Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы
У БРЫЗГИ
Полковник Брызга был явно взволнован.
– Ну, и кашу же ты заварил, Свиридов! А расхлебывать заставляешь меня! Нечестно это!
– Во-первых, здравствуй, Назар Захарович.
– Здравствуй. Меня уже с утра дергают со всех сторон – где Свиридов, когда приедет Свиридов, почему нет Свиридова, а почему нельзя начать без Свиридова?
– Склоняют, стало быть, Свиридова?
– Они тебя с удовольствием просклоняют, проспрягают и в расход пустят – только дай им.
– Понятно. Вот на, почитай для успокоения нервной системы.
Брызга прочел короткий документ.
– Ну, что же, тебе легче.
– А тебе? Он ведь и тебя прикрывает.
– Только через тебя. Ты бы мне какое-нибудь распоряжение написал – на основании этого приказа.
– Все тебе будет. А пока собери всех жаждущих моей крови – только руководителей бригад. Представишь их мне. Понял? Только руководителей. Если руководителя нет – нет бригады. А я с ними поговорю.
– Слушаюсь, товарищ командующий!
– Галина, приготовьте листки ознакомления.
– Есть приготовить листки.
Через несколько минут.
– Товарищи офицеры! – Брызга скомандовал и подошел к Свиридову.
– Товарищ командующий! Руководители следственных бригад собраны для беседы с вами. Начальник городского отдела майор Брызга.
– Вольно. Прошу садится.
Свиридов прошел и сел во главе стола.
– Назар Захарович, представьте мне, пожалуйста, присутствующих.
– Слушаюсь. Представитель комитета полковник Семенов, прислан вместо генерала Кочемасова.
– Здравствуйте, Глеб Филимонович. Встречались. Рад, что приехали вы.
– Благодарю, Анатолий Иванович.
– От главного управления исполнения наказаний полковник Вагапов отсутствует. Представитель министерства среднего машиностроения полковник Клюзнер.
Клюзнер привстал, Свиридов кивком головы посадил его.
– От главного управления внутренних дел подполковник Патрикеев.
– Поздравляю, Никанор Павлинович. Когда мы с вами встречались последний раз, звездочек у вас было меньше.
– От главного штаба внутренних войск подполковник Апреликов отсутствует. От главной военной прокуратуры полковник Титинкин.
– От областного управления внутренних дел майор Ворохобин.
– От областной прокуратуры – советник первого класса Рушкин Вадим Гертрудович.
– Представитель главной прокуратуры не прибыл – погода на трассе нелетная. Всего прибыло семь следственных бригад, пять руководителей бригад присутствуют. Все имеют соответствующие предписания и командированы целевым назначением для проведения следственных действий.
– Все были предупреждены о сегодняшней встрече?
– Так точно, все.
– Будем считать причину неявки неуважительной. Итак – я Свиридов Анатолий Иванович, командующий ограниченными военными учениями, проводимыми на территории данного ЗАТО. Галина Климентьевна, пожалуйста ознакомьте присутствующих с документом номер один. Ознакомление подтверждается распиской ознакомившегося.
– Поскольку преступные действия произошли на территории, на которой происходят военные учения и некоторые другие действия, связанные с государственной тайной, я, как командующий учениями, буду координировать и контролировать все следственные действия, производимые вашими сотрудниками.
– Все следственные материалы находятся здесь, в горотделе. Здесь же находятся задержанные по этому делу – кроме бывшего начальника охраны и бывшего начальника одного из подразделений спецобъекта, которые временно содержатся на территории объекта.
– Поскольку следственных бригад уже семь, а будет восемь, то вам придется организовать работу с материалами и задержанными в очередности, которую вам надлежит обсудить с майором Брызгой и утвердить у меня.
– Галина Климентьевна, ознакомьте таким же порядком присутствующих с документом номер два. Пока прошу вопросы.
– Полковник Клюзнер. В вашем представлении в наше министерство…
– Работайте. Работайте, Яков Исидорович, вы же не знакомы с материалами дела – никакого представления от меня в ваше министерство просто не было. Еще вопросы.
– Рушкин, областная прокуратура. У меня вопрос по правовому обоснованию проведенных действий по задержанию подозреваемых – насколько обоснованы были действия, не санкционированные прокурором?
– Ваш вопрос правомерен, Вадим Гертрудович, хотя, с другой стороны, не имеет смысла. В основе всех событий – должностное преступление военнослужащего, поэтому все дальнейшие действия определяются моими полномочиям, как командующего. Причем – вы ознакомлены с документами – моя власть мало отличается от власти командующего в военное время. Подобный вопрос был бы более уместен из уст Сергея Михайловича – он представляет военную прокуратуру. Смотрите материалы. Могу только добавить, что при проведении всех наших действий мы старались максимально соблюдать процессуальные нормы. Где была возможность. Еще?
– Подполковник Патрикеев, главное управление внутренних дел. Анатолий Иванович, насколько, по вашему мнению, в данном деле просматривается след «Белого братства»? И других организованных структур?
– Об этом мы с вами побеседуем отдельно, Никанор Павлинович. Но одно могу сказать – просматривается.
– Майор Ворохобин, областное управление внутренних дел. Нам, по-видимому, придется тесно взаимодействовать с вами, товарищ полковник. Пока это было довольно трудно, я здесь уже четвертый день. Каким образом это можно будет организовать?
– Возьмите у Галины Климентьевны номер телефона.
– Больше нет вопросов? Тогда у меня вопрос к вам. Когда вы будете вести следственные действия, не забывайте, что главный вопрос, на который вы мне должны ответить – была утечка секретной информации с объекта или этого не было. Все остальное – золотишко, наркотики, должностные преступления и притоны меня не интересуют. У меня все.
– Товарищ командующий, а как быть с отсутствующими?
– Завтра в пять часов утра я буду здесь. Если есть желание встретиться со мной – милости прошу. Нет – до следственных материалов приказываю не допускать. Соответствующий приказ о порядке доступа приехавших к следственным материалам получите сегодня.
Полковник Семенов задержался в кабинете.
– Анатолий Иванович, вам приветы из Москвы и дискета. Сказано, что вскрыть можете только своим паролем. Человек на замену вашего Самсонова прилетит сегодня-завтра.
– Спасибо, Глеб Филимонович. Ко мне вопросы есть?
– Я хочу начать с начала, то есть с Шипука. Что посоветуете?
– Посоветую просмотреть вот эти документы, – Свиридов на листке быстро написал ряд номеров. – Захочется поговорить с Шипуком – приезжайте. А Белясь вас не интересует?
– Очень. Но мне не велено его трогать – его увезут в Москву. И я вам этого не говорил.
– Когда?
– На трассе нелетная погода…
– Благодарю, Глеб Филимонович. До встречи.
ЗА ДЕТЬМИ
Два белых джипа быстро преодолели расстояние до интерната, почти не задерживаясь на КПП. Машины затормозили перед невзрачным входом.
Первым вылез Маленький – присел, разминая ноги, и направился по тропинке за угол.
Там, на расчищенной площадке, гуляли дети.
Маленький остановился, пытаясь угадать – кто есть кто. От кучки детей отделился мальчик, быстро приблизился к нему, обошел кругом.
– Ну и вырос же ты! – с явным одобрением сказал мальчик очень правильно выговаривая слова и останавливаясь перед Маленьким.
Тому ничего не оставалось, как присесть на корточки, и мальчик сразу забрался к нему на колено.
– Дима, – протянул он руку и Маленький протянул свою.
– Слава, – представился он и осторожно пожал детскую ручонку.
– Вот и чудненько, – совсем как мать сказал мальчик и спросил, – Ну, какие дела?
– Да вот мы приехали за вами. Командир приказал перевести вас туда, к мамам.
– Ура! – почти мгновенно раздалось на площадке. – Ура! Даешь к мамам!
К этому моменту за спиной присевшего Маленького стояли все приехавшие.
Мальчишки бегом просились к ним.
Потом никто не мог объяснить, каким образом они определили «своих», но никто не ошибся и они знакомились, полные взаимного любопытства и уже зарождающейся привязанности.
Евменов пошел к заведующей, а за ним шли рослые офицеры в камуфляже – каждый со «своим» мальчиком на руках. Остальные быстро осматривали близлежащее пространство – небольшие бетонные кубики с наглухо заваренными металлическими дверьми, выводы вентиляционных шахт, воздухозаборники, занесенные снегом заглубленные площадки.
ПРИЕЗД ДЕТЕЙ
– Анатолий Иванович, машина прошла последний КПП! – Маргарита Эдуардовна даже не воспользовалась селектором.
– Прекрасно! Оповестите мам, что дети прибывают к 401 корпусу сейчас.
Около вестибюля 401 корпуса быстро росла кучка встречающих – там были не только мамы, радостные и растерянные, но и все, кто узнал о приезде ребят.
Свиридов подошел и, обняв Тоню, встал в сторонке.
Показался микроавтобус. Мамы кучкой выдвинулись вперед.
Машина остановилась. Из двери вылез кто-то в камуфляже, обернулся к дверце, и выпрямился с мальчиком на руках. За ним еще, еще.
Мамы замерли. К ним от машины шли семеро мужчин с их детьми на руках.
– Мама, мама!
– Мама! Мы приехали!
Гриша забежал сбоку, стараясь не пропустить ничего: ни счастливых слез матерей, ни улыбок детей, ни объятий – втроем …
К подъезду шли тесной группой – мужчины несли детей, а радостные счастливые мамы, двумя руками держась за свободные руки мужчин, шли рядом и не отрываясь смотрели на лица своих детей, да и спутников тоже. Все встречающие расступились, пропуская их в здание.
– Дядя Толя! – звонкий голос вырвался из кучи, а затем и уже раздетый мальчик.
Он вспрыгнул на руки Свиридову, обнял его и крепко прижался. Он ничего не говорил, но такой шквал радости и благодарности захлестнул Свиридова.
Тоня стояла не вытирая слез. Мальчик повернулся к ней и сказал.
– Тетя Тоня, не плачь! Все хорошо!
– Откуда ты меня знаешь?
– Нам про тебя рассказывал дядя Саша Баранов. А где Гриша? Гриша!
Он соскользнул с рук Свиридова, схватил Гришу за руку и потащил к приехавшим. Там уже во всю шло знакомство с Мальчиком, и кучка детей образовала свой самостоятельный мир, который просто исторг из себя взрослых, и те стояли и смотрели на этот роящийся клубок.
– Итак, сестренки, – Свиридов подошел к мамам, все еще вытирающим мокрые глаза, – Новоселье сегодня в девятнадцать сорок пять. Только самые близкие. Мы придем с Тоней и Гришей.
– Есть, командир! – вместо мам отозвался Рыбачков, за руку которого двумя руками крепко держалась Лера Дзюбановская.
– Круглосуточная плотная охрана детей, – негромко, так, чтобы слышал один Рыбачков, сказал Свиридов.
– Есть, командир!
– Я поеду в город, куплю какие-нибудь подарки, – Тоня вытерла глаза, – Гриша, поедем со мной?
– Нет … Ты купи мне рамочек – помнишь, там были такие рамочки для фотографий … – Гриша уже немного ушел в себя, он уже творил – пока еще в уме.
НОВОСЕЛЬЕ. ДАША
Свиридов спешил и в половине восьмого был дома – его встретили готовые Тоня и Гриша.
– Ох, Тонечка, какая ты! – целуя жену сказал Свиридов, – Гриша, правда она прелесть?
– Мы старались, – серьезно ответил Гриша, критически оглядывая Тоню, – Скромненько, но со вкусом.
– Он действительно мне помогал, – подтвердила Тоня, – Посмотри, что я купила ребятишкам …
– А я нарисовал портреты своих новых теток …
– Гриша … Да это же … Я даже не знаю, как сказать… Но это – прелесть, правда Тоня?
– Когда Гриша показал мне эти портреты, я долго не могла прийти в себя. Это – что-то особенное. Смотри, они все разные … выражения у них разные … все абсолютно узнаваемы и в чем-то совершенно новые … Но какие чудесные, правда? А это цветы – мамам от тебя.
Стол был накрыт в средней комнате у женщин.
– Дядя Толя! Тетя Тоня! Гриша!
Принарядившиеся мамы, чуть смущенные тем, что рядом на правах самых близких их друзья в камуфляже, возбужденные мальчики.
Дима с разбега вскочил на руки к Свиридову.
– Дядя Толя! Тут есть тетя Даша, она очень добрая и мы хотим, чтобы она была с нами. И сейчас, и потом тоже.
Он послал Свиридову целый блок информации, из которого тот понял, что эта Даша не просто очень любит детей, но вдобавок очень хозяйственная, и умеет с ними общаться и очень ловко все улаживать. И зовут ее Дарья Федоровна Огородникова, она совсем молоденькая, работает в подразделении обслуживания на этом этаже и очень хотела бы ухаживать за мальчиками.
– Мы все тебя просим – пусть она будет с нами, хорошо?
– Хорошо, Дима, – Свиридов, переложив охапку цветом, снял телефонную трубку, – Раз вы ее выбрали, значит она этого заслуживает.
– Дежурный? Свиридов. Перевести Огородникову Дарью Федоровну из подразделения обслуживания в штат интерната.
– Теперь надо уговорить, чтобы она пришла к нам на новоселье.
– А вы звали?
– Она стесняется. Пойдем, ты поможешь ее уговорить?
– Пойдем. Только дай я вручу нашим дамам цветы.
И он вручал нарядным и смущенным женщинам по три розочки и целовал их к удовольствию детей.
Затем они направились за Дашей.
В комнате дежурных за небольшим круглым столом с разномастными чашками сидели четыре девушки в белых халатах. Они встали при появлении Свиридова с Димой, за которыми увязались Мальчик и Гриша.
– Здравствуйте, девушки. Здравствуйте, Дарья Федоровна.
– Тетя Даша, дядя Толя разрешил тебе быть с нами!
– Дарья Федоровна, если вы не против, то по обоюдному желанию сторон вы можете ухаживать за этими сорванцами.
– Спасибо, Анатолий Иванович. Но какие же они сорванцы? Очень милые и послушные мальчики. Я с удовольствием за ними поухаживаю …
– Тогда пошли скорее к нам – все уже собрались!
– Я присоединяюсь к общему приглашению и прошу вас принять участие в нашем небольшом празднике. И эти скромные цветы.
– Благодарствуйте, Анатолий Иванович … – Даша зарделась, – Но мне неловко, и неодета я …
– Тетя Даша, но мы же тебя приглашаем, а не твое платье!
– Спасибо тебе, Димочка! Разве можно устоять от такого приглашения!
– Так мы вас ждем. А их я оставляю, чтобы вам не было скучно идти.
Свиридов с Гришей вышли, оставив в комнате Диму и Мальчика. Даша стала перед зеркалом поправлять прическу, сняла халат.
– Гриша, ты присмотрелся? До чего хороша, а? И достоинство какое у этой девочки – ну, королева, ни дать, ни взять. Сможешь? Жаль ее оставить без подарка.
– Я пойду попробую. Она очень красива, но внутри еще лучше …
Гриша задумчиво ушел. А вслед за Свиридовым Дима и Мальчик ввели за руки Дашу.
– Знакомьтесь – Дарья Федоровна, дежурный воспитатель нашего подрастающего поколения, наш желанный и почетный гость.
Даша смутилась и покраснела – краснела она вся: сперва краснели щеки, затем все лицо, затем краснела шея. Но поскольку со всеми она уже была знакома, а может быть, потому что в словах Свиридова не было даже намека нарочитости и он так искренне заботливо усаживал Дашу за стол, она перестала смущаться.
– Итак, девочки и мальчики, а так же дети! За таким прекрасным столом …
Все постепенно усаживались поудобнее, а мальчики, первоначально устроившиеся на руках своих мам, быстренько переселились на колени их соседей и видно было, что чувствовали они себя там прекрасно.
– Из того, что я вижу, я делаю заключение, что за столом собрались действительно самые близкие люди! – мамы несколько смутились, но только самую малость.
– Слышь, дядя Толя! – встрел Мальчик. – Мы сюда собрались поговорить, али как?
– Ну, до чего вредоносный этот ребенок! – шутливо возмутился Свиридов. – И али как тоже, но и поговорить надо! Но поскольку ты мне зажимаешь рот, то приступаем к действиям! Надо налить! А также вручаются подарки самым маленьким!
Тоня разворачивала сверток, а Свиридов нес набор весело разукрашенной керамической посуды очередному мальчику.
Мальчики были довольны, разглядывали разукрашенные рисунками тарелки и кружки, показывали друг другу. Рисунки у всех были разные. Мальчики ставили полученные кружки перед собой, а Тоня поймала вопросительный взгляд Даши.
– Да, Даша, посуда мытая, – подивилась она такой заботливости совсем казалось бы посторонней девушки.
– Спасибо, тетя Тоня и дядя Толя. Нам эта посуда очень нравится, – Сережа поворачивал перед глазами свою кружечку, – Наверное, рисовал очень добрый человек – смотрите, какие одухотворенные рисунки …
Он удивленно оглянулся внезапной тишине – только позавчера утром он не мог членораздельно назвать свое имя, а сейчас такие сложные слова звучали чисто и правильно.
– Все! Пора выпить, иначе … Предлагаю тост. Давайте выпьем за то, что дети вместе со своими мамами, и чтобы это так было всегда …
Мальчики тоже выпили лимонад со всеми из своих новых кружечек и во всю кормили своих мам и тех, у кого они сидели на руках. Соседи не забывали Дашу – та выпила не жеманясь и ела как-то очень аккуратно и уютно. И при этом не забывала глазами показать что-то нужное то одному, то другому мальчику.
И, главное, те понимали и слушались ее.
– Хороша, правда? – тихонько спросила Тоня.
– Прелесть. Но к своему избраннику, думаю, требования у нее будут весьма высоки.
– Так, мальчики, почему рюмки пустые? Я хочу тоже сказать тост.
Вера подняла рюмку.
– Толя. Мы здесь все твои сестры, и пусть Антонина Ивановна не ревнует, но мы все ужасно любим тебя. И если бы не ты … В общем, за здоровье нашего брата Анатолия и крепкие наши поцелуи ему! Сейчас вставать не будем, но мы тебе этот должок вернем, не сомневайся!
– За твое здоровье, Толя!
– Будь здоров, милый братик!
– Толя!
Пришлось Свиридову вставать и чокаться со всеми мамами, а потом и со всеми остальными. Даше с обоих сторон объясняли, в чем дело и каким образом у Свиридова тут появилось столько родственников сестер сразу …
– А теперь хочу тост произнести я от имени младшего поколения! – рядом с Верой, придерживаемый крепкой мужской рукой, встал Петя и поднял свою кружечку.
– Мы еще не научились правильно говорить, вернее, правильно выражать свои мысли … Но мы все предлагаем тост за доброту всех присутствующих и их заботу о нас. Поэтому за вас, товарищи взрослые!
– Ну, дает!
– Цицерон!
– Просто мой Петенька!
– Твой? У, собственница! – и под столом тесно сплетенные руки.
Гриша появился бы незаметно, но его выдала гитара тихим рокотом струн.
– Посмотрите, – Гриша украдкой показал Свиридову и Тоне новый портрет. На нем Даша смущенно улыбалась – нет, она еще не успела улыбнуться, а просто ей было приятно от чего-то. Или просто было так хорошо на душе, что невозможно было не поделиться с другими?
– Дарим?
– Дарим.
– Минуточку внимания! Один местный … Местный? Ну, да, местный и малоизвестный художник приготовил подарки наилучшей части присутствующих. Вручение подарков производит Свиридов-младший!
– Ну, чего ты, папа? Тетя Катя, прими от меня, пожалуйста.
– Ой, Гриша! Смотрите, девочки!
Грише со стопкой рамок пришлось подождать, пока портрет пройдет по рукам, все поохают и повосторгаются. Екатерина обернулась с явным желанием обнять и расцеловать Гришу.
– Тетя Катя, только без этого!
– Гришенька, спасибо тебе большущее! Дай, хоть просто обниму тебя! Ведь это же надо – да неужели я такая … красивая?
– Ты еще лучше, – тихонько сообщил Екатерине ее сосед.
– Ты, мама, верь ему – он знает, что говорит, – серьезно подтвердил ее сын Саша, сидевший на руках соседа.
Гриша пошел дальше и стал выдавать портреты подряд всем мамам. Восторженные возгласы, попытки расцеловать автора, уважительные рукопожатия мужчин.
– Тетя Даша, – Гриша протянул рамку с портретом Даше. – Вы тоже теперь наша. Примите от меня в подарок.
Даша посмотрела на рисунок и обняла Гришу, таким естественным движением прижав его к себе.
– Гриша, дорогой ты мой, спасибо тебе! И называй меня на ты, хорошо?
Гитара не осталась без внимания – Свиридов уже взял ее и наигрывал что-то знакомое, родное, дорогое.
А потом …
Клен ты мой опавший…
Он пел негромко и ему так же потихоньку подтягивали.
– Мальчики, а нам пора. – Даша сказала это негромко, но очень твердо.
– Уже? Как жалко!
Но капризов не было. Мальчики целовали мам, обнимали своих опекунов и слезали с их колен.
– Даша, давай мы тебе поможем укладывать их?
– Помогайте! И благодарствуйте за угощенье, за вечерок!
И сразу в комнате из мужчин остались только Свиридов да Гриша.
– Сестренки, а почему вы не бежите и не волнуетесь, как там уложат ваших мальчиков? – чуть ехидно спросил Свиридов.
– Девки, а почему мы не бегем? И не волнуемся? – Вера оглядела подруг. – Я, например, своему Никитушке … Да, своему Никитушке! – доверяю полностью. Он с Петенькой возится как с родным … дай бог … И другие … Что, Нина, твой Николай с Васей разве не разлей вода? Или твой, Лера, с Сережей? Или твой Сережка с твоим Сашей?
Мамы смущались, смущено улыбались, поглядывали на Свиридова.
– А вот я ничего-то плохого на горизонте не наблюдаю, – сказал Свиридов, и добавил, обращаясь к Вере, – Когда будешь целоваться со своим Никитой, отдай ему мой должок. Да не забудь сказать, что мне должна была!
– Что за смех? Мы работаем, а они смеются!
– Неужели уже уснули?
– Так они же устали за день!
– А Дашу что не привели?
– Она сказала, что будет с ребятишками – мало что. Она как со своими с ребятишками возится …
– Никита, иди сюда! – Вера встала, обняла подошедшего Кулигина.
– Должок тут тебе велено передать …
Она целовала Кулигина долго, сильно, взасос, обнимая его полными обнаженными руками.
– Не передал бы, – запыхавшись обернулась она к Свиридову, – Могла бы и тебя так поцеловать. Извините, Антонина Ивановна, без задних мыслей – он же нам теперь совсем родной …
Немного еще выпили и пели, и женщины активно подпевали Свиридову.
– Ты слышишь?
– А ты еще не спишь? Не пора ли тебе?
Мальчик отмахнулся и показал пальцем.
– Вот вы четверо – перейдите сюда, а другие пускай пока не поют.
Спели еще.
– Вот видишь, дядя Толя – есть и тебе с кем попеть … Они подтягивают чисто … Годятся, в общем.
Вечер тихой песнею над рекой плывет,
Дальними зарницами светится завод.
Свиридов играл тихо и пел вполголоса. Так же еле слышно подхватили остальные.
Где-то поезд катится точками огня,
Где-то под рябиною парни ждут меня.
Напевный мотив сам диктовал задумчивый речитатив, голоса крепли, включаясь в песню.
Ой, рябина-рябинушка, белые цветы,
Ой, рябина-рябинушка, сердцу подскажи…
Припев в полный голос очень дружно и складно подхватили отобранные мамы, подчиняясь дирижирующей руке Мальчика, и так душевно и складно полилась, покатилась песня. И когда она кончилась все долго молчали.
Разумеев разлил остатки вина, встал с рюмкой.
– За тех, кого сегодня с нами нет.
Встала Тоня, встали остальные мужчины, встали непонимающие женщины, но так же серьезно и молча выпили.
– Завтра в двадцать три у вас мальчишник, – прощаясь сказал Свиридов офицерам. Женщины переглянулись.
А когда Свиридовы ушли все дружно засобирались прогуляться перед сном.
