Виктор Гурченко
Невры
– фу-у-у, – шумно выдохнул Денис, – яйца над пропастью, часть вторая, чуть не спалились.
– Да уж, – облегченно улыбнулся Юрик.
Вскоре к магазину пёстрой толпой стянулись все местные и, как и в прошлый раз, зашли в торговый зал. За ними последовали двое начальников и совсем молодой солдат.
– как думаешь, что они с ними сделают? – прошептал Денис.
– так а что? – безразлично ответил Юрик, – доказательств у них нет, что именно здесь их дружков поубивали, машину мы спрятали. Ну поспрашивают и отпустят.
– будем надеяться.
– а нам то что? Даже если и узнают, что это Карпов? Ну и хрен с ним.
Дождь усилился, на дороге уже очертились контуры луж, на которых крупные тяжёлые капли выбивали рябь из брызг, но солдаты возле хаммеров не прятались в салон, а, видимо, по протоколу, патрулировали взад и вперёд. Внезапно, силясь перерычать нарастающий шум дождя, из-за речки выехал ещё один броневик и, прогромыхав по мосту, подъехал к магазину и остановился возле остальных. Из него выбежал военный и, вжимая голову в плечи, поспешил в магазин.
– я так думаю, – задумчиво сказал Денис, – что нашу машину всë-таки нашли.
– угу, – промычал в ответ Юрик, – сейчас что-то будет…
Но то, что происходило за стенами магазина, увидеть было невозможно, зато их внимание выхватил ярко-синий купол зонтика, подрагивающий возле моста. Словно бросая вызов хмурым серым тучам зонтик будто светился аквамарином, образуя островок позитива среди косых струй унылого летнего ливня.
– Злата… – застонал Денис и рванулся с места, но Юрик успел схватить его за плечо и потянуть назад.
– куда ты, дурак! Ей не поможешь и сам выпилишься. Да что они ей сделают? Не фашисты же они, в конце концов.
Денис застыл в напряжении и не сводил глаз с девушки. Естественно, часовые её тоже сразу заметили, один из них выступил вперёд, поднял руку и что-то сказал Злате. Она в нерешительности остановилась и растерянно посмотрела по сторонам. Второй часовой побежал в магазин, и вскоре вернулся оттуда вместе с одним из главных. Тот был без каски и, выйдя на улицу, втянул голову в плечи и злобно посмотрел на разбушевавшееся небо. Но, увидев Злату, он будто бы забыл про дождь, плотоядно улыбнулся и подошёл к девушке вплотную. Они обменялись парой фраз, после чего Злата отрицательно помахала головой и демонстративно отвернулась от оппонента, собравшись уходить. Но тот внезапно схватил её за волосы, собранные в хвост и, заломив голову назад, потащил в магазин. Денис тут же вскочил и, разбрасывая ногами соломенный настил, бросился к лестнице.
– стой, Денис! Блин! Стой! – в последних попытках остановить друга сорвался на крик Юрик.
– Юра, отвали! – бросил ему Денис и, быстро перебирая руками и ногами, ссыпался вниз по лестнице. Предпоследняя поперечина не выдержала и хрустнула пополам. Денис проскочил последний пролёт, скользя руками по струнам лестницы. Отколовшаяся щепка вонзилась острым концом в ладонь, и Денис, сдавленно зашипев, выдернул её и бросил в дальний угол. На ладони выступила тёмная капля крови. Выбежав из двора он быстрым шагом направился к часовым, держа руки открытыми ладонями вперёд. У него не было никакого плана, в голове была каша, но оставить Злату вот так он тоже не мог. Часовой вскинул автомат и крикнул: «стой!». Денис остановился, держа руки в прежнем положении и смотрел в глаза часовому, совсем молодому, немногим старше, чем он сам. Тем временем, второй дозорный снова побежал в магазин, но уже через несколько секунд вернулся и жестом показал второму «заводи».
Дениса втолкнули в торговый зал, и он в первую очередь нашёл глазами Злату. Она стояла, прижавшись к стене, перепуганная и растерянная. Увидев Дениса глаза её зажглись на мгновение надеждой, но потом в них вернулось прежнее отчаяние. Денис стоял возле входа, не смея опустить руки. С намокших и превратившихся в липкие лоскуты волос по лицу стекала дождевая вода. Немую сцену прервал один из тех, кого они с Юриком приняли за главных. С первых слов Денис понял, что он американец или англичанин. Он перекинулся парой фраз со своим напарником, после чего обращался к нему, но говорил молодому помощнику. «Переводчик», понял Денис.
– ваша машина вон в том дворе? – спросил Вацлав. Денис молча кивнул.
– где ещё двое?
– я… – Денис на секунду замялся, но подумал, что любой ответ будет нелепым, – я не знаю, – произнёс он после секундной паузы.
– this is his girlfriend? – вмешался Чет.
– это твоя девушка? – послушно перевёл Вацлав
Денис промолчал и отвёл глаза. Джимбо ухмыльнулся и подхватил из-за прилавка не весть как сохранившийся здесь венский стул. Поставив его посреди зала Джимбо усадил на него Дениса, просунул руки парня сквозь прутья спинки и стянул их пластиковым хомутом. После этого он подошёл к входной двери и надсадно, со скрипом плотно её закрыл. Затем он подошёл к Злате и грубо схватил её за руку.
– where are your accomplices? – спросил он и схватил ладонью девушку за подбородок, сминая щëки и искривляя губы.
– где твои сообщники? – перевёл Вацлав, – слушай, парень, лучше скажи, скажи хоть что-нибудь, – добавил он с волнением.
Денис не знал, что делать. Выдавать Юрика было подло, но и на Злату в руках этого подонка смотреть было невозможно.
– okay, – произнёс Джимбо и грубо потянул Злату за туго стянутые в хвост волосы. Голова её запрокинулась назад, тонкие губы искривились в гримасе боли, она коротко вскрикнула и присела. Джимбо запустил руку ей под топик и тут же получил хлëсткую пощёчину в ответ. Зарычав по-звериному он наотмашь ударил девушку кулаком в лицо. От неожиданности она охнула и закрыла лицо руками. Её обтягивающий топик, в этот момент, с треском лопнул и упал на пол, разорванный грубой солдатской рукой. Нежная девичья грудь на мгновение обнажила алые окружности сосков, но в следующий момент уже была закрыта скрещенными руками девушки. Денис зажмурился и отвёл глаза. То, что он так хотел увидеть, потрогать, поцеловать, грубо ткнули ему в лицо, хлестнули непристойностью, унизили, смешали с грязью Злату, его самого, растоптали и обесчестили. Слепая бессмысленная ярость окутала ватной тупой решимостью, налила свинцом и злобой, и Денис вскочил на ноги, наклонил голову, целясь в живот обидчику Златы, и рванул вперёд. Его встретил оглушающий удар в лицо прикладом автомата Чета и следующий за ним хлесткий хруст ломающейся челюсти. Сверкнула ослепительная белая вспышка боли и алое пятно перед глазами, рассыпающееся на сотни чётких, вполне себе пятиконечных звёздочек. Изо рта выплеснулся сгусток крови с пробарабанившими по полу выбитыми зубами. Денис сумел удержаться на ватных ногах и наискось провернулся по кругу, возвращаясь взглядом к любимой девушке. Лицо его представляло собой кровавое месиво, а глаза источали глухую всенаправленную ненависть. Как будто против своей воли он продолжил вращаться и вдруг ощутил жгучую боль не только в сломанной челюсти, но и в пальцах, в предплечьях, в коленях, он начал ускоряться, вращаться и вскоре в его глазах всё превратилось в серую хмарь, сливающуюся в пёстрый калейдоскоп из лиц, фигур и блеклых стен магазина. Руки налились булатной непреодолимой силой, и Денис разорвал сковывающие его пластиковые путы, развёл свободные руки, разбрасывая в стороны тонкие жерди венского стула, спружинил яростным прыжком к обидчику Златы, к его личному врагу. Наотмашь ударив когтистой лапой Денис прочертил четыре глубоких борозды на лице неприятеля, они на мгновение полыхнули белизной вскрывшейся кости, но быстро потемнели от нахлынувшей крови, залили шею и грудь Джимбо тёмно-красным. Тот обхватил лицо ладонями, попятился назад, застыл на несколько шагов и рухнул без чувств. Время для Дениса застыло и остановилось, он повернул голову в сторону и увидел, как Чет возится с предохранителем и затвором автомата, судорожно ловя взглядом внезапную угрозу. Округлившиеся глаза и суженные зрачки его выражали абсолютное безумие и животный неуправляемый страх. Денис одним рывком сократил расстояние между ними и мощным ударом пудового мохнатого кулака сложил солдата пополам, впечатав его в стену магазина. А потом, не из кровожадности, а скорее из опасения перед врагом, схватил Чета за горло и легко, словно кроша лимонную глазурь на эскимо, вырвал у противника глотку. Американец забулькал, захрипел и, пару раз дëрнувшись, отправился следом за своим другом Джимбо на свидание с праотцами.
Тяжело дыша Денис оглядел свои огромные окровавленные лапы, когда вдруг его пронзила мысль: «есть ещё третий». Он всём телом рванулся в направлении Вацлава, но тот стоял, сжимая руками автомат, со взглядом пустым и бессмысленным. Рядом с ним находился Карпов, сжимающий рукоятку охотничьего ножа, торчащего из подбородка солдата. Старый офицер выдернул нож, и левой рукой перехватил автомат, бесполезно выпавший из мёртвых рук. Тело Вацлава медленно сползло по стене и безвольно уселось на пол, по груди его толчками разливалась густая кровь из раны, окрашивая форму тёмно-бурым.
– удивляться потом будешь, – Карпов поставил предохранитель автомата в режим «стрельба очередью», передëрнул затвор и посмотрел на огромного волколака, стоящего посреди магазина и почти упирающегося острыми ушами в потолок, – там за дверью ещё девять будущих трупов, наша задача им это доходчиво объяснить, – он перехватил автомат и бросил его Антону, тот ловко подхватил оружие за цевьё и вскинул, пробуя на глаз прицел. Карпов поднял два оставшихся автомата и перевёл их в боевой режим, – а вы без оружия, извините уж, своими силами, – обратился он к Мамоцьке и обоим Махлаям, беря по автомату в каждую руку. Он направился к выходу и быстро, почти неуловимо крутнулся вокруг собственной оси. На мгновение его окутала желтоватая круговерть мутного тумана, и к двери шагнул уже бронзово-рыжий волколак, сжимающий в каждой лапе по автомату, которые смотрелись теперь детскими пистолетиками на фоне мохнатой громады оборотня. Его длинная волчья морда ощетинилась яростным оскалом, шерсть на загривке встала дыбом, тёмно-жёлтые, глубоко посаженные глаза азартно горели мутным огнём.
– и потеха пошла в две руки, в две р-р-р-уки, – прорычал Карпов и одним ударом ноги вынес дверь магазина вместе с петлями, после чего, согнувшись, протиснул своё огромное тело в пустой проём и вышел на поле боя.
Денис ошарашено смотрел, как Антон, Мамоцька, Махлай и Артём завращались волчком и через мгновение обратились в волколаков, больших, лохматых и хищных. Хотя нет, Мамоцька стал не волком, по торговому залу пружинисто шагала огромная песочно-желтая рысь, поджарая и стремительная. Все они решительно двинулись к выходу и вслед за Карповым вышли на бой с противником. Денис в смятении повернулся к Злате, она стояла с накинутым на плечи халатом бабы Нюры и смотрела на него. В глазах её не было ни страха, ни растерянности, она смотрела с нежностью и восхищением. Девушка подошла к нему и провела ладонью по щеке.
– иди, пушистый, им нужна твоя помощь, – она отошла в сторону, пропуская огромную волчью фигуру к выходу. Денис наклонил морду и потëрся о ладонь любимой, после чего упругой походкой вышел из магазина.
Карпов выскочил на крыльцо и от бедра начал поливать свинцом врага без разбора. Первая очередь прошла по стоящему возле хаммера часовому наискось, ранив его в бедро, ударив несколько раз в бронежилет и пробив шею. Бойца отбросило к машине, и он упал в грязь возле колёс, хватая ртом воздух. Второй автомат выбил весёлую дробь по бронированному борту внедорожника, заставив высыпавших было бойцов схватиться за оружие и в панике прятаться за броню автомобилей. Антон, стройный и широкоплечий, сразу ушёл налево, стал на колено, укрывшись за деревом, и прицельным одиночным огнём прострелил ноги убегающему солдату. Тот упал в дорожную слякоть и судорожно начал загребать руками, пытаясь уползти, товарищи тут же потащили его за броневик, оставляя на земле тёмную полосу крови. Антон прицелился и точным выстрелом в лицо выбил ещё одного противника, после чего поочерёдно дважды прострелил каждое из трёх видимых колёс хвостового Хаммера. После переключился на автоматическую стрельбу и начал короткими очередями подавлять спрятавшихся за автомобилем бойцов. Тем временем грузный и лохматый, с клочками седой шерсти Махлай вместе с сыном, таким же косматым и нечëсанным, подбежали к броневику и, ухватив его за днище, словно пьяный, опрокидывающий стол на свадьбе, дëрнули его вверх. Автомобиль оторвался от земли, сделал в воздухе оборот и рухнул на крышу, погребая под собой раненного с двумя товарищами. В головной машине медленно повернулась пулемётная башенка, и, заглушая автоматный стрекот, громыхнул крупнокалиберный пулемёт. Из стен магазина полетела кирпичная крошка и зазвенели разбитые стекла, потом линия огня пошла дальше, вырывая щепки из старых деревьев и срубая начисто те, что помоложе. Карпов нырнул за здание, укрываясь от огня пулемёта, к нему ловким прыжком присоединился Антон. Махлаи спрятались за перевёрнутый внедорожник. Денис и Мамоцька, сходу ушедшие вправо, ринулись во фланг огневой точке. Худой, с непропорционально длинными предплечьями Мамоцька лёгким прыжком воспарил над хаммером и, пролетая над пулемётным гнездом, резким рывком выхватил стрелка из машины, и, увлекая его инерцией упругого тела огромной рыси, потащил за собой. Впечатав солдата в землю песочный с серебряной сединой оборотень навис над ним и, оскалившись вгляделся в его искажённое страхом лицо. Глаза военного распахнулись, глазные яблоки судорожно дëргались в пронизывающем ужасе, губы беззвучно что-то шептали, то ли молитву, то ли последнюю просьбу о пощаде, лицо было юное и совсем мальчишеское. Невр ослабил хватку и спрятал зубы, этот воин больше не опасен. Он приподнялся над распростёртым телом и огляделся, и тут же ему в мохнатый бок ударила автоматная очередь. Брызнули бусины тёмной крови, из противоположного бока вылетели клочья шерсти, окрашенные бурым цветом, старую рысь сбило с ног, и она шумно со стоном выдохнула, упав на дорогу, пачкая морду в размокшем песке. Автоматчик стоял на колене возле головного хаммера и прицельными очередями прошивал оборотня. Мамоцька поднялся на колено, но снова был скошен очередью в грудь. Вдруг под ребра ему вонзился большой армейский нож. Юный солдат из последних сил сжимал рукоятку и пытался провернуть лезвие в ране, лицо его исказила гримаса ненависти и отчаяния. Мощный удар растопыренной лапы расколол его голову, как куриное яйцо, смешав вместе скорлупу композитной каски с костями черепа, мозгом и дорожной пылью. Кошачья морда мгновенно повернулась в сторону стрелка, переключая всё внимание на него. Боец снова вскинул автомат и прицелился в огромную мохнатую фигуру, силы быстро возвращались к невру, и он напрягся для прыжка, но в этот же момент автомат вылетел из рук солдата и, вращаясь пропеллером, улетел в сторону. На крыше внедорожника стоял Антон, одним ловким ударом выбивший оружие из рук стрелявшего, вторым движением он схватил военного и подкинул его на несколько метров вверх, а когда тот мешком рухнул обратно, ударом кулака вбил его в землю.
– Мамоцька, подымайся, хватит прохлаждаться! – закричал подбежавший Карпов, – ещё двое остались, в одной из машин прячутся, пойдём, доставать будем, – и он не спеша направился к головному Хаммеру. Потрёпанный Мамоцька, прихрамывая, поторопился за ним, – Антон, во втором проверь, Махлай, посмотри, может в перевёрнутом кто есть, Денис, больше инициативы! – Карпов, раздавая приказы, заглянул в открытую дверцу первой машины, там было пусто. Двери последнего хаммера, приехавшего со стороны леса, были закрыты. Одним резким движением Карпов вырвал бронированную дверь и швырнул её в сторону. В салоне, забившись между сидениями, сидел насмерть перепуганный солдат. Он поднял дрожащие руки и пробормотал что-то нечленораздельное. Карпов поднял автомат и выпустил очередь в военного, после чего, потеряв к нему всякий интерес, отвернулся и зашагал к перевернутому автомобилю. В нём тоже было пусто.
– странно, – задумчиво сказал Карпов, – по моим подсчётам должен был быть ещё один. Ну да и ладно, сейчас это уже не важно, – он посмотрел по сторонам, потом крикнул Махлаю, который был ближе всего к магазину, – Шахтёр, скажи, пусть выходят, всë уже…
Дождь за это время перестал поливать и сначала разбился на морось, а потом заиграл в сыром воздухе мелкими сверкающими бусинками. Из магазина вышли оставшиеся жители Невров. Валентина с Глебом, баба Нюра, жена Махлая и Злата. Посреди побоища стояли уже не страшные волколаки, а привычные соседи и друзья. Денис почувствовал, как из него что-то стремительно выходит сразу во все стороны, как из гриба моховика, на который случайно наступили, облаком вырываются споры. Он посмотрел на свои руки, а потом осторожно ощупал челюсть. Провëв языком по зубам также убедился, что все они на месте и целы. Он нашёл глазами Злату и направился к ней, когда на дорогу из зарослей заброшенного дома выскочил огромный чёрный волк. Окутавшись серым дымом он обратился во Всеслава и быстро зашагал к Злате. Крепко обняв её он повернулся к Карпову:
– Саша, что тут произошло? Ты это всë из-за Златы устроил? – он перевёл взгляд на дочь и назидательно произнёс, – я же тебе говорил, не ходи, время неспокойное, скажи спасибо, что дядя Саша за тобой просматривает
– да я тут, вообще-то, не при делах, – Карпов скрестил руки на груди и весело посмотрел на Чаровского, – у Златы своя боевая собака имеется, – он перевёл улыбающийся взгляд на Дениса, – оказывается, – добавил он.
Всеслав вновь посмотрел на Злату, теперь удивлённо.
– а я тебе говорила, – сказала девушка, выражая всем своим видом полное торжество.
Денис стоял не в силах сказать ни слова. «Говорила? То есть она знала? А что знала? Что он оборотень? Что здесь происходит? Ему что-то в еду подмешали? Или заклинание какое-то». В голове сумасшедшим потоком роились вопросы, и не было ни одного ответа.
– нам всем нужно уходить, – сказал Всеслав, – игры кончились, скоро здесь будет армия, а потом и Он появится, – Чаровский окинул всех присутствующих многозначительным взглядом и после паузы добавил: – всегда появлялся. Собирайте всë необходимое и ко мне на остров, какое-то время выиграем, а там по ситуации. Злата, пойдём, Денис, тоже собирайся и к нам.
Злата посмотрела на Дениса и неуловимо улыбнулась. Правая щека её раскраснелась и была расчерчена несколькими алыми ссадинами от удара. Она подошла к Денису и обвила его шею руками. Не стесняясь присутствующей публики она нежно поцеловала парня в губы. Денис сразу уплыл за горизонт критического мышления и мгновенно простил любимой девушке все накопившиеся обиды и вопросы без ответов.
– приходи поскорее, здесь уже небезопасно, – тихо проговорила она и, отлипнув от Дениса, подбежала к отцу, подхватила его под руку и они вместе зашагали в сторону речки. Солнце уже пробилось сквозь серую пелену и, словно персонально сопровождая путников, заливало две удаляющихся фигуры ярким медовым светом.
Глава 7
– Юрик! Юра, ты где? – Денис облазил весь сарай, но товарища нигде не было. Странное исчезновение Бориса стало ещё более странным, Денис только сейчас осознал, что Валентина была в магазине с Глебом, значит Борис не с ней. И вот, Юрик тоже куда-то пропал. Вдруг Дениса пронзило понимание ситуации: «Юрик всë видел из сарая и испугался до усрачки». Где он теперь? Убежал? Спрятался? Ладно, накопились более острые вопросы. Денис пошёл в дом и быстро собрал весь свой нехитрый скарб – что-то из одежды, вещи личной гигиены и всякую мелочь. Когда он вышел во двор, то картина, представшая перед ним, повергла его в лёгкий шок. Баба Нюра седлала чёрно-лилового жеребца и к появлению Дениса уже поставила ногу в стремя. Заметив парня она застыла и повернулась к нему.
– собрался уже? Подвезти? – волосы её из седых стали чёрными, как воронье крыло, и слегка волнистыми. Платка на ней не было, и волосы тяжёлыми кудрями рассыпались по выпрямившимся плечам. Глаза, провалившиеся в глазницы, стали теперь большими и выразительными. Разойдясь от переносицы в ширь они сделали лицо старушки моложе на пару десятков лет. Никакая теперь это была не старушка, перед ним на вороном скакуне гордо качалась в седле женщина лет сорока. Денис посмотрел на коня, и что-то его оттолкнуло в животном. Глаза! Глаза его были человеческими. Они смотрели на парня жалобно и как-то умоляюще.
– спасибо, – ответил Денис, натянув резиновую улыбку, – я пройдусь пешком, мысли нужно в голове собрать.
– понимаю, – ответила наездница и коротко хохотнула, – ну а я на остров, не задерживайся!
Она ударила коня каблуками в крепкие круглые бока, и тот, издав что-то, похожее на «ох!», дрогнул всем телом и ловко протиснул свой круп в узкую калитку. Выбравшись на дорогу баба Нюра снова пришпорила коня и тот поскакал галопом, наполняя воцарившуюся в деревне тишину перестуком подкованных копыт. Денис тоже вышел из калитки на подсыхающую грунтовую дорогу и не спеша пошёл знакомым маршрутом к усадьбе.
Возле острова было людно, шла возня и галдеж. Все по очереди переправлялись на электрическом пароме на противоположный берег. Последний в очереди стоял Мамоцька с огромным стадом коз. С ним активно спорил Карпов, который выступал против переправы животных в усадьбу.
–Мамоцька, иди в пень со своими козами, – доносился с пристани грозный голос Карпова, – мы чем кормить их будем?
– Сашка, ты успокойся, – Мамоцька мял в руках и без того потёртую кепку и смотрел себе под ноги, – они траву только едят, ну прокормим. А куда я их?
– да мы полгода только переправлять их на остров будем, отпусти, да и всë!
– тогда я тоже с ними останусь, – пастух, наконец, поднял глаза и смело выдержал взгляд афганца. Карпов в ответ закатил глаза и шумно выдохнул со звуком работающего пропеллера.
– ладно, хрен с тобой, загоняй, через раз погоним, – козы, упрямясь и упираясь, начали заходить на паром, сопровождая его движение через реку громким истошным блеянием.
Злата заметила в толпе Дениса и помахала рукой. Выбравшись из скопления людей она подошла к парню и обняла его.
– что-то хочешь мне рассказать? – спросил Денис, – например, каким образом я превратился в оборотня?
– мы предпочитаем называть вас волколаками, – поправила его Злата, – но всему своё время. Отец с тобой сам поговорить хочет. А пока, пойдём, я тебя на тот берег переправлю.
Злата бесцеремонно растолкала собравшихся у парома людей, остановила козий поток и зашла с Денисом на плот.
– Злата, что за беспредел? – возмутился Антон, стоявший первый в очереди с большим коричневым чемоданом, – сейчас моя очередь!
– будешь возмущаться, вообще на берегу останешься, – ответила Злата и нажала кнопку электромотора, одновременно показав Антону язык.
Паром мерно гудел и медленно перемещал молодую пару на другую сторону. Денис смотрел на удаляющийся берег и ощущал, как вместе с жёлтым песком пляжа от него всë дальше убегает прежняя жизнь. Состояние было растерянное и растрёпанное, мысли никак не удавалось собрать в кучу, и это этого хотелось как можно скорее встретиться с Всеславом и поговорить. Но до вечера так и не удалось словить отца Златы, всë это время он был занят размещением стихийных гостей. Кого-то поселили в усадьбе, а кого-то в гостевом доме. Во время нудной и длительной переправы козьего стада разрядились аккумуляторы в подвале, и пришлось заводить на острове большой промышленный генератор. Его дизельное тарахтение чужеродным и неуместным гулом врывалось в вечернюю неторопливую мелодию тяжелеющего густой зеленью леса.
Мужчины вынесли из гостевого дома столы и составили их для большого совместного ужина. Гости чувствовали себя совсем по-домашнему, и вокруг стола царило басовитое гудение довольных мужчин вперемешку с назойливым жужжанием заботливых женщин. Во время подготовки к трапезе Всеслав сам подошёл к Денису и пригласил зайти к нему в кабинет.
Поднявшись на второй этаж особняка Денис проследовал за хозяином дома. Они прошли через несколько комнат так, что Денис в конец запутался и не понимал, на какой стороне усадьбы они находятся, и, наконец, оказались в маленькой уютной комнате с круглым журнальным столиком из тёмного полированного дерева по середине. На столике блестел хрусталëм прозрачный графин, наполненный жидкостью янтарного цвета. Всеслав жестом предложил гостю присесть в кресло и сам устроился напротив. Денис погрузился в мягкое ложе, покрытое тёмно-зелёной бархатной обивкой, руки удобно легли на резные подлокотники. Получилось немного расслабиться. Чаровский поднял графин и, вынув массивную квадратную пробку, разлил золотистый напиток в пузатые бокалы на коротких ножках, стоявшие рядом.
– выпей, тебе нужно успокоится, – Всеслав пригубил напиток и пронзил собеседника своим небесно-голубым взглядом. Денис выдохнул и залпом осушил бокал. Дыхание вспыхнуло пламенем коньячного аромата, на глазах выступили слезы, Денис встряхнул головой и ответил взглядом на взгляд.
– знаю, у тебя много вопросов, – продолжил Всеслав, – обещаю ответить на всë, что в моëм ведении. Можешь начинать.
– Злата… Она ведь не болеет?
– тебя это беспокоит больше всего? – Чаровский улыбнулся в седые усы и тут же прикрыл довольную улыбку бокалом. Сделав глоток он поставил бокал на стол и откинулся на спинку кресла, – нет, Злата не болеет. Я бы даже сказал, что она никогда не болеет. Но насчёт того, что она не может отсюда уехать, я тебе не врал. Когда-то, давным-давно, к ней посватался один богатый литовский магнат. Выгодная партия была, что уж тут скрывать. Но я всегда даю ей право выбирать. Ну… В общем, отказала она ему, – он снова сделал большой глоток из бокала, поморщился и продолжил: – как ни странно, отказ он принял спокойно и с достоинством и даже просто так отдал Злате уже приготовленный свадебный подарок – вот это поместье, – Всеслав обвёл рукой небольшую комнату, – «янтарный домик», так он назвал свой подарок. Я не хотел принимать такой дар, но магнат очень настаивал, да и Злата просто-таки влюбилась в усадьбу. Короче, расстались добрыми друзьями, вот только вскоре стало понятно, что Злата отсюда выехать не может – задыхается, как только из леса выезжает. Я лучших лекарей привозил и к ворожеям, и к жрецам обращался, всë без толку, только руками разводят. А вот Злата не отчаивается, – он задумчиво посмотрел сквозь гостя куда-то вдаль. На улице смеркалось и через небольшое окно с витражом в комнату проникало совсем мало света, и без того разбавленного цветными стëклышками. В образовавшемся полумраке глаза Всеслава мерцали тусклым голубым огнём, пульсирующим в такт мерному дыханию. Создавалось впечатление, что какой-то внутренний ветер то раздувает, то тушит дрожащий огонёк далёкой свечи. Словно очнувшись он снова словил цепким взглядом собеседника и продолжил мысль: – Злата говорит, что в купаловскую ночь возможно всë, который год собирается на поиски, но пока безуспешно. А вы, кстати, – Всеслав вдруг оживился, – что с ужиным королём то? Нашли что-нибудь?
Денис повернулся на бок и вытянул из тесного кармана маленькую золотую чешуйку. Она ярко блеснула в пальцах сусальным отливом в последних закатных лучах, и Денис положил её на столик перед Всеславом.
– да ладно! Действительно оставил? Ну вы, конечно, молодцы! Его, короля то, здесь уж лет семьдесят не встречали. Он обычно в самые лихие годы появляется. За это можно и выпить.
Всеслав бодро подхватил графин и ловко разлил коньяк по бокалам.
– даст бог, что-нибудь найдёте, – бокалы глухо стукнулись краями и собеседники сделали по глубокому глотку.
– но во всей этой истории проявился и один плюс, – Чаровский снова стал задумчивым и теперь пристально рассматривал содержимое бокала, медленно вращая его в руке, – без приглашения Златы на остров никто проникнуть не может, или заблудится в тумане, или утонет. Так что мы, можно сказать, в крепости.
– а я то думаю, почему чуть не утонул, когда здесь покупаться решил.
Всеслав только хмыкнул в ответ.
– ну что на первый вопрос я ответил? Какой второй будет? Спросишь, сколько Злате лет? – он вопросительно поднял седую бровь.
– нет, это меня мало волнует.
– правильный ответ. Так что же волнует?
– как… – Денис сглотнул и посмотрел в глаза хозяину усадьбы, – как я.. Волколаком стал?
– знаю, о чём ты сейчас думаешь. Сразу скажу, никто тебе ничего не подмешивал и заклинаний не накладывал.
– тогда как?…
Всеслав в ответ поднял руки с открытыми ладонями и жестом остановил Дениса.
– всë по порядку, всë по порядку, – словно гипнотизируя собеседника нараспев произнёс Чаровский, – ты же читал про племя Невров? Это народ, населявший когда-то древнюю страну Невриду, – Денис кивнул в ответ и Всеслав продолжил: – тогда ты знаешь, что во время боя воины невры могли превращаться в волколаков, и для этого им не нужно было что-то особенное делать, всë происходило само собой. Тут дело в воспитании. Невры с рождения были одним целым с Невридой, со своей родиной. А так как Неврида – колыбель всех славян, то у всех русских в жилах течёт кровь невров, в той или иной степени. Так что, теоретически, любой русский на этой древней земле может обратиться в волколака. Вот только, как я уже сказал, дело в воспитании. Тут вот в чëм нюанс: воин обращается волком только при защите родной земли, когда готов умереть за Родину, – Всеслав пристально посмотрел на Дениса и отрицательно покачал головой, – вот только ты, напротив, сбежал и спрятался в глуши, чтобы не защищать родину, не воевать с врагом, – Денис почувствовал, что густо краснеет и испытал облегчение от того, что в комнате сгустился полумрак, скрывающий его пунцовые щеки.
– тогда почему это произошло? – он опустил глаза и пристально стал разглядывать узор на тёмной столешнице журнального столика.
– а вот это самое интересное, – Всеслав поднял бокал и тут же сделал большой глоток, – ты был готов умереть за Злату и у тебя, кстати, это почти получилось. И поэтому твоя кровь отозвалась на силу Невриды, и произошло превращение.
– то есть, это может произойти только при определённых обстоятельствах?
– можно и так сказать, но со временем ты научишься этим управлять.
«со временем…», – Денис взвесил на кончике сознания эту фразу. Кровь резко отлила от его лица, и он почувствовал, как щеки похолодели. Что теперь с ним будет? Сколько он теперь будет жить, где и как? И сколько лет самому Всеславу?
– вы Всеслав Чародей? – осмелившись снова поднять глаза на Чаровского выпалил Денис.
– приходится постоянно фамилию новую придумывать, сам понимаешь, да и имя тоже, иногда.
