Марк Иванов
Слепые чувства
– Да кто ты вообще такой?
– Я? – он огляделся по сторонам, будто в комнате был кто-то ещё, – как кто? Простой Землянин!
– Чего?!
– Ха, «Великое технологическое чудо». Помнишь такое? Так вот, это я. В последние годы Старого Мира люди отчаянно работали над сверхчеловеком – бессмертным и неуязвимым. В итоге у них получилось создать меня, правда за моё бессмертие человечеству пришлось заплатить миллиардами жизней… Началась отдача, в ходе которой Земля, со всем, что было на ней начала распадаться на отдельные атомы, а те, в свою очередь, произвольно телепортировались в случайную точку вселенной. Но прежде, чем исчезнуть окончательно, Землянам удалось отправить меня на Марс. Много лет я скитался от города к городу…
– А как же Морфы?
– Ох… – он вздохнул так, будто Ваня только что задал ему очень глупый вопрос, – они руководствуются инстинктами, и их инстинкты признали мою силу.
– Что? То есть?
– Да, Морфы подчиняются мне, но болтать про это у нас нет времени. Недавно я забрёл в ваш городок, и, увидев ваше разделение на трутней и рабочих, мне почему-то захотелось устроить небольшую революцию. Я стал трутнем, пробрался в совет, и после одного интересного случая наконец-то решился действовать. Знаешь, живой лабиринт хорошо скрывает от глаз, но не от ушей, а слух у меня, будь уверен, очень хороший. Гуляя по нему две недели назад я случайно подслушал один очень интересный разговор… И буквально за пару часов в моей голове созрел план.
– Так значит за всем и правда стоял ты!
– Да, я подослал тех пьянчуг, я организовал движение «Новый Рой», и я сделал всё, чтобы все шишки полетели на тебя, но ты оказался не промах.
На лестнице послышались тяжелые шаги спецназа.
– ДжоДжо смотрел? – сказал он, подходя к окну, – ты меня переиграл, но я переиграл твоё переигрывание. Наша битва только начинается.
В комнату ворвались спецназовцы. По приказу Вани они тут же открыли огонь по Шестому, но он с разбегу выпрыгнул в окно, где его уже поджидала парящая в воздухе бронированная машина. С земли по ней давно вели огонь, но ей было всё равно на пули, а более серьёзного вооружения у спецназа не было. Шестой напоследок помахал Ване и взмыл в воздух.
– Бросьте его, – приказал он, – в своё время это «Великое Технологическое Чудо» само попадет к нам в лапы. Как прошла остальная часть плана?
***
Ровно в три часа из каждого динамика и экрана в городе началась трансляция очень важного сообщения, которое Ваня записал сегодня утром на одной военной студии. Его основной задачей было послужить катализатором и заставить всех недовольных системой в открытую пойти против неё. Армия и полиция были на его стороне, поэтому с определенной точки зрения это был правильный ход.
– Граждане, – мягким тоном говорил он, – меня зовут Петров Иван, и я – трутень. Испокон веков нашей задачей было защищать и улучшать благосостояние всех граждан, хотя многие из рабочих сейчас со мной не согласятся…
– Эй, – сказал Самсонов, когда началась трансляция, – это же ваш друг? Что за чушь он несёт?
– Дело в том, что в наши ряды закрался неприятель. Он намеренно, из-за понятных лишь ему мотивов, сеет хаос и мутит воду, дабы поднять рабочих против трутней. Поймите, никто не желает вам зла, а все жертвы, которые мы принесли, были не ради нашего личного блага, а ради всего Города.
– Ха, да пошёл он. Ребят, слышите, что он несёт! Как же общество трутней развратило этого парня! Это уже точно не ваш друг!
– Но многие из вас думают иначе. Многие считают, что трутни хотят лишь жить за счёт честных рабочих и обвиняют их во всех своих бедах, но на деле во всём виноваты лишь вы сами.
– Да-да, я сам виноват в том, что из-за вашего Импульса погибли мои друзья и девушка.
– Поэтому, в свете последних событий, я, как последний оставшийся в живых член городского совета, объявляю в городе экстренное положение. На это время вся власть переходит в руки полиции и армии, со мной во главе. Оно продлится до тех пор, пока террористическая организация «Новый Рой» не перестанет существовать.
– Поняли! – Самсонов толкнул Петю локтем в плечо, – мы теперь террористы.
– А что касается их лидера…
Начались ужасные помехи.
– Что такое? – спросил начальник полиции у одного из рабочих отдела экстренного оповещения.
– Похоже на вторжение в эфир!
– Что? Быстро исправляй!
– Не могу, он закрыл мне доступ к админской консоли.
– Как такое вообще возможно? Мы ведь в самом сердце этой системы!
– Без понятия!
Тем временем, Ваня пропал со всех экранов и спустя пару секунд помех вместо него появился Шестой номер. Он с задумчивым видом уставился куда-то в левый нижний угол, и около минуты весь город, затаив дыхание смотрел на его лицо и голые плечи. Наконец, этот парень, которому на вид было слегка за двадцать, поднял голову и заговорил медленным и размеренным голосом:
– Собственно, «их лидер» – это я. Многие знают меня, как Роберта Смита – добросовестного трутня, но проект «Новый рой» – дело моих рук.
Самсонов и ребята замолчали и машинально придвинулись ближе к экрану.
– Оратор, что вещал до меня, сказал много верных вещей: первостепенная задача для всех трутней – это и правда благо всего города, но вот их методы… оставляют желать лучшего. Мне хочется раскрыть всем рабочим одну тайну, которую трутни хранят от них за семью печатями уже очень много лет – это кредо Масок, а точнее его первое правило. Оно гласит: «Жизнь города важнее жизни отдельного человека».
Теперь недовольно загудел не только Самсонов, но и офицеры.
– Всё верно, каждый человек для них – лишь жертва, которую нужно принести на алтарь всеобщего блага. Рабочие, всю вашу жизнь вас учили подчиняться воле свыше, но разве вы сами не в праве решать, как прожить её? Трутни – лишь нахлебники, которые сидят на вашей спине и погоняют всех кнутом.
– Вот видите! – радостно воскликнул Самсонов, – за таким человеком запросто пойдёт весь город. Наконец-то мы дождались. Наконец-то мы сломаем эту чертову систему!
– Перед каждым, кто сейчас слушает это сообщение, стоит выбор: вы можете остаться вместе с действующей властью или же попытаться изменить свою судьбу и сбросить оковы со своих рук. Однако для тех, кто уже столкнулся с политикой трутней лицом к лицу, думаю, выбор будет очевидным. В данный момент я направляюсь на западный участок стены – место, наиболее пострадавшее от этих негодяев. Там, силы освобождения и создадут свой первый плацдарм!
– Он летит сюда! – ликовал Самсонов, обнимая своих друзей, – ОН летит СЮДА!
Офицер в их комнате, доселе никак не реагирующий на его постоянные вскрикивания, подошёл к нему и дружески похлопал по плечу…
Изрешеченный пулями автомобиль приземлился у главного КПП западного участка стены. Шестой, переодевшись в черные джинсы и тёмно-зелёную рубашку, улыбаясь, спрыгнул на землю, а на его шее болтался небольшой кулон в форме сердца. Он подошёл к часовым и они, отдав честь, беспрепятственно пустили его внутрь…
–… мне всё ясно, – сказал Ваня, выслушав доклад спецназовцев, – как сказал этот бессмертный ублюдок, он действительно переиграл наше переигрывание.
Зазвонил телефон – это был Егор.
– Ваня, – нервно сказал он, – мы всё сделали так, как и планировали – город под нашим полным контролем, но, похоже, так просто мы не отделаемся. Есть идеи, кто такой этот Роберт, который только что взломал самый защищенный канал связи?
– Слушай, парой слов тут не обойтись. В общем, он и есть тот самый «Венец Творения Человечества», который поведёт за собой всех созданных им же недовольных.
– Ладно, встретимся позже и поговорим по этому поводу. И, кстати о недовольных: мы полностью потеряли связь с западным участком Стены, а на других, как и во всём городе, стремительными темпами начинаются беспорядки. Что думаешь на этот счёт?
– А что тут думать? Начинается гражданская война.
Конец второй части
Часть 3 Эскалация
Глава 1 Разработать план
Военный автомобиль завис в метре над землёй и с пассажирского места на землю спрыгнул Егор. Он посмотрел на часы, дал гвардейцу за рулём знак рукой, и тот поднял машину в воздух и улетел. Перешагивая через одну ступеньку, главнокомандующий поднялся ко входу в особняк, прижав к себе папку с планами и документами, которые, во избежание возможной утечки, были напечатаны на бумаге в единственном экземпляре. Окинув окрестности взглядом и глубоко вздохнув от нахлынувшей ностальгии по тем временам, когда он был одной из Восьми масок, Егор вошёл внутрь.
Сейчас это место использовалось совсем для других целей. Неделю назад в городе началась гражданская война между сторонниками старых порядков, существовавших уже тысячи лет, и теми, кто хотел сломать этот толстый лёд. Ваня, посовещавшись со своими новыми друзьями, решил, что на время открытого конфликта нужно сосредоточить всю власть в руках одного человека, дабы облегчить принятие ключевых решений и упростить отдачу приказов. На следующий день они совершили открытый государственный переворот, убив тем самым двух зайцев: взяли город под свой контроль и спровоцировали всех недовольных на открытые действия. Теперь, в особняке, где раньше проходили собрания Масок, был развернут главный штаб трутней и их сторонников с Ваней во главе.
Зайдя в холл, Егор первым делом увидел Павла Валерьевича. Он о чём-то разговаривал с ещё одним молодым мужчиной, время от время делая глоток из хрустального стакана с водой.
– Мы ещё не начали? – подойдя к ним, спросил Егор, – я думал, что опаздываю…
– Да, ты опоздал на три минуты, – сказал его друг, – но Мария задерживается ещё сильнее, а без неё мы начать не можем.
– Ну вы, военные, всегда чем-то заняты, – сказал третий собеседник, стряхивая пылинки со своей черной рубашки.
– Ха, – неожиданно усмехнулся начальник полиции, – только сейчас дошло, что четыре взрослых человека идут докладывать семнадцатилетнему пацану. Что-то я как-то упустил момент, когда мы стали его подчиненными…
– Ты прав, – ответил Егор, – и именно поэтому я обожаю заводить дружбу с молодыми трутнями. Все они горят амбициями, и никогда не знаешь, к чему приведёт это неожиданное знакомство.
– Не то слово, – поддержал его третий мужчина, – все важные посты в городе занимает именно молодежь, но с возрастом их пыл постепенно гаснет, и они начинают искать местечко поспокойнее, давая дорогу следующему поколению. Мне кажется, что именно благодаря этим двум факторам: горячей крови и системе рабочих и трутней наш город процветает…
– А теперь, – перебил его Егор, – пришла горстка недовольных с их бессмертным повелителем жуков во главе, которая хочет всё это разрушить. Боюсь представить, что будет, если им удастся захватить власть…
К ним незаметно подошла девушка, ровесница Егора, в гвардейской форме. Она отдала ему честь и вежливо поклонилась остальным.
– Прошу прощения за опоздание, как раз перед самым отправлением я получила очень важные данные, – она потрясла в воздухе небольшой папкой.
– Ничего, генерал. Пойдёмте, Ваня нас уже заждался.
Они поднялись по лестнице и зашли в зал собраний. За круглым столом, на своём старом месте и всё в том же костюме с чёрным галстуком, сидел Ваня. Он пристально изучал большую карту города, которая занимала две трети площади всей столешницы, молча кивнул всем вошедшим и подождал, пока они рассядутся.
– Протокол ведется? – Ваня обратился к гвардейцу, стоявшему в углу комнаты за каким-то странным устройством.
– Так точно.
– Тогда давайте для начала устроим небольшую перекличку.
– Генерал Мария Смит, – начала девушка, как самая младшая по званию, – глава штаба разведки и контрразведки.
– Павел Соловьёв, начальник полиции и внутренних войск.
– Виктор Мельник, первый управляющий «Гражданина».
– Егор Смирнов, временно исполняющий обязанности верховного главнокомандующего.
– Глава заседания Иван Петров, временно исполняющий обязанности городского главы. Ну, что мы имеем за первую неделю гражданской войны? Предлагаю начать с общественного настроения.
– Сегодня я с полной уверенностью могу заявить, – взял слово начальник полиции, – что, исключая запад, открытых недовольных в городе почти не осталось. С трутнями проблем не возникло вообще никаких – наши резкие методы им не понравились, но все они быстро признали наши действия и ликвидацию совета правильным решением. На рабочих же довольно сильно подействовали речи Роберта, и, по началу, опасность была довольно серьёзная, но стоило нам пустить информацию о его связи с Морфами, ужесточить наказание за участие в беспорядках, и устранить самых буйных провокаторов, как недовольство сразу пошло на спад. Треть поверила прессе и сменила свою точку зрения; треть мы запугали, и они переключились на интернет, где побугуртят ещё пару месяцев, а затем затихнут; ну а последнюю треть мы разгоним силой. Беспорядки продолжаются до сих пор, но через одну-две недели во всём городе будет спокойно.
– Рад это слышать, – сказал Ваня, – а как настроение на Стене?
– Практически идентично городскому. Мы полностью потеряли западный участок – весь рабочий личный состав и офицеры перешли на сторону Роберта, а трутни, гвардия и те, кто просто отказался, были убиты. Однако на остальных участках волнения удалось довольно быстро подавить: пропаганда, трибуналы и показательные расстрелы вправили солдатам мозги. Конечно, общее настроение и дисциплина оставляют желать лучшего, но это дело времени.
– Отлично, значит на сегодняшний день мы контролируем весь город, за исключением его западной части?
– Да, – синхронно ответили Егор и Павел.
– Хорошо, теперь перейдем непосредственно к ней. Насколько сильно мятежникам удалось продвинуться?
– Пока мы были заняты другими районами, – снова включился начальник полиции, – врагу удалось подобраться почти вплотную к центру. С флангов их остановили четвертый и второй районы трутней – мы хорошо их укрепили, и они выдержали первый удар мятежников, однако третий район находился непосредственно на западе, прямо на линии наступления. Мы не успели принять мер, и он был захвачен, а все находившиеся там трутни, около сотни человек, убиты. В общем, как видно на карте, неприятель основательно «вклинился» в наши позиции, но сейчас его наступление полностью остановлено. Основная проблема в том, что за всю историю города мы сталкиваемся с открытым восстанием впервые – у нас нет специальных средств и снаряжения для уличных боёв, а на их разработку потребуется время. Несмотря на это, мы уже начинаем прорабатывать планы контрнаступления.
– Думать об этом пока ещё рановато… – задумчиво протянул Ваня, поправляя галстук, – Виктор, скажите, какая инфраструктура сейчас находиться в руках повстанцев? Они захватили что-то важное, без чего всему городу придётся туго?
– Нет, – перебирая документы пробормотал он, – мы подготовили для вас отчёт. Сейчас в руках Роберта находится: два пищевых комплекса, которые могут свободно обеспечить его провизией; три полицейские базы с техникой и снаряжением, а также ещё часть второстепенной городской инфраструктуры. Вот полный список, – он протянул Ване отчёт и тот глазами пробежался по нему, – и ещё важный момент. Один из четырех автономных заводов Скорпов находиться непосредственно на линии фронта. Я, конечно, не военный эксперт, но думаю именно там мятежники нанесут следующий удар.
– Да, предлагаю обсудить это. Мария, как настроение на западе, и какие сюрпризы нас могут ждать?
– На захваченных территориях не работает система «Гражданин», но это логичный ход с их стороны – мятежники хотят избавиться от трутней и всего, что они создали, поэтому вместо «Гражданина» они решили создать свою общественную систему. Однако люди всё так же продолжают ходить на свою работу, только теперь они делают это с улыбкой на лице и платят за каждый пункт своих расходов отдельно, а не единую сумму раз в месяц.
– Нам удалось проникнуть в их штаб?
– Подкуп и шантаж могут всё, – торжествующе сказала девушка, – особенно среди рабочих. В прямое окружение Роберта нам, пока, пробраться не удалось, но несколько информаторов из его «второго круга» у нас уже есть.
– Какими силами они располагают?
– Сам Роберт – ферзь и король в одном лице – он сражается на передовой за целый полк и ведет за собой в бой своих людей; шесть Скорпов – все командующие отрядами на западном участке погибли в результате импульса, поэтому ими руководит самый опытный пилот; выжившие военные со Стены и добровольцы из народа. Из снаряжения у них есть то, что было на Стене и на захваченных полицейских базах. Как уже сказал господин первый управляющий, прямо на линии фронта стоит завод Скорпов. Если мятежникам удастся захватить и его, то в их руки попадет источник мощный военной техники – эта фабрика может без всякой посторонней помощи и поставок производить до 5 машин в день.
– Хорошо, но, прежде чем мы перейдём к разработке конкретных планов обсудим последний вопрос: верховный главнокомандующий, как дела за Стеной?
– Плохо. С момента начала восстания все участки Стены, кроме западного, непрерывно атакует Небесная Кара и Морфы. Если не придёт очередной S класс, то мы справимся, но на это уйдут все наши силы и ресурсы, и, в случае чего, у нас не получится отправить Скорпов вам на подмогу. Резервы тают очень быстро и нам нужны ВСЕ машины, в том числе и поступающие с заводов.
– Я вас понял, защищайте город от внешнего врага, думаю мы справимся без сил обороны. Только скажите, как на вас, в случае чего, отразится гипотетическая потеря одного из заводов?
– Если бы у нас в руках была вся Стена, то дело было бы отвратительным, но в текущей ситуации, когда мы контролируем лишь три четверти кольца, потеря одной фабрики не критична.
– Ну и отлично. Теперь предлагаю наметить наш дальнейший курс. Роберт, без сомнения, связан с Морфами и Небесной Карой, но как именно – неизвестно. Первостепенная задача на данный момент – выяснить это и найти его слабые места.
– Рабочие – это крайне предсказуемая людская масса, – взял слово Егор, – поэтому я предлагаю поступить так…
***
Ночную тишину прифронтовой зоны умиротворяло лишь слабое потрескивание медленно сгорающих дров. Небо над городом на пару секунд осветилось вспышкой Небесной Кары. Поток метеоритов пролетел с запада на восток и упал в нескольких километрах за городом. Ребята, сидевшие у небольшого костра за массивной баррикадой, на секунду прервали свой разговор и посмотрели наверх.
Проводив взглядом последний метеорит, Вася вернул свои пальцы на струны и начал тихонько импровизировать, на ходу придумывая мелодию. Все трое носили всю ту же военную форму, но вместо логотипа гражданина на правом плече, у них красовался шеврон с тремя большими красными буквами «ЗОА» – Западная освободительная армия. За их спинами прямо посреди дороги ровным рядом стояли шесть Скорпов. Ребята несли ночное дежурство и, в случае чего, должны были поднять по тревоге все экипажи, которые спали в доме неподалёку. Но, по словам Самсонова, ничего серьёзного в эту ночь не планировалось, и они просто коротали время за разговором.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, – сказал Петя, – скучаете по дому и прошлому?
– Сложно сказать, – Вася говорил, не отрываясь от игры, – там не было чего-то особенного, но осталось много всего родного, чего очень сильно недостаёт в этом городе – родители, деревня, живая природа. Здесь у меня началась новая жизнь, о которой я так давно мечтал, но от возможности вернуться на недельку или две я бы не отказался…
– Но и эту жизнь я бы не назвала прекрасной… – сказала Рита, не отводя своего взгляда от пальцев Васи, – почти все наши новые друзья мертвы, Ваня вообще про нас забыл и стал местным диктатором, а мы, участвуя в этой гражданской войне, каждый день рискуем отправиться на тот свет.
– Ну а что нам ещё остаётся, – Петя пожал плечами, – зато в моей жизни наконец-то появился смысл – раньше я целый день сидел дома, играл в комп и варился в своих мыслях, а теперь у меня есть вы двое, и мы, чёрт возьми, управляем гигантским роботом и участвуем в настоящей революции. Я впервые за шестнадцать лет почувствовал себя по-настоящему живым. Ради такого и погибнуть не страшно, всё равно после Импульса нам уже нечего терять…
– Да… – протянула Рита, – терять уже точно нечего… разве что Самсонов…
– Вызывали?
Умиротворенные костром и разговорами, ребята не заметили, как к ним подошёл бывший СтарПил, и нынешний командир Скорпов ЗОА Самсонов. Несмотря на своё высокое звание и принадлежность к ближайшему окружению Роберта, он носил всю ту же форму простого солдата с ярко-красным шевроном на правом плече. Между ними давно пропал даже намёк на субординацию: ребята и Самсонов были друг для друга последними родными людьми, и они не могли разговаривать как начальник и подчинённые. Он тихонько подсел к ним, стараясь не нарушать нависшую над костром атмосферу и негромко сказал:
– Совещание закончилось пораньше, поэтому решил заскочить к вам. Завтра будет важный день – мы атакуем фабрику Скорпов и от успеха этой операции будет зависеть многое. Шесть машин, которыми мы располагаем сейчас, для захвата города явно маловато.
– Опять будешь командовать прямо с передовой?
– Я привык принимать решения в пылу битвы, да и так мне гораздо удобнее. За меня не волнуйтесь, лучше позаботьтесь о себе и не помрите глупой смертью.
– Хорошо. Какие детали наступления?
– Расскажу завтра сразу всем пилотам. Петя, – сказал он, заметив, каким взглядом Рита наблюдает за Васиной игрой, – пойдём отойдем, есть дело.
– Что-то важное?
– Нет, скорее личное – это касается лишь нас с тобой.
– Если надо, то мы можем ненадолго уйти, – сказала Рита.
– А кто баррикаду сторожить будет? Петя, пошли!
Он недовольно закатил глаза и поднялся. Самсонов по-отцовски взял его за плечо и вывел из освещенного костром участка.
Вася продолжал импровизировать, закрыв глаза. Он полностью растворился в ночном свете костра и гитарных переливах. Рита, сама не понимая почему, не могла отвести от него своего взгляда. Почувствовав это, парень сделал финальный аккорд и заглушил струны своей ладонью. Костёр начинал потихоньку гаснуть, и он подкинул туда пару брусков искусственного топлива для каминов, отложив гитару в сторону.
– Вот бы мне полюбить что-нибудь так же сильно, как ты любишь музыку… – задумчиво сказала Рита, – так приятно наблюдать за человеком, который отдаётся своему делу на все сто процентов.
– Да… музыка и родные – это единственное, что поддерживало меня на плаву и не давало уехать крыше в нашем маленьком и безумном городишке. Помню я часто мечтал по ночам, глядя на звёздное небо через окно, как поступлю в консерваторию, начну играть в оркестре и, рано или поздно, стану первой скрипкой. Буду сидеть в первом ряду, по левую руку от дирижёра, и во время моих соло каждый зритель будет смотреть лишь на меня и плавный ход моего смычка… А у тебя в старой жизни была какая-нибудь мечта, которой уже не суждено сбыться?
– Боюсь на мечты у меня не оставалось времени. Знаешь, иногда, бывало, проснусь, затем до трёх часов торчу в школе, потом сразу же музыкалка или ещё какой-нибудь кружок, быстрый ужин дома, репетитор, уроки, а там уже и одиннадцать вечера, пора спать, и засыпаешь ты с мыслью – а зачем мне всё это? И правда – за шесть лет в музыкальной школе я поняла только то, что пианино – это не моё; за два года с репетитором – что ненавижу литературу и обществознание; ни один из десятка кружков, в которых я была, меня так и не зацепил; со спортом вообще всё плохо. Зато хорошие оценки и прекрасные перспективы – открыты все дороги, но какую из них выбрать, чтобы потом не пожалеть? Сказать честно, я смотрю на тебя с восхищением. Видно, что музыка – это дело всей твоей жизни.
– Ну не факт. Возможно, через пару лет я просто перегорю и выкину скрипку в окно.
– Не неси чушь. Просто ты не видел себя со стороны во время игры. Петя, если что, подтвердит, что вы с музыкой просто созданы друг для друга. А вот для чего создана я…
– Ну давай подумаем вместе. Может быть, ты уже нашла дело всей своей жизни, но просто ещё не заметила этого.
– Это как?
– Ну я тоже не сразу понял, что музыка – это, как вы все говорите – то, чем я готов заниматься до гроба. Просто мне, даже спустя годы, всё ещё хотелось заниматься и самосовершенствоваться. Может и у тебя есть похожее увлечение?
– Ну… даже не знаю. Я много чем занималась, но через месяц всякий интерес к новому делу всегда пропадал.
– А как насчёт Скорпа? Его тебе тоже надоело пилотировать?
– Скорп? Мне кажется, это немного другое…
– Почему? Занимая своё место в кабине, ты тут же становишься серьезной и полностью отдаешь себя своим обязанностям. Затыкаешь Петю, например, когда он начинает болтать лишнего; тщательно выбираешь позицию для атаки, даёшь мне очень точные указания куда повернуться и пойти. В отличие от нас с этим Рэмбо, ты очень серьезно подходишь к пилотированию и ни на секунду не теряешь концентрации. Мы иногда позволяем себе немного расслабиться, прекрасно отдавая себе отчет в том, что, на тебя можно положиться. И после всего этого ты хочешь сказать, что тебе не нравится управлять Скорпом?
– Нет, я просто даже не думала о нём в таком ключе, но ты, кажется, прав. В Скорпе я впервые чувствую себя в «своей тарелке».
– Ну вот… Конечно, далеко не факт, что Скорп – это то, с чем стоит связать свою дальнейшую жизнь, но всё-таки… Возможно, в этой бездушной машине ты найдешь для себя то, что я нашёл в музыке.
– Какой же ты чуткий человек, Вася. Спасибо, что помог мне разобраться в себе, – она резким и неуверенным движением взяла его руку.
Они посмотрели друг другу в глаза, а их щёки и уши вспыхнули красным в мерцающем свете костра. Не в силах пошевелиться или сказать хоть слово, Вася и Рита смотрели на блики костра в глазах друг друга…
Отдалённые шаги вернули всё на круги своя – они резко отскочили, будто занимались чем-то не совсем законным, и попытались вернуть себе естественный вид: Рита подкинула дров в костёр, а Вася взял пару аккордов на нейлоновых струнах и продолжил импровизировать. Самсонов и Петя вошли в свет костра с едва заметной улыбкой и сели на свои места. Никто ничего не сказал, впрочем, ярко-красные щёки Риты и Васи прекрасно говорили обо всём без всяких слов.