Кае де Клиари
Рарок и Леса
Глава 155. Это приказ!
Он оторвал бы им уши, если бы было время. Впрочем, он так не делал, даже когда сыновья были маленькими, а ведь они с пелёнок был те ещё хулиганы! Они с Дианой часто до коликов смеялись над проделками этой парочки. Чего только стоила свинья, которую они положили в постель Порфирия, напоив её предварительно той же брагой, которой угощался хозяин. Альмери тогда хохотала вместе с ними, потому что и в самом деле не сразу заметила разницу между этим хряком и мужем!
Но теперь он точно надрал бы им уши, ведь было ясно сказано – остаться со всеми, и за ним не ходить! Но сейчас действительно было некогда. Они мчались к выходу, минуя залы и производственные цеха, которые осматривали так долго, что казалось – идти через них надо неделю. Но на самом деле пяти минут должно хватить, чтобы добраться до ворот шлюза и закрыть их. Желательно с обеих сторон.
Галль понял, что Каа прав – сейчас произойдёт нечто подобное тому, что случилось с этим местом в далёком прошлом. По-видимому, тогда, как и сейчас возникла угроза, что «лишние» монстры вырвутся, и система безопасности решила их всех убить. Но что-то сработало не так, и вместо монстров погибли люди, а монстры-то как раз выжили.
Как погибли люди, стало ясно уже давно, а вот как спаслись монстры, Галль увидел, когда они пробегали мимо гнезда мантикор. Прямо на их глазах из краёв гигантской ямы выросли широченные плоские лепестки и, сомкнувшись с лязгом, полностью закрыли её. Юные мантикоры оказались под крышкой надёжно защищающей от неведомой летучей смерти.
Нечто подобное закрыло инкубаторы, террариумы и виварии остальных существ выращиваемых здесь, а вот люди, как и в прошлый раз, были наверху беззащитны. Поэтому сэр Галль, ни с кем не советуясь, бежал, что было силы, чтобы поставить преграду между смертью и теми, кто остался снаружи. А эти два шалопая, вместо того, чтобы остаться под защитой яйцеголовых бойцов элитного отряда Ханны, увязались за ним! Впрочем, они ему сейчас очень и очень могут пригодиться!
Но вот и шлюзовые ворота заваленные скелетами. Теперь их задача проста – разгрести этот завал настолько, чтобы створки смогли плотно закрыться, так, чтобы в зазор между дверью и рамой не пролез даже волос. Беда была в том, что на такую уборку совершенно не было времени, но тут сыновья навели его на одну интересную мысль.
– Быстро начинаем! – приказал он. – Я освобождаю эту дверь, а вы ту. И сразу закрыть!
Близнецы бросились выполнять его распоряжение, но тут старший, (между ними было два часа разницы, но всё равно один считал себя старше, а значит умнее и значительнее, ну, и главнее, конечно!), распрямился и с сомнением спросил:
– Па-ап?!
– Ты меня правильно понял, – огрызнулся Галль. – Расчистить и закрыть с той стороны.
– Но…
– Это приказ! – заорал отец на своих чад, так, что те отшатнулись, будто он залепил им по оплеухе. – Разбирайте, закрывайте и что есть мочи вверх по лестнице – освобождать и закрывать верхнюю дверь.
– А как же?..
– Ещё слово и я пристрелю обоих за дезертирство!
Они больше ничего не спрашивали, работали, молча и вскоре, взглянув исподлобья на отца, захлопнули дверь. Галль закрыл дверь со своей стороны, потом проверил ту, которую закрыли его дети и хорошенько затянул поворотное колесо, которое затягивало дверь, вдавливая резиновые уплотнители. Снаружи это было сделать нельзя, поэтому приходилось остаться внутри шлюза в компании с поломанными скелетами. Наконец, он вздохнул с облегчением. Больше он сделать ничего не мог. Через двойное препятствие смерть уже не прорвётся, а через третье и подавно, если только у неё нет потайной лазейки. Обе двери здесь имели круглые окошки с такими стёклами, что не взяла бы и пуля. Галль заглянул в такое окошко со своей стороны. Всё пространство огромных помещений, где выращивались монстры, было заполнено белым, как молоко, туманом.
Глава 156. Что это за буза?
Рарока спасла худоба, приобретённая им за последнее время – две рассвирепевшие свиноматки набросились на него одновременно, и, уворачиваясь от одной из них, он оказался между ней и её подругой, как между скачущими пригорками. Гладиатор едва успел вскинуть руки, чтобы сделаться ещё более тонким и крутанулся на месте, как танцор, когда его бока обожгло, словно по ним с силой провели наждачной бумагой. Будь он чуточку упитаннее, его бы сбили с ног и затянули под копыта, а так он отделался содранной кожей и лёгким испугом. Но это было далеко ещё не всё!
Быстроногие самки, увлекаемые инерцией, улетели куда-то в кусты, но тут Рарок оказался носом к носу с престарелым седым секачом, который ввиду возрастной медлительности прибыл к месту схватки четвёртым. «Вожак?» – промелькнуло в голове гладиатора, но обдумывать этот вопрос было некогда. Новоприбывший может и был старше и медленнее первого самца, но зато вдвое превосходил его размерами, а злобой и свирепостью – вдесятеро!
Громадные челюсти сомкнулись на том месте, где только что был человек, который, демонстрируя незаурядный навык в акробатике, делал сальто назад, успешно избегая здоровенных клыков. Правда, едва-едва избегал. И тут он услышал сзади знакомый визг. Это первый из напавших на него кабанов снова пошёл в атаку! Впору было птицей взлететь в воздух, но Рарок побоялся, что не сможет достаточно высоко прыгнуть и тогда его участь будет столь же печальной, как участь комара попавшего меж двух ладоней во время хлопка. Вместо этого он резко пригнулся, съёжился и, превратив своё тело в клубок, не самым героическим образом откатился в сторону.
Ему снова повезло – ни одно из копыт, способных превратить человеческую голову в блин, не задело его. Зато пролетевшая сверху туша со звуком тарана, крушащего крепостные ворота, врезалась прямиком в своего папаню, который, конечно не стерпел и дал обидчику хорошего леща! Завязалась потасовка, оказаться в центре которой было не менее опасно, чем подвергнуться прямому нападению. Рарок на четвереньках попытался покинуть поле битвы, но обнаружил, что стал виден для скандальных свино-дамочек, вернувшихся из кустов. К тому же к ним на подмогу пришли ещё несколько членов стада не занятых присмотром за поросятами.
«Сколько мяса за один раз!» – подумал зачем-то гладиатор, но вдруг почувствовал невольное отвращение к свинине. Это он-то, который всегда любил хорошо пожрать, а сейчас из-за своего невольного поста вынужден вести полуголодное существование, чтобы постепенно приучить организм к нормальному объёму пищи.
Рарок привстал на одно колено и, держа меч наизготовку, оглянулся. Два секача отчаянно верещали, катаясь по кустам, превращая небольшую плешь среди зарослей в широкую прогалину. Остальные хрюндели, обоих полов, стояли вокруг него и грозно повизгивали, готовясь к атаке. Их было уже десять, а может пятнадцать, и им не было нужды применять свои острые бивни – достаточно просто пробежать по врагу всем стадом…
– Эй, хватайся! – раздалось откуда-то сверху, и Рарок увидел Василя, висевшего вниз головой на ветвях и протягивающего ему руки.
Гладиатор не заставил приглашать себя дважды, а просто бросил меч в ножны и ухватился за маленькие, но невероятно сильные кисти, этого странного парня. (Дядя Лесы, кто бы мог подумать?!)
Мир ушёл куда-то вниз, и гладиатору показалось, что он сейчас взлетит к облакам! Но он не взлетел, а закачался вместе с Василем на верхушке высокой берёзы, неведомо как затесавшейся среди дубов. Когда их перестало мотать из стороны в сторону, стало понятно, что до спасения ещё далеко. Земля вокруг берёзы оказалась основательно вытоптана, до ближайших деревьев далековато, чтобы прыгнуть, а гигантские хрюшки отступать не собираются.
Не обладая хорошим зрением, кабаны были вооружены отменным нюхом, а также вопреки мнению людей несведущих, отличались незаурядной сообразительностью. Сейчас они были немного растеряны от того, что добыча исчезла из-под самых пятачков, но, втянув широченными ноздрями воздух, тут же обнаружили свою пропажу. Любопытство и упрямство тоже присутствовали в характере этих грозных пожирателей желудей, которые никогда не отказывались от мяса. Они тут же окружили берёзу и принялись «совещаться», по-видимому, споря о том, как им достать этих двух вкусно пахнущих людишек и как их, потом разделить. Дерущиеся секачи оставили свою свару и тоже присоединились к компании соплеменников. Седой великан растолкал всех, подошёл к стволу, зачем-то обнюхал его и ударил бивнем.
Берёза вздрогнула, будто по ней хватили кувалдой размером с чемодан! Рарок, не имеющий такого навыка лазания по деревьям, как Василь, едва не свалился вниз. Он, что было силы, вцепился в ствол, бывший, как назло гладким и скользким, в силу природных свойств этого дерева.
– Держись! – крикнул Василь, помогая товарищу утвердиться более-менее прочно.
– Ты-то здесь что делаешь? – спросил Рарок, переведя дух и поняв, что теперь можно удивляться.
– Тебя спасаю, не видишь! – буркнул Василь в ответ, и в это время берёзу сотряс ещё один могучий удар.
– Как думаешь, скоро они её свалят? – спросил гладиатор, имея в виду дерево на котором они сидели.
– Минут через пять-десять, – был ответ. – Нет, это никуда не годится, придётся призвать ещё кого-то!
– Что ты имеешь в виду?
Но Василь не ответил. Он устроился на ветках, словно это была ровная земля и, закрыв глаза, принялся издавать какие-то звуки. Рарок даже подумал, не сошёл ли этот родственник его девушки с ума, но в тот же момент понял, что что-то изменилось в окружающем мире.
Он оглянулся и увидел, что кабаны все разом отвернулись от берёзы и смотрят в одну сторону. При этом их грозный визг сменился тревожным похрюкиванием, а сами они тщательно прислушивались, поставив торчком мохнатые уши и усердно втягивая в себя воздух. Что же их так напугало? Менее чем через минуту он получил ответ.
На поляну вышло существо больше всего похожее на волка размером с лошадь, но намного шире в груди. Впрочем, сходство с волком было лишь поверхностным. Зверь не обладал ни изяществом, ни гибкостью волчьего племени. Он был гораздо более массивным и коренастым. Голова с длинной мордой заканчивавшейся широким чёрным носом занимала треть туловища и сидела на короткой толстой малоподвижной шее. Лапы, с точки зрения пропорции, тоже были короче, чем полагалось иметь волку, но зато каждая из них была с человеческий торс, с широкими мягкими подушечками, снабжёнными толстыми короткими когтями, напоминающими булыжники. Хвост зверя был короткий и толстый, но держал он его по-волчьи и время от времени охаживал им себя по задним ногам. А ещё, он обладал шикарной густой и длинной шерстью, скорее кошачьего, чем волчьего окраса – с пятнами и разводами. Войдя на поляну, зверь остановился, повернул голову вправо-влево, оценивая ситуацию, повёл туда-сюда остроконечными ушами, потом уставился на кабанов, наморщил нос и зарычал, обнажая клыки, достойные быть клинками для кинжалов.
Надо отдать должное кабанам – они не разбежались в ужасе, а моментально построились в боевую колонну и ринулись на врага!
– Это кто ещё? – спросил гладиатор Василя, принявшего нормальное положение.
– Не знаю! – с удивлением ответил тот. – Это кто-то не из наших, сам в первый раз такого вижу. Он хищник, но это точно не монстр!
Тем временем, хищник прыгнул в самую гущу кабаньего стада! Ни мощь противника, ни его численность, ни острота чудовищных бивней, его совершенно не смущали. Поляна огласилась истошным визгом, рёвом и топотом. Зверь метался среди вопящих хрюнов, производя эффект бильярдного шара, разбившего пирамиду! При этом он вырывал из боков своих противников клочья шкуры вместе с мясом, а одному молодому самцу успел перекусить хребет. Удивительно было видеть столько прыти в этом с виду неуклюжем тяжеловесном существе.
Схватка продлилась лишь несколько секунд, и кабаны дрогнули. Вереща от ужаса, они бросились, кто-куда и скрылись в кустах. Зверь ещё метнулся туда-сюда и остановился посреди поляны, словно полководец выигравший сражение. Преследовать отступающих кабанов он не стал, а повернулся к неподвижно лежащей туше задранного им подсвинка, и хотел было приступить к трапезе, когда на сцене появился ещё один персонаж.
Миниатюрная девичья фигурка с тонкой сабелькой в руке смотрелась в этом царстве гигантов настолько неуместно, что Рарок сперва не поверил своим глазам. Леса выбежала на поляну и остановилась, недоумённо озираясь вокруг. Зверь, почуяв её присутствие, развернулся и уставился на девушку странными глазами со зрачками в виде горизонтальных широких полосок тёмно-золотого цвета. Пару секунд он рассматривал новую жертву, потом знакомо сморщил нос и зарычал.
И тут откуда-то сверху свалились, словно спелые груши, двое мужчин с обнажёнными мечами в руках и встали между зверем и девушкой. Понятно, что их появление, хищника совершенно не впечатлило, но эти двое не собирались отступать. Тогда зверь прыгнул всё с той же стремительностью и, не прибегая к зубам, просто мотнул головой в сторону.
Василь, получивший удар широким пятаком в грудь, приложился плашмя о ствол огромного дуба, упал к его основанию и остался лежать неподвижно. Рарок не стал ждать, когда его шарахнут таким же образом или сомнут огромной массой. Он сам бросился навстречу зверю, скользнул вдоль его бока, крутанулся на каблуках и с оттяжкой полоснул его клинком. Это было то же самое, что рубить мешок с ватой! Жизненно важные органы этой твари защищали частые рёбра по прочности, не уступающие стали. Сверху этот каркас был покрыт слоями тугих мускулов, жира и толстой шкуры с густой шерстью. Защита не хуже самой прочной брони! Но это не значило, что зверь не чувствовал боли. Он рявкнул с привизгом, развернулся и щёлкнул челюстями, способными перекусить человека пополам.
Рарок, конечно, этого и добивался. Как искусный танцор, он ловко отпрыгнул в сторону и ещё раз рубанул зверя теперь по морде. Это было уже серьёзно! Из рассечённого носа хищника брызнула кровь, он взвыл, поднялся на дыбы и всем своим весом обрушился на гладиатора.
Рарок не успел отскочить, но ему повезло, что удар огромной туши пришёлся вскользь. Но, тем не менее, его сбило с ног, и страшная сила выбила из руки гладиус. И всё же он был рад – зверь, увлёкшись схваткой с ним, совершенно забыл про Лесу! Теперь она успеет убежать…
Выстрел, хлопнувший рядом, возвестил о том, что Леса бежать никуда не собирается. Конечно, убить такое чудовище из слабенького дульнозарядного пистолета было делом немыслимым, но пуля ударила зверя точно в левый глаз, а это было уже, по-настоящему, тяжёлое ранение! Чудовищный хищник взвыл и завертелся волчком, ничего не видя и не чувствуя из-за повреждённого носа и глаза!
Рарок сумел откатиться, чтобы избежать попасть под тяжёлые лапы с каменными когтями, но этого было мало! Гладиатор попробовал достать свой меч, но зверь плясал над ним, точно горец над своим палашом и кинжалом-дирком. Тогда Рарок левой рукой выхватил кинжал, (правая после удара плохо слушалась), и, улучив момент, ткнул своего противника под заднюю лапу, стараясь попасть в мягкое подбрюшье!
Неизвестно куда он попал, но зверь завизжал от боли совершенно по-собачьи и рванул, не разбирая дороги, в заросли, которые тут же проглотили его без следа. Рарок попытался подняться на ноги, и не смог. Правая нога была вывихнута и в голове от боли мутилось. Леса бросилась перед ним на колени и обняла, не давая упасть. По её лицу обильно струились слёзы, а глаза были совершенно сумасшедшие. Она даже забыла про Василя, который, может быть, гораздо больше нуждался в помощи.
– Эй, а чой-то у вас тут за буза? – спросил, выходя на поляну, Шарль, опоздавший на место драки.
Глава 157. Истоки гнева
Не самое лучшее место для смерти рыцаря – шлюзовая камера, заполненная мумифицированными трупами. В отличие от Михала, сэр Галль знал, что такое герметизация. Странно, но это помещение должно было быть абсолютно герметичным, но почему-то воздух из подземных залов проникал сюда. Быть может герметизирующие прокладки, потеряли эластичность, а может, сыграла роль деформация металла, из которого были сделаны ворота, но струйки тумана проникали сюда сквозь невидимые щели и тут же бесследно растворялись, оставляя после себя приятный, чуть горьковатый запах.
Галль отошёл в дальний угол комнаты, достал лоскут материи, смочил его водой из фляжки и прижал к лицу. Напрасные старания! Судя по тому, как этот яд уложил людей тогда, никакие мокрые тряпки от него не помогут. Ведь этих бедолаг в тот раз не спасли даже противогазы, которые многие успели надеть. А ведь противогаз может остановить очень сильный яд!
Непонятно только одно – почему он сейчас ещё жив? Людей, чьи останки сейчас лежали перед ним кучей, смерть настигла так быстро, что большинство даже не поняло, что они уже умерли. Вон, наверху некоторые так и сидят, держа в руках письменные принадлежности, листы бумаги, портфели или то, что когда-то было едой.
– Так ведь это потому, что здесь и там было всё открыто, а газ подаётся под давлением, – сказал сидящий у стены труп.
Он повернул к сэру Галлю своё безглазое лицо и улыбнулся. Потом снял каску и попытался пригладить волосы, но вместо этого смахнул с черепа скальп с остатками волос. Галль почему-то не испугался, а наоборот, присел рядом, не отнимая от лица свою импровизированную защиту.
– Как вышло, что здесь все погибли? – спросил он. – Ведь наверно тут было всё продумано, чтобы ничего такого не случилось?
– Продумано-то было, – ответил покойник, – да только вот работают такие вещи, только тогда, когда порядок соблюдается. А люди, они ведь бараны! Чтобы порядок соблюдать им пастух нужен. Здесь должны были дежурить два вахтёра и охранник. В случае чего они должны были народ организованно пропустить и двери прикрыть вовремя. Так что ты думаешь? Одного вахтёра к начальству вызвали, другому в туалет приспичило, а охранник покурить пошёл. На минутку всего оставили пост пустым, вот народ и ломонулся! Каждый хотел первым отсюда убраться. Страшно, знаешь, когда стоишь в очереди, а над головой у тебя динамик ведёт отсчёт времени, что осталось до впрыскивания яда. Он ведь, как отсчёт закончится, за долю секунды заполняет помещения. Раз, и всё! Кто не успел, тот и сдох. Только вот на учениях все успевали, даже пара минут оставалась в запасе. Зато, когда всё случилось на самом деле, стали пихаться, толкать друг друга, с ног сбивать и лезть вперёд. Бараны, одним словом.
– Но почему же монстры не погибли все? – удивился сэр Галль.
– Ты же видел, что инкубаторы и террарии закрываются герметично. Яд предназначен для тех, кто вырвался. И вот в чём ирония – травить-то их вовсе не обязательно. Да, конечно, это боевые особи. Даже в молодом возрасте они крайне опасны и очень сильны. Но пока ген агрессии в них не активирован, их можно с рук кормить, верхом на них кататься, в мячик играть. Добрые они, по сути, понимаешь? Так ведь нет же, наши перестраховщики среди гражданских развопились – а вдруг-де этот ген, когда-нибудь проснётся самостоятельно? Вояки от начальства взяли под козырёк, а яйцеголовые придумали эту систему, вот и результат.
– Сейчас она сработала, когда один из наших отключил машину, которая убивает лишних.
– Утилизатор? А, ну, понятно! Аварийная система сработала не от того, что его выключили, а от того, что в приёмных коллекторах, куда собираются особи для уничтожения, остался кто-то живой. Теперь уже передохли, конечно.
– Этот утилизатор нужен для того чтобы они самостоятельно не размножались?
– Ну, да, но не только для этого. Гормоны агрессии тесно связаны с половыми, а отсутствие партнёров для нормального контакта доводят особь до нестабильного состояния, а там и до агрессии недалеко. Вплоть до бешенства. Вот и оставляют у каждого вида одну половинку, которая посильнее, а противоположный пол уничтожается. У мантикор, например, мужиков отправляют под нож, а у зомбаков – девок. Если бы не эта байда с агрессией, их можно было бы просто стерилизовать, а так уничтожать приходится.
– А не проще ли было бы отсеивать их сразу после рождения? Зачем растить почти до взрослых?
– Так ведь те, кто остаётся должны гармонично развиваться, чтобы потом почувствовать ущербность и набраться злости. Для этого должны вместе расти самцы и самочки, а уж когда им приходит пора становиться воинами, то всё, шабаш! Никакого противоположного пола, никаких гнёзд, никаких детишек, никакой жизни. Только гнев и ярость, а там под гипноизлучение и в бой!
– Гипноизлучение?
– Здесь я не спец, но могу сказать, что оно окончательно будит в них зверей. То есть даже не зверей, а чудовищ! И, прежде всего, им внушают ненависть к людям. Немудрено, ведь это армия для зачистки территорий. Экологически чистая зачистка! Их задача – уничтожить население на территории противника, там, где укажут.
– А как же решается, какую часть населения стоит уничтожать, а какую нет? И как монстры на место попадают?
– Ну, это ты не у меня, а у вояк спрашивай! Моё дело вырастить, отсеять и предоставить пригодный к делу материал. Кстати, прощай – концентрация газа здесь скоро превысит двадцать процентов, и станешь ты таким же дохлым, как и я. Прокладки в дверях высохли за много лет, и не могут обеспечить полную герметичность. Правда яд при соединении с кислородом разлагается, но не сразу – тебя он успеет убрать.
– А почему прощай, ведь я же здесь останусь?
– Останешься, куда ты денешься! Только разговаривать мы с тобой уже не сможем.
– Но сейчас ведь разговариваем?
– Это ты так думаешь. На самом деле говоришь ты один, а я весь в твоей голове. Не могут вот так запросто беседовать два мертвяка, а если это всё же происходит, то значит, один из них пока что жив…
Галль моргнул. Труп, сидевший рядом с ним, прислонившись спиной к стенке, был неподвижен. Он держал голову прямо, как бы глядя перед собой, но каска, съехавшая ему на лоб, почти закрывала лицо. Руки неподвижно и безвольно лежали по бокам.
Вдруг раздался грохот и скрежет металла. Галль с трудом повернул голову в направлении двери ведущей на лестницу. Дверь эта была не распахнута, а сорвана с петель, и в ней стояли пять человек – четверо механиков из Форта Альмери, а впереди со сверкающими поверх мокрой повязки глазами, сама Диана Альмерийская – его жена.
