Иван Сирфидов
Энциклопедия будущего
Интуитивный сговор
Интуитивный сговор – это лебединая песня коррупции и криминала. Изобретён он был в далёкой древности, ещё в электрическую эпоху, и процветает до сих пор, лишь набирая обороты. Единственная разница, в древности он использовался чисто по наитию, у него не было никакого определения, он не существовал как понятие, только гораздо позже в рамках борьбы с ним было сформулировано, что он такое, дабы заставить практикующих его чётко осознавать факт своего вступления в сговор, благодаря чему их можно было бы выявлять посредством ДП. Интуитивный сговор – это скрытые дружественные или взаимовыгодные отношения двух субъектов, предполагающие полное отсутствие каких-либо договорённостей между ними, т.е. когда цели, форма и характер взаимодействия определяются, формируются и выстраиваются лишь на основе предположений о потребностях противоположной стороны и её готовности сотрудничать подобным образом. Простой пример: представьте игру, в которой есть один сильный игрок и много слабых, сильный устанавливает правила, но не озвучивает их, потому что они не слишком честны, при этом он не действует чрезмерно жёстко только против тех соперников, кому хватает ума догадаться, что его правила есть и в чём они заключены, и строго придерживаться их. Для пущих гарантий безопасности догадливые игроки должны постоянно доказывать ему свою лояльность, например громко и открыто признавая при каждой возможности его кристальную честность, и столь же громогласно понося и обвиняя во всех грехах тех, кто утверждает иное. Так они фактически поступают ему на службу, прислуживают его интересам, но никаких договорённостей между ним и ими и близко нет, просто они достаточно мудры, беспринципны и трусливы, чтобы следовать в фарватере его воли, в надежде получать от него подачки и не навлекать на себя его гнев. Это один из наиболее характерных и известных видов интуитивных взаимоотношений, когда вступившими в них сторонами становятся сильный-властный и слабый-услужливый. В древности его использование бывало достигало межгосударственного масштаба. Сильным игроком обычно выступала некая сверхдержава, умным странам она обеспечивала защиту от агрессии, прежде всего собственной, умных деятелей политики и культуры поощряла своим высочайшим вниманием, преференциями, общественным признанием, грантами «на продвижение демократических ценностей» – в особенности, умных деятелей в чужих неумных державах: правильных журналистов, правильных политиков, правильных правозащитников, правильных борцов с плохими режимами. Стать умным и правильным было несложно, требовалось лишь яро и ярко облаять неправильное, чтобы тебя и твоё стремление служить заметили. Нужно было понять правила и продемонстрировать, что ты их понял. Но и на уровнях масштабами поменьше, вплоть до самых мелких, интуитивный сговор неизменный атрибут бытия. Только умный может стать главным редактором в крупной газете – такой всегда очень принципиально отстаивает свои позицию и взгляды, правда в важных вопросах они почему-то неизменно совпадают с интересами владельцев газеты. Только умный поэт получит государственные награды и признание выдающимся деятелем культуры, ведь он умеет дружить с властью, не прельщается её критикой и не суёт нос в стан недовольных оппозиционеров, хотя те кто суёт его туда и критикует, тоже бывает оказываются не менее умными, если интуиция им подсказывает, что власть скоро сменится. Умные чиновники, умные журналисты, умные служители закона, умные подчинённые в компаниях и на предприятиях – все они всегда знают, как делать, чтобы вышестоящее руководство или люди, от которых зависит их достаток, продолжали считать их умными, так как глупым не светит карьерный рост. И для этого им не требуется ничего объяснять. Не требуется вступать с ними в явный непосредственный (не интуитивный) сговор. Умные не вступают в явный сговор, потому что они умные. Они понимают правила и им хватает ума принять те.
Пара других примеров интуитивного сговора:
1) Представим, что есть две производственные компании, выпускающие сходный товар, и суммарно их доля этого товара на рынке близка к 100%, т.е. они выступают в роли монополистов. Одна из них повышает цены, якобы из-за возросших издержек на сырьё. Вторая знает, что в действительности сырьё не подорожало. Как она поступит? Не изменить стоимость вроде бы выгодно, так её продукт станет более ликвидным, чем у конкурента. Но долго это не продлится, конкурент вскоре снова снизит цены до прежнего уровня, совершенно очевидно, он поднимает их именно из расчёта на интуитивный монопольный сговор, фактически делая тебе предложение тоже их поднять, ведь тогда выгода будет обоюдной и долгосрочной. И пусть государственная антимонопольная комиссия попытается доказать, что сговор был.
2) Не самого известного театрального критика приглашают вести обзоры театральных постановок на некий озабоченный вопросами культуры телеканал. По каким-то причинам, каковые критику не известны, нанимающая его медиа-структура имеет явную тенденцию принижать одни театры и восхвалять другие, делая это откровенно претенциозно и необъективно. У него есть выбор: быть честным в своих обзорах, нейтральным, или яро включится в травлю и восхваление постановок соответствующих театров. Честный выберет первый путь, и скорее всего не задержится на рабочем месте, осторожный пойдёт по второму, будет обходить «неудобные» постановки, уделяя им как можно меньше времени, умный полностью поддержит политику своего канала, а самый умный, желающий карьерного роста, истинно уверует в неё, просто подстроит под неё свои взгляды и станет сам активно проявлять инициативу в её направлении.
Выгодность интуитивного сговора очевидна. Если он носит незаконный, преступный или противоречащий профессиональной этике характер, всякая реальная договорённость могла бы иметь последствия, при интуитивной же её форме нет способа подслушать факт вступления в неё, записать на аудио или видео, не существует свидетелей, включая даже самих сговорившихся. Они никогда не встречались и не контактировали, поэтому их сотрудничество недоказуемо. Его можно выявить лишь посредством ДП, и то далеко не всегда, однако согласно закону показания ДП не подлежат рассмотрению в качестве доказательства в суде, а иных доказательств не существует. Используя интуитивный способ незаконных взаимоотношений человек фактически гарантирует себе, что не подвергнется уголовному преследованию. Безусловно бывают и косвенные неопровержимые улики, в качестве которых в данном случае могут выступать, скажем, необъяснимые ни с каких иных позиций переводы денег от одного физического или юридического лица другому. Однако если люди обладают хоть малой толикой здравого смысла, вряд ли они столь явным образом выдадут себя, они найдут менее очевидные способы извлекать выгоду из своей тайной связи, тем более мы всё же говорим о достаточно интеллектуальной разновидности противоправной деятельности, требующей определённой сообразительности. Единственным хоть сколько-то эффективным средством противодействия интуитивному сговору служат ДП. Как мы уже сказали, их показания не принимаются во внимание судом, но в этом зачастую и нет нужды. Их очень широко применяют в неофициальном или рабочем порядке. К примеру, чиновников принято регулярно проверять при помощи детектора правды на коррумпированность, что носит скромное название «переаттестации». Им задают вопросы, не берут ли они взятки, не участвуют ли в коррупционных схемах, и т.п., в том числе спрашивают, не состоят ли они интуитивном сговоре и не пытались ли предпринимать шаги для вступления в оный. Не прошедший переаттестацию теряет своё тёплое место, вот и всё, против него не возбуждается никаких уголовных дел и не затевается служебных расследований или судебных разбирательств, единственный, кто может обратиться в суд, это он сам, чтобы потребовать повторной независимой аттестации. Деловые компании и фирмы ещё чаще и регулярнее производят посредством ДП опросы своих сотрудников на предмет лояльности и честности. Тоже спрашивая порой и про интуитивный сговор. Правда не всегда уличённых в нём увольняют, гарантированно это произойдёт лишь если «сговорились» они с кем-то на стороне: с конкурентами, журналистами, полицией, если же они просто пытаются услужить своему начальству, возможно эффект будет прямо противоположный – у них появится дополнительный шанс на карьерный рост.
Особенную роль играет интуитивный сговор в жизни уголовной среды. Он позволяет значительно затруднять расследуемость некоторых преступлений, делает их менее доказуемыми, а так же зачастую избавляет от необходимости контакта между их заказчиками и исполнителями. Осуществляется это всегда через легальный бизнес: криминальная структура открывает фирму по оказанию неких дорогостоящих услуг, обычно консультативных, либо магазин, продающий сомнительные «редкости», «предметы искусства» или «антиквариат» по радикально завышенным неадекватным ценам. Попавший в затруднительное положение бизнесмен, тот что в курсе тайной подоплёки магазина, просто покупает в нём что-то, якобы понравившуюся вещь, без озвучивания каких-либо условий, а далее немного погодя вдруг случается нечто противозаконное, очень выгодное для него: погибает его главный конкурент или у того на предприятии кто-то устраивает масштабную диверсию, и т.п. Взаимосвязи между бизнесменом и произошедшим злодеянием нет никакой, конкретного заказа от него преступникам не поступает, они сами анализируют, в чём он мог бы быть заинтересован, как ему можно помочь исходя из размера полученной от него суммы. Поймают их или нет – их проблемы, вопрос их профессионализма, его при любом раскладе обвинить будет не в чем. Снято немало фильмов о том, как человек, приобретя в случайно попавшемся на пути магазине приглянувшуюся дорогую безделицу, вдруг оказывался в центре комично или драматично разворачивающегося криминального сюжета. И часть из них, пусть и несущественная, основана на реальных событиях. По той же схеме действует теперь рэкет. Бандиты не обходят предпринимателей и торговцев с бейсбольными битами или бластерами в руках, всё происходит совершенно цивилизовано, хочешь их протекции от них же самих, становись их клиентом, регулярно покупай у них по своей инициативе, а не купишь, с тобой может произойти неприятность.
В настоящее описываемому время наиболее часто интуитивный сговор применяют в политике, журналистике, деловой сфере, он одна из основ коррупции, терроризма, криминала, шпионской деятельности. Государство так же традиционно продолжает вовсю им пользоваться, поддерживая правильных общественных деятелей, правильные общественные и иные организации, правильные СМИ и т.д. премиями, грантами, стипендиями, общественным признанием, званиями, налоговыми льготами и прочими видами поощрений. Помимо собственно интуитивного сговора отметим так же его особую разновидность – «интуитивный заговор». Заговор предполагает интуитивное партнёрство не во благо друг друга, а против третьей стороны. Как пример, можно привести реакцию СМИ на важные государственные политические события. История свидетельствует, что в случаях вступления государства в войну его средства массовой информации нередко начинают дружно синхронно искажать вести с фронтов в выгодном правительству направлении, перевирают факты, преувеличивают зверства и потери врага, старательно не замечают жестоких преступлений своих солдат, замалчивают те, или даже находят им оправдательные мотивы. Это словно некий заговор молчания, синдром игнорирования правды значительным числом людей и охотное присоединение их к поддержке заведомой лжи на основании общего интереса без всякой договорённости между ними, без оговаривания условий, всё делается чисто интуитивно с оглядкой на реакцию друг друга. Действия каждой пары «конкретное СМИ – государство» здесь имеют явный вид интуитивного сговора, СМИ вынуждены вести себя так, чтобы не провоцировать на себя гнев верховной власти, но общее их поведение имеет все признаки интуитивного заговора против собственного населения, так как все они не сговариваясь при информационном освещении войны пичкают его ложью. Другой, более банальный бытовой пример: в некоем классе некоей школы все ученики занимаются травлей одного одноклассника, дружно избирают его на роль аутсайдера. Вряд ли они специально договаривались, кого нужно третировать, это просто проявление стайности в случайном совпадении интересов: кто-то хочет демонстрировать своё превосходство, кто-то поддерживает лидера, кто-то привык следовать за толпой, кто-то желает отомстить за былые обиды, кто-то в унижении ближнего находит способ эмоциональной разрядки, кто-то боится сам угодить на роль жертвы. Интуитивный заговор – очень нехороший инструмент развитого демократического цивилизованного общества, он делает принципиально не невозможными любые самые фантастичные с позиций демократии и цивилизованности деяния, такие как частичное лишение населения отдельного региона гражданских прав и свобод, массовое испытание препаратов и вакцин на людях без их информирования и согласия, массовые переселения, массовое отчуждение собственности и т.д., и даже массовые убийства (с определённой коммерческой целью), геноцид и войны. Коррупция тоже зиждется во многом на его основании.
Согласно судебной терминологии инициатор интуитивного сговора, первым предпринявший шаги, указывающие на свою готовность к нему, обозначается «интуитивным предлагателем», откликнувшаяся на эти шаги вторая сторона «интуитивным нанимателем», участники интуитивного заговора зовутся «интуитивными партнёрами». Известно, что наиболее талантливые предлагатели умеют не допускать осознания истинной подоплёки своих меркантильных поступков, они умудряются действительно верить в свою принципиальность и честность, яро отстаивая свои убеждения, при том меняя их всякий раз, как только это сулит выгоду. Подобных индивидуумов невозможно уличить в интуитивном сговоре даже посредством самых совершенных ДП.
Инструментарий полиции
Об арсенале преступников мы уже поговорили, теперь рассмотрим, чем же отвечает им полиция, что она использует в борьбе с ними, какими средствами защищает закон и порядок. Средства эти, сразу скажем, весьма богаты и разнообразны. Ведь она государственная структура, её финансирует ни кто иной как империя – самое могучее в плане потенциала материальных и человеческих ресурсов образование из когда-либо существовавших за всю историю нашей цивилизации. К основному инструментарию современных правоохранителей относятся:
• Высокоэффективные детекторы правды – про них мы уже неоднократно упоминали выше, но отметим их ещё раз. Если злоумышленника угораздило оказаться на допросе в полиции, не важно арестован ли он или всего лишь один из многих подозреваемых, и существуют доказывающие его вину улики, о которых он сам знает, он обречён. Говорит он или молчит, сверхмощные ДП по реакции его организма выудят всю информацию. И даже если доказательств нет, полицейские к концу беседы с ним всё равно будут чётко знать о его причастности и все ключевые детали преступления. Что позволит им сосредоточить свои усилия именно на этом гражданине, отсеяв всех невиновных. ДП – один из основополагающих инструментов в работе нынешних следственных органов.
• Интеллектуальные аналитические системы и службы – это у правонарушителей продвинутый искусственный интеллект в роли помощника редкость, у защитников правопорядка всё с точностью до наоборот. Начнём с того, что у многих офицеров есть личная ИИ-поддержка, иными словами, персональный искусственный интеллект сопровождения, который постоянно наблюдает за хозяином, его работой и окружающей его обстановкой, снабжает актуальными подсказками, собственными аналитическими выводами, относящимся к делу свежими сведеньями из всех доступных информационных источников, начиная внутриведомственной базой данных и заканчивая газетами и новостными каналами, следит за безопасностью, предупреждая в случае возникновения потенциальной угрозы или самостоятельно вызывая подкрепление. Кроме личных ИИ есть так же штабная система аналитики, невообразимая по производительности, её интеллекта временами хватает на то, чтобы предсказывать преступления загодя, за дни или месяцы до того, как они произойдут. Применяются высокоинтеллектуальные аналитические системы сопровождения допроса – такие просчитают человека не хуже гения психологии, выстроят вопросы столь хитро, что совершено запутают, собьют с толку, усыпят бдительность, подозреваемый неопровержимо выдаст себя и даже не поймёт этого. Имеются у полиции и другие интеллектуальные приспособления, узкоспециализированные для определённых случаев и ситуаций.
• Служба статистической аналитики – небезызвестная ПССА (о ПССА см. раздел об идентификации). Это мощная автоматизированная аналитическая служба, постоянно отслеживающая в реальном времени перемещения людей и транспорта. Зашли вы в магазин, сели в аэробус, столкнулись с кем-то из прохожих, чей ППИ (персональный прибор идентификации) настроен регистрировать каждый акт опознавания личности в полиции – и данные о месте и времени вашего пребывания немедленно поступают в ПССА и хранятся там вечно. Поэтому правоохранительные структуры при необходимости всегда имеют возможность отследить все передвижения всякого гражданина, могут установить, где и когда он был. Поэтому фактически нельзя выдать себя за иное лицо. Ведь если тот, за кого вы себя выдаёте, в добром здравии и проявляет хоть какую-то активность (не спит, не обездвижен), ПССА очень скоро засечёт, что человек раздвоился, а значит есть повод немедленно начать следственные мероприятия по факту мошенничества. То же самое, если кто-то был замечен в одном месте, а вскоре в другом, куда он за это время никак не мог добраться. ПССА делает многие из преступлений мгновенно раскрываемыми, а некоторые и вовсе невыполнимыми.
• Средства наблюдения – даже у преступников они могут быть весьма изощрёнными, что уж тут говорить о полиции. Когда за подозреваемым установлена слежка, с большой долей вероятности он будет у следящих как на ладони, нигде ему не укрыться, любое слово, любое действие будут замечены, проанализированы и задокументированы. Нередко уголовные элементы используют приборы препятствования наблюдению, подавления его, постановки помех, и так же поисковые сканеры, выявляющие жучки и подсматривающие системы. И всё же возможности представителя криминальной среды и правоохранителей неодинаковы, как правило все преимущества в оснащённости на стороне последних, хотя, следует признать, бывает и наоборот.
• Криминалистика – ещё один могучий инструмент дознания, пожалуй даже более важный, чем ДП. Нынешняя полиция по одной пробе воздуха может установить всех кто был в помещении, по одной частичке биоматериала способна распознать личность, иногда ей хватает одной молекулы с места преступления, найденной на одежде человека, чтобы доказать его вину. Сверхчувствительные полицейские тепловые сканеры засекут следы ног и прикосновений к предметам даже через несколько дней после того, как те были оставлены. Поисковые роботы учуют что угодно за многие километры – обычно это летающие биороботы, выпускается их стая, которая поначалу рассредоточивается, а затем постепенно собирается около обнаруженного источника заданного запаха.
• Виртуальный паспорт – очень значимый элемент выстраивания взаимоотношений между людьми и государством. Позволяет госорганам знать и помнить о каждом гражданине, учитывать каждого и отличать от прочих. Современный человек обретает сей документ даже не с рождения, а ещё на эмбриональной стадии своей жизни. В древности паспорт был вещью, материальным предметом, который носили с собой. Пока его не предъявляли, его словно бы и не существовало. А значит и его владелец почти всегда был вне поля зрения следящих за правопорядком структур. Сейчас, в настоящую описываемой эпоху, паспорт есть просто элемент сетевой базы данных, доступен для учёта, просмотра и сканирования любым уполномоченным службам. Именно в нём хранятся все основные персональные сведенья, в том числе полная биометрическая информация, по которой гражданина можно чётко, однозначно и безусловно идентифицировать. Люди обращаются к своему паспорту в быту постоянно, дабы удостоверять себя при покупках, доступе к личным онлайн ресурсам и т.д., история их обращений сохраняется, по ней наглядно видно, что они активны, т.е. живы и в добром здравии, по ней при санкционированной судом нужде нетрудно выяснить, где они были, с кем контактировали. Для полицейской деятельности виртуальность паспортов действительно неоценима.
• Межпланетный и межзвёздный информационный обмен – правоохранительные ведомства разных планет имеют общий координационный центр, свой головной штаб, расположенный в столице империи, и постоянно поддерживают с ним и друг с другом информационный обмен. Для пересылки небольших сообщений вроде директив, установок, ориентировок, предписаний и т.д. используется гиперсвязь (сверхсветовая связь, подробней см. раздел о гиперсвязи), синхронизация баз данных осуществляется через межзвёздное космическое транспортное сообщение (звездолёты, регулярно курсирующие между заселёнными звёздными системами, перевозят основной объём цифровой информации на внешних носителях). Так или иначе межпланетная и межзвёздная координация у правоохранителей организована на очень высоком уровне. Что означает, преступнику не укрыться от расследования поменяв планету жительства.
• Роботы – незаменимые помощники полиции, применяются ей исключительно широко. Разумных среди них естественно нет, т.е. все они просто машины, не обладающие самосознанием, собственной волей, эмоциями, желаниями, просто механические устройства вспомогательного назначения, не претендующие заменять собой офицеров-людей. В основном они либо сателлиты (используются для поддержки и сопровождения), либо служебные (запрограммированы выполнять определённые функции: робот-страж охраняет территорию, наблюдательный перемещается обозревая пространство, поисковый посредством чувствительных сенсорных органов или устройств ищет заданный объект, робот оцепления не пропускает гражданские лица за заграждение, и т.д.). Наиболее интересны сателлиты, они могут быть самых разнообразных размеров, от роста человека до куриного яйца, очень различаются по дизайну. Мелкие размещаются на обмундировании владельцев, по приказу или при необходимости покидают его и начинают действовать самостоятельно, например, в опасной ситуации осуществляют разведку, первыми заходят в помещение, где есть вероятность столкнуться с вооружённым противодействием, иногда оснащены шоковыми средствами, некоторые способны летать. Крупный робот полноценная боевая единица, как правило снабжён высокоэффективным шоковым оружием, может физической силой ответить на физическую агрессию, отбросить, остановить, умеет преследовать, обезвреживать и обездвиживать, в общем, служит для прикрытия при возникновении опасных ситуаций, связанных с оказанием активного сопротивления при задержании и аресте. Сателлитов редко делают похожими на людей. В регионах с развитым туризмом они и вовсе могут быть выполнены в декоративном стиле: в виде тигров, пантер, питонов, небольших драконов, ярких фантастических и фэнтезийных животных. Впрочем «редко» – понятие относительное, империя огромна, есть в ней места, где напротив, что не крупногабаритный сат, то неотличимый визуально от человека персонаж, включая даже роботов в виде улыбчивых прекрасных собой девушек модельной внешности. Мелкие человекоподобные разновидности тоже встречаются – на детей производит неизгладимое впечатление кукла-полицейский на страже общества. Да и взрослым забавно, хотя эта «игрушка» порой довольно грозное оружие, когда начинает действовать против нарушителя.
• Патрульные роботы – автономные (передвигаются и принимают решения самостоятельно, без сопровождения людьми) наземные или летающие. Способны отчасти исполнять функции патрульного-человека – вмешиваться в конфликтную ситуацию, преследовать преступника, применять шоковые средства. Летающие порой очень шустры, могут примчаться на вызов в считанные десятки секунд. Наземные предназначены прежде всего для обслуживания общественных зон повышенной конфликтности, чтобы демонстрацией присутствия разряжать обстановку и служить наглядной гарантией безопасности и правопорядка. От офицеров-людей патрульный робот отличается ограниченной контактностью с населением и меньшим набором возложенных функций, он не рассчитан на дискутирование с пострадавшими, свидетелями или подозреваемыми, не ведёт расследований, он реагирует на те из происходящих опасных или криминальных событий, которые видит непосредственно. Он тоже только машина, хотя и наделённая расширенным набором полномочий.
• Транспорт – здесь инструментом подразумевается не какая-то там спецтехника силовых ведомств, а банальные личные аэромобили обычных граждан. Дело в том, что транспорт теперь сплошь управляется автопилотом и подчиняется аэронавигационным станциям. Каков бы он ни был, сколь быстро бы не летал, на нём: а) нельзя перемещаться незаметно, не оставляя следов, все ваши передвижения, все остановки точно попадут на анализ к различным аналитическим системам, включая ПССА, и б) не выйдет убегать от преследования – по первому требованию правоохранителей его немедленно принудительно посадят, и вся погоня на этом закончится. Что касается спецтехники, она у полиции конечно же тоже есть. Скажем, машины оперативного реагирования, оснащённые сверхэффективной СПСС (системой подавления сопротивления среды), что позволяет им преодолевать десятки тысяч километров в условиях атмосферы за считанные минуты. Или штурмовые, снабжённые бронёй и вооружением. Или антихулиганские, имеющие шоковое оружие и средства для разгона толпы. И т.д. Но всё это уже вторично. Транспорт перестал быть значимыми подспорьем в преступной деятельности, вот что важно. В ней он скорее предатель, так и норовящий выдать вас с головой стражам порядка.
• Экипировка – бывает разной в зависимости от рода правоохранительной структуры и выполняемых конкретным сотрудником служебных обязанностей. Административная полиция ходит в форменной одежде. От обычной гражданской последняя отличается лишь повышенной функциональностью – в дополнение к популярной у населения конфигурируемой графике (способности менять рисунок и цвет) она снабжена качественными климатическими функциями (согревает в холод, охлаждает в жару, не пропускает воду, имеет влагоотвод и т.д.) и антипреступной защитой (состоит из ткани, обладающей частичными свойствами брони: держит нож, пулю, неплохо сдерживает плазму и лазер). Офицеры СОП (Службы Охраны Правопорядка) скорее всего будут облачены в лёгкий или неполный полицейский экзоскелет (экзоскелет – бронированный костюм, отдалённо напоминает скафандр, лёгкие разновидности как правило совсем не снабжены или снабжены минимально усилителями движения, т.е. двигателями или кибермышечным корсетом, облегчающими двигательные действия и перемещение). Сотрудники оперативной полиции и полицейский спецназ (о видах полиции см. подраздел о правоохранительных службах раздела об империи) используют экзоскелеты всех классов тяжести кроме неполного, даже сверхтяжёлые варианты весом под тонну иногда встречаются, хотя в основном предпочтение отдаётся лёгким (3-50кг) и средним (50-75кг) классам тяжести. У всякой из силовых структур отличная связь, всякая имеет свой координационный центр (следит за местоположением и перемещениями всего личного состава, помогает оному оптимизировать действия, поддерживает информационно в случае необходимости). В стандартный набор снаряжения типичного стража порядка входят мелкие сателлиты, качественные ППИ и ДП, наручники. В более продвинутом варианте оно предполагает так же наличие теплового сканера и сканера оптики (засекает оптические устройства по искажению спектра света, отражённого от линз), а иногда и лучевого сканера (видит сквозь стены и спрятанные под одеждой предметы). Есть ли шоковые средства или оружие, зависит от рода полиции и текущей местной криминогенной обстановки.
• Ответственные добропорядочные граждане – стучать на ближнего своего принято не у всех социальных групп и не во всех регионах, но в целом свойственно современному обывателю. Пропаганда приучает людей, что сообщать о правонарушениях, совершённых даже кем-то кто тебе дорог – это правильная ответственная гражданская позиция, достойная похвалы, уважения и поощрения, это этично и морально. И пожалуй мы во многом согласимся с данными утверждениями; если происходит жестокое преступление, аморально не заявить на подонка, пусть он хоть самый близкий твой родственник. Правда добропорядочность у граждан империи часто не знает никаких границ, они стучат по совершеннейшим мелочам в том числе и на своих родителей, и на своих детей, и гордятся тем, какие они добропорядочные и правильные. Повторимся, не все склонны к доносительству, но оно абсолютно не редкость и практически нисколько не осуждается в обществе.
• Средства личной видео-регистрации – массово распространены, чуть ли не поголовно применяются населением, что означает, если некто стал свидетелем преступления, у полиции с большой долей вероятности будут не только его словесные показания, но и видеозапись произошедшего.
• Средства личной безопасности – видео-регистратор не единственное употребляемое людьми для повышения своей защищённости приспособление. Самое тривиальное из прочих персональных приборов – так называемый лайфдатчик (отслеживает жизненные показатели человека, сообщая диспетчеру, если те резко выходят из нормы), самое продвинутое – ИИ-поддержка (искусственный интеллект анализирует всё происходящее с хозяином, наблюдая за окружающей обстановкой посредством собственных видеосенсоров; в случае распознавания опасной ситуации может самостоятельно вызвать правоохранительные или спасательные службы). Пользуется подобной техникой далеко не каждый, и всё же она не редкость. По сути она способствует безопасности не только самого её обладателя, но и общества в целом, так как усиливает совокупный электронный контроль территорий, упрощая и ускоряя выявление преступлений.
• Маркировка деталей роботов – распространённость практики криминального использования роботов заставляет полицию искать способы их идентификации. Если механический бандит пойман, зная где и когда его купили, намного проще найти того, кто его купил. Вот почему важно маркирование как самой робототехники, так и её внутренних компонентов, ведь злоумышленник часто собирает её сам или переукомплектовывает, чтобы придать ей необходимую функциональность. Власти стараются принуждать производителей роботов хоть как-то помечать свои изделия. Это может быть что угодно, от банальной гравировки с номером, до молекулярной или ионной метки, микроцарапин, наносимых намеренно либо вследствие особенностей производственного оборудования, периодически меняющихся по химическому составу специальных добавок в материал деталей, и т.д.
