Влад Грозный
Дорога Огней
Глава 22
Когда стихия улеглась, а сад вместе с дорожками был разнесен к чертям, я попытался собраться с мыслями и осмотреться. Несмотря на масштабное и внушительное представление, приложило меня не так уж и сильно. Ушибы, синяки, даже ничего не сломано. Могущественная эльфийская магия, родившаяся в далеких лесах и заточенная магами Ордена, несла разрушения и легко сметала препятствия, но, на удивление, не убивала.
– Каднер, подъем! – рыкнул рядом Буфард. – Все по плану, Лев, Курдан, Лигнея и Влад здесь! Мы готовы!
– Кха-кха… Хорошо… Мне нужно попасть в поместье!
– Разберемся. Новые идут, давай к нашим!
Мощные руки паладина схватили меня и подняли в воздух, чтобы потом осторожно поставить на землю. Кара скрылась под горой вспоротой земли, оставив меня без оружия. Но времени на поиски не было.
Один из десятка огненных шаров, которые по широкой дуге приближались к полю боя, навис прямо над моей головой. Вздох – и широкая полоса щита разбила сгусток пламени на сотни искр. Буфард бросил холодный и угрюмый взгляд в сторону горизонта, где новые отряды гвардейцев выступили вперед к каменной изгороди, за которой расположился Орден. Когда-то красивый забор выше человеческого роста теперь был проломлен в нескольких местах, где виднелись доспехи паладинов. Это было не лучшее укрытие, но даже оно могло серъезно поменять ход битвы.
Еще несколько паладинов рядом, не опуская щиты, спешили к проемам. Вражеские маги активно поливали магией бывший сад герцога из окон. В обилии разворошенные корни вдруг начали извиваться, словно змеи, цепляясь и обвивая сапоги. Это сильно мешало, но еще больше доставали разряды молнии, на которые не скупились волшебники с высших этажов. Быстрые вспышки чуть ли не вырывали гномьи щиты из рук и опрокидывали крепких воинов. Каждый раз приходилось останавливаться и защищать пострадавшего, подставляясь под снаряды и огненные искры еще больше.
Я начал сыпать руны. Пара Щитов, в том числе и на Буфарда, замыкающего цепь. Невидимая, но от того не менее опасная руна Боли охватила несколько окон, из которых вылетали столь ненавистные заклинания. Затем я вспорол свою руку кинжалом, чтобы кипящая кровь сожгла переплетения растений. Когда живая масса корней отступила, Буфард что-то крикнул, и мы ринулись в сторону изгороди.
Стремительно разрастающийся туман начал уверенно захватывать место сражения. Ни порывы ветра, призванные колдунами Гибара, ни горящие деревья не могли его остановить. Вот, до спасительной пелены, только крепко схватившейся за забор, осталось пара шагов… И Буфард неожиданно падает вниз.
Я остановился и подскочил к паладину. Из его горла торчала стрела. Очень опасное ранение, быстро растворяющее яростный огонек в глазах Буфарда. Он только хрипел, хотя отчаянно пытался что-то мне сказать. Наверняка слишком высоко поднял голову, открыв шею для очень неудачной стрелы. Случайной и смертоносной.
Не став обращать внимания на пульсирующую кровь, я вырезал наконечник, чуть не сломав древко, стянул шлем и прямо на лбу стал чертить руну Связи. Кольчуга с глухим звоном принимала многочисленные удары, сбивая мой палец и мешая работать. Один из болтов прошил бедро. Над головой проносились чьи-то крики, но отвлекаться было нельзя.
Последная черта, и руна рассыпалась. Чьи-то невидимые руки равнодушно залезли мне в сердце и начали выгребать оттуда всю жизнь. Рассчетливо, без суеты, прекрасно зная, кому и сколько отведено. Больно не было, всего лишь страшно. Но, что самое главное, рана уверенно затянулась. Я переживал, что в легких останется кровь, но неведомая сила вытолкнула все лишнее наружу. Буфард закашлял, но потом все же смог сделать чистый вдох.
Руки ослабели, и меня потянуло к земле. Пытаясь сконцентрироваться, я помотал головой и в последний момент заметил запущенный кем-то голой Силой ствол. Мне удалось рухнуть и лишь вскользь получить по голове, однако ощущение были такие себе…
Но паладины и инквизиторы были рядом. Воины, прикрываясь массивными "каплями" с посеребренными драконьими ликами, окружили нас, плотно защищая от волны снарядов, и втянули внутрь.
Орден обосновался здесь прочно. Бойцы передней линии нарушили свою стену для того, чтобы спасти беглецов, но и не спешили ее восстанавливать. С ее задачей прекрасно справлялся барьер в виде купола с голубоватым отливом, который с тихим треском захлопнулся за нашими спинами. Раз за разом в него бились молнии, но лишь с отчетливым бессильно рассыпались искрами. Волшебники отдыхали и запасались зельями из повозок, лучники готовили стрелы, а воины неспешно переговаривались. Для паладинов это была очередная битва, и все просто делали свое дело, без паники или неосмотрительного буйства. Раненых здесь почти не было, а вот гвардия Гибара оставила в неудачных попытках добраться до белого стяга с золотой каплей немало солдат…
– Твою же мать…
– Не смотри туда, Каднер, – Лорак, насытив невесомой магией Жизни поврежденную руку одного из паладинов, услышал мой вздох. – Это уже не просто поход, это война. И мы можем ее проиграть, если ты не вытащишь ублюдка на свет Божий.
Я провел рукой по маске в тех местах, где были мои шрамы. Война… Не должны инквизиторы воевать. Не для того мы бережем людей, чтобы они гибли вот так просто.
Когда Лорак отвернулся к другим раненым, я благодарно стукнул по плечу одного из бойцов и поплелся к Лигнее. Полуэльфика что-то едва слышно шептала, схватив мерцающий рунами посох двумя руками и сосредоточено склонив голову. Не успел я подойти, как рядом возникла Ирая и положила мне на плечо руку.
– Привет, Каднер. Спасибо за этого увальня. Как он умудрился, конечно…
– Это ты меня вытащила? Тогда уж и не стоит благодарить.
– Вот, держи твой клинок. Больше не теряй, внутри поместья он тебе пригодится. Времени осталось немного, рыцари будут здесь совсем скоро. Тебе нужно заполучить голову Гибара прежде, чем они прибудут. Лиза сказала, что передаст тебе какой-то ключ…
– Это песенник, – я показал небольшую книжку с темным переплетом и светлыми строчками. – И, похоже, его нужно сжечь. Что с другими крыльями?
– Мы, как видишь, отвлекаем, – усмехнулась Ирая. – Несложная работа, тем более с этой заносчивой эльфийкой… Курдан пошел к воротам, Лев и Влад решил зайти с севера. По плану вы должны зайти вместе, но…
– Мы пробьемся. Хорошо, я готов. Знаю, что это бессмысленно, но… Попытайтесь больше никого не убить.
– Эх, Каднер… – хихикнула девушка. – Не о том ты сейчас думаешь. Удачи тебе.
Я пожал плечами и подошел к мерцающей границе барьера. Паладины громкими выкриками подбадривали себя и меня. Ирая тихонько подошла к Лигнее и что-то шепнула на ухо. Та как будто очнулась, слегка пошатнувшись, недовольно зыркнула на мечницу и стала осматриваться. Когда мы встретились взглядами, она с азартом кивнула, и с рассчтливостью и холодной яростью уставилась на обезображенную пустошь.
Барьер наполнился светом, подернулся рябью и лопнул сотней невесомых осколков. Я рванул вперед, прикрваемый извилистой змейкой забора. Позади раздались взрывы, шрамы невыносимо пульсировали, но все, что мне оставалось, – закусить губу и идти вперед, пока не подвернется тихое и отдаленное место.
Перемахнув через изгородь, я пригнулся и осторожно огляделся. Стены складов и хозяйственных построек встретили меня тихим грохотом. Эти звуки раздавались не со стороны разрушенного сада, а откуда-то спереди. Быть может, это Лев уже столкнулся с врагом? Мощеная дорожка вела вперед, прямо в битву.
Через минуту треск обрел настоящие образы. Это был вытесанный из камня силуэт, возможно, человеческий, но скорее всего гномий. Но даже привычные очертания оказались искажены – грудь раздута, будто шар, руки и ноги больше напоминали столбы, чем конечности, маленькая голова оказалась ниже горбатой спины. Голем двигался шустро по всей уничтоженной веранде, а его удары с легкостью поднимали паладинов в воздух, словно слабые осенние листья. Ни клинки, ни стрелы, ни даже магия поредевшего крыла Льва не могла нанести этому страшному механизму никакого урона, а сам оживший кусок гранита без проблем разможжил с полдюжины бойцов. Сам лидер с переломанными ногами пытался отступить от этой махины.
Вдох. Кинжал. Рывок. Пепел от рук. Дикие вопли Льва, которого я тяну за собой. Кровавые кристаллы, рассыпающиеся под ударом голема. Они его даже не поцарапали, но чуть задержали, и именно это стало решающим.
– Каднер! – с круглыми глазами кричал Лев. – Беги отсюда!
Как тогда, горная река, такая же ожившая статуя. Испуганные паладины тоже были. Он уверен, что каждый член Ордена должен неукоснительно соблюдать Кодекс, а нарушение плана всегда ведет к поражению. А я верил, что любая жизнь священна. Именно поэтому проигнорировал его недовольство и лишь с мрачной решимостью отбросил Льва в сторону и снова вернулся к голему.
Орден не умеет воевать с такими созданиями. Никто не умеет. Лишь архимаги ветви Земли смогут несколькими заклинаниями разрушить начинку големов, а прочие даже не смогут его остановить. Что же до меня… Руна Бедствия явно придется ему не по вкусу, но чтобы победить мне нужно попасть хотя бы раза три…
Выдох. Руна. Прыжок в сторону. Комья земли, щепки, осколки. Кара отскакивает от голема. Все слишком плохо, я могу потянуть время, но не победить.
Из дома выскочили новые гвардецы. Остатки крыла Льва обратили свои силы против людей, и я остался один на один с бешенным механизмом. Руна наполнения позволяла мне перекатываться, отпрыгивать, подныривать под руками-столбами без риска раскрошить череп… Но этого было мало.
В своем неудачном прыжке я оказался прямо под стеной дома. Руины веранды немного мешались, но с этим можно было справиться. Движения голема показались мне весьма странными… Пока град обломков едва не похоронил меня с головой, сделав отличной мишенью.
– Эй, тварь! Я здесь!
Голос Аарона гулко отзывался у меня в голове. Не надо! Я справлюсь! Только не сейчас!
Невзирая на боль, я скинул щепки и камни со спины и поднял голову. Молодой паладин вскинул щит, но как же беспомощно он выглядел на фоне гиганта…
– Нет! – крикнул я.
Но не успел. Скрежет, грохот и противный звук раздавленной плоти врезались в уши. Разбитое тело воина не мог поднять даже десяток моих рун.
Так бывает. Люди умирают, умирают близкие и чужаки, умирают добрые и плохие, умирают бедняки и короли. Где-то рядом одна дама в фиолетовом платье вовсю наслаждалась этой смертью.
Я злился. Я беспомощно стискивал зубы. Я опустил меч. Мне больно, но это значит всего лишь одно.
Что кому-то будет еще хуже.
Голем повернулся. Безликая голова неотрывно следила за моими движениями. Теперь я не убегал. С громким звоном Кара упала вниз. Вместо нее в моих руках появилась кисть.
Она стала моим страшным оружием. Я выписывал прямо на гладком камне голема самую простую руну. По черте, по кругу, по символу. Я по-прежнему наносил удары, но теперь они медленно, упорно, но все же находили цель.
Не знаю, был ли у безликой машины разум, но если и был, сейчас он его подвел. Голем атаковал, бездумно махал и ломал все вокруг, но раз за разом я проскальзывал между ног, пока в основании спины не завершил руну Связи.
Я улыбнулся кровавой руне и сделал шаг назад, не замечая ничего вокруг. Пусть так. Посмотрим, кто выйдет отсюда на своих…
Кажется, я успел скрестить руки. Ну, именно они приняли на себя удар перед тем, как треснули ребра. Спина проломила стену поместья, это точно. А все остальное…
Привычка иследовать свое тело после каждой раны здорово выручала меня уже который год. Сознание медленно уплывало куда-то в океан боли, но я все равно мысленно дотянулся до каждой косточки. Закряхтел, попытался шевельнуться хоть чем-то, только бы выжить…
А потом стало легче. Знакомая сила вдыхала в меня жизнь. Я слышал бульканье, скрип и треск, а также грохот на фоне… Но боль ушла. Тело восстанавливалось. Невидимый судья признал голема подходящей целью, чтобы даровать мне жизнь ценой его существования, и это не могло меня радовать.
Смахнув обломки, я зацепился за что-то и поднялся. В небольшой комнатке с разрушенной стеной окровавленный инквизитор казался лишним… И уж точно архитекторы не планировали появления гигантского разрушенного голема. Его тело разлетелось на части, гладкий камень дал трещину, осталось лишь безглазое лицо. Я уверен, он был все еще жив, если его вообще можно было назвать живым, но отсутствующие конечности не позволяли ему сделать хоть что-то.
Да. Обращать одно в другое. Не только смерть в жизнь, но и жизнь в смерть тоже. Да будет так.
Снаружи слышались звуки боя, но помогать Льву я больше не мог. Держась за выступ камина, я достал песенник и бросил его внутрь. Сухие дрова внезапно загорелись, и страницы зашлись пламенем. Как только я подумал, что огонь совершенно обычный, он взъелся, поднялся, вырвался наружу и схватил меня за горло. Я попытался отшатнуться, но красно-оранжевый демон затмил мои глаза…
Чтобы через мгновения меня перенесло на небольшую темную площадку посреди лестницы глубоко под землей.
Паладины неровным строем загнали защитников внутрь. Лигнея тащилась следом, тяжело опираясь на посох. Магия отняла много сил, и, хотя волшебников Гибара удалось подавить и загнать глубже, она была не довольна.
– Это люди! Ни одного вампира нет! – жаловалась полуэльфийка Ирае.
– Конечно нет, – ухмыльнулась мечница, внимательно оглядываясь по сторонам. – Не будет герцог так себя подставлять.
– Вот подлые твари… Буфард, отход! Внутрь не заходим! Пойдем к Курдану, что ли. С ним можно будет прорваться.
– Ну почему Роза только одну книгу раздобыла? Я бы с удовольствием пошарилась в герцогской сокровищнице. И вампиров пошугала. Людей убивать – сплошная морока. Молния справа!
Лигнея мгновенно выстроила печать и смяла пространство над головой. Быстрый разряд попал в эту воронку и исчез окончательно. Чародейка легко стукнула посохом и уцелевшее окно изодранного боем дома обломками скрыло несколько человеческих криков.
– Мне это не нравится – злая Лигнея сорвала с пояса флакон с зельем. – Мы расчитавали сражаться с вампирами. Что, если все они окажутся под землей? Для Каднера и Льва это будет смертельной ловушкой!
– Они знают что делать, – пожала плечами Ирая.
– Только на это и остается надеяться. Эти дурацкие песенники как насмешка над Церковью!
– А что ты предлагаешь, пройти мимо? Или, может, взять лопаты и идти копать? У нас один шанс сделать все без особого кровопролития, и сейчас… Господь, убереги мои глаза! Это что еще за чертовщина?
Прямо у ворот Курдан столкнулся с панцирником. Взмахи тяжелой секиры оставляли на маске только глубокие засечки. Северянин рычал от злости, и стоило ему сделать шаг назад, чтобы собраться с силами, маска распалась на клинки и вспорола его доспех как бумагу. Остальные члены отряда пытались перерубить лапы или найти другие слабые места, но, судя по пяти окровавленным телам, не слишком успешно. Тварь отбрыкивалась и рывками перепрыгивала с места на место, резко оборачивалась и сносила неудачливых паладинов.
– Каднер писал об этой твари! – зашипела Лигнея. – Помогите Курдану разворотить морду!
– Я останусь, ушастая, – хмуро ответила Ирая, разглядывая рвущегося в бой Буфарда. – У меня есть задание.
Усталость накапливалась, и даже зелья не спасали от этого. Она – не боевой маг, а исследовательница, но когда ситуация требовала масштабных и сильных заклинаний, посох волшебницы, конечно, приходил на помощь, однако быстро тратил все ее силы.
Что поможет против прочного панциря? Вряд ли молния хотя бы его потревожит. Вода замедлит, но сколько же нужно прочитать заклинаний для этого? Жару пламени плевать на природную броню, а еще ведь нужно придержать подвижного монстра на месте, чтобы хоть сколько-нибудь сильное заклятье принесло результат. А земля? Любимая ветвь магии Лигнеи сейчас была самой бесполезной. Если только…
Маска панцирника опять развернулась. Курдан уже истекал кровавыми ручьями, но когда бестия открыла мягкое лицо, тот отбросил секиру и схватил верхние конечности за основание. У чудовища осталось еще два клинка, но на помощь Курдану пришли другие воины, вонзившие копья и мечи в податливую плоть.
Панцирник взревел от боли, отбросил паладинов в сторону, вильнул телом и стал спешно перебирать конечностями, разрывая землю. Его голова скрылась из виду, недоступная для оружия Ордена, чудовище уходило к нижним тоннелям, из которых пришло. Гневные выкрики оправившегося после полета Буфарда не могли ничего изменить, хотя он изо всех сил пытался вскрыть крепкий панцирь.
Через несколько мгновений послышался грохот, и почти сбежавшая бестия мелко задрожала. Ее конечности перестали двигаться, больше никаких звуков из-под земли не раздавалось. Лигнея опустошенно выдохнула и опустила посох. Развороченная каменными шипами морда обошлась ей последними крохами силы.
– Лигнея! Да чтоб тебя!
Сконцентрировавшаяся волшебница только сейчас услышала звуки борьбы. Серый оборотень пытался добраться до горла Ираи, ее руки слабели под натиском зверя. Волк успешно наградил девушку страшными ранами на незащищенном лице и собирался сделать это снова. Полуэльфийка хотела простейшим всплеском магии сбить монстра, но истощение болью отдалось в голове, и Лигнея просто посильнее размахнулась посохом.
Удара волк почти не почувствовал… Только недовольно повел носом и развернулся в сторону ойкнувшей чародейки.
– Беги, дура! – прохрипела Ирая.
– Я, Кассий, твоя погибель! – рычал оборотень, неспешно ковыляя в сторону Лигнеи. – Я убью всез инквизиторов! Я искупаюсь в твоей…
Тихие щелчки тетивы, и тело твари нашпиговали стрелами. Зверь поднял морду, завыл, протяжно и грустно, а потом упал. Его мятежный дух, который требовал не победы, а мести, отправился на перерождение.
Глава 23
Это был финал. Кульминация. Я чувствовал, что Гибар ждал меня за дверью, он же наверняка уже извещен о моем присутствии. Один на один, если не считать орду не принимавших участия в бою вампиров. Но это мелочи.
Рели рассказала мне все, что следует знать. И мне нужна помощь. Я достал с пояса один из осколков, оставшихся у меня еще с Дагарта, и взглянул в прорезь собственной маски, ставшей мне убежищем.
– Наверное, пришло время признать это. Мне нужна твоя помощь, как множество раз до этого. Я отрекался от тебя каждый раз, боясь признать частичку своей души оскверненной… Но это была не скверна и не проклятие.
– Что же это было? – раздался глухой звук у меня в ушах.
Он не пугал. В нем была угроза, но уж точно не для меня. Еще я слышал любопытство, интерес и насмешку. Отражение в зеркале мигнуло красным огоньком глаз и внезапно стало жить своей жизнью. Кое-что еще нужно было сказать вслух.
– Часть меня. Будь то божественное вмешательство или что еще, нельзя раскалывать собственную душу на части. И уж точно нельзя идти у нее на поводу. Это две дороги к безумию.
– Но помощь ты просишь.
– Да. Я рассказывал Рели про гармонию, но сам ничего не знал о жизни. Пора бы уже признать, я в разладе с самим собой. Нахожусь в состоянии маленькой войны. Но не все войны заканчиваются кровопролитием или сдачей. Всегда можно прийти к соглашению. Дай мне признать тебя. Сделать своей частью. А ты… стань единым. Прими мою надежду и веру.
Отражение опустило взгляд. Так странно было смотреть на самого себя… Но меня захватило чувство чего-то важного. Как будто Гибар за дверью – всего лишь незначительная песчинка по сравнению с тем, что я делаю сейчас.
– Стать единым… Признать себя… Как же долго я ждал!
Осколок разлетелся прямо в руках. Теперь все наладится. Пора завершить мое последнее дело.
Дверь отворилась. Правильные и злые черты рун встретили меня, словно хозяина. В зале из мебели был лишь постамент, на котором и оказался тяжелый медальон с россыпью мелких камней. Сам герцог, с тростью, в красном костюме ждал меня в противоположной части зала. Вместе с дюжиной вампиров в офицерском, десятком слуг с магическими способностями и двумя големами, чуть меньше того, что бушевал снаружи.
Каждый мой шаг отдавался эхом в полупустом зале. Казалось, все внимание мира было приковано к этому зрелищу… И только я знал, чем все кончится. Надоело быть защитником людей. Пора побыть тем, кого боялся простой народ.
И в легких колебания ресниц сквозил чужой страх. Они знали – пришел охотник, палач, убийца. По походке, по положению рук их инстинкты вопили от ужаса, даже зловещая улыбка угадывалась под слоем стали. И только Гибар сохранял достоинство.
– Итак, Каднер. Не замечал за тобой привычку приходить в последний момент и ломать все планы., – без всякого удовольствия бросил Гибар. – Ты явно храбрец, раз пришел сюда один. И знаешь… твоя душа отлично подойдет для завершения этой нелегкой миссии.
Смех стал разбирать меня изнутри.
– Завершения, – мой голос обрел ноты веселого и опасного безумия. – Ты как это представляешь, вампир? Думаешь, это противостояние армии нового мира и застарелого Ордена? Или, быть может, борьба сил великого Добра и ужасного Зла, в котором все не так, как кажется на первый взгляд? Ха-ха, ты считаешь свой мир высшим, как будто видишь гораздо больше смертных людей. Но что на самом деле? Ты упустил из виду такую простую истину, известную не просто всему Ордену, но и обывателям Золотых Вод, просто потому, что твой мир отрицает существование этой истины. Твое нелепое восхищение… Кха-ха-ха! Восхищение! Красивая и лживая обертка для рассыпающегося смысла. Плевать. Это все сгорит. Знаешь, почему?
Гибар внимательно слушал, но его холодная маска не дала не единой трещины. Но мне уже было все равно. Азарт и желание билось в груди, словно вулкан. Привычное чувство, которого я страшился, как дикого зверя, сейчас было целиком и полностью на моей стороне.
– Потому что все очень просто. Здесь нет Богов, веры, девизов, нет даже надежды на светлое будущее. Твой высокий мир с тайными посланиями, цветами, ловушками разбился. Все свелось к битве двух малефикаров. И эта луна не окрасится в красный лишь потому, что в ваших жилах нет ни капли крови.
–…Двух?
Вот теперь я видел тревогу на его лице. Я упивался ею. Наслаждался. Вампиры тревожно хватались за ножны, игрались оружием, стараясь придать себе храбрости, но их бессмысленные попытки вызывали во мне только новые приступы хохота. Только големы замерли, словно настоящие каменные статуи.
– Ой, а ты не знал? Неужели твои союзники не предупредили тебя? Как же так вышло, друг мой? Ах да, точно, Прядильщица и барды – далеко не одно и то же… Хватит. Давай проверим твои навыки. Эти прекрасные руны… Спасибо, что начертил их для меня. Они пригодятся. А вот тебе пора умирать. Время для переговоров кончилось, пришло время казни.
Я поднял руки, сбросил маску, и вампиры сорвались. Клинки, топоры, копья, кто-то бросился на меня, рассчитывая на острые когти. Големы упорно выдвинулись вперед. Слуги призывали печати, чтобы с помощью магии остановить меня. Гибар, словно ученик малефикара, посмотрел на руну и очень медленно начал рассыпать ее. От этого нелепого зрелища мне захотелось ударить прутом по его вытянутой руке, как это делал мой наставник.
Первым меня достигли механизмы. Удар откинул назад, я проломил дверь спиной и упал на лестницу. Тут же ко мне подскочили знакомый вампир.
– Земля долго ждала твоего бездыханного тела! – рявкнул Армунд, замахиваясь клинком.
Големы не могли пролезть в дверь, и за их спинами Гибар не мог увидеть врага. Он рассыпал руны, усиливаю своих подчиненных и укрывая их щитами. Армунд бездумно прыгнул вперед, стараясь достать Каднера…
– Какие смешные. Лучше бегите, смертные.
Внезапно руны на куполе начали плакать крупными каплями. Почему-то на зов Гибара они больше не отзывались. Затем рисунки, повинуясь невидимой силе, стали стекать вниз, бурлить и изменяться, превращаясь во что-то другое…
Со стороны двери прилетела голова Аркмунда. Его лицо застыло в предсмертном ужасе, столь противоестественном для вампира, что даже небьющиеся сердца крепко схватили холодные пальцы страха. Гибар испуганно качал головой, впервые в своей жизни не зная, что нужно делать.
Руна Бедствия снесла големов в стороны, позволяя мне проскользнуть обратно в зал. Наполнение и Щит подготовили мое тело к схватке… Но даже без них я был совершенным оружием.
Клинок моей второй жертвы вспорол мантию и достал до горла. Но как же бессмысленно это было! Боль только подпитала мою силу, и я двумя быстрыми выпадами разбил щит и пронзил глаз неудачливого вампира Карой. В это время кто-то резвый попытался подрезать мне ноги, но Чума впилась в его плоть. Бедняга заорал не своим голосом, а мне пришлось противостоять проснувшимся големам.
Я отскочил от взмаха каменного кулака, а потом еще раз призвал Бедствие. Нога механизма наконец откололась, и один из пары не смог гоняться за мной. А вот второй разбежался, намереваясь впечать меня в стену. Я только собрался ответить еще одной руной, изменив многочисленный арсенал Гибара под свои нужды, но горячее пламя, вспыхнувшее у меня на спине, смогло отвлечь мое внимание, и импровизированный таран чуть не закончил этот бой.
Кости раздробились, внутренности перемешались, но я все еще был жив. Мои страдания обратились силой. Кровь вспенилась, и внезапно стала плавить твердый камень. Защита гномьих мастеров уступила устрашающей силе Хаоса.
Голем начал осыпаться крошками, но слуги превратили крепкие объятья в огненную ловушку. Я взревел от пузырящейся кожи, а потом… Исчез. Мир стал красным. Мое измученное тело растворилось в нем, стало его частью… Мой Дар подсказывал мне, что это одна из граней его способности.
Я распахнул глаза рядом с одним из магов. Красная пелена все же позволила углядеть, как неофит отшатнулся и вытянул руки. Моя безумная улыбка вызвала искреннюю панику у обычного человека. Он попытался что-то сколдовать, но печать никак не могла закрепиться в этой реальности.
– Сладкая кровь… – прошептал я, схватив слугу за запястье и разбивая только мелькнувшее заклятье. – Беги, пока твои ноги еще при тебе!
И запустил мага в его товарищей. Оставшиеся на ногах волшебники начали использовать свои Дары на полную. Я призвал Мятеж, чтобы прервать их жалкие потуги и не навредить хрупким смертным, однако упустил острый топор, впившейся мне в руку.
Кара потерялась, но тем хуже для вампира. Перехватив бойца за руку, я врезал ему по челюсти. Кто-то другой пронзил копьем ногу, еще один вцепился зубами в шею. Моя рука нашла чужой кадык и с противным хрустом потянула. Даже крика не было, только привычное хлюпанье. Пролившаяся кровь ожила, обратилась кристалами и разорвала кожу, мясо и кости… Копейщик попытался отступить, но хлысты крови обвязали его и притянули ко мне поближе. Чужая шея с наслаждением хрустнула.
И подвергся новой магической атаке. Кто-то весьма уверенный в своей магии Разума крошил мое сознание на части. Опытный и сильный маг атаковал и отступал, чтобы потом атаковать снова. Он не пытался захватить меня, его цель – измотать, ослепить и подставить под клинок, с чем противник успешно справлялся…
Моя яростный вскрик эхо разнесло по куполу. Что-то тяжелое ударило по голове, я рухнул. Осколки льда попали в ногу, пламя жарило спину. Но нельзя бить вслепую, чтобы не тронуть людей!
Едва мысленно нашарив орду рун, я щедро рассыпал сразу несколько штук. Под грохот и крики мне наконец удалось выдворить из разума чьи-то цепкие руки и оглядеться. Один голем рассыпался песком, второй недобиток полз ко мне. Еще четверо вампиров пытались подняться, из людей осталось трое храбрецов, что не успели сбежать, Гибар, надоевшей куклой откинутый к стене, вяло двигался, а у двери баюкала сломанную руку дрожащая Юстила.
Азарт стал по капле испаряться. Силы, что поддерживали мое тело, отхлынули вместе с потухшей яростью. Руны перестали кровоточить и замерли. Я, изрядно хромая и отплевываясь кровью, поплелся к юной менталистке, скрывающей свой немалый опыт, по пути заливаясь зельями с пояса и метким Бедствием снося голову шевелящемуся механизму. Слуги, помогая друг другу, спешно покидали купол через свободные двери. Кто-то кинул мне на прощание быструю молнию, но я успел встретить ее Щитом. Пусть бегут, теперь мне будет легче.
Вампиры планировали сражаться до конца. Они неуверенно подхватили оружие и попытались стремительно меня окружить. Тягучие руны теперь отзывались тяжело и неохотно, но у меня вышло призвать Власть на помощь. Под вопли тлеющей в моей крови четверки я осторожно присел рядом с Юстилой, стараясь не бередить раны.
– Все-таки победил, – ядовито прошептала менталистка. – Бог все равно тебя покарает, чудовище!
– У тебя был шанс меня прикончить, – повторил я. – Хватит разрываться между остатками своей чести и верности благодеятелю. Знаешь, как отсюда выбраться?
– Я. Тебе. Ничего. Не скажу.
– Значит, знаешь. Тогда ползи отсюда. Не того покровителя ты выбрала, не того…
– Опять меня отпускаешь? – взвилась Юстила. – Думаешь, такой добренький? Думаешь, что я сразу растаю и начну кланяться в ноги?! Да ты…
– Мне абсолютно плевать, кем ты меня считаешь, – одернул ее я. – Мы с тобой разные, как лед и пламя. Для меня важнее живые, для тебя – мертвые… Поэтому Гибар так и не узнал о магии Крови?
Девушка стиснула зубы и мотнула головой. Я аккуратно схватил пищащую Юстилу, толкнул дверь и поставил менталистку снаружи. Теперь в зале не осталось людей.
Вампиры – твари живучие. Не всех я убил Карой, и многие были живы, но не в состоянии сражаться. На ногах остался лишь один. Тот, из-за кого все началось.
– Думаешь, вышло проще? – улыбнулся Гибар, исподлобья разглядывая мои увечья. – Думаешь, убьешь старого вампира, и все измениться?
– Иди к черту, Гибар. Твои гнилые слова у меня уже в печенках. Я устал тебе что-то объяснять или доказывать.
Кара прыгнула мне в руку.
– Ну давай, давай, – смеялся герцог. – Опусти клинок. Отруби голову. Принеси своим хозяевам. Только вот тебя с потрохами съедят те, против кого твои убеждения уже не помогут.
Я навис над Гибаром. Теперь его слабость была очевидна. Ореол загадочности и превосходства исчез. Тайны и секреты вампира в быстро навязанной схватке не могли противостоять моей грубой силе.
Но что было не так? Почему мои ощущения подсказывали мне, что это неправильный исход? Что не так должно завершиться наше противостояние? Мне вдруг стало… Больно лишать кого-то жизни. Почему? Почему этот ублюдок просто не умрет?
Я остановился у постамента. Сто восемьдесят две… Уже три души. Я прекрасно видел, как все до единого многочисленные камешки на медальоне мерцали. Не знаю, как работает эта вещица, но нет сомнений, что я закончил эту долгую и безжалостную жатву и своими рукам отправил кого-то из мертвых вампиров в небытие, хотя Гибар без сомнения желал поработить именно мою душу. Еще один повод прикончить бестию…