Алена Дмитриевна Реброва
Пути неисповедимых
– Мне все равно, – ответила она, покачав головой
– Я буду счастлив, если это в самом деле окажется мой брат, но, если он причинит тебе вред или хотя бы попытается это сделать, я отправлю его обратно в землю и на этот раз так, чтобы при всем желании он не смог вылезти обратно!
Ведьма ничего мне не ответила, даже не посмотрела в мою сторону. Она сидела на лавке, обняв колени, и пристально смотрела куда-то вперед, нахмурив черные брови.
После этого она совсем перестала со мной разговаривать. Жизнь потекла, переливаясь изо дня в день, как вода из кувшина в кувшин: не меняясь толком.
Если в первый день своего неожиданного возвращения Арланд мог самостоятельно ходить и даже говорить, то заснув, он стал напоминать растение. Он только изредка просыпался, и понять это можно было лишь по учащающемуся дыханию: глаз он не открывал и не говорил. В такие пробуждения, происходящие три-четыре раза в день, тогда мы кормили его бульонами или поили молоком, за которым мне приходилось летать в ближайшую деревню. Никаких признаков одержимости это растение не подавало, даже не двигалось.
Ведьма первые дни не отходила от кровати, все следила, чтобы Арланд не перестал дышать. Но он не переставал, что немного успокоило Бэйр. Когда спустя две недели непрерывного сна Арланд впервые очнулся, ведьма окончательно поверила в то, что он здоров и будет жить. Тогда она почему-то перестала за ним ухаживать и вообще обращать на него внимание.
После первого пробуждения Арланд еще долго не говорил и с трудом мог даже руку поднять, не то что сесть на кровати и самостоятельно есть. Кормить его и ухаживать за ним дальше мне пришлось самому, так как Бэйр это делать почем-то отказывалась, как и объяснять мне свое поведение – она по-прежнему не говорила со мной.
Конечно, я любил Бэйр, но и моему терпению был предел! Зла не хватало на эту упертую ведьму, которая в последнее время как головой ударилась, потому я тоже перестал с ней говорить. Дом разделился на две половины, в одной жили мы с Арландом, в другой Бэйр, и пересекались мы только когда я готовил еду себе и брату, пользуясь печкой – именно печкой, живым огнем, без единой капли магии!
Арланд, когда очнулся, по-прежнему вонял демоньем, но не делал ничего такого, чего обычно ждешь от нечисти. Даже наоборот, очухавшись, братец стал вести себя куда более нормально, чем вел до того, как в него всадили стрелу. Он перестал напоминать больного маньяка, стал чаще улыбаться и смеяться, ко мне он стал относиться гораздо лучше… У нас все же состоялось объяснение, после которого я окончательно убедился в том, что проведение действительно вернуло мне брата. Сцена была не из простых. Я признался во всем и опять расплакался, полез обниматься с братцем, и он, хотя и еле-еле шевелился, тоже обнял меня. Арланд сказал, что я идиот, и он не прогонял меня, а просил уйти подальше от реки, обратно к костру.
Коротая время, мы с ним играли в карты или пытались что-то друг другу рассказывать. Когда я уходил рубить дрова, делать что-то по хозяйству или охотиться, он спал.
Как-то раз я вернулся с охоты рысью и принес нескольких белок. Я еще не успел обернуться в себя, как услышал в доме голос Арланд, шедший из кухни. Он говорил с Бэйр, и разговор, как мне показалось, был из тех, которые лучше подслушать, чем прервать.
Обернувшись котом, я притаился у входа.
Одетый в свои вещи, которые мы с Бэйр так и не решились выкинуть, Арланд стоял посреди комнаты совсем прежний, только очень худой. Он пытался заговорить с ведьмой, но она не обращала на него никакого внимания, сидела у окна и читала свою старую тетрадку.
Арланд злился, он почти срывался на крик, но чем громче был его голос, тем глубже она уходила в свое молчание. Не выдержав, братец подошел к ней и вырвал из ее рук тетрадь, швырнул на пол, а саму ведьму поднял за плечи и затряс, что было сил. Придя в себя от такого, ведьма залепила ему с размаху пощечину, молча высвободилась из его рук, взяла тетрадь с пола и вернулась к окну.
Арланд стоял посреди комнаты как громом пораженный, на его бледной щеке проявился розовый след от ладони Бэйр. Он стоял так долго, наверное, несколько минут.
Тут я обернулся собой и кинулся к брату, чтобы он не посмел навредить Бэйр со злости, но он уже отошел сам и поспешил убраться в нашу с ним комнату.
Я хотел было подойти к Бэйр, успокоить ее, но, когда посмотрел в ее сторону, наткнулся на такой ненавидящий взгляд, что мгновенно исчезло всякое желание приближаться к этой ведьме. Тогда я ушел в комнату к Арланду, оставив ее одну со своей злостью.
Брат сидел на кровати и угрюмо пялился в пол.
– Нам нужно уезжать отсюда, Лео, – сказал он мне, когда я подошел. – Я должен нанести татуировки и попытаться вернуть белое пламя: я знаю, оно еще есть внутри меня, хоть и немного. Я поеду в Агирад, куда меня направили в Ордене, а ты отправишься со мной.
– А Бэйр?… – удивленно спросил я, опешив от таких слов.
– Здесь у нее есть все, что ей нужно, – ответил он безликим голосом. – Мы ей больше без надобности.
– Еще как с надобностью!…
– Когда она говорила с тобой в последний раз? – спросил Арланд, посмотрев на меня. – Она едва ли помнит нас с тобой, неужели ты до сих пор этого не понял? Мы должны оставить ее.
– Как же она может не помнить, ты что такое говоришь!? – меня так напугали его слова, что я закричал. – Она просто… просто!…
– Я напишу тебе список всего, что мне нужно для восстановления. Ты полетишь в город и купишь все необходимое… если на что-то денег не хватит, украдешь, – перебил меня Арланд.
– Зачем что-то покупать? У Бэйр полно всяких трав и ингредиентов, она может сделать тебе что угодно…
– Такого у нее нет. Тебе придется постараться, чтобы найти все, что нужно.
На следующий день полетел в город, взяв с собой бездонный мешок и деньги, которые мне дал Арланд. Почти все я истратил на половину указанных ингредиентов, остальное, как и велел брат, украл. Для того, чтобы добыть некоторые, мне пришлось дождаться ночи и пробираться в запертые лавки, но в конце концов список был закончен.
Когда я вернулся рано утром спустя три дня, с удивлением отметил, что в доме кое-что поменялось.
Печь никто не топил за время моего отсутствия, но обе комнаты были прогреты магией. Посуду никто не мыл, никто ничего не готовил – питались они тем, что мы с ведьмой заготовили впрок. Бэйр с чего-то вдруг спала на нашей кровати, на столе валялись игральные карты. Вот лентяи, все это время бездельничали!
Решив не будить ведьму, я тихо принялся готовить что-нибудь съедобное для этих двух растяп.
К полудню Бэйр так и не проснулась, но зато пожаловал братец, который на мои расспросы о том, как он уговорил госпожу молчунью на карты, не отвечал, только взял мешок с ингредиентами и заперся в нашей комнате, выгнав оттуда ведьму.
Бэйр казалась растерянной. Испуганно хлопая глазами, она села у окна на кухне, закуталась в серую шаль своей матери и сидела так, думая о чем-то, пока из комнаты, где заперся Арланд, не донеслись первые стоны. Тогда она вскочила, метнулась к закрытой двери, но так и не смогла ее отворить: видимо, братец подпер ее изнутри.
Стоны постепенно перешли в тихий многоголосный вой со звенящими металлическими нотками. Когда ведьма услышала это, она совсем переменилась, вся побледнела, стала метаться по кухне, заламывая руки, и все смотря на запертую дверь. Я увел ее в лес и не пускал домой до самой ночи.
Так продолжалось много дней, Арланд повторял все то, что делал с собой в Ордене. Обрезал свое кружево и наращивал вокруг него белое пламя, ритуал за ритуалом. А в конце нанес татуировки с серебром. Я приносил ему еду и носил новую воду для того, чтобы он мог смыть с себя краску и кровь. При этом он строго-настрого запретил мне пускать в комнату ведьму, хотя она рвалась проведать его.
Когда однажды утром Арланд вышел к нам, он был одет в свою прежнюю рясу, а на лице появилось старое отстраненное выражение. Он снова заперся под семью печатями, и только в редком блеске глаз я мог узнать своего брата.
Ведьма, увидев инквизитора, долго и пристально смотрела на него, но так ничего и не сказала, но вечером того же дня, когда она по своему обычаю сидела у окна и читала тетрадку, Арланд сам подошел к ней и заговорил.
– Ты поедешь со мной? – спросил он, не спуская с нее спокойного, но твердого взгляда.
– Я не могу оставить дом, – неожиданно ответила она.
Я как раз сидел за столом и пил отвар из сушеных еловых иголок, когда впервые за все время услышал голос ведьмы. Я чуть не подавился!
– Ты уверена? – спросил у нее инквизитор. – Уверена, что хочешь остаться одна?
– Я не могу оставить этот дом гнить посреди леса, – повторила она, подняв на него грустный взгляд. – Это мой единственный дом.
– Мы с Леопольдом уедем завтра утром, – сказал Арланд и отошел от нее к столу, сел и, как ни в чем небывало, налил себе отвара.
Бэйр еще долго смотрела на него глазами, полными грусти, но ничего не говорила. Потом отвернулась и уперла взгляд в свою тетрадку. Она сидела неподвижно, все смотря в нее, и вскоре на ее щеках заблестели дорожки слез.
Вдруг в дверь с улицы громко постучали.
От неожиданности мы трое как один подскочили на месте и уставились на проход к коридору.
– Лео, ты ведь не привел хвоста? – спросил Арланд, едва унимая дрожь в голосе.
– По воздуху-то? – переспросил я.
– Арланд, лезь на чердак! – велела Бэйр, встав с подоконника. Она быстро подала ему спрятанную за печкой лестницу и помогла забраться на низкий чердак дома, где хранился всякий хлам. – Леопольд, обернись крысой и спрячься, – сказала она мне, когда крышка за Арландом закрылась.
Когда я стал крысой и прыгнул ведьме на плечо, она, растрепав себе волосы и небрежно кинув на плечи шаль, пошла открывать незваным гостям. Я чувствовал, как с каждым шагом к двери ее худые плечи все сильнее дрожали.
– Кто здесь? – спросила она страшно грубым, почти мужским голосом. Таким говорила ее мать.
– Джарем, – прогудел голос.
– Чем обязана? – спросила, не спеша открывать.
– Я здешний лесник, помнишь меня? Открой дверь.
Его голос не был похож на голос монаха из аббатства, которого так боится Арланд. Точнее, я никогда не слышал голоса тех монахов, но вряд ли они настолько хриплые и прокуренные.
Помедлив еще секунду, Бэйр открыла, пряча за шалью свою бирюзовую руку.
На пороге стоял невысокий грузный мужчина с внушительной длины черной бородой в косичках и широкими нахмуренными бровями, из-под которых в нас целился страшный взгляд двух матово-черных глаз. Почти коричневое от загара лицо прорезали крупные резкие черты, особенно выделялся широкий кривой нос и большие губы, едва выглядывающие из-под косичек-усов. Одет пришелец был во все кожаное, на голове носил очень странную высокую шапку из чьей-то шкуры, за спиной он нес лук и небольшую суму. Весь его пояс был увешан ножами и маленькими мешочками.
С минуту мужчина смотрел на нас, а мы смотрели на него, не произнося ни единого слова. Потом он остановил взгляд на Бэйр и брови его резко поднялись вверх.
– Риита?… – спросил он, вглядываясь в лицо ведьмы.
– Она умерла почти четыре месяца назад, – помотала она головой. – Я ее дочь. Меня зовут Бэйр. Чем могу помочь?
– Дочь?… – переспросил мужчина и его брови поднялись еще выше. – Но у нее не было мужа…
– Разве для этого нужен муж? – Бэйр криво улыбнулась. – Так вы ее знали?
– Я… ее старый друг, – сказал мужчина, почесав бороду. – Я войду?
– Да… – ведьма отступила, пропуская его внутрь. – Ужин почти готов.
– Я ничего не ел со вчерашнего дня, – прогудел гость.
Мужчина кинул в сенях свою верхнюю одежду и сумки, прошел на кухню, где Бэйр быстро подала ему еду.
Незнакомец внимательно осмотрел поданный ему ужин, потыкал куски беличьего мяса старой кривой вилкой и, неопределенно хмыкнув, принялся есть.
Пока он ел, я забрался на чердак и сказал Арланду, что все в порядке и он может спускаться.
Гостя не слишком удивил парень в монашеской рясе, спускающийся с чердака ведьмовского дома. Джарем вообще почти не смотрел на него, только на меня пару раз удивленно взглянул.
Мы с Арландом сели на свои прежние места, положили себе в миски еды и стали украдкой рассматривать незнакомца.
Джарем, заметив наш общий интерес к его фигуре, недовольно нахмурился.
– Что это за чучело? – прогудел он, ткнув в мою сторону пальцем.
– Оборотень, его зовут Леопольд, – ответила Бэйр.
– И что здесь делает этот оборотень? – продолжил Джарем таким тоном, как будто он здесь был хозяин, а мы гости, и он допрашивал нас, прежде чем решить, оставить ли нас на ночь или прогнать.
– Он мой друг. Я недавно вернулась сюда после трех лет путешествий, – она перевела взгляд на Арланда. – Второго зовут Арланд.
– Хм, – мужчина недовольно посмотрел на инквизитора. – Этот тоже чудной.
– Не такой чудной, как не известный никому из нас человек, ввалившийся в чужой дом в ночь, – заметил я. – Скажите, что вы делали в лесу в такое время?
– Охотился, – ответил Джарем, ничуть не смутившись. – Я вернулся в эти места недавно, после того, как отработал один долг наемником. Раньше я был знаком с Риитой, решил навестить ее. А она, как оказалось, померла уж…
– Она не говорила ни о каком Джареме, который может прийти, – сказал я. – Сомневаюсь, что у Рииты было много знакомых, которые хотели бы ее навестить! Наверняка она рассказала бы про вас.
– Я не был ее другом, но я знал ее, – ответил мужчина. – Ей просто незачем было рассказывать обо мне.
– А… как давно вы виделись с моей матерью? – вдруг спросила Бэйр, все это время пристально всматривающаяся в лицо мужчины. Несложно было догадаться, что за предположения носились в голове ведьмы. Если бы она родилась другого пола, вполне возможно, что годам к шестидесяти выглядела бы ровно как этот мужик. Они были до страшного похожи, даже сильнее, чем с Риитой.
– Последний раз мы виделись два года назад. Познакомились… если это можно назвать знакомством, то где-то двадцать лет назад.
– Мне двадцать, – сказала Бэйр, многозначительно посмотрев на гостя.
– В начале весны было! – добавил я. – Я узнавал.
– То есть?… – мужчина настороженно уставился на ведьму.
– Что у вас с Риитой было двадцать лет назад? – продолжила допрос она, склонив голову к гостю.
– Быть не может… – он, вздрогнув всем телом, и подался к Бэйр, чтобы поднять ей челку и разглядеть лицо. – Что ты дочь Рииты – нет сомнений, ты совсем как она, если бы…
– Вы даже не представляете, насколько вовремя пришли, – на худом и бледном лице Арланда расползлась бледная улыбка. – Последите за этим домом?
Мы пробыли с Джаремом еще несколько дней. Он рассказывал нам о своих путешествиях, пил, ел, охотился и в целом вел себя так, будто это мы здесь гости. То, что у него есть дочь, не особенно его удивило… будто это обычное дело, что в местах, где он бывал когда-то, вдруг находились его дети. Хотя, может, так оно и было?
Так или иначе, он давно хотел осесть на месте, и дом Рииты был лучшим для этого местом – между Тангеем и его родиной, Великими Равнинами, не так далеко от людей, но и недостаточно близко, чтобы ему мешали.
Теперь, когда вопрос с домом был решен, Бэйр должна была отправиться с нами, но они с Арландом будто намеренно откладывали день отъезда. То погода им не та, то у кого-то живот скрутило, то луна не в той фазе… Каждый день я просыпался, думая, что вот сегодня мы точно уйдем, мои сумки уже как неделю были собраны, но после завтрака эти двое просто уходили куда-то, а когда возвращались, выбираться в люди было уже поздно.
Кончилось тем, что Джарем нас попросту выгнал. Всучил сумки, выставил на порог, обнял за плечи дочь и вручил на память один из тех странных амулетов, которыми сам был увешан с ног до головы. Этот был сделан из волчьих костей и зубов, а еще из красного и голубого бисера, который делают жители равнин.
– Пусть твоя дорога будет долгой, а пути неисповедимы для злых духов, – проговорил он, подталкивая ее на дорогу, где ждали мы с братом и лошадьми.
Ведьма неуверенно посмотрела на дом и лес, на отца. В последнюю минуту ее одолели сомнения, и она застыла на месте, но тогда Арланд подошел к ней, взял за руку и, сплетя пальцы, повел прочь от места, которое ее словно околдовало.
Чем дальше мы уходили, тем быстрее она шла, а когда мы вышли на дорогу, первой вскочила на Черта и, сжав его бока пятками, пустила галопом, прочь из родного леса, словно боялась, что, если остановится, сомнения станут сильнее ее и она уже никогда отсюда не уедет.
«Глубинный демон»
В море
*Бэйр*
– И кто пойдет разговаривать с матросами? – спросил Леопольд, нервно вздрагивая при виде обезьяноподобных обитателей судна «Глубинный Демон». – Уж точно не я!
– Я поговорю с капитаном насчет перевозки, – сказал Арланд, поправляя жесткий воротник своей новой мантии. – Ждите меня здесь.
С этими словами он направился прямо к судну, настолько жуткому на вид, что все прочие соискатели даже не думали подниматься на борт.
Мы торчали в городе уже почти три дня, пытаясь отыскать кого-то, кто сможет отвезти нас в Агирад. На пристанях этого порта можно было найти с десяток самых разных кораблей, но все они оказались заняты для скромной компании из инквизитора, ведьмы и оборотня. «Глубинный Демон» был последним, куда мы не просились и куда нас могли бы взять просто потому, что вся команда и капитан в том числе были намного страшнее каких-то бродячих инквизиторов, Бэйр с Равнин и непонятного происхождения юношей с по-звериному цепким взглядом вечно бегающих глаз.
– Хах, может, они найдут общий язык! – усмехнулся Леопольд, намекая на название корабля и скрытую сущность Арланда.
– Его погонят прочь раскаленной кочергой, как только увидят.
В душе я даже надеялась на это: тогда нам не придется плыть.
– Что ты имеешь ввиду? – заметил Леопольд, вперив в меня обеспокоенный взгляд.
– От этой гнилой доски несет демоньем так, что даже запах тухлой рыбы перебивает, – передергиваю плечами, осматривая судно. – Им на борту только инквизитора не хватает.
– Раз не хватает, значит, они точно нас возьмут, – решил Леопольд.
Я оперлась на свой посох и прислонилась к нему лбом, отстраняясь от происходящего. При одной мысли о том, что мы окажемся на воде, вдали от суши, и все, что будет отделять нас от голодной бездны, это хлипкая посудина, становилось дурно.
– Эй, ты же раньше не боялась плавать, наоборот, все говорила, что у нас будет круиз и все дела! – возмутился Леопольд. – Ты долго еще будешь ведьмой Бэйр? Я уже соскучился по Бэйр-путешественнице!
– Вряд ли моя память соизволит вернуть мне прежний характер: раньше она никогда ничего не возвращала, – вздохнула я, заставляя себя посмотреть на паруса. Они же выглядят надежными, да?…
– Тогда попробуй хотя бы изредка улыбаться. От тебя уже люди в стороны шарахаются!
– И пусть шарахаются, нечего ко мне лезть со всякими крадеными платками и плесневыми пирогами из дохлой рыбы за полмедяка.
– Ты просто сама жизнерадостность сегодня, – вздохнул Лео и, наконец, отстал. – Долго Арланд там еще будет возиться!? Слетаю, проведаю его.
В один миг с места, где только что стоял Лео, сорвалась серая чайка и уверенно полетела к кораблю.
Черт, стоящий позади меня, нервно заржал и переступил с копыта на копыто.
– Чего тебе от меня надо? – поворачиваюсь к коню. – У лошадей нет морской болезни, а ты сейчас лошадь, так что не ной! И без тебя тошно.
Черт замотал головой и нарочно больно ударил меня по плечу мордой, за что получил посохом по макушке.
– Подерись мне еще, сейчас в жабу превращу, и посмотрим, как тебе это понравится!…
Резкая вспышка гнева мгновенно затмила рассудок и я, возможно, в самом деле превратила бы надоедливое копытное в тихое земноводное, если бы какой-то недотепа не наступил мне на подол юбки сзади, и я бы не оступилась, упав на склизкую от морского ветра мостовую.
– Да черти ж тебя раздери, безглазая корова!… – зарычала я, садясь на земле.
Но поднявшись, я увидела, что неуклюжей коровой оказался не какой-нибудь простолюдин, на которого без зазрения совести можно было бы навести облысение, а почтенный сгорбленный старичок с причесанными белыми от старости волосами и испуганными голубыми глазами. Изящный модный темный костюм, большой красный шарф, позерская походная сумка за спиной и какие-то свитки в руках говорили о том, что передо мной нечто из семейства сдуревших от скуки дворян, подавшихся в ученые.
– Ох, простите, ради всех мертвых богов! – воскликнул старик, подавая мне свою дрожащую белую руку в перстнях, чтобы помочь подняться. – Не сердитесь, я так засмотрелся на корабль, что совсем забыл о дороге!… Вы только посмотрите, какой у него корпус и мачты… что это за материал знаете? Знаете, откуда этот корабль и кто его сделал? Готов отдать все свое состояние, этому судно более семидесяти лет и сделано оно в Финье, в период, когда финийцы еще господствовали на море Нинаке и властвовали над всеми восточными лесами континента: светлые леннайи поставляли им особую древесину, которая была крепкой, как металл, и плавучей, как масло! Сейчас секрет изготовления такой древесины утерян, леннайи не собираются открывать его людям… возможно потому, что сами его забыли! Эти черные доски и кожаные паруса хранят великие тайны!
Старик говорил с воодушевлением, голубые глаза горели от восторга, как у юноши-студента. Под конец речи он, казалось, был готов взлететь на палубу на одной тяге вдохновения.
– Идите своей дорогой, – тихо сказала я, отворачиваясь от ученого и возвращаясь к Черту.
В душе при виде обиженного взгляда коня зашевелилась совесть. Поняв, что зря сорвалась на несчастном чародее, я подошла к нему и обняла за шею, уткнувшись лицом в густую рыжую гриву.
На несколько секунд весь этот жуткий город перестал существовать, мир сузился до конского запаха и звука лошадиного дыхания.
– Эммм.... – сзади меня послышалось неуверенное мычание. Обернувшись, я увидела все того же старика.
– Чего? – недовольно спрашиваю. – Зельями сейчас не торгую, а вот порчи навожу бесплатно, но только на особо настырных людишек…
– Нет, я не по этому поводу, – смущенно ответил старик. – Скажите, госпожа ведьма, вы собираетесь садиться на этот корабль?
– Пока не знаю. А что?
– Мне бы охранника… вы, случайно, не наемница? Я слышал, что сейчас вошло в моду нанимать боевых магов в телохранители, и потому многие из вашего…гхм… круга стали заниматься подобным ремеслом.
– Зачем вам телохранитель?
– Понимаете ли, я имею огромную страсть к изучению кораблей, хе-хе! – поведал мне старик с мягкой заговорщической усмешкой. – Этот корабль – настоящая жемчужина! Я буду самым счастливым человеком на свете, если смогу переплыть на нем море и за это время хорошенько изучить его изнутри. Можете не верить, госпожа ведьма, но перед вами последний известный экземпляр подобного рода! Я просто не могу упустить такую блестящую возможность и не побывать на нем! Одна лишь проблема: о команде этого судна ходят самые мерзкие слухи. Мне, с моими деньгами и здоровьем уже давно немолодого человека, просто опасно соваться туда в одиночку. А вы… внушаете мне доверие.
– Я внушаю доверие? – выгибаю бровь. Черт издал звук, похожий на хмыканье.
– Ну… если быть откровенным, то вы девушка достаточно сильная и… внушительная. На вас не решатся напасть… сразу, по крайней мере, – неуверенно промямлил старик, не зная, как мне сказать о том, что еще не видел таких страшных женщин.
– Хм. А какая оплата?
– К сожалению, денег у меня с собой нет, но я готов предложить вам нечто уникальное, – он сунул руку в подкладку своего сюртука и, покопавшись в карманах, вытащил небольшой сверток, раскрыл его и протянул мне.
На льняной тряпочке лежали бирюзовые семена с белыми спиральными узорами. Раньше я никогда их не видела, но память тут же подсказала мне, что это бесценные орехи с легендарного Мертвого дерева, которые даже украсть не у кого, потому что никто толком не знает, где такие собрать! Кажется, они растут только в Поднебесье на единственном зеленом острове.
Я впилась взглядом в бирюзовые орешки размером с обычный фундук. Если такие попадут ко мне, я смогу создать нечто настолько могущественное, что сам Демонтин слюну пустит!…
– Так вы согласны? – старичок дал мне еще немного полюбоваться на семена, а потом убрал их обратно.
– Я путешествую с двумя мужчинами, сейчас они договариваются насчет мест на корабле, вернуться и тогда я смогу дать точный ответ.
– В чем дело? – Арланд подкрался незаметно и встал за моей спиной, сложив руки на груди.
– Инквизитор?… – старик недоуменно посмотрел сначала на него, потом на меня.
– Я – ее опекун, – сказал он ученому, и я недовольно покосилась на «опекуна».
– А это еще кто? – из-за спины Арланда возник Леопольд и с любопытством уставился на старика. – Ваш костюм… он потрясающий! Разрешите осмотреть?…
Не дожидаясь ответа, он принялся вертеться вокруг ученого, изучая крой.
– Ах… это все старческое! – ученый хлопнул себя ладонью по лбу. – Я совсем забыл представиться! Мое имя Агрибальд Насвин.
– Арланд Сеймур, – кивнул Арланд.
– Леопольд… Сеймур… Лекои Опоаль Л`Диэн Сеймур, – сбивчиво пробормотал оборотень, на пару секунд отвлекшись от изучения одежды Агрибальда.
– Бэйр, ведьма с Великих Равнин, – я тоже решила представиться.
Как ни странно, наша чудная компания не отпугнула старичка, а ровно наоборот: он пришел в настоящий восторг.
– Это замечательно, что вы путешествуете втроем, в такой компании во время плавания мне точно нечего бояться! – объявил он.
Обычно те, кто ищут помощи ведьмы, меньше всего хотят, чтобы в их дела совался инквизитор. А этот еще и радуется, что обложится со всех сторон. Во что он, черт возьми, нас впутывает?… Знакомое чувство тревоги принялось скрестись, как напуганное животное в деревянном ящике, но мне ничего не стоило угомонить его, достаточно было вспомнить про чудесные плоды. Они должны быть моими!
Я покосилась на Арланда.
– Места наши, я договорился с капитаном, – сказал он, посмотрев на меня, а потом вернулся к старику. – Я не работаю по найму, но если договоритесь с Бэйр и Леопольдом, то я не против.
– Предлагаю обсудить детали на палубе, у нас не так много времени до отплытия! – предложил Агрибальд, берясь за лямку своей небольшой сумки. Все его вещи наемники уже наверняка отнести в каюту класса люкс.
Посадка заняла не так много времени, как я ожидала. К счастью, судно было приспособлено для перевозки лошадей, все необходимое уже было закуплено, нам осталось только завести скотинку на ярус и передать специально обученному человеку. За нас Арланд уже заплатил, так что на этом дела были закончены.
После того, как лошади были устроены, мы трое расположились в отведенной нам просторной каюте. Все это время я представляла, что просто нахожусь в большом многоэтажном здании, и страх удавалось хоть немного подавить. Впрочем, живот все равно крутило с нервов.
– Скажи, как тебе удалось выбить места? – спросила я у Арланда, отпивая пару-тройку глотков из его волшебной фляги. Корабль уже тронулся, я чувствовала, как нас качает на волнах, и старалась не думать о том, что плыву на верную смерть.
– Никаких проблем не возникло, капитан сказал, что присутствие инквизитора поможет сохранить порядок на палубе до конца плавания, – он пожал пернатыми плечами. – Нам даже скидку сделали.
– А сам ты что думаешь? – я осмотрела темные доски вокруг нас. Еще один глоток, и качка почти начала казаться убаюкивающей.
– Бэйр говорит, от корабля несет нечистью, – сказал Леопольд, свесившись со своей верхней полки наполовину. Он любил так делать.
– Возможно, дело тут вовсе не в корабле, – усмехнулся инквизитор, бросив на меня насмешливый взгляд.
Ни я, ни Арланд в последнее время хорошим поведением не отличались, и любому, кому хватит любопытства проверить, сразу обнаружит следы нашего преступления против чистоты этого мира. Мне так вообще ближайшие пару месяцев противопоказано приближаться к ордену Белых Сов, иначе загремлю за то самое, над чем так потешался Дейкстр.
В домике в лесу присвоить себе лишнюю часть демонических сил показалось отличной идеей, тем более это был единственный известный нам способ ослабить Арланда достаточно для того, чтобы новое белое пламя не сцепилось с его нутром. Вполне может быть, что пока обретенное могущество во мне «не переварится», я постоянно буду чувствовать этот странный душок повсюду.
– Иди ты, – проворчала я и вновь приложилась к фляге. Надеюсь, Арланд сделал хорошие запасы этой штуки, мне она ох как пригодится…
Оставив обоих спутников бездельничать, я отправилась в лучшую по меркам этой старинной развалины комнату своего нанимателя, чтобы обсудить условия найма.
Когда я вошла, ученый с умным видом простукивал стены своей каюты.
– Гхм, – обращаю на себя внимание вежливым кашлем. – Итак?
– Оу, так скоро!… – он заметил меня и поспешно принял вид уважаемого дворянина, а не сбрендившего мечтателя. – Вы, дорогая Бэйр, просто разрушаете миф о неторопливости и несобранности женщин! Я еще сам вещи не разобрал, а вы уже готовы!
– Я слушаю, – говорю, пропуская его болтовню мимо ушей.
– Ну да! – он поправил сюртук, как бы придавая себе этим жестом деловое настроение. – Награда вас ждет немалая, не думайте, что я не знаю цену этим семенам. Потому и требования будут не из простых. Вы должны будете не отходить от меня ни на шаг, помогать в исследованиях и прикрывать их от ненужных глаз. Вам не нужно ночевать со мной, но на ночь вы должны будете накладывать на мою каюту самую сильную защиту, которую знаете: у меня есть один талисман, так что плохую работу я определю. И не пытайтесь меня обманывать, а не то наживете себе неприятностей… И будьте готовы выполнить самые невероятные и опасные просьбы.
– Я выполню все, что не будет угрожать жизни моих спутников.
– Хм… Хорошо, а кто-нибудь из них умеет управлять шлюпкой?
– Оба.
– Тогда в крайнем случае проблем не возникнет, – кивнул старик, и это были те самые слова, после которых мне стоило бы отказаться. Я прочувствовала, как внутренний голос прошептал свое твердое «нет», но… мне нужны были эти семена. И к тому же корабль уже отплыл, так что оставлять этого чудака наедине с его планами, в которые в крайнем случае входит спешное отплытие на шлюпке, небезопасно. Поэтому я промолчала, а он продолжил. – А сейчас я хочу, чтобы ты наложила невидимость на кое-какие вещи.
Вещи, которые нужно было сделать невидимыми, были самые разные: от каких-то кувшинчиков и скляночек до черепков животных и магических камней. При взгляде на поклажу ученого создавалось ощущение, что старик попал на распродажу к очень убедительному темному магу и скупил половину его лавки, наверняка по очень «выгодной» цене.
