит так: ты нажимаешь кнопку, соответствующую желаемой форме сексуальной активности и на экране ты видишь всех, находящихся в соответствующем павильоне, а также всех, находящихся в чистилище и нажавших ту же кнопку. Увидев желанного партнёра, ты нажимаешь его (или её) номер и он, видя тебя в своем экране, нажимает твой номер, если ты по нраву, и вы встречаетесь.
Или можно устроить сканирование всех, находящихся в Загоне Свободы женщин или мужчин и делать им предложения. В пассивном режиме ты ждёшь предложений. Но, чтобы никто не злоупотреблял отказами, количество отказов ограничено, и после определённого количества нужно соглашаться на очередное предложение. Все согласия и отказы, а также номера, которым выдано согласие или отказ фиксируются на вычислительной машине. Женщины будут вынужденно активны, чтобы не быть обязанной идти с тем, кто выберет её после разрешённого числа отказов.
Уйдём (как это ни трудно) из Загона Свободы, чтобы посмотреть, что же такое Обычный город. Мораль Обычного города построена на категорическом признании факта, что мужчина и женщина существа неравные, и на полном ограничении её провокационного поведения, а точнее провокационного существования. Каждая девочка должна воспитываться в сознании того, что она – лакомый кусок, и появление её перед мужчиной – это обещание совокупления, данное пусть не всегда ею самой, но природой. Поэтому нужно либо это обещание выполнять, либо его скрывать. Чем красивее женщина, тем более опасна она для Обычного города, ибо, показавшись мужчинам, она вызовет желаний больше, чем она будет в состоянии удовлетворить. Поэтому в Обычном городе женщинам запрещено появляться в общественных местах с открытым лицом и без сопровождения. Одежда должна полностью скрывать все выпуклости и вогнутости женщин. Единственная форма допустимого сексуального общения – это брак. Измена мужа или жены на территории Обычного города карается смертью.
Все неженатые и здоровые мужчины с 20 до 60 лет и незамужние недевственницы до 60 и девственницы с 18 лет должны посещать Загон Свободы определённое количество раз в году. Исключение делается только для девственниц до 18 лет и для замужних женщин, эта мера обеспечит следующие эффективные действия, направленные на укрепление семьи. Родители девочек, в большинстве своём не будут желать попадание своей дочери в Загон Свободы, и следовательно будут особенно тщательно следить за девственностью своей дочери, ограждая её от контактов с мальчиками и подготавливая её к браку, ибо только брак позволит ей, если она этого впоследствии захочет, поддерживать моногамный образ жизни. К 18 годам родители будут стремиться выдать её замуж и таким образом сделают всё от себя зависящее для поддержания чистоты нравов, основанных на уважении девственности и замужества.
Однако девушка может быть выдана замуж в любое время после начала у неё месячных. Это будет давать возможность девушкам выходить замуж по достижении половой зрелости, а не какого-то формального возраста. Родители, видя быстрое созревание дочери и томление её по мужчине, будут следовать природе и предпочитать скорее выдать её замуж, чем рисковать её девственностью, держа её в девицах. Для того, чтобы гарантировать возможность девушкам выйти замуж к 18 годам, общество уже технически подготовлено. Должна существовать информационная система, где бы хранились данные о всех мужчинах и женщинах, желающих жениться. Терминалы устанавливаются в доме любого, пожелавшего жениться или пожелавшей выйти замуж. Каждый вводит в систему информацию о себе, включающую своё киноизображение. Вычислительная машина выдаёт данные обо всех, кто удовлетворяет твоим требованиям. Отобрав тех, кто понравился в действительности, ты вводишь их номера в машину и она демонстрирует этим людям твои данные. Если и ты пришёлся по душе, то назначается свидание в доме родителей девушки. Такая система гарантирует полный охват потенциальных женихов и невест, а нравственность Обычного города гарантирует, что контакты такого рода будут происходить с серьёзными намерениями.
Если девушка так и не вышли замуж до 18 лет, ей следует появиться в Загоне Свободы. Там ей как девственнице будет оказано особое внимание, а именно, предоставлена возможность выбрать самой мужчину из группы самых красивых и умелых. Да и для всех посещающих Загон Свободы впервые, создаются особые условия, чтобы с самого начала не вызвать испуг, отвращение или другую негативную реакцию.
Девочка, умудрившаяся потерять девственность до замужества, явившись в Загон Свободы, или совершив преступление в Обычном городе, становится обязанной посещать регулярно Загон Свободы. В любой момент необходимость посещения Загона Свободы может быть прекращена с помощью замужества. Однако замужество не исключает добровольного посещения Загона Свободы.
Ещё одна задача Загона Свободы – направить истинную любовь в русло брака. Достигается это следующим образом. Всё строится на предположении, что истинная любовь моногамна. Как мужчина, так и женщина, посещая Загон Свободы, обязаны совокупиться минимум с двумя партнёрами. Таким образом, не допускается хитрость совокупляться только с заранее подготовленным в Обычном городе партнёром.
Поэтому, если какая-либо пара начинает испытывать глубокие чувства по отношению друг к другу, они всегда имеют возможность быть только друг с другом, женившись. Если же чувство возникает только у кого-нибудь одного и не встречает взаимности, и женитьба, следовательно, невозможна, то необходимость иметь минимум двух партнёров при посещении Загона Свободы, упрощает забвение своей неразделённой любви с другими.
В случае развода или смерти одного из супругов, предоставляется определенный срок для поиска нового мужа или жены, по истечении которого вступает в силу обязанность посещения Загона Свободы. Наличие исчерпывающей информационной системы, даёт полную возможность найти супруга, если такое желание действительно существует.
Юношам с 14 лет разрешается посещения Загона Свободы, частота которых ставится в зависимость от их общественных и учебных успехов. Таким образом достигается прямая стимуляция их общественной активности.
Начиная с 22 лет их право посещения Загона Свободы становится неограниченным.
Всё происходящее в Загоне Свободы является тайной, и никому не выдаётся информация, кто с кем и когда там был. Тот, кто разглашает эту информацию в виде сплетен строго наказывается.
Наказания должны быть жестокими, ибо это единственная возможность соблюдения законов. Так в Скандинавии, отрубали руку за воровство и таким образом искоренили воровство полностью. Жестокость законов Обычного города будет полностью компенсироваться существованием Загона Свободы.
Эта схема Загона Свободы и Обычного города может быть усовершенствована до мельчайших подробностей, но моя задача – лишь указать на альтернативу подлому положению вещей в современном обществе.
1979 Minneapolis
Мясо для продюсеров
Безлюбовное свидание и его жертва
Мэри пригласила Джона к себе в квартиру посмотреть вместе её любимый фильм ужасов. А Джон в самом интересном месте, стал её раздевать, чего раньше она ему никогда не позволяла да и теперь она отталкивала его руки. Весь год, что они дружили, ей нравилось наблюдать, как Джон млеет, глядя на неё, но Мэри ему не давала, так как мечтала о другом мужчине.
Больше всего её разозлило, что Джон не дал досмотреть её любимый фильм, особенно тот эпизод, когда насильник разрезал героиню на части, а та, сопротивляясь, всё-таки убила его какой-то своей острой частью тела.
Мэри не понравилось также, что Джон быстро кончил, и она испугалась, что может забеременеть, поскольку три дня подряд Мэри забывала принять противозачаточные таблетки.
Они лежали голые в постели, и Мэри думала, что пора его выставить за дверь, но Джон полез на неё второй раз, Мэри его уже не отпихивала, и он опять быстро кончил.
– Уходи, – крикнула она Джону из ванной, подмываясь.
Он даже обрадовался, поскольку делать ему с ней было уже нечего, и Джон радостно ушёл.
А Мэри всё больше и больше обозлевалась на Джона – теперь с ним встречаться больше нельзя, какой наглец – испортил такие удобные для неё дружеские отношения. “А что если я забеременела, аборт делать – это грех. И вообще – только завёл и не дал кончить. Да и мужик противный”– злобно рассуждала про себя Мэри.
Она позвонила в полицию и, плача, заявила, что её только что изнасиловали. Полицейские приехали через две минуты, сняли с неё показания и сразу поехали к Джону по адресу, который она им дала.
Джона арестовали, сперма во влагалище оказалась его, жертва утверждала, что была категорически против интимных отношений с насильником, и поэтому они уже год были только друзьями.
Преступника осудили на 15 лет строгого режима.
А Мэри успешно отменструировала и никакой венерической заразы у неё не нашли.
Вскоре Мэри влюбилась, вышла замуж, и родила троих детей.
Через десять лет из тюрьмы вышел её бывший друг Джон – пять лет списали за хорошее поведение. Он был инвалид от тюремных нравов, на работу его не брали, родных у него никого не осталось, и он покончил с собой.
Поделом ему – не прерывай наслаждение женщины любимым фильмом и доводи женщину до оргазма, да заодно не кончай вовнутрь, если не обещал жениться.
Он понёс заслуженное наказание, соразмерное с неимоверными и неописуемыми страданиями, которые он нанёс Мэри.
Но перед самоубийством Джон мечтал о другом – о мести за свою разрушенную жизнь. Он мечтал о последнем эпизоде фильма ужасов, который так любила Мэри – он насилует её и режет на части. Но Джон знал, что это уже было бы преступлением, а на преступление он бы никогда не пошёл.
Напрасная жизнь полицейского
Джон был всеми уважаемым и даже любимым полицейским в участке. Он проработал тридцать лет в одном месте и с одной задачей: заставить выполнять законы о запрете потребления, производства и продажи марихуаны. За эти годы он арестовал сотни людей, большинство из которых получили тюремные сроки.
Джон проводил воспитательные лекции в школах, сам изучал медицинские исследования, подтверждающие вред марихуаны и опасность, которой подвергаются люди, её потребляющие, ибо следующий шаг, как правило, это переход на более сильные наркотики.
Сам Джон никогда даже не пробовал курить – его отец был тоже полицейским, сын любил и уважал своего отца, а значит, никогда не стал бы преступать закон.
Сын Джона тоже любил и уважал своего отца, но это не помешало ему покурить несколько раз марихуану. Когда отец узнал об этом, то скандал был такой, что его последствия воздвигли стену неприязни между полицейским и его сыном.
Отношения Джона с женой тоже пострадали, так как мать, в данном случае, не могла принять такую же непримиримую и безжалостную позицию по отношению к своему ребёнку.
В тот же год, когда Джон вышел на пенсию и его торжественно проводили коллеги и друзья-полицейские, в штате, в котором он жил, был принят закон, разрешающий потребление и продажу марихуаны.
Джон знал, что этот закон давно проталкивают, и среди лоббистов был его сын. Но когда закон вступил в силу и некогда преступный запах марихуаны стал витать в воздухе чуть ли не повсюду, Джон вдруг понял, что всю свою жизнь он прожил зря, что законы, которые он свято охранял, предали его, и самое главное, что люди, которых он арестовывал, оказались невиновны и превратились из преступников в жертвы. Получалось, что он не только прожил напрасную жизнь, но и исковеркал жизни сотням людей.
Джону стало невыносимо ясно, что он служил не людям, а букве закона.
Многие из тех, кого выпустили из тюрем, писали ему издевательские или злобные письма.
Экс-полицейский впал в глубокую депрессию и пытался застрелиться. Однако когда он приставил пистолет к груди (он не хотел стрелять себе в голову, чтобы его жена и сын не увидели месиво, вместо лица), в этот момент в комнату вошла жена (она, видя состояние мужа, старалась не спускать с него глаз), и рука его дрогнула. Так что пуля прошла мимо сердца.
В больнице, после операции, Джона продолжала мучить депрессия вместе с болями, которые лишали его аппетита. Врач предложил ему попробовать марихуану. Джон – борец с ненавистным зельем – категорически отказался и продолжал терять вес и главное – интерес к жизни.
Тогда сын принёс Джону его любимые пирожки, в которые была запечена марихуана. И когда отец, откушав пирожок, вскоре почувствовал магическое действие марихуаны, он восхитился иным миром, в который он попал.
На следующий день сын объяснил отцу, что это был за мир. Джон и сам стал догадываться и не мог удержать слёз – он обнял сына, и с того момента пошёл на выздоровление, поедая пирожки с марихуаной.
Вскоре у Джона наступал день рождения, и в подарок от сына он получил причиндалы для курения марихуаны и коробочку с травкой лучшего сорта.
Так, сидя дома за праздничным столом, полицейский, его сын и его жена закурили марихуану. И вскоре они громко хохотали над всем тем, что раньше казалось им таким серьёзным.
Златоискатели и краснополосые
Джон и Ник дружили с первого класса. Оба мечтали стать богатыми, но эта мечта не сбывалась, несмотря на законченный университет и солидную, но неинтересную работу.
Они любили женщин и часто охотились на них вместе. Поймав одну, оба её “разделывали”. Вдвоём охотиться было легче: Джон был брюнетом, а Ник – блондином, так что если женщина устаивала перед одним, то не устаивала перед другим.
Однажды они познакомились с девушкой по имени Беатриса, которая приехала учиться, из маленького городка поблизости тропического леса в Бразилии.
Раз, во время перерыва в наслаждениях, зашла речь о мечтах. Беатриса призналась, что Джон и Ник исполнили её мечту, и поинтересовалась, какие мечты у её возлюбленных. Друзья поведали, что их мечта – стать богатыми.
Любовники обсудили, что считать богатством, и сошлись на том, что настоящее богатство должно составлять не менее ста миллионов долларов.
Определив размеры мечты, Джон и Ник снова занялись тратой неисчерпаемых телесных богатств Беатрисы, и в благодарность за великое наслаждение, девушка сказала ослабевшим от счастья голосом: “Я, пожалуй, могу помочь вам в осуществлении вашей мечты.”
Мужчины ухмыльнулись, а Беатриса начала свой рассказ.
Городок, где она родилась, полнился слухами, рассказами и легендами о неуловимом племени Краснополосых, жившем неподалёку в тропических лесах Амазонки. Многие пытались найти это племя и установить с ним контакт, но этого никому не удавалось. Некоторым посчастливилось на мгновение увидеть бегущую и исчезающую в лесу девушку из этого племени, но погоня за ней оказывалась безрезультатной.
Узнать, что неуловимые принадлежат именно к этому племени. можно было по красной полосе, которую все его члены проводили от горла к лобку и от затылка к копчику.
Да и других племён поблизости не было, так как племя краснополосых уничтожило все остальные племена в радиусе ста километров. Но не это было главным в сказаниях и слухах о краснополосых.
Всё население городка, где жила Беатриса, верило, что это племя владело множеством золотых самородков. Как и где они их нашли никто не знал. Находились бразильцы и чужестранцы, которые пытались разыскать это племя, чтобы отнять или выторговать золото, однако, никто не вернулся обратно.
Поначалу Джон и Ник восприняли эту историю как шутку. Но чем дольше они раздумывали над этим, тем больше они утверждались во мнении, что Беатриса говорит правду. Она предложила познакомить их с её братом, который тоже жил в том городке на границе с тропическим лесом. Он знал английский и мог служить проводником.
Видя, что глаза Джона и Ника загораются всё сильнее, Беатриса предупредила их, что им нужно хорошо подготовиться, если они решат полететь в Бразилию. Она согласна им рассказать какая подготовка нужна для путешествия в Бразилию, но при условии, что Джон и Ник отдадут часть добычи её брату.
Друзья понимали, что сходу ничего не получится, даже если они смогут найти краснополосых – нужен надёжный план действий.
Они раздумывали, как найти это племя и как добыть у них золото добром и миром.
Вскоре рабочая идея пришла в голову Джону, которую Ник стал активно разрабатывать в деталях.
Партнёры закупили необходимые принадлежности для осуществления их плана и прилетели в Рио-де-Жанейро. Оттуда они ещё два дня добирались до нужного места.
Ромеро, брат Беатрисы, встретил их, и все обговорили принцип операции и всевозможные детали.
Ромеро раздобыл джип, и они ехали до тех пор, пока дорога не кончились, затем они шли по лесной тропинке, пока не кончилась и она. Ромеро остановился на берегу чащи леса, там текла речка, водой из которой могло пользоваться искомое племя.
На берегу речки Джон и Ник поставили палатку. Чтобы привлечь внимание краснополосых, Ромеро, Джон и Ник развесили на уровне глаз по кустам и высоким растениям длинные блестящие бусы, которые Джон и Ник закупили в большом количестве. перед отъездом в дешёвом магазине.
Через два дня они заметили, что много бус исчезло. А ещё через день, гуляя по лесу и продолжая развешивать бусы, они заметили обнажённую девушку с красной полосой, идущей от её шеи до курчавого лобка – на её шее висели бусы. Джон вытащил из кармана горсть бус и поднял над головой, маня к себе девушку. Та неуверенно вышла из укрытия, но подойти боялась. Джон, бросил ей сверкающие бусы, и вместе с Ником, по примеру Ромеро, встали на колени и опустили головы. Девушка словила бусы и исчезла в лесу.
На следующий день появилось пять краснополосых девушек, и они получили свои украшения. Через некоторое время за девушками вышли мужчины с красными полосами от затылка до копчика. Для них златоискатели подготовили сладкий фруктовый ликёр. Ромеро делал успокоительные жесты и демонстрировал, наливая из бутылки ликёр в ладонь и выпивая его из ладони.
Самый смелый краснополосый подошёл и протянул ладонь. Ромеро налил жидкость ему в горсть, смельчак попробовали ликёр, который на него быстро подействовал и вселил в него очевидную радость. За первым потянулись все.
Краснополосые о чём-то живо разговаривали, показывая на девушек. Девушки подошли и тоже подставили ладошки. Им тоже опьянение пришлось по душе.
Так краснополосые приходили в это место несколько дней подряд, они осмелели до того, что последовали за Джоном и Ником, которые показали им, вызывавшую у них сильное любопытство молнию, которая открывала и закрывала вход в палатку. Дикари ходили вокруг, цокали языкам и явно были от неё в восхищении.
Воспылав доверием, они привели золотоискателей в своё поселение, которое находилось в поредевшем лесу и состояло из тридцати хижин, построенных из веток и листьев.
Прежде чем приступить к своей главной цели, Джон и Ник решили избавиться от Ромеро и отослали его обратно в городок – они не хотели делиться с Ромеро своей тайной. Связь с ним они договорились поддерживать на коротковолновых передатчиках, в которых были генераторы, заводимые ручкой. Подобного рода у них были фонарики, радиоприёмник и маленький генератор.
И только один самый нужный прибор работал на батарейках.
Краснополосые относились к чужестранцам с великим почтением, принимая их за посланников богов. А когда Джон впервые зажёг ночью фонарик, то все стали им поклоняться, как самим богам.
Настал день, когда златоискатели впервые пригласили в свою палатку девушку, она была поражена внутренностью палатки. Ей дали выпить ликёра, к тому времени научив краснополосых пить из стаканчика. Девушка быстро захмелела, и они уложили её на пол, закрыли ей глаза тряпкой. Ник прикоснулся пальцем к её мясистому клитору, девушка улыбнулась, и тогда он включил вибратор, надетый на палец. Тут девушка задрожала, застонала, сбросила тряпку с лица, но Джон не позволил ей смотреть вниз – она не должна была видеть, что и как даёт ей великое наслаждение.
Через минуту девушка так громко взвыла и задёргались в оргазме, что к палатке сбежались девушки, женщины и даже старухи. Джон и Ник специально выбрали время, когда мужчины ушли на охоту, и никто не отвлекал их от дела.
Девушка очнулась от небывалого наслаждения, и Джон показал пальцем вверх, а потом указал пальцем на Ника и на себя. Девушка затрепетала от близости богов.
Вскоре у палатки выстроилась очередь за божественным наслаждением.
И тут златоискатели сделали главный шаг в направлении к поставленной ими цели. Для большей убедительности, они обработали вибратором ещё двух женщин, которые выходили из палатки с восклицаниями восторга, вселяя нетерпение и предвкушение во всех женщин племени.
Четвёртой девушке Джон и Ник поставили условия оплаты (подношения богам) – эти условия они объяснили жестами и рисунками на бумаге, смысл которых был таким: вы должны ублажить богов, чтобы они ублажили вас. Сообразительные женщины стали приносить животных, красивые камешки, перья птиц, но Джон и Ник отвергали такие пожертвования и показывали на фотографии самородков золота с яркой желтизной.
Наконец, одна настойчивая женщина, уже дважды отвергнутая из-за бесполезных даров, разжала кулачок, в котором лежал нужный самородок. Джон и Ник торжественно приняли дар и, не позволяя оргазму свершиться слишком быстро, выключали вибратор на несколько секунд, и снова включали. Так они накопили возбуждение у женщины и, наконец, довели её до оргазма такой силы, что она громко застонала.
С затуманенными глазами она вышла из палатки и рассказала подружкам, что их ждёт, если они воздадут белолицым божествам золотыми самородками. Очередь исчезла – женщины бросились по закромам доставать самородки. И через час снова образовалась женская очередь.
Многие женщины держали на руках детей. Когда подходила очередь, женщина отдавала подержать ребёнка стоящей за ней и шла в палатку, Ник стоял снаружи и руководил порядком в очереди, а Джон занимался использованием вибратора. Через некоторое время мужчины менялись местами.
Идея обогащения, которая осенила Джона и Ника основывалась на том, как в конце 19 века европейские женщины сидели в очередях, платя большие деньги врачам, чтобы те мастурбировали их до “пароксизма” (как тогда называли оргазм) пальцем, а потом с помощью вибраторов.29
Бизнесмены справедливо решили, что если раньше женщины платили деньги за сильный и быстрый оргазм, то дикарки, не ведающие о чудесах вибратора, вполне могут отнестись к нему, как к божеству, и радостно будут приносить ему дары. Джон с Ником решили исполнять роль божественных посланников, дающих дикаркам великое наслаждение, за которые следует приносить дары только в виде самородков золота.
За месяц активного наслаждения женщины нанесли столько самородков, что Джону и Нику настала пора уходить с добычей. К тому же у них кончились батарейки, и женщины, которые испробовали вибратор, требовали теперь именно его, и языки, которыми Ник и Джон пытались заменить вибраторы, женщин уже не устраивали.
Женщины отказывались платить самородками за простой оргазм и стал назревать женский бунт.
Златоискатели пригласили в палатку вождя племени и объяснили, что им надо отправиться на небо к божеству, и они оставят в благодарность за гостеприимство палатку с молнией и даже использованные батарейки.
Ник связался с Ромеро, чтобы тот, как договорились, нанял вертолёт и забрал Ника и Джона. Они сообщили координаты поселения племени, чтобы все увидели вертолёт и устрашились бы его.