Алена Дмитриевна Реброва
Пути неисповедимых
Однако, на моих руках были наручники, а инквизитор вел меня к зданию своего Ордену. Я не знала, что думать, только надеялась на то, что у него есть какой-то план и он не может мне о нем сказать, пока вокруг столько людей. Я вообще мастер глупых надежд на лучшее… Но думать о том, что Арланд просто оставил прядь моих волос до дня, когда сможет официально начать карьеру с поимки самой разыскиваемой ведьмы, означало расписаться в собственном приговоре. Этого я не могла.
Здание ордена Белых сов представляло собой большое трехэтажное строение слепящей белизны. С первого взгляда становилось ясно, что это не столько посольство Ордена в очередном городе, сколько тюрьма: большие длинные окна были закрыты решетками, а тяжелые железные двери с трудом могли открыть даже двое сильных слуг.
Когда мы вошли внутрь и эти двери захлопнулись за нашими спинами, в моих ушах загудела тишина: сюда не проникал шум с улицы. Исчезли не только какие-либо звуки, но и краски. Здесь все было белое, кроме черных лестниц и тяжелых черных дверей.
Такая резкая перемена плохо на мне сказалась, я почувствовала странное давление и чуть не упала от неожиданно нахлынувшей слабости. Арланд помог мне подняться и дальше вел, поддерживая за локоть.
Мы поднялись по железной лестнице на второй этаж и там, пройдя по запутанным белым коридорам мимо десятков кабинетов и десятков людей, одетых в белые и черные мантии, добрались до большой комнаты, где за письменным столом сидел старик в белой мантии и с белой бородой.
– Запомни: не вздумай врать и говори только чистую правду, о чем бы тебя ни спросили. От этого зависят наши жизни, – шепнул мне Арланд, прежде чем войти в раскрытые двери. Я не разобрала смысла его слов, только услышала их звуки. То ли от волнения, то ли от резкой смены обстановки… от чего-то мне было здесь так плохо, что я ничего не соображала.
Увидев меня, старик за столом вздрогнул. Его лицо вытянулось, а рот сам собой открылся, обнажив железные зубы.
– Я привел Бэйр, ведьму с Великих Равнин, – спокойно сказал Арланд, положив перед стариком листок с моим портретом и суммой награды.
– Д-да, я вижу… – кивнул старик, не сводя с меня пораженных глаз.
– Нам долго ждать? – учтиво поинтересовался инквизитор.
Старик опомнился, с шумом выдвинул ящик стола и достал оттуда листок с какими-то таблицами. Обмакнув перо в чернила, старик поднял глаза на нас.
– Назовите имя, инквизитор, – попросил он.
– Арланд Сеймур.
– Как давно окончили обучение?
– Меньше месяца назад.
Старик посмотрел на него с весьма скептическим выражением лица.
– Взгляните, – Арланд вынул из железного тубуса на поясе свернутый плотный лист бумаги, на котором большими буквами были написаны его имя и фамилия, а все остальное мелкими, едва различимыми.
Лист оказался в руках старика и тот внимательно всмотрелся в написанное сквозь круглые очки.
– Поразительные способности, – одобрительно заметил он. – Давно не было таких одаренных молодых людей. Надеюсь, вы долго прослужите Ордену, – он посмотрел на Арланда.
Тот никак не отреагировал на похвалу, словно и не слышал слов старика. Черные глаза отстраненно блуждали по белым стенам.
Старательно вырисовывая буквы, архивариус записал что-то в досье инквизитора, а потом в свою бумажку с таблицей.
– Я полагаю, этот случай особый, – сказал Арланд, принимая свою бумагу обратно. – Суд нельзя затягивать, и я в праве потребовать, чтобы совет собрался немедленно. И еще: я хочу участвовать в совете на стороне защиты,
– Да, конечно, имеете право, – кивнул старик. – Подождите в коридоре возле комнаты совета. Думаю, подготовка займет не больше получаса.
Старик побежал куда-то, а Арланд вновь повел меня по этажам и коридорам. Он не говорил ни слова, а я ничего не спрашивала.
Единственное, о чем я теперь думала, так это о том, что меня ждет.
В голову вдруг закралась глупая мысль: интересно, а последний ужин или последнее желание тут есть?… Я бы попросила пиццу, наверное.
Одумавшись, я тряхнула головой. Нашла время думать о еде!
Мы остановились возле закрытой черной двери и стали ждать. Я вновь взглянула на Арланда, надеясь, что он подаст мне какой-нибудь знак, но он словно не замечал меня. Его лицо ничего не выражало.
Взгляд сам собой скользнул на его новую одежду. Белоснежная мантия с перьями на рукавах, украшенная серебряными амулетами, была крепко застегнута, из-под нее выглядывал жесткий ворот рубашки, врезающий в горло. Руки в плотных белых перчатках.
Несмотря на то, что на городских улицах было пыльно, на одежде инквизитора не было ни пятнышка, а перья, которые должны были бы вылететь от одного трения о ремни ножен, держались, как новые. Заклятие, поддерживающее чистоту и крепость, наверняка было не единственным, наложенным на этот костюм.
Ни лице Арланда не было никаких следов жестоких страданий или шрамов. Единственное, теперь его белые волосы были убраны в высокий хвост, а не спадали на плечи. От этого он выглядел строже, а черные глаза и брови еще больше выделялись.
Похоже, экзамены не причинили ему вреда, выглядел он неплохо. Даже лучше, чем в последнюю нашу встречу. Гораздо лучше, чем я сама.
Подумав о том, как смотрюсь со стороны, я невесело усмехнулась. Положение спасала только новая жилетка!
Наверное, рассуждать об одежде перед судом инквизиции было не самым подходящим занятием, но что мне оставалось? Я могла прикинуть, насколько мне грустно будет умереть в девятнадцать, могла бы поплакать о Дейке и Лео, попытаться понять, какие нереализованные планы на жизнь заставляют меня сожалеть больше всего… но все это было бессмысленно.
Я стояла посреди белых стен у черной двери, и голова оставалась совершенно пуста.
Наконец, из коридоров к нам вышли мужчины в разноцветных длинных мантиях. Тех, кто был в черных мантиях было четверо, еще двое в белых, и только один в красной. Красный отпер дверь и все мы зашли внутрь.
Люди в мантиях расселись за большой круглый стол, оставив два места – для Арланда и для меня. Когда все было готово, две тяжелые двери в комнату захлопнулись и суд начался.
– Все мы знаем о деле Бэйр, ведьмы с Великих Равнин, – громко и четко проговорил самый старый из всех присутствующих, одетый в красную мантию. – Я зачитаю преступления, в которых ее обвиняют.
И понеслась…
Откровенно говоря, я не очень хорошо представляла, чем моя предшественница так насолила властям, но список ее похождений занял не меньше получаса. Она путешествовала по Тангею, Рашемии и Равнинам, оставляя за собой нищету, кровь и разруху. Кражи, поджоги, несколько убийств, разоренные хозяйства… наверное, я вполне могла понять взгляды, которые бросали на меня собравшиеся судьи. Я и сама сидела с неодобрительной миной: о чем эта девица думала вообще?
Разум услужливо подсказал: о том, что в крайнем случае может сбежать в другой мир через голову одного идиота-писателя.
– Сторона, голосующая за избавление мира от преступницы, прошу начать, – продекламировал мужчина в красном, закончив зачитывать мои преступления.
– Стоит заметить, что она молода. Она ступила на темный путь, будучи шестнадцатилетней девочкой. Того, в ком тьма с детства, трудно исправить, – тут же начал один из мужчин в черном, сидящих по левую сторону стола.
Те, что в черном, по логике должны голосовать за мою казнь. Те, что в белом, значит, отстаивают мое отправление в исправительную колонию для плохих магов, мою жизнь, то есть. А красный – главный судья, за которым последнее слово.
Что ж, забавно у них тут все устроено. Свидетелей нет, фактов нет, только слухи, по которым решается, жить или не жить человеку! Отлично…
– Она жила за счет запуганных горожан и крестьян. Существо, не привыкшее к честному труду, всегда будет ленивым и не способным к обучению. А исправление – тяжелый труд. По нашей шкале вероятность ее успешного возвращения в общества один к восьми, – продиктовал со своего заранее приготовленного листка второй в черном.
Видимо, они подготовились к суду, потому так четко отвечают. Интересно, как они так быстро подготовились? Заранее, что ли?
Я невольно представила, как судьи-инквизиторы, собирая известия о моих преступлениях в газетных вырезках, лежат по ночам в кровати и думают, а вдруг ведьму Бэйр завтра приведут именно в их суд, а они не будут готов! И записывают, записывают все на свои бумажки… и вот, их счастливый день настал.
– Она колдовала, не учившись в академии, и, как можно догадаться по ее смелым преступлениям, самонадеянность – ее главная черта. Она всегда думала, что справится, и совершала совершенно абсурдные вещи. Все мы знаем: самонадеянный маг – пропащий маг.
– Она сильная ведьма, – впервые заговорил мужчина в белой мантии. – На войне она будет незаменима, нужно ее сохранить и обучить. Она еще послужит отечеству.
Второй в белой кивнул. Он показался мне наиболее вменяемым из всех здесь присутствующих, потому что был не так стар и глаза у него были живые. И, что важнее всего, стопка листочков перед ним была намного больше, чем даже у красного. Если в этом месте и есть мой преданный фанат, то это точно этот тип.
Теперь, когда остальные сказали, слово взял он.
– Я давно следил за делом Бэйр, за ее преступлениями и перемещением, – проговорил он, поправляя очки. – Как и многие, кого интересовала эта преступница, я заметил, что во всех ее действиях присутствует система, – проговорил он. – Она убивала торговцев, находящихся у нас на учете, и на каждого из них в Ордене было неплохое досье. Все они были пропащими людьми, которых вряд ли что-то, кроме чуда, могло склонить на путь света. При этом Бэйр забирала из домов убитых не деньги и драгоценности, а только дорогие магические ингредиенты, которые не могла купить в силу своего положения и происхождения. Известно, что она не перепродавала краденное, значит, она собиралась его использовать. Я составил список этих краж и показывал их архимагу, но он так и не смог понять, что она собиралась создать из украденного, ясно было одно – это должно было быть что-то крайне могущественное, неординарное. Думаю, есть основание полагать, будто Бэйр создавала нечто для благих целей, учитывая то, как она выбирала жертв. Если мы узнаем, для чего именно она все это делала, многое может измениться.
Все выжидающе уставились на мага в красном.
– Говори, ведьма, – попросил меня старик. – У тебя была определенная цель?
– Да, – ответила я, точно зная, что у моей предшественницы была цель создать порошок, который я носила на поясе до встречи с Фавнгрифом. Но в чем состояло истинное предназначение этого порошка и что за цель у той силы, которая теперь находится у меня в левой руке, я понятия не имела. Не для того же Бэйр все это делала, чтобы лишить себя саму магии!… Может, она вообще не собиралась пронзать свою руку рогом и обсыпать всякой дрянью.
– И в чем эта цель? – спросил старик в красном.
– Говори правду, – напомнил мне Арланд.
Я поняла, что от этого ответа зависит моя жизнь, так как если цель благая, то эти чокнутые юристы могут отпустить меня и пожелать удачи в светлых начинаниях. Потому я лихорадочно напрягала память, пытаясь выудить хоть что-нибудь о том порошке… Но все было тщетно, как и всегда, когда я пыталась намеренно вспомнить что-нибудь о своей жизни или жизни Бэйр.
– Я не помню, – ответила я в итоге, потратив на размышления время, показавшееся мне часами.
Ничего не испытав при этих словах, которые лишали меня последнего шанса на жизнь, я только подивилась своему спокойствию. Наверное, у меня глубокий шок… совсем ничего не чувствую.
– То есть, не помнишь? – старик в красном не ожидал такого ответа и опешил.
– Как можно не помнить, из-за чего ты убила десятки людей!? – возмутился один из тех, кто был в черных мантиях.
– Она сумасшедшая! – воскликнул другой.
– Но она не лжет, – прервал крики Арланд, напрягая свой звенящий голос. – В этой комнате невозможно лгать. Эта девушка в самом деле не помнит, почему она совершила свои преступления. И, возможно, никогда не вспомнит.
– Что вы имеете ввиду… Арланд Сеймур? – спросил человек в красном, мельком взглянув на бумагу перед собой. – Объяснитесь.
– Я готов объяснить все, – кивнул он и встал. – Я являюсь одним из самых успешных учеников Ордена и имею несколько специальностей, среди которых экзорцизм. Чтобы разъяснить это дело до конца, я начну с самого начала. Этим летом я еще не окончил обучения, я уехал домой на каникулах, где, по случайному стечению обстоятельств, и познакомился с Бэйр. Я не арестовал ее, так как не был инквизитором и не имел на это полномочий. Но, хоть я и был тогда только учеником, я знал достаточно, чтобы понять – с ведьмой не все в порядке. Обстоятельства нашей встречи не могли ждать приезда специалистов-инквизиторов, и я, пользуясь своими навыками, вынужден был провести в своем собственном родовом поместье ритуал изгнания нечисти.
Невозмутимость, с которой Арланд говорил эту невозможную запутанную ложь, поразила меня настолько, что я как будто проснулась от дурмана этого здания.
– Хотите сказать, вы изгнали нечистый дух из этой девушки? – уточнил мужчина в красном.
– Я действительно пользовался своими навыками, чтобы помочь ей. Сейчас в ней нет и следов того духа, что побуждали ее на эти поступки, – кивнул Арланд. – Можете убедиться в этом, просмотрев ее ауру.
Все присутствующие уставились на меня невидящими взглядами, от чего мне стало не по себе. В зале поднялся пораженный шепот, а когда он улегся, Арланд продолжил.
– Только несколько месяцев назад эта девушка очнулась в этом теле в своем сознании. До этого момента телом владел кто-то другой, потому сейчас Бэйр помнит все урывками и не знает, с какой целью убивала и грабила все эти годы.
– То есть… – все присутствующие стали удивленно переглядываться.
– То есть она не виновата ни в одном из обвинений, возложенных на нее, как не виноват человек, насильно лишенный собственной воли.
– И что вы предлагаете, Арланд Сеймур? – нахмурился мужчина в красном. – Я смотрю, вы хорошо занялись этой особой! Надеюсь, вы понимаете, что отпустить мы ее не можем? Нужно понаблюдать за ней, одержимость могла повлиять на ее… нравственность.
– Если она не виновата ни в одном из преступлений и не несет угрозы для общества, то мы не смеем ограничивать ее свободу, – сказал Арланд. – Я думал над тем, что мы можем для нее сделать, и вспомнил одно из допустимых решений, описанное в кодексе. Да, мы не можем ее отпустить, но ее может взять под свою опеку один из инквизиторов. И я, как заинтересованный в судьбе этой девушки, хочу взять эту ответственность на себя.
Зал наполнился невысказанными мыслями, они гудели в воздухе, как призрачный рой.
Бэйр, ведьму с Великих Равнин, предлагают просто отпустить! Неслыханно!
Однако почему-то никто не кидался на Арланда с возражениями, никому даже в голову не приходило оспорить его слова. Все это выглядело очень странно.
– Есть ли возражения? – мужчина в красном осмотрел присутствующих.
Никто ему не ответил, хотя на лицах всех, даже того в белом с кипой бумаг, стояло разочарование. Великая преступница – просто несчастная одержимая. Скукотища.
– Бэйр? – красный посмотрел на меня. – Ты согласна встать под опеку инквизитора, оставаться под его надзором и соблюдать порядок поведения условной невиновности до тех пор, пока не пройдет испытательный срок?
– Я согласна, – ответила я.
– Тогда у меня нет причин отказать вам в вашей просьбе, Арланд Сеймур, – заявил мужчина в красном. – Через два дня исход этого дела будет официально оглашен во всех филиалах Ордена, мы подготовим документ, подтверждающий опеку. С этого момента Бэйр признается свободной и исключается из розыска. Суд окончен, все могут быть свободны.
Вместо удара молотка по столу прозвучал грохот распахнувшихся дверей. Суд закончился так же быстро, как и начался.
Все вышли, и мы с Арландом и мужчиной в красном вернулись к архивариусу, который опять что-то написал в досье Арланда с разрешения главного судьи. Инквизитор снял с меня наручники, вернул мне способность колдовать и вывел из здания Ордена.
Я не понимала, что происходит, хотя до меня и начинало постепенно доходить. Мы шли по улицам рядом, инквизитор больше не вел меня, только поддерживал за руку.
Вскоре мы оказались в серой неприметной гостинице, а там поднялись на второй этаж и зашли в комнату, где на полу валялась знакомая мне сумка.
Я села на кровать, Арланд протянул мне один из своих амулетов на груди – тот, который на самом деле был флягой. Открутив крышку, я приложилась к горлышку и сделала несколько больших глотков.
Ароматная жидкость приятным теплом растеклась по телу, мысли словно начали оттаивать. Почувствовав, как глубокий шок медленно уступает место сонной слабости, я открыла глаза.
Арланд сидел на стуле передо мной и наблюдал.
– Тебе опаивать меня этой штукой еще недели две, – медленно проговорила я, только теперь обратив внимание на то, как сильно у меня дрожат пальцы на обеих руках.
– Все позади, – сказал он, улыбнувшись. – Если бы я предупредил тебя, то тогда на суде ты бы выкинула что-нибудь или была бы подозрительно спокойная. Я не мог рисковать.
– А если бы я соврала? Если бы растерялась?… Если бы я, черт бы тебя побрал, успела выяснить, что это был за порошок, и оказалось бы, что им убивают невинных младенцев!?…
Арланд протянул мне флягу во второй раз.
После трех больших глотков у меня закружилась голова и я легла на кровать, положив ладонь на лоб. Теперь меня всю трясло.
– Я был у Рэмола и знал наверняка, что о целях Бэйр ты так ничего и не выяснила, – сказал он – Я все продумал.
– Продумал он… – только и смогла выдохнуть я.
Боги, как же сердце колотится! Словно все то, что должно было происходить со мной полчаса назад, опоздало на поезд, а теперь вдруг подъехало! Тахикардия, дрожь в коленях, тошнота, смертельная слабость… мне казалось, я откинусь прямо здесь на этой проклятой кровати.
– Полежи, скоро это пройдет, – проговорил Арланд, поднимаясь со стула и усаживаясь рядом со мной. – Теперь все плохое позади, ты в безопасности.
Я открыла глаза и увидела, как он протянул руки к моей голове и груди. Я попробовала было сесть и отстраниться, но инквизитор кивком велел мне вернуться обратно. Вскоре я ощутила странную вибрацию в воздухе. Она исходила от рук в белых перчатках и сметала напряжение, словно ветер песок.
Сама не заметив, как это произошло, я крепко уснула.
Жажда крови
Я очнулась в комнате одна. Единственное окно было плотно зашторено, и я не могла понять, какое сейчас время суток. Озарив помещение мягким магическим светом, я осмотрелась, пытаясь вспомнить, где нахожусь.
Комната небольшая, но обставлена такой мебелью, что брали за нее никак не меньше дракона в день. На полу знакомая черная сумка.
Воспоминания ураганом пронеслись по голове: я вспомнила появление Арланда, вспомнила суд и то, чем все кончилось.
Помимо того, что он напоил меня чем-то, я обнаружила, что спала не на покрывале в одежде, а под одеялом. Кто-то заботливо стащил с меня жилетку, сапоги и даже штаны, оставив меня в одной рубашке.
– Ну мерзавец! – возмущенно пробормотала я, садясь на кровати.
Не успела я договорить, как дверь в комнату открылась и вошел ее хозяин.
– Это я мерзавец? – поинтересовался Арланд, заходя внутрь. – Я, между прочим, забрал твои вещи и коня из стражи! А еще я заказал тебе завтрак.
– Молодец, – проговорила я, не найдя других слов. Чувствовала я себя донельзя странно. – А Леопольда ты нашел?
– А он разве с тобой? – инквизитор искренне удивился.
– Да, мы путешествуем вдвоем с тех пор, как расстались с Дейком после Демонтина… Да, я забыла тебе сказать, что я уже нашла этого ученого! Он нас не отправит в другой мир, но…
– Я вчера говорил тебе, что тоже был у серафимов, но ты, похоже, была не в состоянии слушать, – проговорил Арланд. – Леопольда я не встречал. Твои вещи и лошадь были у стражи, их забрали, как бесхозные.
– Где же тогда Лео? – я нервно закусила губу. Вот и проблема с утра пораньше отыскалась! – Надо срочно его найти! Город большой, в нем легко заблудиться, к тому же Леопольд еще не совсем адаптировался…
– Наверняка он сейчас бегает где-нибудь зверенышем и ищет тебя, – успокоил меня Арланд. – Он взрослый мальчик и ориентация у него отличная, не говоря уже про природное чутье и ум. Он сам нас найдет.
– Ты думаешь? – я неуверенно взглянула на инквизитора.
– Я уверен, – кивнул он. – Мы вчера ведь так и не поговорили толком, ты сразу уснула. Нам многое нужно обсудить, так что спускайся, как умоешься. Я буду ждать тебя внизу.
После этих слов Арланд оставил меня одну.
Некоторое время я сидела на кровати и смотрела перед собой, пытаясь уложить в голове произошедшее.
Еще вчера я была разыскиваемой бродячей ведьмой, собиралась уехать из города… а теперь вдруг Арланд нашелся. Он словно снег на голову свалился, а потом устроил такое! И ведет себя, будто так оно и надо было, явиться спустя полгода молчания и отвести меня к белым совам за ручку! Засранец…
Ругаясь про себя, я отправилась в умывальную. Там, взглянув в зеркало, я вдруг подумала о своей челке.
В первую же неделю, как оказалась в этом мире, я обрезала волосы так, чтобы они падали на глаза: так не сразу можно было узнать известную по портретам ведьму. С тех пор я уже привыкла смотреть на мир сквозь завесу черных волос, но теперь в этом ведь не было необходимости!
Собравшись с духом, я срезала ножиком пару сантиметров. Вышло криво, но я осталась довольно результатом и принялась умываться.
Разумеется, не графское это дело, ручки в тазиках полоскать: умывальная в комнате Арланда была оборудована краном и даже ванной! Все мои вещи, включая волшебные скляночки, инквизитор оставил в комнате, так что я могла не просто рот прополоскать… Утро становилось все лучше!
Выбравшись из умывальной чистой и благоухающей от макушки до пальцев ног, я решила на этом не останавливаться и нарядилась в свою новую мантию. С тех пор, как мы с Кудеяром ее купили, я ее не носила: не стоило в моем положении лишний раз светить, что я ведьма. Не то чтобы кто-то сомневался, но обыкновенная одежда хотя бы говорила окружающим, что я честно пытаюсь слиться с толпой, а мантия… это как заявить о себе всем и сразу. Это уже наглость. А если ты в розыске – самоубийство.
Теперь, раз уж я под опекой великого инквизитора с кучей бумажек, можно одеваться, как захочется.
Высушив волосы магией, так чтобы завились красивыми волнами, я спустилась в зал, где меня уже заждался мой новоиспеченный опекун.
Арланд сидел за одним из небольших столиков, а перед ним уже стояла тарелка пятнистых блинов и несколько глубоких мисок со всяким разным и вкусным: сметаной, медом и вареньем. Помимо того разнообразные сыры, рыба и свежий хлеб, даже кофейник на специально плите с песком. И как, интересно, он все это раздобыл? Наверняка специально доплатил, чтобы еду ему принесли из другого места!
Дейк был прав, Арланд настоящий транжира!… впрочем, мне-то что?
Заметив, что я спустилась, инквизитор собрался было отвернуться, но вместо этого замер, не отводя от меня изумленного взгляда. Довольная произведенным эффектом, я уселась напротив него, разгладив подол своей прекрасной мантии.
– Теперь, когда меня опекает ваше святейшество, я ведь могу носить мантию? – спросила я, улыбаясь.
– Можешь, – кивнул Арланд, мягко улыбнувшись в ответ. Кажется, он уже забыл о том, что собирался отчитать меня за полчаса ожидания. – Завтра будет готова бумага об опекунстве, и тогда можешь хоть табличку себе на шею повесить с надписью «Я ведьма Бэйр с Великих Равнин, и ничего вы мне не сделаете!».
Сидящие за соседними столиками обернулись на нас со страшным глазами, я не выдержала и улыбнулась им, убирая волосы за уши и открывая лицо.
– Поверить не могу, что все обошлось, – сказала я. – Что ты тут! Я уже не знала, ждать ли тебя, боялась, ты погиб во время ритуала.
– Были сложности, – признался Арланд. – Но все обошлось.
– Правда? – я настороженно посмотрела на него. Инквизитор кивнул, мол, все ерунда, так, возня с бумажками, но я ему не поверила.
– Я был у Истэки, он рассказал мне про драконов, – попробовал сменить тему.
Теперь, когда я соизволила спуститься, оголодавший инквизитор принялся за еду. Орудуя вилкой и ножом, он расправлялся с несчастным блином, раздирая его на части. Руками инквизитор есть не мог: запачкал бы перчатки.
Не долга думая, я тоже свалила себе в тарелку добрый десяток кружевных блинчиков и полила их вареньем из красивой мисочки. Ароматный кофе в чашке приятно щекотал ноздри… Черт, к такому ведь и привыкнуть можно!
– У вас с Леопольдом были какие-то планы? – спросил Арланд, как всегда, не дожевав. Хех, какие-то вещи из него никакими ритуалами не выбить…
– Мы собирались в Финью, потому что там меня никто не знает. Но вообще Леопольд хотел в Агирад, навестить родителей.
– В Финье я с ума сойдут от жары, а вот Агирад хорошее место, – кивнул инквизитор. – Туда и отправимся! Для меня там точно найдется работа.
Поймав мой недоуменный взгляд, он усмехнулся.
– Я ведь получил еще несколько специальностей! – заметил он, показывая на россыпь своих медальонов.
– Эй, я ведь не разбираюсь в этом!
– Тогда смотри!
Арланд таинственно улыбнулся и протянул мне свою руку, из которой шло мягкое желтоватое сияние.
Сквозь шум обеденного зала, дрязги кастрюль на кухне, мяуканье текущей кошки, бродящей где-то рядом, я ясно услышала странный высокий звук. Подобный можно услышать в тишине каменных помещений с голыми стенами и высокими потолками… в храмах. Этот странный звук будоражил душу, заставлял ее замереть. Я, забывшись, потянулась к сиянию, но оно ускользнуло от моих пальцев.
Арланд закрыл ладонь, все прекратилось. Я вышла из оцепенения.
– Это потрясающе! – я взволнованно посмотрела на инквизитора. – Как давно ты этому научился?
– Пришлось перед ритуалом – поэтому я и задержался. Но зато даже Демонтин не понял, кто я! Он перепугался, как провинившийся школьник, подумал, что я из Черных Куполов, а это между прочим элита, – заметил он не без гордости. – С этой силой я могу хоть в послушники в Церковь поступать – они еще и рады будут, что такого святошу отхватили! Чистейшее белое пламя, почти как у настоящего рукоположенного. Знающие мне говорили, что такой свет давал Анну, покровитель природу, и его рукоположенные были лучшими целителями. Разумеется, лучшими после Ильгетара.
– Да уж… знаешь, а я ведь тоже многому научилась!
Я принялась рассказывать Арланду про нашу встречу с царевичем Охмараги, с Раф, про пустыню и про терем, про то, как меня всем скопом пытались учить магии и чего я добилась за эти месяцы, рассказала про посох и даже про странную сову.
– Конечно же я знаю о ней. Это моя сова, – кивнул Арланд. – У нас в Ордене у каждого есть своя сова. Они не ручные, мы их не кормим и не держим в клетках, но зато эти пернатые нам помогают. Могут письмо отнести, если очень нужно, могут выследить кого-нибудь, указать путь… но это дикие и очень своенравные птицы. Я использовал ее, чтобы найти тебя.
Потом я рассказала ему про Дейка с осколком. Оказывается, Арланд знал и про это. От него я услышала, что братья все-таки нашли рыцаря, но он отбился от них, серьезно ранил Рэмола этим самым сколком и сбежал. Оказывается, инквизитор подоспел как раз вовремя и помог Рэму справится с раной, а за одно и поговорил с Истэкой.
– Ох, Дейк… – не выдержав, я закрыло лицо руками, растирая лоб и глаза. – Что он натворил! Идти против какой-то гильдии – одно, но против серафимов!…
– То, что он украл, обладает огромной силой, – кивнул Арланд. – И эта вещь – скорее всего единственное, чем можно убить близнецов. Они все трое сделаны из могущественного артефакта из Поднебесья, Сердца Кирика, а то, что украл Дейк, – осколок этого артефакта, который сохранил в себе часть демонической сути и, похоже, развился как еще один демон, только в оружии. Это страшная вещь.
– Хоть самой его ищи, – вздохнула я. – Как только Рэм поправится, он наверняка снова отправится искать Дейка, и тогда уже не станет церемониться!
– Он не станет искать его – слишком опасно, – сказал Арланд. – Возможно, Дейкстр не знал об осколке, пока не сбежал, но теперь он точно знает, на что способен артефакт. Если серафим нападет, рыцарь может его убить, потому ни Рэм, ни Истэка не покажутся Дейку на глаза. Они не сказали мне, что будут делать, но, похоже, сами они его трогать не станут.
– Это обнадеживает, – вздохнула я. – Вот почему так, а? То я сходила с ума от страха за тебя, теперь за Дейка!
– Он наверняка знает, что делает. Иначе не стал бы убегать, – попробовал подбодрить меня Арланд. – Наверняка у него есть свои причины.
Я задумалась об этом, какое-то время мы сидели молча.
– Бэйр, – инквизитор позвал меня, отвлекая от мыслей. – Знаешь, пока искал тебя, я закончил три дела, а буквально вчера решил взяться еще за одно. Ты ведь слышала о звере, который растерзал стражников у южной стены?
– Да… Ты что, хочешь отомстить за них и убить животное?
– В этом городе весь гарнизон нужно вздернуть, так что отомстить я не хочу. Но меня волнует не то, кого убили, а кто и как это сделал, – объяснил он. – Ведь зверь или стая животных не стали бы убивать и разбрасывать части тела вокруг ворот, они бы утащили всю эту вкуснятину к себе и съели. Я думаю, тут было не безмозглое животное, а оборотень: оборотни даже бешеные человечину не едят. Да только мертвая человеческая кровь, смешавшись со слюной оборотня, становится опаснейшим ядом и губит рассудок. Оборотень, который убил стражников, или уже по уши в жажде крови, или будет в ней через пару дней. Мне нужно найти его и обезвредить.
– Ты хочешь его убить?
– Нет, – Арланд помотал головой с таким видом, как будто спрашивал «ты что, других слов не знаешь?». – Можно попытаться вывести яд из организма. Если это была первая кровь оборотня, то метод абсолютно точно сработает, а если нет, то вероятность летального исхода прямо пропорциональна количеству расчлененных людей. Так вот, я сдам оборотня в Орден, где его попытаются вылечить… И я хочу, чтобы ты помогла мне искать этого самого оборотня.
– Похоже я незаменима в роли помощницы борца с нечистью, – я весело улыбнулась. – Жалование что ли у тебя стребовать?
– Об этом не беспокойся, разумеется, ты получишь свою долю, – уверил меня Арланд, так что мне даже стало немного стыдно. – Так пойдем? Я хочу зайти к инквизитору, с которым вчера познакомился. Мы с ним вместе решили взяться за оборотня, и, может, он уже узнал что-то.
– Эм… к инквизитору? – я недоверчиво посмотрела на Арланда.
– Ну да, – кивнул он. – Не бойся, пока ты со мной, никто не посмеет тебя тронуть. Временная бумага о твоей свободе при мне, – он похлопал по тубусу. – Так что с этим проблем не будет.
