Александр Коломийцев
Яблони в цвету. Книга 1. Братья по разуму
Глава 8
1
Путь до базы был путаным и извилистым. Дождавшись робота, Коростылёв вместе с ним поднялся на сотню метров и полетел к скалам. Среди нагромождений камней и утёсов он включил радиомаяк, давая себя засечь, пройдя с километр, взобрался на скалу и опять включил маяк. Из скал выбрались пешком и, прежде чем оседлать скутеры, пробежали ещё километра три. Уловка, по всей видимости, удалась. В ночной тьме к скалам пролетел ракетоплан, боевая машина рыщет, наверное, там же. Во время допроса пленного у него вертелись мысли о проникновении внутрь базы. Ещё не придумав ничего путного, Коростылёв запасся ключом, офицерским опознавательным знаком, записал на матрицу голос инопланетянина, имя офицера и его собственное.
Спрятав под метеоритом скутеры, они направились к базе, теперь дело было за роботом. Вначале передвигались скачками, потом ползком.
– Там шевеление, – предупредил Оскар, показывая чуть левее их курса.
Они обошли секрет стороной и наткнулись на стенку из невидимых лучей. Коростылёв затаился и велел роботу проверить по детектору признаки движения. Всё было спокойно. Либо секретов рядом не было, либо они надёжно затаились. Приходилось рисковать. Разогнавшись, по очереди перепрыгнули через лучи и, встав на ноги, тут же распластались на грунте. Выстрелов не последовало. Выждав несколько минут, двинулись дальше. До здания обошли ещё два патруля. На случай столкновения с ними, Коростылёв заготовил объяснение, но лучше было не рисковать, их могли опознать по лицам. Если бы у него оставалось время и возможность всё хорошенько обдумать, он бы замаскировался в вездеходе, а так это ещё предстояло сделать. Ночь ещё не кончилась, но их с Оскаром хорошо бы осмотрели при свете фонарей.
Наряды патрульно-караульной службы спускались и поднимались наверх один раз в сутки. Отдыхающая смена находилась в здании, в специальном помещении. Вход в шахту открывался ещё дважды, для лётчиков и обслуги, с ними Коростылёв и решил спуститься. Впуск внутрь базы был строго регламентирован и производился по расписанию. По мере смены, патрули возвращались постепенно, внутрь входили под командой офицера, имеющего ключ и оставались в накопителе. По команде начальника караула дверь открывалась, и группы поочерёдно проходили в помещение проверки. Здесь начальник караула проверял сигналы опознавательного знака офицера, тот называл своих и начальник сверялся со списком. Утром патрули вместе с ночной обслугой и лётчиками, вернувшимися с полетов, направлялись к лифту. Всё это происходило под дулами автоматов охранников, собственное оружие должно было находиться за спиной, руки свободными. Когда все собирались у лифта, начальник караула набирал код и вызывал наверх кабину подъёмника. Во впускном шлюзе тоже стояли охранники с оружием наизготовку. Однажды начальник караула ошибся в наборе кода, поднялась тревога, прибывшие в лифте охранники едва всех не перестреляли. Больше этого офицера пленный не видел. Когда меняется охрана впускного шлюза пленный не знал, спускаться или подниматься с ними ему никогда не приходилось. Вход был самым рискованным местом, обнадёживало то, что скафандры снимали в казарме или в помещении отдыха.
Коростылёв вставил ключ в прорезь дешифратора, и пластина двери вползла в стену. Ключ сработал и перед ним открылся путь. На миг его душа обомлела от ирреальности происходящего, но в следующее мгновение он вошёл в полумрак накопителя. Температура здесь держалась значительно выше, чем снаружи, это беспокоило его больше всего. Отсутствие воздуха не волновало, он сунет в рот загубник, и будет дышать прямо из баллона, но, если в накопителе стоит такой же холод, как и на поверхности, он обморозится до такой степени, что не сможет выполнить задуманное. Температура была отрицательной, но вполне терпимой. Он приготовил пластыри и, сняв шлем, быстро залепил ими лицо. Труднее было спрятать переводчик. Шлемы землян представляли собой прозрачные колпаки, всё оборудование устанавливалось в скафандрах. В шлемы инопланетян были напиханы переговорные устройства, укладывалось питание и баллончики с питьевой водой. Сзади их шлемы, в отличие от полностью прозрачных земных, были металлическими, Коростылёв воспользовался этим и закрепил переводчик за затылком. С помощью робота он надел и загерметизировал шлем. Полная герметизация не получилась, так как они повредили с Оскаром скафандр, приспосабливая его к ношению поверх земного. Оскар залепил отверстия аварийным пластырем, но теперь воздух попал между скафандрами и Коростылёв чувствовал себя неуклюжим и неповоротливым бегемотом. Ему казалось, что он обязательно будет цепляться за все предметы и стены. Наложить маскировку на Оскара было минутным делом, тот не нуждался ни в герметизации, ни в воздухе.
– Ты раненый инопланетянин. Не говори ни слова, пока я не разрешу, понял? Ты глух и нем, – инструктировал его Коростылёв и подумал о том, как будет разговаривать сам. Существует же определённый строй речи, смысловые обороты. Навряд ли Хайнелайнен успел эти тонкости в полной мере заложить в переводчик. Речь инопланетян через него звучит подстрочным переводом, порой не сразу и смысл фразы уловишь. Раньше на это не обращал внимания, но его собственный язык звучит точно так же. Вот ещё в чём таится опасность разоблачения. Нужно будет разговаривать только короткими фразами, желательно «да» и «нет», и только отвечать на вопросы. И сразу же заявить о ранении и затруднённости речи.
Потянулись часы ожидания. Открывалась дверь, через накопитель проходили инопланетяне в таких же, как на Коростылёве и Оскаре тёмно-коричневых скафандрах, они выходили наружу, через некоторое время оттуда входили другие. Четверо были одеты в голубоватые скафандры. «Наверное, лётчики, – думал Коростылёв, искоса поглядывая на них, – уж, не с того ли ракетоплана, который выслеживал нас? Вот хохма – где встретиться пришлось». Всё происходило в гробовом молчании. Никто не обращался к ним и не разговаривал между собой. Они сидели в самом углу, отвернувшись к стене. Пока на них не обращали внимания. Открылась дверь в помещение и прозвучала резкая команда. Первыми вошли летчики, и дверь сразу же закрылась. Коростылёв не торопился. Ему хотелось затеряться в толпе, хотя он знал, что это невозможно.
Проверка прошла, как описывал пленный. Помещение освещалось тусклыми светильниками, Коростылёв с трудом различал лица инопланетян под шлемами. Караульного начальника удовлетворили его объяснения о том, что во время захвата землян они были ранены, доставлены к базе, а вся группа ушла на поиски беглецов. Очевидно, примерно то же самое ему объяснили лётчики. В подробности он не вдавался. Главным для него являлось наличие ключа и опознавательного знака. Запрограммированные мозги – палка о двух концах. Он только, указывая на обёрнутый серебристым аварийным пластырем шлем, который Коростылёв держал в левой руке, сразу же спросил что это такое.
– Командир группы приказал доставить на базу. Это боевое устройство, захваченное нами у пришельцев, – без запинки ответил Коростылёв.
Мысль о том, что он разговаривает с пришельцем, даже не пришла офицеру в голову. Радовался Коростылёв рано, открывая перед ними дверь в шлюзовую, офицер велел, спустившись вниз, сразу же доложить обо всём дежурному по первому уровню. «Ага, как же, как же, – думал в ответ Коростылёв, – всю жизнь мечтал подойти и доложить, я, Олег Коростылёв, прибыл с планеты Земля с благотворительной целью разворошить ваш гадючник, прошу выделить проводника, так как мне не известен его план».
Стоя в ожидании лифта, он старался держаться в стороне, но эта предосторожность была излишней. Общение здесь было не принято, никто по-прежнему не проронил ни слова, охранники стояли, как истуканы, направив автоматы в грудь ожидавшим своей очереди солдатам. Коростылёв присмотрелся к ним. Их пальцы лежали на спусковых скобах, в любой момент могли раздаться автоматные очереди. Он внутренне поёжился, но кроме него, это обстоятельство никого не смущало.
Спустившись вниз, Коростылёв хотел потихоньку отделиться от всех, но он зря посчитал начальника караула таким лопухом. При выходе из кабины лифта спускавшихся встречал дежурный офицер, громко выкрикнувший по мини-передатчику его новое имя.
– Стойте, – приказал он, – спустимся на второй уровень. Солдата отправьте в казарму, – и он повелительным жестом подозвал патруль, дежуривший рядом с лифтом, и указал на Оскара: – Сопроводите в казарму!
– Нет! – воскликнул Коростылёв. – Он пойдёт со мной. Ему нужна медицинская помощь и обследование. Командир группы приказал мне лично проследить. Солдат попал под воздействие неизвестных лучей, почти полностью оглох и не может говорить, что-то случилось с рассудком. Командир группы сказал, очень важно, как можно скорей обследовать.
Офицер задумался.
В голове Коростылёва одна мысль догоняла другую. «Это не арест, иначе он бы встречал не один. У них всё здесь строго регламентировано. Приказ поступил только обо мне, о солдате не было сказано ни слова, и он не знает что делать».
В прочищенных мозгах инопланетянина созрело решение, он просвистал:
– Интересно. Пусть следует за нами. – Патрулям, уже вставшим по обеим сторонам Оскара, дал отбой.
Они вернулись в лифт. Опять послышалось лёгкое погромыхивание и ощутилась мелкая вибрация под ногами. Кабина по-прежнему освещалась тусклым сиреневым светом, так же освещался и тоннель первого уровня, Коростылёв успел бросить по сторонам несколько взглядов, пока офицер размышлял, что делать с Оскаром, но не смог ничего разобрать в густом полумраке. Кое-что изменилось. Охранники расслабились. Стволы их автоматов опустились вниз, а затем автоматы вообще переместились за плечо. Пистолет офицера покоился в кобуре. В большой кабине стало просторно и Коростылёв, невзначай подтолкнув робота, переместился так, что все три инопланетянина находились перед ним, а он мог сделать полшага в сторону и укрыться за Оскаром. Выхватить бластер – секундное дело. Но, кажется, ещё не наступил момент, неизвестно, что ждёт их внизу, при выходе из лифта. Кабина, покачиваясь, медленно ползла вниз.
– Чем вы обмотали головы? – спросил офицер.
– У нас обожжены лица, – объяснил Коростылёв и офицер кивнул.
– Это я уже понял.
– Мы пользовались аптечкой пришельцев. Действует изумительно, абсолютно не чувствуется боль и хорошо держится на лице.
– Это будет интересно нашим медикам. Да отстегните вы шлем, не надоело париться? Мне уже надоело разговаривать с вами по радио, – он потряс трубкой с антенной.
– Мой шлем повреждён, я с трудом надел его, без ремонтника теперь не обойтись. – «Всё-таки я бы мог срезать их в одно мгновение, но на третьем уровне мне не дадут даже выйти из лифта. И как направить на него лифт? Придётся искать запасной ход. Нам и так повезло. А что если?..» Кабина в последний раз вздрогнула и остановилась. Дверь распахнулась, но Коростыёв не тронулся с места. – Я хочу доложить об операции лично командующему, – объявил он.
Глаза офицера сузились.
– Ему будет доставлена запись нашего разговора, если он сочтёт нужным, то сам вас вызовет. Следуйте за мной.
Они пошли вправо, а запасной спуск, как предполагал Коростылёв, должен находиться слева. Пленный показал, что в правой части находятся казармы, канцелярии, бытовые помещения, за три года службы должен же был он как-то его обнаружить, значит в той части спуска нет. Шли быстро и молча. Офицер один раз обернулся и спросил, что Коростылёв несёт в руке.
– Дайте мне, я погляжу, – потребовал он, но Коростылёв нагло ответил:
– Не имею права, я вас не знаю. – Больше никто из них не проронил ни слова.
Тоннель освещался так же тускло, как и на первом уровне. «А с энергией у вас слабовато, – думал Коростылёв. – Как же выдерживают столько времени без света? В жилых помещениях освещение, наверное, другое, а в переходах экономят». Надо кончать с офицером, но впереди маячили четыре фигуры, шедшие навстречу. Слева от тоннеля в сторону уходили коридоры, вдоль правой стены через десяток метров стояли какие-то шкафы. «Очевидно, вентиляция или воздухоочистка», – догадался Коростылёв, заметив, как шевельнулись полы френча на инопланетянине, когда они проходили мимо одного из таких шкафов. На самой стене висели огромные вентиляционные трубы и змеились силовые кабели. «Где у него сердце? Внизу, вверху, слева, справа?» Приближалась решительная минута, Коростылёв отдал шлем Оскару. Шедшая впереди четвёрка свернула в коридор. В ту же минуту Коростылёв сделал два широких шага и нагнал офицера. Действовать ему было тем легче, что инопланетянин был ниже ростом. Левой рукой закрыл инопланетянину рот, правая уже сжимала бластер. Уперев ствол снизу вверх в основание черепа, он прошил голову лучом. Инопланетянин дёрнулся и, прогибаясь вперёд, валился на пол.
– Быстро! – скомандовал он роботу и подхватил обмякшее тело подмышки.
Они засунули труп между вентиляционными трубами. Предварительно Коростылёв сорвал у него с плеча автоответчик и прикрепил на свой скафандр. Он хотел снять с себя одеяние инопланетян, но передумал. Серебристый цвет земного скафандра сильно отличался от принятого здесь цвета и бросался в глаза издалека. Ходить в скафандрах там, где обходятся без них, тоже подозрительно, но всё же менее опасно, чем в земной экипировке. Автоответчик убитого в блокпосту офицера он сунул в карман френча трупа, потом вытащил и, положив на пол, прожёг лучом. Теперь тот превратился в обыкновенную металлическую бляшку и не мог никого обнаружить. Носить его с собой было опасно, если на втором уровне автоответчики подают другие сигналы, он бы сразу их выдал. Оглядевшись по сторонам, Коростылёв двинулся в обратный путь. Оскар шёл сзади и бубнил:
– Ты мог не убивать его, достаточно было парализовать.
– Что-о? – Коростылёв удивлённо обернулся к роботу.
– Он в тебя не стрелял, а ты его убил.
– Он хотел меня убить, просто я его опередил. И, вообще, это не твоё дело, я поступаю правильно. Иди молча и разговаривай, когда тебя спрашивают или появится опасность. Из-за твоей болтовни нас обнаружат. Всё, тихо!
И опять чувство ирреальности происходящего овладело им. После пережитого волнения сердце гулко билось в груди. С удивлением он обнаружил, что тело покрылось холодным потом. «Надо держать себя в руках, иначе я сорвусь!» – прикрикнул он на себя. Даже сквозь перчатки скафандров он ощущал предсмертную дрожь агонизирующего инопланетянина. Это было омерзительно!
Впереди появился патруль и Коростылёв, не желая с ним встречаться, вошёл в первый попавшийся коридор. Они прошли несколько метров и оказались в тупике. Впереди коридор перекрывал металлический щит, спрятаться было негде, одного взгляда в коридор было достаточно, чтобы их обнаружить. Присоски! Он достал обе из кармана, одну отдал роботу, вторую надел на левую руку. Сила тяжести была небольшой, но удерживать тело на одной руке становилось всё трудней, он чувствовал, как у него от напряжения заныла спина, можно было правой рукой ухватиться за Оскара, но в ней он сжимал бластер. Патруль поравнялся с коридором, в щит упёрся луч фонаря и автоматчики пошли дальше по тоннелю. Коростылёв перевёл дух и, нажав на переключатель присоски, отцепился от потолка. Прижимаясь спиной к стене, выглянул в тоннель, путь был свободен.
Если бы у патрульных имелись детекторы движения и биосферы или они внимательно осмотрели тупик, сейчас бы здесь кипел бой. Но таких приборов у них не было, и ищут они скорей всего не диверсантов, а нарушителей дисциплины, а те лазить по потолкам не умеют.
Пленный говорил, что все уровни автономны, но этого не может быть, наверняка они запитаны от одной электростанции, скорее всего, атомной. Да, скорей всего атомной. Кабели проложены по какому-то тоннелю. Ещё один вариант – искать место, где кабели уходят в сторону от уровня. Они миновали лифт, иногда по тоннелю проходили инопланетяне и они прятались в первом попавшемся ответвлении. Если бы у него было время, он бы перекрасил свой скафандр заранее, не догадался! Но что он мог успеть в те, наполненные грохотом и ожиданием гибели, минуты. Скоро убитого офицера хватятся, подымится тревога, а он двигается в этом скафандре, как неповоротливый тюлень! Но ведь должны быть указатели! Не может быть, чтобы эти педанты как-нибудь не обозначали свои объекты. На стенах действительно попадались нанесённые фосфоресцирующей краской значки и надписи. Но что в них толку? Он не понимал их. Разгадал только один, обозначавший лифт и то, потому что видел такой же рядом с шахтой. Всё-таки инопланетяне купились на своей секретности. Будь у землян такая база, он бы и десяти метров не прошёл, чтобы его кто-нибудь не окликнул или не остановил поболтать про погоду и ясно солнышко, которое они видят один месяц в году.
Диверсанты прошли уже больше километра, пора было искать спуск, он должен находиться где-то в конце тоннеля. Охраняя вход в коридор, человек посылал робота с его бесчисленными органами чувств проверить, куда тот ведёт. Оскар возвращался ни с чем. Очередной коридор вёл в производственное помещение и из его глубины слышался шум работающих машин, или в его конце располагался склад, и там слышались голоса. В одном тупике им пришлось провисеть около часа. Хорошо, что Коростылёв после первого опыта догадался надеть присоску не на раненую левую руку, а на здоровую, правую, и то ему пришлось призвать все силы, чтобы не упасть. По коридору с небольшими интервалами в обе стороны ходили группы инопланетян. Солдаты шли гуськом, в затылок друг другу, офицеры на два-три шага впереди.
Где-то должен находиться ход к пусковым шахтам и хранилищам ракет. Возле него, безусловно, стоит усиленная охрана. Не нарваться бы на неё. Вид людей, одетых в скафандры, обязательно вызовет подозрение. Если бы не робот, Коростылёв уже давно в сумеречном полумраке столкнулся с кем-нибудь из обитателей подземелья. С вентиляцией на втором уровне было туговато. Стены ответвлений местами покрывали лишайники влаги, с потолка кое-где падала капель. «Какой титанический и бесплодный труд затрачен на строительство базы», – думал Коростылёв во время блужданий.
Они обнаружили грузовой лифт, но легче от этого не стало, он не умел им пользоваться и, пока разберётся что к чему, обязательно вызовет тревогу. Ждать, когда будут опускать какой-нибудь груз, бессмысленно. Пройдя дальше, они упёрлись в стену. Всё, тоннель кончился. Электрокабели по трубе уходили в массив, этот вариант отпадал, в трубе помещались только они и рядом могла проскочить, разве что мышь. Вход они пропустили, отойдя от него всего лишь на десяток метров. Он находился не с правой стороны по ходу, а по левой, вентиляционных труб здесь уже не было, а кабели были подняты под потолок. В стене темнела ниша, перекрытая щитом. Коростылёв велел роботу слушать, – там была тишина. Он прожёг маленькое отверстие, и робот просунул в него одну из своих антенн, сняв предварительно скафандр.
– Пустота, – доложил он.
Приставляя ствол бластера почти вплотную к щиту, Коростылёв прорезал верхнюю и боковую стороны прямоугольника. Луч, чтобы не расходовать зря энергию, уменьшил до минимума.
– Режь дальше, – велел роботу и отдал бластер. Выглянув в тоннель из ниши, с удовольствием стянул с себя скафандр. Больше тот ему не понадобится.
Коростылёв вдохнул воздух подземелья, он был нечист и наполнен сыростью. «Что же у них в скафандрах делается, если они из лифта не успеют выйти и начинают шлемы снимать?» Он надел собственный шлем и закрепил радиомаяк аварийным пластырем на ноге робота. Освободившись от чужого скафандра, он будто сбросил с себя чужую шкуру и снова почувствовал себя человеком. Прислонившись к стене, поглядывал в мрак тоннеля и наблюдал за работой Оскара. Операция вступала в новую фазу. Текли минуты, тёк расплавленный металл.
2
– Отгибай! – приказал Коростылёв роботу, отходя от двери и выглядывая в последний раз в полумрак тоннеля. Вдали маячили какие-то фигуры. Он с каждой минутой всё больше и больше убеждался, что обратного пути не будет.
Они нырнули в чёрный проём, и Коростылёв тут же велел роботу загнуть на место вырезанный прямоугольник. Фонарь осветил шероховатую стену и два стальных щита, слева и справа. Рядом с ними на стенах крепились небольшие по размеру пластины с прорезями и кнопками-пуговками в их нижних частях. «Была, не была». Он двинул кнопку вверх по прорези у двери слева. Щит сдвинулся, открыв ведущую вверх лестницу, правая дверь открывала лестницу вниз. Направив туда луч фонаря, он увидел крутую узкую лестницу с покрытыми пылью ступенями. Он поглядел под ноги, всё покрывала давняя пыль. Велев роботу заклеить щели на щите пластырем, чтобы исключить циркуляцию воздуха, он забросил на верхнюю лестницу скафандры и потоптался там. Набрав горсть пыли, присыпал за собой и роботом следы, ведущие вниз. Левый щит он оставил открытым, а правый, пройдя на лестницу, закрыл за собой. Возможно, все эти предосторожности собьют на некоторое время преследователей с толку, скоро счёт пойдёт на минуты. Оскар шёл впереди, луч фонаря выхватывал пыльные ступени, круто уходящие вниз, потёки влаги на стенах, местами растекавшейся по лестнице, превращая пыль в скользкую грязь и, если бы не рубчатая подошва, Коростылёв уже не единожды, поскользнувшись, сверзился вниз. Лестница была узкая, на ней едва могли разминуться два человека. Спустившись на четыре марша, они оказались в небольшом квадратном помещении. Лестница кончилась. Коростылёв посветил вверх, прикидывая глубину, на которую они опустились со второго уровня. Метров сорок, пожалуй, будет. Справа от него темнел броневой щит, с других сторон был камень. Сколько он ни светил, ни ощупывал стены, даже проверил потолок и пол, никаких кнопок не обнаружил, только рядом с дверью чернела узкая прорезь для электронного ключа. Выход один – опять резать, но третий уровень, не второй, пока они расправятся с дверью, с той стороны их будет ждать рота автоматчиков. Столько трудов и всё зря. С досады он пнул ногой стену прямо перед собой, раздался слабый звук. Он прислушался и ударил ещё раз, теперь уже со всей силы. Стена ответила глухим гулом. Узким лучом он прорезал небольшой квадрат, и робот сковырнул его, камень оказался камуфляжем, прикрывавшим сталь. Опять в ход пошёл бластер. Эта дверь превосходила по толщине щит второго уровня раза в три, и Коростылёв основательно истощил запас энергии бластера, проделывая брешь в препоне. Они протиснулись по очереди в дыру и оказались в узком, не выше человеческого роста, тоннеле. Потайной ход? Тоннель уходил влево и влево и упирался в стену. Всё повторилось, осмотр, простукивание, бластер. Только здесь щит был потоньше, и Оскар смог отогнуть его. За перегородкой тоннель уходил вправо, потом метров сто шёл прямо и опять влево, и опять стена. Коростылёв чертыхнулся. Ни дать, ни взять потайные ходы в средневековых замках. Сейчас какое-нибудь инопланетянское привидение выскочит. Эти петли скорей всего огибали какие-то помещения. Но когда же будет конец? У него так и бластеров не хватит. Нервы были напряжены до предела, он уже чувствовал усталость. Ещё одна мысль беспокоила Коростылёва. Подняли ли тревогу на втором уровне из-за убитого офицера? Если труп обнаружили, преследователи могут появиться в любой момент.
Но он беспокоился зря. Тревогу никто не поднимал. Их встретил не дежурный офицер, а офицер контрразведки. Дежурный только доложил ему о сообщении начальника караула и больше этим делом не интересовался – контрразведке вопросов не задают. Контрразведчику очень хотелось попасть на третий уровень. Дожидаться обычного продвижения по службе долго, можно так и остаться в ожидании на втором. Отдел контрразведки занимался двумя уровнями, первым и вторым. На третьем, в личном штате командующего, существовал свой охранно-разведывательный отдел, ведавший всей системой секретной службой базы. В него-то и метил офицер, получивший сведения о возвращении двух людей из группы захвата, отправленной по приказу командующего. Группа состояла из солдат и младших офицеров патрульной службы, а руководил ею старший офицер отдела контрразведки. Коростылёв постоянными ссылками на неведомого командира группы, даже не подозревая об этом, избавил себя от лишних вопросов. Связываться с чинами из контрразведки желающих не водилось. Сообщение о раненом офицере и солдате, неизвестно как появившихся на базе, перехватил снедаемый неудовлетворённым честолюбием и тщеславием работник контрразведки и, не докладывая начальству, занялся ими сам. Чутьё подсказывало, – открывается золотая жила, которая позволит одним махом далеко продвинуться по службе. Лично допросить, составить рапорт на имя командующего и всё это оперативно, а не по бюрократическому порядку. Вернувшийся офицер должен доложить своему начальнику, тот составить донесение и так далее. А он может повернуть дело так, что благодаря своим способностям и расторопности, станет лично известен командующему, и уж если его сразу не заберут в охранный отдел, то значительное повышение по службе обеспечено. Вовремя узнав о возвращении, он предотвратит утечку информации, вернувшиеся теперь навряд ли появятся у себя. Это цветочки, перед ним забрезжило значительное дело о разоблачении завербованных пришельцами шпионов. Как они появились на базе? В сказочку о том, что их сюда доставили по приказу командира группы захвата, он не поверил. Командир группы сообщал совсем о другом. Часть группы погибла, им удалось уничтожить робота и одного пришельца, но тот исчез, они нашли только его окровавленный скафандр. Двоим пришельцам удалось бежать, и теперь группа ведёт их поиск далеко от базы. После бегства землян от разбитого корабля, спецы из охранно-разведывательного отдела уговорили командующего не ликвидировать беглецов. Улететь со спутника те не могли, связи с кораблём-стационаром лишились. Представлялась возможность захвата живьём. В случае удачи, а в её пользу говорило достаточно шансов, уже не самодовольные планетники, а они сами разговаривали бы с кичливыми пришельцами, укрывшимися на звездолёте. Выбить же все секреты из тех неженок, что попадут им в руки, не составит труда. Командир группы провалил операцию. Понадеялся на излучатели, а потом не смог как следует организовать захват в изменившейся обстановке. Надо было обложить, запереть пришельцев в блокпосту, разрушить кислородную установку и их транспортёр. И гнать, и гнать под их лучемёты серую скотинку, слава создателю, в ней недостатка не ощущается. Пришельцы бы, в конце концов, выдохлись, и сами отдались в руки. Лично он, поступил бы именно так. Командир же группы допустил просчёт за просчётом. Ему грозило снятие с должности, разжалование в патрули, если не ещё худшее. Думать о том, что в такой ситуации он будет заботиться о каком-то офицеришке и солдате, просто смешно. Скорей всего они попали в руки пришельцев, и те сами доставили их сюда. Тогда действия командира группы предстают совсем в ином свете. Зачем он увёл своих людей куда-то в сторону и позволил пришельцам незаметно подобраться к базе и заслать на неё своих шпионов? Если умело повернуть дело о шпионаже, можно будет пристегнуть и его, а это уже настоящий шпионский заговор. И разоблачит этот заговор он, нужно действовать оперативно и тихо, не подымая раньше времени шум, чтобы никто не перехватил лакомый кусок изо рта. Встретив вернувшихся с облавы, он повёл их для допроса в свой кабинет. Мысль о том, что здесь, среди вооружённой охраны, тоннеле, начинённом электронными устройствами, на него могут напасть, даже не приходила ему в голову. Одно только неподчинение офицеру контрразведки было чревато последствиями. Его исчезновение никого не насторожило. Перед уходом он доложил своему начальнику, что занимается проверкой патрулей.
Склонив голову, Коростылёв нащупал губами пилюльку концентратора в пластмассовом кармашке скафандра и проглотил её. На эту перегородку не хватило остатков энергии, он выбросил пустой бластер и вытащил другой, с полным зарядом. За этой перегородкой они оказались в небольшой комнате. Тишина исчезла, справа из-за стального щита доносился глухой шум обитаемого помещения. Комнату заполняла амуниция для выхода на поверхность – скафандры, оружие, тёмно-коричневые ящики с наплечными ремнями. Действуя из любопытства и подозрения, что в этой комнате кроется какой-то секрет, Коростылёв, подымаясь на цыпочки, протягивая руку между шлемами, оружием, обстучал стены. То, что хранящаяся здесь, экипировка предназначена для высшего командования базы, ясно. Но почему комната расположена здесь? Непонятно. Облачаться в скафандры и протискиваться по тесному лазу? Непонятно. Левая стена отозвалась гулом. Поторапливая робота, Коростылёв вместе с ним убрал заслонявшие её скафандры. Освободив шероховатую поверхность монолитной породы, он кивком указал роботу на стену и щит, тот, выставив хитрые антенны, приступил к прослушиванию.
– Справа металлический ящик, пустой, – негромко доложил он. – Слева перегородка, как предыдущая, за ней тоннель.
Коростылёв дал ему бластер и показал на стену. Пока робот разрезал её, он прислонился возле щита поразмышлять. Силы уже возвращались к нему, мысль стала чёткой и больше не расплывалась. Интересно, что сейчас на поверхности, день или ночь? Он уже запутался в сутках. На Большом спутнике они были короче земных. Увидит ли он когда-нибудь Солнце? Навряд ли, но если удастся вырваться из этой заварухи, надо будет уходить по потайному ходу. Вот теперь они у цели. Пустой ящик служит явно для маскировки, где-то рядом должны находиться апартаменты командующего. Потайной ход сделан, очевидно, для него. Эх, добраться бы до этого гада! Но это было бы слишком дёшево – отдать жизни Клэр и свою в обмен на его жизнь. Клэр бы не согласилась с такой сделкой. Вначале он должен уничтожить электронного убийцу, до живого дойдёт очередь потом. Главное – командный пункт, без него убийца превратится в ничто. Но если ему суждено остаться в живых, он поквитается с ним, тому не уйти от расплаты. Уходить надо здесь, через проход, который вскрывает робот, наверху из-за секретности у этого хода навряд ли стоит охрана, скорей всего хитрая перегородка. Лестница, по которой они спускались для всех, там должна быть охрана, а этот ход тайный, только для избранных, на всякий-всякий случай. Только зачем они соединили его с общим спуском? Возможно, проделали вначале проход к нему, а потом уже отдельный, а тот тоннель, по которому они шли, замуровали? Оскар закончил работу, и Коростылёв направил прожектор в дыру. Тоннель полого поднимался вверх и через двадцать метров упирался в стену. Они прошли туда, и Коростылёв осветил тупик. В конце тупика вверху зиял проём с вертикальной металлической лестницей. Он направил луч по открывшейся шахте, и тот потерялся в темноте.