Кае де Клиари
Рарок и Леса
Глава 166. Не из чувства долга
– Неужели ты, в самом деле, отпустишь меня?
– Да, отпущу, – ответил Рарок, и Леса почувствовала, как тяжело бухнуло в груди его сердце. – Я не хочу от тебя верности во имя долга. Если ты будешь мне верна и станешь мучиться от этого, то нам обоим не будет с того ни радости, ни счастья. Поэтому, иди туда, куда влечёт тебя чувство, я не стану препятствовать и не скажу ни слова упрёка. Возвращайся тоже, когда пожелаешь, я буду ждать.
– Но Зиг собрался в Золас-град и намерен там поселиться. Хоть это и не за тридевять земель, но всё же… Что если меня не будет полгода или год?
– Я буду ждать тебя и дольше. Может быть, десять и двадцать лет, но всё же прошу – возвращайся поскорее!
Леса задумалась. Сейчас она испытывала целую гамму чувств, в которых непросто было разобраться.
Они лежали в великолепной огромной постели самой шикарной гостиницы Торгового города. Леса отродясь не видела ничего подобного и не уставала восхищаться убранством и потрясающим удобством здешней обстановки. Рарок с некоторым смущением признался, что хорошо знает этот номер и многие другие в этой гостинице, и не только в этой. В гостиницах легче было устраивать встречи с богатыми дамами, желающими его любви, чем у них же дома, под взглядами продажных и болтливых слуг. Леса уцепилась за это его признание и заставила наглядно продемонстрировать почти всё, что он проделывал когда-то с другими женщинами в этой самой постели. И действительно, заниматься любовью на мягких пружинных матрасах и воздушных перинах было гораздо удобнее, чем в лесу, в палатке или на лавке в крестьянской избе. (Хотя и там везде с любимым было здорово!) А ещё, она не ошиблась – Рарок действительно был лучший. Вообще, самый лучший на Земле и даже во всей Вселенной! Но она решила его ещё немного помучить, чтобы выяснить всё до конца.
– А что если там, в Золас-граде, – спросила Леса, глядя в глаза любимого, – я буду не только с ним? Ну, в смысле не только с ним одним? Знаешь, двое мужчин – двойное удовольствие! Я также не против девушек. Ты помнишь Рози?
Теперь Рарок некоторое время молчал, прежде чем ответить.
– Я тут прочёл кое-что, – сказал он спокойным голосом, выдававшим сильное внутреннее волнение. – В трактате об Огненном королевстве, который я нашёл в Главной городской библиотеке, много было сказано о жизни, быте и нравах твоих предков. Некоторые твои пра и прапрабабушки имели по несколько мужей, не считая наложников и наложниц. Если такова твоя природа, то не мне её менять. Изменить, это значило бы сломать тебя, а я не хочу видеть тебя сломленной! Скорее брошусь на собственный гладиус, чем стану мучить ту, что мне дороже всего на свете. Но я не сделаю ни того, ни другого. Я буду ждать…
Леса вдруг вскарабкалась на него сверху и улеглась на широкую грудь, вытянувшись, словно кошка.
– Не надо ждать! – сказала она, ласкаясь к любимому и глядя на него глазами полными счастья. – Я никуда не поеду, я остаюсь с тобой. Если ты спросишь, люблю ли я Зига, то я отвечу – да. Но я люблю его, как человека, который первым тронул мою душу, не тело. Сейчас эта любовь сродни той, которую я испытываю к отцу и братьям, к маме и бабушке – любовь к родному и милому сердцу, как бы далеко оно не находилось. Эта любовь, не зов плоти. Это давно уже не зов плоти! Что же касается всего остального, то да, я познала наслаждение, занимаясь любовью с двумя мужчинами сразу. Это было в дни отчаяния и тревоги, но сейчас мне это не нужно, потому что у меня есть ты, а ты стоишь всех мужчин вместе взятых! А Рози… Ну, у нас в ту ночь неплохо всё началось, но ничем не закончилось. Я действительно в принципе не против девушек в постели, но ни одну из них я не люблю, и ни одну из них не хочу. А все, потому что я люблю тебя, и только из-за этого хочу быть верной, а не из чувства долга!
Если бы Рарок не боялся повредить своей любимой, он бы, наверное, сжал её в объятиях изо всей силы!
Глава 167. Не просто имя
Их осталось пятеро, тех, кто знал его раньше. Знал по тем дням, когда они все были молоды, а тот, кто сейчас спал вечным сном в могиле устроенной на вершине холма, был тогда тоже молод и крепок телом, хоть годами превосходил любого из всех присутствующих.
Казаки ушли последними. Поклониться Зигмунду и отдать честь его памяти захотели все, и похороны напоминали военный парад. В молчании прошли механики Форта Альмери. Дети Рыжего Вана и охотники Междустенья восторженно перешёптывались. Граждане Золас-града молодые и старые гордо поднимали головы, потому что считали непобедимого Зигмунда своим, хоть он и был долгое время гонителем их – бродяг и разбойников. Пришли даже немногочисленные спасённые жители Торгового города, ну, и конечно, казаки. Последние притащили на верхушку холма здоровенный камень и водрузили его на могилу полководца, под командованием которого обрели славу и огромную популярность во всём обозримом мире. Они же покинули холм последними, оставив на нём только близких друзей усопшего.
И вот их осталось пятеро. Зиг подумал было тоже уйти и оставить бывших гвардейцев короля Лоргина проститься со старшим товарищем, как им, наверное, хотелось бы, но Золас удержал его:
– Ты здесь не чужой.
Они долго стояли молча.
– Он всё-таки получил то, что хотел, – сказала, наконец, Маранта. – Умер во время похода.
– Он получил больше, – возразил Золас. – Умер во время битвы, выиграв сражение.
– Поверить не могу, – с ноткой удивления сказала Диана. – Мне казалось, что он будет с нами всегда. Мы все ему так обязаны… А ведь я тогда убить его хотела. Считала предателем…
– Не надо сейчас об этом, – проговорила Ханна. – Тогда тебя обманули, но это всё дело прошлое. У Зигмунда была долгая славная жизнь. О таком мечтают многие воины, а дорог без ухабов не бывает. Он всю жизнь провёл в боях и походах, а убить его хотели очень многие, но немногим удавалось даже ранить. А знаете, за что на него больше всего рычал Лоргин? За то, что он вечно лез в драку без шлема.
– А что он такое сказал напоследок? – спросил Зиг, который до сих пор не любил короля Лоргина и не хотел, чтобы бывшие гвардейцы увязли в воспоминаниях о нём. – Есаул Миколай, который был тогда с ним, и хорунжий, м-м, забыл, как его имя, расслышали, что он вроде как позвал меня, но я в это не верю. Зигмунд всегда хорошо ко мне относился, и я обязан ему доброй наукой, даже тогда, когда он погнал мою армию, но…
– Нур Зиг! – улыбнулась Ханна. – Только победа! Боевой клич северных курфюрстов. Зигмунд был одним из сыновей такого правителя. Кажется, наследовать трон он не мог, потому что перед ним были старшие братья-претенденты, но может, была и другая причина. Я слышала, что старших братьев он себе выдумал, чтобы объяснить побег из дома. Беспокойная у него была душа, боевая! С такой не усидишь на троне. Вот он и поступил на службу к королю Лоргину. Специально выбрал такого монарха, который не блистал родословной, зато сам водил полки в бой. А ведь дело здесь не только в боевом кличе. Тебя не просто так назвали таким чудным именем. Родители-то откуда?
– Отец с севера, мама с юга, – ответил Зиг. – Большего не знаю.
– Отец твой был мне приятелем, но говорил о себе мало, – уточнил Золас. – Могу сказать только, что по манере держаться и по душевной прямоте, это был настоящий северный нобиль. Ты статью в него, а мастью в маму – она была черноволосой, сероглазой и белокожей. А Зигмунд не зря сказал своё последнее слово, схожее с твоим именем.
– То есть?
– Золас-граду нужен новый защитник, – пояснила Ханна. – Мы все уже старые, а ты подошёл бы в самый раз.
– Да вы что, какой из меня стратег? – удивился Зиг. – Я командовал армией лишь однажды, так ведь Зигмунд меня и побил…
– Вот именно, – вставила Диана. – Как раз, поэтому ты подходишь лучше всего.
– Соглашайся! – с улыбкой сказала Маранта. – Не возвращаться же тебе в катакомбы. Золас-град тебе не чужой, там ты встретишь много старых знакомых, которые будут тебе рады. Да и казаки к тебе хорошо относятся, а они вроде решили там осесть.
– Точно, – поддержал их Золас. – Ты там прекрасно впишешься, как погулявший в разбойниках, послуживший, преследуемый, изгнанный и свой всем в доску. Я тоже навещу это место, а может, доживу там остаток дней. Всё-таки, бывший мой лагерь!
– Отличное решение! – одобрила Маранта. – Но сначала ко мне. Не вздумайте отказываться – этого я никогда не прощу. Я просто обязана познакомить вас обоих с Ларни и её семьёй!
Глава 168. Когда миры пересекутся…
Он прочёл всё что удалось найти до последней бумажки и излазил весь этот научно-промышленный комплекс, но так и не нашёл ответы на многие вопросы. Ясно, что это сооружение служило на потребу военным. Ясно, что это было что-то вроде экспериментального производства, спрятанного в межпространственном кармане, представлявшем собой отдельный замкнутый мир.
По всей видимости, люди здесь погибли в результате несчастного случая и собственной неорганизованности. Но их подопечные выжили, а автоматическая система производства продолжала свою бездушную работу, которая дорого обходилась людям, оставшимся в живых после войны, погубившей последнюю высокую цивилизацию. В этом Механикус в общих чертах разобрался.
Он обнаружил также, что монстры несознательно внесли в работу своего инкубатора некоторые коррективы. Проломили стену отделения для взрослых особей и протоптали дорогу до выходных порталов, которые теперь закрыты навсегда. А ещё, Механикус установил, что при последнем срабатывании системы безопасности людям невероятным образом повезло – яд за минувшее время разложился настолько, что не составил и одной десятой своей прежней силы. Но он всё равно был гибельным и убил бы всех, если бы не находчивость головастых ребят из элитного отряда и самоотверженность сэра Галля.
Но оставалось много неясного. Например, что это за порталы, через которые монстры проникали в мир людей? Как происходил процесс гипноактивации у монстров гена агрессии? Кто управлял чётко спланированной атакой на Торговый город? В компьютере, отвечающем за работу всех узлов производства, не было никаких сведений об этом.
Как, вообще, получалось, что монстры появлялись, прежде всего, там, где переполнялась чаша человеческих гнусностей самого разного толка? И почему они тогда рвали в клочья всех подряд, а не наказывали выборочно мерзавцев виноватых в преступлениях против ближних своих?
А вот, ещё вопросы! С кем разговаривал в полубессознательном состоянии сэр Галль, когда надышался газа? Ведь то, что рассказал ему тогда воображаемый, (если только это так!), собеседник, подтвердилось полностью. Это наводило на мысль о призраках, которых Механикус так и не увидел, ввиду своей механической ограниченности, но в существовании, которых больше не сомневался. Что это за явление и как оно связано с этим совсем не призрачным местом? И вот, ещё что…
Механикус закончил наблюдение за вылуплением крошечных мантикор, проверил ещё раз систему поддержания температуры и влажности в террариуме молодняка и прошёл в свою лабораторию, которую сам себе устроил из оборудования собственного изобретения. Там в специальном помещении, изолированном от внешнего мира, висели в магнитном поле обугленные, изъеденные коррозией куски металла, бывшие когда-то роскошными доспехами. Тут же был черен меча и те осколки клинка, которые Механикус собрал на месте гибели друга.
Время от времени стальной исследователь проводил новые тесты и анализы, подходя к тому, что осталось от сэра Мальтора с разных сторон. Доспехи сильно пострадали, но теперь он практически остановил процесс окисления железа, и в таком виде эти артефакты могли сохраняться тысячелетиями. Механикус не знал, что это ему даст, но он продолжал и продолжал свои опыты.
Много тайн унёс с собой сэр Мальтор. Например, что он был такое? Что, вообще, значит – «призрак»? Что такое на самом деле «мистические проходы»? То, что это не порталы в пространстве, которыми в последнее время так активно пользовались и монстры, и люди, это было ясно. Не одним ли из таких проходов он воспользовался, когда вынес Рарока из Торгового города, ведь даже если ему удалось добраться до окраины через старую систему подземных коммуникаций, то пройти сквозь железобетонную стену, зарытую на огромную глубину, он не мог.
Только призрачный рыцарь сумел бы ответить, откуда в Торговом городе было столько душ его погибших обитателей, и кто заставил их жить псевдо жизнью, а заодно убирать улицы и устранять ущерб нанесённый монстрами, которые съели их тела?
Много, много ещё неразрешённых вопросов. Куда девались жители деревни у предгорья, где был вход в военную базу? Они ведь ушли, словно погружённые в сон. Как сам Торговый город оказался существующим сразу в двух измерениях? Сейчас его здесь нет…
Иногда Механикус начинал сомневаться в том, правильно ли он сделал, что покинул мир людей и поселился здесь? Но когда он входил в класс, где его ждали юные мантикоры, змеежи, псевдо-вервольфы и даже несколько зомбаков, у него отпадали все сомнения. Как они тянулись к знаниям! Человеческой молодёжи бы такое рвение.
Шарль у них тоже пользовался популярностью. Правда произошла небольшая накладка – монстры теперь считали божествами всех людей. По большому счёту они были не так уж неправы, ведь их создали люди, как впрочем, и его… Интересно, во что всё это выльется, если эти два мира снова пересекутся? Точнее – когда пересекутся?
Глава 169. Хлеб и пирожные
– Ну, я-то понятно, мне здесь должность предложили, а ты-то что не остался в Междустенье?
Двое мужчин подходили к воротам Золас-града, когда солнце уже низко склонилось над горизонтом, и скоро должен был наступить час, когда ворота закроются, и тогда пришлось бы пережидать до утра в придорожном трактире. Поэтому, они спешили, хоть и было видно по ним, что путь ими проделан неблизкий, и путники нуждаются в хорошем отдыхе и чистке.
Один был – высокий худой старик, прямой, как палка, вооружённый до зубов и одетый в охотничий костюм, свойственный людям каньона Божьей горсти, но в новенькой чёрной фетровой шляпе с золотой пряжкой, из-под которой выбивались длинные седые волосы. Другой – крепкий, лохматый, как сторожевой пёс, мужчина, лет, где-то от сорока до пятидесяти, одетый также, но в каких-то странных серебристых штанах, представляющих единое целое с сапогами. Последний двигался необычно, резкой механической походкой и нёс на плечах сразу длинноствольную автоматическую винтовку и арбалет чудной непривычной конструкции.
– Понимаешь, – ответил старик, глянув на собеседника из-под своей шляпы не старчески ясными синими глазами, – я бы может и остался, ведь фактически на старости лет я обрёл семью. Ларни… Её дети, мои внуки… А старший из пацанов, глядишь, меня скоро прадедом сделает – так смотрит на соседскую девочку, что глаза светятся! А она на него…
– Я думаю, Леса его опередит, – усмехнулся Зиг. – Они с Рароком такая отличная пара!
– Дай-то Бог! Я им тоже желаю всякого счастья. Только они в Междустенье не останутся. При мне строили планы по очистке катакомб от агрессивных монстров. (Ведь агрессивных монстряков не отучишь уже от человечины.) Вот я и боюсь, чтобы с ними там чего-нибудь плохого не случилось.
– А ты не бойся, они детки взрослые и если собрались в катакомбы, то тем хуже для монстров. Теперь у них в распоряжении два убежища – моё, то есть, твоё, с оружием и припасами, и Меха с оборудованием для ремонта и помощниками, которые тебя вон как на ноги поставили. Но с ними-то всё понятно, а ты-то чего не остался?
– Я был там, как бельмо на глазу, – ответил Золас. – Гость, это хорошо, как-нибудь ещё заеду, но сосед… Знаешь, я рад за Маранту, и Михал её мужик отличный, но думать каждый раз, что это могла быть моя семья…
– Ясно. Я тоже чуть у Ваньки не остался. Но мне в его доме быть негоже.
Золас усмехнулся, когда вспомнил эту сцену. Тогда, в дни их юности Зиг был повыше ростом пастушка Ваньки, а теперь рыжий великан оказался на полторы головы выше друга, и при встрече оторвал его от земли, чуть не задушив в объятиях. А когда они здоровались с Ивонной, та смутилась, словно девушка на смотринах, и Маранте, которая тоже приехала с ними, пришлось всех отвлечь, чтобы разрядить обстановку.
Да, в молодости эти два мужика и эта полная добродушная женщина, чего только не вытворяли в своём шатровом «Дворце наслаждений», под руководством гораздой на выдумку и изысканно развратной Галанты! А теперь, когда Ивонна стала женой одного из них, им было неудобно об этом вспоминать. Но, в конце концов, всё устаканилось за душевным разговором и кружкой доброго мёда.
Однако Зиг был прав – долго задерживаться у друзей в гостях он не мог. Так что место ему было не там, а здесь – в Золас-граде.
– Ну, что, теперь в гостиницу или успеем ещё к Теренцию? – спросил Золас, когда они миновали ворота. (Никакого унизительного досмотра и никаких дурацких вопросов, насчёт оружия, как это было до недавнего времени в Торговом городе.)
– Нет, к Теренцию лучше заявиться утром, а то он, небось, уже дома, а не в Магистрате, – возразил Зиг. – Не отрывать же человека от ужина!
– Тогда, всё-таки в гостиницу?
– У меня другая мысль, – ответил авантюрист и заговорщически подмигнул своему бывшему атаману.
Они прошли ещё немного вперёд, когда Зиг обратился к странно одетому толстяку, спешившему в другую сторону:
– Извините, почтеннейший, не подскажете ли нам, как пройти к салону мадам Доротеи?
Тот приветливо заулыбался, и, энергично размахивая пухлыми своими ручками, объяснил:
– Идите прямо, пока не увидите новое здание церкви Инци на небольшой площади. От него свернёте направо и буквально в двух шагах найдёте красивое двухэтажное строение, похожее на сказочный дворец или старинный кукольный домик. Это и есть салон почтенной мадам Доротеи!
– Вот как? Значит в лаге… то есть в Золас-граде, теперь есть храм Инци? – спросил Золас с несколько наигранным удивлением.
– Да, уважаемый, – подтвердил толстяк, – его совсем недавно отстроили и освятили. Сам Руфус-проповедник почтил нас вместе со своей очаровательной супругой своим посещением, чтобы свершить этот обряд. Он освятил храм, меня же благословил на служение в этом замечательном месте! Позвольте представиться – настоятель храма Инци-милосердного, что в Золас-граде, отец Памфодий.
– Замечательно! – воскликнул Зиг, делая над собой усилие, чтобы не расхохотаться. – Но меня удивляет соседство столь благого места с гнездом порока и разврата. Не стоило ли сперва выселить этих непотребных женщин, а потом уже возводить церковь?
– Что? – удивился священник, взглянув на Зига, как от безумного. – Выгнать самых наших ревностных прихожанок?
Через десять минут они входили в салон мадам Доротеи, который был устроен точно так же, как тот, что они видели на военной базе, но выглядел намного красивее и даже шикарнее. А через пятнадцать минут уже сидели в холле, а вокруг них с радостным писком бегали девушки. Мадам Доротея, узнав, кто пришёл, решила устроить праздник!
– Я вижу у тебя пополнение, – сказал Зиг, когда Дороти, отдав все необходимые распоряжения, подсела к ним.
– Да, – с гордостью ответила хозяйка салона, – теперь у меня пятнадцать девушек!
– Но почему же не больше, ведь город растёт? – удивился Золас.
– О, я бы рада принять на работу и больше девушек, – развела Доротея руками, но не все годятся в куртизанки. Здесь нужен особый талант и особые данные, которые встречаются редко. Поверьте, мне очень жаль отказывать многим бедняжкам, которые хотели бы работать здесь, но если я понижу уровень заведения, то никогда уже не смогу достичь того, что имею. Жаль, что здесь нет Молли, я даже хотела ей написать – пусть возвращается.
– И ты не боишься конкуренции?
– Конкуренции? Между нами никогда не было конкуренции. Булочник не может составить конкуренцию кондитеру. Разве хлеб, даже самый лучший, заменит торт на праздничном столе? И наоборот – пирожные хлеб никогда не заменят. Так что мы с Молли не мешаем, а только помогаем друг другу.
Зиг и Золас переглянулись. Что можно сказать против такого?
– А где Рози? – спросил Зиг, поискав глазами.
– Рози ушла, – вздохнула Доротея. – Валентин увёз её. Жаль, но я своих девочек силой не держу. Даже, наоборот, если кто-то из них найдёт своё счастье, отпущу с дорогой душой, ещё денег дам. Они в Торговый город уехали. Сейчас туда много народа переезжает, город ведь пуст, а без него нельзя. Без торговли и Золас-град пропадёт. Будем только надеяться, что на этот раз там будет больше честности и порядочности, ведь едут туда люди не привыкшие хапать, не зажравшиеся. Пока что…
– А это у тебя кто? – спросил Зиг, кивком указывая на статную красавицу блондинку, которая смотрелась среди прочих, как лебедь среди цесарок. – Она, кажется, не местная?
– Не узнал? – рассмеялась Дороти. – Это валькирия, та самая, которую свои прогнали. Теперь она у меня лучшая из лучших, если не самая лучшая! Талант и красота, а ещё сила, великолепная женская сила! Редкое сочетание в одной девушке. Её зовут Илва, если интересно!
– Валькирия, значит? – спросил Золас, прищурившись. – Илва… Интересно!
