Александр Коломийцев
Яблони в цвету. Книга 1. Братья по разуму
Как могли в прошлые века, думал он, одни люди посылать других на смерть? Как может нормальный человек без корчей душевных хладнокровно решить, тебе жить, а тебе завтра умереть и самому при этом оставаться в безопасности и спокойно жить, есть, спать.
Повернувшись на бок, Командир посмотрел на часы, из отмеренного времени оставался час. Усилием воли он прогнал все мысли и, наконец, заснул.
Через час он проснулся бодрый, готовый к действиям. Никто из членов экспедиции не увидел на его лице и тени нерешительности или слабости.
Часть 2. Планета
Глава 1
1
Опалив пламенем тормозных двигателей щебёнистый грунт, корабль, медленно опускаясь, сел в ущелье. Джагоев тут же включил защитное экранирование и с любопытством посмотрел в иллюминатор.
– Сесть-то ты сел, а как взлетать будем? – скаля белые зубы, спросил у Витте.
– Так же как садились, – не принимая шутливого тона, ответил пилот. – Что за бортом?
– Плюс пятнадцать.
В рубку вошли Армен Фуше и Энтони Битов.
– На севере по расщелине к нам движется группа инопланетян, – продолжал комментировать обстановку Джагоев. – Пять, э-э-э, пятеро, в общем.
Битов, не обращая ни на кого внимания, сел за компьютер, ожидая результатов обработки забортных проб.
– Что, док, скажешь? – спросил Фуше. – Смотри, хозяева заждались.
Пятеро спускавшихся по расщелине инопланетян остановились метрах в ста пятидесяти от корабля и застыли тёмными изваяниями.
– Кислорода маловато, но дышать можно. Вредных примесей нет, вернее, в пределах нормы. Ещё нет данных по микроорганизмам.
На звездолёте, перед отлётом, они вчетвером с Аллой Додсон, Виолой Гарсиа и Фёдором Фордом провели полное исследование анализов у пленённых инопланетян. Ничего смертельного для человеческого организма не обнаружили, но сейчас, перед выходом в незнакомый мир, он хотел ещё раз убедиться в этом и ожидал результатов, не реагируя на царящее вокруг нетерпение.
– Дон, пошлёшь сообщение на «Громовержец», когда мы встретимся с инопланетянами. Экранирование убирать только на время связи. Марк, не забудь выставить наблюдателей, – нервы давали знать себя даже невозмутимому Фуше, и, в ожидании решения Битова, он, заполняя паузу, по примеру всех начальников, в сотый раз давал наставления подчинённым.
Прошло добрых полчаса, пока Битов разрешил выход.
– Но я всё же рекомендую захватить лицевые маски с регенераторами.
– Хорошо, распорядись.
Корабль терялся среди вздымающихся вокруг остроконечных вершин. Солнце клонилось к заходу, и в ущелье ложились тени. Поражала тёмная синева неба с лиловатым оттенком. Вокруг лежали бесплодные камни, лишь в одном месте бесформенное коричневое пятно какой-то растительности, похожее на лишайник, покрывало ближайшую скалу. Дышалось легко и свободно, но тело налилось непривычной тяжестью. Возглавляли шествие Фуше и Хайнелайнен, замыкали Майкл Титов и Роман Коротич, зорко глядевшие по сторонам и сжимавшие рукоятки бластеров. Фуше в затылок дышал Сергей Мартынов, также не снимавший руки с бластера, и требовал пропустить его вперёд. Землянам оставалось пройти не больше пятнадцати метров, и инопланетяне ожили. Они раскинули в стороны руки, а один, в остроконечном колпаке с козырьком, поднял на уровень плеча согнутую в локте правую руку. По веренице землян прошло оживление, они не спускали глаз с встречающих.
– Этот жест у них вместо нашего рукопожатия, а тот, в колпаке, военный. Это воинское приветствие, – захлёбываясь от восторга, сообщил Хайнелайнен.
– Очень ценная информация, коллега, – пробормотал Фуше, напряжённо вглядываясь в лица инопланетян, словно пытался что-нибудь прочесть на них.
Хайнелайнен уже не слушал и, копируя встречавших их хозяев планеты, проделывал гимнастические упражнения. Друзья-антагонисты воспринимали происходящее по-разному. Одинаковой была лишь одна мысль: «Свершилось!» Общение с пленным космическим персоналом являлось не более чем увертюрой, прологом к самой Встрече. Встреча происходила сейчас. Исследователь биосферы и контактник были разными людьми. Мир воспринимали каждый по-своему. Но их восприятие мира не являлось взаимно исключающим. Они были двумя полюсами магнита, разноимёнными частями термопары.
В видении Хайнелайнена человек представлялся непознанной вселенной. В нижнем подсознании этой вселенной существовали чёрные дыры, в которых гнездились первобытные страхи, взрывались сверхновые, озаряя своими вспышками меняющееся верхнее подсознание. Сознание, сформированное воспитанием, укладом жизни, влиянием общественной среды, подвергалось действию необъяснимых чувств и ощущений, и из всего этого сумбура рождалась самобытная личность. Почему одних людей влечёт Космос, и звёздная россыпь действует на них, как живое пламя костра, а для других Космос это холодный мрак и чернота ночи? Почему запах моря у одних будит воображение, и зовёт в неведомые дали, а для других этот же запах ассоциирует с гниющими водорослями и моллюсками? Почему встречаются люди, искренне заботящиеся о кошках, белках, бурундуках и абсолютно равнодушных к чувствам ближних? Человек это даже не звёздный робот с бесчисленными программами на все случаи жизни и обширной прецедентной памятью. Человек это человек и существует на белом свете не только по законам логики, но и под влиянием чувств. Но всё же, если только он сознательно не контролирует свои поступки, человек живёт сообразно своему характеру и привычкам. Два человека отвечают одинаково на один вопрос, но в разной форме. Один говорит: «Я съем три яблока», другой же отвечает: «Я съем штуки три яблок». Мелочь, чепуха, но из таких незаметных чёрточек и прорисовывается характер. Хайнелайнену никогда не было скучно. Он не подсматривал, он наблюдал. Его мозг был настроен на постоянную работу. Он запоминал, сравнивал, анализировал. Ошибался и рисовал верные образы и характеры. Сознание инопланетян, доставленных на звездолёт, показалось ему штампованным, и это повергло неугомонного психолога в ужас. Мыслящие существа обязаны быть индивидуальными. И теперь он жаждал окунуться в незнакомый, полный неведомых тайн мир чувств, желаний обитателей чужой планеты.
Фуше интересовали другие категории. Поведение человека он подчинял логике, внешним законам, управляющих жизнью. Духовный мир землян наполняли одни ценности, они жили при одних общественных законах. Но условия жизни были разными. Человек, обитающий постоянно на родной планете, не задумывался, каким образом в его жилище поддерживается микроклимат, который ему нравится, откуда берется самая разнообразная пища, которую он захотел съесть. Если бы в его жилище исчезло освещение, он бы поразился этому больше, чем возникшему перед ним выходцу с того света. Последнему он бы вообще не удивился. Если с помощью Проекций вызывают тени прошлого, почему с помощью чего-то иного не пообщаться с потусторонним миром? А вот если исчезнет свет, это абсурд, этого не может быть. Для землянина же живущего в небольшом поселении на осваемоей планете в недрах Галактики, это означало бы, что он или кто-то из числа его друзей не позаботился вовремя об энергии или произошла какая-то поломка. Первопроходцу, чтобы обеспечить нормальную жизнь, не надо изнурять себя непосильным трудом, но всё же приходилось заботиться о мелочах, проходивших мимо сознания домоседа-землянина.
Сейчас Фуше терялся в догадках. Кто перед ними? Мыслящие существа, стремящиеся к общению или исчадия ада, своим недоразвитым разумом изобретшие новый способ завлечь доверчивых пришельцев в ловушку, чтобы высосать их мозги? Как никто другой он понимал, если им уготована участь предыдущей экспедиции, третьей попытки Контакта не будет. Земляне скорей всего окружат зловещую планетную систему боевыми звездолётами и не позволят высунуть из неё и носа. Но Контакта не будет. Все прилетевшие сейчас на Планету рисковали ради него своими жизнями, и он считал этот риск оправданным.
Вперёд выступил военный и с ужасным акцентом произнёс:
– Земляне, приветствуем вас. Мы ждали вас и рады вам.
Фуше сделал шаг вперёд и, подняв руку, ответил официальным приветствием. Глава делегации землян говорил через переводчик и с секундным опозданием в воздух неслись трели.
Хайнелайнен и Фуше не были одиноки в своих переживаниях. Встречу ждали все и, затаив дыхание, следили за разворачивающимся на их глазах действом. Накапливающееся напряжение от ожидания подавило все другие чувства, и Виола, забыв про свои обиды, протиснулась вперёд и встала рядом с Мартыновым. Её теснили и она, чувствуя теплоту его тела, невольно привалилась к нему плечом.
– Впечатляющая минута, – прошептал Мартынов, смеясь глазами. – Где же фанфары?
– Молодые люди! – Хайнелайнен обернулся к ним и прошипел сердито: – Уймитесь! Это исторический момент!
Исторический момент проходил до обыденности просто, в неприспособленной для такого важного события местности.
На пятачке, затерянном среди скал, где происходило соприкосновение двух миров, ущелье сужалось и узкой длинной горловиной поднималось вверх. Сошедшиеся на нём земляне сгрудились и поневоле толкались. Битов легко, словно пёрышко, поднял свою возлюбленную, и поставил на скатившийся сверху, и застрявший на склоне камень. Мориссон с Фордом вскарабкались следом, и присели на корточки. Инопланетяне объяснили, что настоящая встреча намечена в горной обсерватории, находящейся отсюда в нескольких километрах, а впереди на плато стоит их летательная машина. Фуше велел Робинсону, Титову и Богданову перегнать на плато три малютки и все двинулись на него пешком.
Подъём потяжелевшим на Планете землянам доставил некоторые трудности. Участилось дыхание, на лицах выступили капельки пота. Из-под ног Виолы выскользнул камень, и она упала бы, не поддержи её Мартынов за талию. Она повернула к нему раскрасневшееся лицо и сказала: «Спасибо!» И тут же смутилась, подумав, что Мартынов поймёт, как желанны его прикосновения. Его самого словно подменили и вернулись старые времена. Из взгляда исчез лёд, и он опять тянулся к ней.
На плато стояла узкая винтокрылая машина. Не успели земляне, как следует рассмотреть её, как подлетели катера. Военный показал рукой в сторону обсерватории и влез в машину за своими спутниками. Инопланетяне взлетели первыми, земляне с минутным интервалом последовали за ними.
Катера поднялись на несколько сот метров, пролетели над плато, внизу опять громоздились каменистые, но здесь уже невысокие горы, между которыми петляла малопригодная для передвижения дорога. Горы кончились плоскогорьем, на котором невдалеке поднимался купол обсерватории. На север за ней насколько хватало глаз, простиралась унылая однообразная равнина. На минуту зависнув, катера приземлились рядом с остроклювым винтокрылом. Военный, помогая себе жестами, предложил землянам пройти в здание. Поднявшись по неухоженным каменным ступеням, они оказались в полутёмном вестибюле, через который их поспешно провели в обширный зал, предназначенный очевидно для заседаний и прочих многолюдных мероприятий. Звездолётчики, опасаясь западни, всё ещё находились в напряжении, мужская половина продолжала сжимать рукоятки бластеров и парализаторов. Только Фуше, понимая, если их обманули и они в ловушке, бластеры уже не помогут, стоял посредине зала в ожидании дальнейших событий и раскачивался с носков на пятки, да Хайнелайнен, забыв обо всём на свете, бродил вдоль стен, рассматривая украшавшие их росписи.
Мадлен подошла к Битову и, стиснув у локтя руку, проговорила:
– Не могу поверить. Может всё это нам снится? Ущипни меня. Мне страшно, Энтони.
Битов, положив руку на плечи подруге, привлёк её к себе.
После нескольких минут ожидания в зал вошли двое. Один из встречавших и второй, постарше, судя по одежде – военный. Не нарушая молчания, все полукругом встали против них, не скрывая интереса, ощупывали взглядами каждую чёрточку лица и складку одежды. Военный негромко заговорил на своём языке, молодой вполне сносно переводил заранее заготовленную речь.
– Я Яньи, генерал министерства обороны Срединного государства, глава встречающей вас делегации, – говорил военный, далее он выразил радость по поводу прилёта землян, заверил, что им будет обеспечена максимальная безопасность. – Нам предстоит многое обсудить и решить, – продолжал он, – вы должны знать, что творится на нашей планете, иначе многое вам будет непонятно, и мы утонем в объяснениях. Мы подготовили специальный видеофильм, рассказывающий о событиях последних десятилетий. Сейчас вы его посмотрите, а потом мы приступим к переговорам. Прошу рассаживаться.
Земляне подошли к креслам, но кое-кому, вроде Энтони Битова, предложенные сиденья показались кукольными и они устроились прямо на полу. Мориссон и Караян установили записывающую аппаратуру.
2
Цивилизация развивалась на Планете на трёх материках: Северном, Восточном и Южном. На Восточном и Южном природа благоприятствовала жизни. Северный же, примерно на одну четверть покрывала ледяная пустыня. Развитие Северного и Восточного материков шло примерно на одном уровне, цивилизация Южного зациклилась, едва достигнув металлического века.
Если обобщать исторические периоды и процессы, формирование разума, становление культуры здесь шло схожими с Землёй путями. Сто с лишним лет назад на Планете произошли коренные изменения. В двух государствах Северного материка, самом большом, Срединном, и ещё одном, расположенным на южном полуострове, сменился общественный строй. Его название инопланетяне перевели, как Общество Справедливости. Справедливые отрицали частную собственность, религию и деление людей на касты. В своих государствах они установили полное равноправие. Первое десятилетие справедливые шли к процветанию, экономика была на подъёме. Плодами освобождённого труда пользовались все граждане. Здесь никто не жил в роскоши, но зато исчезли нищета и бедность. Болезни, порок и преступность перестали быть бичами общества и уходили из жизни. Но это продолжалось недолго. Процветание этих государств стало бельмом на глазу у сильных мира остальной планеты. Само их существование подрывало все и всяческие основы, заставляло другие народы усомниться в истинности и незыблемости миропорядка царившего на их землях. Само Срединное государство, обладая богатыми природными запасами и обширными плодородными землями, являлось лакомым куском для завистливых соседей. Странам Общества Справедливости были навязаны бесконечные изнурительные войны. Их жители невесело шутили, что младенцы рождаются у них с винтовками в руках.
Поначалу военное счастье отвернулось от справедливых. Агрессоры рвали Срединное государство на части, присоединяя к своим территориям или устанавливая на них протектораты. Это их и погубило. Между агрессорами начались раздоры, и даже локальные вооружённые конфликты при дележе добычи. Через пятнадцать лет после начала первой войны, войска справедливых победоносно вошли в столицы трёх сопредельных государств. Народы этих стран, изнемогшие от изнурительных войн, установили у себя правление подобное Обществу Справедливости. Пять лет отвоевавшиеся страны залечивали увечья. Потом началась полоса бесконечных конфликтов из-за предъявляемых им территориальных претензий. В такой напряжённой, взрывоопасной обстановке все пять государств объединились в единый Союз. Солидаризируясь с западными странами, на арену выступила Юолия, самое мощное государство Восточного материка и всей Планеты. Под смехотворным, надуманным предлогом, что южная республика Союза, Еутамия, угрожает международной торговле, и даже её военные корабли совершают пиратские нападения на коммерческий флот Юолии, она обрушилась на маленькую республику всей своей циклопической мощью и в три недели почти полностью оккупировала её. Еутамцам удалось удержать лишь небольшой клочок территории у основания полуострова. Война для Союза осложнялась месторасположением Еутамии, она была отрезана несколькими враждебными государствами, а со стороны моря её блокировал военный флот Юолии. Хотя военные действия велись на небольшом по протяжённости фронте, накал сражений был велик. Юолия применяла новейшую военную технику. Союзу пришлось использовать все свои ресурсы для победы в этой войне. Начиная терпеть поражение за поражением, Юолия постепенно втянула в военные действия все южные государства Северного материка. Война среди населения этих государств была непопулярна, начались антивоенные выступления, ответом им стали карательные меры, беспрецедентные по своей жестокости.
Вскоре весь Юг полыхал в огне партизанской войны. Союз, видя в партизанах своих сторонников, помогал им вооружением, продовольствием и медикаментами. На территории Союза организовывались госпитали для раненых партизан, военные школы для обучения современным методам ведения боевых действий, сюда стекались мирные жители, согнанные с обжитых мест войной. Юолия и государства, разваливающиеся под напором народно-освободительного движения, представили перед всем миром действия Союза, как нарушение международного права и объявили его страной-агрессором. Генералам Юолии, якобы для обуздания агрессора, удалось сколотить на западе Северного материка военный блок и убедить страны-участницы, что войну на два фронта Союзу не выдержать. Десятилетняя война на юге ещё не завершилась, а города Срединного государства вновь подверглись бомбовым ударам. Правительство Союза объявило мобилизацию, десятки миллионов людей встали под ружьё. Генералы справедливых за годы бесконечных войн приобрели хороший опыт, и на южных границах стремительно развернулся фронт. Это явилось кульминацией борьбы на Юге. Марионеточные правительства, поставленные у власти Юолией, падали одно за одним. Ликующее население встречало солдат Союза, как освободителей, с их приходом здесь воцарился мир.
К этому времени Юолия обладала атомным оружием и запускала искусственные спутники. Прощаясь с Северным материком, она нанесла по Еутамии несколько ракетно-ядерных ударов.
В Союз вошли все южные государства. Война в этой части континента победоносно завершилась, но едва ли не половина населения лишилась крова, большинство предприятий были разрушены усилиями обоих враждующих сторон, поля дичали и зарастали сорняками. Еутамия выглядела выжженной пустыней, население вымирало от лучевой болезни.
На западе в это время три республики были почти полностью оккупированы, войска Союза вели тяжёлые кровопролитные бои и медленно откатывались назад. На подмогу им в спешном порядке перебрасывались армии, высвободившиеся на юге и военная ситуация здесь резко изменилась. В таких условиях Запад не рискнул продолжать обширные наступательные операции. Война на земле закопалась в окопы, активные действия переместились в воздух.
С Восточного материка на Запад шли транспорты с оружием, с Южного – с полудиким краснокожим пушечным мясом. Если первоначальный расчёт юолинских ястребов строился на войну на два фронта, теперь они надеялись на падение морального духа народов Союза. Ни один народ не может выдержать столько военных лет. Они просчитались с войной на два фронта, ошиблись и с падением морального духа. В памяти людей ещё жили воспоминания о довоенной жизни после Освобождения. Сейчас они были полны одним стремлением – покончить с войной раз и навсегда. Победа на Юге вселяла в них надежду. Полуголодный народ жил в нищете, но многомиллионная армия в изобилии снабжалась новейшим оружием. Вооружаться Союзу помогла и сама Юолия. Бегство с Юга было столь стремительным, что в руки справедливых попали целые арсеналы оружия, завезённого для марионеток.
Запугивание с помощью ядерных ударов тоже не удалось. Официально Юолия так и не объявила войну Союзу, но продолжала бряцать ракетами. Чтобы охладить её пыл и предостеречь от новых ударов, на пустынный остров в двухстах километрах от её берегов, Союз сбросил атомную бомбу. Юолия была в шоке. Создание атомного оружия велось в Союзе в условиях строжайшей секретности и хорошо разработанной дезинформации о неудачах в работе в этом направлении. Союз сильно отставал от Юолии и в разработке самого атомного оружия, и в средствах доставки. Первую бомбу сбросил дальний бомбардировщик одноразового использования. Из полёта он не вернулся, экипаж подобрали корабли. Но эффект был достигнут. Здравомыслящие политики Юолии удержали ястребов от развязывания ядерной войны.
Позиционная война закончилась. Нарастив мощь, Запад устремился на Союз бронированными полчищами. Продвинуться им удалось на сотню, полторы километров, здесь их встретили танковые армады справедливых. За всю военную эпопею Планета не видела таких танковых сражений. С обеих сторон в них участвовали тысячи танков, от бомбовых ударов земля, казалось, дрожит на сотни километров. Позже танковое сражение, переломившее ход войны в пользу Союза, назвали Битвой исполинов.
Получив сокрушительный отпор, агрессоры откатились к границе. Падение морального духа началось в армиях блока. Этому способствовала наступившая зима. Непривычных к морозам краснокожих воителей тысячами косили из пулеметов, тысячи погибали от холода. Забыв про обещанные награды, райскую жизнь после победы, вызывая на свои головы проклятья, они оголяли фронт и позорно бежали, бросая оружие, попутно грабя, насилуя и опустошая встретившиеся сёла и небольшие городки, сея среди мирного населения панику. Их полуголодные, неуправляемые орды создавали серьёзные проблемы в тылах государств блока. Командованию не осталось ничего другого, как снимать для их усмирения с фронта воинские части, под конвоем грузить на морские транспорты и отправлять домой. Не намного лучше обстояли дела и в собственных войсках. Уверенные в успехе молниеносной войны с обессиленным противником, армии блока пролили реки крови. Близкая победа исчезла с горизонта, а на её месте замаячило неотвратимое поражение. Союз не проиграл ни одной развязанной против него войны. Солдаты вспомнили об этом и были готовы повернуть штыки в обратную сторону. В войсках началось брожение, дезертирство, неподчинение приказам. Западный блок начал разваливаться. Государства, входившие в него, отмахиваясь от заокеанского покровителя, наперебой заключали сепаратный мир с Союзом. Этим дело не ограничилось, возвращавшиеся с войны солдаты принесли домой дух неповиновения. Правительства, приведшие свои страны к позорно закончившейся войне, низвергались, и скоро на континенте не осталось ни одного не дружественного Союзу государства.
Пока северяне воевали друг с другом и старательно разрушали свой промышленный потенциал, сводя на нет труды целых поколений, на Восточном континенте прогресс двигался вперёд. В мире и покое здесь развивалась наука и техника, рос уровень жизни. Поставки оружия приносили огромные прибыли. Аппетиты юолинцев распространились на Южный материк. Грабёж начался давно, но носил характер кровавых набегов. Племена краснокожих аборигенов, никому не подчиненные, живущие по своим законам, доставляли массу хлопот. Отлавливать их, как встарь и использовать для подневольного труда, теперь уже не имело смысла. Юолинцы сменили тактику. Они делились крохами цивилизации и просвещения, превращаясь постепенно из грабителей в щедрых полубогов. Вожди и шаманы становились послушными им королями и президентами, сюда хлынул поток деловых людей, специалистов, прибывали невиданные машины и механизмы. Начала бурно развиваться промышленность, в подавляющем большинстве добывающая и перерабатывающая. Рабочая сила стоила копейки, за использованные недра заокеанские друзья платили мизерную плату, оседающую в карманах местных правителей и, растущей как на дрожжах, бюрократии, превращая их во всесильных олигархов.
Когда восточники творили экономическое чудо, справедливые стояли на развалинах собственного дома. Победа досталась дорогой ценой. Бремя войны сменилось тяготами восстановления. Надо было поднимать отсталый Юг, где люди влачили жалкое существование в нищете и грязи. Даже бедствующие жители Срединного государства, живущие едва ли не впроголодь, казались им утопающими в роскоши и комфорте. Сами они одевались в лохмотья, жили в лачугах, их рахитичных детей выкашивали голод и болезни. Юолинцы потрясали всё совершенствующимся ракетно-ядерным оружием, укрепление обороны стояло на первом месте.
Прошли годы, разрушенное хозяйство было восстановлено, военный и технический потенциал уровнялся с заокеанским. Союз вышел в космос, потеснив в нём Юолию и даже оставив её позади.
К тому времени, когда войны отошли в историю, и жизнь в стране потекла в нормальном русле, Общество Справедливости претерпело изменения. У власти становились различные группировки. На смену борцам пришла «элита». Командные методы руководства укоренились, и правящая «элита» не собиралась их менять. Люди, стоящие у власти уверовали в собственную непогрешимость, всякое инакомыслие расценивалось как подрыв государственных устоев, и неотступно преследовалось. Страна превратилась в мировую державу, а народы, ради которых и которые всё совершали, в быту жили хуже, чем за океаном. Кроме объективных существовали и субъективные причины. Материки хотя и противостояли друг другу в военном отношении, не могли существовать изолированно. Постепенно между ними наладились экономические связи, торговля, шёл культурный обмен. Уровень жизни на Восточном материке не был секретом для северян. В обществе зрело недовольство, шло брожение, смещались нравственные понятия. Люди, по-прежнему придерживающиеся идей и принципов справедливости, подвергались презрительным насмешкам. Жизнь в Союзе окуталась лицемерием. Лицемерие проникло всюду. Вожди всё также произносили речи, но теперь в них не верил ни народ, ни они сами. Средства массовой информации превозносили до небес существующий строй и вещали обо всё новых его успехах. В то же время все знали, что за океаном люди живут лучше. В недрах самого общества пустила корни коррупция, равнодушие и показуха. Бесконечно долго так не могло продолжаться.
Неизбежное свершилось. В правящей элите к власти пришли люди, использовавшие в своих амбициозных целях народное недовольство. Видя в них своих пособников, им помогали вылезшие из подполья воротилы теневого бизнеса, доморощенные наполеончики, почуявшие запах доселе недоступной им власти, и прочие ловкие пройдохи, чутко уловившие остроту момента, и возможность изменения ситуации в собственную пользу для вожделенного обогащения. Большие и малые деятели средств массовой информации, получая подачки от неофитов жёлтого тельца, действуя в их интересах, вещали прямо противоположное своим недавним речам. Не остались в стороне и зарубежные недруги, столько времени ждавшие своего часа. Политические деятели Юолии, поднаторевшие в игре с народным настроением и мнением, давали советы, с секретных спецсчетов перечислялись деньги. Обстановка на Северном материке нагнеталась. Народам с помощью средств массовой информации вся эта возня преподносилась как забота о его благоденствии. Препятствием для установления райской жизни оставались узурпаторы-справедливые. Ренегаты Севера и политологи Востока знали своё дело. Пропаганда, повергавшая сознание северян в сумеречное состояние основывалась на полуправде. В этом и заключалась её коварная сила. В основе лежали выдернутые из контекста жизни факты, поданные в совершенно ином ракурсе, чем это было на самом деле. Преподнеся в качестве наживки, оболганные и извращённые действительные события, далее выливались потоки неприкрытой лжи. Пропаганда велась тотально и усиливалась с каждым днём. С экранов телевизоров, в радиоэфире, прессе выступали собственные вероотступники и жизнерадостные заокеанские мудрецы. На подмостках эстрады, кухнях, очередях, транспорте шуршала шушера помельче. С северянами, способными оказывать в большей или меньшей степени влияние на своих сограждан и сохранивших способность и в таком чаду сложить один плюс один, происходили несуразные вещи. Одни неожиданно теряли работу, с другими происходили несчастные случаи или попросту подвергались хулиганским нападениям, горели дома, в которых они жили и их семьи оказывались без крова над головой, гибли родственники, случались тяжёлые болезни, и им становилось не до общественной деятельности.
Народы, когда-то соединившие свои судьбы в борьбе с общим врагом, изыскивали всё новые и новые претензии друг к другу. Южные республики обвиняли Срединное государство в узурпаторстве, в том, что в обмен на кусок хлеба оно отобрало у них свободу и подавило суверенитет, то же самое делали и его западные побратимы, а южанам приписывали ненасытные глотки. Южане не оставались в долгу и обвиняли их в том же, присовокупляя новые обвинения. На территории взрываемого нечистой силой Союза, одна за другой вспыхивали кровавые междоусобицы. За океаном потирали руки, лживыми проповедями подливали масла в огонь и не скупились на подачки.
Смута кончилась, перевёртыши утвердились у власти, пришло время платить долги. Обманутый народ оплачивал собственное порабощение. Обещанная сладкоречивыми сиренами райская жизнь наступила, но почему-то не для всех. Для её создания требовались деньги, очень много денег.
Во вновь образованных государствах наступил затяжной кризис без конца и края. Экономика оказалась разваленной, сельское хозяйство испускало последний дух. Передовые производства стали ненужными и выпускали ширпотреб. Внутренний рынок наводнял низкосортный импорт. Заокеанские друзья с раболепным расшаркиванием были допущены к секретам, хранимые раньше за семью печатями. Когда-то мощные вооружённые силы хирели, не хватало денег на их содержание. Космические программы сворачивались, ядерное вооружение демонтировалось. По согласованию с новыми правительствами, для защиты от общего врага, Юолия распространила на Северный материк свою Планетную Оборону. Расширяли и усиливали её уже без всякого согласования. В результате весь материк оказался под недрёманным электронным оком и прицелом ракет с ядерными боеголовками. Собственное оружие физически и морально старело и не совершенствовалось.
Дела в новых государствах шли всё хуже и хуже, и заокеанские друзья взялись помогать восстанавливать промышленность, обещая довести её до своего уровня. Сильный, развитый Север восточникам был не нужен. Им требовались рынки сбыта для низкосортных товаров, которые нельзя было продать у себя дома, недра и дешёвая рабочая сила для их разработки. В экономике, способной составить конкуренцию их собственной, они не были заинтересованы ни в коей мере.
За несколько лет помощи восточников северяне остались у разбитого корыта. Везде: в промышленности, сельском хозяйстве, медицине, образовании, армии и в самом государственном устройстве царил полнейший хаос. Наука, культура хирели с каждым днём. Культура подменялась разнообразными шоу и видео, заполненные насилием, порнографией и показом откровенного садизма. Процветали только те предприятия, куда восточники вкладывали деньги. Выбор здесь был невелик. Добывающая и перерабатывающая промышленность, средства массовой информации, зрелищные предприятия. Уровень жизни у работников иностранных предприятий был намного выше, чем у прочего населения. У большинства северян стало заветной мечтой попасть на работу на иностранное предприятие и, заработав денег, вкусить райской жизни на Восточном материке. Идеи коллективизма канули в прошлое, ценились крепкие зубы и твёрдые локти, неудачи разжигали аппетит.