Кае де Клиари
Рарок и Леса
Глава 89. От этого сила только прибавляется!
Сверху что-то ржаво скрипнуло, и защёлкал невидимый механизм, приводимый в действие вручную. Шарль поднял голову от книги, которую держал двумя пальцами и увидел кронштейн с блоком на конце, торчащий сверху стены. Через блок был пропущен трос, посредством которого сверху спускалась платформа, грозившая приземлиться циклопу на голову.
Шарль посторонился. Когда платформа достигла уровня его глаза, щёлканье прекратилось, и, тяжело отдувающийся Василь, уселся на один из ящиков, которыми эта платформа была нагружена.
– До чего же у них тут всё заржавело! – пожаловался он, демонстрируя красные натруженные ладони. – Чуть до кровавых мозолей не стёр!
– Это что у тебя? – поинтересовался циклоп, с любопытством принюхиваясь к ящикам. – Пахнет вкусно!
– Это галеты, – ответил Василь. – Вот тут мясные, а там – сладкие. Ими здесь все склады забиты, лет на сто хватит армию кормить! Только ты их всухомятку не жуй – в воду клади. Каждая такая галета величиной с мою ладонь, а в воде, чуть полежит – в пять раз больше становится, распухает. На вкус, как тушёное мясо, а если сладкая, то вроде вяленой дыни.
– А воды-то нету! – развёл руками циклоп.
– Будет! – улыбнулся Василь. – Валентин! Рози! Давайте!
Сверху, постепенно разворачиваясь, начал опускаться пожарный шланг, на конце которого покачивался котёл таких размеров, что можно было, сварить целого быка!
– Это тебе чашка, – прокомментировал Василь. – А это кишка, подключённая к водопроводу. Помнишь, я тебе рассказывал? Нажимаешь сюда – вода льётся, отпускаешь – не льётся, всё просто! Сыпь сюда галеты и жди минут пятнадцать. Часы ещё не потерял, которые вы с Лесой с башни сняли? Хорошо! Вот по ним и засекай время, а потом можешь есть. Я завтра ещё принесу. К сожалению свежих продуктов, здесь нет – деревня, которая снабжала армию, вдруг обезлюдела. Но, ничего! Закончим здесь, вернёмся в лес, и тогда…
– А это твои друзья?
Сверху на циклопа смотрели двое – юноша и девушка. На их лицах было написано удивление, вперемешку с любопытством и некоторой долей страха.
– Ах, да! Познакомься – это Валентин, он здешний учитель фехтования, а это Рози, она из дома, где живут очень отзывчивые и добрые девушки, которые не дают мужчинам затосковать. Если бы ты знал, какие они красивые!
– Осчастливил-то всех уже, а?
– Ну, не всех ещё…
– Привёл бы, что ли посмотреть! Я люблю посмотреть на красивых девочек.
– А они, как раз, хотели посмотреть на тебя! Никогда раньше циклопа не видели. Только боятся очень!
– Я буду вести себя смирно!
– Нет, нет! Чем больше будешь буянить, тем лучше! Они боятся, но в этом-то вся соль! Они хотят бояться, хотят, чтобы им было страшно, жутко и интересно!
– Ладно, буду пугать мало-мало, но не так, чтобы совсем. А где Маранта пропала?
– Мама вместе с дядькой Золасом и двумя железными людьми решает, как изгнать из местных мужиков монстров-паразитов. Тётя Ди ищет каких-то валькирий, которые, говорят, увели с собой Лесу, а с ней ходят два здоровых мужика, и оба влюблены в племяшку до красных соплей!
– Это те самые, с которыми она сюда пришла?
– Они. Один старый, но не так чтобы очень, другой мне ровесник, и хороший знакомый Валентина. Правда они когда-то чуть не убили друг друга, но я так и не понял зачем.
– Люди хорошие?
– Вроде да, но непонятно, как Леса к ним относится. Я сейчас могу спрашивать только камни, а они в таких местах малость туповаты. О любви лучше спрашивать живую землю или, по крайней мере, воду, но вода здесь не такая…
– А воздух?
– Он же ветреный! Он хорошо новости разносит, но нельзя доверять его суждению.
– Если эти два мужика любят Лесу, то, как от них может быть опасность?
– Если б я знал? – Василь почесал в затылке. – Я ведь тогда услышал только – «влюблена» и «в опасности». Но никаких подробностей узнать ни тогда, ни сейчас не удалось. Вроде, мужики нормальные. То, что их двое, это дело обычное, так часто бывает. В конце концов, чаша одного из двух перевесит, и всё придёт в соответствие с балансом жизни.
– Они дерутся друг с другом?
– Ага, как коты! Рожи друг дружке расколотили, а теперь распухли оба, как пчёлами покусанные. Видала бы их Леса сейчас! Но, при маме, тёте Ди и Золасе, они драться не будут.
– Почему?
– Мамы все боятся, тёте Ди тот, что молодой, вроде племянника, и он её слушает, а со стариком у них с ней какие-то дела были в прошлом, и теперь они друг друга, как-то стесняются, что ли? Что же до атамана Золаса, то он ими командует, как хочет, а они рады ему подчиняться! Чудаки, вот…
– Так ты говоришь, у Дианы племянник есть?
– Да, но не родной. Его матушка была приёмной дочерью Порфирия и Альмери, и как-то оказалась в Торговом городе, где дралась на арене с монстрами. Пять лет выступали они вместе с мужем! Там и погибли – мантикора порвала. Так что тётя Ди этого парня чужим не считает, хоть рос он далеко от неё. Вот теперь они вместе Лесу ищут, но сначала хотят валькирию поймать.
– А ты чего не с ними? Что сам-то думаешь делать?
– Подожду, пока тётя Ди поймает валькирию. Она поймает, она такая! А когда это случится, я, как узнаю, так сразу буду там!
– А пока не поймала?
– Здесь два дома, в которых живут девушки. Один я уже видел, но ещё не со всеми познакомился. Вот познакомлюсь и пойду, посмотрю, что за девушки во втором доме!
– Не оставь у них ненароком свою силу!
– Не оставлю! От этого сила у меня только прибавляется, дружище! Только прибавляется!
Глава 90. Любовь, всё-таки
Как она раньше не догадалась? Самая высшая точка в лагере, она же самая недоступная. Туда, прежде всего надо было заглянуть, чтобы выяснить, откуда берутся валькирии! Диана предпочла бы это сделать одна, но куда денешь этих двоих одержимых, которые всюду за ней таскаются?
...................................................................................................
Никогда она не думала, что снова увидит капитана Зигеля после того, как он исчез из Торгового города. После всей той истории много лет назад. Правильно сделал, что смылся, только вот надо было бежать, не куда попало, а попросить у Форта Альмери помощи и покровительства. Не отказали бы. Дело даже не в благодарности за оказанную услугу, а в том, что такие люди им всегда нужны, просто бесценны! Нда, и со своей разлюбезной Марантой встретился бы гораздо раньше. Но, нет, предпочёл скитаться и бродяжничать. Что ж, у каждого своя судьба!
А вот Рарок удивил – влюбился во внучку Маранты! Нет, ничего плохого в том, что он влюбился в Лесу, нет. Эта девочка Диане всегда нравилась, и даже чем-то напоминала ей саму себя в юности. Рарок удивил тем, что, вообще, влюбился! Диана думала, что он на такое не способен.
Навещать племянника ей доводилось нечасто, больно уж далеко они жили друг от друга. Но, когда она бывала в Торговом городе по делам дипломатическим, то всякий раз заходила в Большой цирк. Не всегда, правда, удавалось поговорить по-человечески.
Рарок был неизменно вежлив и тактичен, но замкнут и необщителен с детских лет. Гибель родителей, случившаяся у него на глазах, что-то надломила в нём, ещё в самом нежном возрасте. Всех поражало спокойствие, с которым он взирал на мир. Это был человек, словно лишённый эмоций, но, конечно же, это было не так. Просто все, что он чувствовал, оставалось глубоко внутри.
Для окружающих Рарок с одинаковым выражением лица садился за стол и выходил на арену. Та бестрепетность, с которой он отправлял на тот свет одного противника за другим, заставляла содрогаться даже повидавшую виды Диану! (Она, конечно, побывала на его выступлениях, и была шокирована каменным спокойствием племянника, как в минуту опасности, так и во время триумфа.)
Таков он был и в любви. Вовсе не холоден к женщинам, и очень силён в постели, как она слышала от тех, которые были с ним, и не стеснялись говорить о непродолжительной связи с гладиатором. Но и там Рарок оставался спокоен и до странного безмятежен. Расхваливая его неутомимость, светские любительницы приключений не забывали прибавить, что впечатление было, будто занимаешься любовью с мраморной статуей!
– Когда ты понял, что любишь её? – спросила Диана через некоторое время после того, как Рарока с Зигом разняли и отвели в салон, делать примочки и замазывать ссадины.
– Когда узнал, что она исчезла, – ответил Рарок. – Но я ещё сомневался, и окончательно утвердился во мнении, что люблю эту девушку только что.
– После того, как схлопотал по морде, что ли?
– Да.
Вот теперь она поверила – это было вполне в духе племянника! Пусть не родного, но всё же… Диана помнила, как она впервые увидела на коленях у Порфирия четырёхлетнюю Мару. Она тогда подумала, что сбилась со счёта или ей отказывает память. Вроде девочек было четыре, и они все постарше? Откуда пятая? Неужели она пропустила ещё одну?
Всё тут же объяснилось – девочка была приёмной, сирота из столицы Лоргина. Диана ничего не имела против, даже наоборот – Мара потом порадовала незаурядными способностями лучницы и многими другими качествами. Кто же знал, что судьба её сложится так…
Когда до неё дошли сведения о гибели племянницы и её мужа на арене Большого цирка, это было как… как, размахнувшись мечом, вдруг увидеть вместо собственной руки культю, извергающую фонтан крови! Боль была не только физическая – сердце буквально взвыло, словно получило удар протазаном, рассекающий пополам…
Она действительно тогда чуть было не двинула боевую автоколонну на Торговый город! Это было безумием, но она бы так и поступила, если бы её порыв не охладил Галль. Кажется, именно тогда они сделали близнецов…
Единственно о чём она жалела, так это о том, что поддалась на уговоры и отказалась от мысли забрать маленького Рарока в Форт Альмери! Нет, конечно, воина из него здесь сотворили о-го-го, но с душой у парня не всё ладно. Может теперь, хоть немного оттает? Любовь всё-таки…
..................................................................................................
Они стояли втроём у подножия смотровой вышки, впившейся в небо, словно толстая игла.
– Поднимемся? – спросил Зиг, как всегда терявший терпение, когда кто-либо медлил без видимой причины.
– Да, – ответила Диана, – но вы оставайтесь внизу. Там наверху мало места для троих, а мне нужна сильная подстраховка прямо здесь.
Друзья-соперники переглянулись и пожали плечами. Оба знали – с Дианой спорить бессмысленно. В крайнем случае, они постараются влезть наверх, как можно быстрее!
Глава 91. Ничего не надо объяснять!
И всё-таки она богиня! Теперь Луций был в этом уверен. Видимо у неё были причины притворяться наследницей царицы амазонок, но он всё равно догадался, что Леса – высшее существо. Те высоченные беловолосые девицы – точно амазонки, а она нет. Видно же, что она не их породы, и, тем не менее, владеет мечом так, что даже амазонки отступают перед ней!
Пусть отец и не разрешил ему учиться искусству владения оружием, но это не значит, что он ничего не понимает в этом деле. Луций втайне от отца прочёл несколько трактатов посвящённых фехтованию, и частенько ходил смотреть на тренировки гладиаторов. А ещё, он надеялся, что когда войдёт в возраст зрелости и выйдет из-под родительской опеки, то сможет нанять себе учителя фехтования, и хоть как-то наверстать упущенное. Вышло всё не так. Вышло лучше!
Мальчик до сих пор не был уверен, что ему не снится сказочный сон! Эта девушка не была похожа ни на одну из тех, что он видел раньше. Ни холодные надменные дочери аристократов, словно рождённые для того чтобы их поставили в нишу дома или на постамент в сад, на поругание голубям. Ни юные плебейки – вострушки и хохотушки, не способные слово сказать, чтобы не залиться звонким смехом. Ни молодые рабыни – воплощёние скромности, тишины и покорности. Никто не производил на него такого впечатления. Леса была иная!
Она двигалась не так, как женщины его мира, не так говорила, смотрела не таким взглядом, но при этом восхищала юного Луция, вообразившего, что он встретил совершенство! Дело было даже не в том, что девушка ходила нагая и фантастически владела мечом. Луций не раз видел голых женщин, не стеснявшихся своей наготы во время купания или, когда они находились во внутренних двориках усадеб, отгороженных от улицы сплошным забором, в котором, тем не менее, имелись сетчатые окошечки. (Несложно догадаться для чего!)
В Помпеях это было обычным делом, здесь нравы свободнее, чем в любом другом городе великого Рима. Ещё, Луций не раз видел, как работают художники и скульпторы, которым охотно позировали многие девушки, даже аристократки. И, конечно же, на рынке можно было увидеть, как торговец рабами нахваливает свой товар, демонстрируя покупателям соблазнительных рабынь во всей прелести их обнажённой красоты. (Других в Помпеи не привозили – не сбыть!)
Он давно уже собирался набраться храбрости и попросить отца купить ему такую рабыню для утех, какие были уже у всех его товарищей по гимнасии. Но отец в разговоре с домашними утверждал, что сын ещё слишком молод для этого, а потому Луций до сих пор не решился на такую просьбу.
Может быть он и молод, но мысли о женщинах не давали ему сосредоточиться на учёбе, и давно уже сверлила разум идея – а не пойти ли, прихватив пару сестерций, которые ему выдавались каждую декаду, в лупанарий – бордель для иностранцев, куда ходят, в основном, приезжие купцы? Теперь-то он не помышлял о борделе. Всё это осталось где-то там, в утраченном мире, который всё больше отдалялся от него, и казался нереальным по сравнению со сказкой, в которой он жил сейчас!
Леса заполнила его сознание, он жил только ею, думал лишь о ней, с мыслью о ней ложился и вставал, днём не спускал с неё глаз, а по ночам видел во сне. Прикоснуться к ней, посягнуть, это было бы святотатством! Напряжение, грозившее порвать его чресла, сбрасывал в кустах, тем самым способом, который дарован мальчикам от природы. При этом он всё время оглядывался, боясь, что Леса узнает об этом его проступке, и будет презирать!
(Леса прекрасно всё знала и понимала. Она была слишком умной девушкой, чтобы презирать человека за человеческое свойство, неотъемлемое, как любой из органов, которые даны от рождения. Ей только было удивительно, что этот мальчик исчезает в кустах под разными предлогами, по пять-семь раз в день! Даже Василь, в те годы, когда ещё не познал девушек, не делал это так часто.)
То, что Леса божественного происхождения, Луций подозревал с самого начала. Но, сперва он принимал её за существо из бессмертных низшего ранга, к коим относились нимфы, наяды, дриады и прочие им подобные создания. Потом стал подозревать, что перед ним полубогиня – плод любви какого-нибудь бога и земной женщины. Но сегодня мальчик сделал открытие, которое убедило его в том, что он снова ошибся, потому что Леса – полноценная, чистокровная богиня, пребывающая в земном образе!
Когда девушка спала, а он в очередной раз направлялся в кусты, то в ярком свете полной луны заметил, что к стопам его удивительной подруги не прилипает грязь! А ведь до этого они гуляли по саду, и не могли не перемазаться в земле и песке. Обычно перед сном они совершали омовение в небольших, но очень удобных термах, искусно устроенных за домом, но сегодня усталость не дала им этого сделать.
Леса без сил повалилась на своё ложе и заявила, что ничто в мире не заставит её подняться с него до утра. Луций был с ней совершенно согласен, но его с ложа подняло ночное видение, в котором он обнимал юную деву очень похожую на Лесу. Но не с тёмными волосами, а с какими-то необыкновенными, похожими цветом на раскалённое для ковки железо. Каштановый цвет, только намного ярче, чем обычно бывает у женщин.
И вот, когда он крался на цыпочках мимо ложа, на котором спал предмет его вожделения, его взгляд упал на её маленькие, почти детские ножки… Открытие потрясло Луция! Одно дело подозревать, а другое убедиться. Значит, она не ходит по земле, это всё иллюзия! Она скользит над землёй, не прикасаясь к её поверхности на расстоянии, не видимом человеческому глазу. Это ли не свойство богини? Даже нимфы не способны ни на что подобное. Но тогда…
Луция давно занимал вопрос – что он здесь делает? Для чего их поместили в этот красивый, но странный дом посреди бескрайнего сада? Неужели он избранный? Но для чего? Чтобы стать мужем богини? Не слишком ли это самоуверенно с его стороны? Может быть он предназначен ей в вечные слуги? Это великая честь, но не слишком завидная участь…
Он бы принял и такую судьбу, ведь быть рядом с Лесой, было сейчас самым горячим его желанием! Но ему хотелось чего-то большего…
Впрочем, богиня обращается с ним не как со слугой или мужем. Она нежна и ласкова с ним, как… с братом… Сплошные загадки! Он же не брат ей, он человек из плоти и крови. А она?
На этот вопрос он не знал ответа. Как не тянулась его душа к юной красавице, руки его не касались её тела! Ну, почти не касались. Невозможно не прикоснуться друг к другу на тренировке, при сборе фруктов или передавая чашу во время трапезы. А когда она клала его голову себе на колени, прикосновения были совсем интимными…
И всё же тело этой девушки оставалось неоскверняемой святыней! Но ведь ему не возбранялось на неё смотреть, находиться рядом. Совсем, совсем близко, почти вплотную…
...........................................................................................................
Трудно сказать, что сегодня стукнуло Луцию в голову, но он вдруг бесшумный, словно тень, скользнул на ложе и прилёг рядом со своей богиней, замирая от ужаса, и одновременно от наслаждения! Больше всего он боялся, что его выдаст стук сердца, готового выскочить из груди и больно бившегося о рёбра.
Дыхание перехватывало, и это было ещё одной проблемой – Луций боялся запыхтеть, как кузнечный мех, а это означало для него немедленную смерть! Ведь только так наказуемо оскорбление богини…
Но время шло, девушка не просыпалась, и, наверное, от избытка волнения, которое уносит немало сил, парня самого начало клонить в сон. Он хотел было тихонечко встать и вернуться на своё ложе, но никак не мог решиться разорвать эту очаровательную иллюзию близости!..
И вот, его веки предательски закрылись, а сознание унеслось в мир грёз, сладких и несбыточных. Во сне он был смелее и решительнее, чем в реальной жизни. Во сне предмет его вожделения, (снова у неё были каштановые волосы!), был в его объятиях, и они смотрели друг на друга глазами полными счастья!
Неудивительно, что в скором времени рука юноши легла на тело девушки, и совершенно по-хозяйски притянула её к себе.
Неизвестно, что в этот момент снилось Лесе, но она улыбнулась, и, не просыпаясь, прижалась спиной к спящему мальчику, а его руку переместила себе на грудь. Так они спали, не ведая, что творят, пока их души сливались в танце счастья и любви, где-то далеко за пределами грубого материального мира!
.........................................................................................................
И тогда чудесный дом вздрогнул. Всколыхнулся бескрайний сад, рябь пошла по зеркальной глади воды в бассейне, и, казалось, сама земля задрожала от поступи того, кто вступил в мирную обитель, в нетронутый бедой рай, где два юных создания спали, не предвидя, что их нежному целомудренному счастью наступает конец.
Воин вступил на беломраморные плиты портика, и чёрно-красные следы остались от его ног. В лунном свете этот человек казался слепленным из мрака исполином, а факел, который он нёс в левой руке, окрашивал его в цвет красной бронзы.
Но он и без того был красен от пролитой им крови, покрывавшей его с головы до ног! Кровь пропитала его одежду, запеклась в роскошных светлых волосах, рассыпавшихся по плечам, капала с клинка гладиуса, зажатого в могучей кисти, оставляла безобразные кляксы на драгоценном мраморе, а когда попала в бассейн, воды его помутнели и стали безжизненными.
Могучая фигура встала в проёме двери, и свет факела осветил спальный покой. Леса открыла глаза, но тут же загородила их ладонью, приставив её козырьком.
– Что это? Кто здесь? – спросила она, не успев испугаться внезапного вторжения. – Не вижу ничего! Что это зна… Рарок?!
– Принцесса Леслава!
Воин церемонно поклонился с видом холодной вежливости.
– Как ты здесь оказался? Что случилось?
Вдруг сзади девушки раздался испуганный вздох. Леса обернулась и с удивлением увидела лежащего рядом с неё Луция! А этот что здесь делает?
Но охотница потому и выжила в стольких схватках с монстрами, что умела соображать быстро. Её разум в один миг нарисовал ей всю картинку событий – глупый мальчишка всё-таки полез к ней ночью! Ну, в этом не было большой беды. Что-то такое рано или поздно должно было случиться, но трёпку он, несомненно, заслужил!
Беда была в другом – Рарок как-то нашёл путь в её место заточения, (или это было убежище?), и, похоже, прорвался сюда с боем. Это очень хорошо, но он застал их с Луцием вот так… И что теперь будет? Да всё что угодно! Даже зайцы дерутся за самку до крови, а тут прирождённый убийца с мечом в руке!.. Но, может у неё получится ещё всё поправить?
– Простите, ваше высочество, я, кажется, не вовремя!
В голосе гладиатора звучала даже не сталь, а чугун, и, несмотря на свои слова, он не торопился уходить, а во все глаза глядел на два обнажённых тела, распростёртых на ложе.
– Рарок, – заговорила Леса, предваряя все вопросы, – это не то, что ты думаешь…
Глупейшая фраза! А что он ещё мог подумать? В конце концов, не имеет значения, было между ней и Луцием что-то или не было – мальчик был доставлен сюда, как любовник для неё, по её же просьбе. И почему, вообще, она должна оправдываться? И всё же она хотела попросить Рарока присесть и выслушать её рассказ.
Но тут Луций отмочил следующее: с криком – «Не тронь её!», он вскочил на ноги, выхватил из ножен лежащий рядом на скамеечке меч и бросился на гладиатора!
Первый его выпад был сделан от горячей головы, словно Леса не тратила столько времени на то, чтобы научить парня азам фехтовального боя. Рарок просто сделал шаг в сторону, и размашистый удар Луция, способный проломить каменные стены, провалился в пустоту!
Гладиатор вполне мог перерезать замешкавшемуся парню горло, но почему-то не сделал этого, а пока Луций в недоумении оглядывался, соображая, куда подевался его противник, не торопясь вставил факел в крепление на стене, и тут же сделал взмах мечом, имеющий, по-видимому, целью поразить противника в плечо.
Но Луций всё же успел отскочить и встать в позицию! Теперь бой пошёл по-другому – мальчик проводил атаки осторожно, быстро, но без излишней самоуверенности. Чуть что, он вставал в оборонительную стойку, и, не без усилия, но всё же отбивал атаки Рарока.
Леса по достоинству оценила усилия своего ученика, и то умение, какое он успел приобрести, но она прекрасно видела, что гладиатор играет с мальчишкой, как матёрый кот с мышонком! Больше всего её пугало выражение безжизненного спокойствия на красивом лице Рарока. И впрямь мраморный истукан, какой-то!
Но вот, чемпион, похоже пресытился этой игрой, и, в один прекрасный момент, вместо того чтобы плавно отвести удар, как это требовали правила фехтовального искусства, жёстко напряг руку, подставляя гладиус под удар клинка Луция!
Мальчик вскрикнул от боли и неожиданности! Ему показалось, что он со всей дури рубанул мечом по колонне. Кисть заныла, и рука на миг онемела так, что рукоять меча пришлось схватить другой рукой, чтобы не выронить оружие!
И в этот момент гладиатор замахнулся для последнего решающего удара!..
Леса видела, что Луций обречён. Рароку не требовались никакие приёмы, чтобы зарубить этого несмышлёныша. Удар, нанесённый такой рукой, могла остановить, лишь столь же могучая рука!..
Луций был хорош – прекрасно сложенный, гибкий, мускулистый, но он уступал Рароку в весе почти вдвое, а в силе, наверное, вдесятеро! Их поединок длился меньше минуты, и сейчас должен был закончиться тем, что мальчик будет разрублен пополам, ни больше, ни меньше…
С криком девушка бросилась между дерущимися, понимая, что подставляет себя под сокрушительный удар! Со своей стороны, Луций решил, что сейчас погибнет, и захотел дорого продать свою жизнь! Он, не выпуская клинок из двух соединённых рук, повернул его остриём вперёд, и всё своё тело превратил в метательный снаряд, совершив бросок и намериваясь всадить меч противнику в живот, даже если при этом придётся потерять голову!
Леса в последний момент увидела, что к ней приближаются сразу два клинка. Впрочем, какая разница, один клинок или два? Гибель неизбежна…
Удар!
Воздух вылетел из лёгких девушки, а мир в глазах потемнел, и пошёл цветными пятнами. Потом наступил мрак, и она провалилась в небытие.
.................................................................................................
Сколько её перепуганная душа витала под облаками, не решаясь вернуться в тело, осталось неизвестным. Когда Леса очнулась, то обнаружила, что лежит на спине, на своём ложе, а вокруг неё хлопочут двое перепуганных мужчин, в один миг превратившихся из врагов в союзников. На лбу у неё лежала мокрая тряпка, оказавшаяся полосой ткани от рубашки Рарока, смоченной водой из источника.
– Похоже, рёбра целы, – говорил гладиатор, и девушка поняла, что его руки сейчас ощупывают её тело в поисках возможных повреждений. – С остальными костями тоже всё в порядке.
– Главное голова, – авторитетно заявил Луций, стоявший рядом с кувшином в руках. – Нам в гимнасии всегда говорили, что в первую очередь надо беречь голову.
– Голова в порядке, – констатировал Рарок, мягко проведя сильными пальцами по всем изгибам черепа девушки. – Но возможно она получила сотрясение мозга. Врядли очень сильное – ты всё-таки легче меня, но всё же ей хватило, чтобы потерять сознание.
– Не думал, что богиня может вот так… пострадать…
– Богиня? Возможно, ты в чём-то прав. Для тебя она сейчас богиня, а ещё можешь считать её второй матерью, ведь сегодня ты как бы заново родился. Кстати, неплохо фехтуешь! Может даже получше, чем я в твоём возрасте. Побольше практики и выйдет из тебя отличный гладиатор.
– Надеюсь, такого несчастья со мной не случится! – совершенно серьёзно ответил Луций, в мире которого гладиаторы были рабами.
Рарок смерил его долгим взглядом, но ничего не возразил, а наоборот кивнул и спросил:
– Тебя учили нанятые учителя?
– Нет, только она.
– А, понятно.
Воцарилось долгое молчание. За это время Луций ещё раз сменил примочку на лбу Лесы, а Рарок вытащил из бассейна свой плащ, который там, по-видимому, отмокал от кровавых пятен, и развесил его сушиться на кустах роз, растущих во дворе.
– Как долго вы вместе? – спросил он, когда Луций вернулся с заново наполненным кувшином.
– Месяца четыре уже, – ответил мальчик.
– Месяца четыре? Она исчезла из нашего мира дней пять назад.
Луций кивнул.
– Я заметил, что здесь время течёт по-другому. Лето давно должно было кончиться, а оно продолжается. Кроме того, в саду цветут цветы и созревают фрукты, явно не по сезону. Солнце здесь не меняет своего движения, и Луна всегда полная.
– Ясно. Ты не плохой парень, я рад, что тебя не убил.
– Я тоже рад, что не убил тебя! Извини, что набросился, просто… Я подумал, что ты Марс, явившийся покарать Венеру за прелюбодеяние.
Рарок рассмеялся.
– У тебя не было шансов убить меня! Я профессиональный гладиатор, к тому же потомственный. Я чемпион арены, а ты… Ты парень способный, но всего лишь ученик! Не будь я профессионалом, не смог бы сдержать свой меч и отвести твой одновременно. Но девушку мы всё равно здорово стукнули. Хорошо будет, если всё обойдётся.
– Так ты всё-таки пришёл за ней?
– Да, чтобы отвести домой, в наш мир. Ох, и не просто было сюда добраться! Ну, и никак не ожидал застать её вот так – с любовником.
Леса почувствовала, что ей пора вмешаться в их разговор.
– Рарок, мы не… – произнесла она, но тут же почувствовала на своих губах палец гладиатора.
– Тс-с, принцесса! Вам сейчас вредно разговаривать.
Его голос звучал мягко, почти нежно, и не было в нём больше никакого чугуна. Зато её слова были хриплыми, грудными, ни дать, ни взять, как у старой ведьмы.
– Я в порядке, отпусти меня!
Леса сняла мокрую тряпку со своего лба и села на ложе, несмотря на все протесты своих целителей. Мир немного покачался у неё перед глазами и встал на место. Рарок был прав – сотрясение имело место быть, но было не страшным, и обещало пройти в ближайшее время.
– Лучше бы вам, хоть немного отлежаться! – с сожалением проговорил Рарок, по-прежнему обращавшийся к ней на «вы», видимо забыв о недавнем товариществе и простоте обращения.
Но она отвергла его предложение.
– Ничего, в подземельях Мёртвого города, и не так доводилось прикладываться. Так вот, насчёт нас с Луцием…
– Принцесса, – вновь мягко перебил её Рарок, не надо мне ничего объяснять! Более того – я нижайше прошу прощения, что вот так ворвался в вашу опочивальню и нарушил ваш сон столь грубым образом. Я был бестактен в силу неожиданности, а потом ваш фаворит атаковал меня… Ну, в общем, ваша личная жизнь меня не касается, так что я ещё раз прошу простить меня! Я здесь затем, чтобы сопроводить вас домой, как только вы будете способны покинуть это место самостоятельно, либо если вам будет угодно, то я понесу вас. Правда, в таком случае мои руки будут заняты, а путь между мирами небезопасен. Но, будем надеяться, что умения Луция хватит, чтобы остановить нападения противника малой и средней силы.
Леса вздохнула. Этот человек был невозможно вежлив и раздражающе тактичен! Но, в конце концов, он был прав – её личная жизнь его не касалась, ведь он не был ей ни мужем, ни любовником, ни даже воздыхателем. Просто парень, которого она когда-то любила. (А сейчас?)
Леса спросила себя об этом, требуя прямого, однозначного ответа, и не получила его. Сейчас ею владело раздражение – не самый лучший советчик в таких делах. Да и в любых других.
Но тут ей вспомнились его руки, осторожно ощупывающие её в поисках повреждений, и она поняла, что хотела бы, чтобы эти руки трогали её совсем с другой целью… (Ах!)
Леса вдруг сообразила, что сидит перед двумя мужчинами совершенно голая. Она привыкла за последние несколько месяцев не стесняться Луция, но ведь Рарок это совсем другое дело…
Её руки сами собой метнулись прикрыть то, что нелепые людские предрассудки предписывают закрывать одеждой, прежде всего. Но, как и тогда при встрече с Луцием она поняла всю бессмысленность этого действа. Тогда девушка опустила руки, склонила голову, и, не зная, что делать, уставилась в пол.
Её движение не скрылось от Рарока. Он встал, вышел во дворик, снял свой плащ с розового куста, критически осмотрел его, ощупал, затем вернулся в спальню и укутал этим плащом девушку.
