Иван Сирфидов
Энциклопедия будущего
• Разнообразие роботов – тоже очень помогает. Если бы все механические созданья были одинаковыми, попробуй установи, какое из миллиардов виновно. Но их типов и модификаций существуют тысячи. Это очень суживает поиск при наличии у следственных органов видеозаписи с места преступления.
• Регистрация роботов – ту из робототехники, что рассчитана на передвижение без присмотра на улицах и в прочих общественных местах, принято регистрировать в полиции. В результате она во-первых, становится опознаваема, для неё это как паспорт для человека, она обретает свой уникальный персональный номер, занесённый в общепланетарный реестр, а так же, естественно, в неё саму, скажем в её идентификационный чип, или в считываемый серийный код. Во-вторых, реестр связывает её с владельцем, всегда легко узнать, кому она принадлежит. И в третьих, она вводится в режим, запрещающий отклонять идентификационные запросы любых городских и государственных служб. Выгода от регистрации при законопослушном использовании робота очевидна для всех. Власти не опасаются, когда он шатается по улицам, так как знают, чей он и могут более-менее отслеживать его передвижение, узнавать его пути и маршруты, в том смысле, что за ним, как и за всеми живыми гражданами, начинает неотступно приглядывать ПССА – аналитическая система, умеющая выявлять преступную деятельность. А владеющее им лицо получает помощника, способного самостоятельно пользоваться платными услугами, включая закупку товаров в магазинах и передвижение на общественном транспорте. В накладе остаются только уголовники. Потому что зарегистрированным робо-пособником пользоваться глупо, а незарегистрированного затруднительно отправлять на дело, ведь если он попадёт в поле зрения какого-нибудь уличного ПИ (прибора идентификации), он обязательно привлечёт к себе внимание и с большой долей вероятности будет арестован для выяснения, кто он, чей он, куда направлялся и зачем.
• Гражданские социальные и городские службы – как правило обслуживают так же и правоохранительные нужды. К примеру, вечно шастающие повсюду роботы-уборщики кроме своих основных функций неизменно выполняют роль полицейских средств видеонаблюдения.
• Товарная маркировка – воровство с производственных и торговых складов всё ещё имеет место быть, для повышения разыскиваемости товаров рекомендуется производить их маркирование. Наиболее эффективна пометка запахом. Упаковка товара опрыскивается особыми пахучими веществами, неразличимым для человеческого обоняния, стойкими к воде и обработке антизапаховыми составами. Благодаря чему он становится доступен для розыска с помощью стандартных поисковых роботов.
• Жестокие виды казней – за наиболее изуверские виды преступлений наказание в империи – смерть, и смерть очень немилосердным образом – посредством так называемого виртуального ада (см. подраздел об экзотических способах продления жизни раздела о продолжительности жизни). Считается, ад имеет неплохое сдерживающее воздействие даже несмотря на то, что люди весьма слабо представляют себе, что это такое, каково это – побывать в нём. Его боятся. К слову, представители уголовной среды тоже практикуют убийства посредством ада, чаще всего из мести или с целью запугивания, и в отличие от империи, он у них бессрочный, бесконечный, несопоставимо более жуткий. Таким образом он на службе не только у государства, но и у криминала, и кому он служит в большей степени, ещё вопрос. Данные полицейской статистики показывают, число некоторых видов тех из жестоких преступлений, за которые полагается ад, определённо снизилось после его появления. Однако если отнести и противозаконное применение его самого к разряду жестоких деяний (а фактически оно самый верх бесчеловечности и садизма), окажется, с его появлением жестокости в мире стало только больше. Некоторые винят в подобном положении дел государство, утверждая, не введи оно ад у себя, неоткуда было бы взяться ему и у преступников. Но это не есть правда, ад изобрели ещё в глубокой древности, не как механизм, как идею о причинении бесконечных страданий, и эта идея всегда была интересна слишком многим, чтобы с развитием прогресса не нейти себе путь к воплощению в жизнь. Специалистам известно, в уголовной среде ад появился несколько ранее, чем стал одной из официальных разновидностей казней. В целом он считается важным для человеческой цивилизации, так как даже криминальное его примирение, как это ни парадоксально, усиливает стабильность социума (за счёт чего, см. в описании ада).
Судебная система и виды наказаний
Современная судебная система отличается от своих предшественниц из прошлых времён более всего заметным снижением формализма. Её основная цель вовсе не в том, чтобы посредством устоявшейся бюрократической процедуры неторопливо и тщательно отмерить виновному наказание в точном соответствии букве закона, прописанной в «библии законников» – уголовном кодексе, а в усилении стабильности гражданского общества. Это является приоритетом. Праведное возмездие, снижение преступности и действительное исправление преступников – вот задачи, которые ныне она считает главными для себя. Первое из перечисленной троицы причина того, что гуманность к правонарушителям практикуется теперь в значительно меньшей степени, особенно к тем из них, кто совершил что-либо жестокое. Парадокса, когда милосердие к злодею почиталось за добродетель, вы уже не встретите. Историки полагают, оный парадокс есть искажение понятий морали, возникшее вследствие попыток адаптировать к реалиям рациональных технократических эпох древний вариант моральных норм, берущий начало от религиозных учений, основанных на потребностях додемократических цивилизаций. Суть религиозного прощения – разрывать круг ненависти в мире, где отсутствует верховенство закона и справедливости. Спуская обиды, отказываясь от мести, ты избавляешь себя от варианта будущего, в котором в ответ кто-то станет мстить тебе. Во взаимоотношениях судебной системы правового демократического государства и уголовников круга ненависти нет, разрывать нечего. Прощение лишь поощряет их, предоставляет карт-бланш на продолжение злоумышленной деятельности, во всепрощающем обществе им нечего бояться. Но главное даже не в этом, а в том, что такое общество обречено на утрату стабильности. Суровое наказание жестоким извергам важно для граждан, оно даёт им чувство справедливости и защищённости. Ещё более важно оно для жертв изверга и их родственников, отмщённость становится для них моральной поддержкой, способствуя снижению страха и безысходности, позволяя найти в себе силы оправиться от душевных ран и продолжать жить. Вот почему лозунг «жестокость наказания не снижает количество преступлений», бывший в иные времена популярным, кажется современникам описываемого периода попросту безнравственным. Он не только лишён здравого смысла, он защищает права и свободы преступника в ущерб его жертвам и социуму в целом. Вот почему не ведётся более на подобные либерально-гуманистические идеи государство. Дестабилизация и процессы деградации в несправедливом чувствующем себя незащищённым обществе возникают не сразу, развиваются медленно, отчётливо проявляются лишь в отдалённой перспективе, но они обязательно проявляются. Там где открыто муссируется вышеуказанный лозунг, ищи в верхнем эшелоне власти людей, заинтересованных в дестабилизации. Или это говорит о небывалой по масштабам коррупции.
Доктрина праведного возмездия обусловила многие знаменательные изменения судебной системы, из которых отметим:
1) Введение принципа соразмерности наказания тяжести преступления. Судебное разбирательство состоит из двух частей: установления виновности подозреваемого и установления меры наказания признанному виновным, и вторая часть не менее дискутируема и требует не меньших доказательной базы и аргументации, чем первая, при этом сторона обвинения имеет право требовать соразмерности наказания независимо от предусмотренной законодательством меры ответственности за правонарушение такого рода. Степень справедливого возмездия определяется прежде всего по совокупной величине физического, психологического (не путать с моральным) и материального ущерба, причинённого пострадавшему, но так же принимает во внимание все виды ущерба, понесённые его родственниками, гражданским обществом и государством. Если недобросовестное исполнение своих обязанностей чиновником привело к многочисленным жертвам, его могут и казнить, хотя по сути закон квалифицирует его проступок как халатность и определяет возможными видами наказаний служебное взыскание, увольнение, штраф, административный арест, общественные работы или, в худшем случае, не слишком длительное тюремное заключение. Бытовую кражу в настоящее время чаще всего расценивают как административное преступление, подлежащее лишь административной, но не уголовной ответственности, однако если результатом воровства стали серьёзные последствия, к примеру, случилась крупная авария на предприятии вследствие похищения вором какого-нибудь грошового компонента или датчика системы контроля, ему могут впаять и 50 лет тюрьмы, и более. Одним из главных достижений введения практики соразмерности гражданское общество видит в принципиальном изменении отношения судебной системы к подходу определения ответственности за душегубство. Невынужденное преднамеренное убийство, не имеющее хоть каких-то смягчающих обстоятельств, теперь всегда карается смертью, так как с позиций жертвы ценность её жизни не имеет равнозначного материального эквивалента и не может быть соизмерена ни с чем иным кроме жизни самого киллера. Другое значимое последствие соразмерности – более узкие рамки для манёвров коррупции. Занятный принцип судебных систем некоторых государств древности «чем больше украл тем меньше отсидишь» ныне точно не сработает. Стащивший ботинки или зонтик сядет на месяцы, а похитивший миллионы – на десятки лет, а не наоборот. Даже если первый уже попадался на воровстве и ранее, т.е. рецидивист. К рецидивистам мелкого калибра применяются иные меры сопутствующего наказания. Например, информация об их уголовном прошлом публикуется в открытом доступе в их виртуальном паспорте, дабы любой, кто с ними контактирует, точно знал, с кем имеет дело. Срок им тоже могут увеличить, но опять же соразмерно масштабу содеянного.
2) Отказ от применения понятия гуманности к тем, кто совершил жестокое антигуманное преступление.
3) Возвращение в судебную практику жестоких видов казней. За наиболее изуверские злодеяния кара будет максимально сурова. Спектр применяемых способов умерщвления довольно широк, это: усыпление (инъекция или газ), дезинтеграция, прерывание (деятельность мозга останавливают специальным импульсным электромагнитным воздействием), расстрел, электрический стул, повешенье, утопление, отравление (сопровождается длительной агонией, время которой может регулироваться и назначается судьёй), сожжение, погружение в кислоту и ад. Наиболее подходят под определение «бесчеловечных» последние три способа, но и приговаривают к ним за самые бесчеловечные или общественно резонансные преступления. Особенно выделим ад. Его парадоксальность в полном отсутствии хоть какой-то наглядности. Если при сожжении или погружении в кислоту человек вопит столь жутко, что кровь буквально стынет в жилах, виртуальная преисподняя не грозит сторонним наблюдателям никакими неприятными или страшными проявлениями, внешне ничего не происходит, поэтому всякий может лишь предполагать, насколько она ужасна. Не редки случаи, когда осуждённый, отправляясь на казнь посредством неё, совершенно не испытывает страха, его не прошибает холодный пот, у него не расширяются зрачки, он ещё и бравирует и нагло улыбается. Но и те, кто страшатся ада, всё равно не в состоянии до конца представить, какие муки изведает попавший туда. Ни у кого на это попросту не хватит воображения. Известно, что он ломает любого менее чем за секунду. Испытав даже секунду его влияния на себе вернутся к нормальной жизни уже невозможно. Сильный или слабый, волевой или безвольный – совершенно не важно, люди есть биологические системы, физиологически организованные абсолютно одинаково, ад воздействует на самые глубинные механизмы нашего восприятия, противопоставить этому ничего нельзя. Учёные, пытаясь образно сравнивать предполагаемый характер испытываемых в рукотворном пекле мук хоть с чем-то известным, говорят о нём, как о вселенной боли, сжатой в тело одного человека, или как о возведённой в бесконечную степень бесконечности болевых ощущений. Современная гуманная судебная система не никогда не приговаривает к аду более чем на одни сутки, при этом торг между сторонами обвинения и защиты идёт за каждую лишнюю секунду. Безусловно карается им проведение масштабных кровавых терактов и массовые убийства, так же нередко он становится расплатой за убийство или истязание детей.
4) Возрождение телесных наказаний. За намеренное причинение человеку физических страданий закон указывает причинять оные и самому изуверу. Приговор может предусматривать разовую акцию, а может проводимую на регулярной основе, когда каждые несколько месяцев или каждый год в течение всего срока заключения осуждённого будут подвергать жестокой порке, электрошоковым процедурам или иным сходным видам воздействия. Это делается не только в качестве возмездия, но и в воспитательных целях – известно, что многие любители истязать сами никогда не испытывали сильных физических мук и потому не имеют ни малейшего представления о том, через что проходят их жертвы. Иными словами, тот кто не пережил страданий, не может истинно сострадать, потому что не понимает чувств страдающего. Через боль злодеи постигают суть добра и зла, экзекуцию обычно им производят с таким пристрастием, что потом неделю-две приходится проводить в тюремном госпитале. Статистика утверждает, до 7% сидящих за жестокость граждан, побывав при помощи закона в роли жертвы, навсегда утрачивают желание мучить кого-либо. И это немалый процент, какого никогда не добиться взываниями к совести и милосердию. Кроме жестоких преступников физические меры воздействия так же возможны для коррупционеров, мошенников, порой применяются они даже в качестве административного наказания за хулиганство и антиобщественное поведение. Их знаковое отличие – существенно меньшая сила причиняемых страданий и публичность. Здесь главный элемент возмездия стыд, а не боль, они назначаются за правонарушения, совершённые более против общества, чем против личности, посему не призваны отмщать, служа лишь эдаким моральным назиданием, заставляющим осознать, сколь плохо быть нехорошим. Их вовсе не проводят на площадях прилюдно, как это делалось в древности в доэлектрическую эпоху, их просто транслируют по телеканалам судебно-правовой тематики. Так же бывает, приговаривают к публичным наказаниям и закоренелых уголовников, которых точно не перевоспитать и не устыдить. Тут причины чисто прагматические. Некоторые рецидивисты гордятся своей криминальной биографией, а то и становятся чем-то вроде героизированных авторитетных ориентиров для преступной среды в противопоставлении себя социуму. Именно чтобы снизить потенциал их гордости асоциальной деятельностью и героизированности, их подвергают физическому воздействию – когда тебя унижают, трудно этим гордиться, окружающие не разделят твои чувства, не восхитятся твоей стойкостью, не зауважают, только посмеются над тобой.
5) Присяжные теперь определяют не виновность или невиновность, а то, был ли суд справедливым. Фактически они выступают в роли общественных наблюдателей. Главная их задача – оценить результат работы органа правосудия по окончанию судебного разбирательства путём заполнения специального официального имперского отчётного формуляра. Каждый из них указывает в оном согласие или несогласие с принятым решением, степень удовлетворённости или неудовлетворённости назначенным наказанием, мнение о профессионализме судьи, адвокатов и представителей стороны обвинения, о непредвзятости, объективности и т.д. Ключевой элемент отчёта – отзыв о вердикте. При одобрении последнего всей коллегией присяжных он признаётся правомерным, чем больше в её рядах несогласных с ним и чем резче их негативные оценки, тем выше шанс на разные последствия. Например, в случаях, когда две трети её членов расходятся с ним во мнении, он автоматически отменяется, назначается другой судья и друге присяжные, и суд проводится повторно. Если же вообще вся коллегия резко несогласна с приговором, помимо смены судьи будет инициировано служебное расследование на предмет проверки его (судьи) честности и квалифицированности. Число присяжных, привлекаемое для дел разной тяжести, неодинаково. В наиболее пустяковых (из тех что подлежат оценке и контролю представителями гражданского общества) судебных разбирательствах допускается, чтобы их было всего трое, при рассмотрении самых резонансных дел их количество, бывает, доходит до 32, в прочих случаях их как правило либо шесть либо двенадцать.
6) Служителю закона ответственность за противозаконную деятельность полагается в полтора раза строже, чем всем прочим.
Из новшеств, имеющих отношение к намеренью исправить преступника и/или снизить количество преступлений, особого внимания заслуживают так же шесть:
1) Применение усилительной шкалы наказаний. Чем выше отношение числа правонарушений определённого рода к численности населения, тем большее накладывается наказание на очередного пойманного на этом нарушителя. Благодаря такому подходу между количеством совершённых и совершаемых криминальных деяний устанавливается обратная связь («обратная связь» – технический термин, означающий механизм саморегуляции некоего процесса, его можно так же назвать «обратной зависимостью»), рост первых приводит к более длительным срокам изоляции от общества склонных к их совершению граждан и соответственно к некоторому пусть небольшому но всё же снижению вторых.
2) Борьба с «жизнью по понятиям». Одной из своих главных задач современная исправительная система видит в недопущении возникновения тюремной культуры. Тюремный сленг, тюремные традиции – на всё это наложено жёсткое табу. Впервые попавшего за решётку никогда не поместят в одну камеру с рецидивистом. Никому не надо, чтобы места заключения превращались в школу для уголовника, в кузницу преступных кадров. Напротив, тюрьма в её нынешнем виде есть школа добропорядочности, где за вежливость идут бонусы, а за грубость, развязанность и нецензурные склонности начисляются штрафные очки, где человеку дают все возможности для образования и самосовершенствования. Порой это даже позиционируют как недостаток исправительной системы, провоцирующий отдельных личностей на криминал – они не боятся нарушать закон исходя из мысли, что так или иначе извлекут выгоду, что даже в случае поимки они получат дивиденды определённого характера, а именно будут изолированы от развлечений и искушений, сопротивляться которым на свободе у них не хватало ни моральных сил ни силы воли, благодаря чему смогут наконец самоорганизоваться и сосредоточится на обучении или освоении каких-либо навыков. Далеко не редкость, когда известный художник, композитор, писатель и т.д. становились известны лишь после того, как отсидели срок, или даже ещё в процессе его отсидки. Безусловно не все арестанты смиренно соглашаются с запретом «понятий», среди матёрых уголовников, закоренелых социопатов и тюремных завсегдатаев всегда хватает тех, кто явно и открыто противопоставляет себя системе, видя в том свою гордость, этих не окультуришь, им претят бонусы от надзирателей, им плевать на штрафные очки. Подобный контингент держат отдельно от прочих заключённых.
3) Уход от общинности. Редко какая тюрьма ныне предполагает общие камеры. Хоть малюсенькую но свою отдельную стараются предоставить каждому арестанту. Тюремная общинность далеко не самая полезная для людей вещь, социальная среда им важна, но не такая. Живя общиной, человек несколько выпадает из стиля жизни, характерного для имперского гражданина, из индивидуума превращается в члена преступного микро-коллектива. Приобретает странные с позиций гражданской среды навыки стайного бытия. Ничего хорошего в этом нет, обществу нужны только навыки семейного быта, общинность же для него скорее зло, тем более когда она ассоциативно связана в подсознании с криминалом, то есть закрепляет в людях восприятие себя как неотъемлемой части уголовного мира.
4) Загрузка занятиями. Праздное безделие вредно для персон с преступными наклонностями, ведь у них не самые правильные мысли бродят в голове, когда им нечем заняться. Если заключенный не хочет сам искать себе способ с пользой проводить свободное время, ему попытается подобрать или навязать что-нибудь тюремная администрация. Но без излишнего личностного насилия.
5) Появление в штате суда судебного психолога. Его мнение учитывается при определении виновности подсудимых, он даёт свои профессиональные оценки величине психологического ущерба, понесённого жертвой, и морального вреда, причинённого обществу, так же одна из его главных функций – рекомендации наиболее эффективных мер наказания, способствующих истинному исправлению, в частности, желательны ли физические воздействия в воспитательных целях, есть ли перспективы у применения психологических видов воздействия, с каким контингентом данное лицо допустимо совместно содержать в заключении, и др.
6) «Ангел в сердце». Технологии современной цивилизации умеют тонко влиять на эмоции людей. О чём уважаемый читатель уже знает из подраздела о коррекции поведения раздела о копировании человека. Так же мы упоминали о нирване – напитке, вытеснившим алкоголь благодаря свойству изменять эмоциональное состояние без затуманивания рассудка. «Ангел в сердце» зиждется тоже на искусственной трансформации эмоций. Осуждённого за жестокость гражданина вдобавок к тюремному заключению вполне могут приговорить к «ангелу» на срок от года до трёх-пяти лет. Приговаривать или нет решает судебный психолог. Это не наказание. Это воспитательная мера. Многие бессердечные люди не понимают глубинной сути добра, так как не испытывали его. Посредством медикаментов их принудительно делают добрыми. Дабы дать прочувствовать эту неизведанную для них сторону бытия. Наделяют концентрированной способностью воспринимать чужие эмоции доброты, сострадания, привязанности, любви, нежности, и генерировать с избытком свои. «Ангел» не какой-то психотропный или тому подобный препарат, он абсолютно не влияет на самосознание, не трансформирует личность, просто радикально усиливает восприимчивость к перечисленным типам эмоций. В результате человек, если отличался ранее определённой бесчувственностью, переживает нечто вроде культурного шока. Первые неделю-две он пребывает в состоянии воодушевления и ошеломлённости, погруженный в пучины новых чувств, сосредоточен на них и ощущает кайф сродни наркотическому. Кайф именно от эмоций. После воодушевление и ошеломлённость проходят и наступает этап сентиментальности, когда злодей способен разрыдаться от любой мелочи, от грустной или романтической музыки, от сцены объятий в фильме, от нежных интонаций женского голоса. В таком состоянии он далее и пребывает всё время, пока в нём поддерживают «ангела». Большинство переживших ангельность заключённых утверждают, это самое прекрасное, что они испытывали в жизни, ни с чем это не сравнить. Они говорят, их душу переполняет тепло, и оно столь велико, словно в сердце поселился ангел, и он жаждет обнять крыльями весь мир, и от того, что не может, он страдает, и заставляет сердце сжиматься от любви ко всему окружающему, к каждой травинке, каждой малой букашке. Именно поэтому данную воспитательную технологию так и называют – «ангел в сердце». Этому нельзя сопротивляться, хочешь ты или нет, оно навсегда тебя изменит. Потому что это выше психики, выше физиологии, это самая верхняя надстройка нашего поведения. Прежний мир изувера рушится, всё, что ему казалось важным в жизни, перестаёт иметь значение. Ему вдруг открывается смысл и суть доброты, вся её духовная и чувственная красота. Он ничуть не утрачивает способность совершать злое, агрессивное, скажем, без проблем может конфликтовать с другими заключёнными, если к тому вынуждают обстоятельства, драться и т.п. Но сам не ощущает тяги к конфликтам. И ему становится очень трудно поднять руку на невинного и слабого – на женщину, ребёнка, животное. В зле нет красоты, а доброе наша психика устроена воспринимать чем-то очень красивым. Кто живёт в красоте, не хочет окунаться из неё в дерьмо. К сожалению есть у «ангела в сердце» и отрицательная сторона. Связанная с его прекращением. Он не наркотик и не вызывает привыкания, но это всё же определённая ломка. Процесс затухания эмоциональной восприимчивости не быстрый, после прекращения приёма препаратов он происходит до пары лет, поначалу человек в день по несколько раз то чувствует, то не чувствует, далее по несколько дней то чувствует, то нет, далее чувствует только два-три дня раз в несколько недель, потом раз в несколько месяцев, а затем всего лишь минуты или часы раз в пол года, и наконец полностью возвращается в своё прежнее состояние неспособности выражено чувствовать доброту и сентиментальность, хотя они сохраняются в нём как слабые неявные отзвуки, просыпающиеся время от времени в ответ на какую-либо особенно душещипательную ситуацию (скажем, от просмотра чересчур романтического или драматического фильма). Весь указанный срок затухания именно в периоды чувствования ему очень тяжело, потому что чувства становятся иными, могут сопровождаться тоской, апатией (но и беспричинным счастьем тоже) и т.п. В такие моменты имеется некоторый риск суицида. Порой пережившие ангела преступники не хотят с ним расставаться, просят тюремного психолога прописать им его на всю жизнь. Но редко когда получают желаемое. Власти империи в целом не поощряют акселерацию гражданами своего эмоционального восприятия на постоянной основе, это всё же довольно сильный стимулятор, воспламеняющий душу, наполняющий её удивительными ощущениями, только позволь, слишком многие начнут им пользоваться, и мир превратится неизвестно во что, в сборище млеющих от объятий и романтики слюняво-рыдательных чрезмерно сентиментальных индивидуумов.
Исправление осуждённых бесспорно самая затруднительная часть работы судебной системы. Злоумышленники не дети, им не станет стыдно от слов «а-я-яй, как нехорошо». Истинно исправленный преступник – это преступник раскаявшийся, признающий в преступлениях порок, желающий стать добропорядочным. Те, кто сохраняет добропорядочность просто из боязни наказаний, вовсе не исправленные, они лишь благоразумные, как только им представится шанс совершить противоправное и остаться не пойманными, они не раздумывая сделают это. В древние времена хорошим подспорьем закону была религия, ведь и его нарушители и честные граждане верили в грех и ад, церковь постоянно напоминала людям, что морально, что аморально, призывала к законопослушанию и покаянию, суля вечные муки в загробной жизни тем, кто не раскаялся, и вечный рай праведным. Ныне столь удобного инструмента влияния на умы более нет, обещаниями или угрозами качества загробной жизни уже никого не соблазнишь и не испугаешь, злодею хоть кол на голове теши, в ответ на увещевания и нравоучения он будет лишь смотреть с наглой циничной ухмылкой превосходства. Но если исправления тяжело добиться, это не означает, что не нужно и пытаться. Таков подход у современных судебных органов. Они не сдаются, ищут варианты. Вернее сказать, не сдаётся гражданское общество. Пробуждение сострадания, понимание чувств жертвы через обретение схожего опыта, воздействие стыдом через публичные наказания, постижение красоты добра с помощью «ангела в сердце», образование, культурное просвещение, увлечения, спорт, общение с животными, творческая и трудовая деятельность – вот те средства, в которых оно видит возможность исправить хоть кого-то из оступившихся своих членов.
В качестве основных мер наказания судебно-исполнительными органами ныне практикуются: штраф, административный арест, общественные работы, домашнее заключение, работа в социальных учреждениях или на низких должностях (сильно провинившегося высоко-рангового чиновника принудительно отправят лет на 10 служить официантом в кафе или мыть общественные уборные), конфискация собственности, ссылка на малоосвоенные и периферийные планеты, тюремное заключение, каторжные работы, физические воздействия, казни. Порой применяются особые условия осуществления наказания, например, содержание в изоляторе, т.е. когда суд постановляет в целях усиления психологического эффекта воспитательных мер препятствовать возможности общения заключённого с любыми другими лицами, в исключительных случаях могут иметь место намеренное ограничение в пище, воде, сне или создание некомфортных температурных условий. Тюрьмы есть на каждой обжитой планете, перевозка осуждённых на иные планеты и в иные звёздные системы почти не практикуется. Космических станций – тюрем, и уж тем более планет-тюрем не бывает, хоть они и хорошо известны обывателю издревле по фильмам, подобная обособленность тюремной инфраструктуры сделала бы её обслуживание значительно более затратным, как и обеспечение её безопасности, плюс стоимость межзвёздной транспортировки высока, и властям вовсе не хочется тратить бюджетные средства на катание преступников по космосу. Вообще, адаптация планет (преобразование условий на них из непригодных для жизни в пригодные) дело невообразимо дорогое, занимающее многие сотни лет, жертвовать целой планетой ради изоляции итак уже изолированных от общества злодеев – утопия и безумие. Никто на такое никогда не пойдёт.
Занятный факт современной судебной системы. Она принимает во внимание гендерное неравенство. Скажем, мужчина, учинивший невынужденное неспровоцированное жестокое насилие над женщиной, получает усилительный коэффициент для срока заключения, лежащий в диапазоне от 1,2 до 1,5. Любишь причинять боль слабыми и беззащитным – посиди подольше. При сходных преступлениях мужчины против мужчины или женщины против женщины указанный коэффициент не применяется.
