Влад Грозный
Дорога Огней
Глава 8
– Ре-ли! Ре-ли! – ревела вся таверна, вскрывая очередную партию бочек.
Здесь собрались слуги, стражники, купцы и пилигримы после долгого и плодотворного дня. Но самыми активныеми и громкими, конечно, были паладины и инквизиторы. Некоторые не успели даже сбросить белоснежные мантии или гномьи доспехи и пьянствовали прямо в боевом облачении.
– Ну же, выпьем за первую ученицу мрачного инквизитора и новую сестру! – раздался звонкий голос барда.
– Выпьем! – поддержала её толпа.
Мы отмечали посвящение Рели, где она сразу же оказалась в центре внимания. Конечно, знали оее сути далеко не все, но разве новая сестра – не достойный повод отпраздновать? Наш любимый бард, Лиза, мгновенно устроила праздник. В простеньком дублете, широких мужских штанах и с то ли повязанным синеватым платком, то ли убранным плащом на шее она всегда привлекала внимание толпы. Артистка плыла между гостями и постояльцами, мягко и в то же время задорно, и любой встречный не мог не улыбнуться ей в след. Небольшие каблучки цокали в такт, словно подпевая струнам лютни. Бирюзовое перо неведомой птицы на широкополой шляпе качалось из стороны в сторону. Кажется, по звукам бард подначивала Рели осушить первую кружку, а вся таверна ей вторила. Мы с хозяином, также не втянутым в это шумное представление обменялись понимающими взглядами. Кажется, сегодня Лиза опять разобьет кому-то сердце.
Я выбил себе место за стойкой в надежде избежать лишнего внимания, а вот Рели затащили вглубь комнаты, так что за чужими спинами ее даже не было видно. Так что мне еще повезло.
– Налей ещё сидра, – попросил я хозяина.
– Ка-а-аднер, – начала Лиза, в одно мгновения оказавшись рядом со мной.
Я тяжело вздохнул. Передо мной маячило красивое личико барда с небольшим носиком и тонкими губами. Русые волосы она никогда не опускала ниже плеч. И, конечно, любила носить булавку в вороте – на удачу. А еще…
– Ну что ты в ней нашел, Каднер? – притворно возмущалась она. – Я разве хуже? Мог бы и меня в ученицы взять! Я бы пошла хоть на край света за тобой!
Она приняла за личный вызов соблазнить меня. Надеюсь, все это одна большая и не очень удачная шутка. Надеюсь.
– Тогда сыграем в карты? Вдвоем? На желание? – спросил я.
– Ну нет, – открестилась Лиза. – Один на один ты почему-то всегда всегда выигрываешь.
– Жаль, ты поняла это только на пятой партии…
– Хей, Каднер, – плюхнулся рядом заросший после долгого путешествия Биголаш Медведь. Он получил свое прозвище за грозный, неповоротливый и черезчур массивный вид. На деле же ловкости и проворности старшему инквизитору было не занимать, – слышал, очередной лес сжёг. Я в это время в вольных был, а там, как знаешь, таких, как мы, нет, только охотники на тварей. Вот они то мне эту новость и рассказали, а заодно сказали проваливать, так как я их хлеб забираю.
– Вот нелюди, – прошептала Лиза. – Уже краёв не видят!
– Ну, я им сказал, что любой нормальный человек за такое богоугодное дело, как истребление чудовищ, денег не берёт. Они сразу с мечами накинулись. Я их тихонечко приложил и там оставил, у порога. Ну и поехал, от греха подальше.
– Все правильно, Медведь, – похвалил я. – Осторожно и без крови. А то ещё порежут людей в таверне, что делать?
Биголаш согласно закивал и отхлебнул эля. Лиза начала озираться, внимательно оглядела публику и недовольно встала.
– Так, слишком скучно. Знаю, надо спеть особую, для Рели!
– Нет, Лиза, стой! – я попытался остановить ее.
Но когда бард встает на стол, все знают, что становится слишком поздно. Она демонстративно достала лютню, взяла пару нот, и начала:
А в горах, где гном не роет,
Жил бесстрашный паладин.
От него вся нежить взвоет,
Даже если он один!
Все мгновенно притихли. Песня была известная и любимая в этом замке, а потому слова знали все. По залу растеклось знакомое ожидание потрясающего действа.
Поскакал герой отважный
От вампира всех спасать,
Сел в таверне, выпил бражи,
Стал всех местных зазывать!
На этом начался кошмар. Вся таверна стала подпевать, а из всех посетителей петь умела только Лиза.
Не сдержался кровопийца,
Побежал скорей кутить,
Но смогла Церкви сестрица
Святу воду в чан налить!
Выпил эля страшный монстр
И от жара рот открыл!
Режет словно меч воострый
И всего в пыль обратил!
Паладин кутил неделю
Дамы стали окружать
Только звали менестрели
Лучше подвиг выполнять!
Испугался он не пасти
Злобной твари у лица,
А затяжной женской ласки
Ведь гораздо злей она!
Пьяные в хлам гости горланили строчки и просили Лизу исполнить что-то ещё. Она вышагивала по столам, грациозно кланялась и снимала шляпу.
Я вышел подышать воздухом и прислонился к стене таверны. Прохлада приятно покусывала кожу и избавляла от немного душной жары веселого праздника. Жаль только, что это веселье не находило отклика внутри меня.
Из объятий нетрезвых инквизиторов выскочила Рели. Она поправляла сбившееся волосы и отдышалась.
– Видишь? – сказал я ей. – Говорил же, мы одна семья.
– Я не думала, что люди здесь настолько приветливые, – ошеломленно бросила девушка, расплетая волосы. – Но песня, конечно…
– Лиза всегда её поет, не принимай близко к сердцу. Она порой может быть черезчур настойчивой, но поверь, в мыслях у нее нет ничего дурного.
На небе до необычного ярко светили звезды. С гор спускалась вереница огоньков. Месяц казался таким огромным, что грозился рухнуть. Как же он тогда выглядит на самых высоких пиках?
– Как ты? – спросил я, по-прежнему смотря наверх.
– Я не знаю, что сказать, – замялась вампирша. – Сначала мне казалось, что меня не примут. Потом – что пламя сожжет. Затем думала, что остальные начнут издеваться. Но… Теперь считаю, здесь мне самое место.
– Завтра начнется твое обучение. Я же вернусь к своему долгу.
– Погоди, так сразу? Уже прощаешься? – огорченно бросила Рели.
– Да. Я сделал все, что должен был. Нет смысла оберегать тебя дальше. Теперь твоя дорога… Начнется тут и сейчас. По-настоящему.
– Я… Не знаю, что сказать, – Рели растерянно опустила голову. – Спасибо. За все.
– Надеюсь, это будет последняя благодарность, услышанная из твоих уст. Будь чуть умнее, чуть внимательней, чуть сдержанней чем мир, в котором ты живешь, – сказал я напоследок.
Она задумчиво смотрела мне в спину, но не окликала.
– Вот черт… Шрамы расползаются. Медленно, но все же растут.
Мы сидели в одном из трёх тренировочных залов в подвале Гнезда. Здесь практиковали разрушительную магию, поэтому стены, пол и потолок были надёжно защищены заклинаниями. Окон не было, лишь факелы разбавляли темноту. Впрочем, это нисколько не мешало хмурой Лигнее, ежившись от неприятного зрелища, занять единственный стол и писать.
– Это уже не просто магия, – качнул я головой, возвращая маску на место. – Но в обычной жизни Дар пока меня не беспокоит.
– Это не Дар, – расстроилась полуэльфийка, задумчиво водя пером по бумаге. – Это последствия той руны, что чуть тебя не уничтожила. Она как будто… Живая. Я не могу разобраться в природе этой силы! Магия Крови работает по другим законам!
– Каждая руна несет свой закон. Мои знания тебе не помогут. В любом случае, сомневаюсь, что существуют обыденные способы справиться с этой угрозой.
– Эх, Каднер, – разачарованно выдохнула Лигнея. – Я что-нибудь еще придумаю, правда… Пока просто продержись…
В комнату вошёл слуга. Он осторожно поставил на стол кувшин с вином и два кубка, и уже собирался развернуться и уйти, как Лигнея нахмурилась и оторвалась от записей.
– Так, стоп. Что это такое? Ты разговаривать вообще умеешь?
– Да, госпожа, – покорно склонил голову слуга.
– А мне так не кажется. Ты должен извиниться за то, что своим присутствием мог потревожить других. Если бы я занималась магией и не услышала бы шаги, могла тебя спалить!
– Прошу прощения, господа. Больше не повторится.
– Ещё раз подобное увижу – накажу. Иди.
Когда дверь захлопнулась, Лигнея снова погрузилась в исследования. Я же осторожно наклонился поближе.
– А не слишком ли ты жестко?
– Ничего, пусть учатся уважению, – буркнула она, не отвлекаясь. – Это в гаремах вольных городов было жестко. А здесь слугам еще и платят!
– Но ты прицепилась к сущей мелочи.
– Послушай, Каднер, слуги должны проявлять к нам уважение. Это основы иерархии. Так, давай вернемся. Проверим твое состояние и прольем чуток крови…
Дверь снова отводилась, и в зал зашел Торват. Его красная мантия с мехом касалась пола, золотистые узоры в мудреных переплетениях замирали в незыблимых чертах чьего-то нечеловеческого лика. Он обвел взглядом пустые стены и остановился на нас.
– Привет, Лигнея, Каднер. Я вас не потревожил?
– Добрый день, магистр, – поприветствовал я.
– Нисколько, магистр, – ответила девушка, даже не поднимая головы.
– Как вы? Опять изучаете Дар?
– Да, будем рубить Каднера на части… Стой! Посох верни! Пожалуйста, я больше не буду!
Я легонько стукнул Лигнею по голове и бросил деревяшку на пол. Полуэльфийка бережно подняла посох, внимательно осмотрела и и все же решила отнести его к стойке.
– Каднер, для тебя больше дел нет. Лучше останься отдохни перед праздником. Уже третий год пропускаешь…
– У меня появилось смутное подозрение, что Оракул все же умеет видеть будущее. Работа уже началась?
– Меня запрягли огоньки делать, – пожаловалась Лигнея. – Простейшее дело, только надо одновременно колдовать. Кстати, а ты чем будешь заниматься?
– Каднер, есть мысли? – спросил Торват.
– Можно кое-что сделать…
– Ух, магия крови, – мечтательно произнесла Лигнея.
Я неодобрительно покачал головой и, мгновенно схватив кинжал, рассек ладонь. Девушка ойкнула и перевернула песочные часы.
– Без проблем, Каднер. Кейтлин все организует.
Магистр тяжко вздохнул и опустился на стул. Лигнея стукнула часами о стол и отодвинула их в сторону. Царапина зажила полностью.
– Норма, Каднер. Жить будешь. Но знаешь, ржавый кинжал в печени тебя здоровее точно не сделает.
– Не все так просто. Придется покорпеть над рунами, вернуться в Нортромп за книгами, инструментами и кистью..
– Ладно, я понял, – вздохнул Торват. – Честно говоря, не хотелось бы тебя нагружать. Лучше отдохни…
– Все в порядке. Мне все равно рано или поздно придется вернуться к работе на рунами. Так пусть уж лучше причиной этому будет праздник.
Торват сидел в своей любимой беседке в верхних садах Гнезда. Гудящий и суетливый шум двора если и добирался до открытых садов, то смягчался и растворялся в воздухе, не смея рушить хрупкий и размеренный мирок. Поэтому магистр очень любил это спокойное место, созданное гениальными магами Жизни много лет назад. За круглым столом пузатый маленький чайник источал пар. В чашке дрожал насыщенный тёмный напиток. Людей, соглашавшихся пить чай добровольно и не на спор, в крепости можно было пересчитать на пальцах. Редкое и прихотливое растение отказывалось расти где-то, кроме южных ферм вольных городов. Завозили же его издалека тёмные эльфы, но запасы Ордена пополнялись исправно.
Аурелия поднялась в сад к магистру. Она успела лишь переодеться и умыться после очередной тренировки, как получила приглашение. В родовом поместье Кальцвара она гуляла по собственному большому саду, порядок в котором поддерживала дюжина садовников. Но в этом месте было столько необычных деревьев, трав и кустарников с причудливыми цветками и листьями, разноцветными сочными плодами, ветвистыми стеблями, стелющимися по земле или оплетающими темные стволы деревьев. Все это чудо оплетали дорожки из белого камня, коварные ограждения и скамейки.
– Добрый день, магистр, – опустила голову девушка в знак приветствия.
– Здравствуй, Аурелия, – кивнул Торват. – Присаживайся. Я бы предложил тебе чай…
– Спасибо, но я не поклонница чая, – Ответила Рели, осматриваясь. – Создатели сада любили белые гортензии? Они здесь на каждом шагу.
– Не совсем. Мы их посадили не так уж и давно, правда, поводом стало не слишком радостное событие.... Тогда вина? Роб, принеси бокал. Расскажи мне, как проходят тренировки?
– Свен… Многим не очень доволен. Ему трудно обучать фехтовальщика сражаться с чудовищами. А фехтовальщика-мага со свободной левой рукой вдвойне…
– Не суди его строго, – улыбнулся Торват. – Свен – инквизитор в самом исконном понятии. Он просто ненавидит магию, и все, что она дает. А что с клинком? Догмар не выходил из кузницы уже какой день. Даже в таверне не появлялся.
Рели сняла с пояса клинок с ножками и передала его Торвату. Тот осторожно вытащил меч и осмотрел его.
– Все же шпага? Не лучший клинок для охоты.
– Я сделаю им больше, чем палашом, – убедительно кивнула Рели. – Уж поверьте.
– Хорошо, это твое решение. Как Бесарт?
– Хвалит. Он говорит, что в таком темпе мы скоро сможем закончить простые заклятья и перейти к боевым.
– Знаешь, быть может, не стоит слишком торопиться? Конечно, понятно, что тратить годы на твое обучение бессмысленно, но все же научиться всему за короткий месяц невозможно.
– Вы разговариваете со мной, как с ребенком, магистр, – беззлобно улыбнулась Рели. – Я не маленькая девочка, по ошибке взявшая в руки неподъемный клинок.
– Да, конечно, конечно… – пробормотал Торват.
Девушка приняла меч из его рук и вернула его на пояс. Слуга принес холодного вина, и Рели с удовольствием осушила кубок, пока магистр задумчиво ее разглядывал.
– Знаешь, я хотел поговорить с тобой о Каднере.
– Неожиданно, – удивленно подняла брови Рели. – Но я все еще прекрасно помню его собственные слова. Почему же именно о нем?
– Каднер – не тот человек, что способен заводить новые знакомства, знаешь ли. И многие его незаслуженно боятся. Вот ты боишься его?
Рели в этом момент стало не по себе. Она с неудовольствием пожала плечами. Но магистр упорно молчал и ждал ответа.
– Нет, я его не боюсь.
– Но боялась, когда он убил твоих знакомых у тебя на глазах? – уточнил Торват.
– Не знаю… Хорошо, да. Да! Боялась. Он же непредсказуем! Ну, казался… Мне было неприятно и больно, а Каднер спокоен, словно скала. Плечо разодрано, кровь течет по шее, Гиран мертв… Да, мне было страшно.
– Понимаю, – кивнул магистр. – Видишь ли, все малефикары крайне опасны. В их крови спрятано проклятье, которое рано или поздно проявляет себя. Тогда маг сходит с ума, начинает с фанатичным рвением стремиться к одному Богу известной цели. Увы, никогда это еще не обходилось без жертв. Один, например, устроил кровавую жатву прямо в этом замке, и отправил к Господу сотни душ, и Каднер считает, что ему суждено сойти с ума таким же образом. Чтобы хоть как-то помочь десятилетнему мальчику, который только что выпил жизнь из собственного злого учителя с помощью проклятой магии, Бертольд начал обучать его не только инквизиторскому делу, но и тому, как правильно жить.
– Знаю, – мрачно произнесла Рели. – Лиза рассказала мне не одну историю. Значит, это вы придумали эти весьма сомнительные… Уставы? Вы влезли в его душу?
– Да, – спокойно согласился Торват. – Но ты не знаешь, какой взгляд был у него в самом начале. Мы боялись, что всякая человечность в Каднере умерла, что наши усилия обернуться очередной бойней. Все свободное время он проводил в часовне, в молитвах. И в Боге он нашел то, что требовалось ему для жизни. Точнее часть того.
– Истово верующий… – раздраженно бросила девушка. – Вы воспитали его, словно верного пса, что всегда будет под рукой. Так чем вы лучше Церкви и озлобленных лордов, что чужими головами пытаются вымостить себе путь наверх?
– Ничем, – улыбнулся магистр. – У нас своя роль, у них – своя.
– Ладно, это не мое дело, – вздохнула Рели. – Но почему Каднер столь нелюдим? Почему путешествует в одиночку? Ведь и у этого есть своя причина, да?
– О, это другая страница истории, – Торват печально поднял взгляд к кроне деревьев. – Каднер не хочет привязываться к тебе. Слишком много могил для братьев и сестёр из своего крыла он выкопал, и не собирается копать ещё одну.
Пока Аурелия крепко задумалась, Торват сделал ещё несколько глотков. Большой чёрно-белый дятел с красным хохолком вспорхнул с ветки дерева и отправился в сторону гор.
– В душе Каднера идет война. Он все пытается побороть ту часть себя, что считает оскверненной, а та в ответ хочет вырваться и пожрать все, до чего сможет дотянуться. Это сражение медленно истощает его силы изнутри. И, к моему большому стыду и сожалению, помочь я ничем не могу. Поверь мне, многие пытались. Потом мы высекали их имена на гробах. Слишком горячее сердце, слишком жертвенная душа…
– Мне не нравится, когда вы говорите о нем, как о смертельно больном, – нахмурилась Рели. – Что за дурацкие отговорки про души, про внутреннюю борьбу? Жизнь гораздо сложнее расказанной в подворотне пилигримом-пропойцей притчи.
– Разумеется, это решать тебе. – загадочно пожал плечами Торват. – Но позволь хотя бы дать тебе совет. Не перегори.
– Спасибо, – холодно кивнула ученица. – Мне нужно побыть одной. Можно я пойду?
– Конечно. До свидания, Аурелия.
Глава 9
Идея у меня была… но этого, как известно, недостаточно. Пришлось взяться за покрытые пылью инструменты моего учителя и посвятить оставшееся время созданию новой руны. Моя комната медленно наполнялась книгами, чертежами, рисунками и расчетами в течение долгих двух недель. Поначалу дело шло туго. Контуры отказывались сходиться, элементы внутри перемешивались и превращались в едва разборчивую кашу, основные правила и числа вспоминались со скрипом, украшенная красивыми красными линиями кисть малефикара с мягким, легко впитывающим кровь ворсом оставляла неприятные разводы, а воск с огарков то и дело грозил спрятать от меня пару важных цифр.
Когда руна, наконец, была закончена, я бережно свернул бумагу и, тяжело переставляя ноги, выбрался во двор. Снаружи мелькали люди, но в середине дня все обычно занимались своими делами. Братья Ордена были либо на дежурстве, либо на ристалище. Кто-то помогал в деревне или выезжал на охоту. Только вот охотились не на чудовищ, а на кроликов или баранов. Редко появлялись лоси, но их старались не трогать.
Дежурство в крепости, по сравнению с основным ремеслом Ордена, считается работой несложной и даже приятной, а потому раз в два-три похода инквизиторы несут дозор здесь. В этом случае дозорных не отправляют в походы, их главная и единственная задача – обеспечивать порядок в замке и деревне, в помощь страже. Разумеется, ранения и отдых после походов в счёт не идут.
С паладинами все по-другому. Их крыльев гораздо меньше, чем инквизиторских, но и походы случаются реже – только на самых опасных тварей. Потому у них нет отдыха, они и так много времени проводят в замке в ожидании задания. Иногда их ставят в дежурство, но лишь иногда, когда не хватает инквизиторов.
И первым ступеньках к Гнезду меня встретил мой хороший друг… который стал частью Ордена не в самом привычном понимании.
– Каднер! – вопил Эрдин на весь двор. – Подземное чудовище выбралось на свет Божий?
Его улыбка сразу затмила все нехорошее.
– Привет, Эрдин. Умственный труд порой требует больше усилий, чем иной другой. Особенно, если дело касается магии.
– Ну, значит, все точно в порядке. Не засиделся, Каднер? Не хочешь размяться?
– Погоди – напрягся я. – Ты к чему клонишь?
– Все, понял, идем сразу. Давай-давай, отговорки не принимаются.
И слуга потащил меня в сторону ристалища. Я не особо сопротивлялся, но уже заранее подготовился к чему-то «безумно смешному» с точки зрения Эрдина и «я тебя когда-нибудь прищучу и вторую руку вырву!» с точки зрения Кейтлин. Я сам был немало удивлен, когда в порыве необычной для нее злости услышал эту фразу.
– Ты чего не сказал, что эту красотку привёл? Она всех новичков Свена в поединках уделала! Раз-раз – и падает! Такая шустрая!
– Так, стой, мне не нравится, к чему это идет…
– Иди-иди! Ты же её наставник! И именно сегодня она проведет поединок с тобой!
Я остановился и одернул своего друга. Тот прямо лучился предвкушением и радостью. Такова была его особая черта – неунывающий оптимизм, заразный до такой степени, что пробирало даже меня.
– Какой поединок? Даже половины месяца не прошло. Она же не могла научиться всему за такой короткий срок.
– Свен сказал: «Пусть катится к этому чертову Каднеру, может, он и поймет, что с ней делать!».
– Это ничего не объясняет. Почему Свен прекратил обучение?
– Да без понятия! Сам и спросишь. Знаю только, что он захотел отправить ее на охоту.
– Да охотилась она уже, на оборотней, – угрюмо произнёс я. – Свен наверняка бесится из-за того, что его уроки только помешают. Но это все равно лишь один аспект из множества.
Эрдин привел меня к толпе, окружающей один из боевых кругов тренировочной площадки. Лигнея умудрилась забраться аж на крышу складика, и оттуда весело мне махала. Курдан прислонился к стене и обсуждал очередной поединок с Мали – черноволосым южанином с изуродованным шрамами лицом. Где-то даже мелькнуло перо Лизы.
Рели эффектно поражала своего оппонента раз за разом. Затупленная сталь рвала ткань и кожу, оставляя несмертельные, но весьма неприятные раны. Свен почесал свою светлую бороду и неудовлетворенно взмахнул рукой.
– Все, хватит! Поняли уже, чему в ваших столицах учат. Вон, иди со своим наставником сразить. Это лучше, чем новобранцам головы морочить.
– Кад-нер! Кад-нер! – скандировали толпа.
– Привет, Рели. Развлекаешься?
Девушка при моем появлении сразу подобралась, даже смутилась. Она наверняка в замешательстве и не знает, что от меня ждать и как себя вести.
– Ну без наставника только это и остаётся, – внезапно с веселой дерзостью собралась и заявила Рели.
– Понятно. Свен, передай клинок. Посмотрим, что здесь творится.
Мы заняли противоположные позиции. На самом деле, у меня почти не было шансов – я умел охотиться на тварей, но не сражаться в кругу один на один. К тому же Рели, помимо опыта, явно превосходила меня в скорости и проворстве… Именно поэтому я перед боем нарисовал одну маленькую пузатую руну Наполнения…
– Правила поединка обычные, на истощение. Никаких трюков, никакой магии во время боя, Каднер! Тебя это тоже касается, Рели. Бой!
Конечно, девушка взяла инициативу в свои руки. Быстро и точно, как по учебнику, она сыпала ударами и филигранными связками, разведывала мои нехитрые движения. Я отчаянно отбивался размашистыми взмахами, позволяя ей уверенно захватить весь бой. Действительно, Рели своё дело знала хорошо. Но в настоящем поединке все было бы по-другому…
Когда ученица поняла, что из ее обширного арсенала будет самым эффективным, в ответ на ее торжествующий выпад я отдал свой бок на растерзание затупленному лезвию и резко сократил расстояние. Девушка была к этому готова и вовремя отступила, но ситуация кардинально изменилась. Теперь она защищалась от моих более тяжелых и внезапно резких ударов, проявляла чудеса акробатики, но за четыре молниеносных взмаха так и не смогла вырваться из моей железной хватки. Ее клинок еще раза три неприятно жег плоть, один раз скользнул по маске, однако едва ли позволил изменить ход сражения. Руна дала мне много дурной силы, благодаря чему я смог сблизиться, удачно сгрести в сторону меч Рели вместе с ее рукой, перехватить кисть и плашмя ударить девушку.
– Стоп! Отвратительно, но претензий к Каднеру нет. Рели, долго танцуешь, тебе эти руки-ноги в охоте никак не помогут. Это чудовище, живучее и выносливое, с ним невозможно довести сражение до финала! Вместо грамотной осады ты пошла на штурм и поплатилась за это.
– Но это же нечестно! – возразила Рели.
– Что именно? Руна? Так он её до боя использовал, не во время. Слушать надо было! Все, вон из круга. Следующие!
– Погодите, а я…
– У Каднера спрашивай! Вон из круга!
Я вернул клинок, и мы под аплодисменты зрителей покинули круг. Следующая пара новобранцев уже вышла на песок. Я же молча отвёл ученицу поближе к стене и подальше от лишних ушей. Нам, видимо, предстоял долгий разговор.
– Итак, ты, наверняка хочешь меня что-то спросить. Во-первых, извини за это представление, но Свен действительно прав. Внимательность на поле боя очень важна.
– Я понимаю, – улыбнулась девушка. – Это было даже забавно.
– Во-вторых. Я, может быть, сомневался ранее, но к охоте ты действительно готова. В тебе уйма силы и способностей. Как Дар? Удалось совладать с подарком древних Драконов?
– Ничего сложного, – самоуверенно пожала плечами Рели. – Я знаю все, что нужно. Твоя магия тоже изменилась после посвящения?
– Если у тебя есть Дар – Драконы напитают его ещё сильнее. Если Дара нет, они выкуют сильное и ловкое тело. Ветвь Крови же проклята, а потому невидима для Богов. Но я не жалуюсь. Мне бы не хотелось, чтобы эта сила стала донимать меня еще больше.
Странно, но я как будто бы говорил не с Рели, а с другим человеком. Она ловила каждое мое слово, относилась ко мне с каким-то странным уважением и даже толикой восхищения. Я вспомнил, с каким страхом она смотрела на меня, когда Гиран погиб от Кары.
– Видимо, местные приняли тебя хорошо?
– Они мне многое поведали, – почему-то виновато сказала Рели.
– Понимаю. Но человек, представленный в рассказах, и человек настоящий порой сильно друг от друга отличаются.
– То есть ты не сразил своего учителя магией Крови, истлевая в огне? – весело изогнув брови, спрашивала Рели. – Не возглавил приговоренной крыло паладинов от василиска и варгестров? Не спас Лигнею, когда она уже собиралась свести счеты с жизнью в плену правителей Вольных Городов? Не вытащил Льва, когда…
– Хватит. На деле все было совсем по-другому… Ладно, это не так важно. Лучше скажи, ты наладила с кем-то отношения? Решила, к кому могла бы присоединиться?
– Да, тут много хороших людей. Они без проблем согласились дарить кровь. Но я решила дальше путешествовать с тобой.
Я смотрел на эту прекрасную девушку, на её радостную улыбку. Она вырвалась из темницы, нашла своё место в жизни, в её пронзительных зелёных глазах читалось если не счастье, то что-то весьма близкое. Я смотрел на неё и понимал, что все катится к чертям.
– Послушай, это невозможно. Я всегда путешествую в одиночку. Один. Никогда не беру с собой других инквизиторов.
– Но почему? – в недоумении воскликнула Рели. – Тебе не нужно волноваться обо мне. Меня не так-то просто убить, ты сам говорил!
– Да, это так, но дело совершенно в другом. Путешествовать для меня с кем-то всегда для меня нелегко.
– Каднер, о чем умалчиваешь? Почему ты не хочешь говорить об этом?
Я осторожно коснулся маски. Этот разговор проходил в пятый раз. "Я справлюсь" – эти слова приходили, когда я застывал над очередным искореженным трупом. Сейчас нельзя поддаваться на убеждения.
– Рели, тебе рассказали далеко не все. Они, возможно, и выставили меня героем…
– Хватит, Каднер. Не увиливай. Просто скажи. Обсуди это со мной.
– Обсудить? Ладно. Хорошо. Обсудить. Ты думаешь, что я герой с трагичной историей. Что я жертвую собой ради других, что я – пример для подражания. Что моя отстраненность скрывает благородную натуру и прочее… Но эта красивая сказка не про меня. На моих руках на самом деле много крови. Представь, что я – слепец, что бродит в темноте. Света нет, но другие люди его видят и постоянно подсказывают, куда нужно идти. Однако каждый раз их слова ведут меня в разные стороны, из-за чего я спотыкаюсь и падаю. Что тогда делать? Стоять на месте? Тогда мгла сомкнется и поглотит меня с головой. Все, что остается – поверить одному человеку, и заткнуть всех других. Он подсказал мне путь, и я иду вперёд по его словам, понимаешь? Если остановлюсь – не просто умру, моя участь будет куда страшнее. Но и идти далеко слепой не сможет – он не видит дороги, и однажды очередное препятствие его похоронит…
– Почему ты опять…
– Ты не понимаешь, Рели. Я не лучший ориентир. Я просто хочу прожить еще немного, не сходя с ума. На самом деле внутри меня ничего не осталось. Все выгорело, все сгнило и разложилось. Только злость и раздражение стали моими вечными спутниками, я… не помню, что такое радость. Только этот кусочек о добре и зле, о чёрном и белом держит меня на плаву тонкой путеводной нитью. А если нить порвется – а она порвется, если ты пойдешь за мной, – умру не только я. Умрешь ты, умрут сотни обычных людей и еще несколько десятков паладинов, которые попытаются меня прикончить…
Рели выглядела подавленной. Я не хотел вываливать на неё все, что накопилось у меня на душе, но меня застали врасплох. Однако девушка поджала губы и резко мотнула головой, взяв себя в руки.
– Знаешь, почему я хотела пойти за тобой? Потому что видела, как тебе тяжело, больно, грустно, как люди отвергают тебя, как люди опасаются тебя, даже я сама боялась! Но тебе было все равно! Ты делал то, что от тебя было нужно и еще немного больше! Внезапно мне в голову пришла мысль, – если столько лет ты защищаешь народ, кто защитит тебя? Кто может вытянуть тебя? Кто может пройти по той же невероятно сложной и опасной тропе, что и ты? Разве не вампир – лучший спутник для малефикара?
Я выдохнул и печально усмехнулся. Конечно, я слышал это не в первый раз. Риза точно также упрашивала взять ее с собой, но…
– Нет. Это мой ответ, мое право вето. Ты отправишься с кем-то другим, не со мной. Удачи.
Рели смотрела на меня с горькой печалью, с искренним непониманием ребенка, но без неприязни. Все неправильно, все должно быть не так! Но выбора у меня не осталось. В этот раз я не собирался нарушать клятву.
– Что ты с ней сделал, Каднер? – ворчал Догмар, перебирая в руках полотно кольчуги.
Кузнец внимательным взглядом исследовал каждое погнутое звено, каждую трещинку. Гном не так уж сильно переваливал за половину моего роста, но его плотно сбитое тело с грудью, больше смахивающей на бочку, таило в себе немалую силу, а мощные руки с толстыми пальцами – сноровки и умения. Темные длинные патлы Догмар предпочитал закидывать за плечи, чтобы не мешались, а неожиданно аккуратно заплетенная борода даже если и лезла в очередной сноп искр, никак не хотела гореть.
– Оборотни. Рвали, как плохую бумагу.
– Ладно, я понял… Сплав все же неудачный. Возьми старую пока. Как Кара? Не затупилась?
– Она затупится только тогда, когда по твоему молоту поползут трещины, – равнодушно ответил я.
– Хо-хо, значит, этого не будет никогда! – громогласно изрек Догмар. – Ладно, не будем вмешиваться в шедевры прошлого. Лук и кинжалы заберешь позже, я как раз новую тетиву из жил гидры приготовил. А теперь давай, иди, работы по горло. И попытайся поменьше получать по голове.
– Спасибо. Буду осторожен.
Едва сомкнутая мгла, прожигаемая вспышками факелов и яркой россыпью звезд, несмело подступала к Гнезду. Мне нужно было вернуть книги, навести интенданта, отчитаться перед Кейтлин, проверить руну… Но было слишком поздно, и я просто завалился в таверну.
Шумная игра встретила меня в самом разгаре. Эрдин что-то яростно доказывал Шуу. Тот вяло отнекивался и собирал карты. Смотрелось это странно: широкоплечий слуга нависал над маленьким инквизитором, который устало глушил эль и переглядывался со своим братом-близнецом Реем. Лиза носилась вокруг и хриплым голосом подначивала Эрдина. Биголаш пытался всех утихомирить своим басовистым голосом, но получалось так себе. Рели наблюдала за этой картиной и не могла сдержать смех.