Дмитрий Олегович Беляков
Большой мир. Книга 1
Глава 1
Подземный бункер. Центральное помещение.
Двадцать пятый день после падения на землю метеорита.
***
Я вижу, как его рука уходит в сторону, и как в замедленной съемке на конце дула пистолета появляется яркая вспышка. Рядом вскрикивает Сая и, прижав руку к животу, падает на колени. Я хочу броситься к ней, но он направляет дуло на меня, и снова раздается выстрел. Эмма толкает меня, и я падаю на пол почти рядом с Саей.
– Сая! – раздается вопль Мэгги.
– Господи, Сая! – навзрыд закричал Барри, бросившись к дочери.
– Мама, нет! – плачет сестра, сидя рядом с лежащей на полу Эммой.
Я посмотрел на мать и увидел под ней красную лужу.
Сфера разгорелась еще сильнее, и от нее стали вытягиваться тонкие жгуты. Один жгут направился прямиком к Барри и, столкнувшись с ним, буквально распылил его. Второй полетел к Присцилле и сделал с ней тоже самое. Так же исчез Филипп.
Сфера как спрут распустила щупальца, которые испаряли всех в комнате. Бело-голубые, тонкие щупальца.
Может, так даже лучше?
Исчезли Мэгги, Рич, Кернис. Еще одно забрало тело мамы.
Я посмотрел на бездыханную Саю и заметил, как бело-голубая красота приближается ко мне.
Распыли меня.
– Брат! – позвала меня Лизи и протянула руку.
Я хотел протянуть свою, но почувствовал приятно обжигающую боль.
Последнее, что я увидел, был беззвучный крик сестры и ее красивые, но такие красные от слез глаза.
Затем настала темнота.
Простите меня…
На мгновение меня поглотил густой мрак и сознание угасло.
***
Где-то в глубине леса. Ночь…
– Простите меня! Прости меня, Сая, мама! – услышав свой голос, я вздрогнул. Сфокусировавшийся взгляд представил передо мной не сестру, а серое дерево с торчащими маленькими сухими ветками.
Я резко огляделся по сторонам в поисках Лизи, но увидел лишь густой лес. Верхушки деревьев еще горели красным, поглощая остатки заходящего солнца, но в самом низу уже не было цвета, а лишь серый брат темноты.
– Где я, черт возьми? – спросил я в пустоту, и мне, конечно же, никто не ответил.
– Лизи! – позвал я, что есть сил. – Мама! Са…
Мой голос оборвался. В горле застрял комок, а живот скрутило. Я схватился за голову и завыл как раненный зверь.
Он убил Саю.
Я не понимал, что происходит и как оказался в чертовом лесу. Вот я был в убежище, и вот я здесь. Почему рядом больше никого?
Пробежав вокруг дерева и прокричав имена, я наткнулся лишь на сгущающийся мрак. Хотелось вернуться назад. Хотелось дотянуться до сестры. Хотелось повернуть время вспять и уничтожить эту мразь. Почему я остановился? Почему я не добил тварь?! Раз за разом в моей голове пробегали последние минуты в убежище, будто я несусь на карусели, вокруг которой оживают сцены. Зашатавшись, я понял, что карусель не только в моих воспоминаниях, а и перед моими глазами. Меня начало качать из стороны в сторону, и в голове зазвучал низкий свист.
– Черт! – выдавил я. – Верните меня назад! ВЕРНИТЕ НАЗАД!
Я почувствовал, как силы покидают меня и тело заваливается вбок. Дошатавшись до дерева, оперся об него спиной и съехал вниз по колючим маленьким сучкам. Боль обожгла спину, но сквозь призму непонятного обморока я не ощутил всей радости этого события. Силы покинули меня окончательно…
Я резко открыл глаза, и меня снова накрыла волна сосущей пустоты в груди.
Я не хотел подниматься. Не хотел шевелиться. Хотел снова уснуть.
Собравшись с силами, я попытался подняться на ноги, но у меня это получилось не с первого раза. Пальцы рук не хотели как следует сгибаться, а колени разгибаться. Наконец подняв себя на ноги, я понял, что полностью голый. Меня трясло, и конечности не хотели двигаться. Сделав несколько шагов, я снова упал. Уперев левую ногу в сырую землю, я попытался подняться, но она ушла вниз, и мое лицо соприкоснулось с пахнущими гнилью листьями.
Над головой что-то пронеслось.
Я сделал еще один рывок. В этот раз, скрючив пальцы на ноге и почувствовав опору, выпрямился. Не понимая, куда идти, я просто двигался вперед. Пробираясь между колючими ветками каких-то кустарников, я чувствовал, как мое тело обрызгивало ледяной утренней росой. Спина горела, стопы горели, остальное тело трясло от холода. Перестукивая зубами, я задрал голову вверх и увидел желтеющие кончики деревьев, значит, должно стать теплее. Хотелось в тепло. Хотелось в убежище. Хотелось убить мразь. Хотелось обнять Саю, Лизи, маму…
Хотелось сдохнуть.
Обойдя очередные заросли, окружившие несколько деревьев, я наткнулся на земляную насыпь и сильно усомнился, что смогу обойти эту кучу, тем более подняться.
– Черт! – рыкнул я сухим хрипом.
Я тяжело прислонился голым плечом к дереву и постарался просто не упасть.
Думай, думай, думай.
Не о чем было думать. Я не представлял, как мне выжить в этом чертовом лесу абсолютно голым с перемерзшим за ночь телом. Сомневался, что смогу даже палку раскрутить своими деревянными пальцами.
Палка.
Обшарив взглядом вокруг себя, я нашел то, о чем подумал. Скрюченный кусок толстой ветки валялся почти рядом со мной. Поспешил поднять его и направился в сторону насыпи, так как перспектива обходить была более туманной.
Солнце почти коснулось зеленой травы, покрывающей лысую возвышенность, и мою макушку начало слегка разогревать. Мой слух уловил щебет птиц и шуршание крыльев, на мгновение оторвав меня от депрессивных и тяжелых воспоминаний. Я задрал голову и в этот раз увидел синее небо и пролетающие надо мной черные точки.
– Ненавижу вас, – выдохнул я.
Вталкивая в землю свою новообретенную трость, я карабкался наверх, изнывая от боли в ногах. Мне было страшно даже попытаться осмотреть свои стопы, учитывая количество красных следов, которые оставались после меня.
Я не понимал, где нахожусь, и осматриваясь по сторонам, натыкался лишь на деревья с вездесущими кустами. Возвышенность, на которую я наткнулся, была единственным голым от деревьев местом, и у меня была надежда, что за ней, возможно, будет что-то другое, кроме чертового леса.
Пока я взбирался наверх, я передумал много вариантов о том, где оказался. Первый и самый правдоподобный был связан с теми, о ком говорилось в сообщении от сопротивления. Мне подумалось, что нас просто вырубили какой-то неведомой технологией Сферы и вытащили из убежища. То, что наши тела испарялись, было моей галлюцинацией. Сфера все-таки оказалась каким-то шпионским прибором и вывела на нас тех существ.
– Черт. Дерьмо! – я наступил на очередную острую ветку и череда обжигающих стопу ощущений дополнилась еще одним огненным уколом.
А что со мной?
Возможно, я выпал из какого-нибудь летающего перевозчика. Отсутствие одежды обосновано желанием не допустить на перевозчик оружие или другие опасные предметы. Может быть, меня выбросили, как ненужный материал. Может быть, где-то в этом лесу, так же, как и я, бродила Лизи. Израненная и холодная. Уставшая и беспомощная. Моя сестренка.
Подначив себя эмоциями, я попытался ускорить подъем. Эта насыпь, высотой с дом и шириной с футбольное поле, казалась непреодолимой в моем состоянии.
Я мечтал о том, что за этой ненавистной горой появится особняк Барри и, найдя вход в убежище, я найду там заплаканную сестру. И тело Саи…
– Сая.
Сая черт побери!
Этот ублюдок убил ее. Эта мразь не должна была рождаться.
– Сая… – снова прорвался мой голос.
В этом огромном лесу слышать себя было особенно неуютно.
Может быть, это был сон, и я не попал ни в какое убежище Келванов, а случайно выжил после падения метеорита? Может быть, не было никакого падения, и я просто настолько ушел в запой, что оказался в этом богом забытом месте!
– Да! Не было никакого метеорита! – хрипло заорал я в землю, опершись об импровизированный посох. – Сая жива, а Лизи и отец сейчас ждут меня в нашем особняке!
Я воодушевился этой идее и с новой силой зашагал вверх. До вершины оставалось несколько шагов, и возможно…возможно…
– Я в аду.
Глава 2
Мои надежды развеялись, как дым костра, который взлетел слишком высоко от своего источника. И так же неизбежно.
Стоя на вершине насыпи, я смотрел на очередной лес. Я находился слишком низко, чтобы увидеть желто-зеленое море, но вида окружающих меня деревьев было достаточно для отчаяния. Хотелось зарыдать.
Упав на пятую точку и, опершись руками о корявый посох, я все-таки посмотрел на свои стопы. Это был ужас, и мне от этого вида стало еще больнее. Нужно было идти. Нужно было вставать и выбираться из этого дерьма. Я должен найти сестру.
Я должен уничтожить мразь, которая убила Саю.
Я должен.
Собравшись с силами, моя голая задница оторвалась от земли, и исколотые валежником стопы снова отправились в мир боли. Спускаться с насыпи оказалось легче, по крайней мере, с точки зрения дыхания.
Левая нога. Правая нога. Левая нога…Правая нога…
Представ перед стеной лесного массива, я задумался о направлении.
– Оууууу, – раздалось справа от меня.
Очень знакомый вой, который нельзя спутать ни с чем другим. Знакомый, но пока еще далекий. Я, не глядя, ломанулся вперед в гущу леса, и периодически цепляясь плечами о стволы деревьев, кривился от боли в ногах.
– Оууууу, – раздалось уже за моей спиной.
– Нет! – выдавил я и ускорил шаг.
Над головой зашуршали деревья, заглушая мое неспешное бегство от неизбежного. Я понимал, что раненый и с одной невзрачной палочкой не смогу ничего противопоставить даже одному зверю. Мое ближайшее будущее – быть разорванным на части дикими животными.
Лес вокруг стал враждебным и гнетущим.
– Оууууу, – зазвучал боевой клич нескольких особей.
Я обернулся и увидел несколько смазанных движений среди деревьев.
– Черт.
Я почти побежал вперед, забыв о боли в ногах, вялых конечностях и отсутствии сил. Деревья вокруг были слишком толстыми, чтобы забраться на них, да и забравшись, я не смогу сидеть там вечно. А звери будут ждать.
Оглядываясь по сторонам, я искал еще какое-нибудь оружие, еще одну палку.
– Оууууу, – снова раздался вой.
Силы подходили к концу, дыхание участилось. Я почувствовал себя загнанной дичью, на которую с улыбками и пьяным весельем охотились в старину. Мои уши словно улавливали громкое дыхание десятка глоток, и капающие от предвкушения слюни хищников отзывались в голове эхом. В глотке стало холодно от учащенного дыхания, в груди сдавило, и ноги начали подгибаться. Мне показалось, что по ноге ударило что-то мягкое.
Это ведь была ветка или я схожу с ума?
– Гхрррх, – услышал я справа рычание, но даже не повернул голову.
Впереди блеснул яркий свет, но сил ускориться уже не было. Я понимал, что плотность леса становится меньше, и возможно, там будет спасение. Возможно, там будет нечто, что позволит мне выжить. Нужно только успеть.
Что-то попыталось схватить меня за ногу, я резко развернулся и увидел дикие черные глаза на серой морде. Эти глаза смотрели на меня со спокойной уверенностью в своей победе. Справа и слева появилась еще пара глаз. Мой собственный взор был залит потом, и я чувствовал себя бегущим в темном тоннеле с сужающимся кругом обзора, как гаснущий ламповый телевизор. Глядя по сторонам, я заметил, что твари идут спокойным, уверенным шагом, и это значило лишь одно – я передвигаюсь как улитка.
– Нет! Мне нельзя! – выкрикнул я хриплым голосом.
Внезапно лес оборвался, и буквально вывалившись на светлую поляну, укрытую зеленым покрывалом, я почувствовал, как мне в спину что-то врезалось. Я хотел удержаться на ногах, но это было физически невозможно. Падая, я перекрутился лицом вверх и, выставив палку вперед, словил чью-то пасть, которая вырвала ее у меня из руки и вцепилась в пальцы.
Хруст.
Я никогда даже не представлял себе, что услышу хруст моих выдираемых пальцев. Как кто-то с рычащим удовольствием будет пожирать мою плоть. Визжа и хрипя от боли, я машинально прикрывал свободной рукой лицо, чувствуя, как тяжелые острые зубы цепляются за нее.
Внезапно я перестал чувствовать боль. Перед моим взором дергались облака, и вместе с этим трепыханием внутри стала угасать ноющая пустота.
Да, так даже лучше.
– Та-а, сон-на! За кем’е баэк т-тэ! Гхену химаэ! Гхену!* – услышал я взволнованный девичий голос.
Сая…?
Я встречу Саю…
*******
– *Отец, скорее! Ты должен помочь ему! Прочь твари! Прочь! – голосила завернутая в короткое зеленое пальто светловолосая девочка. Большущие черные ботинки резко выделялись на ее тонких ногах, а ладони были спрятаны в перчатки с обрезанными пальцами.
– Я и так спешу, как могу, дочь! – ответил ей запыхавшийся, немолодой мужчина.
Двое бежали по красивому полю к стае голодных сероволков, пирующих на теле атлана.
– Леа, выпусти волну, скорее! – скомандовал мужчина.
Девочка, не добежав до цели добрых пять шагов, взмахнула ладонями сверху вниз, и сероволки, заскулив, пригнули головы, почувствовав волну острого пронизывающего ветра. Издав недовольный гортанный рык, трое хищников нехотя попятились от добычи и, развернувшись, скрылись за стеной деревьев.
– Ох ты ж, папа. Это ужасно! – взглянув на то, что сотворили сероволки, Леа не знала, к чему прикасаться на этом истерзанном куске мяса.
Запыхавшийся мужчина подбежал к нужному месту и расстегнув свое коричневое пальто, уверенными движениями перевернул тело атлана на спину.
– Черт, – округлив глаза, сказал он, оценив повреждения взглядом бывалого целителя. – Я…не уверен, Леа.
– Нет, папа, ты сможешь. Я знаю! Мы не можем бросить его, он ведь еще дышит! – эмоционально выпалила девочка.
Мужчина нервно вытер рукавом со лба пот и, расположив ладони над горлом полутрупа, начал вливать ману. На глазах, рваная рана начала закрываться, а хрипы, исходящие от разорванного горла, затухать. Затем мужчина, затаив дыхание, перевел взгляд на виднеющиеся белесые кости на руках и начал вливать ману в места лишенные мяса и мышц.
– Хорошо. Вот так. Ты выживешь, – ласково говорила девочка, поглядывая на работу отца.
Тем временем, мужчина нацелился на вывороченную печень и, запихнув ее вовнутрь, начал восстанавливать орган, попутно осматривая тело, чтобы быстро решить, куда передвинуться дальше.
– Все, я выдохся, – сказал целитель. – Теперь надо отвезти его в избу, а там и мана восстановится. Думаю, к вечеру верну ему пальцы.
– Хорошо, папа, – улыбнулась Леа. – Ты отлично справился.
– Ага, надеюсь не зря, – тихо сказал целитель и, поднявшись, направился к оставленному колесному тягачу с валежником.
Пока мужчина ходил за приспособлением, Леа пыталась рассмотреть лицо спасенного парня, но это давалось ей нелегко, учитывая залитую кровью кожу. Она скромно отводила взгляд от его промежности и задавалась вопросом, как вообще он мог оказаться в этом месте в таком виде.
– Давай погрузим, – сказал подошедший целитель, притащив за собой узкое устройство на одном колесе.
Леа кивнула, и они вместе аккуратно расположили тело на тягач, крепко обмотав его веревкой.
Подняв довольно легкую ношу, отец девочки тяжело вздохнул, переживая о возможных неприятностях, связанных с найденным атланом, но все же побрел в сторону дома. Если бы он был один, он бы прошел мимо, но при дочери он не мог так поступить. Ради дочери он бы спас самого Са-арга.
– Повезло же тебе, атлан, – недовольно проворчал себе под нос целитель, оглянувшись на счастливчика.
…
В один миг мир приобрел краски. Я открыл глаза и спокойно огляделся. Было неприятно и даже больно вертеть головой, поэтому осмотр, в основном, ограничился глазами.
Помещение, которое предстало перед моим взором, напоминало избу из исторических фильмов и, насколько хватало угла обзора, имело довольно скудное убранство. Дверь, стул, кровать и маленький столик под окном. Самого окна я не видел, но белый дневной свет нельзя было ни с чем спутать. На прибитом к двери крючке висело непривычного вида тряпье: подобие толстого свитера с меховым воротником, меховая шапка и варежки.
Как я здесь оказался?
– А? – зазвучал удивленно мой голос.
Я? Кто я?
Я занервничал и сквозь боль и дискомфорт сильнее завертел головой. В мозгу что-то щелкнуло, и я замер, стараясь не двигаться. В комнате друг стало душно.
Покопавшись в воспоминаниях, я не смог в них найти себя, хотя и знал, что такое дом, дерево, люди, животные, смартфон.
Как меня зовут? Как я здесь оказался?
Почему я не помню себя?!
Мне стало страшно, и я захотел подняться с постели, но тело было ватным и плохо слушалось. Еле выбравшись из кровати, я почти рухнул на деревянный пол и на коленях добрался до двери. Не успел я схватиться за ручку, как дверь резко убежала назад, и мои глаза наткнулись на чьи-то ноги, завернутые в подобие домашних тапочек.
– Т-те? Т-те за макту?! Марсо ке паисту! Сон-на, сон-на!** – взволнованно проворчал кто-то сверху.
(**– Что? Что ты делаешь?! Вернись в постель! Быстро, быстро!)
Я резко задрал голову и увидел мужика с недельной щетиной и круглыми толстенными очками, прикрывающими выпученные глаза. В моих же глазах начало темнеть, и я погрузился в небытие…
Второй раз я очнулся уже не так спокойно, мгновенно вспомнив о проблемах с памятью. Открывать глаза не хотелось, и я просто неподвижно лежал, прислушиваясь к окружению.
В комнате было тихо и только за окном, справа от меня, я слышал привычные голоса природы: щебет каких-то птиц, порывистое дыхание ветра и шелест листьев, в ритм накатыванию мягких порывов. Все было таким знакомым и одновременно новым. Я знал названия процессов, которые происходили за окном, и помнил связанные с этим ощущения, но это была просто память. Я не помнил, как чувствует себя кожа, когда ее касается ветер, или как в точности выглядит птица. Память выдавала разбросанные детали, которые я не мог сложить в цепочку, которая была бы безоговорочно принята сознанием.
– Та-а, пере т-тэ буда?*** – услышал я приглушенный дверью девичий голос.
– Леа, нага сон-на! Т-тэ кем’е легка. Нага поран! – прозвучал басистый мужской голос.
– Па та-а! – разочарованно протянула девушка.
– На’! – отрезал мужской бас.
На каком языке они говорят, черт возьми?
––
***– Отец, можно его разбудить?
– Леа, нельзя спешить! Он должен выздороветь. Нельзя тревожить!
– Но папа!
– Нет!
Глава 3
Слова и интонации незнакомцев не были похожи ни на один язык, который я изучал в университете. Я снова машинально подумал о том, чего не мог объяснить словами. Я не понимал, что такое университет, но раз сознание автоматически выплюнуло это сравнение, значит, я должен был быть хорошо знаком с этим понятием.
– Саэ… – вяло протянул девичий голос.
За дверью стихло, и я снова стал окружен лишь звуками за стеклом и своим мерным дыханием. Спать не хотелось, но попытавшись двинуться, я понял, что привязан к кровати. Видимо, прошлая попытка выбраться из комнаты была достаточным основанием, что обездвижить мое тело. Что ж, все равно я не представлял, куда идти и где я вообще. Может быть, я в каком-то забытом богами поселении в лесах Амазонии?
Ладно, нужно подвести хоть какие-то итоги.
Для начала, я не помнил свое имя, внешность и биографию. Я мог называть некоторые вещи, события и процессы, описать действие которых не получалось. Есть ли у меня семья? Жена? Дети, в конце концов?
Пусто. Очень странно знать и не знать.
Я очень хорошо помнил города, дороги и транспорт. Мог прямо сейчас вызвать такси и отправиться в кафе на парк Сайн (там всегда был отменный десерт). Но я не мог описать, как выглядит такси. В целом, я понимал, что это транспортное средство, перевозящее людей, оно состоит из металла и колес, гудит и пылит, но эти детали не складывались в общую картинку. Мозг – странная штука.
Захотелось почесать нос, но руки были привязаны вместе с телом. Изогнув шею, я посмотрел на узлы и вяло ухмыльнулся: детский лепет. Тут же поворочав немного запястьем, моя правая рука обрела свободу, и я с удовольствием прошелся ногтями по коже шнобеля.
Нащупав приличную бороду, я задумался о количестве времени, проведенного в этом месте. Такая борода растет не за месяц. Черт. Неужели я так долго в виде овоща провалялся в этом месте? Вот мужик-то удивился, наверное, когда открыв двери, увидел ползущего меня.
Покрутившись еще какое-то время, я решил попробовать поспать. Ко мне никто не заходил и не тревожил, что меня в принципе устраивало, ведь я мало того, что не помню себя, но еще и слаб, и не понимаю речь этих людей. Я решил, что будет практичнее набраться сил, не привлекая к своему пробуждению внимание.
…
– Кома, – сквозь дрему услышал я мужской голос. – Кома гинэ, кома!*
(*Проснись парень, проснись!)
Неохотно разлепив веки, я увидел уже знакомого мужика, который тормошил меня за плечо. Заметив мое пробуждение, он взял тканевый жгут, который я сбросил с правого запястья и потряс им передо мной.
– Ке за н’фира? – вопросительно кивнул он мне.
Я помотал головой давая понять, что не понимаю его речь. Хотя намек на веревку до меня, безусловно, дошел.
Небритый мужик недовольно вздохнул. Отбросив бесполезную вещь, он придвинул стул и, поправив толстенные, круглые очки, начал меня бегло осматривать. От его ладоней, которыми он вдумчиво надо мной водил, исходило тепло и слабое свечение. Я дернулся, заметив это, но он благополучно прижал меня рукой к постели и хмуро зыркнул.
Это что сейчас было? Я продолжал молча наблюдать за его действиями и не мог поверить в то, что вижу и чувствую. Даже в состоянии амнезии, а у меня именно она, я мог сравнить этот процесс с каким-то энергетическим или магическим сканированием, коих в кино было показано предостаточно. Поводив руками, он удовлетворенно кивнул и, молча поднявшись со стула, покинул помещение.
Я остался в одиноком исступлении, с отвисшей челюстью. Это определенно было что-то из разряда фантастики Земли. Амнезия или нет, но то, что на моей техногенной планете о таком в реальности не было известно, я знал. Снова обшарив глазами комнату, в которой находился, я только сейчас обратил внимание, что на потолке не было ничего напоминающего люстру или голую лампочку. Выключатели на стенах тоже отсутствовали. Конечно, это могло быть обусловлено удаленностью дома от цивилизации, но в копилку необычности упала монетка, с одной стороны которой был мужик с непонятным умением, с другой – отсутствие моей памяти. Вариант, что моя память изменена и знания о Земле ненастоящие, не прошел даже стадию проверки.
Захлопнув челюсть, я почувствовал в груди трепет.
Если это другой мир или земное будущее или прошлое, то меня ждет невероятная авантюра!
Но что со мной произошло и почему у меня амнезия?
–Тук-тук, – скромно постучали в дверь.
Я уже не видел смысла притворяться спящим и громко "кхмкнул". Тем более что посетителем будет не мужик, а девушка, голос которой я недавно слышал.
Через секунду дверь распахнулась, и в комнату почти влетела девчушка, на вид лет пятнадцати. В коричневом платье, усыпанном заплатками, и такого же цвета колготами. Светлые волосы были собраны в прическу, как говорится, творческого беспорядка, что сразу дало понять о беспокойном характере юной гостьи. Тонкая, как тростинка, с большими голубыми глазами и… и наполовину изуродованным лицом. Я старался не пялиться на сплошной шрам на пол-лица, на первый взгляд от огня, и смотреть только в глаза.
Девчушка сверкала белозубой улыбкой и излучала жизнерадостность. Я даже не пытался сдержаться и тоже улыбнулся в ответ. Не знаю, была ли это магия или еще что-то, но от нее исходили волны добра и весны, будто сама жизнь заскочила ко мне на чай.
– Здаро! – продолжая улыбаться, пропела она. – За буда!
Я кивнул. Нельзя было не кивнуть. Чтобы она ни говорила, это были не вопросы, а утверждения.
– Ге Леа, Синэлеадора! То пере Леа! – затараторила она, указывая на себя пальцем.
Намек понят, но я не знал, кто я, поэтому замотал головой.
– Хм, – сдвинула светлые брови на переносице девчушка, но потом снова засияла.
– Нон за ге шуй’ка?** – спросила она меня.
(**Как ты себя чувствуешь?)
Я снова помотал головой.
– За на’ знавед ге? – снова ткнула она в себя пальцем.
Я вздохнул и снова дал понять, что не понимаю ее. Леа помрачнела, но это продлилось так же долго, как удар молнии.
– Рода, – кивнула она, снова улыбнувшись. – За на’ знавед йон ямен’а.***
(***Ладно, ты не понимаешь наш язык.)
Сказав это, Леа волнительно встала и выскочила из комнаты, не закрыв за собой двери. Я успел разглядеть часть другого помещения и приятно удивился, что там все выглядело более обжито чем место, где лежал я сейчас обитал: теплый желтый свет, черный мохнатый ковер на полу и край деревянного стола, с крепким на вид широким стулом, задвинутым под него. По-видимому, это был их дом, а не какая-нибудь лечебница.
Девушка так же быстро заскочила обратно, как и выскочила. В руках у нее было что-то похожее на доску для письма, размером с ноутбук, и чашка, судя по всему, с каким-то питьем. Только увидев чашку, я понял, что вообще не хотел пить и есть. Это было странно.
Она уселась на стул рядом с кроватью и, сосредоточившись, принялась что-то чертить на доске. Я разглядывал ее лицо, пока она не смотрела на меня, и кроме приобретенного уродства обратил внимание на странную форму ушей: они были вытянуты вверх и на конце немного заострены, как уши сказочных фей или эльфов. Заметив эту странность, я вспомнил лицо мужика и понял, что его уши выглядят так же.
Очередной раз удивившись увиденному, я задумался о том, что нахожусь в странном месте и видимое отсутствие техники, как и эта обжитая, но не по меркам Земли "изба", были лишь первым камешком в фундаменте этой истины.
Леа, видимо, дочертила то, что хотела, и повернула письменную принадлежность. Странный предмет – внешне был похож на обычную нарезную доску, но с лицевой стороны я обнаружил белое полотно.
Светловолосая затейница схематично изобразила на нем двух людей, которые отличались наличием условной юбки, что, по-видимому, указывало на нее. Рядом с фигуркой были начертаны какие-то каракули, возможно, означающие ее имя. Я не идиот, хоть и с амнезией, и я прекрасно понял наше предполагаемое представление друг другу с первого раза, но я не помнил своего имени, а говорить что попало мне не хотелось. Разглядывая ее художество, я думала над тем, как себя обозвать. Начертить я свое имя, конечно же, не мог, но голос везде голос, нужно просто придумать что-то созвучное с их наречием.
– Каин, – ткнул я пальцем в схематичного себя, на волшебной доске. Не знаю почему, но в уме раздалось именно это имя. Имя первого убийцы из религиозного мифа.
– Леа, – указала она на доску, потом на себя и радостно заерзала на стуле.
Признаться, мне тоже было волнительно. Я придумал себе имя и разговаривал с девушкой, уши которой заявляли о ее принадлежности к одноименной расе мифических существ.
– Ге, – она снова ткнула в себя пальцем.
Я кивнул.
– За, – перевела стрелку на меня.
Я улыбнулся и повторил за ней:
– Ге, Каин. За, Леа.
Леа радостно хлопнула в ладоши и ее глаза загорелись. Она отложила доску и, удерживая подбородок, призадумалась.
– За Атлан? – решившись, спросила она.
Не понимая, что такое атлан, я махнул головой из стороны в сторону.
– Хм, – нахмурилась Леа. – За сак’хеди Атлан.
Вместе с этим, Леа обвела ладонями свою голову и фигурально тело.
Понятно, атланами здесь называют похожих на меня. Но я не знал, как выгляжу, и это создавало определенные неудобства. Вдруг я оказался в этом мире в теле какого-нибудь чудика. Внимательно оглядев свои руки, я решил, что остальное тело не может физически сильно отличаться от конечностей, по структуре кожи как минимум. Да и ощупывая свое лицо, я не заметил ничего странного, что не укладывалось бы в образ человека из моего мира, который был в моей памяти.
– Да, – кивнул я.
– Тер, – серьезно поправила меня Леа.
Она хотела было снова что-то сказать, но раздался звук удара закрывшейся двери. Девочка моментально схватила доску и, подорвавшись со стула, вылетела из комнаты, в этот раз не забыв прикрыть дверь.
Почувствовав слабость, я решил, что на сегодня хватит умственной деятельности и, перевернувшись на бок, закрыл глаза. За дверьми басил мужской голос, перерывая тонкий девичий писк, но не скандальный, а скорее взволнованный. Видимо, отец просто отчитывал глупышку за своевольство. Я улыбнулся и от души зевнул, почти мгновенно начав засыпать…
Глава 4
Черпая из памяти все, связанное с понятием амнезии, я убеждался лишь в том, что ничего не могу с этим поделать. Какие-то детали складывались в целостную информацию, и я резко вспоминал что-то из земной жизни, но ничего связанного лично со мной. Это происходило спонтанно, и мне не удавалось найти в этом закономерность, так как все, что меня окружало, не вызывало абсолютно никаких ассоциаций. Может быть, это уже не первый раз, когда я пробуждаюсь и просто не помню этого? Не представляю, сколько времени я уже нахожусь здесь, и меня напрягает перспектива зависнуть в этом состоянии на годы.
Пожевывая кусок белого мяса, похожего на куриную грудку, я старательно держал тарелку у рта, чтобы не мусорить на постели. Не хотелось обременять моего лекаря еще сильнее. Проведя несколько дней в сознании, я успел понять, что за мной постоянно ухаживали, пока я был овощем, и подчищая все съестное, что мне приносили, я надеялся подняться на ноги как можно скорее. К слову, естественные нужды меня не тревожили, что было более чем странно, но в условиях присутствия непонятных для меня умений и окружения, я все списал на удивительные лечебные практики этого мира.
Лея прибегала ко мне каждый раз, когда ее отец покидал дом. Указывая на разные предметы в комнате, она старательно произносила их название, а я вдумчиво повторял. К сожалению, Сорас, так звали целителя, не часто пропадал, и спонтанно начавшееся обучение продвигалось довольно медленно.
Запоминая лексику, я повторял названия в одиночестве, чтобы не забыть. Да и других занятий у меня не было, особенно по вечерам, когда дневной свет пропадал, и в комнатушке эстафету моих спутников принимал мрак. Не знаю почему, но Сорас, видимо, считал, что я вижу в темноте. Или это намек на отдых, вместо ночных гляделок на какой-нибудь трепыхающийся огонек свечи.
Опустошив деревянную тарелку, я поставил ее на тумбочку и повторил название обоих предметов.
– Партиса, дуорчек.
Эх, поскорее бы уже выйти наружу.
Я снова улегся на подушку, и поглощенная пища дала о себе знать приятным, теплым комочком.
Для меня вопрос удивительных способностей мужика все еще оставался загадкой, так как я не мог напрямую спросить "что это такое". Он использовал свои умения так обыденно и просто, что у меня руки не поворачивались попытаться объяснить свой вопрос на пальцах. Я боялся, что буду выглядеть слишком странно даже для не знающего языка больного, и от меня захотят избавиться от греха подальше. Нужно было сначала встать на ноги, чтобы в случае чего выжить, где бы я из-за последствий этого вопроса ни оказался.