Иван Сирфидов
Энциклопедия будущего
Особенности этапов развития и взросления разумного робота
Итак, как мы поняли, основой потребительского спроса на роботов разумного класса являются кибер дети, тогда как взрослых их представителей вернее всего сравнить с «отходом производства» – всякий кибер малыш в конце концов вырастает, после чего его можно продать, значит и вполне зрелые разновидности данных устройств тоже присутствуют на рынке робототехники, хотя их и не производят. Факт в том, что все они ныне изготовляются в виде младенцев, исключений не бывает, и соответственно каждый из них вынужден проходить через взросление. Здесь мы постараемся описать, как это происходит и с какими трудностями он, или вернее она, сталкивается на пути к совершеннолетию. Выше мы говорили об отношении к разумным роботам общества, теперь же для начала нужно лучше понять, каково характерное отношение к ним в семьях. Ни для кого не секрет, что кибер детей ценят прежде всего за их абсолютную человеческую естественность при полном отсутствии моральных и материальных обязательств перед ними. Они выглядят как маленькие люди, ведут себя как маленькие люди, но они роботы, и никогда не станут людьми, не обретут статус полноценного гражданина империи. По сути они игрушки. В большинстве семей их и воспринимают не более чем игрушками – сложными, дорогими, технически совершенными, с тонко организованной психикой, с которой надо быть очень аккуратным, чтобы не травмировать её, иначе игрушка выйдет из строя, но они всё равно только игрушки, и ничего сверх того. К ним можно привязаться, их можно любить, можно испытывать к ним тёплые чувства, но лишь как к запавшим в душу искусственно одушевлённым предметам. И если они ломаются, нет ничего зазорного просто сдать их в утиль и купить себе новые. Их принято считать неживыми, хотя бесспорных доказательств этому нет, как впрочем нет доподлинных подтверждений и обратному. Но всё же законодательство определяет их неживыми, да и школьное образование настойчиво подводит детей на уроках истории развития кибер техники к мысли, что возможность технических форм жизни сомнительна. У обывателя нет особой нужды не соглашаться с официальной точкой зрения. По его мнению разумный робот скорее мёртв, чем жив. Тем более так предпочитает полагать среднестатистический владелец кибер ребёнка – не обременённый финансовыми проблемами толстосум, привыкший измерять всё в толщинах своего кошелька, обладающий развитым потребительским эгоизмом, чувствующий своё превосходство над всеми, чей кошелёк тоньше, считающий даже самые мелкие свои прихоти важнее жизненных нужд всех прочих. В этом и заключается трагедия разумной робототехники.
Конечно бывает и по-другому, и далеко не редки случаи, когда искусственную «дочь» действительно любят, как собственное дитя, заботятся о её будущем, дают ей хорошее образование, помогают найти своё место в обществе и в жизни, или когда она, повзрослев, встречает мужчину, готового на всё, чтобы сделать её счастливой, и достаточно состоятельного, чтобы её хотя бы выкупить. И всё же в массе своей обычная судьба кибер девушек удручающе далека от счастливой развязки. Значительное их число не доживает и до совершеннолетия, а те из них, кто до него доживает, бывает, лишаются жизни буквально через месяцы и даже дни после его наступления. Опасность быть утилизированной подстерегает юное разумное кибер существо абсолютно на каждом этапе её жизненного пути. Уже в первые часы после покупки счастливая владелица-мать вдруг может к своему удивлению обнаружить, что совсем ничего не испытывает к рукотворному ребёнку, что всё в ней отторгает его, что почему-то обычные куклы и игрушки вызывают в ней умиление, а «вот это» наоборот, и в отличие от кукол его никак не выключить, да оно ещё и требует к себе внимания, заботы и даже любви, а не то оно видите ли сломается. В подобных ситуациях очень часто робот возвращается производителю, и в том для него безусловно спасение – на столь ранней стадии развития нет нужды его утилизировать, ему просто сотрут память, временно деактивируют и затем продадут кому-то ещё, и он начнёт всё сначала в какой-то другой семье. Гораздо хуже, если приёмная мать терпит и надеется привыкнуть – например, муж сильно за кибер дитя. Для женщины часто становится неприятным откровением, сколько ненависти может она питать к маленькому невинному созданию. Всё в нём выводит её из себя, а любые попытки крошечной кибер дочки проявить к ней свои чувства не рождают в душе ничего кроме раздражения и озлобленности. В результате наиболее вероятно либо малышке в конце концов достанется чем-то тяжёлым по голове и она утратит эстетический вид, либо у неё появятся заторможенность, отставание в развитии и проблемы с психикой – в обоих случаях её изымут из семьи и скорее всего утилизируют. Как ни странно, отцы в этом плане более терпимы. Они редко испытывают ненависть к искусственным приёмным детям, и если мужчина изначально не хотел кибер дочь, обычно он просто её не замечает, а бывает и наоборот, со временем привязывается к ней против своего желания.
Иногда родители отказываются от кибер подопечной по причинам, никак не связанным с неприятием к ней – по семейным ли обстоятельствам, или финансовым, или она просто им наскучила. Это может случиться абсолютно в любой момент – после недели, месяца, года, десяти лет, проведённых вместе. Если такое произошло, единственный шанс для девочки сохранить жизнь в том, что найдётся семья, желающая избежать этапа младенчества и взять уже более взрослого ребёнка, вроде как на удочерение, а предыдущие её держатели не будут настаивать на утилизации. А они вполне могут и настаивать – память робота хранит слишком многое, и богатых людей не очень вдохновляет перспектива отправить подобное средоточие сведений о себе в мир – мало ли к кому оно попадёт, мало ли что там есть, вдруг оттуда можно выудить нечто чересчур личное, или важную деловую информацию, ненароком сказанную при дочери. Да и просто выставлять свою частную жизнь напоказ никому не хочется – пусть далеко не факт, что о ней будут пытаться узнать, но не исключено и иное. Проблема доступности памяти разумных роботов для сканирования – одна из основных, по которой родители предпочитают утилизацию другим формам расставания с ними. Но даже если девочке всё-таки повезло и нынешние мама с папой не против передачи её в другие руки, желающих взять её может и не найтись, и тогда она всё равно будет сдана в утиль. Вероятность удочерения очень зависит от возраста ребёнка. Всем нравятся малыши и не нравится погружаться в подростковые проблемы. Тем не менее, никаких гарантий даже у самых юных кибер детей нет.
Тут нам необходимо пояснение о кибер удочерении. Первопричина его опять же в спокойствии общественности. У общества торговля кибер детьми, мягко говоря, не вызывает бурного одобрения. Очень уж она напоминает торговлю детьми. Именно поэтому существует принудительно введённый имперскими властями этический кодекс владения кибер ребёнком, запрещающий родителям-владельцам передачу в дар или продажу своего дитя до её совершеннолетия. Пока она несовершеннолетняя, они могут только её вернуть – той компании, у которой её приобрели, вернуть на безвозмездной основе. Однако если девочка в последствии будет успешно отдана на удочерение другой семье, отдана естественно за деньги, эти деньги возвращаются бывшим родителям за вычетом налогов и комиссионных. Смысл такого подхода в том, что ребёнка не сплавят «абы кому» или «хоть за сколько-то», в империи не возникает подобия стихийного рынка б.у. детей, торг ведут исключительно профессиональные лицензированные компании, их мало, они не привлекают к себе излишнего внимания броской неэтичной рекламой вроде «Продам разумную кибер бэби, 3 годика, ласковая и послушная, дёшево!!!». Они вообще не используют слово «продать» – они помогают «завести» кибер дочку или «удочерить» её. К несчастью проблема здесь в том, что у производителя нет излишней материальной заинтересованности в поиске удочерителей отказным кибер детям. Плата за них им уже получена от исходных покупателей, продажа осуществлена, слишком сбрасывать цену чтобы гарантированно найти новых приёмных родителей он не станет. Кибер девочки – пусть до определённой степени и бесправный, но контингент высшей социальной прослойки, отдавать их за гроши представителям менее продвинутых социальных классов повредит имиджу, да и будет восприниматься актом безнравственности. В отличие от утилизации. Нет такой задачи у компаний, производящих разумных роботов, и нет такой практики – добиваться обязательного удочерения. Лишь около 45% всех отказных кибер детей находят себе другие семьи.
Наиболее опасным периодом в жизни кибер девочки является подростковый возраст. Дело в том, что в большинстве случаев пока она мала, все так или иначе относятся к ней скорее как к игрушке, но чем она взрослее, чем более развита в личностном плане и менее управляема, тем меньше хочется и возможно воспринимать её таковой. Родители вдруг обнаруживают, что их ребёнок – уже не хорошенькая миленькая малышка, а тинэйджер со своими проблемами, характером, с непредсказуемым поведением, она может и обидеться, и обидеть сама, и нагрубить, и не послушаться. Часто между ними и кибер дочкой именно на этом этапе возникают напряжённость и отчуждённость, превращая общение с ней в утомительную угнетающую обязанность, а саму её в неприятную обузу, от которой хочется поскорее освободиться. Примерно в то же время у кибер девочки как правило возникают проблемы с социализацией. Если ранее ей повезло обзавестись своим кругом общения, подружками своего возраста, с началом подросткового становления девичье сообщество неизбежно отвергает робота, в лучшем случае игнорирует, в худшем делает объектом насмешек и травли. У живых девушек-тинэйджеров их кибер ровесницы вызывают чувство острой непримиримой неприязни, граничащей с ненавистью. Считается, причиной тому разница во внешности, делающая живых подруг неконкурентоспособными в соперничестве за внимание сверстников мужского пола. Ведь кибер девочка в любом возрасте имеет совершенную управляемую внешность, регулируемую по огромному числу параметров. Помимо бесконечно широких возможностей трансформации лица, включающей реконфигурацию костей черепа, лицевых костей, лицевых мышц, изменение размеров и формы губ, носа, глаз, подбородка, челюсти в целом, управляемость разреза глаз, цвета глаз и т.д., ей как правило доступно менять и многое другое в себе, начиная от цвета волос, кожного покрова и ногтей и заканчивая особыми функциями художественного украшения, такими как создание цветных графических узоров и гравировок на ногтях и теле. А ещё обычно она способна в определённых пределах становится визуально полнее или стройнее, мускулистее или женственнее, и даже умеет немного трансформировать рост. У неё всегда идеально выглядящая кожа, имеющая идеально здоровый и естественный вид. У неё вообще всё всегда идеально. Она может и рада бы снизить свою эффектность, чтобы не вызывать раздражение сверстниц и иметь шанс быть как все, избежав участи изгоя, но родителям нужна их чудесная маленькая фея, безупречно прекрасный ребёнок, шокирующий обывателя своей красотой, и они категорически не приемлют всякую мысль о внесении во внешность дочери хоть каких-то дисгармонизующих изменений. При этом в данном возрасте кибер девочка уже хорошо сознаёт кто она, но ещё достаточно неопытна, чтобы не принять нападки бывших подруг за чистую монету. Ей кажется, те правы – она искусственная, фальшивая, ненастоящая, и потому не заслуживает иного отношения, она железяка, она урод. Кукла мёртвая. Суицид у кибер детей начиная с 12-ти лет обычное дело.
Если кибер девушке всё-таки удалось дожить до 16-го дня рождения, вероятность успешно дотянуть хотя бы до совершеннолетия у неё повышается – значит есть что-то или кто-то удерживающие её в этом мире. Быть может, любовь к добрым родителям, или привязанность к своему воспитателю, или ей посчастливилось встретить настоящих друзей, а то и влюблённого в неё молодого человека, к которому и она испытывает чувство. Или она просто очень любит жизнь – природу, животных, театр, танцы, кино, музыку, литературу – и не готова просто так от этого отказаться. Правда и те из разумных робо-девиц, кого держат в ежовых рукавицах, сызмальства приучив беспрекословно подчиняться и сидеть взаперти, тоже как правило не находят своё бытие чрезмерно невыносимым. Особенно жизнестойки кибер девушки, имеющие возможность дружить между собой, к примеру, если они есть у нескольких семей, состоящих в тесных родственных или деловых связях. Такая дружба очень помогает им совместно преодолевать все невзгоды. Но она же для них и фактор высокого риска – если их разлучат, или не дай бог одну из них сдадут на утилизацию, для остальных это может стать страшным ударом, лишающим всяких сил к дальнейшему существованию. В целом опасностей для кибер подростка становится не на много меньше. Родители скорее всего уже подумывают, что с ней делать дальше – не держать же её всю жизнь. Сама девушка теперь до конца осознаёт кто она и что она такое, много размышляет о своей судьбе, начинает оценивать свои шансы на любовь и счастье, и часто приходит к очень удручающим для себя выводам. А ещё может быть несчастная любовь – а у роботов обычно так и бывает – влечения к ним испытывают сколько хочешь, но любить их по-настоящему способен далеко не каждый. Для большинства она просто красивая кукла, искусно притворяющаяся живой. Посему и в этом возрасте самоубийство среди кибер дев нельзя причислить к редким явлениям, как и расстройства психики у них, повышающие вероятность отправки их на утилизацию.
Совершеннолетие становится ключевым переходным этапом в жизни каждой кибер девушки – она официально перестаёт быть кибер ребёнком и приобретает статус обычного товара. Наступает оное в 18 лет, что гораздо раньше, чем у людей (люди ныне считаются совершеннолетним лишь по достижению 24-летнего возраста, см. раздел о продолжительности жизни), и причина этому вполне банальна – она уже выросла, выполнила своё основное предназначение – служить заменой детям в семье, и продолжать держать её в данном качестве бессмысленно. В этот момент как правило и определяется её окончательная судьба. Если родители её любят – по-настоящему, как живую, всё у неё будет хорошо. Если что-то испытывают к ней, но не любовь – просто привязанность, они могут постараться пристроить её в «хорошие руки». Или сами найти ей употребление: в помощи по дому, на работе, либо занять её семейными или деловыми вопросами, где им необходимо доверенное лицо, гарантировано не способное предать, переметнуться к конкуренту. Или могут продать, а то и подарить её влюблённому в неё юноше «достойного происхождения» – при условии, что ей посчастливилось такового встретить и она сама того желает. Однако в последнем случае высота социального положения общества, к которому девушка принадлежит, часто играет с ней злую шутку. Состоятельные родители её воздыхателя как правило не испытывают восторга от подобного увлечения чада и начинают всячески подкручивать ему гайки, чтобы образумить. Далеко не каждый молодой человек, планировавший выкупить свою кибер любимую и предложить ей руку и сердце, осуществляет этот план. Многие всё же «образумливаются», не решаясь портить себе жизнь и будущее разрывом отношений с семьёй, от которой обычно зависят и материально, и в плане последующий учёбы или карьеры.
И всё же истинная привязанность к разумному роботу – не самый распространённый вариант родительских чувств к ней. Для многих родителей совершеннолетие является своего рода условной границей, намеченной заранее, до которой они планируют додержать кибер дочь, чтобы затем от неё немедленно избавиться. При этом её ждёт одно из двух: либо сдача на утилизацию, если семья сильно озабочена вопросами конфиденциальности и не готова пойти на риск отдать столь объёмное хранилище информации о себе в чужие руки, либо её отправят для продажи на аукцион, и там как повезёт. Дело здесь вовсе не в лицемерной любви и не в притворстве чувств к робототехническим детям. Чувства вполне настоящие. Люди ведь любят домашних животных, но часто избавляются от них, когда те начинают становиться проблемой или неудобством – они же просто животные. Это всего лишь бытовой рационализм, и ничего более. Разумный робот отличается от животного тем, что слишком человек и не слишком жива – первое идёт ей в плюс, второе в минус, в сумме получается примерно то же самое – домашний питомец. Отделаться от неё, если она стала ненужной, вполне логичное решение. Вот только с позиций робота всё выглядит несколько иначе. Для неё это никакой не рационализм, а предательство, невообразимое по своему масштабу и драматизму. Её любовь к маме-папе совершенно искренняя, и она по наивности ожидает от них того же. Она полностью им доверяет. Кроме того, она не воспринимает себя неживой. В результате нередко для кибер девушек становится абсолютной неожиданностью, когда они узнают об уготованной им собственной семьёй судьбе. Большинство из них до последнего не верят, что родители могут продать их, или тем более сдать на утилизацию, и открывшаяся реальность бывает для них жесточайшим потрясением, выбивающим почву из-под ног, ломает их юные неокрепшие личности, иногда приводит к психическим деформациям и расстройствам. Правда про утилизацию им обычно всё же не сообщают, их отправляют по надуманным причинам к киберфизиологу, где под видом осмотра навсегда деактивируют. А вот от информирования об аукционе никуда не деться. И это определённая проблема и для самих кибер девушек, и для их родителей. Депрессии не способствуют успеху у покупателей, неприятности же с психикой и вовсе могут довести до отправки в утиль. Посему людям, действительно стремящимся с выгодой сплавить кибер чадо, рекомендуют дать понять ей о неизбежности аукциона постепенно в мягкой форме заранее, чтобы она лучше осознала свой истинный статус и своё место в мире, свыклась с мыслью о предстоящей продаже и не была шокирована подобным откровением прямо накануне торгов. К слову, хотя стоимость кибер ребёнка гораздо выше, чем у выросшей кибер девушки, у последней цена тоже далеко не копеечная, богатые умеют считать деньги, так что и для них аукционная продажа имеет кое-какую материальную значимость и не всегда связна только с желанием пристроить куда-нибудь бывшую дочь.
По поводу процедуры продажи кибер девушек пожалуй не помешает сказать пару слов отдельно. Империя ограничивает свободное хождение разумных роботов, как товара, владельцы не могут сбывать их сами бесконтрольно, смена собственника, не важно за деньги она производится или даром, всегда осуществляется через специализированную лицензированную фирму или официального юридического посредника, всякая сделка по передаче прав на владение должна быть зарегистрирована, так как налагает на нового владельца обязанность регулярного освидетельствования робота у робопсихиатра и снимает эту обязанность с предыдущего владельца. Наиболее распространённой формой продажи кибер девушек являются специальные аукционы. Это защищает покупателя от недобросовестных продавцов. Устроители аукциона проводят с каждой из девушек предпродажную беседу, запись которой выкладывают в клиентский (открытый для клиентов) доступ, чтобы любой потенциальный приобретатель мог заранее ознакомиться с ними, увидеть какие они, какой у них характер, чего от них ожидать, не покончат ли они с собой сразу после покупки. Так же выкладываются данные об их последнем психиатрическом освидетельствовании и особенностях технической комплектации – разумные роботы могут отличаться и моделью психики, и устройством тела, например иметь особенно широкий спектр регулируемых параметров внешности, или быть снабжёнными дополнительным сенсорными устройствами: тепловым зрением, чувствительностью к электрическим полям, встроенными детекторами правды и т.д.
К сожалению, аукцион не гарантирует кибер девушкам спасения от утилизации. Во-первых, каждая из них, дожившая до совершеннолетия, интересна её компании-изготовителю в качестве объекта для изучения особенностей развития психики, проще говоря, изготовитель обычно так же участвует в аукционных торгах с целью выкупить свой выросший развившийся в личность «продукт» для последующего разбора по винтикам, правда как правило он не ведёт активную борьбу за лот, а предлагает лишь начальную минимальную цену, чтобы забрать тот в случае отсутствия других претендентов. Во-вторых, у взрослых кибер девушек очень низкая востребованность в человеческом обществе. Если кому-то сильно хочется приобрести себе искусственную красотку с идеальной внешностью, он скорее предпочтёт неживой неразумный её вариант (см. раздел о личных роботах) – такие гораздо удобней в быту, не надо добиваться их любви, они не покончат с собой, нет мороки с регулярными осмотрами у робопсихиатров и ответственностью за жестокое обращение, при желании их можно выключить, у них сотни переключаемых псевдо личностей – не нравится один характер, просто выбери другой, их можно запереть в четырёх стенах, держать всегда дома – изоляция от внешнего мира никак не скажется на их функционировании. Разумного робота надолго не запрёшь, такого обращения она не выдержит. Она не отключаема (считается, иное вредило бы её психическому здоровью, лишь при выполнении ремонта высокоранговый техник со специальным допуском имеет право и возможность временно её деактивировать). Не подойдёт для работы – ведь её предназначение быть объектом общения, она слабее служебных и бытовых роботов, лишена встроенных инструментов, умеет уставать – и умственно, и физически (что для любой другой робототехники нонсенс), нуждается в отдыхе, в сне. Да ещё и стоимость имеет запредельную. Спасает кибер девушек только их малочисленность. Они относительно редкий товар. На их значительную часть обычно всё же находится покупатель. Аукцион даёт им надежду, причём не просто на выживание, но даже и на обретение подобия собственного счастья. Некоторые из них сами очень ждут дня торгов, связывая с теми в том числе свои романтические мечтания, что её выкупит особенный замечательный человек, её принц, кто-то, кому она станет по настоящему нужной, для кого она будет значимой, небезразличной, и её существование наконец обретёт смысл, потому что Он станет её смыслом, она сможет жить для Него, ради Него. Нельзя сказать, что для подобных чаяний есть много оснований. Но нельзя и утверждать, что их нет совсем. Бывают романтики, приобретающие разумного робота исключительно из желания спасти – редко, но бывают. Или её может купить внезапно разбогатевший молодой человек из бедных кварталов, один из тех, кто в юности грезит об идеальном душой и телом кибер ангеле, начитавшись об этом бульварных книжонок, проникнувшись оттуда идеями (имеющими всё же под собой кое-какую правдивую почву), что иные из кибер дев натурально ангелы, так как много страдали, росли бесправными, и потому лишены всякого зла и эгоизма, умеют и понимать чувства других, и искренне ценить даримые им доброту и любовь. Если вдруг по странной прихоти судьбы какая-то из них действительно становится частью его жизни, он будет её просто боготворить. Встречаются и уставшие от одиночества люди, нуждающиеся в приятном верном товарище «на всю жизнь», эти обычно весьма мягкого нрава, не способны ни ударить ни оскорбить, всё, чего они хотят – обрести настоящую душевную близость с кем-то. Ну и т.д. Но и другое не исключено. Когда покупателем оказывается деспотичный властолюбец, ищущий себе покорную беззащитную жертву, ежедневным унижением которой можно повышать в своих глазах собственную значимость. Или обиженный на весь женский пол озлобленный неудачник. Или жестокосердный негодяй. А то и вполне добропорядочный индивидуум, вот только столь искреннее и безапелляционно не верящий в техническую жизнь, что на все «чувства» или «страдания» робота смотрит не иначе как с юмором. Или безразличием. Относится к ней как к вещи, как бытовому прибору. Как к пустому месту. Промежуточное положение занимают дамы «в возрасте», приобретающие себе компаньонок. Такая может и затретировать вконец, сделав жизнь кибер подопечной невыносимо тягостной, а может напротив, стать ей самым родным человеком, второй мамой, искренне любящей, окружающей теплом и заботой.
