Алена Дмитриевна Реброва
Пути неисповедимых
Кинув на Тимьяна взгляд, полный сожаления, я взяла Арланда за локоть и вышла, не забыв закрыть дверь.
– Это было очень, очень глупо! – сказала я инквизитору, когда мы отошли подальше от комнаты.
– Этот оборотень записан, как беспричинно напавший на стражу, я ожидал увидеть кого угодно, но не тощего профессоришку из академии!
– Хэй! – позади нас вдруг раздался крик. Обернувшись, мы увидели Тимьяна, стоящего в коридоре. – «Тощий профессоришка» сейчас потребует возмещение морального ущерба, а не то и вовсе отстранить от дел одного больно умного птенца!
– Простите! – виновато крикнула я, крепче ухватив за руку Арланда и ускорив шаг.
– Да к черту твои извинения! – крикнул нам вслед Тимьян и… махнул нам, приглашая обратно в комнату. – Идите сюда, думаю, нам еще рано заканчивать этот разговор.
Непонимающе переглянувшись, мы с Арландом пошли обратно.
– Как я понял, дело касается моего собрата? – уточнил Тимьян, закрывая за нами дверь и пуская по комнате сильное заклинание тишины: чтобы наружу не просочилось ни звука.
– Да, именно так, – кивнул Арланд, с улыбкой наблюдая за Тимьяном, который раз за разом возобновлял заклинание и никак не мог его укрепить: оно тут же распадалось. – Боюсь, пока я здесь, это бесполезно, – напомнил он, когда бедолага уже в пятый раз начал плетение: архимаг не мог поверить в то, что у него не получалось.
– А чем тебе это мешает? – нахмурился Тимьян. – Убери пламя и я закончу плетение!
– Говори так.
– Ладно, – архимаг бросил на него недовольный взгляд. – Если дело в моем собрате, думаю, я могу попытаться помочь… не вам двоим, а ему, естественно. Я отлично знаю, как человеческая кровь влияет на оборотней, и не желаю своему сородичу таких мучений. Даже если ему придется пройти через пытки Ордена… его нужно спасать, – проговорил Тимьян, потирая подбородок, обросший за несколько дней темной щетиной. – Я знаю, где вы можете получить возможные сведения об убийце. Думаю, в местной общине тоже уже спохватились, ведь у оборотней есть свои законы. Убийцы у нас не в почете, особенно если после их работы остаются улики, из-за которых в глаз людей тень падает на все наше братство. Так что тут не только стража и Ордена замешаны, это дело оборотней и даже в большей степени, чем ваше.
– То есть, ты хочешь сказать, что отведешь нас прямо в ваше логово? – спросила я, замерев от любопытства. Кроме Леопольда да Тимьяна я еще не видела настоящих оборотней!
– Ага, в логово, – насмешливо, но все же не без доли злобы усмехнулся Тимьян. – Каких книжек ты начиталась? Мы отправимся в главное здание общины и там я представлю тебя, – он посмотрел на Арланда, – главе, и мы вместе обсудим случившееся.
Нельзя было терять время, и, нахлобучив на мокрые волосы свою странную баклажановую шапку, напоминающую берет, колдун повел нас в местный клуб перевертышей. Выйдя из гостиницы, он двинулся по городу, уверенно виляя переулками, а потом вдруг «срезал» путь через большой рынок. По пути еще не завтракавший Тимьян прикупил себе мясную котлету в пите и хлебнул водички из фонтана.
– Станут ли они со мной говорить? – поинтересовался Арланд по пути. – Если оборотни относятся к инквизиторам так же, как прочие…
– Хах, знаешь ли, ваша братия не дает повода усомниться в своем бездушии, – усмехнулся Тимьян. – Какого отношения вы хотите после того, что устраиваете?
– Но не все же мы бездушные, – возразил экзорцист, у которого этой самой всей положенной души как раз и не было с рождения. – Я проучился в Ордене несколько лет и знаю, что на самом деле больных на голову у нас единицы, тогда как честных и полных желания помочь гораздо больше. У нас ведь даже отбор проходит на моральные качества.
Не удержавшись, я после этих слов хихикнула. Арланд, интересно, к каким себя относит, к больным на голову или «честным и полным желания помочь»? Что-то мне подсказывает, что все больные на голову юные инквизиторы в Ордене относят себя именно ко вторым и свято верят в свою честность, справедливость и здоровый рассудок.
Видимо, Тимьян подумал о том же самом, что и я, потому не ответил и только посмотрел куда-то влево, чтобы Арланд не разглядел выражение его лица.
– Какие бы ни были они на ученической скамье, – произнес Тимьян, – жизнь после послушничества делает их другими. Уж я-то знаю. Может, в твоем Ордене было полно юных добреньких целительниц, но выйдя они вдруг поняли, что мало кому нужны их доброта и умение приласкать раненого. Отсутствие работы, бедность, скитание, а в итоге элементарное человеческое отчаяние и – да здравствуют все тяжкие!
– У инквизитора нет выбора, белое пламя и ответственность за него с ним на всю жизнь, – напомнил Арланд. – Ни о каких тяжких и речи быть не может, Орден следит за своими отпрысками. Людская молва – вот что сделало из нас чудовищ.
– А как давно ты в мир вышел из своего монастыря, говоришь? – как бы невзначай спросил Тимьян.
– Около двух месяцев назад, и не из монастыря, а из Ордена. А что?
– Ясно, – произнес Тимьян. – А лет тебе сколько?
– Двадцать пять с половиной, – не удержавшись, хихикнула я, пихнув локтем насупившегося инквизитора.
– А тебе, чудовище? – колдун обратился ко мне.
– Кажется, девятнадцать, – пожимаю плечами. – Может, уже двадцать.
– Ха! Подумать только! И кто вас гулять без мамок только отпустил!? Оборотней они ищут! Ха-ха-ха! Я не могу!…
Тимьян рассмеялся и так странно на нас посмотрел, что сложно было понять, забавляет его это или, наоборот, тревожит.
– А тебе на Войне Богов сколько было? – спросила я, прикинув в уме пару цифр.
– Восемнадцать, – вздохнул он, улыбнувшись воспоминаниям, печальным и веселым. – Крошке Маури и того меньше… мы были совсем дети.
– Ну вот! Я, например, провела уже немало расследований, – я не смогла упустить возможности похвастаться и рассказала о наших с Дейком делах.
– И когда ты при такой невероятной занятости успевала жечь деревни, проклинать поля и безбожно обкрадывать честных купцов? – ехидно поинтересовался Тимьян.
– Это не она, это вселившаяся в нее тварь с изнанки, – встрял Арланд.
– Вот оно как… хорошее оправдание, надо будет запомнить.
– Я сам его изгонял, – продолжил настаивать инквизитор.
– Что-то я не припомню, чтобы в ней демон сидел при нашей первой встрече, – недоверчиво заметил Тимьян. – По крайней мере, вела она себя очень мирно. А ведь я встретил ее раньше инквизиции.
– Мы с Арландом встретились в середине лета, – встряла я.
– С Арландом? – вопросительно выгнул бровь колдун.
– Прошу прощения, я забыл представиться: Арланд Сеймур.
– Звучит, – одобрительно поджал губы. – Ты откуда будешь?
– Из Рашемии, с самого севера, – гордо сказал Арланд. Ведь его семье принадлежал весь северо-запад Рашемии, они были хозяевами огромных, но глухих территорий. – А ты?
– Я с Килимба. Меня зовут Тимьян Перевейник, – с веселой усмешкой ответил колдун.
Вскоре мы подошли к небольшому двухэтажному дому, который, видимо, и был тем самым логовом. Дом этот стоял в конце жилой улицы, у самой стены города. Внешне ничем непримечательный, цветочки у аккуратной лиловой дверки, медный колокольчик, фонарик и круглые окошки – все в стиле этого милого, но кровожадного города.
Я собралась было подняться по ступеням за спутиками, но Тимьян неожиданно преградил мне дорогу своим посохом.
– И почему мне туда нельзя? – удивилась я. – Да Арланду там вообще никто ничего не скажет!
– Потому что нельзя, – отрезал Тимьян. – Арланд – инквизитор, ведущий дело, а ты никто и звать тебя никак, прибилась к компании, и непонятно, какие у тебя цели. Я-то знаю, что ты такое, а другие не поймут. Лучше подожди нас в трактире: он через два квартала отсюда. Называется «Дикая Псарня». Там продают отличную ягодную шипучку, а хорошим девочкам дают леденцы в виде собачек!
Проговорив это, колдун позвонил в колокольчик и помахал на меня рукой, мол, убирайся уже. Арланд кивнул и взглядом попросил меня не возражать.
Делать было нечего, я развернулась и пошла на поиски трактира с шипучкой под названием «Дикая псарня». Найти его, впрочем, было несложно: по всей улице доносились радостный крики гуляк. Черт знает, что привело их в полдень в трактир, но, видимо, это нечто очень важное и стоящее того, чтобы его отметили, как полагается.
С опаской войдя внутрь, я обнаружила огромную компанию за сдвинутыми вдоль левой стены столами. Блюда с жареными птицами, кое-какие салаты, овощи, картошка во всех своих видах и формах, бочки алкоголя… в общем, тут стоял пир. Мужики за столом были одеты кто как: тут были путешественники, купцы, ремесленники, парочка моих соратников магов, кое-какие чиновники. Женщины, которых тут было немало, тоже нашлись самые разные, в дорогих и бедных платьях, в мантиях, простоволосые и с замысловатыми прическами, увешенные драгоценностями и с живыми цветочками за ушками. И вся это до ужаса пестрая толпа смеялась, веселилась и никто, кажется, кроме меня не замечал очевидной разницы между ними.
Немного приглядевшись, я заметила где-то в этой неоднородной массе двоих, мужчину и женщину. Они, не обращая внимания на прочих, упоенно целовались, чуть ли не пожирая друг другу губы.
Только спустя пару секунд до меня дошло, что эти двое не просто так одеты как-то по-особенному. Женщина – в простое, но изящное светло-кремовое платье, а мужчина в нечто напоминающее бархатный сюртук.
Видимо, это была свадьба.
Разгадав причину непонятного скопления народа, я вздохнула с облегчением и направилась дальше в зал, искать себе местечко, свободное от гуляний.
Но, поскольку совсем пустых столов не оказалось, мне пришлось устроиться рядом с небольшой компанией, очень тихой и не такой пугающей.
– Могу я здесь сесть? – спросила я как можно более вежливым тоном.
– А ты кто? – спросил полуседой лохматый мужчина лет шестидесяти. Он был достаточно опрятно одет и трезв, что не могло не радовать.
– Эм… ведьма, – ответила я, решив, что мое имя их мало интересует.
– Садись, ведьма, – фыркнул он и, толкнув локтем своего приятеля, сидящего рядом, засмеялся.
Кроме двоих мужчин за столом сидела девушка лет двадцати или двадцати трех. Она была одета в стильный походный костюм, темно-зеленую льняную рубашку, которая едва выглядывала из-под черной обтягивающей талию и грудь кожаной крутки, такая же кожаная юбка с огромным вырезом, из которого выглядывали стройные ноги в штанах. Белокурые волосы девицы были стянуты в аккуратный хвост на затылке и открывали красивое, но до тошноты стервозное лицо. Нервно и в то же время насмешливо сжатые яркие губы, черные узкие глаза и прямой нос с острым кончиком – меня аж передернуло. Им глаз можно было проткнуть. Как и попрятанным в костюме оружием, которое мой наученный Дейком взгляд быстро отыскал.
Скорее всего передо мной путешественница, об этом говорили многочисленные кошельки на поясе и небольшие сумки, перекинутые через плечи по разные стороны.
Рядом с девушкой сидел еще один мужчина, видимо, не из этой компании, а такой же как я, прибившийся из-за нехватки мест.
Когда ко мне подскочила служанка, я попросила у нее той самой ягодной шипучки, о которой говорил Тимьян. Компания, услышавшая мой заказ, прыснула, а особенно та неприятная девушка. Сама она пила то ли эль, то ли что покрепче… Что ж, встреться мы с ней при других обстоятельствах, еще не ясно, кто кого перепил бы!
Мне стало неуютно, хотя они быстро отсмеялись и, не обращая на меня больше внимания, продолжили свой разговор.
Я принялась подслушивать, так как наверняка за этим меня в таверну и послали. Долго сплетни себя ждать не заставили: ухо быстро нашло в гаме нужный разговор.
– …Я вам говорю, что это все от того и пошло, что стражники совсем обнаглели! Двенадцать лет ничего не было, и вот! Получайте! – говорил старик. Он был очень взволнован и сильно кричал, пытаясь перебить шумевшую свадьбу. – Вчера двое убитых, сегодня трое, завтра будет шестеро, послезавтра девять, а в итоге дойдет до того, что город на половину опустеет! Я вам говорю: это все проклятие! Надо валить отсюда!
– Трое? – удивленно покосился на него приятель. – Какие трое? Хочешь сказать, вчерашний зверь убил троих еще и сегодня!?
– Ты что, сегодня глаза себе в уши заткнул!? – полупрезрительно ухмыльнулась девица, облизнув губы. – В полдень нашли троих убитых! Один стражник с западной стены, один нищий бродяга и один разбойник… Видимо между этими тремя были разборки, когда подоспело животное. Второй стражник успел удрать, но был ранен: ему чуть не разорвали горло. Для жизни, как выяснилось, не опасно, но говорить он больше никогда не сможет, а писать не умеет. Никто ничего не знает, но, похоже, это был тот же зверь, что и вчера.
– Это что получается, серийник? – усмехнулся приятель полуседого мужчины. Это был тонкий и острый на лицо мужичок с вытянутым костлявым носом, гигантским кадыком и неприятными глазами на выкате.
– Это не живой убийца, говорю же! Это проклятие! Никто не войдет и не выйдет из города, пока Псарь не уничтожит всех тех, кому послал метку, – пророкотал полуседой мужик.
Естественно, я подобралась и ловила каждое слово. Увлекшись, я даже не заметила, как мне принесли шипучку, а когда заметила, стала отхлебывать понемногу из кружки, делая вид, что думаю, а на деле слушая. Тимьян оказался прав, отличная штука!…
– Пф, больше обращай внимание на россказни своей недалекой женушки, – хмыкнула стервозная девица, с презрительной усмешкой глядя на полуседого мужика. – Она у тебя как глотнет лишнего, так такую чушь порет, что уши вянут!…
– А ты мою жену не трогай, тебе до нее далеко будет, – огрызнулся мужчина. – Верьте или нет, но я сегодня же сматываюсь отсюда! Днем, говорят, Псарь не охотится.
– Да что за псарь-то? Небось местная легендарность? – поинтересовался душным тоном тощий вытянутый мужчина.
– Легендарность, скажешь тоже, деревенщина! – опять встряла девица. – Россказни все это, а стражников режет какой-нибудь спятивший инквизитор, этих ребят тут немало с тех пор, как нынешней мэр на насесте!… Бе, кишки бы выпустить этой нечисти в человечьей коже…
– Не россказни, а правда! – запротестовал старик. – Призрачный псарь со своими гончими охраняет этот город, и как только местные жители переступают черту стены, он начинает мстить, убивая всех подряд, пока не насытится кровью!
– Хватит уже этого, а не то тебя выгонят отсюда, как полоумного пьяницу, – пообещала девица.
– Ерничай, ерничай, Анук, ерничай, сколько влезет, да только до тебя Псарю дело есть наверняка. Оглянуться не успеешь, как его гончие разорвут твои злые губы! – нахмурился старик.
– Пф, я скорее умру от пьянства, чем от призрачных гончих! – усмехнулась девица и залпом допила нечто в своей кружке. – Призраков не бывает, так что, если этот Псарь и шастает где-то, значит, мы еще посмотрим, кто кого разорвет! Эй, там!… Мне еще эля!
– Призраков не бывает!? – возмутился старик. – Эй, ведьма!
Видимо, это он ко мне.
– Чего? – обернулась я с видом, будто вообще их разговор не слышала.
– Скажи, ведьма, научи эту несчастную юродивую, есть призраки или нет? – обратился ко мне старик с неестественной вежливостью.
– Есть, я их видела, трогала и даже говорила с ними, – невозмутимо ответила я и отвернулась, потому что мне не было никакого дела до их болтовни, у меня тут шипучка и высокие мысли, ага.
– Видишь, даже ведьма тебе говорит, бестолковая девчонка!
– Да много она знает! – фыркнула Анук, недобро зыркнув в мою строну.
Вскоре за мной зашли Арланд и Тимьян. Вид у них был обеспокоенный.
– Ну, что вы узнали? – спросила я, когда мы вышли из трактира и ушли подальше.
– Ничего полезного, – вздохнул инквизитор.
– Старшине ничего не известно о том, кто убивает стражников. У него на учете все оборотни в городе, пару недель назад он лично привел одного из них в орден Белых Сов, чтобы его очистили. Он считает, что преступник не оборотень, – рассказал Тимьян. – А ты что-нибудь выяснила?
Архимаг спросил из чистой вежливости, потому удивился, когда мне нашлось, что ответить.
– Сегодня ночью было еще убийство, на этот раз трое, – принялась пересказывать я. – Стражник с западной стены, а с ним нищий и бродяга. Люди говорят, между ними была драка, а второму стражнику удалось бежать. Но ему разодрали горло, а писать он не умеет: он не может рассказать о том, что видел. Местные считают, что убивает некий Призрачный Псарь, легендарный блюститель справедливости или вроде того. Кажется, он посылает своим жертвам метки, прежде чем прикончить. Якобы город погряз в грехе, и никто не выйдет за стены, пока псарь не закончит с грешниками… все это довольно нескладно, но так говорили в зале.
Поймав на себе изумленные взгляды спутников, я невольно приосанилась.
– Призрачный Псарь, – задумчиво произнес Арланд, потирая подбородок. – Нужно разузнать об этом подробнее. Пошли-ка в другой трактир!
– Боюсь, я вынужден покинуть вас, – признался Тимьян. – Я верю старшине, оборотни здесь непричастны, вы только потратите время, пытаясь найти убийцу среди них. У меня еще есть дела в городе, а сегодня вечером я собирался уезжать.
– Будь осторожнее! – попросила я, помахав архимагу напоследок. Он тоже махнул мне рукой, прежде чем скрыться в толпе.
– И куда пойдем? – спросила я, посмотрев на Арланда. – Разве в этом городе есть место, где трактирщики так запросто разбалтывают сплетни инквизиторам?
– Думаю, даже в этом городе такого места нет, – вздохнул экзорцист. Мы медленно шли по улице сами не зная, куда. – И отпускать тебя далеко я бы тоже не хотел: хотя вчера на главной площади огласили, что ты оправдана, не все еще могут знать об этом.
– Может, попробуем поговорить с тем стражником? – спросила я.
– Сейчас вокруг него наверняка не меньше двух десятков рыцарей и инквизиторов, – Арланд поморщился. – Дело крупное, за ним гоняются все, кому не лень. Мы весь день простоим, чтобы попасть к нему.
Так и не решив, что делать, мы переходили от трактира к трактиру, гуляли по рынку, пытаясь выцепить хоть что-нибудь. Когда Арланд отходил от меня подальше, мне удавалось разговорить торговок, но узнала я от них немного.
Призрачный Псарь был местной легендой, и от разных людей я слышала совершенно разное описание. Злой дух, который раз в год учиняет кровавые расправы; блюститель справедливости, убивающий мерзавцев, но нежелающий открывать истинное имя; была даже версия про то, что это просто сумасшедший лесник со стаей волков… Ничего конкретного.
Мы заглянули в Орден и там Арланд узнал, что с Леопольда не сняли обвинения в убийстве: то, что было этой ночью, он не совершал, но это не значит, что он не причастен к предыдущему.
К вечеру, не найдя ничего дельного, мы с инквизитором понуро вернулись в гостиницу и заказали себе эля.
– Если завтра ничего не найдем, дела плохи, – сказала я, разглядывая содержимое своей кружки.
– Может, кому-то другому повезло больше, – предположил инквизитор. – Не мы одни ищем оборотня. Даже если кто-то другой найдет его, Леопольда ведь все равно оправдают. Если думать в таком ключе, то почти вся стража, рыцари и инквизиторы этого города заняты тем, чтобы вытащить его из темницы.
– А это обнадеживает, – вздохнула я.
Инквизитор прикончил кружку едва ли не за три глотка и попросил еще.
– Ты бы помягче, – посоветовала я, наблюдая за тем, с каким блаженством Арланд прикладывается к пойлу. – Или ты не помнишь, что было в прошлый раз, когда ты напился дешевого эля?
– Когда готовился к ритуалам, многое вспомнил, – кивнул инквизитор. – Но Истэка сказал, что мне достаточно напиться один раз в жизни, и больше я с этой порции пьянеть не буду. Так что хватит считать, сколько я выпил!
Бросив на меня недовольный взгляд, Арланд вновь приложился к кружке.
Арланд еще днем снял мне комнату, так что я смогла уйти спать, оставив несчастного пьяницу одного. У меня, в отличие от кое-кого, совершенно не было желания кутить, когда Лео в таком положении.
Я читала где-то до полуночи, но Арланд так и не появился – я бы услышала, как в соседнем номере хлопнула дверь. Забеспокоившись, я спустилась вниз, чтобы проверить, все ли в порядке, и обнаружила что инквизитора в зале не было.
Мучаясь переживаниями, я не могла уснуть, пока Арланд часа в два ночи не завалился к себе, попав ключом в дверь раза с пятого. Я услышала, как тяжелая мантия, увешанная металлом и цепями, упала на пол и как скрипнула кровать.
Похоже, кое-кто успешно увеличил свою порцию.
Тропой справедливости
Утром было настоящее представление: я обнаружила на кровати Арланда зеленоватого упыря.
Запах в комнате стоял такой, что пришлось открыть окно, несмотря на все протесты инквизитора – он считал, что монахи Церкви обязательно решат заглянуть в крошечное окошко на втором этаже, чтобы посмотреть, не лежит ли там демон, прячущийся за татуировками!
– Давай глотай свои зелья и поднимайся, ничего слышать не хочу! – говорила я, пытаясь стянуть с Арланда одеяло. – Нам нужно помочь Леопольду, а ты тут валяешься!
– Ох, зачем так кричать?… – стонал инквизитора, вяло отмахиваясь от меня антимагической вспышкой. – Лучше принеси мне воды… Или чего-нибудь другого… Что Дейк пил в таких случаях?
Ругаясь про себя, я спустилась вниз и попросила кувшин кислого кваса. Служанка, которая, видимо, вчера таскала Арланду эль, бросила на меня сочувствующий взгляд.
– Даю тебе пятнадцать минут! – строго сказала я, расчесывая волосы.
Сидевший на кровати жалкий пьяница едва ли не залпом осушал принесенный кувшин. В который я раз я подивилась тому, сколько влезает в безразмерный желудок этого не обжорливого на вид парня.
Пока Арланд валялся, я, вздохнув, решила почистить его мантию. Обычно именно этим я и занимался в случаях с Дейком: приводила в порядок его одежду, пока тот приходил в себя после гулянок. Или так, или ходи потом весь день рядом с похмельным и потрепанным слугой закона, на которого все оборачиваются.
– Ты чудо, – пробормотал инквизитор, когда я вынесла из умывальной его одежду. Вывести пятна с нее магией я не могла, потому работа была далека от идеала: еще бы, если хозяин ест, как последний свин, а одежду не проймешь ни одним заклинанием!
Кое-как одевшись, Арланд спустился со мной вниз, где за завтраком выпил еще кваса.
– Что это вообще ты устроил вчера? – возмутилась я, уловив в глазах спутника первые признаки осознанности. – Ты хоть знаешь, что с тобой творится после дешевого эля, Вельзевул недоделанный!?
– Больше не творится, – проворчал Арланд, лежащий на столе на сложенных руках. – Я проверил… и вообще я собирал сведения!
– Ну, конечно! Какой самоотверженный, все для дела! – фыркнула я. – А если бы с тобой что-то случилось? Как ты мог уйти куда-то, не сказав мне ни слова?
– Эй, Бэйр, я твой опекун, а не наоборот, хватит пилить меня!…
– Еще как мое! – перебила я. – От тебя зависит моя жизнь, вообще-то! Так что, будь добр, в следующий раз сообщай, когда соберешься уйти куда-то.
Вместо ответа инквизитор только тяжко вздохнул, прикладываясь к кружке. Перед этим он поводил над кружкой светящей рукой, в надежде, что поможет.
После завтрака, когда Арланд хоть немного пришел в себя, мы вновь отправились в город. Но не успели мы пройти и двух кварталов, как нас нагнал старый знакомый – Закая.
Этот бык решительностью несся куда-то и чуть не сбил нас, когда мы случайно прошли мимо переулка, по которому он бежал. Заметив нас, Закая резко затормозил и замер.
– О, Цыпленок! – воскликнул он, выйдя из оцепенения, и двинулся на Арланда. – А я тебя ищу! Куда ты запропастился, куриный ты сын!?
– Я был в своей гостинице, – ответил Арланд, попытавшись принять вид здорового человека, а не страдающего похмельем упыря.
– Вижу я, как ты отсыпался! Опять пил, а меня не позвал, жмотская ты харя! – Закая недовольно нахмурился и сложил свои огромные толстые руки на груди. – А я, как дурак, нашел след убийцы и подумал, что раз уж мы решили по-братски все поделить, то надо бы позвать тебя… А ты что!? Ты без меня напиваешься!
– Мы вчера тоже пытались найти след, да только вот… – попытался оправдаться Арланд.
– Пошли, пока кто-нибудь другой нашу работу не закончил, – проворчал Закая, подтолкнув его вперед. – Эта чувырла что, с нами пойдет? – с сомнением глянул на меня.
– С вами, – кивнула я. – И меня можно называть по имени, а еще можно не говорить обо мне так, как будто меня здесь нет!
– Арланд, если эта чувырла будет так пищать все время, я за себя не отвечаю.
– Бэйр, не пищи… – тихо попросил меня инквизитор, растирая пальцами в перчатках виски.
– Ну так это… – Закая почесал заросший жесткими короткими кудрями затылок, пытаясь вспомнить, о чем хотел сказать до того, как отвлекся на меня. – Ну… там у восточных ворот нашли еще парочку растерзанных трупов, еще свеженьких. Расправились с ними явно после рассвета, один сопливый хмырь на стене даже утверждал, что успел продрать зенки и видел убийц… правда спустя час, пока он еще не добрался с рапортом до начальства, его нашли с выпущенными кишками на лестнице восточной башни. Работал явно не звериная, потому даже не знаю… теперь ясно наверняка, что наш клиент оборотень: животное бы в башню не пробралось, а человек после себя такие трупы не оставляет. Сейчас началась настоящая охота на оборотней, со вчерашнего еще двоих засадили в темницу… в Ордене думают, это какая-то эпидемия.
– Теперь убийца работал на востоке? – переспросила я, задумавшись. – Видимо, следующей будет северная стена…
– Арланд, она опять пищит! – пожаловался Закая. – Эта баба совсем тупая, она не понимает, что ее голос меня раздражает! Может, ее за волосы оттаскать?
– Но она дело говорит, – возразил инквизитор. – Тут есть последовательность, возможно, завтра убийцы возьмутся за оставшуюся северную стену, и нам нужно находиться там этой ночью, если мы хотим поймать оборотня. Сейчас мы осмотрим восточную башню, а потом отправимся на северную, если ничего не найдем.
– Как-то все просто… твари никогда просто не работают, – крякнул Закая. – Напасть на северную стену сегодня – верное самоубийство для оборотня. Мы не одни такие, которые хотят куш за него получить: вся стража и пара рыцарей Ордена ищут убийцу! Так вот, все этой ночью будут следить за оборотнем с северной стены, и если он туда сунется, то живым не выберется, а он, хотя и бешеный, не такой тупой, чтобы идти нам в лапы. Уж сколько я этих гнид переловил, точно могу сказать: сейчас он или затаится, или нападет за стенами, прямо в городе! Чтобы нас совсем идиотами выставить и показать, насколько он лучше.
Такие рассуждения от туповатого на первый взгляд Закаи были для меня в новинку и я, сама не заметив, почти с детским восторгом развесила уши, слушая матерого ветерана, вид которого сейчас и принял этот медведь-переросток.
– В городе рыцарей и инквизиторов больше, чем будет завтра на северной стене. За стены соваться для оборотня верное самоубийство, – возразил Арланд, который, несмотря на больную голову, что-то еще соображал.
– Это все неважно, – махнул рукой Закая, словно собирая рассыпанные слова в воздухе. – Пока я осматривал место преступление на востоке, нашел след, который стражники пропустили. Я его припрятал, но мало ли кто заметить? Нужно идти туда.
– Нам бы следопыта… – заметил Арланд. В его глазах я заметила некую светлую мысль: он как будто пытался что-то вспомнить, но не получилось. – Со следопытом мы бы уже сегодня изловили в лесу преступника и освободили бы Леопольда.
– Еще деньги отдавать леснику? – фыркнул Закая. – Ага, ща-з!
– Я могла бы выследить оборотня с помощью магии, но у меня ровным счетом ничего нет, – я принялась рассуждать вслух. – Ты прав, нам необходим кто-то, знающий эти леса. А что до денег… разве вам с вашими мантиями кто-то может отказать в добровольной помощи?
– Если в лесах опасно, ни один лесник туда добровольно не сунется, будь на то хоть королевский приказ, – покачал головой Арланд. – Я через это уже проходил, когда искал тебя в Искуплении.
– Тогда ты, Цыпленок, будешь из своего графского кошелька нанимать нам лесную пьяницу!
– Как скажешь, Закая, – согласился экзорцист. Меня даже невольно передернуло: вот так вот взять и расстаться с кучей денег из собственного кошеля! Неслыханно! – Но сначала осмотрим сторожевую башню, где был убит наш свидетель.
В башню нас пустили без разговоров: железным аргументом для пропуска послужили пернатые накидки моих спутников. Впрочем, мы не так много нашли во время осмотра, скорее даже зря время потратили. Никаких улик, указывающих на убийцу, мы не обнаружили, разве что то, что он маньяк или, если оборотень, то несомненно одержим жаждой крови: никто в здравом уме не сделал бы такое с живым человеком.
После осмотра башни мы отправились на поиски лесника. Закая сказал, что такого мы сможем найти в одном из самых дешевых трактиров на окраине города, мол, лесники люди бедные и тратить больше, чем можно, никогда не станут. Подобное заведение мы искали недолго: Арланд напряг мозг и вспомнил, где вчера пил.
Местечко было из тех, которые представляются при словах «средневековая корчма»: антисанитария, сено на полу, сухие жареные куски непонятно чьего мяса, крысы, жуткие рожи и вонь… Да уж, запах в трактире стоял такой, что даже наш утренний душок в комнате не шел ни в какое сравнение!
Увидев мое лицо, Закая только ухмыльнулся и с рыком вдохнул поглубже.
– До этого запаха надо дорасти! – заметил он Арланду. – Ну что, какой из здешних пьяниц вам двоим больше нравится?
Его слова заставили всех присутствующих разом отвернуться от нас и продолжить разговоры. Каждый старался слиться с местностью и не привлекать нашего внимая.
Мы с экзорцистом оглядели трактир, останавливая взгляд на каждом из попадавшихся на глаза посетителей. Тут действительно оказалось до черта наемников!
Лесников здесь было целых трое, и все они были как на подбор немытые и вонючие, заросшие и вшивые мужики, без зубов и с такими лицами, что, наверное, лучше было отправиться за помощью к лесным разбойникам, чем обратиться к таким лесникам. Как мы позже узнали, они были вынуждены на время перебраться в город из лесов, потому что были уверены, что опасная тварь приходит именно оттуда.
Пока мы с инквизитором растерянно оглядывались, Закая уселся за один из не полностью забитых посетителями столов и потребовал лучшей выпивки на двоих. Мы подсели к нему, продолжая осматриваться.
– Мдааа.... – протянула я, осознав, что среди здешних «красавиц» мы вряд ли найдем приличного наемника.
– Почему-то я тоже думал, что выбрать будет не так сложно, – согласился Арланд. – Ни один из них доверия не внушает.
Но, так как выбора у нас не было, мы двинулись к тому, что сидел ближе. Арланд поднялся из-за стола, даже не притронувшись к заказанному специально для него пойлу, но не забыл оставить монетку для слуги.
