Алена Дмитриевна Реброва
Пути неисповедимых
– Кудя, ты посмотри, как ты ужасно похудела! – вместо этого она и думать забыла про оборотня и снова обратилась к брату. – Скажи мне честно, ты сильно болел? Это было опасно?… Ты опять простудился!?
Мы расселись по местам, Дейк схватил меню, а Леопольд сверлил Раф обиженным взглядом.
– Пустяки, – поморщился царевич. – Но я останусь на некоторое время с тобой и дядями, восстановлюсь.
– Правда!? – обрадовалась девушка.
– Я давно не виделся с тобой, да и с Истэкой мне есть, что обсудить, – кивнул Кудеяр.
– Ах, эти ваши магические опыты… – недовольно поморщилась Раф. – Ты опять засядешь в его лаборатории, а про меня забудешь!
– Обещаю, я поведу с тобой столько времени, что ты сама меня прогонишь! – усмехнулся ушастый. Ему явно была приятна реакция сестры.
Глядя на перепалку этих двоих, я с большим трудом могла уложить в голове их происхождение и великие миссии. Да ничего особенного в них не было, просто молодые дурни… и тем не менее, она будущая богиня, а он повелитель Охмараги.
– Ну а с вами что? – спросила Раф, повернувшись к нам. Она сделала брезгливую мину, чтобы мы не сомневались в том, насколько ей приятно будет принимать бродяг в своем доме.
– Если Истэка не поможет Бэйр, она останется, пока я не уеду, – ответил царевич.
– Я пробуду столько же, – перебил его рыцарь. – Хочу убедиться, что полученные от тебя знания помогут ей выжить.
– Как это мило с твоей стороны, заботиться о моем будущем, – усмехаюсь, легонько пихнув его плечо.
– Не надо этих улыбочек, Бэйр, – нахмурился Дейк, посмотрев на меня. – Ты прекрасно знаешь, что я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.
– Я тоже решил, что останусь, – добавил Леопольд. – Думаю, мне будет интересно посмотреть на живых серафимов…
– Ты решил, что останешься!? Ты что, думаешь, у нас там ночлежка? – возмущенно сморщилась Раф, обратив на оборотня весь свой яд. – Кудеяр, что за убогий сброд ты за собой таскаешь?
– Это Леопольд, – пояснил царевич, покосившись на Лео, которого такое неприкрытое оскорбление, мягко говоря, задело. Хотя его костюм после пустыни выглядел не лучшим образом, сам оборотень не привык, чтобы над ним так открыто надсмехались, да никому раньше в голову не приходило обижать это милое создание…
– Убогий сброд!? – воскликнул он, не сдержавшись.
– А разве не так? – ядовитая усмешка скользнула по губам Раф, но тут же исчезла, уступив место гримасе недоумения.
Образ Леопольда дрогнул на секунду, как если бы он перевоплощался… но оборотень не изменился ни единой чертой. Я ощутила огромную силу, плотным слоем окутавшую Лео, непонятно, откуда она могла взяться, но она появилась и была насквозь пропитана эмоциями оборотня.
Еще большей неожиданностью, чем поведение вечно мирного Леопольда, стало то, что платье Раф на глазах стало ветшать и вскоре превратилось в нищенские лохмотья, а шарф растаял и стал лишь слоем голубой грязи на белой шее.
– Как ты это сделал? – пораженно спросил Кудеяр, с трудом выйдя из ступора. – Это невероятно!
– Тебя интересует, как он это сделал? – возмутилась Раф, не зная, то ли ей кричать от злости, то ли плакать от унижения. – Может, стоит вступиться за меня, а не спрашивать, как он это сделал!?
– Ты сама виновата, – отмахнулся царевич.
– Это… так странно, – пробормотал оборотень, осмотревшись вокруг, будто впервые видя эту комнату. – Я как будто…
– А ну вернись в свою ипостась, – велела я ему, догадавшись, что произошло. Похоже, этот умник только что обратился в бога. – Вернись немедленно и никогда так больше не делай!
– Хорошо…
Образ Лео вновь дрогнул. Сила, окружающая его, исчезла без следа.
– Что ты натворил!? – недоуменно воскликнула Раф, осматривая свое платье, которое как будто вытащили с помойки.
– Я даже предположить не могу, как так получилось, – ответил ей Леопольд, с любопытством рассматривая свою работу. – Но одно я знаю наверняка: впредь тебе лучше быть со мной повежливее… вдруг эта неуправляемая сила опять вернется? – он загадочно посмотрел на Раф из-под упавшей на глаза серой челки.
– Леопольд, значит? – переспросила она спустя несколько секунд немого изумления. Ее ярость постепенно угасала, и она взглянула на Леопольда с интересом. – Я Рафнейрис.
– Лекои Опоаль Л`Диэн, приятно познакомиться, – улыбнулся Лео, осторожно взяв Раф за руку и учтиво поцеловав тонкие пальцы.
– Пожалуй, мне тоже приятно, – она улыбнулась в ответ, не отнимая руки и во все разглядывая «оборванца». Можно было подумать, она только что заметила, насколько красив наш милый Лео.
Мы с Кудеяром переглянулись и прочли в глазах друг друга одну мысль: лучше держать этих двоих подальше друг от друга. Настолько дальше, насколько это возможно.
Вопросы и ответы
Мы выехали из Искупления. Когда мы приблизились к лесу, Мафусаил, которого не приняли бы ни в одну конюшню, вылетел из-за деревьев навстречу хозяину, Кудеяр усадил на дракона свою сестру и сел сам, и мы пустились в дорогу до жилья двух легендарных серафимов.
Так просто до них было не добраться, лес вокруг Искупления был зачарован, и Раф предупредила, чтобы мы не отставали: заблудиться, мол, легче легкого.
Какое-то время наш путь шел по дороге вдоль леса, но потом нам пришлось свернуть в чащу и спешиться. Волочить за собой лошадей по густо заросшему лесу это отдельный вид удовольствия, но, когда я прожгла пару кустов, Раф завизжала, чтобы я не смела портить их прекрасный лес.
Хорошо только, что Черт вел себя на удивление послушно, обычно он терпеть не мог протискиваться сквозь колючие ветки, но сегодня шагал едва ли не впереди меня.
Мы шли и шли, мне уже начало казаться, что наша бесподобная проводница себя переоценила и заблудилась, потому что по ощущениям мы протопали километров двенадцать, не меньше. Я уже начинала замерзать – магию тут тоже нельзя было использовать, видите ли это собьет концентрацию Раф!
– Полли голодный! Покорми Полли! – крикнул Леопольд в облике попугая, приземлившись мне на плечо. До сих пор он то прыгал белкой по деревьям над нами, то обращался лесными птицами, а теперь вот напрыгался и решил восполнить силы, подействовав мне на нервы.
– Поймай себе кого-нибудь! – буркнула я, хотя сама уже была не прочь перекусить. – У меня ничего нет. Я вообще не понимаю, зачем было так далеко тащиться на ночь глядя! Что, не могли утра подождать!?
– И платить за лишнюю ночь в гостинице!? – тут же возмутился Дейк. – Я вам что, золотой магнат?
– Уж на одной-то ночи не разорился бы в последний раз! – огрызнулась я.
– Молчать! – оборвала нас Раф. – Вы мне мешаете.
Уже наступала ночь, моросил мерзковатый осенний дождь, когда мы, валясь с ног, вывалились из-за деревьев на просторную лужайку. В темноте было плохо видно, но я различила перед нами довольной большой дом размером с гостиницу комнат эдак на десять.
– Идемте за мной, покажу, где можно оставить лошадей, – велела Раф и повела нас на задний двор, где обнаружилась уютная конюшня с четырьмя стойлами. Ни одной лошади здесь не нашлось, но сено стояло сухое и свежее, а вода была чистой. Все выглядело так, будто это место только что построили и приготовили для первых постояльцев.
– Пожалуй, здесь и останусь! – выдохнула я, повалившись на стог сена, пока Дейк занимался лошадьми – была его очередь. – Тут так хорошо…
– Не валяйся на сене, еще принесешь его в дом! – брезгливо бросила мне Раф, стоя у двери. Она ждала, пока мы закончим, и нетерпеливо подгоняла то Кудеяра, то Дейка. У этой дамочки имелся поразительный талант действовать всем на нервы.
Наконец, животные были устроены, и мы вернулись под дождь, чтобы дойти до крыльца.
Поднявшись по широким ступеням, мы остановились под резным козырьком у большой двери, Раф потянулась было к ручке, но в этот миг дверца распахнулась сама собой и перед нами предстала высокая фигур в теплом оранжевом свете.
– С возвращением, юная леди, – чопорно ответил серафим, складывая руки на груди.
Прищурившись от яркого света, я смогла лучше разглядеть его.
Шесть крыльев, аккуратно сложенные за спиной, напоминали импозантный красный плащ, который плохо вязался с остальной одеждой: бархатные штаны, домашние туфли с вышивкой, черный халат без спины, но с золотой окантовкой на рукавах, и белоснежная рубашка. Аккуратное светло-рыжее каре, ровные черные усы, интеллигентный разлет темных бровей над светло-серыми глазами и аккуратные черты лица… Эдакий усадебный аристократ. На вид ему можно было бы дать лет тридцать, но с очень большой натяжкой: усы прибавляли год-другой.
Вот так и выглядел легендарный Истэка Демонтин, но за день покупок, да еще после долгого пути я так устала, что не испытала по поводу этой встречи почти никаких чувств. Мне только хотелось, чтобы он поскорее отошел от двери и пустил нас внутрь.
– И давно ли мы с Рэмолом открыли ночлежку? – проговорил усатый серафим голосом, напоминающем недовольное мяуканье избалованного кота. Он осмотрел нашу порядком потрепанную и вымокшую компанию так, будто мы пришли просить милостыню. И подавать он ее не собиралась.
– Дядя, это я, Кудеяр! – царевич выступил вперед и встал рядом с Раф, радостно улыбаясь.
Увидев его, Истэка отступил на шаг, его изящные брови взлетели вверх.
– Небо! Что за зелье ты в себя влил!? – выдохнул серафим, пораженно осматривая племенника, который был выше и шире довольно немаленького серафима.
– Это не зелье, Истэка, это хуже, – рассмеялся Кудеяр, польщенно скаля огромные зубы. – Отцовские гены!
– Вольга, должно быть, счастлив, – хмыкнул серафим. – Ну а это кто?
Он обвел нас с Дейком и Леопольдом раскрытой ладонью, и в этот момент у меня появилось твердое ощущение, что мои слова про конюшню вполне могут сбыться. Похоже, пускать нас внутрь Истэка в самом деле не собирался.
– Усталые путники, – хмуро буркнул Дейк, намекая на общепринятые законы гостеприимства. Однако Демонтину, похоже, они были не писаны.
– Дядя, они со мной, – сообщил Кудеяр. – Бэйр, девушке, – он указал на меня, – нужна твоя помощь. А эти двое ее сопровождающие и друзья, Дейк и Леопольд.
– Отлично. И что мне с ними делать? – серафим сложил руки на груди и посмотрел на своих племянников, как на провинившихся детей. Как будто мы были летом в деревне и Раф с Кудеяром неспросившись притащили кодлу друзей поиграть в новую приставку…
– Дядя, хватит! – раздраженно выпалила Раф. – Мы прошли несколько часов и очень устали, пусти нас! Мы объясним тебе все за ужином.
– А у нас есть ужин!? – возмутился Истэка. – И кто его должен был приготовить еще полтора месяца назад!?
– Я все сделаю! – пообещала девушка. – Мне жаль, ясно? Мне очень жаль, что я влюбилась, а вы не поняли этого и сделали меня несчастной в собственном доме!
Бровь Истэки недовольно взлетела вверх. От двери он не уходил.
Раф громко вздохнула, и, закатив напоследок глаза, приняла смиренный вид.
– Дядя, мне очень жаль, что я ослушалась тебя и Рэми и сбежала, заставив вас волноваться. Я обязательно искуплю свою вину и буду хорошей девочкой до конца дней своих!
– Очень на это надеюсь, – проворчал серафим и, наконец, отошел от прохода. – Проходите, на ночь я вас оставлю, а об остальном поговорим утром.
Видимо, мы выдернули его из спальни, потому что Демонтин поднялся по лестнице на второй этаж и больше мы его до следующего дня не видели и не слышали.
– Ботинки сними, свинья ушастая! Заляпаешь дом лесной грязью, будешь оттирать своими царственными ручками! – шипела Раф на Кудеяра.
– Можно убрать все магией, не истери…
– Ты думаешь эти деспоты разрешают мне убираться магией!?
Мы с Дейком переглянулись и, тяжело вздохнув, принялись стягивать с себя туго зашнурованные сапоги.
Развесив мокрые плащи на крючках и расставив обувь на специальных подставках, мы, наконец, прошли в глубь дома. Дышалось тут отлично! Терем был построен из толстых тяжелых бревен, все помещения были очень просторными.
Жилье легендарных серафимов сильно напоминало богатую дачу из моего мира. Странные коврики, сувениры со всех концов Скаханна, развешанные под потолком, множеством стеллажей с книгами, была даже комната с диванами, камином и ковром из шкуры льва, подозрительно напоминающем плащ Кудеяра. Похоже, охмаражская мантикора.
Раф отвела нас на второй этаж, где каждому выделила комнату. Недостатка в спальнях не было, по дороге я их насчитал штук восемь и это при том, что наверняка еще есть крыло с хозяйскими комнатами. И зачем это им столько комнат и конюшня с таким-то гостеприимством?
Впрочем, жаловаться мне было не на что. Мне досталась очаровательная спальня со светлой деревянной кроватью, накрытой клетчатым пледом из мягкой шерсти, цветочными картиночками на стенах и фигурными тумбочками. Тут даже имелся изящный письменный стол с изогнутыми ножками и – подумать только – свой балкон, скрытый за легкими розовыми шторками! Особенно приятным бонусом стала собственная умывальная, почти такая же хорошая, как у Сеймуров, только без ванной.
Интересно, как это они умудрились организовать себе водопровод в такой глуши? Впрочем, с чего бы могущественнейшим демонам не наколдовать себя все удобства по высшему разряду? Кажется, я слышала, что Истэка вообще умеет сотворять предметы из воздуха.
Выложив на кровать обновки, выбранные для меня Кудеяром, я запихала сумку в шкаф и пошла приводить себя в порядок. Очень хотелось завалиться на кровать и поспать, но я точно помню, что говорили про ужин, и черта с два я его пропущу!
Когда я спустилась, Дейк и Леопольд были уже внизу. Рыцарь бродил по дому с видом бывалого риелтора, заглядывая в каждую комнату, а Леопольд суетился на кухне вместе с Раф, помогая ей готовить. Собственно, идя на звук их ругани, я и нашла эту самую кухню.
– Ты все делаешь неправильно! – возмущался оборотень, отпихивая девушку от плиты. – Запорешь жаркое!
– Я всю жизнь так готовлю и всем очень нравится!
– Нравится!? Они просто щадили твои чувства и свои уши! – бесцеремонно воскликнул оборотень, быстро снимая ковш с огня и яростно помешивая варево деревянной ложкой. – Иди лучше порежь кабачки, это у тебя должно получиться!
– Сам режь свои кабачки!…
– Быстрее, а то все время упустишь и они останутся сухими!… Почему с тобой так сложно!?
Лезть им под руку явно не стоило, потому я, мельком оценив размер и укомплектованность роскошной кухни, ретировалась куда подальше. Без меня разберутся.
Побродив немного по коридорам и наткнувшись на несколько запертых дверей и подозрительную лестницу в подвал, я решила подождать ужина в гостиной. Развела огонь в камине магией, уселась на шкуру и протянула руки к теплу… красота. То, что нужно, после лесного дождя.
Вскоре ко мне присоединился Кудеяр. Он тоже побывал на кухне, я слышала, как он попробовал разогнать спевшихся кулинаров, но был послан куда подальше: у них там стояла своя атмосфера.
Царевич грузно повалился на один из длинных массивных диванов и стал греться от моего огня. Вскоре к нам пожаловал и Дейк, он уселся возле меня, и мы вместе стали смотреть огонь.
Чувствовать тепло его плеча рядом было так привычно, что я без задней мысли повалилась набок, устраиваясь поудобнее, а он обнял меня одной рукой.
– Представляешь, на тебе уже нет клятвы? – сказала я, вдруг улыбнувшись. – С тех пор, как я переступила порог, ты свободен.
– Я боялся, этот крылатый черт нас не пустит, – усмехнулся рыцарь. – Тогда не видать мне свободы, как своих ушей!
– Не верится, что это мой последний вечер здесь, – вздохнула я.
Странно, но именно теперь, когда я достигла своей цели и даже видела Демонтина собственными глазами, все волнение насчет моего возвращения отступило. Стоило мне коснуться мыслями этой темы, появлялось знакомое ощущение, будто у меня проблемы с памятью и я пытаюсь вспомнить пустоту. Начинало казаться, что на самом деле я понятия не имею, зачем пришла сюда и чего хочу… что я должна спросить Истэку про что-то другое, но про что именно, понять я никак не могла. В итоге мне было проще просто не думать о предстоящем разговоре и ждать ужин, наслаждаясь уютом и теплом.
– Может, и не последний? – спросил рыцарь. – Куда ты там пойдешь, одна, никого не помня, никого не зная… Что ты вообще выдумала?
– Не знаю, Дейк, – вздохнула я, закрывая глаза.
Возможно, усталость взяла верх, и я заснула на секунду-другую, потому что меня разбудил крик Раф, объявившей, что ужин готов.
Мы собрались на кухне, за небольшим столиком, в расставленных глиняных мисках дымилось ароматное жаркое, а на разноцветное деревянной подставке восседал пузатый чайник с чаем.
– Я же говорил, что так мясо выйдет мягче! – говорил Леопольд, грозя Раф ложкой. Его голос звучал непривычно громко, спину оборотень держал спину прямо и расправил свои тощие плечи – явно пытался произвести впечатление. Даже косу переплел, паршивец. – Ну, что ты теперь скажешь?
– Готовишь ты ничего, ну и что из этого? – недовольно сморщила носик царевна.
– Не лезь к ней!… – проворчал Кудеяр, попытавшись кинуть на Леопольда грозный взгляд, но тут же попробовал еду и его глаза сами собой закрылись от удовольствия. Больше он не говорил – его рот был занят превосходным жаркое.
Однако его попытка только подлила масла в огонь, Раф тут же состроила оборотню глазки, от чего тот мгновенно поплыл.
– Кудя такой строгий, – поделилась девица, кокетливо склонившись к Леопольду и глядя при этом на брата. – Но, знаешь, это он сейчас строит из себя страшного. Когда мы с Истэкой его последний раз видели, наш царевич выглядел как красавица-леннайка. Он с детства был до того тоненький, что его всю жизнь путали с девчонкой!
Дейк прыснул, чуть не подавившись едой, и мы с ним захихикали, поглядев на эту ушастую громадину с львиной пастью. Красавица-леннайка, значит?
– Идите к черту, – проворчал он, наливая себе царскую порцию добавки.
– Ты уже выше папы? – поинтересовалась Раф, сплетая пальцы рук и опуская на них подбородок. – Уже переборол его?
– Еще не переборол, – хмыкнул Кудеяр. – Он хитрый, как виверна, – облизал ложку и добавил не без гордости: – Но я выше.
– Спорим, что, если я стану тобой, я тебя одолею в бою без магии? – вдруг выпалил Леопольд.
– Ты? – Кудеяр ласково улыбнулся. – Да я просто убью тебя.
– Лео, это плохая идея, – я попробовала уговорить оборотня, не на шутку испугавшись. Вот дурень, нашел, перед кем выпендриваться!
А Раф только того и надо было, она сладенько улыбнулась и пошире раскрыла свои синие глаза, глядя на Леопольда.
– О, это было бы так интересно! – заявила она, хлопая ресницами. – Я бы на это посмотрела! Только чур без крови, не хочу потом перекапывать лужайку, – сморщила аккуратный носик.
– Я согласен, – кивнул Леопольд. – Кудеяр, вызываю тебя на бой!
– Лео, нет! – почти крикнула я. Да что на него нашло вообще!?
– Ты не выстоишь против меня и десяти секунд, это неравная схватка, – сказал царевич, протирая губы салфеткой. – Я не хочу тебя калечить. Я отказываюсь.
– Но я хочу!…
– Нет, – отрезал Кудеяр, поймав мой взгляд, полный благодарности. – Драться на равных я с тобой не стану, но могу научить. Если неймется, покажу тебе завтра пару приемов.
– Идет, – согласился оборотень, хотя его самолюбие явно было задето.
И зачем оно ему нужно? Он у нас вроде музыкант с тонкой душой, кулинар и превосходная швея, когда это его стали интересовать драки? Это из-за этой синеглазой выскочки? Надо будет с ним при случае поговорить, не к добру это все.
После ужина мы с Дейком во имя вселенской справедливости остались мыть посуду. Раф уверяла, что выполнение бытовых обязанностей с помощью магии в этом доме строжайше запрещено, но, как только она ушла, я без зазрения совести вычистила все парой заклинаний, и, как ни странно, никто не прибежал меня карать.
– Спокойной ночи, Дейк, – попрощалась я с рыцарем. Непривычно было уходить от него в другую комнату, и мы задержались в коридоре.
– Спокойной ночи, крошка.
Он махнул мне рукой и пошел к себе.
Засыпая, я смотрела, как ветер колышет розовые шторки у балкона и слушала морось дождя. Мыслей, которые, казалось, должны были меня переполнять, совсем не было, и я уснула с такой легкой и пустой головой, какой у меня давно не было.
С утра, не успела я спуститься по лестнице и дойти до кухни, как из гостиной мне навстречу выплыл Демонтин и, проходя мимо, указал мне обратно на лестницу.
– Ну-ка наверх, Бэйр! Поговорим в кабинете.
Он двинулся дальше, ничуть не заботясь проверить, пошла я за ним или нет. А я конечно же пошла, куда мне было деваться? С утра я еще не видела никого из друзей и было довольно неловко остаться наедине с хозяином дома, с которым до сих пор даже не говорила ни разу, но от части я была даже рада, что все произошло так быстро и я просто не успела опомнится перед сложным разговором после сна.
Я подеялась по лестнице, чувствуя, как у меня все-таки начинается мандраж, и пошла мимо спален за серафимом, рассматривая его шестикрылую спину, куда более длинную, чем в привычных мне человеческих пропорциях.
Дойдя до конца коридора со спальнями, он свернул направо и, пройдя еще немного, встал у двери.
– Проходи, – пригласил меня Истэка, смешно дернув усами, и бесшумно отворив дверцу, которая по размерам могла бы служить воротами в небольшой город.
Я оказалась в просторной комнате со множеством стеллажей вдоль стен. Сотни книг, от которых веяло столетиями, так и манили к себе, но перед ними тут и там были расставлены, словно стражи, чудовищные скелеты. Некоторые размером с лягушек, они стояли на полках, некоторые с кроликов, были даже собаки и один, самый большой, висел под толком, что-то вроде птеродактиля с шестью крыльями. Помимо скелетов имели законсервированные экспонаты, живущие в банках всех размеров с разноцветными жидкостями.
Все эти твари были мутантами либо химерами, их скелеты срастались в самых невообразимых местах, конечностей явно было больше, чем задумывала природа.
На стенах, не занятых стеллажами, висели толстые анатомические атласы, на некоторых были пометки от руки. На некоторых я увидела модель головы ланка в разрезе с пометками у зубов и глаз.
Я словно оказалась в кабинетев безумного генетика.
Свет в комнату попадал через большой балкон без перил – наверное, с него было удобно взлетать. Помимо того, что балкон явно служил для полетов, на нем были развешены десятки разноразмерных клеток и кормушек. Похоже, жуткие твари, над которыми работал хозяин комнаты, здесь обитали не только в виде выскобленных скелетов, но и живьем.
– Над чем вы работаете? – спросила я, деревенея от жути.
– Я? Уж точно не над этим, – проворчал Демонтин, усаживаясь за письменный стол. Разбросанные листки и книги вокруг сами собой воспарили на места, магический смерч прошелся по комнате, истребляя пыль, грязные чашки засияли белизной и та, что стояла ближе к Истэке, сама собой наполнилась охмаражским кофе. – Это кабинет моего брата, Рэмола. Он до смерти любит играться с живой материей.
Демонтин усмехнулся своей двусмысленной шутке и, вполне довольный моим перекосившемся лицом, отхлебнул кофе.
– Ну, Бэйр с Равнин, с чем ты пришла ко мне?
Он уставился на меня своими белесыми глазами и лукаво улыбнулся. Под его взглядом я испытала странное чувство, словно мой лоб стиснул тесный обруч и вдруг он разбился, освободив мысли.
– А сам как думаешь, старый демон!? – крикнула я незнакомым глубоким голосом, полным злого веселья.
Я закрыла рот руками и уставилась на Демонтина круглыми от ужаса глазами.
Он расхохотался, запрокинув голову.
– Доигралась с магией крови, дурында! – воскликнул он, насмеявшись, и любезно сотворил кофе из воздуха и для меня. – Неудачное переселение душ, обожаю!…
– Как вы поняли? – спросила я, пробуя напиток, но от волнения почти не чувствуя его вкуса.
Вместо ответа маг поймал мой взгляд своими жуткими белыми глазами, в моей голове снова что-то переключилось и я, поморщившись от горького пойла, отставила кружку подальше.
– Хватит! – взмолилась я, когда невидимый обруч снова стиснул мой лоб и я стала самой собой. – Это ужасно!…
– Еще заплач мне тут, – хмыкнул Демонтин, явно раздраженный моей реакцией на свои фокусы. – Бэйр, ведьма с Великих Равнин, до чего ты себя довела? Смотреть больно! Выкладывай все по порядку.
Вздохнув и попытавшись проглотить ком в горле, от которого голос становился высоким и непослушным, я рассказала ему свою историю. Начала я путано, с большим трудом вспоминая, кем приблизительно была до пещеры с драконом и как попала в мир. Когда дело дошло до жизни на Скаханне, меня понесло… голос отвердел, я оживилась, рассказала о кентаврах и фавне, о том, как расправилась с призраками и древним Хранителем. Я знала, что пришла сюда совсем с другим вопросом, но меня тянуло говорить о том, что произошло с моей рукой, это казалось очень важным, но потом я вспоминала, что это не имеет никакого отношения к моему возвращению домой, и пробовала вернуться на нужную тему. Однако тут же я вспоминала о странном сне со старой ведьмой, которая звала меня домой, о способностях моей руки, которая помимо прочего один раз исчезла в пространстве… В итоге мой рассказ петлял между двумя крайностями и выходило черте что. Заметив по лицу Истэки, что он перестает понимать ход моих мыслей, я вздохнула и остановилась.
– Хватит, – велел он, вздохнув и устало посмотрев в сторону. – Если бы тебе хватило ума явиться ко мне раньше, сейчас бы нам не пришлось вести этот дурацкий разговор. Но нет! – он возмущенно качнул в пальцах чашку, закинул ногу на ногу и оперся на крылья, как на спинку стула. – Разве потомственной ведьме нужен наставник? Лучше все самой! Слишком гордая! И что теперь? – взглянул на меня, будто я была его провинившейся ученицей. – Довольна!?
– Не особенно, – ответила я, встретив его взгляд неожиданно смело. Рядом с этим колдуном со мной происходило что-то не то, и сопротивляться странным порывам было почти невозможно. – Поможешь?
– Сперва определись с желаниями, – сказал колдун. – Хочешь вернуться в свой мир? Хочешь вспомнить свою жизнь? Хочешь, чтобы я сделал твою руку прежней? Чтобы научил ей пользоваться?
– Давай начнем с возвращения, – вздохнула я, чувствуя, как внутри что-то сильно сопротивляется этим словам. Мне пришлось зажмуриться, чтобы уйти в себя и подавить странный протест, но от разрывающих меня сомнений лишь сжался желудок и внутри все затряслось.
– Твое старое тело живо? – спросил Истэка.
– Кажется, нет.
– Можем переселить тебя в кого-нибудь случайного в твоем старом мире, тогда ты снова потеряешь память и начнешь жизнь заново, – предложил Истэка. – Тебя это устроит?
– Нет, – быстро ответила я. Забыть Дейка, забыть все, что со мной случилось? Да ни за что!
– Тогда я не смогу тебе помочь, – сказал демон. – Я провел достаточно опытов с переселением и, думаю, смог бы научить тебя путешествовать в чужие сны и повторить то, что сделала твоя предшественница. Но тело, – а с ним и память, – я в иной мир переместить не смогу. Впрочем, я знаю, кто сможет.
– И кто же?
– Старший дракон, разумеется, – ответил Истэка таким тоном, будто это знает каждый ребенок. – Именно они принесли в этот мир все разумные расы, и забирали они их как раз из других миров. Найди одного и попроси помочь, может, он и согласится. Я, правда, ни одного старшего за триста лет не встретил, хотя искал довольно упорно.
Облегчение, которое я испытала от того, что мне не придется уходить из Скаханна прямо сейчас, было сравнимо лишь с тем моментом, когда мне сказали, что я не останусь однорукой. Сейчас я почему-то была твердо уверена, что мне просто нельзя покидать этот мир, хотя, как ни старалась, я не могла понять, почему.
– Вы можете вернуть мне память? – спросила я, вспомнив, что Истэка любезно предложил мне помощь и с этой проблемой.
– Твой мозг все еще помнит большую часть твоей жизни, – сказал он. – Так что, да, я могу усилить некоторые связи и сделать тебя прежней за несколько сеансов, но ты должна понимать, что это… хм… сильно повлияет на твои суждения и характер. Сейчас ты посмирнее своей предшественницы, хотя по сравнению с ней совершенно бесполезна. Пусть ты не полноправная хозяйка этого тела, но Бэйр допустила ошибку, и сама пустила тебя сюда, так что ты, на мой взгляд, имеешь здесь те же права, что и она. Выбор за тобой: вернуть ее или остаться тем, кто ты есть сейчас.
Я задумалась над его словами.
Истэка верно подметил, по сравнению с прежней ведьмой я бесполезна, но, с другой стороны, она была просто опасна, – даже если только половина слухов о ней правда, она была чуть ли не жестоким маньяком. Какая-то ее часть все еще живет рядом со мной, ее память медленно переплетается с моей, образуя что-то новое… и пусть так и будет дальше. Мы будем жить вместе, две половины, как новый человек.
– Мне хватает того, что есть сейчас, – ответила я, прислушавшись к себе. – Возвращать ее полностью нельзя, хотя бы ради общественного спокойствия.
– Какие мы сердобольные… – фыркнул Истэка, намекая на то, что я просто боюсь того, кем могу стать, если соглашусь на его помощь. Так оно и было, на самом деле, и этого страха я ничуть не стыдилась. Заботилась бы Бэйр о Леопольде? Была бы она верным товарищем Дейку? Смогла бы она стать поддержкой Арланду? Нет, я не могла доверить ей своих друзей, а они самое ценное, что у меня сейчас есть.
Не успела я спросить о своей руке, как на балкон позади нас с грохотом опустился огромный клубок из рук, ног и пятнистых перьев. Пошатнувшись и чуть не упав, этот монстр повалился на стеклянную дверь, подняв стеклянный звон.
Я вскочила со стула и отпрыгнула подальше: испугалась, что это одна из химер явилась на кормежку. Демонтин же встал и, раздраженно закатив глаза, пошел открывать забрызганную стеклянную дверцу.
Внутрь комнаты вместе с порывами ветра ввалился пятнистый шар из перьев. Он затрясся, разбрызгивая повсюду капли воды, – на улице шел дождь, – а, когда закончил, его пятнистая шкура распалась на шесть частей, и я увидела, что это была не химера, а всего лишь еще один серафим, просто укрывшийся от дождя своими крыльями.
– А вот и мой брат, собственной персоной, – представил его Истэка, брезгливо очищая магией свою одежду и крылья от брызг.
Отряхнувшись от воды, второй серафим выпрямился и посмотрел на меня с тем же недоумением, что и я на него.
Мда… Если они с Демонтином и были братьями, то уж точно не близнецами!
Волосы у второго были не рыжие, а скорее пурпурные, к тому же немного вьющиеся, длинные, почти до пояса, и спутанные, будто их не причесывали по меньшей мере неделю. Его коричневая от загара кожа была очень далека от аристократической белизны ученого. Глаза не серые или голубые, а черные, причем вместо зрачков на дне радужки как будто светились огоньки. Цвет перьев не был сплошной, как у Демонтина, они словно выцвели и порябели от солнца и времени. Черты лица из-за загара казались гораздо грубее, чем у ученого, хотя, присмотревшись можно было заметить, что лица на самом деле точные копии друг друга. Ко всему прочему второй серафим не носил усов, но зато у него имелась коротенькая жесткая красная бородка.
